"Послание о Мономаховых дарах" ("Послание Спиридона-Саввы")

Вступительная статья, перевод, комментарии и примечания А.Ю. Карпова

КОММЕНТАРИИ
"Послание о Мономаховых дарах" сохранилось в трех рукописных сборниках второй половины XVI в. (изд.: Дмитриева Р. П. Сказание о князьях владимирских. М.; Л., 1955. С. 159—170). Автором "Послания" считается бывший киевский митрополит Спиридон (получивший "за свою резвость" характерное прозвище "Сатана"), родом тверитянин, поставленный на митрополию в 1476 г. в Константинополе "по мзде… повелением турскаго царя", однако не признанный ни в Литве, куда он прибыл из Константинополя и где сразу же оказался в тюрьме, ни в Московском государстве, куда бежал из Литвы и где также оказался в заточении в Ферапонтовом монастыре. В заголовке "Послания" автор прямо называет себя: "Спиридон рекомый, Сава глаголемый", а ниже сообщает о себе биографические сведения, в частности указывает свой преклонный возраст: 91 год.

Тем не менее в исследовательской литературе было высказано обоснованное сомнение в том, что "Послание" — по крайней мере, в дошедшем до нас виде — действительно принадлежит Спиридону (см.: Павлов С. Н. Иван Иванович Бриллиантов — историк Ферапонтова // Ферапонтовский сборник. Вып. 1. М., 1985. С. 30—31, прим. 25, со ссылкой на И. И. Бриллиантова и Н. К. Никольского; Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 299—300, прим. 157 — прим. А. И. Плигузова и А. Л. Хорошкевич). Дело в том, что Спиридон-Савва, по всей вероятности, умер в Ферапонтовом монастыре около 1503—1504 гг. (К 1503 г. относится переработка Спиридоном Жития св. Зосимы и Савватия Соловецких, за которую он взялся по просьбе соловецкого инока Досифея. Вскоре после этого Спиридон, вероятно, и умер: как отметил еще В. О. Ключевский, новгородский епископ Геннадий Гонзов (сведен с кафедры в июне 1504 г.), которому Досифей привез исправленное Житие, говорил о Спиридоне уже как об умершем (Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1988. С. 200, прим. 1). В синодике Ферапонтова монастыря XVII в. (Павлов С. Н. Указ. соч. С. 20—31, прим. 25) имя Спиридона стоит сразу же после имени великой княгини Софьи Палеолог, умершей 15 мая 1503 г.) Дошедший же до нас текст "Послания о Мономаховых дарах" написан значительно позднее — а именно в 1533/34 г., скорее всего, до смерти великого князя Василия Ивановича 3 декабря 1533 г. Эта дата (удивительным образом оставшаяся не замеченной исследователями) приведена в самом тексте "Послания": "Претече же ныне до великого князя Василиа Ивановичя, волнаго самодржъца и царя, — пишет автор, подводя некий итог сказанному, — лет 4 (тысячи) осмьсот". Непосредственно перед этим сообщается о начале "дома" православных русских государей "от Месрема, внука Ноева". Отсюда следует, что точкой отсчета "протекших" лет выбран потоп — главное событие из жизни Ноя, дата которого была хорошо известна русским книжникам и присутствует во всех хронографах: 2242 год от Сотворения мира. Следовательно, в тексте "Послания" речь идет о 7042 (2242 + 4800) годе от Сотворения мира, соответствующем сентябрю 1533 — августу 1534 г. от Р. Х. по сентябрьскому стилю. Это год смерти Василия III. Если учесть, что в тексте "Послания" о великом князе Василии Ивановиче (1505—1533) говорится как об "этом", т. е. правящем государе, то "Послание" в его сохранившемся виде можно датировать сентябрем — началом декабря 1533 г. (Впрочем, не исключено и другое предположение: вычисления могли быть сделаны вскоре после кончины Василия III; в таком случае, их автор, вероятно, обратил внимание на своего рода "круглую дату" — 4800 лет, отделяющих кончину Василия от начала его царского "дома".)

Названные цифры присутствуют во всех трех списках "Послания" и, следовательно, восходят к его протографу.

Приведенная датировка расходится с общепринятой, согласно которой "Послание о Мономаховых дарах" было написано в 1505—1523 гг. Эта датировка также может быть признана обоснованной, поскольку в тексте упомянуты двоюродные братья великого князя Василия Ивановича "Андреевичи" — сыновья князя Андрея Васильевича Большого; между тем из двух братьев Андреевичей, Дмитрия и Ивана, первый, Иван умер в Вологде в "железах" 19 мая 1523 г. (См.: Жданов И. Н. Повести о Вавилоне и "Сказание о князьях владимирских". СПб., 1891. С. 57. Эта датировка была принята последующими исследователями. Иван Андреевич (в иночестве Игнатий), проведший почти всю жизнь в заточении, умер в Вологде и после смерти был причтен к лику святых. В церковной традиции датой его смерти называют 19 мая 1522 г. (Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих Миней св. Димитрия Ростовского. [Б. г.], 1997. Май. С. 590). Однако это, по-видимому, не вполне точно. Дата кончины князя Ивана выводится из указания Жития на то, что он провел в заточении 32 года (Там же. С. 569). Заточен же Иван вместе с отцом и братом Дмитрием был 20 сентября 1491 г. (ПСРЛ. Т. 8. С. 223; ПСРЛ. Т. 12. С. 231; и др.). Согласно "включенному" счету лет , принятому в средневековой Руси, его кончина должна относиться к 19 маю 7031 (1523) г.)

Противоречия в датировке "Послания", наличие в нем по крайней мере трех датирующих "слоев" (включая имя Спиридона-Саввы в заголовке как датирующий признак), по-видимому, можно объяснить только неоднократными его переработками.

Для того, чтобы понять, что же представляет из себя дошедший до нас текст "Послания" и в каком отношении он находится с предшествующим ему текстом, необходимо сравнить "Послание" с другими памятниками, рассказывающими о происхождении рода великих князей Владимирских и Московских и об истории царских регалий, используемых в обряде венчания русских государей.

Помимо "Послания", в цикл сочинений, посвященных Мономаховым дарам, входят различные редакции т. н. "Сказания о князях владимирских". Прежде всего, это Медоварцевская редакция, сохранившаяся в рукописном сборнике известного книгописца первой трети XVI в. Михаила Медоварцева и датированная 7035 (1526/27) г. (изд. Н. В. Синицыной: Идея Рима в Москве. Рим; М., 1989. С. 23—31; текст "Сказания" перемежается здесь летописными и родословными выписками; Чудовская повесть ("Повесть об Августе кесаре"), известная в трех списках, самый ранний из которых (Чудовский) датируется началом 40-х гг. XVI в. (изд.: Дмитриева Р. П. Сказание о князьях владимирских. С. 196—200); и т. н. "Первая" и "Вторая" редакции "Сказания о князьях владимирских" (по классификации Р. П. Дмитриевой; там же. С. 171—178, 179—181 (Первая редакция), 185—191 (Вторая).

На мой взгляд, Р. П. Дмитриева, издавшая и исследовавшая большинство названных выше текстов, убедительно показала первичность "Послания" по сравнению со "Сказанием о князьях владимирских" (Дмитриева Р. П. Сказание о князьях владимирских. С. 14—72; она же. О текстологической зависимости между разными видами рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха // ТОДРЛ. Т. 30. Л., 1976. С. 217—230). Правда, для сравнения с "Посланием" исследовательница привлекала, главным образом, "Первую" редакцию "Сказания", так как ко времени выхода в свет ее книги Медоварцевская редакция еще не была известна, а Чудовская повесть была расценена ею как поздняя компиляция. Между тем, внимания, в первую очередь, заслуживает именно два последних памятника как наиболее ранних и ближе всего стоящих к "Посланию".

Наиболее отчетливо первичность "Послания" видна на примере рассказа о потомках Ноя и истории первых мировых владык. Эта начальная часть обоих произведений представляется чрезвычайно важной, так как именно в ней объясняется происхождение царских регалий, доставшихся римскому кесарю Августу, а впоследствии и русским князьям, и, соответственно, происхождение "дома" русских православных государей.

В изложении генеалогии потомков Ноя автор "Послания" последователен, в то время как в Медоварцевской редакции обнаруживаются явные противоречия, причем ясна и причина этих противоречий — путаница между двумя упоминаемыми в тексте одноименными персонажами: Арфаксадом, сыном Ноя, и Арфаксадом, сыном Сима. В заголовке обоих памятников обещано рассказать об истории "Ханаонова предела", понимаемого как "предел" Арфаксада, сына Ноя: "рекомо ото Арфаксадова, перваго сына Ноева, рождшегося по потопе". Арфаксад как сын Ноя не известен ни Библии, ни другим источникам. По Библии, Арфаксад — сын Сима, т. е. внук Ноя, и этот Арфаксад также известен авторам "Послания" и "Сказания". При этом в "Послании", в соответствии с заголовком, рассказывается о том, что Ной благословил "четвертаго сына своего Арфаксада вселитися в Ханаоновых пределах" и приводятся данные о его потомках Месреме и Сеостре, с которых, как выясняется из дальнейшего текста, и начинается отсчет "царства" русских православных государей. В Медоварцевской же редакции Ной благословляет "вселитися в Ханаоновых пределех" "Симова сына Арфаксада", что противоречит идее, заявленной в заголовке. Соответственно, Месрем и Сеостр оказываются потомками Сима, и их история — вопреки тому, что было обещано в заголовке, — выходит за рамки "Ханаонова предела".

Далее автор "Послания" сообщает о другом Арфаксаде — сыне Сима; его правнуком оказывается некий Гандуварий, вселившийся в "пределех Симовех, прародителя своего" (до этого также кратко было сообщено о потомстве Иафета). В Медоварцевской же редакции Гандуварий назван правнуком Арфаксада сына Ноева, но при этом, так же как и в "Послании", говорится о его вселении "в пределех Симовых, прародителя своего". Перед нами еще одно очевидное противоречие, не замеченное при переработке текста.

В рассказ о неблагословении Ноем своего сына Хама автор Медоварцевской редакции внес добавление: "и разуме (Ной. — А. К.), елико сътвори ему сын его менший…" Однако это добавление также противоречит предшествующему тексту, где Хам назван вторым (средним) сыном Ноя, а младшим является Арфаксад.

Наконец, только в "Послании" в заключительной части рассказа о Мономаховых дарах содержится вывод, согласующийся как с заголовком всего сочинения, так и с содержанием его начальной части: "дом бо их (государей русских. — А. К.) от Месрема внука Ноева… А царству их начяток от Сеостра, начялнаго царя Египту, и от Августа, кесаря римска и царя…" В Медоварцевской редакции "Сказания" "египетская" тема по существу сведена на нет, и вывод звучит уже так: "царству их начяток от Августа кесаря римскаго…" Между тем "египетская" тема относится к основной и тесно связана с той задачей, которая обозначена в заголовке: рассказать историю "Ханаонова", или, что то же, "Арфаксадова" предела.

Таким образом, выясняется, что Медоварцевская редакция "Сказания" представляет собой переработку той версии рассказа о Мономаховых дарах, которая отразилась в "Послании". Этому выводу не противоречит и то, что Медоварцевская редакция, как мы уже отметили, датируется более ранним временем, чем сохранившийся текст Послания.

(Мы не касаемся различия двух памятников в их заключительной части — родословии литовских князей. Но, как показали Р. П. Дмитриева и А. Л. Гольдберг, и здесь можно предполагать первичность "Послания". Автор Медоварцевского сборника существенно переработал текст родословия и отредактировал его, использовав, в частности, краткий литовский летописец, переписанный в том же сборнике (Дмитриева Р. П. О текстологической зависимости… С. 224; Гольдберг А. Л. Указ соч.).)

В то же время бросается в глаза особая близость Медоварцевской редакции "Сказания о князьях владимирских" к тексту "Послания". Так, только в этих двух памятниках среди послов Константина Мономаха назван Августалий Александрийский и, что представляется особенно важным, полностью перечислены дары, посланные императором Константином русскому князю Владимиру Всеволодовичу, в том числе "кация" — кадильница (замененная в других редакциях "чепью"), "смирна" и "ливан". Наконец, только в этих двух памятниках имеется заключение о "поколенстве" государей русских, "благочестиа удеръжавших православныя веры", и о "начатке" их "дома", а также указано (но в обоих случаях неточно) число "колен" до Василия III.

В целом ряде чтений Медоварцевская редакция сближается с еще одной ранней версией рассказа о Мономаховых дарах — Чудовской повестью. Главное отличие последней заключается в том, что в ней отсутствует первая часть, посвященная происхождению царских регалий, и рассказ начинается непосредственно с Августа кесаря и разделения вселенной между его родственниками. В свое время А. А. Зимин (Античные мотивы в русской публицистике конца XV в. // Феодальная Россия во всемирно-историческом процессе. М., 1972. С. 128—138) высказал предположение, что Чудовская повесть представляет собой наиболее ранний вариант рассказа о Мономаховых дарах; она была создана в конце XV в. в связи с венчанием на великое княжение внука Ивана III Дмитрия в 1498 г., а отсутствующий в ней сюжет о потомках Ноя появился позднее — возможно, под пером Спиридона-Саввы. Однако для такого вывода нет оснований. Начало повести ("В лето 5456 (так в Румянцевском списке; в Чудовском: 5457. — А. К.) Августу, кесарю римскому, грядущу во Египет… предаде же Бог Египет и Клеопатру в руце Августу") представляет собой не что иное как краткое изложение нескольких эпизодов первой, пропущенной части Послания: похода Августа на Египет "со многими вои", происхождения Клеопатры от Птолемея, завоевания Августом Египта и пленения Клеопатры (плюс введен эпизод, отсутствующий в Послании и заимствованный из хронографов: о встрече Августа иудейским царем Иродом). О том, что автор повести пользовался тем рассказом, который сохранился в Послании о Мономаховых дарах, бесспорно свидетельствует еще одна ссылка на него, читающаяся в рассказе о призвании первого русского князя Рюрика, "суща от рода римска царя Августа": "сей бо Август кесарь, — сообщает автор, — пооблада всею вселенною". Этого добавления нет в других памятниках цикла; здесь же оно появилось именно потому, что ранее об этом ничего не было сказано. Но слова о "пообладании вселенной" — ключевые в первой части Послания, где перечислены правители, обладавшие вселенной, — Филикс и Александр, а также наследники их власти — Юлий Цезарь и Август.

Можно указать и другие признаки вторичности Чудовской повести по сравнению с Посланием. Так, в первый раз упоминая князя Владимира Всеволодовича, "4-е колено" от Крестителя Руси князя Владимира Святославича, автор повести приводит его прозвище: "князь великий Владимир Всеволодичь Маномах". Между тем, как выясняется из дальнейшего текста, прозвище Мономах Владимир Всеволодович получил позднее — уже после передачи ему царских регалий: "И от таго времени князь велики Владимир Всеволадичь наречеся Маномах…" Очень показателен пропуск в перечне царских даров, посланных Константином Мономахом: "кация" (кадильница) заменена на "чепь" (цепь) (стоит отметить подобную же замену в тексте Чудовской редакции Чина венчания Дмитрия-внука (в той же рукописи Чуд. 264, где содержится самый ранний список Чудовской повести): "ширинка" оригинала заменена здесь на "фату"; см.: Синицына Н. В. О происхождении понятия "шапка Мономаха" // Древнейшие государства на территории СССР. 1987 г. М., 1989. С. 193), из числа даров исключены "измирна" ("смирна") и "ливан". Скорее всего, это объясняется неясностью текста Послания, а также тем, что ни "смирна", ни "ливан" не находят соответствий среди известных регалий царской власти Московской Руси. Ошибочным оказывается и основной аргумент А. А. Зимина в пользу первичности Чудовской повести: присутствие в том же сборнике Чуд. 264 особой редакции Чина венчания Дмитрия-внука, в которой венец назван "Мономаховой шапкой". Как показали последующие исследования, Чудовская редакция Чина является позднейшей переработкой более ранней редакции (Тихонюк И. А. Чин поставления Дмитрия-внука // Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI в. М., 1987. Ч. 3. С. 604—607; Синицына Н. В. Указ соч. С. 189—196).

Т. н. "Первая" и "Вторая" редакции "Сказания о князьях владимирских", несомненно, имеют более позднее происхождение. О зависимости "Первой" редакции от Медоварцевской можно говорить лишь предположительно. (Так, в обеих редакциях читается эпизод с проклятием Хама, "меньшего" сына Ноя, а Арфаксад, отец Месрема и Хуса, назван сыном Сима, а не Ноя, как в Послании. Имеется еще несколько общих чтений Медоварцевской и "Первой" редакций. В то же время текст "Первой" редакции в ряде случаев явно искажен: вместо "даже до Сеостра" читается: "даже до сей страны"; в одном случае имя "Арфакса" превращено в название города, из-за чего Гайдуварий (Гандуварий) оказывается потомком Иафета.). Зато ее зависимость от Чудовской повести не вызывает никаких сомнений. Так, именно из Чудовской повести в "Первую" редакцию был включен эпизод со вторым походом Августа на Египет ("В лето 5457 августу, кесарю римъскому, грядущу вь Египет… Предаде же Бог Египет и Клеопатру в руце Августу"). Если в Чудовской повести появление этого эпизода оправдано (ср. выше), то здесь вставка оказывается совершенно неуместной, так как ранее уже сообщалось и о походе Августа на Египет, и о пленении Клеопатры. И в дальнейшем в большинстве случаев "Первая" редакция повторяет особенности Чудовской повести.

Итак, как мы убедились, "Послание" действительно отражает более раннюю версию рассказа о Мономаховых дарах, чем известные нам редакции "Сказания о князьях владимирских". Вместе с тем "Послание" имеет целый ряд таких индивидуальных чтений, которые не находят соответствий ни в одной редакции "Сказания о князьях владимирских" и не могут быть объяснены первичностью текста "Послания" и последующей редакторской правкой. Так, только в "Послании" сообщается о том, что убийцы Юлия Цезаря "убиста и мечи своима рукама"; что Август был венчан "в похвалу добродеем, а в месть злодеем"; что "окровница" царя Филикса была сделана "от самбукия" (?); что Ирод происходил "от Аманит" (в "Сказании" он назван "Асколонитянином"); только в "Послании" Константинополь назван "новым Римом"; приведено прозвище князя Святослава Игоревича ("Легкы") и даны уникальные подробности его похода на греков; приведена дата отвержения латинян. Едва ли все эти уникальные известия могли быть исключены при последующих переработках "Послания" авторами Медоварцевской и Чудовской редакций. Больше похоже на то, что перед нами добавления позднейшего редактора, внесенные им в первоначальный текст "Послания" (ср.: Гольдберг А. Л. К истории рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха // ТОДРЛ. Т. 30. Л., 1976. С. 211. Правда, А. Л. Гольдберг рассматривал уникальные сведения Послания как добавления, сделанные Спиридоном-Саввой в первоначальную версию рассказа. Мне же представляется, что добавления принадлежат позднейшему редактору первоначального Послания Спиридона-Саввы). То же, по-видимому, можно сказать и о некоторых чтениях, общих для всех редакций "Сказания", но отсутствующих в Послании. Так, в сохранившемся тексте "Послания" при первом упоминании Пруса отсутствует указание на то, что он был "сродником" Августа; пропущены слова "дабы шел к нам княжити", обращенные к Рюрику, и слова "Божиею милостию" или "Божиею благодатью" во фразе Владимира Мономаха о том, что он является "настолником прародителей своих", и т. п.

При этом важно отметить, что возводить Чудовскую редакцию к Медоварцевской нельзя, так как по крайней мере в двух случаях Чудовская редакция сближается с Посланием, расходясь с Медоварцевской. В Чудовской повести сообщается, что Владимир Святославич был "четвертое колено" от Рюрика, а Владимир Мономах — "четвертое колено" от Владимира Святославича (в Медоварцевской редакции этот текст заменен летописными и родословными выкладками), а также читается рассказ об отпадении от православной веры римского папы Формоза, отсутствующий в Медоварцевской редакции. Наличие общего источника Медоварцевской и Чудовской редакций подтверждается и сравнением их с кратким изложеннием Мономаховой легенды в статье 6621 (1113) г. Воскресенской летописи (ПСРЛ. Т. 7. С. 23), составленной в начале 1540-х гг. В последней, например, среди послов императора Константина Мономаха назван Августалий Александрийский (особенность, присущая, помимо Послания, только Медоварцевскорй редакции), и в то же время упоминается о брани императора "с персы и с латынею" (ни в Медоварцевской редакции, ни в Послании этого нет).

Из всего сказанного можно сделать вывод о том, что общий источник Медоварцевской и Чудовской редакций восходил не к тому тексту "Послания" (датированному 1533/34 г.), который дошел до нас, а к предшествующему ему (по всей вероятности, датированному временем не позднее 1522 г.).

Но и этот текст едва ли был первоначальным. Указание на авторство Спиридона-Саввы в заголовке сохранившегося "Послания", по-видимому, можно объяснить только тем, что какое-то первоначальное послание, адресованное некоему влиятельному лицу ("сынови смирениа нашего имярек") было написано не позднее мая-июня 1503 г. В какой степени в нем рассматривались те сюжеты, которые вошли в цикл произведений о Мономаховых дарах, сказать затруднительно. Но можно предположить, что по крайней мере оригинальная история потомков Ноя и возведение "дома" русских государей к первоначальным владыкам Месрему и Сеостру, а через них — к Августу (т. е. тема, заявленная в заголовке Послания и обозначенная в его итоговом выводе) принадлежит именно этому незаурядному писателю.

Что же касается времени появления собственно легенды о Мономаховых дарах, то оно остается неизвестным. С уверенностью можно сказать лишь, что ко времени венчания на великое княжение внука Ивана III Дмитрия в 1498 г. этой легенды еще не существовало, так как в первоначальных редакциях Чина венчания венец, которым был венчан Дмитрий, именовался просто "шапкой", но не "шапкой Мономаха" (Тихонюк И. А. Чин поставления Дмитрия-внука. С. 608—614, 615—621). Название "шапка Мономаха" впервые зафиксировано в летописном своде 1518 г.: во входящей в этот свод летописной редакции Чина венчания Дмитрия-внука и в кратком летописном рассказе об этом событии (см.: ПСРЛ. Т. 28. М.; Л., 1963. С. 330—331 (здесь определение "Мономахова" вписано на поле); ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1852. С. 241; ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 234; ПСРЛ. Т. 12. СПб., 1901. С. 246; ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1. СПб., 1910. С. 366—368; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 134—137). Однако это не означает ни того, что к 1518 г. рассказ о Мономаховых дарах уже сложился как литературное произведение, ни того, что он не мог сложиться ранее. Показательно, например, что в летописях по-разному определяется объект Мономахова наследия: если в летописной редакции Чина венчания Дмитрия-внука "Мономаховой" именуется только "шапка", то в кратком рассказе об этом событии в отдельных летописях речь идет о Мономаховых бармах. (В частности, именно так в летописях, восходящих к Новгородскому летописному своду 1539 г.: Новгородской Четвертой по списку Дубровского (ПСРЛ. Т. 4. М., 2000. С. 531) и Архивской (Шахматов А. А. О так называемой Ростовской летописи. М., 1904). По мнению Я. С. Лурье (Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976. С. 253—254), сохранившийся в этих летописях отрывок за 1498—1500 гг. может восходить к великокняжескому своду 1500 г. Если принять этот вывод, то получается, что уже к 1500 г. одна из регалий великокняжеской власти — бармы (кстати, не упомянутые в Послании и ранних редакциях "Сказания о князьях владимирских"!) связывалась с наследием Мономаха. Впрочем, Мономаховы бармы упоминаются и в летописях, восходящих к своду 1518 г.; см., напр.: ПСРЛ. Т. 6. С. 241.) Во всяком случае, в заголовке рассматриваемого нами "Послания" нет упоминания о Мономаховых дарах, и это не позволяет с уверенностью говорить о том, что в первоначальном варианте Послания Спиридона-Саввы затрагивалась эта тема.

Также остается неясным, принадлежало ли к первоначальному "пласту" "Послания" Спиридона-Саввы родословие литовских князей. С одной стороны, в пользу авторства Спиридона свидетельствует очевидное тверское происхождение родословия. С другой, есть основания полагать, что свой первоначальный вид родословие литовских князей получило после 1506 г., т. е. уже после предполагаемой кончины Спиридона, ибо во всех сохранившихся его редакциях упоминается "король нынешний" Жигмонт — польский король Сигизмунд, занимавший престол в 1506—1548 гг.

Подведем некоторые итоги сказанному. Можно предполагать, что первоначальное "Послание" Спиридона-Саввы появилось не позднее 1503 г., однако содержание его неизвестно. Затем, между 1505—1523 гг., "Послание" было существенно переработано, причем не исключено, что именно тогда в него и было внесено предание о передаче князю Владимиру Всеволодовичу царских регалий. В 1533/34 г. "Послание" было переработано еще раз, и именно этот вариант дошел до нас в списках второй половины XVI в.

Ок. 1527 г. Михаил Медоварцев также переработал текст "Послания", результатом чего стало появление Медоварцевской редакции "Сказания о князьях владимирских" — вероятно, самой ранней редакции памятника (само название "Сказание о князьях владимирских" появляется лишь в списках т. н. "Первой" редакции). Время возникновения Чудовской повести в точности неизвестно; во всяком случае, это произошло не позднее начала 40-х гг. XVI в. (время появления Чудовского списка).

Последующая переработка "Сказания" носит уже официальный характер и связывается с подготовкой венчания на царство и венчанием царя Ивана Грозного в 1547 г. ("Первая редакция"). Но и после этого, как показала Р. П. Дмитриева, тема происхождения царской власти и обоснования царского венчания не потеряла своей актуальности, ибо правительству Ивана Грозного приходилось добиваться признания царского титула на международной арене. С этой напряженной работой, по всей вероятности, связано появление "Второй" редакции "Сказания", а также ряда других памятников, посвященных этой теме.

 


Страница 2 - 2 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру