Утверждаем историческую правду

В своем историческом прошлом Россия ищет свое будущее. Она ищет его в подвигах воинов, державных деяниях государственных мужей, в служении подвижников Веры и благочестия.

...Октябрь 2005 года. День святого игумена земли Русской, преподобного Сергия Радонежского. На остров Керкиру приземляется чартерный самолет, из него высаживаются священники, предприниматели, журналисты, кинематографисты, артисты и очень немалое количество ученых: философов, политологов, историков, богословов.

Правда, Ушаков двести шесть лет назад соединял в себе все эти качества. Он высадил здесь, на Корфу, воинов, офицеров, моряков. Сам же явился распорядителем, политическим аналитиком, историческим исследователем, вознесшимся к вершинам понимания состояния греческого народа, мыслителем и, конечно, православным подвижником. Божиим провидением судьба привела его сюда в то время.

Его воля и встречное желание керкирцев написали здесь в 1799–1800 годах одну из самых ярких и красивых страниц греческого народа. Тут Ушаковым было создано первое греческое государственное образование после 300 лет оттоманского иго — Ионическая Республика Семи островов. Его усилиями как дипломата и государственного деятеля была создана одна из самых демократических конституций в Европе, учитывающая традиции самоуправляемых греческих полисов на Адриатике. Он возвратил на острова православие, возродив православный епископат, погашенный католической Венецией. Он способствовал созданию небольшой армии как символа независимости. Греческий язык стал языком республики, до этого тут господствовал итальянский. И еще он не допустил столкновений на островах.

Аристократы-нобили жаждали отмщения за порывы крестьян, заманенных лозунгами Французской революции и пытавшихся забрать земли и имения. Ушаков приказал экспроприированное возвратить, но наказывать обывателей, затуманенных революционной фразой, не стал — амнистия.

Такова была доктрина Ушакова: православие — духовная основа островов, демократическая конституция, учитывающая исторические традиции — легитимная основа нового государства, развитие образования, судебные иски на греческом языке, мир и порядок на Ионических островах — практика его руководства.

7 октября высадившиеся на Керкире русские люди пришли в храм Иоанна Предтечи, что расположен через площадь, напротив знаменитого храма Спиридона Тримифунтского, где находятся мощи почитаемого во всем православном мире святого. Храм Иоанна Предтечи известен и одним из священников, связавших свою судьбу с Россией в XVIII веке.

Никифор Теодокис служил в нем службу, а затем уехал в Россию, где был рукоположен в епископы, затем в архиепископы, служил в Полтаве, затем стал архиепископом Херсонским и Славенским, с 1782 года занял престол архиепископа Астраханского и Ставропольского. Окончил он свою жизнь настоятелем Свято-Данилова монастыря, где и почил в 1800 году.

Этот храм посещали не раз моряки эскадры Ушакова, да и он сам, я уверен, не раз стоял тут в молитве.

Молились там и мы на прекрасной двуязычной литургии. Три греческих священника и три наших вели службу попеременно, в конце храма пел греческий хор, изредка в хоре с ними вступали приехавшие с нашими батюшками прихожане их храмов. Все было удивительно слаженно и красиво. Потускневшие от времени и намоленные иконы не видели, наверное, такого количества русских молитвенников со времен Ушакова. Мы чтим их давнего настоятеля Никифора Теодокиса, парсуна которого расположена над выходом из храма. Священник из Владимирской епархии вынес чудотворную икону Серафима Саровского, которая мироточила и помогала многим верующим в их просьбах. Она и была в центре, слева была икона святого праведного Феодора, к которой приложились и мы. Нас исповедовали и вот причастие в центре Керкиры, в православном храме. По окончании литургии совершили панихиду в честь упокоенного в храме соратника Ушакова, капитан-лейтенанта Савицкого. Умер он в 1799 году от холеры. Ограждение , плита с надписью о нем и является местом поклонения.

В тот же вечер мы поспешили в храм Спиридона Тримифунтского, где любезные священники открыли нам мощи святого. Мы заходили в небольшой придел у алтаря и прикладывались к ним. На прикладывающегося внимательно глядел и сам святой. Было немножко страшно и торжественно. Затем прочли акафист святому и приложились к иконам. Меня все время сопровождало чувство истории, казалось, дыхание ушаковского времени проносилось над нами. Ведь и Федор Ушаков преклонялся перед святым, на Пасху 1794 года он нес вместе с греческими священниками мощи Спиридона во время крестного хода. "Святой Спиридон, моли Бога о нас!"

Поразительные нити тянутся с Керкиры в Россию и обратно. Никифор Теодокис, бывший архиепископом в Херсоне, где Ушаков получает первый свой орден за то, что поборол чуму среди моряков его корабля. Ушаков, освободивший Корфу, и Каподистрия, бывший там в эти годы, а позднее вступивший на российскую дипломатическую службу и даже бывший фактическим министром иностранных дел всей Российской империи. Случайно ли это?

Да нет. На Корфу понимали политику и высокое духовное вселенское и державное призвание России. Русские понимали духовное место православной Греции в духовном служении.

Вот и двинулся крестный ход от храма Иоанна Предтечи. Громыхнули греческие музыканты, затем с флагами Греции и России русские моряки с судна "Азов". Их оркестр переплетал русские марши с музыкой греческих музыкантов.

За рядами моряков архимандрит Алексий, настоятель Свято-Данилова монастыря, и отец Владимир из Вышнего Волочка несут икону святого праведного Феодора Ушакова, воина непобедимого. Вдоль улиц выстраиваются люди. Старики и дети, молодые девушки и крепкие мужчины. Почти все крестятся и кланяются лику святого адмирала. Он уже известен на островах. Людей, которые не принимают факты исторического освобождения Ионических островов и создание здесь первого греческого государства после 300 лет оттоманского ига, все меньше. Еще десять лет назад продолжала внедрятся мысль, что это была русская оккупация. А начали внедрять ее в мозги еще в XIX веке англичане. Никак они не могут согласиться, что кто-то, кроме западных цивилизаторов, может нести свободу и независимость народам.

Крестный ход подошел к памятнику Иоанну Каподистрия. Говорит губернатор, заместитель мэра, советник посольства России, княгиня Ольга Овсяникова-Куликовская, представительница царской аристократической фамилии. Дальше — гимны, салют, венки. И идем к памятнику Федора Ушакова.

Вот он, возведенный в 2002 году здесь, у южной мощной и неприступной стены крепости. Небольшой молебен: "Святой праведный Феодор, моли Бога о нас!" Губернатор (префект) Георгий Махимарис говорил со знанием дела, понимая роль, которую сыграл Ушаков в создании Республики Семи островов, первого независимого греческого государства в Новое время. "Двое великих святых связывают нас крепкими узами, — сказал он, — Спиридон Тримифунтский и Феодор Ушаков". Когда в прошлом году на научной конференции я подарил ему книгу об Ушакове и икону святого адмирала, губернатор прослезился и сказал, что ему никто не дарил икон. Это было немного странно — в православной Греции, — но было так. И дух Ушакова вошел в него прочно.

А выступления у памятника продолжались. Выступали представители от мэрии, от российского посольства, от Центрального федерального округа Российской Федерации. Слово было предоставлено и мне. Я смотрел на скромный, но памятный монумент с чувством глубокого благодарения тем, кто три года назад способствовал его открытию. Тогда это был Фонд "Русский предприниматель", — одноименный журнал. На мраморной плите — бронзовый барельеф адмирала и стоящий рядом якорь. В свидетельстве одного негоцианта говорилось о том, что в 1799 году храмы Керкиры заполнились моряками и офицерами эскадры Ушакова. Впереди стоял адмирал, князь Волконский, командиры кораблей, солдаты и моряки. При встрече они приветствовали греков: "Здравствуйте, православные!". А те отвечали им по-гречески также. Думаю и благодарю Бога за предоставленную возможность более тридцати лет трудиться над книгами о православном адмирале с конца 50-х годов, когда в Николаеве, после распределения из университета, погрузился в историю Новороссии, Черноморского флота, Ушакова. Так появились романы "Росс непобедимый", "Флотовождь", книги в серии "ЖЗЛ". Думаю, что каждый новый факт в жизни, обнаруженный в архиве, сопоставления их, включение в общую историческую панораму все больше раскрывали Ушакова, возвышали его.

Посещение Санаксарского монастыря, атмосфера его, молитвы и созерцания, неторопливая служба переносили во время, когда адмирал по "седмицам проводил время в келье и усердно молился". Озарение пришло во время конференции, посвященной 250-летию со дня рождения Ушакова, проводимой в Санаксарском монастыре. Так и родились в 1995 году знаменитое письмо и материалы о святости Ушакова, которые архиепископ Варсонофий благословил направить Святейшему Патриарху. Сложилось так, что православный люд давно ждал такого небесного покровителя. Священноначалие ощущало эту потребность, а монахи молились в 2001 году, чтобы святой праведный Феодор пришел к нам. Так историческое роман-исследование рождало дальнейшее продвижение героя в сферу духа и уже новой истории.

И это историческое поле расширяется, обогащается новыми красками и фактами, объемно высвечивается на карте истории и тем ярче, чем больше оно выводит на свою ниву наиболее значимые сочинения, произведения авторов с любовью и вдохновением, с объективностью и страстью рассказывающие о том или ином событии, историческом деятеле.

Всем нам известно, что в сентябре 2005 года завершился впечатляющий конкурс исторических сочинений, представленных на Всероссийскую литературную премию "Александр Невский", проводившийся под девизом "Не в силе Бог, а в правде". Этими словами как бы подчеркивалась необходимость следовать факту, а не фантазировать на темы истории, как это делают некоторые телеведущие.

Результат конкурса, можно сказать, был блестящим. Пятьдесят полноценных романов, исторических повествований, историко-публицистических исследований вошли в круг интересов жюри, прессы, экспертов и, надеемся, читателей. Назову лишь несколько.

Давно кипят страсти вокруг государя Ивана Грозного. Потомки сепаратистских бояр, изгнанных со своих земель панов и баронов, заезжих узколобых западных путешественников-шпионов делали из царя устрашающую фигуру мировой истории. Царь Иван IV Грозный воспринимался на Западе не как государь, устрашивший сепаратистов, князей и бояр, сеявших рознь, не как правитель, соединивший вертикалью Волги, через Казань и Астрахань, всю Россию, не как провидец, бросивший силы на приращение Сибирью, а как… Иван Ужасный — Иван Террибль. Среди же некоторых отечественных почитателей Ивана IV, наоборот, ему придавался ангельский облик за его недюжинные познания, его пытались представить этакой святой личностью, даже выдвигались требования о его канонизации. И то, и другое не соответствовало и не соответствует исторической правде.

В числе тех, кто способствовал раскрытию исторической истины о государе Иване IV, был лауреат первой премии "Александр Невский", писатель, доктор исторических наук Сергей Вячеславович Перевезенцев. Материалы, написанные, собранные и откомментированные им в книге "Царь Иван IV Грозный", представляют некий очаг, факел знания, освещающий эпоху русского Средневековья, в центре которой — первый русский царь. Эта книга показала, что Иван Грозный — личность сложная, противоречивая, человек, обладавший пониманием смысла и предназначения царской власти, использовавший трон для решения дерзких державных задач, и в то же время — человек подозрительный, жесткий и жестокий, грешный и кающийся. Сергей Перевезенцев — историк, с нескольких ракурсов освещающий средневековую историю Руси. Его другие книги — "Тайны русской веры", "Смысл русской истории", "Святорусское царство" — представили нам отечественную историю, которая породила такого царя, такую личность, как Иван IV. Одна из газет, в отклике на премию, поместила заголовок: "Премию получил Иван Грозный". Что ж и в самом деле премией были награждены не только современные писатели и историки, но и те исторические герои, кому они посвятили свои книги.

Столь же неординарной оказалась и вторая премия. Она была не менее актуальна. Кавказ. Ермолов. Чечня. Корни бед и истоки их излечения писатель Олег Михайлов с присущим ему лихачеством и изяществом представил в книге "Генерал Ермолов", создав образ выдающегося полководца, политика, дипломата.

Премии и номинации получали книги, посвященные героям разного времени и разного подвижнического трудничества. Преподобный Сергий Радонежский в книге Николая Борисова и советские разведчики из сборника Николая Долгополова, сам святой благоверный князь Александр Невский из труда Алексея Карпова и небесный герой Александр Покрышкин из работы Алексея Тимофеева. Книга Сергея Семанова об Александре II соседствовала с книгами Николая Черкашина об адмирале Колчаке, Сергея Куличкина о генерале Кондратенко, Валерия Шамшурина о Кузьме Минине. Духовно тонкая книга Николая Коняева о священномученике митрополите Вениамине как бы соединяла Дух, Веру, Традицию.

Мы должны быть благодарны премии "Александр Невский", проводившейся под девизом "Не в силе Бог, а в правде", за то, что она вызвала к жизни, к литературно-общественному смотру историческую тему, всколыхнула наших исторических романистов, расширила историческое поле для исследователей. И оттого, как это поле будет вспахано, как оно будет засеяно, как будет обихожено, будет зависеть будущее состояние голов и умов русских мальчиков и девочек, юношей и девушек, взрослых мужчин и женщин следующего тысячелетия.

В поездке на Корфу один из молитвенных, мужественных, активных участников экспедиции сказал мне: "А вы думаете, что деятельность Союза писателей России, Всемирного Русского Народного Собора, ваших журналов не дает плодов? Нет, она прорастает во многих других книгах и изданиях, в душах наших людей".

Это мы почувствовали на третий день пребывания на острове, когда группа ученых, общественных деятелей, публицистов представила на обсуждение необычайно важное и знаковое, объемное и разноплановое сочинение под названием "Русская доктрина".

Мир после распада СССР (и это признано официально) впал в глубочайшую геополитическую катастрофу. Создатели "Русской доктрины" заявили, что против нашей страны было применено "консциентальное оружие" (оружие, поражающее сознание, разрушающее менталитет противника) с середины 80-х годов с провозглашением нашей страны "империей зла". Мы извне и изнутри (но оплачиваемые извне) услышали такое количество брани, похабщины, увидели такую непристойность, направленную в наш адрес, что любой другой народ бросился бы в самоубийственный бой против обидчика (который и ожидал этой неподготовленной к победе реакции). У народа, у патриотических здоровых сил не оказалось адекватного орудия противодействия.

Но постепенно такие духовные силы собирались. Они в разных местах, в разных слоях общества ковали "оружие ответа" этой агрессии. И это оружие может выковаться только на духовно-традиционалистской основе. В "Русской доктрине" сказано: "Если для других наций крах государства — это еще не полная катастрофа, то мы, потеряв государство, потеряем все. Но даже если исходить из худших сценариев, у нас есть поучительные и вдохновляющие примеры. Это святой Александр Невский и преподобный Сергий Радонежский. В эпоху погибели земли Русской святой Александр Невский не утратил веры в будущее, не растерялся, а сумел мобилизовать народ на сохранение веры, на сбережение национальных святынь. Веком позже в самый разгар татарского ига преподобный Сергий Радонежский показал Руси — зачем жить".

Мы видим как наполняются живительным воздухом паруса державного российского корабля, в наше сознание, наш дух, быт входят те, кто одухотворил нашу державу, наш народ. И этому несомненно способствуют наша замечательная литературная премия "Александр Невский" и тот призыв брошенный семьсот лет назад русскому народу святым благоверным князем: "Не в силе Бог, а в правде!"