Советские клещи - немецких хлеще!

СОВЕТСКИЕ КЛЕЩИ – НЕМЕЦКИХ ХЛЕЩЕ!

"Плакаты войны и Победы. 1941–1945". М., РГБ И "Контакт-культура", 2005.

Интересно было бы провести такой опрос – какие книги исторической тематики будут наиболее интересны читателям? Если зайти в обычный, неспециализированный книжный магазин – в первую очередь видишь огромные стенды по Второй мировой войне, расположенные на самых лучших местах и состоящие из произведений весьма разнообразных авторов: тут можно найти мемуары воевавших и с той, и с другой стороны; серьёзную и не очень аналитическую литературу; откровенно пропагандистские издания. Пропагандистские в том смысле, что автор активно пропагандирует свое, единственно верное и правильное видение тех событий, и безжалостно подгоняет к своей теории факты.

Казалось бы: прошло уже много лет, а интерес к той войне не спадает, а совсем наоборот: если лет семь назад на полках стоял в основном одиозный Резун, которого многие читали из интереса к скандальности его "открытий", то сейчас многообразие выбора заставляет покупателей подолгу стоять у полок с книжками.

В числе прочего издаются и многочисленные источники по военному времени: уже упоминавшиеся мемуары, сборники документов по самым различным аспектам и многое другое.

Мы сегодня поговорим о достаточно интересном типе источника. Его отличительная черта – что он интересен действительно практически всем. Попробуйте принести современным школьникам огромный том, в котором подобраны редчайшие документы – какой-нибудь любознательный ученик, может, и закопается с головой в сухие выкладки, но девять из десяти бросится с интересом рассматривать книгу, которую мы сегодня Вам представляем: "Плакаты войны и Победы. 1941–1945".

Издание подготовлено Российской государственной библиотекой и выполнено с большим тщанием. Очень радостно, что получилось именно так, альбомные издания легко испортить некачественным техническим исполнением.

Из безусловных достоинств книги стоит отметить прекрасную работу составителей, которые сделали полную и подробную презентацию пропагандистского искусства времен войны. Небольшая, но содержательная вступительная статья освещает историю плаката 1941–1945 годов: "Уже к началу войны художники были готовы направить свое "оружие" против фашистской Германии. Однако оружие плакатистов находилось в "стратегическом резерве".

После заключения в 1939 году договора о ненападении с Германией не могло быть и речи о критике в плакате агрессивного захватчика независимых стран Европы. Задачей художников-плакатистов в два предвоенных года стало укрепление веры народа в могущество и непобедимость Красной Армии.

Плакаты этого периода известны меньше, но, тем не менее, весьма примечательны: к примеру, плакат Виктора Говоркова "Славна богатырями земля наша!". Думаю, многие вспомнят этот плакат – на первом плане танкист смотрит в бинокль, а за его спиной всматривается вдаль Илья Муромец с картины Виктора Васнецова. Этот плакат был одним из первых в серии "исторических" плакатов: со словами Дмитрия Пожарского "Наша правда. Бейтесь до смерти", с Кутузовым и Суворовым и другими великими русскими историческими деятелями. Отдельного внимания заслуживает серия авторства художников Виктора Иванова и Ольги Буровой, нарисованная по мотивам сталинских слов "Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков". И, конечно, знаменитое кукрыниксовское: "Бьемся мы здорово, колем отчаянно, внуки Суворова, дети Чапаева".

Всего четырнадцать страниц вступительной статьи – а автор кратко перечислил все этапы войны, проиллюстрировав свои слова плакатами. Битва под Москвой – "выступали – веселились, отступали – обслезились"; оккупация – "кровь за кровь", "воин, освободи!", "папа, убей немца". Замечательный плакат "Чуден Днепр при тихой погоде!", и – дальше: "Пьем воду из родного Днепра! Будем пить из Прута, Немана и Буга!".

Не будем заниматься далее перечислением всем известных и любимых плакатов.

Назовем вам выходные данные и посоветуем купить – будь вы человек, увлекающийся историей Второй мировой, преподаватель в школе или ВУЗе да и просто увлеченный родной историей читатель.

"О ЧЕЛОВЕЦЕХ НЕЗНАЕМЫХ В ВОСТОЧНЕЙ СТРАНЕ…"

"Тобольск и вся Сибирь". Альманах, № 5: "Лукоморье"; Тобольск, "Возрождение Тобольска", 2005.

Но, друзья, торопитесь, - я скоро уеду!

Я уеду туда, где горят изумруды,

Где лежат под землёй драгоценные руды,

Где шары янтаря тяжелеют у моря.

Собирайтесь со мною туда, в Лукоморье!

Леонид Мартынов

Есть такие книжки, к страницам которых поначалу даже боязно притрагиваться – хочется поставить её на музейный стенд, да так, чтобы видна была каждая страничка, каждый разворот. И первые слова, приходящие на ум – "настоящее произведение искусства".

Каждый номер альманаха "Тобольск и вся Сибирь" достоин того, чтобы занять место на музейной полке, настолько прекрасно он издан и оформлен.

Сибирь – место такое удивительно красивое, что только снимай. Но художники, работавшие над этой книгой, сделали что-то совершенно потрясающее: блестящая подборка современных сибирских фотографий, старинных карт, современных и давних картин, а также фотографий начала двадцатого века.

Однако часто недостатком такого рода книг становится их невысокая содержательность. Когда находишь в себе силы оторваться от иллюстраций, с некоторым трепетом начинаешь вчитываться в текст. Коснемся подробнее содержания книги.

Альманах не первый и не последний в этой серии. Уже вышел первый общий номер, второй – посвященный Сургуту, третий – Томску, четвёртый – Тюмени и, наконец, этот – "Лукоморье".

Что же такое "Лукоморье"? Сборник открывается первыми известными летописными упоминаниями об этих краях: "Теперь я хочу рассказать о слышанном 4 года тому назад от Гюряты Роговича новгородца, говорившего так: "Послал я отрока своего в Печору, к людям, дающим дань Новгороду. И пришел отрок мой к ним, а от них пошел в землю Югорскую. Югра же – это люди, говорящие немым языком, а соседят он с Самоядью в северных странах. Югра же сказала отроку моему: Дивное чудо мы обнаружили, о котором не слышно было раньше, и идет этому третье лето: есть горы, заходящие в луку морскую, и идет этому третье лето, есть горы, заходящие в луку морскую, высотою до неба, и в горах тех раздается клич великий и говор, и секут гору, желая высечься из неё". Эти свидетельства русских первопроходцев – самые ранние по времени. Достоверные сведения (Югра, самоеды, лука моря – Лукоморье), содержащиеся в них, переплетаются с чисто сказочными сюжетами. Эти устные и письменные предания становились для дерзновенных новгородцев своего рода напутствиями для новых и новых путешествий, "хождений" за Печору и Урал – "встречь солнцу".

Сам альманах имеет несколько постоянных рубрик: "Напутственное", задающее тон всему номеру, "Сибирский изборник" - стихи, сибирских поэтов и просто про эти края, "Трибуна", на которой власть предержащие высказывают свои мысли о настоящем и будущем региона.

Пожалуй, наиболее интересен исторический раздел. Историей дивного края пронизан весь альманах: и на "Трибуне" государственные и общественные деятели вспоминают прошлое, и в биографическом разделе "Судьбы. Характеры" рассказывается "повседневная, тихая" история Сибири и ее обитателей. Разумеется, этих тем касаются, в исторических разделах: "Как это было", "Малый эпос", "Святая Русь" и "Ученый совет". Там освещается трудная и захватывающая история крещения Сибири, этнографические и археологические исследования, ведущиеся в этом регионе. Рассказывается и про военные годы, которые коснулись всей страны, и отдаленная от мест прямых боевых действий Сибирь принимала непосредственное участие в строительстве Великой Победы.

Интересны рассуждения Юрия Голубчикова о пространствах России и о том, чем они для неё являются: благом или проклятьем. Исследования, в которых сочетается анализ исторических и географических факторов переживают в современной русской историографии расцвет - достаточно вспомнить недавнее получение академиком Л.В. Миловым Государственной премии за историко-географическую монографию "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса".

Но в том исследовании автор рассматривает влияние исторических, географических, климатических и многих иных факторов в основном на примере русской средней полосы, а история Сибири еще ждет своего исследователя, который рассмотрел бы её в этом свете.

Статья же Ю. Голубчикова - попытка обзора истории Сибири и дальнейших перспектив использования северных земель России для преумножения её силы и богатства. Автор рассматривает историю Сибири как раз в плоскости исторической географии и делает ряд достаточно интересных выводов по этому поводу.

Заслуживает отдельного внимания очерк Петра Колесникова о Василии Мангазейском, "первомученике Сибири". Наверное, ни один из "молодых" сибирских городов не имел такой бурной, яркой и злосчастной судьбы, как город Мангазея. От фантастического и яркого расцвета до полного и никем не ожидаемого краха прошло всего сорок лет, меньше, чем иная человеческая жизнь. В 1642 году в Мангазее случился пожар и вновь отстраивать "золотой град" не стали. Почти сразу же после пожара недалеко от церкви Святой Троицы вышел сам собой из земли гроб. Его пытались закопать или убрать, однако гроб не поддавался ни огню, ни топору, да и сдвинуть его с места не получалось. Для дознания по этому странному делу прислали попа Ивана Семёнова по поручению тобольского архиепископа Симеона. Гроб вскрыли и ко всеобщему изумлению нашли там нетленные мощи. Похоронен был в том гробу шестнадцатилетний юноша Василий Фёдоров, зверски замученный за свою веру. У мощей святого исцелялись немощные и происходили разные чудеса.

Святые мощи перевезли в Туруханск (который, кстати, в первое время своего существования назывался "новой Мангазеей), там они и остались. А град-Китеж, исчезнувший город, продолжает жить в имени весьма почитаемого в Сибири святого.

Составители обещают еще в этом году порадовать читателей двумя новыми номерами альманаха, посвященными Югре и Омску. А в более отдаленных планах – Новосибирск, Земля Алтайская, Ишим, Енисейск, Красноярск, Таймыр, Хакассия, Иркутск, Якутия, Байкал и Забайкалье.

По замыслу авторов, географически и содержательно Альманах будет двигаться с Запада на Восток, от Уральского хребта и до самого Берингова пролива, Камчатки и Владивостока.

Подобно первопроходцам земли восточной – "встречь солнцу".

БИЧ БОЖИЙ

Казаринов О.И. Неизвестные лики войны. Между жизнью и смертью. М., "Вече", 2005..

В заключительной рецензии мы вернемся опять к военной теме. Но не к блестящим военным операциям и громким, колоссальным поражениям. Нет, тема, выбранная О.Казариновым для исследования куда как более прозаична: повседневность войны. "Это ряды печных труб сгоревших деревень, "рвы смерти", братские могилы, грохот рушащихся зданий, стоны искалеченных умирающих людей, страх в глазах детей. Война – это гарь пожаров и спертый воздух блиндажей и землянок, запах йода и хлорки" - слова из аннотации к этой монографии, адаптированной для популярного чтения.

В середине двадцатого века французская историческая школа "Анналов" заставила поверить в то, что историческая повседневность может быть интересной, более того, она может быть полноценной темой для исторического исследования. И подобное исследование порой, может быть даже более полезным, чем обычные, "глобальные" темы, любимые историками. С тех пор сформировался довольно серьезный пласт литературы на подобные темы. В советской историографии такие темы приветствовались мало, однако в современной исторической науке недостаток был быстро восполнен: "история повседневности" пишется в огромном диапазоне от "истории коммунального быта" до "повседневного быта российских императоров".

И, конечно, такая тематика весьма востребована в "научно-популярном" секторе исторической литературы. Читатель, даже не очень разбирающийся в истории, с охотой прочитает "про личное".

Помимо, собственно, рассказа о бытовых аспектах военного времени автор взял на себя и определенную глобальную задачу. Вот как он ее определяет сам: "Я лишь рассчитывал привлечь внимание читателя к главной составляющей войны – человеку. Мне показалось, что чувства и переживания воюющего человека, солдата, совершенно теряются в бесконечных описаниях боев, стратегических планов командований, демонстрации техники и прочих внешних проявлениях войны, укоренившихся в нашем сознании. (…) Мне бы хотелось, чтобы за героическими атаками и самоотверженными штурмами, с которыми сталкивается любитель военной истории, он не забывал о том, что приходилось испытать и пережить их непосредственным участникам".

Автор не говорит об прямо во вводной и заключительной главах, но у него была и еще одна задача. Показать, что война – это страшно. Казалось бы, тезис до какой-то степени уже банальный и всем известный (могу предположить, что многим сейчас вспомнились знаменитые строки Юлии Друниной "Кто говорит, что на войне не страшно/ Тот ничего не знает о войне"), однако, видимо, автор считает его нуждающимся в доказательствах и регулярно повторяет. Да что там регулярно, практически после каждой цитаты или примера, он патетически восклицает о том, в какой ужас превращаются военные времена и для участников боевых действий, и для мирных жителей.

Эту патетику можно отнести скорее к отрицательным качествам книжки. Перенасыщенность пафосом вообще достаточно сильно утомляет, а если учесть, что автор приводит в работе действительно страшные документы, комментарии во многом излишни, все это и так очевидно.

Еще к недостаткам можно причислить небрежную работу с источниками. Никто не требует от популярной книжки строгости в ссылках, тем более, что это оговаривается изначально: "В тексте я по возможности избегал делать ссылки на источники. Их было бы довольно много, а я не хотел отвлекать читателя от ритма повествования, вновь распылять его внимание, провоцировать на оценивание источника". В результате, автор сам порой использует совершенно недостоверную информацию, еще и лишая читателя возможность проанализировать ее. И в содержательной, интересной главе про использование в военных действиях отравляющих газах появляются явно анекдотические сведения о "взрыве кишечных газов, записанных со слов Ганса Крюгера". Тут уж не вынесла душа редактора и он сделал совершенно справедливую сноску: "Этот эпизод следует отнести к разряду солдатских анекдотов. Концентрация H2S, необходимая для образования взрывчатой смеси, превышает смертельную при вдыхании".

Хронологические рамки повествования весьма обширны – от Пунических войн до военных конфликтов последних лет. Особенно обширно представлена Первая и Вторая мировые войны, что и понятно: много сохранившегося материала. Тематика тоже самая обширная – от уже упоминавшегося обстоятельного исследования истории использования "odor mortis", "запахов смерти" (а по-современному – отравляющих газов) в военных действиях до участия женщин в военных действиях. Любопытны главы о финансовой стороне войны и историко-психологические построения автора в главах, посвященных жестокости на войне и страху.

"Война есть хамелеон" - эти слова Клаузевица приводятся в качестве эпиграфа. Несколько "превращений" этого хамелеона мы увидели в данной работе.