Славянские языки

Старославянский язык

В отличие от русского языка, имеющего, как мы видели, простую систему гласных (всего пять фонем), общеславянский праязык, в том числе и его литературная форма—старославянский, имел богатую систему вокализма.

Различалось 10 гласных.

                                    Передние  Срединные  Задние  Лабиализованные
Узкие долгие                            и              ы                          у
Узкие краткие                         ь  
Краткие средние                     є                           о 
Широкие или расширяющиеся [ие]                        а 
Носовые                                      [ен],  [ан]                          [он]

Долгие узкие (верхнего подъёма) гласные различались по палатализованности / непалатализованности (и : ы) и по лабиализованности / нелабиализованности (у : ы). Гласная ы, судя по её написанию (лигатура ъ+i), имела, по-видимому, дифтонгический сужающийся характер (переход от менее напряжённого непереднего гласного к узкому переднему); в отличие от русского ы, это была самостоятельная фонема, поскольку такие пары, как мылъ—милъ, им. п. множ. ч. гради — вин. п. мн. ч. грады, различались не согласными, твёрдыми или мягкими, а гласными.

Гласная "ять" [ие]также имела дифтонгический, но не сужающийся, а расширяющийся характер (отход от сильной палатализации к менее напряжённой, увеличение раствора или уменьшение подъёма: дело произносилось как д[ие]ло. Лишь немногие новые славянские диалекты сохранили дифтонгический характер этого гласного. Он есть в некоторых современных великорусских диалектах, но там эта гласная стала более узкой, чем в древнеславянском (произносится как иэ, за один слог, при плавном переходе от и к э, с ударением посередине, между и и э: д[ие]ло, л[ие]с, б[ие]с, б[ие]лый—вместо дело, лесъ, бесъ, белый).

Гласные "юс малый" и "юс большой" были назализованными: е [ен]  или a [ан] и o [он]: при их артикуляции нёбная занавеска (край мягкого нёба) приопускалась и открывался носовой резонатор, в результате чего получался переход от чистого гласного к носовому сонанту (м, н или нь — в зависимости от качества последующего согласного). Поскольку все древнеславянские слоги были открытыми, то эти носовые призвуки не воспринимались как отдельные согласные, закрывающие слог.

В консонантизме в исконно славянских словах выделялись ряды: губной (п, б, в, м), зубной (т, д, н, л, р), свистящий (ц, дз, с, з), палатальный (ч’ , ж’, ш’, л’, н’, р’), заднеязычный (к, г, х).

В старославянском консонантизме не было противопоставления разных рядов по твёрдости / мягкости, как в современном русском языке, но был особый самостоятельный мягкий (палатальный) ряд. Кроме того, были скользящие сонанты: губно-губной в и средненёбный среднеязычный j.

Согласная фонема ф присутствовала только в заимствованных словах.

Комбинаторное смягчение губных и зубных согласных происходило перед передними гласными. Согласная ц (и соответствующая звонкая дз, последовательно отражённая только в глаголических памятниках) была всегда палатализованной, но у неё не было фонетического противопоставления соответствующей твёрдой (веляризованной) фонеме.

Палатальный ряд был представлен переднеязычными передненёбными шипящими ч’, ш’, ж’ (всегда мягкими, палатализованными), среднеязычными средненёбными л’, н’ (произносимыми при соединении средней части спинки выгнутого горбом языка с твёрдым нёбом).

Старославянский язык был наддиалектным письменным литературным языком, призванным объединить всех славян вне зависимости от диалекта, на котором они говорили. Но живые диалекты славян, осознававших своё национальное единство уже в эпоху создания письменности, а тем более позднее, в X—XII вв., сильно различались между собой. Их объединяли, однако, общие языковые процессы, начинавшиеся одинаково в одинаковых условиях, но приводившие, тем не менее, к различным по диалектам результатам.

Одним из таких общеславянских языковых процессов была первая палатализация, проходившая ещё до появления ранних исторических сведений о славянах: перед передними гласными, отражёнными в старославянском как и, э, е, я ("юс малый"), артикуляция заднеязычных мягконёбных согласных продвинулась вперёд и они заменились на переднеязычные твердонёбные (передненёбные шипящие): ср. богъ — но звательная форма боже; ляг[ом] лежиши, лежатъ, лежати из *леж[ие]ти − такое же окончание, как хот[ие]ти, врьт[ие]ти, но с позднейшим переходом [ие] в а после возникших шипящих; б[ие]г[ом] — б[ие]жиши, б[ие]житъ; мог—можеши, можетъ; пек[ом], пек[он]тъ—но печеши, печетъ, печемъ; влькъ (волк) — звательная форма вльче; крикъ — кричати (из *крич[ие]ти); р[он]ка (рука)—р[он]чька; духъ—звательная форма душе; ухо—родительный падеж ушесе, множественное число уши; слухъ—слушати (из *слуш[ие]ти); гр[ие]хъ—гр[ие]ш[ан]тъ.

Уже после того, как завершился процесс первой палатализации, начал действовать закон открытых слогов.

Тенденция к открытости слога в праславянских и других родственных диалектах (предках балтийских, албанского языков) прослеживалась уже в очень раннюю эпоху. Но она реализовалась полностью только у славян только после завершения первой палатализации. Эта тенденция привела к следующему:

1) В срединных, находящихся между гласными, группах -tl-, -dl либо выпадали -t и -d, если они замыкали предыдущий слог (так это происходило во всех южнославянских и восточнославянских диалектах), либо t- и d- примыкали к -l и последующему слогу, т. е. слогоделение стало происходить перед -tl- и -dl- (так было в западнославянских диалектах); отсюда позднейшие различия: плелъ, мелъ (русск. плёл, мёл—из *ple(t)-lъ, *me(t)-lъ), молити (из *mo(d)-liti), велъ (русск. вёл—из *ve(d)-lъ), рало (из *ar(d)-lo); но чеш. pletl, metl, modliti, vedl, radlo; польск. pl .óotłl, miótł, modlić, wiódł, radło (из *ar-dlo). Переходной была зона восточных Альп и западных Карпат: большинство словенских диалектов теряют, как все южные, -t-, -d-, но в зильском диалекте сохраняются следы -tl-, -dl-; большинство словацких диалектов сохраняют -tl-, -dl-, но в среднесловацком наречии сочетания -t+d-, -d+l- упростились в -l-, как на юге и востоке.

2) В начальных группах *or-, *ol- перед согласными происходила метатеза: рало (чеш. radlo, пол. radło) из *ardlo (*ordlo), работа (укр. робота, серб. работа, чеш., пол. robota) из *arbota (ср. нем. Arbeit); старослав. ладии, древнерус. лодья, серб. лâђa—из *oldьji, *oldьja (ср. литовск. aldijá, норвежск. olda). В середине слова между согласными в группах -er-, -or-, -el-, -ol- также происходила метатеза (на западе и на юге—с преобразованиями характера гласных) или гласная эпентеза (т. е. полногласие—переход в -ere-, -oro-, -elo-, -olo-)—на востоке: бр[ие]за (рус. берёза, пол. brzoza [бжоза], чеш. bříza [б ржиза])—из *berza (лит. béržas); мл[ие]ко (рус. молоко; ср. нем. Milch); градъ (рус. город, литовск. gařdas ‘ограда’, албанск. gardh − ‘забор’, готское gards ‘усадьба’); глава (рус. голова, пол. głowa, литовск. galvá); краль (рус. король, пол. król [круль])  от собственного имени Karl (Карл Великий).

3) Сужающиеся (нисходящие) дифтонги *oi (* ai) *ei превратились в расширяющиеся (восходящие) ea ("ять"), ie: м[ие]хъ—литовск. maĩšas ‘мешок’, м[ие]на—литовск.maĩnas;м[ие]шати—литовск. maišŷti; кривъ—литовск. kreĩvas; видъ—литовск. véidas ‘лицо’. Уже в предписьменную эпоху, после того как из стянувшихся дифтонгов образовались новые передние гласные "ять" (из *oi,*ai), и (из *ie, *ei), оказавшиеся перед ними заднеязычные согласные подверглись второй палатализации, в результате которой *k, *g, *х изменились в мягкие (палатализованные) свистящие ц, з, с (в западнославянских *x  в s): ср. от влькъ (волк), богъ, духъ—мест. п. ед. ч. вльц[ие], боз[ие], дус[ие]; р[он]ка (рука)—дат.-мест. п. р[он]ц[ие]; муха—мус[ие] (украинск. рука—руц .., нога—ноз .., муха—мус ..; пол. reka—reсe, noga—nodze, mucha—musze); мн. ч. вльци, бози, дуси.

На примере первой славянской палатализации, стяжения дифтонгов, второй палатализации может быть показан принцип относительной хронологии: мы не знаем пока точно, в каком веке происходили эти изменения и можем лишь с большой вероятностью предполагать, что вторая палатализация происходила накануне или, в отдельных диалектах, в эпоху возникновения письменности, т. е. в VIII—IX вв. Но мы можем быть твёрдо уверены, что первая палатализация осуществилась перед первичными передними гласными (и, е, э, [ан]("юс малый)) ещё до возникновения вторичных и, э (из дифтонгов). Дифтонги стянулись уже после того, как прошла первая палатализация, но до того, как возникла вторая палатализация, обусловленная положением заднеязычных согласных именно перед вторичными и, е.

Каждое историческое фонетическое изменение проходит по строгим историческим законам, в определенное время. Закон первой палатализации действовал в праславянском языке без исключения, перед всеми передними гласными. Но когда дифтонги стянулись и возникли новые передние гласные, первая палатализация уже не действовала, наступило время других фонетических законов. Впервые общелингвистический принцип относительной хронологии на примере двух славянских палатализаций сформулировал Ф. Ф. Фортунатов.

Была ещё так называемая третья палатализация (описанная И. А. Бодуэном де Куртенэ), которая, по-видимому, завершилась одновременно со второй, поскольку привела к  тем же результатам: замене заднеязычных взрывных к, г на переднеязычные свистящие аффрикаты [ц], [дз], заднеязычной фрикативной х (ch) на фрикативную переднеязычную: на востоке и юге—свистящую [с] , на западе—шипящую [ш].

Однако, в отличие от первой и второй, третья палатализация была результатом не регрессивной аккомодации (приспособлением артикуляции предшествующих согласных к произношению последующих гласных в пределах одного слога), а прогресивной: звуки предшествующего слога, которые позже в старославянском стали обозначаться буквами и, [ие], [ен], ь, рь (т. е. р-слоговое с призвуком ь), вызывали эту палатализацию заднеязычных, начинающих последующий слог. В результате *otьkъ дало отьць (но зват. ф. отче), *ovьka (ср. древнеиранское авестийское *avikа-'овечка’) −  ‘овьца', *kuning-, *vikinng-, *pening- (германские заимствования, ср. нем. König, Pfennig),  князь, витязь, венязь (венок, веник), но звательная форма. къняже; (ср. женск. р. кънягыни), *venьkъ (ср. литовск. vankas ‘венок’) вэньць, *musika (ср. древнеиндийск. musika ‘мышка’)  мышьця, *вьxъ старослав. вьсь (чеш.veš ‘весь’, vše ‘всё’, пол. wszystko ‘всё’).

Допустимо предположение, что третья палатализация представляла собой последовательное сочетание прогрессивной ассимиляции гласной со второй палатализацией (регрессивной аккомодацией): сначала (но уже после первой палатализации) огласовка последующего слога уподоблялась по мягкости огласовке предшествующего слога, затем новые смягчённые гласные влияли на предшествующие заднеязычные согласные: *klikati  *klikäti ‘(въс)клицати’. Но если за заднеязычной следовала ещё одна согласная, то ассимиляции-аккомодации не происходило: кликнyти, *dvigati ‘(под)визати (но двигнути), *mrikati ‘мрьцети’ (но мрькнути), *stiga, *stьga  стьзя ‘тропа’ (но (до)стигнути:-и- препятствовал прогрессивной ассимиляции, вызывавшей регрессивную аккомодацию. В отличие от первой и второй палатализации, третья не была строго последовательной (с меньшим числом необъяснимых исключений) − она была в диалектах южных славян; больше непоследовательностей и исключений было в диалектах восточных славян (особенно в северновеликорусских диалектах): зрьцало / зеркало, бряцати / брякать, проницети / проникать, състязатися / тягаться, осязать (осязати) / досягать, лице  / ликъ, старец (старьць) / старик и др.

Три палатализации в праславянском языке и его поздних диалектах вызвали чередования фонем: ученикъ (нет палатализации)—зват. ф. учениче (первая палатализация) — местный падеж учениц[ие], им. п. мн. ч. ученици (вторая палатализация)—женск. род ученица (третья палатализация); ликъ (нет палатализации) — личьность, личина (первая палатализация)—лиц[ие] (мест. п. от ликъ—вторая палатализация)—лице (им. п. ед. ч. средн. рода—третья палатализация).

Эти чередования вызваны фонетическими законами, действовавшими в разное время, их нельзя объяснить закономерностями данного, нынешнего времени. Следовательно, это не чередования вариантов одной и той же фонемы: эти разные чередующиеся звуки уже нельзя объединить в одну фонему, но чередования разных фонем. Такого рода нефонетические чередования характерны для всех современных славянских языков, для всех древних диалектов общеславянского праязыка, в том числе и солунского, лёгшего в основу норм общеславянского литературного языка —древнецерковнославянского (старославянского).