Новый стиль речи и культура поколения. Политическая корректность Часть вторая

Этическая политкорректность

Семантическое развитие политкорректных имен, подразумевающих этическую оценку, направлено в сторону нивелирования или, по меньшей мере, размывания этической оценки.

Если, например, слово "пьяница" – Säufer – или "алкоголик" – Alkoholiker– является резко отрицательной оценкой, то политкорректное "больной от алкоголя" – Alkoholkranke – размыто как в отношении болезни (может быть, цирроз печени?), так и в отношении оценки – больного ведь не осудишь.

Наркоманов – Rauschgiftsüchtige – тоже нельзя назвать наркоманами, а только политкорректно – пользователями (англ. user) или больными манией (нем. Suchtkranke). Конечно, и алкоголики, и наркоманы, действительно больны, и называть их больными вполне уместно в качестве пациентов врачей.

Однако политическая корректность производит подмену поступка, требующего этической оценки, болезненным состоянием, возникшим в результате поступка и не подлежащим оценке, так как болезнь не оценивается с этической точки зрения. Поскольку прежние слова попадают под запрет, то этическая оценка становится в принципе невозможной.

В тех же случаях, когда не удается назвать пьяного (betrunken) больным, политическая корректность требует употреблять созданное ею с большой фантазией слово "химически недомогающий" – chemisch unpäßlich, т. е. хотя и слегка, но все же больной.

Аналогичный подход и к преступникам, которых нельзя называть преступниками – Verbrecher – и которые именуются очень мягко: людьми, совершившими наказуемые действия – Straftäter. В таком наименовании, во-первых, нет явной этической оценки, поскольку внутренняя форма этого слова никак не указывает на характер действий, в отличие от внутренней формы слова – Verbrecher, – указывающей на то, что человек совершил недопустимое. Во-вторых, наказуемые действия все люди совершают (например, опаздывают на работу или нарушают правила дорожного движения и т.п.), так что, с точки зрения политически корректного языка, все одинаковые, и преступники – такие же, как все.

Нравственная политкорректность

Этот вид политической корректности развивается семантически в направлении стирания в языке различий между людьми в их моральном состоянии, поскольку не допускает никакой оценки.

О людях нельзя сказать ничего словами оценочного характера; например: лицемер, злодей, блудник, лжец, вор и т. п.). Если требуется подчеркнуть отличие, то для этого существует универсальное политически корректное слово "другой". Надо заметить, что в Германии, например, это слово употребляется и в качестве единственной политкорректной шутки в редких случаях самоиронии: вместо "unmoralisch" – аморальный – "moralisch anders" – морально другой. В сомнительном случае можно воспользоваться словом "alternativ" альтернативный, которое относят к чему угодно.

Эти правила существуют для большинства. За собой же политическая корректность оставляет право использовать оценочные слова, когда критикует большинство; например: "menschenverachtend" – выражающий презрение к человеку, человеконенавистнический; "zynisch" – циничный, при этом чаще всего в виде тавтологичной парной формулы – "menschenverachtend und zynisch", а также "frauenfeindlich" –женоненавистнический.

Особая разновидность нравственной политкорректности существует для случаев войны и военных действий и состоит в том, что военные действия представляются в языке как не направленные против людей.

Примерами могут служить такие выражения:

– collateral damage – сопутствующие потери > civilians killed accidentally by military action – гражданские лица, убитые во время военных действий случайно;

– killing the enemy –уничтожение врага > servicing the target – попадание в цель.

Физическая политкорректность

Принципиальная позиция политической корректности состоит в том, чтобы избегать употребления слов, указывающих на возраст, физические способности и внешность.

Это, однако, предметы, о которых все-таки приходится говорить. Для этих случаев существуют политически корректные наименования.

Употребление слов "старый" или "пожилой" под запретом. Политически корректное наименование – "старейшины", – которое, собственно, указывает не столько на возраст, сколько на положение в обществе (англ. "senior citizen", нем. "Senioren"), Э. Хеншайд называет "образцовым экземпляром маскировочного, даже издевательского языка" и отмечает, что "времена теперь ужесточаются и для 40–50-летних. Они с недавних пор уже превращаются в "предстарейшин" – "Vorsenioren"". [141] По такой логике и 20–30-летних можно назвать "препредстарейшинами", и все взрослое население превратится в совет старейшин.

Физически здоровых людей следует именовать политкорректно "временно способными". Слова "парализованный", "инвалид", "калека", "слепой", "глухой" и подобные политическая корректность табуизирует и требует употреблять в соответствующих случаях новые имена, содержащие указание на способность с добавлением уточнения "иначе", например:

invalid > differently abled, Invalide > anders befähigt; инвалид > иначе способный;

– blind > "other visioned", blind > anderssichtig, слепой > инакозрячий;

Liliputaner > andersproportioniert, лилипут > имеющий иные пропорции;

– farbig > andersfarbig цветной > иного цвета.

Другая возможность для образования новых политически корректных имен – указание на необходимость преодоления трудностей по каким-либо причинам, обусловленным физическими данными, например:

physically challenged люди, преодолевающие трудности из-за своего физического состояния
– часто употребляется пустая звуковая оболочка: anders herausgefordert преодолевающий иные трудности.

Слова, указывающие на красоту, попадают под абсолютный запрет политической корректности как создающие стандарт красоты. Естественное для любой культуры предпочтение красивого уродливому или просто некрасивому преследуется политической корректностью как проявление "лукизма", создание стандарта красоты, предполагающего предпочтение более привлекательного менее привлекательному (favouring the attractive over the less attractive). О красоте нельзя упоминать никак, и политически корректных слов для этого не существует.

Что же касается подробностей внешнего вида, выходящих за рамки стандарта красоты, то здесь политическая корректность выводит из обращения такие, например, слова, как "низкорослый", "толстый" и т.п. и требует употреблять вместо них политкорректные наименования:

– kleinwüchsig > vertical herausgefordert > short people > vertically challenged people – низкорослый > преодолевающий трудности из-за своих вертикальных пропорций;

– dick > gewichtsmäßig herausgeforder, fat people > horizontally challenged people– толстый > преодолевающий трудности из-за своих горизонтальных пропорций;
nicht gut aussehend > andersaussehend– некрасивый > иного внешнего вида;

– häßlich > kosmetisch anders – уродливый > иной в косметическом отношении;

– Perücke > zweite Frisur – парик > вторая прическа;

– Gebiß > dritte Zähne –вставная челюсть > третьи зубы.

Из этого видно, что физическая политкорректность развивается семантически в направлении стирания различий между людьми по возрасту, физическим данным и внешности: получается, что все обладают физическими способностями, слухом, зрением и т. п., только одни "иными", а другие, выходит, тоже иными или временными; у всех есть прически – первые или вторые, а также зубы – вторые или третьи.

Умственная политкорректность

Семантическое развитие этого вида политкорректности также направляется в сторону стирания в языке различий между людьми по их умственным способностям, одаренности и т. п. Различия в умственных способностях – абсолютное табу политической корректности, в том числе в лексическом составе языка.

Политическая корректность требует запрета на употребление слов со значением "умный". В случае крайней необходимости можно прибегнуть к выражению "временно способный".

Слова со значением "глупый", например, англ. "fool" и нем. "dumm", "schwachsinnig" тоже под запретом и заменяются политически корректным именем "иначе способный", например, англ. "differently abled" и нем. "anders befähigt".

Следует отметить, что латентно указание на существование умных содержалось бы в политически корректных наименованиях глупых, поскольку слово "иначе" относит к какой-то норме, какому-то критерию, если бы при этом употреблялись слова с лексическим значением ума. Однако же английское слово "abled" и немецкое слово "befähigt" имеют более широкую семантику и употребляются также по отношению к другим способностям, при этом, в качестве первичного наименования, – к физическим. Это отражается и в политически корректном лексиконе: англ. "differently abled" и нем. "anders befähigt" употребляются для именования людей с увечьями, парализованных и т. п.

Это означает, что в языке не представлена дифференциация способностей человека, т. е. указание на то, что физические способности и умственные способности – это разные способности человека. Кроме того, в результате запрета на слова со значениями "умный" и "глупый", наличие не только разных, но и вообще каких-либо умственных способностей у человека оказывается не отраженным в языковой картине мира, поскольку для их обозначения не существует отдельного имени, отличного от наименования физических способностей.

Если же возникает все-таки необходимость говорить об умственных способностях или умственном развитии, то политически корректное имя создается с указанием не на умственные способности, а на причину, по которой приходится об этом говорить; например:

– retarded children > children with learning difficulties – умственно отсталые дети > дети, испытывающие трудности при обучении.

Учреждается также политически корректное единомыслие. Примечательно, что инакомыслящие, которых еще в 70-е годы полагалось уважать и почитать, начисто исчезли.

Психические патологии в языке также вуалируются: такие слова, как "безумный", "сумасшедший" (например, нем. "Irre", "Wahnsinnige", "Verrückte"), употреблять не следует. Даже "психически больные" (psychisch Kranke) под запретом.

В качестве замены им существует расплывчатое политкорректное наименование "лица с психиатрическим опытом", или "лица с опытом в психиатрии" (нем. "Personen mit Psychiatrieerfahrung"), которое не вполне понятно человеку, не знающему, что имеется в виду, поскольку заключает в себе возможность множественного толкования. Это могут быть, в частности, люди: а) обладающие знаниями о психике человека; б) осведомленные о психических заболеваниях; в) имеющие опыт общения с психически больными; г) врачи-психиатры.

Гендерная политкорректность

Достаточно подробное описание этого вида политической корректности было приведено выше.

Общая тенденция семантического развития заключается в представлении мужчин и женщин в языке как особей разных видов.

Это представление отражается в языке, по большей части в принципе паритетности, т. е. в употреблении парных формул, называющих не только мужчин и женщин раздельно, но и обозначающих абстрактные понятия. Англоязычные феминистки настаивают, например, на существовании понятия "сестринство" (sisterhood) наряду с понятием "братство" (brotherhood). А государственный министр (женщина) земли Рейнланд-Пфальц в Германии заявила в официальной речи по случаю открытия выставки, что она была организована под ее "матронажем" – по аналогии с "патронажем". Создание двух понятий на месте одного прежнего было осуществлено путем преобразования немецкого сложносоставного слова "Schirmherrschaft" в новое политкорректное слово, отражающее принцип паритетности, "Schirmfrauschaft". Умножение подобных слов в языке ведет, по сути, к размыванию понятия единства человечества в языковой картине мира.

К гендерной политкорректности следует отнести и сексуальную политкорректность

Эта разновидность гендерной политкорректности требует, чтобы по отношению к представителям групп различной сексуальной ориентации употреблялось только то слово, которое они сами выбрали в качестве самоназвания.

В немецком языке слово "schwul" осталось в употреблении по отношению к гомосексуалистам, только если раньше его избегали употреблять публично, поскольку оно считалось оскорбительным, то теперь на него не обижаются. В английском языке попали под запрет слова "fairy" и "queer", так как гомосексуалисты выбрали для себя самоназвание "gay". Это весьма примечательное семантическое развитие, поскольку слово "gay" происходит из языка уголовников XVIII века и под ним подразумевались проститутки и прожженные проходимцы.

Широкое распространение получило слово "гомофоб", которое стало одним из излюбленных ругательных ярлыков приверженцев политической корректности. Среди тех, кто его употребляет сегодня направо и налево, быть может, лишь очень немногие знают, что оно обозначает. Гомофобия – это медицинский термин, обозначающий патологическое нарушение, болезненную неприязнь к гомосексуальности, источником которой является подавленный страх собственной гомосексуальности. Теперь это слово употребляется по отношению ко всякому, кто обнаружит хотя бы легкий оттенок предубеждения против какого-либо гомофила или сколь угодно робко отважится поставить под сомнение одно из особых прав, которые им должны предоставляться как представителям "виктимизированного" меньшинства.

Экологическая политкорректность

Цель апологетов этого вида политической корректности состоит в том, чтобы сломать привычную языковую картину мира, которая формирует, как они считают, невежественное и безжалостное отношение человека к природе.

Поэтому экологическая политкорректность стремится отразить во внутренней форме новых политкорректных имен жестокость человека по отношению к животным и растениям:

– для отбивной (Schnitzel) существует политкорректная замена "жареный кусок мышцы животного" (gebratenes Tiermuskelstück),

– вместо слова "бумага" следует употреблять выражение "переработанный труп дерева" (verarbeitete Baumleiche),

– умирание лесов (Waldsterben) превращается в убийство лесов (Waldmord) и т.п.

Однако нужно сказать, что подобные политкорректные имена не находят широкого распространения, хотя слово "Waldmord", похоже, утверждается в немецком языке.

Экологическая политкорректность представлена более широко не отдельными словами, а лозунгами, которые внутри экологического движения политической корректности приобретают характер общих мест. Наиболее значительными являются при этом движение веганцев и движение флоранцев.

Веганцы (нем. Veganer) отвергают не только употребление мяса в пищу в любом виде, но также и употребление молочных продуктов и яиц. Пропаганду своего образа мыслей они ведут, например, под лозунгами:

– "Сыр – это смерть!";

– "Молоко – это мародерство, коровье молоко – для телят!";

– "Яйцо – это смерть в кастрюле".

Убийство животных "из низких побуждений", равно как и ношение меховых изделий следует строго наказывать. 26 декабря 1993 года веганцы разгромили могилу Марлен Дитрих и осквернили ее, поскольку она была, как значилось в их листовке, "помешана на мехах".

Движение флоранцев (нем. Floraner) возникло в Америке и существует также в Германии. Флоранцы защищают глобальные права растений, чтобы положить конец их использованию человеком в качестве мертвого сырья. Основателем и гуру этого движения был американец доктор Питер Джордан. Он и его сторонники сеют панику среди фермеров, торговцев фруктами и овощами, лесом и пиломатериалами, а также среди вегетарианцев. В Америке, например, осенью 1993 года флоранцы провели по всей стране акцию под лозунгом "Сбор урожая – это убийство": они бросались под комбайны, взбирались, образуя цепочки, на яблони, чтобы воспрепятствовать сбору урожая. Некоторым такой "мирный" протест показался недостаточным, и они стали взрывать трактора, бросать бутылки с зажигательной смесью в магазины, торгующие древесиной, и громить фруктовые и овощные отделы супермаркетов.

Все эти действия флоранцы предпринимают в убеждении, что "каннибализм лучше, чем миска салата на столе". В целом, идеология флоранцев заключается в том, что должны быть защищены права растений, а людей и зверей нужно предоставить самим себе – пусть они съедят друг друга. Кстати, в Москве тоже уже можно увидеть наклейки на ветровом стекле автомобиля с текстом в духе флоранской политкорректности: "Убей бобра, спаси дерево".

Еще один способ экологической политкорректности – модальность. В радиопередаче (в Германии) упоминается, например, "так называемая агрессивность белого медведя" с подтекстом в том смысле, что на самом деле белые медведи не агрессивны, так их заклеймил человек.

Мы ограничиваемся этой лексикологической классификацией политической корректности, имеющей описательный характер. Можно думать, что приводимые здесь виды политической корректности не равнозначны в части прогностической оценки их влияния на дальнейшее развитие языка. В первую очередь, мы имеем в виду при этом преобразование языковой картины мира, которое и является, фактически, целью политкорректности.

В этом отношении возможны такие нарушения взаимосвязей в составе семантических и морфосемантических полей, понятийных систем и т. п., которые могут привести к разрушению системных связей языковой картины мира. А это, в свою очередь, отразится неизбежным образом на культуре, прежде всего на ее единстве и системности.

В дальнейшем изложении приводится рассмотрение некоторых аспектов влияния политически корректной ревизии языка на культуру, которое позволяет сделать выводы предварительного характера, поскольку нашей целью является определение направлений изучения политкорректности.

Однако для окончательных выводов необходимо более подробное лексикологическое исследование. Опираясь на результаты такого исследования, научное культуроведение сможет с помощью своих методов подвергнуть политическую корректность прогностическому анализу с точки зрения сохранности культуры.

О проекте Авторы Карта портала Ссылки Контакты

Веб-студия Православные.Ру