Патрология. Период второй. Литература на Западе. Блаженный Иероним

4. Иероним как историк.

К историческим трудам Иеронима принадлежат перевод и переработка "Хроники" Евсевия, монашеские биографии и "De viris illustribus".

А. Перевод и переработка "Хроники" Евсевия (379–381 гг.) Первую часть "Хроники" — от Ноя и Авраама до падения Трои — Иероним перевел на латинский язык без всяких изменений. Во второй части — от падения Трои до 20 года царствования Константина — он сделал собственные добавления, особенно к истории Рима. Третья часть — с 325 г. до смерти Валента — составляет его собственное произведение. Источниками для дополненной и самостоятельной работы Иepoниму служили исторические труды Аврелия Виктора, Аммиана Марцеллина, Светония (De viris illustribus), Евтропия (Вrеviarium) и др. Из них по большей части он делает буквальные выписки, довольно произвольные со стороны выбора и неточные в отношении хронологии. Подбор сообщений указывает на отсутствие в авторе чувства важного и делающего эпоху в истории. Вместо этого он выдвигает на первый план интересное для текущего момента и важное для него лично. Таковы незначительные события в истории монашества и сведения биографического характера. Хроника несколько раз пересматривалась автором под углом зрения потребностей момента и личных настроений.

В. Монашеские биогpaфии. Бл. Иероним намеревался составить Историю Церкви в биографиях по схеме: распространение Евангелия апостолами, укрепление христианства кровью мучеников, упадок его со времени объявления государственной религией. Монашеские биографии были предварительными набросками для этого предполагавшегося труда.

a. "Vita Pauli" (374–379 гг.) повествует о жизни пустынника Павла Фивейского и имеет своей задачей доказать, что не прп. Антоний, а Павел был родоначальником египетского монашества. Литературным источником для этого сочинения служила "Vita Antonia" Афанасия Великого в латинском переводе Евагрия. Кроме того, Иероним пользовался устным преданием, исходившим от учеников прп. Антония — Амата и Макария, еще находившихся в живых. Поэтому нельзя совершенно отрицать историческую достоверность этого жития, хотя оно и содержит в себе легендарные сказания о кентаврах и сатирах и хотя степень переработки данных предания не может быть установлена.

b. "Vita Malchi" передает рассказ благочестивого старца, Малха, жившего в духовном браке со своей женой в имении еп. Евагрия, преемника Павлина, близ Антиохии, об обстоятельствах его выхода из монастыря, пленения, женитьбы и бегства из плена. Рассказ содержит много интимных подробностей, подкупающих своей жизненной правдивостью. Они, несомненно, были почерпнуты Иеронимом из беседы с самим Малхом. Высказанная некоторыми исследователями догадка, что "Vita Malchi" представляет собой переработку греческого подлинника, при ближайшем рассмотрении оказалась несостоятельной. Наоборот, греческая и сирийская редакции "Жития" являются переводом труда Иеронима.

с. "Vita Hilarioni" также не внушала доверия исследователям, потому что о прп. Иларионе, помимо бл. Иеронима и Созомена, зависимого от Иеронима, не сохранилось никаких свидетельств. Однако в настоящее время признается, что и для этого жития бл. Иероним пользовался устным преданием.

С. "De viris illustribus" (392 г.). В этом сочинении бл. Иероним был новатором. Как первый опыт истории христианской литературы, сочинение преследовало апологетические цели. По просьбе преторианского префекта Декстера бл. Иероним задался целью доказать (в опровержение мнений язычников), что у христиан нет недостатка в образованных людях. Эта тенденция объясняет целый ряд особенностей сочинения. Повинуясь ей, автор старается по возможности умножить число христианских писателей. Для этого он вносит в свой список не только писателей еретиков, но и нехристиан — Сенеку, Филона, Иосифа Флавия, Юста Тивериадского. Далее он старается говорить о христианской литературе в высоком стиле и не дать язычникам заметить разногласия христиан. Отсюда он расточает преувеличенные похвалы даже совершенно второстепенным писателям и воздерживается от порицания нецерковных произведений христианской литературы.

По своей литературной форме каталог христианских писателей бл. Иеронима стоит в зависимости от сочинения Светония "De viris illustribus", которая выражается как в способе расположения материала, так и в самой стилистике.
По содержанию сочинение можно разделить на две части: компилятивную (главы 1–78) и самостоятельную (главы 79–135).
a. Первая часть составлена главным образом на основании материалов, извлеченных автором из "Церковной истории" и отчасти "Хроники" Евсевия. Извлечения эти сделаны недостаточно внимательно, и вследствие этого первая часть содержит в себе много ошибок и искажений правильных показаний Евсевия. К этому Иероним присоединил сведения на основании личного знакомства с христианской литературой, особенно западной, которой мало интересовался Евсевий. Сюда нужно отнести сообщения о Тертуллиане, Киприане, Новациане, Викторине Петавианском и др.

b. Вторая часть составлена отчасти на основании библиотечных каталогов, из которых автор иногда заимствовал названия сочинений, неизвестных ему лично, но главным образом источником для нее служила выдающаяся начитанность Иеронима в церковной литературе IV в. Он не искал специально материалов для своей работы, не изучал их для этой цели нарочито, а изложил в ней только то, что уже было ему известно и находилось в его библиотеке. Поэтому труд его далеко не дает нам того, что мог бы дать при более серьезном отношении автора к своей задаче. Тем не менее, только Иерониму мы обязаны сведениями о целом ряде церковных писателей: Арнобии, Ювенке, Акакии Кесарийском, Геласии Кесарийском и многих других. В этом и заключается положительное значение этого сочинения и особенно второй его части. Крупным и характерным для Иеронима недостатком каталога церковных писателей служит необыкновенная краткость сообщений о самых крупных писателях, хорошо известных автору: Епифании, Григории Богослове, Григории Нисском, Амвросии, Златоусте.

5. Участие Иеронима в оригенистском споре.

а. Приступая к изложению истории оригенистского спора, необходимо предварительно сообщить несколько сведений о лицах, принимавших в нем наиболее живое участие.

Инициатором движения был св. Епифаний Кипрский, посвятивший свою жизнь литературной борьбе с ересью во всех ее видах. Выразитель и ревностный защитник простой традиционной веры Церкви, он не мог сочувствовать философским стремлениям александрийского учителя и ясно видел всю несовме¬стимость их с основными принципами церковного богословия.

Бл. Иероним сначала был поклонником Оригена, намеревался перевести для Запада все его сочинения, и движение, возникшее в Риме против подлинника и переводов при первой попытке осуществить этот план, объяснял исключительно завистью духовенства к высоким достоинствам христианского ученого. Охлаждение Иеронима к Оригену назревало постепенно. Более литератор, чем философ, Иероним всегда с трудом разбирался в тонких догматических вопросах. Поэтому первоначально он воспроизводил антропологическое и эсхатологическое учение Оригена не только в переводах, но и в собственных комментариях, не отдавая себе отчета в его отношении к строго православному учению. Но с течением времени своеобразность оригенизма прояснялась в его сознании всё больше и больше, всё чаще и чаще вызывая его на критические замечания. Окончательно же его отношение к Оригену определилось во время самого спора.

Руфин восемь лет прожил в Египте, вращаясь преимущественно в среде оригенистов — Дидима и нитрийских монахов. Друзья его — Феофил, с 385 г. епископ Александрийский, и Иоанн, с 386 г. епископ Иерусалимский, — также были горячими почитателями Оригена. Руфин так же мало углублялся в философский смысл системы Оригена, как и Иероним, но крепко держался ее под влиянием своих друзей. С 378 г. он жил на Масличной горе близ Иерусалима в монастыре, построенном на средства его богатой спутницы по паломничеству — Мелании.

b. В движении, направленном против Оригена, можно различать два фазиса.

Первый фазис протекал исключительно на Востоке и предшествовал возвращению Руфина на Запад. В 394 г. Епифаний посетил Иерусалим. Иоанн Иерусалимский оказал возможные почести престарелому собрату и предоставил ему ска¬зать слово к народу во время богослужения. Свою речь Епифаний посвятил критике оригенизма, и все присутствующие поня¬ли, что она содержит в себе косвенное порицание по адресу местного епископа. На эту речь в следующем богослужебном собрании в присутствии Епифания Иоанн ответил горячей критикой антропоморфитства, которая была направлена против Епифания. Но последний сделал это выступление совершенно безрезультатным, заявив, что и он осуждает антропоморфитство, но со своей стороны желал бы слышать и от своего противника осуждение оригенизма. Возникшие отсюда натянутые отношения между пастырями привели их к полному разрыву, когда Епифаний посвятил в пресвитера для монастыря Иеронима его брата Павлиниана. Иоанн потребовал у св. Епифания отчета в его поступке особым письмом. На это письмо св. Епифаний ответил посланием, в котором оправдывал посвящение Павлиниана практикой Кипрской Церкви. Вместе с этим он предупреждал Иоанна от увлечения заблуждениями Оригена и сообщал, что, найдя в одной палестинской церкви завесу с вытканным на ней изображением Спасителя, разорвал ее и отдал на погребальное покрывало для умершего нищего. В заключение он просил Иоанна сделать распоряжение, чтобы пресвитер этой церкви принял от него новую завесу взамен разорванной. Бл. Иероним перевел это послание на латинский язык для своего друга Евсевия Кремонского, не понимавшего по-гречески, но не имел намерения опубликовать его.

Однако полтора года спустя перевод был украден из его кельи и пущен в обращение. Считая виновником распространения письма Иеронима, Иоанн увидел в этом враждебный акт, направленный против него и Руфина, и порвал церковное общение с монастырем Иеронима: он перестал допускать монахов в пещерную церковь Вифлеема, отказался крестить оглашенных, получивших подготовление к таинству под руковод¬ством Иеронима, и хлопотал перед светской властью о выселении из Палестины западных пришельцев. В борьбе с противниками Оригена Иоанн искал поддержки у Феофила Александрийского, тогда еще оригениста. Тот прислал в Палестину пресвитера Исидора, почитателя Оригена. Но эта миссия не имела успеха, так как Исидор вел дело всецело в интересах Иоанна. В это время Иеронимом был составлен трактат "Против Иоанна" с живым описанием всех изложенных обстоятельств, но опубликован в это время не был, так как вскоре произошло его примирение как с Иоанном, так и с отъезжающим на Запад Руфином.

Второй фазис движения открывается попыткой Руфина завоевать для Оригена симпатии Запада. С этой целью в 398 г. Руфин перевел первую книгу "Апологии Оригена", составленную Евсевием из материалов, собранных для нее мучеником Памфилом, который не успел довести до конца своего литературного замысла. В первой книге "Апологии" вражда к Оригену объясняется невежеством и личными счетами. В виде заключения Руфин присоединил к переводу собственное небольшое сочинение "De adulteratione librorum Origenis", в котором доказывал, что сочинения Оригена, православные в своем подлинном виде, были интерполированы еретиками и потому нуждаются в восстановлении их первоначального текста. Опыт такой реконструкции он и дал в последовавшем за этим переводе сочинения Оригена "Peri archoi". (О свойствах этого перевода и приемах Руфина см. XIV, 3). В предисловии к переводу Руфин выставляет себя подражателем Иеронима как в распространении сочинений Оригена, так и в приемах перевода. Но и в исправленном виде система Оригена произвела величайший соблазн на Западе. Естественно было предположить, что в подлиннике еще больше заблуждений, но так как подлинник был недоступен, никто не знал наверное, что думать об Оригене. Ввиду этого друзья Иеронима — Паммахий и Оксан — обратились к нему с письмом, в котором, во-первых, просили его сделать точный перевод "Peri archoi", посредством которого можно было бы проверить Руфина, а во-вторых, вызывали его на объяснение по поводу его собственного отношения к Оригену. Иероним поспешил исполнить желание друзей. Сделав точный перевод "Peri archoi", он выслал его на Запад. Перевод этот не сохранился, и только фрагменты его, содержавшиеся в виде буквальных выдержек в письме Иеронима к Авиту, дошли до нас. О своем отношении к Оригену Иероним говорит в ответном письме к Паммахию и Оксану. Ориген — еретик. Он инициатор арианства и духоборчества. В Никее он не был осужден только потому, что речь шла не о нем. В учении о воскресении он лишь на словах согласен с Церковью. Учение о предсуществовании душ, превращаемости ангелов, апокатастасисе не имеет ничего общего с церковным учением. "Апология Оригена" не принадлежит мученику Памфилу, а составлена арианином Евсевием и переделана оригенистом Дидимом. Сам Иероним всегда видел догматические заблуждения Оригена и осуждал их, например, в комментариях на Послание к Ефесянам, а если иногда хвалил Оригена, то хвалил в нем экзегета и философа, а не учителя веры. Его толкованиями нужно пользоваться, и ими пользовались отцы — Амвросий, Иларий, — но никто из них не перевел его системы. Наконец, если в молодости он разделял заблуждения Оригена, то теперь торжественно отрекается от них.

Между тем, противооригенистическое движение получило решительный оборот, крайне неблагоприятный для затеи Руфина. В 399 г. отчасти по соображениям церковной политики, отчасти под давлением скитских монахов отрекся от Оригена Феофил Александрийский и осудил его в Александрии. Об этом он известил палестинских епископов, которые, не исключая и Иоанна, поспешили со своей стороны подтвердить осуждение Оригена и его приверженцев. С подобным же посланием Феофил обратился к Епифанию Кипрскому. Выставляя себя продолжателем его дела, он просил созвать собор Кипрских епископов, осудить на нем Оригена и акты собора послать в Константинополь, где у Златоуста нашли убежище отовсюду изгнанные оригенисты, так называемые длинные братья. Этим он возбудил бесхитростную религиозную ревность святого старца против святителя Иоанна. Наконец, с просьбой об осуждении Оригена Феофил обратился в Рим к папе Афанасию и, поддерживаемый друзьями Иеронима, имел успех. Папа созвал собор в Риме и потребовал на суд Руфина, незадолго до этого удалившегося в Аквилею. Руфин не явился на собор, отговорившись болезнью, усталостью от путешествия и тем, что 30 лет не видал родителей и теперь не может их покинуть. Но он послал на собор свое объяснение, в котором отрекся от всех заблуждений Оригена и заявил, что перевел "Peri archoi", лишь уступая просьбе друзей и вовсе не желал пропагандировать оригенизм или защищать александрийского ученого путем поправок к его сочинениям: этим он хотел только очистить их от интерполяций еретиков. После этого осуждение Руфина было невозможно, но учение Оригена было осуждено: у великого христианского ученого не осталось защитников. Продолжением этой истории служит лишь полемика между Руфином и Иеронимом.

с. Полемика между Руфином и Иеронимом имеет очень мало догматического содержания. Вопрос, который обсуждали полемисты, состоял не в том, правильно или неправильно учил Ориген, а в том, кто оригенист — Иероним или Руфин.

"Апология" Руфина против Иеронима предоставляет собой ответ Руфина на послание Иеронима к Паммахию и Оксану. В первой части первой книги "Апологии" Руфин оправдывает свои переводы. Он перевел "Апологию Оригена" и его сочинение "О началах" не с целью пропаганды, а исключительно по просьбе друзей. Исправляя "Peri archoi", не имел намерения скрывать ереси Оригена, а хотел освободить его сочинение от интерполяций. Его перевод, еще не оконченный, был украден у него Евсевием Кремонским по поручению одной знатной матроны, имени которой он не хочет называть, и испорчен. Во второй части первой книги Руфин обвиняет Иеронима в оригенизме, старательно собирая места из комментариев на Послание к Ефесянам, в которых Иероним излагает ереси Оригена, вполне соглашаясь с ними. Во второй книге Руфин переходит к личным нападкам на Иеронима, выставляя себя жертвой его невозможного характера. Иероним всегда порицает того, кого прежде хвалил. Так, он сначала превозносил Амвросия, а потом стал называть его вороной в павлиньих перьях. Руфин грозит опубликованием письма, в котором Иероним еще ожесточенней отзывался об Амвросии. Так и его, Руфина, Иероним сначала хвалил вместе с Бонозом, а теперь преследует. Далее Руфин порицает Иеронима за его переводы Ветхого Завета, за его намерение заменить боговдохновенный перевод Семидесяти толковников переводом, вдохновленным Вараввой. В заключение он говорит, что церковное осуждение, постигшее Оригена, простирается на переводы и комментарии Иеронима, поскольку ереси Оригена воспроизводятся в них без всякой критики.

Свой памфлет на Иеронима Руфин не решился опубликовать, но он ходил по рукам среди его друзей в Риме и сделался известен сторонникам Иеронима. О содержании его последний узнал от Паммахия, Марцеллы и возвратившегося из Рима Павлиниана. От них он получил и экземпляр "Апологии" Руфина к папе Анастасию. Раздражительный далматинец не замедлил ответить на всё это едкой "Апологией".

"Апология" Иеронима против Руфина остроумно вскрывает тайные замыслы противника или догадывается о них. Иероним доказывает, что Руфин перевел систему Оригена именно с целью пропаганды. В этом убеждает предварительный перевод "Апологии Оригена" и то, что в "De principiis" устранены лишь те заблуждения Оригена (в учении о Троице), которые в это время нельзя было безнаказанно высказывать. Далее он подвергает убийственной критике руфиновскую теорию порчи книг Оригена, отрицая наличность будто бы содержащихся в них необъяснимых противоречий и требуя от противника точных цитат. Против теории говорит система защиты Оригена, принятая Дидимом, который не отрицает подлинности своеобразных мнений александрийского учителя, а лишь старается истолковать их в ортодоксальном смысле. Приведенные Руфином примеры порчи книг других авторов не убедительны: "Recognitiones" и сочинения Дионисия Александрийского содержат неправильное учение о Троице не потому, что подверглись интерполяции со стороны еретиков, а потому, что авторы их писали в то время, когда догмат этот не был еще определен. Обращаясь к "Апологии" Руфина, представленной папе Афанасию, Иероним высмеивает отговорки, под предлогом которых Руфин уклонился от Римского собора. Он уверяет, что родители Руфина, которых после тридцатилетней разлуки последний будто бы не в силах был покинуть, давно умерли. Наконец, Иероним сомневается в искренности отречения Руфина от оригенизма, анализируя представленное им исповедание веры и находя его недостаточно определенным в пунктах, касающихся происхождения души и воскресения плоти. В ответ на личные нападки Руфина Иероним отрицает свое сочувствие оригенизму и намерение вытеснить своими переводами текст Септуагинты из богослужения. В комментариях на Послание к Ефесянам он действительно без критики приводил мнения Оригена, но в экзегетических сочинениях вообще приводятся мнения различных толкователей, и читателю самому предоставляется делать между ними выбор. Что же касается перевода Ветхого Завета с еврейского, то он сделан исключительно в интересах научного изучения Писания и научной полемики с иудейством. Вводить же его в богослужебное употребление Иероним не был намерен. Напротив, для богослужения он трудился над исправлением латинского перевода с текста Семидесяти толковников и в собственном монастыре пел псалмы и толковал Писание в беседах по этому тексту. Таково содержание двух первых книг "Апологии" Иеронима против Руфина.

Летом 401 г. "Апология" Иеронима была доставлена Руфину в Аквилею одним купцом, который оставался здесь лишь два дня. За это время Руфин успел составить краткий ответ. Вместе с этим письмом он послал Иерониму экземпляр своей "Апологии". Искренность отречения от оригенизма Руфин доказывал ссылкой на свое общение со всеми епископами Италии, дружбу с Феофилом Александрийским, покровительство папы Сириция, предшественника Анастасия. В заключение он грозил привлечь Иеронима к судебной ответственности и, пользуясь дружественными признаниями товарища юношеских увлечений, разрисовать своего противника "его собственными красками, если он не прекратит своих оскорблений".

Во всей этой полемике было очень мало назидательного для сторонних свидетелей перебранки двух монахов. Это чувствовали их друзья. Поэтому Хромаций, еп. Аквилейский, обратился к Иерониму с просьбой прекратить полемику; но удержать раздраженное перо Иеронима было не так легко. В ответ на угрозу Руфина он присоединил к двум книгам своей "Апологии" третью. Эта книга имеет еще менее объективного содержания. Иероним пишет, что не может замолчать, раз ему угрожают судом, отвечает репликами на возражения Руфина.

Последнее слово осталось за Иеронимом. Руфин не отвечал на третью книгу "Апологии", вероятно, удержанный еп. Хромацием. Остаток дней своих он посвятил переводу бесед и комментария Оригена на Послание к Римлянам. При приближении готов с севера Руфин бежал на юг Италии и умер в 410 г. в Мессине.


Страница 2 - 2 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру