Пространство в вертепном театре

Вертепная сцена1 могла иметь от одного до трех этажей. Наиболее растространены двухэтажные вертепы, которые иногда могли увенчиваться башенкой с колоколом или фонарем со сценой "Комаровское веселье". Формы вертепных театров очень разнообразны. Собиратели, описывая их, употребляют слова: "ящик", "шкапчик", "домик", "дворец", "церковь". По нашему мнению, все известные нам вертепные сцены можно разделить на несколько типов.

Вертеп-ящик.

Характеристика вертепа как ящика (шкапчика или этажерки) наиболее неопределенна (см. описание  Иркутского вертепа в конце работы (Ир.)) 2. К этому типу мы относим сцены без икон (или картинок, заменяющих иконы) и крыши, такие как вертепные сцены из с. Туривка или из Новгород-Северска (Тур., Нов.-С.). Наличие икон в вертепе позволяет соотнести его с иконостасом, а наличие крыши – с домом. Однако то сооружение, которое кажется собирателю простой "этажеркой", на деле могло обладать такими архитектурными деталями, которые позволили бы нам связывать его внешний вид с иконостасом. Черты иконостаса в облике вертепных театров – наиболее значимая и наиболее тонко проявляющаяся характеристика. Это не только наличие икон, но особенности резного убранства и общий архитектонический строй. Группа "ящиков" в нашей таблице представлена исключительно вертепами, известными нам по словесным описаниям. Возможно, что при наличии изображений, распределение по группам изменилось бы.

Некоторые дополнительные элементы убранства вертепных ящиков делают их похожими на святочную звезду или иконостас. В первом случае театр может быть снабжен светящимися фонарями (Бат.), крупной звездой-"зарей" или вертящимися от пламени свечи фигурами (Пс.). Специальный фонарь на Святках мог выполнять роль вифлеемской звезды. Это подтверждает тот факт, что в некоторых местностях святочный фонарь ставили в Красном углу вместо икон (Тор.зв.). Вертящиеся элементы вертепа, видимо, воявились под влиянием святочной звезды, которая очень часто освещалась изнутри свечой и могла вращаться (Мог.зв.). Й.Ю. Федас указывает, что в некоторых местностях вертепщиков называли "вертельщиками", поскольку в оформлении театра могла быть использована крутящаяся звезда3. Могилевский вертеп Кулешова (К.) соотносится нами с иконостасом из-за его ярко выраженного членения по горизонтали на три отделения. Такое членение в других вертепах ассоциируется с тремя вратами иконостаса. Трахчастное членение по горизонтали мог иметь и католический алтарь4. Очень выразительный пример такого членения в связи с вертепом дает деревянная алтарная композиция из церкви Св. Николая в Висмаре. Связывать формы кукольного театра с храмом позволяют не только наличие у последнего внешних характеристик церкви (купол, две башни с крестами), но и наличие у него внутренних характеристик храма. В вертепе из Минска-губернского (Мин.-г.) люлька Младенца не стоит, а подвешена внутри ящика. На Святки в католических костелах также вешались похожие люльки. "Кому не известно, – пишет Г. Кулижский, – что в те дни, когда бетлейщики разносят по домам свои бетлейки, ксендзы устраивают в своих костелах пещерки, вешают там люлечки, в которые кладут фигурки младенцев, изображающих новорожденного Спасителя? Каждый богомолец поколышет люлечку и от своего усердия положит здесь монету, яко те Иродовы волхвы, которые принесли родившемуся Иисусу злато и ливан и смирну"5. Присутствие на вертепных  сценах каких-либо декораций не символического (ясли, трон) или архитектурного толка (колонны, балдахины, проемы) расцениваются нами как влияние на вертеп либо профессионального театра (Нас.), либо макетоподобных сцен Рождества, устанавливающихся в костелах. В вертепе села Настасив, например, на нижнем этаже сделан театральный задник с изображением сельской улицы. Вертеп-дом с Гуцульщины (Гуц.) выполнен с огромным количеством бытовых деталей. Его сцена уже не тождественна пространству вертепа: дом является такой же декорацией, как фонарь, колодец с журавлем или ограда. Герои расставлены вокруг строения, внутри него и на обширных крыльцах.

Вертеп-дом.

Гуцульский вертеп еще примечателен тем, что в фас он напоминает дом, а в профиль – церковь (Гуц.). При этом конструкция соломенных навесов, возможно, связана не только с формами реальной сельской архитектуры, но и с образами европейской религиозной живописи (особенно немецкой и польской), где Рождество часто происходит под убогой крышей на столбиках,прямо на улице. Взаимодействие облика вертепного театра с живописью прослеживается и на примере Львовского вертепа. Без сомнения, на православную икону Рождества Христова 1746 г. оказал влияние вертепный театр. Присутствие ангелов у крыши в обоих случаях говорит о том, что икона и вертеп черпали свой материал из одного источника. Видимо, этим источником является католическая рождественская иконография, допускающая изображение летающих ангелов в композиции, в отличие от иконографии православной. В описании Краковской шопки ангел также присутствует: "Внизу хлев с лесенкою, яслями, Св. Семейством, пастухами, волом и ослом. Над хлевом – Ангел, держащий ленту с надписью: "Gloria in excelsis Deo"6. Сопровождать изображение надписями на свитках – традиция европейского изобразительного искусства, касающаяся как алтарных композиций, так и произведений светского назначения. Мотив вырезанных облаков и херувимов в Львовском вертепе сближает его с алтарными композициями. Вертеп из Львова связан с традициями изобразительного искусства особенно тесно, поскольку все его фигуры, как и фигуры Гуцульского вертепа вырезаны из готовой печатной картинки Рождества.

Вертеп-церковь.

Вертепные ящики в форме церкви отражают как православную, так и католическую храмовую архитектуру. Например, вертепы с колокольней наверху (Мог.Р.) могли иметь своим прототипом архитектуру часовен, на крышах которых устраивались звонницы. Если Ельнинский вертеп напоминает православную церковь, то Славутинский – католическую. Однако однозначно связывать подобный тип сцены с католическим храмом не приходится. Православные храмы Западной Руси также могли иметь вид двухбашенной базилики.

Важной особенностью вертепного театра является то, что часто он изображает храм одновременно изнутри и снаружи так, как это было принято изображать в книжной миниатюре или в иконописи: трехчастное вертикальное членение, малый верхний объем заканчивается куполом. Такая конструкция приемлема для архитектуры храма. С другой стороны, перед нами как бы иконостас, увенчанный куполом. Если мы сравним ящик Ельнинского вертепа с иконостасом Георгиевского собора в Давид Городке, то мы убедимся, что общая типология строения у них одна и та же. Верхний регистр вертепа с прямоугольным фонарем, перекрытым округлой крышей, соответствует Деисусу иконостаса, украшенному круглящимся кокошником. Рождество Христово в центральном проеме второго яруса вертепа соотносится с "Тайной вечерей", обрамленной резной аркой. Нижняя вертепная ниша с троном царя соотносима с точки зрения архитектурной логики ящика с Царскими вратами в храме. При этом в Ельнинской вертепной сцене, как и в некоторых сценах Могилевской традиции (Мог.Р.), верхний этаж оказывается церковью изнутри (в Мог.Р. здесь расположен Деисус), а нижний этаж соответствует мирским событиям вне церкви, в ходе которых происходит избиение младенцев.

Второй регистр Ельнинского вертепа изображает все пять рядов православного иконостаса одновременно. Напротив "Царских врат" вертепа помещено сооружение в виде аналоя, на котором лежит фигура, изображающая Спасителя. В церкви во время службы аналой ставится перед Царскими вратами на Литургии, знаменуя собой Престол Страшного Суда. На нем находится Евангелие, которое на Всенощной обозначает воскресшего Христа, а на Литургии – Христа-Судию7. Одновременно уровень "Царских врат вертепа является деисусным рядом "иконостаса"8. По сторонам центрального проема второго этажа театра предстоят Михаил и Гавриил, которые обычно в иконостасах располагаются вслед за Богородицей и Иоанном Предтечей9. То же самое пространство второго яруса ассоциируется с пророческим рядом иконостаса, в центре которого мог быть расположен образ Богородицы "Знамение"10 . В вертепе – в центре Богородица у яслей, а к ней в вертепной драме разных традиций могут идти на поклон пророки Давид и Аарон. В иконостасе по сторонам Богородичного образа могут быть представлены Давид, Соломон, Исайя, Аарон и др.11 Адам и Ева также могут появляться на верхней сцене, составляя самый верхний – Праотеческий ряд вертепного "иконостаса"12 . В Ельнинском вертепе все настенные рисунки второго регистра увенчиваются изображением Св. Духа в виде голубя. Такое изображение могло заканчивать иконостас в храме. Итак, вертеп может прочитываться как церковь сверху донизу или – только в своей верхней части; в этом случае нижний ярус обозначает пространство вне церкви. Как иконостас вертеп также может прочитываться либо сверху донизу, либо – только в своей горней части: при этом нижний регистр может ассоциироваться с притвором храма.

Вертеп-иконостас.

Для вертепов типа иконостаса, не украшенных церковной крышей, характерно совмещение в их облике черт собственно иконостаса и церковного фасада, который является как бы наружным иконостасом храма13 . Наглядным примером этому служат Сокиренский и Дьогтяринский вертепы. Сокиренский ящик однозначно оценивался исследователями как образ барской усадьбы14 . Однако треугольный фронтон и колонны еще не являются свидетельством жилой архитектуры. Если считать, что Сокиренский ящик напоминает усадьбу, то почему у него парные колонны, вместо четырех и более колонн, полагающихся для классицистического портика? Откуда взялись на колоннах пояски? Что такое круглая розетка со звездой и полукружия с херувимами под фронтоном? И, наконец, почему боковые аттики снабжены плечиками и заканчиваются специфическими навершиями? На все эти вопросы можно найти ответы в европейской и славянской культовой архитектуре. Колонны с поясками – обычный прием для иконостасов. Этот же мотиввместе с остальными архитектурными особенностями Сокиренского ящика можно, например, увидеть в формах фасада храма Св. Михаила. Здесь соблюдено трехчастное членение по вертикали. Так же, как и в вертепе, под треугольным фронтоном находится круглый павильон, колонны с поясками поддерживают архитрав. Центральное окно с полукруглым завершением в среднем ярусе отвечает полукружию с херувимами среднего яруса. Вместо волют, украшенных длинными стелами, Сокиренский театр имеет по сторонам треугольные аттики, увенчанные короткими стелами. Даже цоколь, закрывающий пространство между ярусами и предназначенный для рук кукловода, оказывается – не чисто утилитарного происхождения: такой же цоколь между нижним и средним регистрами мы видим в фасаде собора Св. Михаила.

Та же архитектоническая схема, но без треугольного фронтона, прослеживается в алтаре церкви Св. Анны в Аннаберг-Бухгольц. Алтарь посвящен Рождеству Христову, и, помимо архитектоники, повторяет все семантические планы вертепной драмы, поскольку, как и она, связан с богослужебным истолкованием священных событий. Мы вновь видим круглую розетку в верхнем ярусе, в которой видны головы херувимов, – почти таких же, как в Сокиренском ящике. В полукруглом окне среднего яруса изображено поклонение Марии и Иосифа новорожденному Христу. Эта сцена происходит на ветвях древа Дома Давидова, которое берет свое начало от Адама. В самом нижнем ярусе полулежит праотец Адам (праотеческий ряд), в цокольном пространстве между ним и средним регистром – Давид, Соломон и другие пророки (пророческий ряд). Непосредственно под Рождеством – Иоаким и Анна. Алтарь членится на три части по горизонтали, как и вертеп. Две колонны по сторонам основной композиции перетянуты пояском поперечного карниза. Та же схема прослеживается в Львовском алтаре.15 Он является богослужебной параллелью описанному немецкому алтарю. Перед нами Рождественский и Страстной циклы, проблематика Рождественского и Великого постов. На славянском материале параллели Сокиренскому вертепному ящику также существуют. Православный иконостас западно-русского происхождения, воспроизведенный в одном из коллекционных альбомов библиотеки Академии художеств,16  имеет не только треугольные боковые кокошники с плечиками и навершиями, как Сокриренский ящик, но и херувимов на центральном фронтоне и абсолютно святочную звезду (зарю) с изображением Благовещения на Царских вратах. Если обратиться к описаниям святочной звезды, можно убедиться в явном сходстве. Иконостас соответствует двум верхним ярусам вертепа. Царские врата со звездой соотносятся с центральным средним отделом ящика, где помещалось кукольное Рождество. Внизу иконостас заканчивается цоколем, после которого в вертепе предполагается еще один нижний этаж для земного действия. Аналогии данной форме иконостаса прослеживаются и в порталах украинской архитектуры.

Могилевская батлейка из Этнографического музея совмещает в своем облике признаки православного иконостаса и католического алтаря. Двухлепестковое завершение связано с образом двухволютного мотива барочной архитектуры. Этот же чрезвычайно распространенный мотив мы видим, например, над алтарной картиной костела Св. Троицы в Ружанах. Подобно деревянному католическому алтарю, вертепный ящик имеет створки. Разграничение в нижнем этаже задней стенки на три части говорит о близости Могилевского ящика алтарной архитектуре. Второй этаж имеет "Царские", "Северные" и "Южные" врата. Согласно композиционной логике нижней части иконостаса, в котором по сторонам Царских врат помещаются иконы, в вертепе по сторонам центральной арки – картинка и фигурное изображение церкви.

Хорольский ящик может быть соотнесен в большей степени с алтарными композициями, чем с иконостасом.

Купянский вертеп – явление того же порядка, что и Сокиренский. Однако формы его чрезвычайно упростились и признаки иконостаса/алтаря в нем прослеживаются с трудом. (Трехчастное членение по горизонтали, наличие двух ярусов). По форме он напоминает простой дом. Однако генезис этой формы – тот же, что и у Сокиренского вертепа.

Итак, архитектура вертепных театров, судя по всему, в большинстве своем ориентирована на формы церковной архитектуры.

Мыслимое пространство.

Мыслимое пространство вертепа резонирует с его архитектурным пространством. Под мыслимым пространством мы подразумеваем символическую интерпретацию архитектурного пространства, осуществляемую через действие пьесы. Поскольку основной темой вертепной драмы является Страшный Суд, логично предположить, что вертеп является образом иконы Страшного Суда, точно также, как храм является иконой Страшного Суда 17. Тема Рождества Христова, как было показано выше, тесно переплетена в драме с эсхатологической тематикой. Это вполне закономерно, так как и на богослужебном уровне циклы Рождественского и Великого постов очень близки друг другу кругом своих образов. Размышления о конце мира занимают в великопостных богослужениях центральное место. Перекликаются с ними и службы Рождественского поста. Икона "Страшный Суд" – как и всякая икона – одна может заменить по своему содержанию храм и иконостас.

Три горних яруса в иконе сопоставимы с иконостасом. Место Этимасии соответствует Царским вратам и Престолу за ними. Расположение праведников и грешников по сторонам Этимасии отвечает противопоставлению Жертвенника и Кутейника в алтаре. Деисус в иконе расположен в центре апостольского ряда, выше виден лик ангельских чинов. Господь Саваоф в круге расположен еще выше. Под горними ярусами иконописного изображения располагается пространство мытарств, где происходит битва ангелов и демонов за души людей. Если рассматривать икону как символ Церкви, горнего и дольнего мира, эту сферу можно соотнести с земной жизнью человека, с житейским морем, которое то поглощает пловца, то побеждается им. Здесь же слева – море, отдающее мертвецов, а справа рай в образе Богородицы18. Место под кругом с Богородицей соответствует лону Авраамову или Эдему. Оно отгорожено от "мирской" сферы вратами, к которым приближаются праведники – Церковь Христова. В данном случае образы Богоматери и Эдем могут восприниматься как образы Церкви. Врата и Эдем – врата Церкви, которую не одолеют "врата ада". Эдем (Церковь) противопоставляется в иконе аду. В "притворе" этой Церкви стоит Милостливый блудник, ради своей милости не посланный в геенну, ради своего невоздержания не унаследовавший Царства. В сфере мытарств (образ испытания человеческой души как при жизни, так и после смерти) приоисходит отделение грешных от праведных, которое имеет место между землей и Эдемом, между Церковью и житейским морем, распространяясь то вправо, то влево. Внизу – муки ада; как бы "Притвор" всего мира, где находятся согрешившие, но уже не могущие покаяться. Как видим, икона может пониматься не только как мир в момент Второго Пришествия, но как образ мира-храма со своим иконостасом.

Вертепный театр ассоциируется с иконостасом и храмом одновременно, а также с внутри- и внецерковным пространством, как и икона Страшного суда. Усиливает эту аналогию не только внутривертепные события, ни и религиозно-нравственная маркировка вертепного пространства: адская пасть расположена в некоторых ящиках в нижнем левом углу (Ель.) по побразу и подобию иконописного изображения. Адам и Ева, пророки и неверные язы?ки, как уже говорилось, присутствуют и в вертепе, и в иконе. В украинских иконах важным участником эсхатологических событий оказывается Аарон, беседующий с праведниками19, и умирающий богач, которые в украинском вертепе также фигурируют. В вертепной драме образ Богача обычно связывается с Иродом, желающим откупиться от Смерти20 .

Смерть: "Ходзилам по цалэм свеце, малэм не змарзла, ажен це крулю, богачу, в тем домку зналязла."

Ирод: "Мам досыць срибла и злота, моге се од смерти выкупиць."21
(Ср. с духовным стихом:

"Ни златом, ни серебром нам от смерти не откупиться,
Слезами нам от смерти будет не отплакатися.")22

Смерть: "Ниц, крулю богачу, не поможе з твоею выроку, кеды смерть стои пши твым боку. Закладам ци косэ на шие. Юж круль Герод не жие."23 Тема богатства раскрывается в вертепе также в следующих словах:

"Купцы бы сложились,
от смерти откупились,
отдали б палаты
и все свое злато –
не берет смерть." 24

Ефрем Сирин восклицает в своем слове о страшном Суде, читающимся на Рождество Хирстово: "каа полза есть нам уже от всего мира… где богатство, где имение, где молвы и пирове, где многы и безгодный труд… где князи, царие и силнии" 25. О бесполезности богатства в момент смерти повествует канон Утрени Мясопустной недели Великого Поста, посвященный Второму пришествию Господню: "Насата день, уже при дверех суд, душе бодрствуй, идеже царие вкупе и князи, богатии и убозии собираются и восприемлет по достоянию содеянных от человек кийждо."26  Материал синодиков – литературный сборников изобилует такими изображениями, как смерть богача и смерть праведника. Существует большое количество лубочных картин на эту же тему, восходящий к Синодикам27 . В иконах Страшного Суда можно видеть не только кончину богача, но преставление праведного и грешного. Материал Синодиков – литературных сборников наглядно иллюстрирует все ту же, привычную для вертепной драмы мысль: "во гроб вселимся, идеже купно царие и убозии." В последнем случае в миниатюре используется трехъярусная композиция. Внизу – несколько гробов с царем и убогим. Неподалеку – адская пасть. Следующий регистр представляет плакальщиков. Выше – нечестивый пир, комментируемый Иоанном (Богословом) – свидетелем Откровения об Апокалипсисе. Наверху сбоку виден Адам как причина всех разворачивающихся внизу событий.

Вертепная драма связана с кругом смыслов как большой иконописной эсхатологии, так и малой (лубочно-рукописной) синодической эсхатологии. В вертепе присутствует как общий план вселенского суда, так и тема индивидуального суда, отношение к которому в русской культуре сформировалось на основании писаний св. Отцов, текстов из Требника, попадающих в народные Синодики, лубочных картинок и духовных стихов. Мысль о тщете силы, богатства и царского достоинства проходит красной нитью через все вертепное представление. Ирод как основной объект, притягивающий на себя все эти смыслы28 , может представать не только как нечестивый богач, но и как безжалостный воин. В этом случае его образ контаминируется с образом воина Аники, попадающий в вертеп либо из духовных стихов, либо из лубка29 , либо из тех же Синодиков, где этот сюжет предстает в форме прения живота и Смерти. Например, в Голышевском Синодике человек с мечом пытается противиться Смерти. "Человек иже смечем стоя противляяся смерти, сей человек наслаждался мира сего красот, и насыщая мира сего чрево свое сладкими пищами, дерзая на грех, а не поминая смерти, ни дни страшного, ни суда будущего, а се смерть его при концы живота, и увесть, что смертен и тленен."30  В вертепе так обыгрывается Прение Живота и Смерти:

"Ирод (просит отсрочки): Дай отсрочки один год!
Смерть: Ни на один месяц!
Ирод: Дай на один день!
Смерть: Ни на один час!" и т.д.31

Похожий диалог мы встречаем в лубке об Анике воине32. "Прение" синодического типа (идея войны со Смертью) выражается в вертепе в таких репликах:

Ирод: "Увы какая сих времен
Вдруг сделалась перемина
Думал жить вечно
На против приходит и кончина
Однакож еще со смертию
Воеваться буду.
Уйти же неприлично от сюду."33

Сопоставление пространства вертепного театра с иконой может быть продолжено на примере Рождественских икон.


Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру