Таланту многое прощаешь

Анна Михалкова – актриса, телеведущая, продюсер. Старшая дочь Никиты Михалкова. Закончила ВГИК (актерский факультет, курс Анатолия Ромашина). Впервые перед зрителями появилась в 1993-м году, в художественно-публицистическом фильме ее отца «Анна: от 6 до 18». С тех пор снялась в 28-ми картинах. Работала с Василием Пичулом, Федором Бондарчуком, Алексеем Учителем, Дмитрием Месхиевым… Обладательница «Золотого Орла» в номинации «Лучшая женская роль» за фильм «Связь», и «Ники» в номинации «Лучшая женская роль второго плана» за фильм «Живи и помни».

«Уважаю любое занятие»

- Вы не раз говорили, что для Ваших родителей творчество было важней детей. Правильна ли такая расстановка акцентов?

- Я очень уважаю любое занятие человека. Если человек чем-то увлечен, и для него это важно, я это принимаю. Это безоценочно, это просто некая данность, не плохая и не хорошая, просто у нас в семье было так. Творчество было важнее, чем все остальное. Но мы не чувствовали своей ущемленности. И это никак не повлияло на наши отношения с родителями.

- Никита Михалков снял документальный фильм «Анна: от 6 до 18». Там отец общается с Вами довольно жестко, а Вам явно некомфортно отвечать на вопросы. Это была жертва ради высокой цели?

- Цели не было никакой, он просто так это делал, совершенно бесцельно. До того, как фильм принял такую форму, отец не знал, для чего ему это нужно будет. Я не люблю этот фильм по другой причине. Какие-то вещи мне не нравятся – кажутся глупыми, наивными, смешными… Естественно, человек не помнит свой путь. И, с одной стороны, ты можешь наблюдать – как ты стал таким, каким стал; а с другой стороны, это такое препарирование, эксгибиционизм души, он не всем приятен. Но опять же – кто-то это не принимает, говорит, что так нельзя поступать. Кто-то считает, что этот фильм очень хороший, потому что через конкретного человека, через его судьбу и жизнь можешь проследить историю большой страны, и влияние этой страны на отдельно взятого человека.

- Позже Вы снимались у отца в фильме «Сибирский цирюльник». Михалков-отец и Михалков-режиссер – это разные люди?

- Все равно он отец. Как с режиссером с ним комфортно не потому, что он отец, а потому, что он хороший режиссер, и это любой артист скажет. В период работы он действительно становится ближе всем артистам, чем любые кровные родственники. Другое дело, что к нам, как к своим детям, он относится гораздо строже. Это такой назидательный момент для всей группы. Но таланту многое прощаешь.

- Вы строите отношения со своими детьми по принципу Ваших родителей?

- Сейчас мои приоритеты расставлены так, что, разумеется, дети важнее, чем все остальное. Когда мне было лет 20, я бы ни за что в жизни такое не сказала. Мне было важнее реализоваться. И то было правильно, и это правильно – всему свое время. Главное – сделать правильный выбор вовремя, и вот тут я хочу сказать, что с помощью Церкви этот выбор делаешь быстрее. Потому что тебе очень жестко вбиваются, по-другому и не скажешь, какие-то вещи, когда тебе говорят – вот это правильно, а это нет. Но другое дело, что в процессе взросления человек должен пройти стадию отрицания. Это тот период, когда он воспринимает в штыки весь мир. Чаще всего это подростковый период. Но это потом проходит. Просто ему нужно какое-то время, чтобы это принять.

У меня не стоит проблемы, что я должна зарабатывать себе на жизнь, поэтому у меня есть возможность дозировать. Я снимаюсь немного, и только в тех работах, которые мне нравятся.

- Сложно, наверное, каждый день переходить из роли в обычную жизнь и обратно.

- Я не актриса в чистом виде. У меня очень мало экзальтации, такого погружения. Другое дело, что были работы, которые меня опустошали. Они были важны в плане профессионального роста. И бывало, что я психологически уставала. Но поскольку я считаю, что от этого никто не должен страдать, кроме меня, я очень быстро адаптируюсь. Объяснять детям: «Вы знаете, я сейчас так выложилась» - это просто смешно. Ну, мне, по-крайней мере, смешно. Я могу об этом поговорить всего с несколькими людьми, которые поймут, о чем идет речь. У меня был смешной диалог. Мне в Интернете написал молодой человек 20-ти лет, беженец, чеченец. Он просил поблагодарить отца за фильм «12». Я не ответила, и он написал: «Почему ты не ответила?». Я написала: «Потому что я работала и очень устала» - «Что ты делала?» - «Снималась двое суток подряд» - «Ну, не больше устала, чем когда таскаешь 40-килограммовые мешки!» Я не люблю артистов, вещающих с экрана, или на страницах всевозможных изданий, какой это адский труд. Ну, не больше, чем когда таскаешь 40-килограммовые мешки, действительно. Свои профессиональные трудности я могу обсудить всего с несколькими людьми. Мужу, например, я бы не стала об этом говорить, потому что для него это выглядит смешными, наивными переживаниями по поводу того, что ты плакал, или смеялся, или искал зерно роли… Все познается в сравнении.

«Ненавижу давать интервью»

- На Ваш взгляд, какова основная проблема талантливых людей?.

- По большому счету, талант всегда дается бок о бок с каким-то пороком. Это некая закономерность. Не бывает так, что Господь делает человека богоподобным. Всегда за какой-то большой талант ты должен чем-то расплачиваться. Кто-то не может преодолеть пьянство, кто-то не может преодолеть жадность. Это всегда очень показательно, просто это ярче, чем у простых людей, у простых людей углы менее острые. А талантливые люди всегда расплачиваются за свой талант. Если человек действительно по-настоящему одарен, для него это большое испытание, это то, что ты не можешь преодолеть. Это же не твой выбор: а буду-ка я сегодня писателем, или, там, певцом. Это то, что тебе дали.

Природу таланта сложно определить. Есть люди безусловно одаренные, с такими яркими талантами, но природа этого таланта совершенно точно не божественная. И такие люди тоже нужны, потому что они принимают другую сторону, и ты понимаешь, что есть что-то другое. Невозможно все время жить с ощущением, что всех ведет Господь. Есть люди, которые явно переходят на другую сторону, они изначально не там. Но им тоже даются эти таланты, для того, чтобы противопоставлять одно другому. А может, Господь это попускает, чтобы таким образом показать уродство этого мира. Сложно судить.

- Слишком многие, пожалуй, стремятся показать уродство этого мира. Современные драматурги очень часто этим грешат. Те же братья Пресняковы – в одном из интервью Вы признались, что любите их творчество.

- Братья Пресняковы – очень интеллигентные люди, не позволяющие себе никогда даже в жизни ругаться. Их творчество обусловлено некой средой, потому что они общаются со студентами, живут в Екатеринбурге, и их основные наблюдения – это как раз соседи. Это некое отражение среза общества. Это тоже можно не принимать, говорить, что это пошло, вульгарно, и люди будут правы. А другие будут радоваться. Вообще давать оценку правильности и неправильности очень сложно. Можно просто сказать «не мое» и не смотреть. Хотя у братьев Пресняковых безвредная позиция – просто форма, может быть, для кого-то неприемлемая. У меня не такое однозначное отношение к прозе Вани Вырыпаева. Он, безусловно, очень одарен, но для тех людей, которые еще не устоялись в чем-то, и у них нет четкого представления о каких-то вещах, это может стать искушением. Пресняковы не подменяют понятия. А Ваня может ими ловко жонглировать. Он очень мощно работает со словом, и оно может ввести в заблуждение, навредить.

- Я знала одну очень образованную даму из интеллигентной питерской семьи. Она часто повторяла: «Не надо опускаться до уровня зрителя. Надо поднимать зрителя до своего уровня»…

- Точно так же, как родители обязаны прививать детям высокие идеалы и стандарты. Даже если ты сам не моешь за собой тарелку, ты все равно будешь говорить детям, что надо мыть тарелку. И будешь говорить, что надо выйти замуж девственницей, жить всю жизнь с мужем душа в душу и умереть в один день. И это правильно, но жизнь, конечно, совсем по-другому устроена, и, может быть, сам ты никогда не сможешь себе этого позволить. Но прививать эти стандарты надо. Хотя это не значит, что все должно быть в результате только таким. Кто-то, может быть, захочет опуститься до уровня других людей. Конечно, в идеале, читая православный журнал, хочется узнать о том, как привить людям хороший вкус. Но если запретить все остальное, это не будет панацеей. Многогранность в определенном возрасте, когда ты уже сформировался, она тоже нужна. Даже для того, чтобы утвердиться в правоте своего выбора. И для тебя это не будет губительно.

- Вы никогда не участвуете в телевизионных программах - не любите говорить на отвлеченные темы?

- Людям свойственно приписывать популярным людям необычные знания. Кажется, что если ты неплохо сыграл Доктора Хауса, ты уже можешь поставить диагноз и сделать операцию. На самом деле в этом виноваты не актеры, а те, кто вокруг. Пытаться услышать большие истины от известных людей – это ошибка окружающих. Другое дело, что ты получаешь возможность быть услышанным большим количеством людей. И вот как ты эту возможность используешь – это уже, конечно, твоя ответственность. Насколько тебе есть что сказать, насколько это интересно другим людям. Я ненавижу давать интервью. У людей моей профессии пороков и кривых суждений может быть гораздо больше, чем у обычных людей. Поэтому использовать это пространство, чтобы давать советы… Я не понимаю потребности и желания узнать что-то у таких людей, как я.

Я поняла, что я никогда в жизни не напишу мемуары, потому что я просто ничего не смогу сформулировать. Потому что сегодня ты думаешь так, завтра по-другому. Не помню, кто сказал, что мемуары лучше писать в юношеском возрасте, потому что потом никто ничего не помнит. Ты пишешь только то, что тебе хотелось бы. Ты, в общем, все время врешь. Даже пытаясь быть объективным, ты все равно воспринимаешь людей и события через призму своих ощущений и своих желаний, а значит – искаженно.




© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру