Древнее русское предание, ожившее в сказке Пушкина

Остров Рюген состоит из меловых пород, поросших буйной растительностью. Туристы, приезжающие сюда непременно отправляются на экскурсию к величественным белым утёсам, нависающим над морем. "Немецкая волна" как-то процитировала слова художницы Гудрун Арнольд: "Эта щедрость, эта первозданная мощь ландшафта вдохновляет меня снова и снова! Я потому и живу здесь, в Заснице, чтобы меловые скалы были всегда рядом"(19). Природная красота Рюгена и в прошлом вдохновляла творцов. В начале XIX века здесь работал замечательный живописец Каспар Давид Фридрих.

Особой достопримечательностью является меловая скала "Королевский трон" (Konigstuhl), возвышающаяся над морем на 180 метров. По старой легенде, чтобы подтвердить свой титул и право на власть, будущий король должен был со стороны моря подняться от её подножия к вершине. Священная белая скала как бы утверждала своим незыблемым величием священное право. Память о "белом камне Алатыре" сохранилась в русской традиции с тех времён.

Северная оконечность острова Рюген далеко выдаётся в море. Мыс с отвесными меловыми утёсами ещё в древности получил название Аркона, которое дословно означает "белая гора" (от инд-европ. ar, arya — белый, благородный и конъ — гора). В древности на Арконе находился храм Святовита, которому приносили дары правители соседних государств и жертвовали часть товаров купцы.

Датский хронист Саксон Грамматик писал: "Город Аркона лежит на вершине высокой скалы; с севера, востока и юга он ограждён природной защитой… с западной стороны его защищает высокая насыпь в пятьдесят локтей… Посреди города лежит открытая площадь, на которой возвышается прекрасный деревянный храм, почитаемый не только благодаря великолепию своего зодчества, но и благодаря величию бога, которому здесь был воздвигнут идол"(20).

Арконский вал высотой более десяти метров сохранился до наших дней. Можно представить, каким величественным казался город в древности! Гельмольд называл Аркону "главным городом", столицей острова(21). Культ Святовита здесь был настолько силён, что даже после крещения пришлось подменить его вымышленным культом святого Вита. В 1168 году Аркону разрушил датский король Вальдемар I.

Некогда остров носил другое название — Руян (или Ружан). На вендском языке и сегодня Рюген обозначается словом Rujan, а прилагательное рюгенский — rujansk. После немецкого завоевания и христианизации остатки древнего русского населения продолжали жить на острове. Б. Лисин писал об одной жительнице Рюгена, которая носила фамилию Голицына и умерла в 1402 году(22). В разных источниках упоминаются и другие потомки древнерусского населения острова, которые долгое время сохраняли русские традиции. По сей день на Рюгене осталось много русских (не просто славянских, а именно русских!) названий — Бесин, Бобин, Грабов, Любков, Мёдов, Сударь, Тишов… Многие из них навсегда сохранили давнюю связь с культом Святовита — Витов, Витт, Витте(23). А.С. Фаминцын отмечал, что на острове Рюген с тех пор сохранилось и несколько "святых мест": Swante grad, Swante kam, Swante gore (ныне Свантов) и так далее(24). Кстати торг в прибрежном местечке Витт близ Арконы изобразил на своей гравюре около 1840 года Корнелиус в книге "Путешествия по Северному и Балтийскому морям".

Память о древнем русском острове — Руяне — сохранялась и после того, как он попал под датское и шведское, то есть "немецкое" господство. Она жила в северно-русской фольклорной традиции, в этнической среде, связанной с русской Прибалтикой. Имя Руян получило в народе поэтический эпитет Буян.

Сравнение сказочного Буяна с реальным Руяном-Рюгеном напрашивается и ещё одной важной деталью, попавшей в пушкинский текст из сказания Арины Родионовны. Это сюжет о чудесных богатырях, выходящих из моря, чтобы оберегать покой города и его жителей. В записях Пушкина читаем:

"Тужит царевна об остальных своих детях. Царевич с её благословения берётся их отыскать… Он идёт к морю, море всколыхалося, и вышли 30 юношей и с ними старик". В этом отрывке содержится важное уточнение — остров охраняют не просто тридцать богатырей, а тридцать братьев Гвидона (снова указание на родовой характер предания!)(25).

В исторических источниках можно проследить любопытную параллель к этому сказочному сюжету. Упомянутый Саксон Грамматик писал: "Каждый житель острова [Рюген] обоих полов вносил монету для содержания храма [Святовита]. Ему также отдавали треть добычи и награбленного… В его распоряжении были триста лошадей и столько же всадников, которые всё добываемое насилием и хитростью вручали верховному жрецу…"(26).

Триста воинов Святовита были отборной гвардией, на плечах которой лежала священная обязанность охраны святилища и острова. Вообще дружина на Руси никогда не была многочисленной. Даже в крупных княжествах её регулярная численность колебалась около тысячи человек, притом, что профессиональная дружина была разделена на "старшую" (бояре) и "младшую" ("дети боярские"). Принадлежность к воинству была привилегией, сопряжённой с личной ответственностью. Во время крупных войн созывали ополчение, которое значительно прибавляло войску численности.

Позднее в Новгороде были известны триста "золотых поясов" — боярская верхушка, в руках которой находилась реальная власть. Совету трёхсот "золотых поясов" фактически подчинялся и князь, и посадник, и архиепископ. Они же решали все важнейшие вопросы жизни Новгорода, которые позже выносились на вече.

Непросто проследить по источникам, насколько историчны имена сказочных персонажей. Имя царя Пушкин воспринял у Арины Родионовны, превратив её "Султана Султановича, турецкого государя" в сказочного Салтана. Это имя, конечно, является позднейшим вымыслом. Можно предположить, что в изначальном варианте древнего предания оно было другим (родовое сказание всегда носит генеалогический характер и обычно "помнит" имена). Но в устном переложении из поколения в поколение первоначальное, "историческое" имя было утрачено. Так появилось имя Султан Султанович (или Салтан в пушкинской обработке), которое хорошо сочеталось с многозначительной присказкой — "мимо острова Буяна в царство славного Салтана".

Эта присказка уникальна по своему историческому значению. "Мимо острова Буяна" на восток, "в царство славного Салтана", плывут сказочные купцы. А в действительности перед нами описание известного торгового пути "из Варяг в Греки", начинавшегося в варяжских землях в окрестностях Любека и ведшего до Константинополя. В образе "царства Салтана" можно почувствовать намёк на Византийскую империю, находившуюся с 1453 года под властью турецкого султана.

Салтану купцы рассказывают, что бывали "за морем" (указание, которое в летописях всегда сопутствует упоминанию варягов). А поэтическое "родство" царей (отец-сын) при этом подчёркивает связи острова Буяна (Руяна-Рюгена) с Константинополем. Находки римских и византийских вещей неоднократно делали на острове археологи.

Важно и то, чем торгуют сказочные купцы. Среди товаров меха ("торговали соболями, чёрно-бурыми лисами"), кони ("торговали конями, жеребцами"), булат и украшения, то есть те предметы, которые традиционно экспортировались из Руси. Со времён неолита Рюген был известен как важный торговый пункт(27).

Имя Гвидон Пушкин заимствовал, по всей видимости, из Сказания о Бове-королевиче. Оно широко известно и в эпосе, обращение к которому позволяет восполнить образ. В России Бова-королевич был популярен как персонаж лубочных картинок(28). Однако ещё Саксон Грамматик пересказывал предание о Бове, который был сыном русской королевы Ринды и правил на Балтике.

Легенда о Бове повествует о "добром короле Гвидоне", которого обманом умертвил коварный король Додон, захвативший власть в его стране. Этот Гвидон правил "в великом государстве, в славном городе Антоне"(29). Поздние пересказчики уже не помнили древнего названия "Аркона" и подменили его более близким и понятным — Антон. Важно, что упоминания об Арконе-Антоне в Сказании о Бове-королевиче отнюдь не фрагментарны, как обычно бывает в сказках (мол, дело было в таком-то царстве, о котором больше ничего не сообщается). Антон — это стольный город королевства, вокруг которого кипит борьба за власть. Бова мстит убийце своего отца Додону и возвращает себе королевский престол.

Пушкинские "сказочные" имена удивительным образом соответствуют реальным именам, бытовавшим в средневековой Европе. В своё время была высказана версия, что имя Гвидон восходит к кельтскому друидическому Гвидд, Говидд(30). Но более интересна лингвистическая связь имени Гвидон с именем Витт (от сев. Wit, Wiett — белый, светлый, светловолосый). Интересно, что французское Vitte происходит от древнегерманского Guitte ("живущий в лесу")(31). Вероятно, связано оно и с именем Святовит, раз после крещения имя заменившего его христианского святого писалось Saint Vitus.

Хронист второй половины X века Рихер Реймский называл трёх Гвидонов (Видонов), среди которых были два епископа и граф(32). Параллели с раннесредневековой Францией здесь вряд ли случайны. А.Г. Кузьмин прямо связывал название графства Реймс с именем "Русь", которое со времён Великого переселения народов было распространено по всей Европе(33). Рассеянные группы русов (известные под названиями ругов, рутенов, рузов и т.д.) длительное время сохранялись в разных частях европейского континента — от Подунавья до французской Нормандии. Отмечалось, что во французском эпосе действует много "русских" герцогов и графов, которые либо воюют против Карла Великого, либо входят в его окружение(34).

К образу Додона Пушкин позже обратился в "Сказке о золотом петушке". В связи с этим, историк Егор Классен отмечал, что предания "о Бове-королевиче и царе Додоне заключают в себе историческое отношение"(35). Он считал Додона королём варягов, который воевал на стороне Карла Великого и погиб, вероятно, от руки подосланного убийцы. К сожалению, Классен не указал ссылки на конкретные генеалогические источники.

Приведённые свидетельства позволяют в полной мере переосмыслить то значение "Сказки о царе Салтане", которое она имеет для русской культуры. А оно несравненно велико! Пусть Пушкин и изменил некоторые детали, добавил долю поэтического вымысла, но он сохранил неизменной основу древнего русского предания. Увы, в наши дни вряд ли можно услышать и записать нечто подобное в вымирающих деревнях. Историческая память нашего народа угасает с каждым годом. И пушкинские сказки оживляют её, возрождают гордость за родное прошлое.

Древнерусское наследие приходится восстанавливать почти по крупицам. Особенно если речь заходит о временах, более древних, чем те, о которых сообщают летописи. И обращение к истокам непременно приводит нас на Балтику, где в древности правили могущественные русские короли. Там рождались наши мифы и сказания, там рождался сам русский народ.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Азадовский М.К. Источники сказок Пушкина // Временник пушкинской комиссии. 1936. Ч. 1. — С. 150.

2. Сванидзе А. Сказка — ложь, да в ней намёк… // Знание-сила. 2000 № 11. — С. 98.

3. Азадовский М.К. Пушкин и фольклор // Временник Пушкинской комиссии. № 3. — М.-Л., 1937. — С. 154.

4. Пушкин А.С. Сочинения в трёх томах. Т. III. — М., 1986. — С. 467.

5. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти томах. Т. X. — М.-Л., 1949. — С. 108.

6. Там же. — С. 119.

7. Вересаев В. Пушкин в жизни. Т. 1. — М., 1936. — С. 258, 259.

8. Бартенев П.И. Род и детство Пушкина // О Пушкине. — М., 1992. — С. 57.

9. Анненков П.В. Материалы для биографии Пушкина // Соч. Пушкина. Т. I. — СПб., 1855. — С. 4.

10. Сказания Великого Новгорода, записанные Александром Артыновым. Сост. Ю.К. Бегунов. — М., 2000.

11. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти томах. Т. III. — М.-Л., 1949. — С. 456.

12. Там же. — С. 456-457.

13. Азадовский М.К. Источники сказок Пушкина // Временник пушкинской комиссии. 1936. Ч. 1. — С. 154.

14. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. I. — М., 1994. — С. 138.

15. Мифологический словарь. — М., 1992. — С. 28-29.

16. Даль В. Указ. соч. — С. 9.

17. Иордан. О происхождении и деяниях гетов. — СПб., 2001. — Прим. 59, 64.

18. Wendler O. Geschichte Rugens. — Bergen u. Sassnitz auf Rugen, 1895.

19. См. на сайте в сети Интернет: http://dw-world.de Репортаж от 26.05.2002.

20. Saxo Grammaticus. Gesta Danorum. — Copenhagen, 1931. — P. 466.

21. Гельмольд. Славянская хроника. — М., 1963. — С. 238.

22. Лисин Б. Откуда родом Рюрик? // Литературная Россия, № 5 от 5 февраля 1988. — С. 22.

23. ADAC Reisefuhrer Rugen. Hiddensee Stralsund. — Munchen, 2003.

24. Фаминцын А.С. Божества древних славян. — СПб., 1995. — С. 138.

25. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в 10-ти томах. Т. III. — М.-Л., 1949. — С. 457.

26. Saxo Grammaticus. Gesta Danorum. — Copenhagen, 1931. — P. 467.

27. Шрадер О. Индоевропейцы. — М., 2003. — С. 83.

28. Например, см.: Сказка о храбром, славном и могучем витязе и богатыре Бове. В кн.: Ровинский Д. Русские народные картинки. Кн. 1 — СПб., 1881. — С. 83.

29. Сказка о Бове Королевиче / Переложение С. Сметанина. — Сургут, 1999.

30. Фадеева Т.М. Античные и кельтские истоки "Сказки о царе Салтане…" // Петербургский Рериховский сборник. Вып. IV. — СПб., 2001. — С. 9, 12. Статья, в целом, неубедительная и слабая.

31. Справочник личных имён народов РСФСР / Под ред. А.В. Суперанской. — М., 1987.

32. Рихер Реймский. История. — М., 1997. — С. 53, 65, 72, 79, 80, 85, 96, 147, 148, 158, 162, 166.

33. Кузьмин А.Г. Падение Перуна. Становление христианства на Руси. — М., 1988. — С. 130.

34. Там же. — С. 144.

35. Классен Е. Новые материалы для древнейшей истории славян вообще и славяно-руссов до рюриковского времени в особенности с лёгким очерком истории руссов до рождества Христова. — М., 1854. — С. 17.

О проекте Авторы Карта портала Ссылки Контакты

Веб-студия Православные.Ру