Российское самодержавие XVII века в сочинении Григория Котошихина

Котошихин Григорий Карпович (ок. 1630–1667), подьячий Посольского приказа, участник ряда русских посольств, ведших переговоры со Швецией. В 1663 г. завязал тайные отношение со шведским дипломатом А. Эберсом, которому за плату поставлял информацию и секретные материалы, касавшиеся русско-шведских отношений. В 1664 г. во время переговоров с польской делегацией в Смоленске бежал в Речь Посполитою. После прошения к польскому королю Яну Казимиру о принятии на службу был определен состоять при великом канцлере литовском Христофоре Паце. От преследования русских властей скрывался под именем Ягана Александра Селицкого. В 1665 г. при улучшении русско-польских отношений через Силезию, Пруссию и Любек бежал в Нарву. С 1666 г. принят на службу к шведскому королю по ведомству государственного архива. В июне 1666 г. во время очередных русско-шведских переговоров, опасаясь выдачи России, скрылся из Стокгольма, через некоторое время поселился в доме служащего государственного архива, переводчика с русского языка Д. Анастасиуса. В результате ссоры с хозяином дома, обвинившим Котошихина в неуплате долга и приревновавшим его к жене, в пьяной драке Котошихин нанес Анастасиусу смертельную рану кинжалом и тяжело ранил свояченицу Анастасиуса. Был приговорен стокгольмским судом к смертной казни. В начале ноября 1667 г. обезглавлен, его тело отвезено в Упсалу, где его анатомировали, а скелет поместили в музей университета.

Во время жизни и работы в Стокгольме Котошихин по поручению шведского канцлера Магнуса де ля Гарди в 1666 г. написал сочинение о России, служившее пособием для дипломатов, военных и торговцев. В 1669 и 1682 гг. У. Баркхюсен по просьбе короля и сената перевел сочинение Котошихина на шведский язык. В России об этом сочинении стало известно только в 1835–1837 гг.

Сочинение Г.Г. Котошихина "О России в царствование Алексея Михайловича" интересно тем, что в нем мы можем найти немало важных наблюдений и характеристик, данных автором существовавшей в России XVII века системе политического устройства.

Так, Г.К. Котошихин, характеризуя форму правления Алексея Михайловича, рассматривал ее как самодержавную монархию. Автор, при этом, вводил и ряд характерных для представлений его времени определений самодержавию. Первое отличие самодержца виделось в том, что такой монарх не давал на себя ограничительной записи. "Как прежние цари после царя Ивана Васильевича обираны на царство, и на них были иманы писма, что им быть не жестким и непалчивым, без суда и без вины никого не казнити ни за что и мыслити о всяких делах з бояры и з думными людми сопча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати. А нынешняго царя обрали на царство, а писма он на себя не дал никакого, что прежние цари давывали". Отсутствие ограничительной записи могло стать признаком самодержавности только в XVII столетии. Такая запись — порождение Смуты. Человеком второй половины XVII века самодержавность законно наследовавших власть от отца к сыну Романовых противопоставлялось выборности царей смутного времени, легитимность власти которых ставилась под вопрос.

Другим показателем самодержавности Алексея Михайловича, с точки зрения Котошихина, являлась относительная независимость царя от Боярской думы. По его словам, царь "пишетца "самодержцем" и государство свое правит по своей воли". "И с кем похочет учинити войну и покой, и по покою что кому по дружбе отдати или какую помочь чинити, или и иные всякие великие и малые своего государства дела похочет по своей мысли учинити з бояры и з думными людми спрашиваетца о том мало; в его воле, что хочет, то учинити может. Однако кого из бояр и из думных и ис простых людей любит и жалует, спрашиваетца и советует с ними о всяких делех". Котошихин явно разделял невозможность царской власти принимать решения без участия Думы, и личное желание монарха окружить себя советниками разных чинов и происхождения. Трактовка власти Алексея Михайловича, данная Котошихиным, в равной мере может быть рассмотрена и как характеристика самодержавия, и как характеристика зарождающегося абсолютизма.

Следует отметить, что для Г.К. Котошихина определение монархии как самодержавной, данное в царском титуле, не представлялось существенным: одно дело "писаться самодержцем", другое дело им быть. Автор отмечал: "А отец его, блаженныя памяти царь Михаиле Федорович, хотя "самодержцем" писался, однако, без боярского совету не мог делати ничего".

В труде Г.К. Котошихина можно встретить и размышления об образе и личных качествах монарха. Здесь Котошихин также находился в русле основных представлений своего времени об "идеальном православной монархе". К примеру, понятие "идеальный православный монарх" в России XVII в. наполнилось и такой характеристикой как монарх "тишайший". Это определение стало не только неофициальным титулом царя Алексея Михайловича, хотя и закрепился непосредственно за ним, но и титулом, характерным практически для всех первых Романовых. Это понятие вобрало в себя совокупность всех черт идеального православного монарха XVII в. Неофициальный титул олицетворял символ монархии, но не был емкой характеристикой личности монарха. Для России в целом не было присуще в отличие от Западной Европы наделять венценосную особу прозвищем, ориентирующимся на личные качества. Ярким исключением был, пожалуй, только Иван Грозный. Тенденция рассматривать православного государя как "тишайшего" свойственна как официальной идеологии XVII в., так и общественно-политической мысли.

В сочинении Г. Котошихина упоминание о тишине правления или тихости, кротости, боголюбивости правителя является, пожалуй, самой распространенной из положительных характеристик царствований. Так царь Федор Иоаннович (последний из Рюриковичей) "на Московском государстве зело тих и боголюбив"; Михаил Федорович "правивше государство свое тихо и благополучно"; Алексей Михайлович, будучи наследником престола, "бе зело тих был в возрасте своем, как и отец". Противоположные качества вызывают явное осуждение автора. При этом насильственные действия в отношении подобной персоны не встречают осуждения, напротив, расцениваются как некое избавление от человека, который мог принести беды государству. Емкая и четкая характеристика как правителю-тирану дается Грозному: "правивше государство свое в ярости и во злобе силне тиранским обычаем". Проявления тирании Котошихин усматривал в пленении единоверных христиан, в мучительстве над аристократами и простолюдинами, в убийствах, среди которых особо выделялись убийство царем своего сына царевича Ивана Ивановича и митрополита Филиппа (Колычева). О якобы существовавшем сыне Михаила Федоровича царевиче Дмитрие Котошихин пишет: "с младенческих лет велми был жесток, уродился нравом прадеда своего первого московского царя". О факте смерти царевича автор рассуждает следующим образом: "Людие же роду великого и среднего, которые блиски приходити к царю и к царевичам, мысляше о нем, что еще в младых суще летех зла творит много, понеже по смерти отца своего наипаче болше творити начнет, усмотревши времяни час, упоиша его отравами".

Г.К. Котошихин также уделял внимание фактору преемственности Романовых и Рюриковичей. Автор особо подчеркивал ту мысль, что и Рюриковичи и Романовы "племени царского". Им Котошихин противопоставлял правителей периода Смуты, причем симпатии автора к каждому из них и оценка, данная этим царям, были прямо пропорциональны высоте их происхождения. Так, Борис Годунов характеризовался как "некоторый вельможа, первый конюший боярин", чей ум возмутил "проклятый же и лукавый сатана". "И дияволим научением мыслил той боярин учинитесь царем". Лжедмитрий I был представлен как "не прямой царевич Димитрии, а вор Гришка Отрепьев, который был черньцем", "многия пакости чинил", царствовал неистинно и такова ему скоро смерть учинилась". Говоря о Шуйском, Котошихин был немногословен, подчеркивал, что "на Московском царстве был некто из боляр роду великого Шуйских, царь и великий князь Василей Иванович". Ни в одном случае, кроме Шуйского традиционная формула из титула "царь и великий князь" Г. Котошихиным не упоминалась, что свидетельствует о том, что в представлениях второй половины XVII века подобный статус правителей Смуты — был спорен. Когда же речь заходила о Михаиле Романове, то автор склонен был даже преувеличить статус монарха, наделив его титулом "царь и великий князь всея Русии самодержец", хотя после смерти последнего Рюриковича и до середины 1650-х гг. титул "самодержец" практически не употреблялся. Устанавливая родственную связь между Рюриковичами и Романовыми, Котошихин упоминал жену Грозного Анастасию Романову, ее "родного брата" боярина Никиту Романовича, его сына Федора (Филарета), и наконец, — Михаила Федоровича.

Немалое место в своем сочинении Г.К. Котошихин посвятил титулатуре русского царя. Так, к примеру, он рассматривает вопрос о правомерности включения в царский титул названия различных территорий, делая вывод о том, что далеко не все эти земли распространяется власть России. Так "Иверское, Карталинской, Грузинское государствы лежат под властию и наибольшим послушенством под персидцким шахом"; "восточною титлою пишетца персидцкой же хан издавна, как еще Москвы початку не слыхивано". В данном случае вопрос о царском титуле наталкивался для России на проблему незаконных претензий на чужие прерогативы. Подобные действия могли грозить дипломатическими осложнениями. В силу этого царский двор был вынужден идти на хитрости. В грамотах, адресованных христианским государям, большой царский титул воспроизводился полностью с перечислением восточных земель, в грамотах в "бусурманские государства" и, в первую очередь, к персидскому шаху "восточные" титлы не указывались. В противном случае "как бы он писался теми титлами всеми …и на него б за то все бусурманские государства подняли войну". Котошихин указывает на то, что к турецкому султану и к персидскому шаху русский царь писался "болшою титлою не всею, толко по "повелителя". То есть конечной фразой в титуле оставалась "и всея северныя страны повелитель", фраза же "Иверския земли Карталинских и Грузинских царей, Кабардинския земли Черкасских и Горских князей, и иных многих государств государь и обладатель" снималась. Если задаться вопросом, о причинах последовательности перечисления территорий в царском титуле XVII века, то можно предположить, что не только значимость и статус земель или их последовательность вхождения в состав государства предопределяли ее, но и практические соображения: в конец стоит поставить то, что наиболее спорно, что при необходимости всегда можно убрать. Учитывая этот факт, можно говорить о том, что большой титул в XVII в. — не столько отражение в сознании права на территории или выражение представлений о территориальной целостности государства, сколько средство дипломатической игры в ситуации при которой определенная разрозненность Запада и Востока, существование двух миров, недостаточно хорошо осведомленных друг о друге из-за относительно слабого интереса друг к другу и неразвитости дипломатических и торговых связей, давали России шанс поднимать престиж власти своих царей за счет одной части Евразии в отношениях с другой.

Обратил внимание Котошихин и на то, что в дипломатической переписке царский титул должен указываться таким образом, как именует себя сам государь. Данное положение в международной практике XVII столетия все более становилось правилом. В главе "О титлах.." Г.К. Котошихин указывает на то, что "пишется царь в грамотах своих ко окрестным великим потентатом титлы по их достоинству, как они сами себя описуют, без умаления"; Котошихин ссылается на закрепление данной нормы в двух договорах со Швецией: "чтоб обоих великих государей титлы с обеих сторон воздаваны были по их государскому достоинству, как они сами себя описуют. Таким же обычаем и изо всех окрестных государств потентаты пишут его царскую титлу по его описанию…" (Ссылка на договоры России и Швеции продиктована тем, что сочинение писалось по шведскому заказу). Котошихин обращает внимание и еще на одну закономерность: в состоянии войны между двумя государствами обе стороны принимают друг от друга грамоты не с полными, а короткими титулами. В качестве примера автор приводит дипломатическую переписку времени русско-польской войны.

Особый подтекст имела проблема титулования русского государя императором Священной Римской империи. Главы обоих государств в той или иной степени считали себя наследниками римских императоров. По отношению к Цесарскому двору Русский двор традиционно воздавал максимальные почести. Свидетельство последнему содержится в главе "О титлах, как к которому потентату московский князь пишется" сочинения Г.К. Котошихина. В нем среди всех перечисленных дворов, с которыми Россия вела дипломатическую переписку, Цесарский двор был поставлен на первое место, особо указывалось, что царские грамоты к императору "пишутца на самой болшой александрийской бумаге; травы золотом пишутца болшие", то есть внешнее оформление актов, посылавшихся в Империю было наиболее пышным, а следовательно, — максимально почетным. Настоять на изменении титула русского царя в документах от императора означало в целом повысить престиж власти русских самодержцев на международной арене.

Г.К. Котошихин оставил интересное описание деятельности Боярской думы. В XVII столетие Боярская дума вступила, имея в своем составе представителей четырех думных чинов: бояр, окольничих, думных дворян и думных дьяков. Такое деление сохранилось до последнего часа существования Думы. Получение одного из этих чинов означало одновременно и вхождение в Боярскую думу.

Думные бояре — высший и самый почетный чин Боярской думы. Боярство стало думным чином с ХV в., когда сложилась практика пожалования в думные чины. Второй чин Боярской думы — окольничество. Большинство думных бояр и окольничих были представителями аристократических родов Русского государства. Сама аристократия в третьей четверти XVII в. осознавая свои права через систему местнических представлений, полагала, что честь рода, аристократизм рода воплощается в привилегию не служить в тех чинах, которые были ниже достоинства представителей данной родовой корпорации. Г.К. Котошихин, характеризуя ситуацию середины XVII столетия, отмечал тот факт, что в России существует 16 знатнейших родов ("роды первой статьи", "роды, которые бывают в боярех, а в околничих не бывают"), чьи члены при пожаловании в Думу традиционно получали боярский чин, минуя низшие думные чины. К ним относились Черкасские, Воротынские, Трубецкие, Голицыны, Хованские, Морозовы, Шереметевы, Одоевские, Пронские, Шеины, Салтыковы, Репнины, Прозоровские, Буйносовы, Хилковы, Урусовы. Члены еще 15 родов ("второй статьи", "роды, которые бывают в околничих и в боярех"), получали пожалования в Думу изначально во второй чин окольничего, но большинство из их представителей в итоге выслуживались до бояр. К ним относились: Куракины, Долгорукие, Бутурлины, Ромодановские, Пожарские, Волконские, Лобановы, Стрешневы, Барятинские, Милославские, Сукины, Пушкины, Измайловы, Плещеевы, Львовы. Из тридцати одной перечисленной фамилии двадцать относились к княжеским. Верхушку Боярской думы составляло значительное количество потомков Рюриковичей и Гедеминовичей, то есть двух правящих домов Древней Руси и Великого княжества Литовского. Среди первых — Воротынские, Мстиславские и др. Среди вторых — Голицыны, Куракины и пр. Помимо того значительное число перечисленных фамилий относились к старым московским боярским родам, такие как Морозовы, Салтыковы, Шереметевы и др.

Третий чин Боярской думы — думное дворянство. Обычай призывать в Думу людей, не имевших чина боярина или окольничего, сложился достаточно рано, еще в конце XV — начале XVI вв. Термин "думный дворянин" появился во второй половине XVI столетия, до этого лиц данного положения именовали "детьми боярскими, которые живут в думе", "дети боярские думные", "дворяне, которые живут у государя з бояры", "дворяне у государя в думе". Еще в XVI в. среди думных дворян могли встречаться представители княжеских фамилий, такие как князья Горенский, Телятевский, Воронцов. В XVII в. этот чин получали как стольники — представители аристократических фамилий, так и рядовые дворяне, заслужившие его личными способностями, проявившимися на долгой и честной службе государю. Характеризуя роды, которые имели право на поверстание думным дворянским чином, Г.К. Котошихин отмечал: "Роды ж, которые бывают в думных дворянех и в околничих ис честных родов и из середних, и из дворян. И те роды болши тое чести не доходят". Действительно, при господстве местнической системы одной из привилегий аристократии была фактическая невозможность для представителей худородного по сравнению с аристократами дворянства пробиться к тем чинам, на которые претендовали аристократы. Разумеется, в этой системе были исключения, но они лишь подтверждали общие правила. Для получения боярского чина лицом, не относящимся к аристократии, требовалось, во-первых, личное покровительство государя, во-вторых, прохождение длинной чиновной лестницы. Так руководители дипломатического ведомства времени царствования Алексея Михайловича А.С. Матвеев, А.Л. Ордин-Нащокин начинали свою карьеру в Думе и путь к боярскому чину с думного дворянства, а С.И. Заборовский — даже с думного дьячества.

Четвертый чин — думные дьяки. Как самостоятельный чин Боярской думы они выделились примерно в 60-е гг. XVI в. Выслуживались думные дьяки из приказных дьяков или подьячих. Этот чин всегда был малочисленным. Одновременно существовало от трех до тринадцати думных дьяков. Они играли важную роль в делах управления. В Боярской думе во время ее работы они докладывали о различных делах, формулировали решения по ним, то есть занимались делопроизводством. Последние два чина Боярской думы — это лица обладавшие административным опытом, хорошие профессионалы.

Размещение членов Боярской думы в палате во время работы этого государственного органа также воплощало привилегии аристократии, облекавшиеся в форму местнической идеологии. Котошихин отмечал: "И как царю лучится сидети с теми бояры и думными людми в Думе о иноземских и о своих государственных делех, и в то время бояре и околничие, и думные дворяне садятца по чином, от царя поодаль, на лавках: бояре под боярами, кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; околничие под боярами, против того ж; под околничими думные дворяне потому ж, по породе своей, а не по службе; а думные дьяки стоят". Другими словами на заседаниях Боярской думы все ее члены рассаживались по чинам: сначала бояре, ниже — окольничие, ниже — думные дворяне. Поскольку каждая из перечисленных групп насчитывала несколько представителей, порядок их размещения соответствовал их знатности, не учитывая такой показатель как выслугу в чине (время пожалования в тот или иной чин).

Жалование значительного числа лиц в Думу "по породе" (в зависимости от их высокого происхождения) подчас приводило к некомпетентности ряда членов этого почтенного государственного учреждения, что давало повод для едких замечаний современников. Котошихин замечал: "А иные бояре, брады свои уставя, ничего не отвечают, потому что царь жалует многих в бояре по породе, и многие из них грамоте не учены".

***
Фрагменты текста публикуются по: Котошихин Г.К.. О России в царствование Алексея Михайловича. М., 2000. Публикация, традиционно для текстов XVII века, осуществляется без перевода на современный русский язык, тем более, что такой перевод никогда не осуществлялся. Подготовка текста, предисловие и комментарии Г.В. Талиной. В комментариях к тексту были частично использованы комментарии к публикации источника, осуществленной 2000 г. проф. Г.А. Леонтьевой.

 


Григорий КОТОШИХИН
"О РОССИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА"
Фрагменты


ГЛАВА I. О ЦАРЕХ И ЦАРИЦАХ И О ЦАРЕВИЧАХ И О ЦАРЕВНАХ И О ЖЕНИТЬБЕ ЦАРСКОЙ, КАКИМ ОБЫЧАЕМ БЫВАЕТ ВЕСЕЛИЕ.
Великии князь Иван Васильевич Московскии, Гордыи (1) со многими своими князи и з боляры ходил войною со многими войски под Казанское и Астраханское и Сибирское царствы (2). И Божиим изволением пленил тех царств царей с их государствы и з землями и поселил в тех государствах и землях многих людей християн для укрепления. И с того времяни учинился он, великий князь, над Московским государством и над теми взятыми царствы и над прежними княжствы царем и великим князем Иваном Васильевичем всеа Русии (3). И таковым обычаем в Росииской земле началося царствование.

Княжествовавше же той великий князь и потом царствова, правивше государство свое в ярости и во злобе силне тиранским обычаем и имеяй со окрестными государствы войну и розвратие. Когда ж ему не случися быти с окрестными государствы в розвратии, и тогда пленил подданных своих единоверных християн, и многи мучителства над князи и боляры своими и простыми людми показа (4); понеже и сына своего смири на оныи свет, пробиша его осном своим (5); и единого митрополита повеле задушити подушкою (6). Царствова ж той царь, преставися.

По смерти же того царя, на Московском царстве учинился царем сын его царевич Феодор Иванович (7); А другому сыну его, царевичу Димитрию, с материю его дан был в удел город Углеч с уездом (8). Бысть же той царь и великий князь Феодор Иванович всея Русии на Московском государстве зело тих и боголюбив, не токов, яко отец его, и некоторого велможу, зовомаго Борис Годунов, перваго конюшего боярина, учинил над государством своим во всяких делех правителем (9), а сам предался смирению и на молитву. Той же боярин, правивше государство неединолетно, обогатися зело. Проклятый же и лукавый сотана, искони ненавидяй рода человеча, возмути его разум всем бо имением, богатством и честию исполнен, но еще не совершенно удоволен, понеж житие и власть имеяй царскую, славою ж несть. И дияволим научением мыслил той боярин учинитись царем и чрез какой бы обычай; и с единомышленными своими умыслил послати некоторых людей во град Углеч, обещая им великую честь и богатство, чтоб они царского брата царевича Димитриа убили. Те же посланные люди, по повелению его, то и сотворили, пререзали тому царевичу гортань (10); и того ж времени и самих их, забойцов, гражане побили (11). И как ему, боярину, ведомо учинилось, что по его мысли все совершилось, велми радостен бысть; и скоро о смерти его царю объявил, что тот его брат, играя с младенцами своими, убился сам. Царь же, уведав о том, велми опечалился, и очей своих ни на един час от слез не осушил, и умыслил ехать тело брата своего погребсти и проведать, каким обычаем ему смерть учинилась. Той же Борис Годунов послал во град Углеч многих людей и по дорогам поставил заставы под смертною казнию, чтоб никто о том убиении подлинные ведомости не сказал, но чтоб сказывали все по его приказу, как он об нем сказал царю. Также которые писма от матери его царской будут писаны к царю, приносили б к нему. Царю ж на погребение брата своего с Москвы ехавшу и бывшу у Троицы (12) в первом московском монастыре от Москвы 7 верст, и тот зломышленныи болярин велел на Москве дворы зажигати и грабити и людей побивати; и от того учинилося великое смятение и кроворазлитие и пожар по всей Москве. Он же, боярин, прииде к царю и поведа, что на Москве учинилося великое смятение и пожар, чтоб он возвратился к Москве, а брата своего приказал погребсти без себя; понеже его приездом оживления ему не будет. Царь же, послушав его, то и сотворил. И котоыре люди посланы были от него, боярина, по городом и на заставы и к Москве дворов зажигати, дворы их всех погорели. Той же боярин, страшась тех людей, чтобы на него чего не объявили и ему чего не учинили, давал им из своей и из царской казны множество имения и богатства (13). Царствова же той царь, по смерти брата своего в печали немнога лета, преставися.

3. По смерти же того царя, на Московском царстве учинился царем той боярин Борис Годунов, и царства его было немнога лета. И после того в Росииском царстве начало быть в людех смятение (14) и неприятелское нахождение свыше прежнего. И в те смутные времена (15) из некоторого монастыря черной дьякон, покиня свое черное платье, был в Полше у Сердомирского за челядника и назвался царевичем Димитрием царя Ивана Васильевича сыном (16). И в скором времяни чрез многой свой умысл и через допоможение Полских войск достал Московское государство под свое владенье и был царем; а того Сендомирского дочь взял за себя (17). И в то время его многие люди узнали, что он не прямой царевич Димитрии, а вор Гришка Отрепьев, который был черньцем; однако не смели против него ничего говорить. А как начал царствовать, и в Росииском государстве учал было заводить вновь веру папижскую (18) и греческия церкви переделывать в костелы лятцкие и многие пакости чинил. И ему того не потерпели, бояре и всякого чину люди умышляли, чем бы такого воровского царя искоренить. И по их замыслу скоро то и совершилось: каковым обычаем достал он себе царство вскоре и царствовал неистинно и такова ему скоро смерть учинилась (19). Поляков же и литву, которые были при том лживом царе и в городех, начали их побивати, и из Московского государства выбили в свое государство. И от того с короною полскою и с Литвою ноипаче была война. А по том царе и иные такие ж воры, пролыгався, называлися царевичем Димитрием (20); и таким людем по замыслам их и конец им был таков же.

 

4. По смерти же того вора, лживого царя (21), на Московском царстве был некто из боляр роду великого Шуйских, царь и великий князь Василей Иванович (22). И при царстве его с Поляки и с Литвою потому ж бысть война. И царствова, той царь преставися.

5. По смерти же того царя учинился царем племене царского по роду Романовых царь и великий князь Михайло Феодорович всеа Русии самодержец (23). Присвоение ж имея к царю Ивану Васильевичу такое: понеже роду их, Романовых, за царем Иваном Васильевичем была Настасея Романовна, а у ней был брат родной боярин Никита Романович. И от того ее брата родилися два сына Федор да Иван. И от Федора родился Михаиле Феодорович, который был царем (24). С начала ж царствования его еще с Поляцы войне от кроворазлития престати не минуша. И бысть при царе Василии Ивановиче и при царе Михаиле Феодоровиче война с Поляки велия, мало государству не опустети. Царю ж и великому князю Михайлу Феодоровичу от кроворазлития християнского успокоившуся (25), правивше государство свое тихо и благополучно. Отец же его, Феодор, во иноческом чину Филарет, при его царстве бысть в Московском государстве патриархом (26). Бысть же у того царя два сына: царевич Алексей Михайлович. И той бе зело тих был в возрасте своем, как и отец; второй же Димитрии, с младенческих лет велми был жесток, уродился нравом прадеда своего, первого московского царя. Людие же роду великого и среднего, которые блиски приходити к царю и к царевичам, мысляше о нем, что еще в младых суще летех зла творит много, понеже по смерти отца своего наипаче болше творити начнет, усмотривши времяни час, упоиша его отравами. И от того скончася, никто же о том домыслися, якобы пришел ему час смерти (27). И царствова, той царь во успокоении преставися.

6. По смерти же его осталися: сын его царевич Алексей Михайлович да три тщери царевны. И мало время минувше, патриарх и митрополиты и архиепископы и епископы и архимариты и игумены и весь духовный чин соборовали и бояре и околничие и думные люди и дворяне и дети боярские и гости и торговые и всяких чинов люди и чернь, после смерти прежнего царя на царство обрали сына его, нынешняго царя (28), и учинили коронование в соборной болшой первой церкве (29) и молили бога.

А когда царя коронуют, и в то время бывает ему помазание елеом, и потому именуется помазанник. И после того власти и бояре и ближние и всяких чинов люди на государстве его поздравляли. И по поздравлению патриарх и митрополиты, и архиепископы, и епископы, и иныя власти царя благословляли образами и подносили хлебы и бархаты, и объяри, и отласы, и камки золотные и простые, и соболи, и серебряныя сосуды. А бояре и ближние люди и столники, и стряпчие, и дворяне московские, и дьяки, и жилцы, и полковники, и дворяне, и дети боярские городовые, и гости, и служилые люди дарили против того ж, что и власти; а сотенные и торговые, и из городов посадские люди подносили хлебы с солью и дарили против такого ж обычая, у кого что прилучилося. А было тех дворян и детей боярских, и посадских людей для того обрания человека по два из города. И потом у царя на властей и на бояр, и на всяких чинов людей были пиры. И после того времяни царь с патриархом советовал и со властми, и с бояры, и з думными людми говорил, чтоб ему сочетатися законным браком. И патриарх и власти на такое доброе дело и сочетанию законныя любви благословили, а бояре и думные люди приговорили. И сведав царь у некоторого своего ближнего человека дочь, девицу добру ростом и красотою, и разумом исполнену, велел взяти к себе на двор и отдати в бережение к сестрам своим царевнам, и честь над нею велел держати, яко и над сестрами своими царевнами, доколе збудется веселие и радость. И искони в Росииской земле лукавый дьявол всеял плевелы свои: аще человек, хотя мало приидет в славу и честь и в богатство, возненавидети не могут (30). У некоторых бояр и ближних людей дочери были, а царю об них к женидбе ни об единой мысль не пришла. И тех девиц матери и сестры, которые жили у царевен, завидуя о том, умыслили учинить над тою обранною царевною, чтоб извести для того: надеялися, что по ней возмет царь дочь за себя которого иного великого боярина или ближнего человека. И скоро то и сотворили, упоиша ея отравами. Царь же о том велми печален был и многа дни лишен был яди, и потом не мыслил ни о каких высокородных девицах, понеже познал о том, что то учинилося по ненависти и зависти (31). И после того времяни случися ему быти в церкве, где коронован, и узре у некоторого московского дворянина Ильи Милославского две дочери в церкве стоят на молитве, послал по некоторых девиц к себе на двор, велел им того дворянина едину мнейшую дочь взяти к себе в Верх (32). И как пение совершилось, и в то время царь, пришед в свои хоромы, тое девицы смотрил и возлюбил, и нарек царевною, и в соблюдение предаде ея сестрам своим, и возложиша на нее царское одеяние, и поставил к ней для оберегания жен верных и богобоязливых, донже приспеет час женидбы.

7. Царю ж, отложивше всякие государственные и земские дела правити и росправу чинити, почал с своими князи и бояры, и околничими, и думными людми мыслити о женидбе своей. <…> (33)

О царевичах, как будут два или три
31. После царя Ивана Васильевича осталися два сына, и един был царем, а другой с материю отделен был, как о том писано выше сего. Ныне же у царя три сына (34), един приходит в возраст, а другие млады; и при своем животе похочет ли которого женить или отделить. Также, ежели случится по смерти его быти всем живым или еще вновь прибудут, а единого из них оберут царем, а иным таким же ли отделением жити, как сперва началось или как об них вновь умыслят. И ежли бы им бывало и отделение, а от них бы размножились дети, а тем отделением прокормитися им было б скудно и мало. И о том написати немочно, потому что такого образца не бывало. А даютца в удел городы негосударственные (35). А царств Казанского, Астраханского и Сибирского, и государств Владимерского, Новгородцкого и Псковского давати опасаются, понеже чрез великую силу достал первый царь под свое владение и привел в совокупление. А как бы то дано было, и тогда б они брату своему царю ни в чем не послушны были, а дети б их от них ралучились и стали б жить своим царством, а не послушенством, или б похотели быть у которого иного потентата в подданстве, и от того б приходило до великой смуты.


ГЛАВА II. О ЦАРСКИХ ЧИНОВНЫХ ЛЮДЕХ: О БОЯРЕХ И ОКОЛНИЧИХ, И ДУМНЫХ, И БЛИЖНИХ ЛЮДЕХ, О СТОЛНИКАХ, О СТРЯПЧИХ, О ДВОРЯНЕХ, О ПОЛКОВНИКАХ И ГОЛОВАХ СТРЕЛЕЦКИХ, О ДИАКЕХ, О ЖИЛЦЕХ И О ВСЯКИХ СЛУЖИЛЫХ И ДВОРОВЫХ ЛЮДЕХ
1. Прежние болшие роды князей и бояр многие без остатку миновалися. Ныне ж по тех родах роды, которые бывают в боярех, а в околничих не бывают: князей Черкаских, князей Воротынских, князей Трубетцких, князей Голицыных, князей Хованских, Морозовых, Шереметевых, князей Одоевских, князей Пронских, Шейных, Салтыковых, князей Репниных, князей Прозоровских, князей Буйносовых, князей Хилковых, князей Урусовых.

2. Роды же менши тех, которые бывают в околничих и в боярех: князей Куракиных, князей Долгоруковых, Бутурлиных, князей Ромодановских, князей Пожарских, князей Волконских, князей Лобановых, Стрешневых, князей Бортятинских, Милославских, Сукиных, Пушкиных, Измайловых, Плещеевых, Лвовых (36).

3. Роды ж, которые бывают в думных дворянех и в околничих ис честных родов и из середних, и из дворян. И те роды болши тое чести не доходят. Есть потом и иные многие добрые и высокие роды, толко еще в честь не пришли, за причиною и за недослужением (37).

4. Думные дьяки. Три или четыре, а болши четыре не бывает. И в тех думных дьяках бывают из дворян и из гостей, и ис подьячих. И ис тех думных дьяков посолский дьяк, хотя породою бывает менши, но по приказу и по делам выше всех (38). А честью и высочеством те думные дьяки будут таковы, как в Полше референдариусы.

5. Спалники которые спят у царя в комнате посуточно, по переменам, человека по четыре. И многие из них женатые люди и бывают в том чину многие годы, и с царя одеяние принимают и розувают. А бывают в тех спалниках изо всех боярских и околничих, и думных людей дети, которым царь укажет, а иные в такой чин добиваются и не могут до того притти. И быв в спалниках, бывают пожалованы болших бояр дети в бояре, а иных менших родов дети в околничие, кого чем царь, пожалует по своему разсмотрению. И называют их комнатной боярин или околничей, а в посолственных писмах пишут ближними бояры и околничими, потому что от близости пожалованы (39). А жалует царь в бояре и в околничие, и в думные люди, хотя которого и на Москве не бывает, в новое лето, сентября в 1 день (40) на светлое Христово Воскресение, на день рождения празднества его из околничих боярином или из столников и из спалников боярином или околничим, или думным человеком. И как царю лучится сидети с теми бояры и думными людми в думе о иноземских и о своих государственных делех, и в то время бояре и околничие, и думные дворяне садятца по чином, от царя поодаль, на лавках: бояре под боярами, кто кого породою ниже, а не тем, кто выше и преж в чину; околничие под боярами, против того ж; под околничими думные дворяне потому ж, по породе своей, а не по службе; а думные дьяки стоят, а иным времянем царь велит им сидеть и о чем лучитца мыслити (41). Мыслят с царем, яко обычай и инде в государствах. А лучитца царю мысль свою о чем объявити, и он им объявя, приказывает, чтоб они, бояре и думные люди, помысля, к тому делу дали способ. И кто ис тех бояр поболши и разумнее или кто и из менших, и они мысль свою к способу объявливают. А иные бояре, брады свои уставя, ничего не отвечают, потому что царь жалует многих в бояре не по разуму их, но по великой породе, и многие из них грамоте не ученые и не студерованые, однако, сыщется, и окроме их, кому быти на ответы разумному из болших и из менших статей бояр. А на чом которое дело быти приговорят, приказывает царь и бояре думным дьяком пометить, и тот приговор записать (42). А лучится писати о чем грамоты во окрестные государства, и те грамоты прикажут готовить посолскому думному дьяку, а думной дьяк приказывает подъячему, а сам не готовит, толко чернит и прибавливает, что надобно и ненадобно. А как изготовят, и тех грамот слушают наперед бояре. И потом они ж, бояре, слушают вдругоряд с царем все вместе. Так же и иные дела, написав, взнесут слушать всем же бояром. И слушав, бояре учнут слушать вдругоряд с царем же. А на всяких делех закрепляют и помечают думные дьяки, а царь и бояре ни х каким делам, кроме того, что послы прикладывают руки к договорным записям, руки своей не прикладывают, для того устроены они, думные дьяки. А к меньшим ко всяким делам прикладывают руки простые дьяки, и приписывают подьячие свои имена (43).

А как царю лучится о чем мыслити тайно, и в той думе бывают те бояре и околничие, ближние, которые пожалованы из спалников или которым приказано бывает приходити (44). А иные бояре и околничие, и думные люди в тое полату, в думу и ни для каких нибуди дел не ходят, развее царь укажет.

6. Столники боярские ж, и околничих, и думных людей и московских дворян, и иных чинов людей дети. Служба их такова: как у царя бывают иных государств послы или власти и бояре на обедех, и они в то время пред царя и пред властей, и послов, и бояр носят есть и пить. А ставят на стол еству по одному блюду всякой ествы пред царя крайчей, а к иным столам приставлены бывают ставить околничие, а с иными ествами блюда держат столники на руках. А на стол всех евств вдруг не ставят. И будет тех столников числом блиско пяти сот человек. И посылают их в посолства в послех самих и с послами в товарыщах и по воеводствам, и для сыскных дел, и бояр спрашивать о здоровье, как они бывают по службам. А иные на Москве сидят в приказех у дел и у послов в приставех (45).

7. Стряпчие. Чин их таков: как царю бывает выход в церковь или в поход на потехи, или в полату, в думу и для обедов, и в то время несут перед ним скифетр, в церкве держат шапку и платок, а в походех возят панцырь, саблю, саадак. И посылают их во всякие ж посылки, кроме воеводств и посолств, чтоб сами были послы. А будет тех стряпчих с восмь сот человек. А на Москве они, стряпчие и столники живут для царских услуг по полу году, пополам. А другая половина, кто хочет, отъезжают в деревни свои до сроку.

8. Дворяне московские. И тех дворян посылают для всяких дел и по воеводствам, и по посолствам в послех, и для сыскных дел, и на Москве в приказех у дел, и к служилым людем в началные люди, в полковники и в головы стрелецкие.

9. Дьяки. И те дьяки во дьяцы бывают пожалованы из дворян московских и из городовых, и из гостей, и ис подьячих. А на Москве и в городех в приказех з бояры и околничими, и думными, и ближними людми, и в посолствах с послами бывают они в товарыщах; и сидят вместе, и делают всякие дела, и суды судят, и во всякие посылки посылаются.

10. Жилцы. Чин их таков: для походу и для всякого дела, спят на царском дворе, человек по 40 и болши и посылают их во всякие посылки. А дети они дворянские ж и дьячьи, и подьяческие. И ис того чину бывают в стряпчих и в столниках, и в думных людех. Да они ж бывают в началных людех у конницы и у пехоты, и в рейтарех, и в салдатех. А будет их числом с 2000 человек. Да и всем боярским и околничих, и думных людей детем первая служба бывает при царском дворе такова ж, толко по породе своей одни з другими неровны.

11. Дворяне городовые и дети боярские бывают посыланы во всякие ж посылки и по воеводствам, и в началные люди к рейтаром и к салдатом, и в какие чины годятца. И за службы бывают пожалованы многою честью. И тех детей боярских прозвание таково: как в прошлых давных летех у Московского государства бывала война со окрестными государствы, и в то время ратные люди збираны со всего Московского государства изо всяких чинов людей и по покою, роспущены по домом. А иные многою своею службою и полоном свободились от рабства и от крестьянства. И у кого были поместья и вотчины, и ныне попрежнему за ними. А у которых людей поместей и вотчин не было, и им за службы и полонное терпение поместья и вотчины даваны жилые и пустые, малые, и служити им было с тех даных поместей и вотчин, против прямых дворян, не с чего. Так же у которых дворян были поместья и вотчины, а по смерти их те их поместья и вотчины розделены были детем их, и от них дети потому ж размножились, а дать им было из старых их отцовских поместей и вотчин, и вновь не ис чего, потому ж и царских служеб не служивали, и их написали в дети боярские, что беспоместны и малопоместны.

Есть по тех и иные чины, которые служат при царском дворе. А написаны они ниже сего в розных местех.

12. Да в царском ж чину царевичи сибирские, касимовские, крещены в християнскую веру. Честию они бояр выше. А в думе ни в какой не бывают и не сидят, потому что государства их и они сами учинилися в подданстве после воинского времени, невдавне, да и не обычай тому есть, также и опасение имеют от них всякое. А служба их такова: как на празники идет царь к церкве, и они его ведут под руки, да на всякой день бывают пред царем на поклонении. И даны им поместья и вотчины немалые, также поженились на боярских дочерех и имали их за себя с великими пожитками и с поместьями, и с вотчинами. А за которым поместья мало, и ему в прибавку идет царской корм денежной помесечно.

А как грузинской царевич с материю своею был на Москве или и вперед будет, и ему честь была такова, что природному сыну царскому. Так же платье ему самому и матере, и людем их, и всякие наряды, и домовые заводы, и корм, и питье было все царское, доволное. И ежели вперед будет, и за него, может быть, что царь выдаст дочь или сестру свою царевну, понеже он не полоненыи есть, но единые с ним веры. А землею его царь не владеет, толко по его послушенству грузинским пишется в титле к християнским потентатом, а к бусурманским не пишетца.

И тех царевичей, так же и первой и другой статьи князей и бояр, и околничих роды старые, царевичи по царствам своим, а князи по княжествам своим, а бояре по боярству своему, которые преж сего бывали в боярех у великих князей российских, и по тех царевичах и князех, и дети их, и внучата, и правнучата, называютца царевичи ж и без пременения. Так же и дворяне московские и городовые, и дети боярские многие есть старые, издавна тех родов, которые преж сего были во дворянех же при великих князех. А вновь московский царь из бояр и из ближних, и из иных чинов людей князем учинити не может никого, кроме боярств и иных чинов, потому что не обычай тому есть и не повелось. Так же и графов, и волных господ чинов таковых никого не бывает и из московских чинов людей, против тех дву чинов, приверстати не мочно, потому: как бы дано было кому волное господство, и о том бы размышляли, что то было б самому царю в стыд, бутто бы тот человек тем имянем от него уволнился и неподданен. А кому царь похочет вновь дати боярство и околничество, и думное дворянство из столников и из дворян или дворянина из дворовых всяких чинов и из волных людей, и таким дает честь и службу по своему разсмотрению, кто в какой чин и честь годен. А грамот и гербов на дворянства их и на боярства никому не дает, потому что гербов никакому человеку изложити не могут. Да не токмо кому боярину или иному человеку не даются гербы, но и сам царь гербом своим московским печатаетца на грамотах в християнские государства не истинным своим прямым, а печатаетца своим истинным гербом к крымскому хану да х калмыкам. Так же и у старых родов князей и бояр, и у новых истинных своих печатей нет. Да не токмо у князей и бояр, и иных чинов, но и у всякого чину людей Московского государства гербов не бывает (46). А когда лучитца кому к каким писмам или послом к посолским делам прикладывать печати, и они прикладывают, у кого какая печать прилучилась, а не породная. Да и потому мочно признать, как бывают московские послы в посолствах и на съездех, и к писмам и х крепостям печати свои прикладывают. А лучитца тем же послом или родственником их быти вдругоряд в посолстве, и к писмам печати свои прикладывать, и у тех новых писем с старыми писмами многие печати рознятца (47). А ис посадцких людей и из поповых, и из крестьянских детей, и из боярских людей дворянство не даетца никому. А кто посадцкой человек, или крестьянин, или кто-нибудь отпустит сына своего на службу в салдаты и в рейтары или в приказе подъячим и иным царским человеком, а те их дети от малые чести дослужатся повыше и за службу достанут себе поместья и вотчины, и от того пойдет дворянской род. А грамот и гербов им не даетца ж (48). А даютца высоким и меншим родом и дворяном грамоты на вотчины их и на поместья. И в тех грамотах имянуют их, кто каков чином и честью.

13. Постелничей. И того постелничего чин таков: ведает его царскую постелю и спит с ним в одном покою вместе, когда с царицею не опочивает (49). Так же у того постелничего для скорых и тайных его царских дел печать (50). А честью тот постелничей противо околничего.


О приезде их боярском к царю
14. Бояре и околничие, и думные, и ближние люди приезжают к царю челом ударить с утра рано, на всякой день. И приехав, в церкве или в полате, увидев царя, кланяются перед ним в землю. А которого дни они, бояре, в приезде своем запоздают или по них посылает, а они будут к нему не вскоре или что малое учинят не по его мысли, и он на них гневаетца словами или велит ис полаты выслать вон, или посылает в тюрму. И они за свои вины потому ж кланяютца в землю многажды, доколе простит. А как они и на приезде кланяются, а он в то время стоит или сидит в шапке и, против их боярского поклонения, шапки с себя не снимает никогда. А когда лучитца ему сидети в покоях своих и слушает дел, или слова розговорные говорит, и бояре стоят перед ним все. А пристанут стоя, и они выходят отдыхать сидеть на двор. Так же и после обеда приезжают к нему, в вечерни, по вся дни. А приезжаючи они, бояре, к царскому двору (51) на лошадях верхами или в коретах и в санях, и с лошадей слазят или ис корет и из саней выходят, не доезжая двора, и не блиско крыльца. А к самому крылцу или на двор его царской не ездят никогда и лошадей их боярских через двор не пускают, а обводят кругом двора. А ездят бояре в коретах старые, которые на лошадях сидеть не могут. А которой бы боярин или кто-нибудь учинил через силу, чтобы на царской двор ехал на лошади, хотя без самого царя, а ему б о том ведомо учинилось, и его б скоро за то велел послать в тюрму до указу своего, и честь ево отнята б была. А ежели б человек ево боярской без ведома его провел через двор лошадь, и тому б человеку учинено было наказание кнутом. Да не токмо бояром ездить неволно и лошади их водити заказано, но и всякого чину людей, кроме стрелцов, с ружьем и в япанчах, и торговых людей с товары, и крестьян, и простых людей через царской двор не пускают же, так же и иноземцов разных вер на двор и через двор не пускают же. А кому до кого будет какое дело до бояр и думных людей, и они ожидают у царского двора. Так же и в походех его царских, в селех через дворы потому ж не пущают (52). А которой бы человек, кроме вахты, на Москве и в селех (53) пошел через царской двор с ружьем, с саблею или с пистолми тайным обычаем, с простоты, а не с умыслом злым, и такова бы человека, увидев, или б кто на него указал, поймав, пытали б; для чего он через царской двор шел с ружьем, не на царя ль или на его дом, или на бояр и на думных, и на ближних людей, и не по научению ль чьему от кого от бояр и думных, и ближных людей, или от посадцких и от гулящих людей, и от крестьян? И будет тот человек с пытки скажет, что он шел через царской двор с ружьем умыслом своим, а не по чьему научению, хотя его, царя, и домовых его кого или из бояр, и из думных, и из ближних людей за какое-нибуди дело погубити, и такова вора, пытав накрепко трижды, впрямь ли он шел своим умыслом, а не по научению, казнят смертию, безо всякие пощады, кто б ни был. А будет скажет, что он шел умыслом по научению бояр и думных людей или каких иных людей, и по ево скаске, на кого он скажет, тех людей всех велят похватати и пытати, для чего они такого человека на царское здоровье научали, не по научению ль которого иного потентата, чтоб учинитись у него в подданстве, или сами, хотя государством завладети, или на бояр и думных людей для того, чтоб в государстве учинити смуту для грабежу домов и животов. И будет те люди по первым речам в тех делех винятся, и их потому ж казнят всех без милосердия. А будет не винятся, и того, кто на них сказывал, учнут пытати вдругоряд. И будет скажет с пытки, что впрямь по их научению ходил, и тех людей пытают вдругоряд, и будет не повинятся, и того человека учнут пытати втретие. И будет скажет прежние свои речи, и тех всех потому ж учнут пытати втретие. И пытав трижды, хотя кто из них изо всех и не повинится, и их всех посадят в тюрму, доколе по них поруки будут, что им вперед злого не мыслити и за воровством не ходити. А будет порук не будет, и они, сидев в тюрме лет 15 или сколко доведетца, велят их уволнить и сослать в сылку в далние городы, в Сибирь или на Терек, на вечное житье. А будет тот человек солжет, с первые пытки скажет на них напрасно, по недружбе, а они все будут пытаны и не винились, а после того тот же человек з другие пытки или с третей скажет, что он тех людей поклепал напрасно, и такова еще учнути пытати накрепко: с первой пытки на них сказывал, а после зговаривает не по научению ль чьему? И будет скажет, что его научили те ж люди, на которых он говорил, и тех всех и кто научал, сыскав, потому ж пытают. И будет винятся, казнят всех. А будет с тех пыток учнет говорить, что впрямь на них солгал напрасно, по недружбе, и такова одного казнят смертию, а по тех по всех соберут поруки и высвободят. А по ком порук не будет, потому ж в тюрму посадят до указу.

15. Столники менших родов и стряпчие, и дворяне, и дьяки, и жилцы, и иноземцы, и подьячие приезжают в город и с лошадей слазят далеко царского двора, на площади.

16. А приезжаючи, бояре и думные, и ближние люди ходят к царю в Верх в переднюю полату и ожидают царского выходу ис покою. А ближние бояре, уждав время, ходят в Комнату. А столники и стряпчие, и дворяне, и полковники, и головы, и дьяки, и иные служилые чины к царю в Верх не ходят, бывают на крылце на середнем перед полатами непокоевыми. А иным чином и до тех мест ходити не велено, где бывают столники и иные нарочитые люди.

 

17. А куды лучитца царю итти в поход, и бояре и околничие, и думные люди, и спалники бывают с ним вместе, кого похочет с собою взять. А иным велит остатца в Москве для приказных дел. А пойдучи в поход на войну или по монастырем молитися, или для гулянья в далние и в ближние места, двор свой царской и Москву для оберегания приказывает одному человеку боярину, а с ним товарыщам околничим двум человеком, да думным дворяном двум же человеком и думным дьяком (54). И лучатся какие дела ис полков или из городов, и они те дела, кроме тайных, смотря, посылают к царю в поход, а по иным делам указ чинят, не писав к царю, по которым мочно. Да с царем же бывают в походех столники, стряпчие, дворяне, дьяки, жильцы и иных чинов люди, которым велено бывает, да стремянной приказ 1000 человек стрелцов на царских лошадях (55).

18. Так же как пойдет царь куды в поход на неделю и болши, или будучи и на Москве, а бояром и думным, и ближним людем, и полковником, и дьяком для гулянья или для какова дела понадобится ехать в деревни свои дни на два или на неделю и на месяц, и они бьют челом царю о том, и царь их отпущает с сроком, а без отпуску из бояр и из думных, и из ближних людей, и ис полковников, и из дьяков с Москвы съехать не смеет никто, ни на один день. Да как они бывают отпущены на срок, и преж сроку для какова дела царю будут надобны, и по них посылают грамоты с людми их, которые останутца в Москве, или нарочно с стряпчими и з жилцами, и с подьячими велят быть тотчас. Да не токмо для гулянья своего отпрашиваютца, но когда прилучитца им которого дни друг у друга быти в гостях, на свадьбе или на крестинах, или на имянинах, и они отпрашиваются по такому ж обычаю.

А как придет празновати день рождения которого боярина или думного и ближнего человека или их детей, и они в тот день ездят к царю челом ударить. И царь их спрашивает о здоровье и поздравляет. А после того подносят царю имянинные калачи, и царь у них те калачи велит принимати. И потом пойдут к царице, и царица против того ж поздравляет, и калачи велит принимать, и потом ходят к царевичам и к царевнам, и от них потому ж бывает им поздравление, и калачи принимают; а у царевен у самих не бывают, кроме свойственных бояр. И потом меж себя тот день друг у друга пируют. А царь и царица, и царевичи, и царевны у них на обедех и в домех их не бывают ни у кого; и не токмо на обедех, и на веселиях их, и на погребениях, не бывают же никогда.


ГЛАВА III. О ТИТЛАХ, КАК К КОТОРОМУ ПОТЕНТАТУ МОСКОВСКИЙ КНЯЗЬ ПИШЕТСЯ
I. К цесарскому величеству Римскому: "Милосердия ради милости Бога нашего, воеже посети нас восток свыше, и направити ноги наша на путь мирен, сего убо Бога нашего в Троице славимого милостию, мы, великий государь царь". Потом имянование и титла его царская болшая, а после титл его цесарское имянование и титлы; а по титлах дело. Пишутца грамоты на самой болшой александрийской бумаге; травы золотом пишутца болшие (56).

2. Х королевскому величеству Свейскому (57): "Божиею милостию, мы, великий государь царь". Потом имянованье и титлы болшие и, а после титл царских, королевского величества имянованье и титлы болшие; а по титлах дело. Грамоты пишутца на меншой или на середней александрийской же бумаге, смотря грамоты по величине; травы золотом пишут середние ж.

3. К полскому королю: "Бога в Троице славимого милостию, мы, великий государь царь", и имянование и титлы. Потом полского короля титла: "Брату нашему любителному, наяснейшему великому государю", и имянованье и титлы. Грамоты пишутца на больной и на середней бумаге; Травы золотом середние.

4. К аглинскому королю пишетця сам; и его описует против того ж, что и к полскому королю.

5. К датцкому королю в своей титле пишетца против того ж, как к полскому и к аглинскому королем; а его в титлах его описует; "Брату нашему любителному и соседу"; на середней же и на болшой бумаге, травы золотом середние ж.

6. Х курфирстром, и х князем, и к графом, и к Галанским Статом (58) пишетца: "Божиею милостию, от великого государя царя"; имянованье и титлы болшие ж; а потом: "От нашего царского величества имрк (59) курфистру, князю, графу, Статом" и их титлы. Грамоты пишутца на меншой александрийской бумаге; травы золотом на верху, над писмом, а по сторонам не бывает.

7. В Любок в Амбурк (60), к бурмистром и ратманом, так же и к торговым людем, которые служат в его царском промыслу факторами: "Божиею ж милостию", против того, что и х курфистром и х князем; на меншой александрийской бумаге, трав не пишут никаких, толко началное слово золотом.

8. А пишут его царскую титлу золотом по "Московского"; а иные титлы пишут золотом: Цесарскую по "Августус", Свейскую по "Свейского", Полского по "Полского", Аглинскую по "Аглинского", Датцкого по "Датцкого"; курфистров, и князей, и графов, и Галанских Статов, против токого ж обычая, с розверстанием; а досталь титл пишетца чернилом (61).

9. Ко францужскому, к гишпанскому, к португалскому королем посолств и ссылок не бывало, и грамот ни о чем не посылывали, и написати о том непочему; а хотя преж сего со францужским королем бывали ссылки, однако в Московское разорение (62) и в пожарное время (63) писма все погорели, и тех старых ссылок ведать непочему.

10. К турскому салтану пишется болшою титлою не всею, толко по "повелителя"; а его титлу пишет против того, как он сам описуется, на болшой александрийской бумаге. Травы пишутся сверху до половины листа, и по краям болшие донизу, и внизу травы ж, а вверху середи трав в трех кругах царская и турского салтана титлы пишутца золотом все; а дело пишетца с половины листа.

И таким же обычаем посылаются грамоты к индейскому шаху.

11. К персицкому шаху пишется против того ж, как к датцкому королю "братством же и соседством"; титлы по "повелителя", а потом шахова титла на болшом александрийском листу татарским писмом (64) з золотом, без трав.

12. Х крымскому хану (царю) и к его царевичам пишется короткими титлами "братством же и соседством", а царевичей братьями не именуют; а пишетца царская и крымского хана, и царевичей титлы короткие ж золотом все, татарским же писмом, потому: у крымского хана титл мало.

13. К болшому хану, что за Сибирию (65), так же и х калмытцким тайшам и князьям, пишетца короткими ж титлами, так же и их имена и титлы золотом все, на меншой александрийской бумаге татарским же писмом, без трав.

14. А все те грамоты, кроме крымских, печатают болшою государственною печатью (66). А крымские печатают печатью, вырезано: "царь на коне победил змия", около подпись царская, титла самая малая по "и иных". То есть самая истинная московского княжения печать; она же вырезана и на самой болшой печати, которою печатаетца во окрестные государства, в середи самого орла. Да тою ж печатью печатают грамоты на поместья и на вотчины всяких чинов людем, и на гостинство гостем (67).

15. А пишет царь в грамотах своих ко окрестным великим потентатом титлы их по их достоинству, как они сами себя описуют, без умаления; а что преже сего титлы писали королевского величества свейского негораздо со исполнением, не против того, как он себя сам описывал, и то чинилось нерадением и недосмотрением, и нерозтолкованием переводчиков. Зри, против того, в Валиесарском (68) и в Кардиском договорех (69); чтоб обоих великих государей титлы с обе стороны воздаваны были по их государскому достоинству, как они сами себя описуют. Таким же обычаем и изо всех окрестных государств потентаты пишут его царскую титлу по его описанию, кроме полского короля и крымского хана, и калмыков, и князей, потому что за нынешнею войной (70), полской король и царь Московской друг от друга грамот с полными титлами не принимали, а писались короткими титлами. А крымской хан пишет титлу царскую коротко таким обычаем: "Брату нашему Московскому царю", имянование его и потом поздравляет или поклон свой напишет. А калмыки и князи пишут и того короче: "Белому царю Алексею Михайловичи всеа Русии здравствовать". А иные толко напишут: "Белому ж царю", а имени его и титл не пишут. А пишет крымской хан и калмыки в грамотах своих о всяких делех коротко и не с прошением или упоминанием, для того, что у них бывает приказ словом с послами.

16. А которые грамоты посылываны преж сего во окрестные государства, на какой бумаге, и какие были писаны золотом травы издавна и ныне пишут против того же, а вновь не прибавливают для того, что тою бутто бумагою и травами золотыми, которому потентату болши чести воздают, а иному менши, разве для самой великой грамоты, что ее немочно будет написать на меншой или на середней бумаге, велят писать на болшой. А пишут те грамоты подьячие; а для крепости, вместо царские руки, подписывают подпись думные дьяки сами или товарищи их простые дьяки (71).

17. Вопрос: Для чего царь московской пишется в християнские государства полными болшими титлами (от "повелителя"), "государем Иверские земли, Карталинских и Грузинских царей и Кабардинские земли, Черкаских и Горских князей, и иным многим государствам и землям, восточным и западным и северным, отчичем и дедичем, и наследником, и государем, и облаадателем"; а в бусурманские государства (72) теми титлами не пишется. Что есть тому за причина?

Ответ: Иверское, Карталинской, Грузинское государствы лежат под властию и наболшим послушенством под персидцким шахом; а в ыные государства пишется он, царь, для славы своей, нипочему, а ис тех государств обычай писатися к царю себя низити, а его высити и называтися холопми его, яко и в ыных государствах обычай писати господину к господину, отдаючи себя слугою поволным, и они по тем их униженным писмам разумеют, бутто и правда тому есть, что они вечные подданные; а то несть правда, потому что тех государств владетели живут таким обычаем, как меж границ королевского величества и короля Полского и царя Московского живет курлянской князь. А восточною титлою пишетца персидцкой же шах издавна, как еще Москвы початку не слыхивано; а на Западе много есть иных государств, которые старее и честняя Московского государства. И окроме тех государств и земель, что пишетца в титле к християнским потентатом, иных государств и земель на Востоке и на Западе у него нет. А хотя на Востоке и на Западе иные государства и земли есть многие, однако они ему не подданни, но во время против него и войну держат, и тем многим землям, восточным и западным, разумеется, что не есть отчич и дедич, и наследник, и государь, и обладатель, и негораздо тех двух сторон государства и земли поддаются ему во облаадателство и в подданство; а то есть правда, что на Севере у него земель и государств сыщетца. Кабардинская земля, черкаские и горские князья под его подданством (73), однако ему титл без других титл писать к персидскому шаху некстати. А как бы он писался теми титлами всеми, что пишетца в християнские государства, и на него б за то все бусурманские государства подняли войну. А тех бы государей, которые из тех государств пишутца к нему холопами, ежели б проведал подлинно персидцкой шах, велел бы их и государства их разорити и погубити совсем. И от того теми титлам не пишется к ним, бусурманским государем.


ГЛАВА IV. О МОСКОВСКИХ ПОСЛЕХ, КТО КАКОВ ЧИНОМ И ЧЕСТИЮ ПОСЫЛАЮТСЯ ВО ОКРЕСТНЫЕ ГОСУДАРСТВА В ПОСЛЕХ, В ПОСЛАННИКЕХ, В ГОНЦЕХ (74)
1. К цесарскому величеству Римскому великие послы (75) не посылываны давно потому, что далней проезд, чрез многие разные государства, и послом великим в дороге будет много шкоты и убытков. А посылаются к цесарю посланники роду середнего, которые бывают в думных дворянех и в околничих; а с ним товарищ дьяк.

2 Х королевскому величеству Свейскому посылаются великие послы, околничие другой статьи родов, которые в боярех не бывают; а с ними товарыщи думные дворяне или столники середних родов, да дьяки. А на посолство, на съезды посылаются бояре из первые статьи родов, которые ниже есть писаны; а с ними товарыщи таковы, каковы посылаются в Свею.

3. К полскому королю посылаются великие послы, бояре болших родов первые статьи, которые ниже всех, или и другие ж статьи родов бояре ж или околничие, которые бывают в боярех. И з боярами посылаются товарыщи, околничие и думные дворяне, и столники, и дьяки, а с околничими думные ж дворяне, и столники, и дьяки. А на посолство, на съезды посылаются бояре первые статьи родов, пятого или шестого роду человек; а с ним товарыщи бояре ж таковы, каковы посылаютца в Полшу, так же и околничие, и думные дворяне, и думные, и простые дьяки.

4. К аглинскому королю посылаются столники, первые статьи родов, которые из столничества бывают в боярех; а с ними товарыщи дворяня добрых родов да дьяки.

5. К датцкому королю посылаются столники и дворяне тех родов, которые бывают в думном дворянстве и в околничестве, а с ними товарыщи дворяня ж и дьяки.

6. X курфистром и х князем, и к графом, и к Галанским Статом посылаются столники ж и дворяне, и дьяки таковы ж, что и к датцкому королю.

7. К турскому салтану посылаются послы таковы ж, что и к датцкому королю.

8. К персидцкому шаху посылаются послы таковы ж, что и в Свейское государство.

9. Х крымскому хану и х калмыцким тайшам посылаются посланники середних родов дворяне, а с ними товарыщи подьячие.

10. А посланники посылаются к християнским потентатом, столники ж и дворяне честных и середних родов, и дьяки.

А в гонцех посылаются стряпчие, дьяки, жилцы, подьячие и началные люди.

11. Да с послы ж, как посылают в государства и на съезды (76), и с посланники, бывают для посолской чести посыланы з бояры и околничими, и думными людми, столники и стряпчие, и дворяне, и жилцы, дети и братья, и роду их и чюжих родов, которые преж того бывали отцы их и деды со отцами их з дедами, или которые с кем быть сами похотят. А бывает с теми послами и посланники, смотря по роду и по чести их, и по посолству, за иным боярином по 30 и по 20, и по 15 человек; а за околничим и думным человеком, и за столником по 15 и по 10, и по 8 человек; а за иными по пяти и по три человека; а за дьяки по 2 и по одному человеку.

Да с послы ж посылаются по переводчику, подьячих по 5 человек и болши; а людей они своих емлют с собою по своей чести, сколко кому мочно; и бывает с великими послами всех людей человек по 40 и по 50, и по 60, и по 80, и по 100 и болши, смотря по посолству и каковы есть честью послы. А с посланники посылаются подьячих два человека или три и переводчик, и толмачи; а всех людей бывает с ними человек по 15 и по 20, и по 30. А з гонцами бывают толмачи ж да людей человек по 8 и по 10, и болши, как кому сколко мочно для чести взятии.

12. А когда лучится царю послати кого на свою царскую службу во окрестные государства в послех и в посланникех или на посолские съезды, так же и в городы по воеводствам, и на войну, или на Москве в приказех сидеть у дел, боярину или околничему, или столнику з боярином, а с околничим думному дворянину и столнику, и дворянину, а с столником или и з думным человеком столнику ж и дворянину, единому под другим в товарищах. И будет из тех бояр боярин или околничей, или столник з боярином породою своею ровен, и отцы их и деды, и прадеды с отцами их и з деды и роду их на службе и у дел и у царя за столом не бывали ни с кем; а думные дворяне и столники, и дворяне породою своею с околничем ровны ж, у дел ни у каких роду их никто околничего с сродственники нигде не бывали ж; а столники и дворяне з думными людми, а дворяне с столники породою будут ровны ж, и таким же обычаем с сродственными тех людей преж того роду их в посолствах и на службе нигде не бывали, и они с ними в товарыщах быти потому ж не хотят и ставят себе в позор и в бесчестье. И бояре и околничие, и думные люди, и столники, и дворяне бьют челом царю и подают челобитные на тех людей в бесчестье, которые с ними по его царскому указу быти не хотят, а пишут в челобитье своем друг на друга, что им быти с ними кому с кем велят мочно, потому что отцы их или деды, или прадеды, или кто-нибудь роду их, их роду со отцы и з деды или с прадеды бывали безспорно, или кто будет со отцы их и з деды и с прадеды бывали на службах и в посылках иного роду, а с тем родом тот род, на которой род учнут бита челом, бывали они на службах и в посылках без спору, а по тому роду им быти с ними мочно, чтоб государь про то, по их челобитью, велел сыскать и по сыску в бесчестье указ учинен был. А те, которым велено с кем быти в товарыщах, против того ж бьют челом царю, что они породою своею и честью тех людей не менши, с кем им велят быть, и отцы их и деды и прадеды с родственными их нигде в товарыщах не бывывали ни с кем (77). И по тому их челобитью, приказывает царь в Посолском приказе и в Розряде сыскивать о чести их старыми записными книгами и писмами, и в тех приказех, сыскав, выпишут, кто каков есть честью, и того дела слушает царь з бояры и з думными людми (78). И будет кому с кем быти по сыску мочно, и тому быти велят без упорства; а будет кому быти для ровности не мочно, и его отставят, а велят быти иному, кому мочно. А будет кому с кем велят быти по сыску, а он, ослушався царского указу, быти не хочет и чинитца силен, и того за ослушание его укажет царь посадити в тюрму, на сколко доведетца. А за боярское бесчестье отсылают к бояром на двор головою тех людей, которые с ними быти не хотят. И которого дни прикажет царь кого боярина или околничего, или столника за бесчестье отослать головою к боярину или думного человека и столника к околничему, и того дни тот боярин или околничей у царя не бывает, а посылают к нему с вестью, которые люди с ним быть не хотели, пришлют к нему головою; и он того ожидает. А посылают к ним таких людей з дьяком или с подьячим; и взяв тех людей за руки, ведут до боярского двора приставы, а на лошади садитися не дают; а как приведут его на двор к тому, с кем он быти не хотел, поставят его на нижнем крылце, а дьяк или подьячей, велит тому боярину о своем приходе сказать, что привел к нему того человека, которой с ним быти не хотел и его бесчестит; и боярин к дьяку или к подьячему выдет на крылцо; и дьяк и подьячей учнет говорить речь, что великий государь указал и бояре приговорили того человека, которой с ним быти не хотел, за его боярское бесчестье отвесть к нему, боярину, головою, и тот боярин на царском жалованье бьет челом, а того, кого приведут, велит отпустить его к себе домов, и отпустя его домов, на дворе у себя на лошади ему садитися и лошади водити на двор не велит. И тот, кого посылают к нему головою, от царского двора идучи до боярского двора и у него на дворе, лает его и бесчестит всякою бранью; а тот ему за ево злые лайчивые слова ничего не чинит и не смеет, потому что того человека отсылает царь к тому человеку за его бесчестье, любячи его, а не для чего иного, чтоб тот человек учинил над ним убойство или увечье; а кто б над таким отсыланым человеком что учинил, какого злого бесчестья и увечья, и тому б человеку самому указ был против того вдвое, потому что он обесчестит не того, кого к нему отошлют, истинно бутто самого царя. А кто таких людей отводит, дьяк или подьячей, и тот боярин, к которому отводят, дарит их подарками немалыми. И назавтрее того дни ездит тот боярин к царю, а приехав, бьет челом царю на его жалованье, что он к нему велел за бесчестье противника его отослать головою. И после того царь велит с тем боярином или околничим быти иному человеку, кому мочно, а прежнего отставят; и бывает царь на того человека гневен и очей его царских не видит многое время (79).

13. А которые недумного чину люди (80) не похотят быть, по указу царскому и по сыску, с теми людми, с кем им быть велно, и тем бывает за ослушание и за бесчестье наказание ж в тюрму, по царскому разсмотрению; а иным за такое их ослушание и за бесчестье того, с кем быти не хотят, учинят наказание, бьют батоги в приказех и в Верху, перед царскими полатами; а на иных за бесчестья правят денги против жалованья, и отдают тому, кого они бесчестят; а у иных за такие ослушания бывает наказание, отоймут честь и поместья, и вотчины, и бив кнутом или батоги, ссылают в сылку, на вечное житье в Сибирь, в казаки (81).

14. Да у бояр же и у думных, и у ближних людей, и у иных чинов, у столников, у дворян, у дьяков и у стряпчих, и у жилцов обычай таков: кого с кем царь похочет послати в товарыщах в посолство и в ыные во всякие посылки, и те люди, кому с кем велят быти, сведав о том наперед, что им с ними быти, а им быти с ними зачем будет немочно, учинятца нарочным делом болны, чтоб тою приметною болезнью тое службы избыть. И тот, с кем они быти не хотят, бьет челом царю, что тот человек прикинулся в болезнь нарочным делом, не хотя с ним быти вместе. И по таким челобитьям, болных людей осматривают думные и простые дьяки и подьячие: и будет такие люди бывают болны ненарочным делом, и их осмотря, от службы отставливают, а посылают в их место иных; а будет у осмотру познают, что учинился болен нарочным делом, хотя избыть того, чтоб с тем человеком не быть, с кем ему велено, и такого человека с тем человеком посылают болного, доколь обможетца, а будет умрет, или к самому времяни, к которому будет надобен, не обможется, и в его место посылают иных, а ево имя запишут, хотя и болен был, однако с тем человеком, с кем велено, посылай и был (82). И иные такие люди, с серца прикинувся в болезнь, умирают многие, не хотя роду своего перед другим родом обесчестить.

15. Так же, как у царя бывает стол на властей и на бояр, и власти у царя садятся за столом по правой стороне в другом столе, а бояре по левой стороне в своем особом столе. И как те бояре учнут садится за стол, по чину своему, боярин под боярином, околничей под околничим и под боярами, думной человек под думным человеком и под околничими и под боярами, а иные из них, ведая с кем в породе своей ровность, под теми людми садитися за столом не учнут, поедут по домом, или у царя того дни отпрашиваются куды к кому в гости; и таких царь отпущает. А будет царь уведает, что они у него учнут проситися в гости на обманство, не хотя под которым человеком сидеть, или, не прошався у царя, поедет к себе домов: и таким велит быть и за столом сидеть, под кем доведется. И они садитись не учнут, а учнут бити челом, что ему ниже того боярина или околничего, или думного человека сидети немочно, потому что он родом с ним ровен, или честняя, и на службе и за столом преж того род их с тем родом, под которым велят сидеть, не бывывал; и такова царь велит посадити силно; и он посадити себя не даст, и того боярина бесчестит и лает. А как ево посадят силно, и он под ним не сидит же и выбивается из-за стола вон, и его не пущают и розговаривают, чтоб он царя не приводил на гнев и был послушен: и он кричит: "хотя де царь ему велит голову отсечь, а ему под тем не сидеть", и спустится под стол; и царь укажет его вывесть вон и послать в тюрму или до указу к себе на очи пущати не велит. А после того за то ослушание, отнимаетца у них честь, боярство или околничество и думное дворянство, и потом те люди старые своея службы дослуживаются вновь (83).

А кому за такие вины бывают наказания, сажают в тюрмы и отсылают головою, и бьют батоги и кнутом.

И то записывают в книги имянно, впредь для ведомости и спору.

А ис которых чинов ни буди бывают пожалованы в бояре и в околничие, и в думные люди за службы и не за службы, а лучится им сидети в Думе с царем вместе: и они садятца по роду своему и по чести, кто кого честняя породою, а не по тому, кто кого старее в чину, хотя кто сегодня пожалован, наутрее по породе своей учнет сидет выше. Так же и за столом царским садятца по тому ж. А которые бояре царю свойственные по царице (84), и они в думе и у царя за столом не бывают, потому что им под иными боярами сидеть стыдно, а выше не уметь, что породою не высоки; а околничие и думные люди, свойственные царю по царице, и те люди в Думе и у царя сидят за столом, где кому мочно. Так же они, свойственные царю, на Москве сидят в приказех или бывают в посолствах и в воеводствах и с ними бывают товарыщи, которым было преж того мочно с ними быть, как еще они царю не учинились в свойстве (85).

 

17. А бывают они, бояре, и думные люди, и власти у царя на обеде на Господския празники и на иныя нарочитые дни, и на его царские и царицыны, и царевичей, и царевен имянины, так же и в те дни, когда которой царь или царица, и царевичи, и царевны преставилися, и творят по них погодно поминание, или как бывают иных государств послы на обеде; а кроме таких дней, они, бояре и власти, у царя не обедают никогда.


ГЛАВА VII. О ПРИКАЗЕХ (86)
1. Приказ Тайных Дел; а в нем сидит диак да подьячих с 10 человек, и ведают они и делают дела всякие царские, тайные и явные; и в тот приказ бояре и думные люди не входят и дел не ведают, кроме самого царя. А посылаются того приказу подьячие с послами в государства и на посолские съезды, и в войну с воеводами для того, что послы в своих посолствах много чинят не к чести своему государю, в проезде и в разговорных речах, как о том писано выше сего в посолской статье, а воеводы в полкех много неправды чинят над ратными людми, и те подьячие над послы и над воеводами подсматривают и царю, приехав, сказывают; и которые послы или воеводы, ведая в делах неисправление свое и страшась царского гневу, и они тех подьячих дарят и почитают выше их меры, чтоб они, будучи при царе, их послов, выславляли, а худым не поносили. А устроен тот приказ при нынешнем царе для того, чтоб его царская мысль и дела исполнилися все по его хотению, а бояре б и думные люди о том ни о чем не ведали.

Да в том же приказе ведомы гранатного дела мастеры и всякое гранатное дело и заводы, а на строение того гранатного дела и на заводы денги, на покупку и на жалованье мастеровым людем емлют из розных приказов, откуды царь велит. Да в том же приказе ведомо царская летняя потеха, птицы, кречеты, соколы, ястребы, челики и иные; а бывает теми птицами потеха на лебеди, на гуси, на утки, на жеравли и на иные птицы и на зайцы, и учинен для тое потехи под Москвою Потешной двор; да для тое же потехи и для учения учинены соколники со 100 человек, и, на том дворе летом и зимою бывают у птиц бесперестанно, и днюют и ночюют по переменам человек по 20, а честию те соколники против жилцов и стремянных конюхов, люди, пожалованные денежным жалованьем и платьем погодно и поместьями, и вотчинами, и будучи у тех птиц, пьют и едят царское; а будет у царя всяких потешных птиц болши 3000, и корм, мясо говяжье и боранье, идет тем птицам с царского двора; да для ловли и для учения тех же птиц на Москве и в городех, и в Сибири учинены кречетники и помощники болши 100 человек, люди пожалованные ж; а ловят тех птиц под Москвою и в городех, и в Сибири над озерами и над болшими реками на берегах по песком голубми и сетми; и, наловя, тех птиц привозят к Москве болши 200 на год; и посылаются те птицы в Персию с послы и куды лучится, и перситцкой шах те птицы от царя принимает за великие подарки и ставит ценою те птицы рублев по 100 и по 200, и по 500, и по 1000, и болши, смотря по птице; да на корм тем птицам и для ловли емлют они, кречетники и помощники, голуби во всем Московском государстве, у кого б ни были, и имав, привозят к Москве ж, а на Москве тем голубям устроен двор же, и будет тех голубей болши 100 000 гнезд, а корм, ржаные и пшеничные высевки, идут з Житенного двора.


ГЛАВА VIII. О ВЛАДЕТЕЛСТВЕ ЦАРСТВ И ГОСУДАРСТВ, И ЗЕМЕЛЬ, И ГОРОДОВ, КОТОРЫЕ ПОД РОССИЙСКИМ ЦАРСТВОМ ЛЕЖАТ, И ТЕХ ГОСУДАРСТВ О ВОЕВОДЕХ (87)
<…> 4. А бывает в городы к бояром и воеводам, и приказным людем о всяких делех посылаются указы, пишутца грамоты таким обычаем: "От царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, боярину нашему и воеводам князю Якову Куденетовичу Черкаскому" или: "князю Ивану Алексеевичу Воротынскому с товарыщи"; а потом дело. Так же и к середним воеводам против того ж: кто князь или столник и стряпчей, и его имянуют чин, потом имя; а к простому дворянину толко имя его и отчество, и прозвание (88).

А пишетца та титла "всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец" не изстари, внове, при нынешнем царе, как учинились в вечном подданстве Малая Росия, войско Запорожское, гетман Богдан Хмелницкой с казаками и со всеми черкаскими городами (89).

Великою Росиею прозвано Московское государство; Белая Росия — белорусцы, которые живут около Смоленска и Полотцка и в ыных городех.

Вопрос. Для чего пишетца "самодержцем"?

Ответ. Как прежние цари после царя Ивана Васильевича обираны на царство, и на них были иманы писма, что им быть не жестким и непалчивым, без суда и без вины никого не казнити ни за что и мыслити о всяких делах з бояры и з думными людми сопча, а без ведомости их тайно и явно никаких дел не делати. А нынешняго царя обрали на царство, а писма он на себя не дал никакого, что прежние цари давывали; и не спрашивали потому, что разумели его гораздо тихим, и потому наивышшее пишетца "самодержцем" и государство свое правит по своей воли. И с кем похочет учинити войну и покой, и по покою что кому по дружбе отдати или какую помочь чинити, или и иные всякие великие и малые своего государства дела похочет по своей мысли учинити з бояры и з думными людми спрашиваетца о том мало; в его воле, что хочет, то учинити может. Однако, кого из бояр и из думных и ис простых людей любит и жалует, спрашиваетца и советует с ними о всяких делех. А отец его, блаженныя памяти царь Михаиле Федорович, хотя "самодержцем" писался, однако, без боярского совету не мог делати ничего.

Таким же обычаем посылаются грамоты и на посолства к послом: "От царя и великого князя имрк" и титлы; а потом "нашим великим и полномочным послом", одного имя пишут "с товарыщи" или времянем всех по имяном (90).

Да к ним же, к бояром и воеводам, посылаются грамоты, по их письму (91), как они которого году учинят в податех и во всяких делех и промыслех прибыль; так же, которые бояры и воеводы бывают на войне и учинят над неприятелем поиск или послы на съездех постановят вечной договор или перемирье, и к ним посылаются грамоты с милостивым словом за их раденье и службу, пишут таким обычаем: "Писали они, бояре и воеводы, что которого году учинили прибыли и иного раденья"; или: "ис полков воеводы ж, что Божиею помощию и заступлением Богородицыным и всех святых, и его царскою молитвою и счастием, учинился им над неприятелем поиск"; или: "послы учинили посолство, по его царскому изволению, и мы, великий государь, за вашу верную службу и раденье жалуем, милостиво похваляем, и во всем бы были они надежды на его царскую милость, а служба их у него, великого государя, забвенна не будет".

5. А которому боярину и воеводе и приказным людем, или послом и посланником, и гонцом, или кто к какому делу будет уставлен, лучитца писати к царю против всяких дел отписки, и они пишут таким обычаем: "Государю царю и великому князю", имя его и титла против такого ж обычая, как и в грамотах царских пишется к ним, а по титле: "холоп твой Янка Черкаской, Ивашко Воротынской" или кто-нибудь "с товарыщи (или и один) челом бьют (челом бьет)"; потом дело; а княжеством ся не пишут и чину своего не поминают.

6. А кому лучитца о каких делех бити челом царю самому и в приказех судьям, и в городех, и в войне воеводам или послом, и в челобитных своих пишут бояре и околничие, и думные, и всякого чину служилые люди: "Царю государю и великому князю", имянованья и титла его царская против того ж, что и в отписке, а потом: "бьет челом холоп твой князь или и боярин" и простой человек полуимянем же, без княжества и без чину; а посадцкие люди и крестьяне пишутца в челобитных своих "рабами и сиротами", а не холопми. Так же и жены и дочери всяких чинов людей пишутца в челобитных своих "рабами и сиротами", полуимянем же; а отцов своих и мужей пишут в чилобитных своих целыми имянами, и имянуют прозвище и чин.

А кому бояром и ближним, и всякого чину людем о чем лучитца бити челом царице и царевичам, и царевнам и они пишутся против того ж, что и к царю, "холопми и рабами и сиротами", а их титлы пишут: "Государыне царице и великой княгине имрк"; царевнам: "Государыне царевне и великой княжне имрк", а болши того титл не бывает; а царевичам пишут: "Государю царевичю и великому князю", имя его и титла такова ж, что и царская, а "самодержца" не пишетца.

А власти, патриарх и митрополиты, и иные, и простые чернцы и черницы, и попы пишутца к царю и к царице, и к царевичам, и к царевнам во всяких писмах целыми своими имянами и чинами (92) …


ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Речь идет о царе Иване (Васильевиче) IV (Грозном).

2. В 1552 г. к России присоединена Казань, в 1556 г. — Астрахань, в 1581 г. — Сибирское ханство.

3. Иван Васильевич венчан на царство 16 января 1647 г., первым из Московских великих князей приняв царский титул. После присоединения Казани и Астрахани Иван IV принял также титул царя Казанского и Астраханского.

4. Наивысшего пика террор в царствование Ивана Грозного достиг в период опричнины (1565-1572 гг.).

5. Речь идет об убийстве Иваном Грозным его старшего сына царевича Ивана Ивановича в 1581 г. Орудием убийства послужил жезл.

6. Таким способом был убит митрополит Филипп (Колычев), выступавший против опричнины, казней невинных людей. За свои действия Филипп был лишен митрополичьего сана и сослан в монастырь, где и убит одним из наиболее доверенных лиц Грозного последнего периода Опричнины — Малютой Скуратовым. (Подробнее см. комментарий к разделу "Письма и послания царя Алексея Михайловича").

7. Федор Иванович — средний сын Ивана Васильевича, русский царь с 1584 по 1598 г.

8. Царевич Дмитрий Ианович — младший сын Ивана Грозного от Марии Нагой, сослан в Углич правительством Федора Ивановича 4 мая 1584 г.

9. Борис Годунов — член опричного двора Ивана Грозного, возвысился благодаря женитьбе на дочери Малюты Скуратова Мирии (ок. 1570 г.) и браку царевича Федора Ивановича с сестрой Годунова Ириной (ок. 1574 г.) С 1577 г. — кравчий, с 1580 — боярин. С воцарением Федора стал одним из главных членов правительства, с 1587 г. после ожесточенной борьбы — единоличным правителем государства. Обладал выдающимися способностями государственного деятеля. Скоропостижно умер в 1605 г. в разгар борьбы с Лжедмитрием I.

10. Смерть царевича Дмитрия остается не выясненной до конца. По одной из версий — умер в результате того, что накололся на нож в припадке эпилепсии; по другой — был убит агентами Бориса.

11. После смерти царевича Дмитрия его родственники Нагие распустили слух, что его убили подосланные Годуновым лица. Угличане — посадские люди расправились с подозреваемыми убийцами — дьяком Битяговским и др.

12. В Троице-Сергеевом Монастыре (ныне — Троице-Сергиевой Лавре).

13. Согласно официальной версии беспорядки и пожар в Москве в 1591 г. организовали Нагие, желавшие возмутить недовольство посадских людей против Бориса. Правительства приняло меры по оказанию государственной помощи погорельцам. По распоряжению Б. Годунова им было роздано безвозмездно до 5 000 рублей.

14. Еще в правление Бориса Годунова из-за неурожаев 1601 и 1602 гг. в стране начался голод, приведший к народному восстанию 1603 г.

15. Смутные времена, Смута — период конца XVI — начала XVII вв., отличавшийся политическим и экономическим кризисом, открытыми выступлениями против существующей власти различных слоев общества, обострением международной борьбы.

16. Григорий Отрепьев, бывший монах Чудова монастыря, по некоторым сведениям связанный с кланом Романовых (их лидер Федор Никитиевич Романов (патриарх Филарет — в последствии) в свое время проиграл политическую борьбу Борису Годунову). Отрепьев выдавал себя за чудом спасшегося царевича Дмитрия, использовал помощь Сандомирского воеводы Юрия Мнишека для того, чтобы в 1605 г. взойти на Московский престол. В истории известен как Лжедмитрий I.

17. Дочь Юрия Мнишека — Марина 2 мая 1606 г. по приглашению Лжедмитрия прибыла в Москву. Их бракосочетание состоялось 8 мая 1606 г. По брачному контракту Отрепьев обещал подарить ей в удел Псков и Новгород, а ее отцу — Смоленскую и часть Северской земли.

18. Отрепьев тайно принял католичество. Его оценки в историографии крайне противоречивы. Часто его обвиняют в том, что планировал ввести в России католичество.

19. 17 мая 1606 г. в Москве вспыхнуло восстание против Лжедмитрия I. Лжедмирий был убит. Марина Мнишек и ее отец были арестованы и высланы в Польшу.

20. Летом 1607 г. в Стародубе появился новый самозванец. Назвавший себя Дмитрием, якобы спасшимся в Кремле в ночь на 17 мая 1606 г. в июне 1608 г. он подошел к Москве. Но овладеть ею не смог и расположился лагерем в районе Тушино (под Москвой), отчего и получил прозвище "Тушинский вор".

21. Лжедмитрий II был убит в 1610 г.

22. Василий Иванович Шуйский — русский царь (1606 — 1610 гг.). Несмотря на то, что в ходе Смуты в силу прекращения законной династии существенную роль в выборах государя стали играть Земские соборы, Шуйский был скорее "выкрикнут", нежели избран царем. Важная роль в этом принадлежала сторонникам Шуйского — незначительной группе бояр, попытавшихся захватить власть.

23. Михаил Федорович Романов — первый царь из династии Романовых. Избран на царство Земским собором 1613 г., оставался царем вплоть до своей смерти в 1645 г., но значительным государственным деятелем никогда не был.

24. Котошихин, так же как и официальная идеология (см., например, "Чин поставления на царство Алексея Михайловича"), указывает на родство Романовых с Рюриковичами, проводя одну из важнейших идей XVII в., согласно которой Романовы рассматривались не как новая династия, а законные преемники прежней. В целом, современники видели одну из причин Смуты именно в прекращении законной династии. Ее "восстановление" на престоле осознавалось как возможность прекращения Смуты.

25. Война с Польшей закончилась заключением в 1618 г. Деулинского перемирия сроком на 14,5 лет.

26. Федор Никитич Романов — отец Михаила Романова — в монашестве — Филарет, российский патриарх (1619 — 1633 гг.), фактически осуществлял не только духовное, но и светское управление страной, носил царский титул "великого государя".

27. Г. Котошихин ошибочно пишет, что у Михаила Федоровича был сын Дмитрий, такой же жестокий, как и Иван Грозный. Дмитрий был якобы отравлен.

28. Приводятся сведения о том, что в 1645 г. был собран Земский собор, утвердивший на престоле Алексея Михайловича (1645 — 1676 гг.)

29. Коронование царей в XVII в. проводилось в Успенском соборе Московского Кремля — усыпальнице московским митрополитов и патриархов.(Подробнее см. комментарий к разделу "Чины официальных церемоний")

30. По смыслу следует понимать, напротив, как "могут возненавидеть".

31. Процедуре царской свадьбы в России XVII в. предшествовал обряд "выбора невесты", для чего во дворец приглашали девиц соответствующего возраста из разных социальных слоев, не только аристократии. Причина возникновения данной церемонии крылась в желании русского двора поднять статус царской власти. Поскольку в этот период не практиковались браки с иностранными принцессами, то преимущество государя над его подданными и заключалось в специальной церемонии выбора невесты, присущей исключительно царским свадьбам. (По мнению И. Катаева (Царь Алексей Михайлович м его время. М., 1901. С. 5-6) обряд выбора царской невесты возник еще в XV в., таким образом великий князь Иван III женил своего сына Василия Ивановича).
На смотринах, в которых принимали участие около 200 боярских и дворянских дочерей, Алексей Михайлович выбрал дочь касимовского помещика Рафа (Федора) Всеволожского — Евфимию (Афимью). (Всеволожские — дворянский род, Рюриковичи, в середине XVII в. существенных ролей в придворной и государственной жизни не играли, стали крупнейшими землевладельцами только в XIX в.) Недомогание нареченной царевны, вызванное волнением, вскоре попытались представить как эпилепсию. Девушку увезли из дворца, а ее отца, накануне поклявшегося, что дочь совершенно здорова, взяли под стражу, пытали, сослали с семьей в Сибирь. Через много лет одно из первых лиц в окружении Алексея Михайловича А.С. Матвеев признал, что слух о болезни Всеволожской был ложным и распущен ее недругами из ненависти и зависти.

32. Марию Ильиничну Милославскую — первую жену царя Алексея сосватал ему боярин Б.И. Морозов, глава правительства в первые годы правления Алексея Михайловича. Морозов преследовал свои корыстные интересы: вслед за женитьбой Алексея на Марии Милославской сам Морозов женился на ее сестре Анне, тем самым, породнившись с царствующим домом. Морозов приложил усилия и к оговору Е.Всеволожской. Нареченная царевной, Мария Милославская сразу же была поселена "в Верху" — в верхних кремлевских палатах, которые считались личными покоями царской семьи.

33. Глава публикуется не полностью, т.к. далее автор сообщает сведения о подготовке свадебной церемонии, свадебных чинах и пр., что не является предметом исследования нашей работы.

34. Г. Котошихин писал свое сочинение в 1667 г., когда у царя Алексея Михайловича родились сыновья Алексей, Федор, Иван. Царевич Алексей Алексеевич умер в раннем возрасте.

35. Города, не входящие в царский титул.

36. Г. Котошихин перечисляет роды, относившиеся к первостепенной и второстепенной аристократии. В середине XVII в. насчитывалось 16 первостепенных и 15 второстепенных родов. Их различие заключалось в порядке прохождения государственной службы, и в первую очередь чиновной лестницы Московского государства. В то время как представители первых 16 родов при пожаловании в Боярскую думу получали сразу боярский чин, то представители вторых 15 родов, жалуясь в Думу, становились окольничими, и только прослужив в окольничем чине, могли стать боярами. Поскольку пожалование в чин — прерогатива царя, то неугодные ему люди, к какой категории аристократии бы они не относились, могли и вовсе "оказаться за бортом" важнейшего государственного органа XVII в. Представления о претензиях на тот или иной чин в Думе в зависимости от происхождения лица — одна из распространенных претензий системы местничества. В ней считалось, что, приняв чин ниже своего достоинства, лицо наносит непоправимый урон не только своей чести, но и всего своего рода, приводит к понижению позиций рода в местнической и служебной иерархиях. В таких случаях не принять назначение или чин было гораздо лучше, чем принять "невместное" назначение, чин такого ранга, который не соответствовал служебному положению рода.

37. При местничестве представители дворянских родов не могли быть напрямую пожалованы в высшие чины. Если они и попадали в Боярскую думу, то в чине думного дворянина, затем дослуживались до окольничества. Достичь боярского чина при дворянском происхождении можно было только в редчайших случаях при личном покровительстве царя. Пример такой карьеры — служебный путь двух виднейших начальников Посольского приказа времени Алексея Михайловича — А.Л. Ордина-Нащокина и А.С. Матвеева.

 

38. Думный дьяк — четвертый, низший чин Боярской думы, следовавший за боярами, окольничими, думными дворянами. Думные дьяки заседали в Боярской думе, играли важную роль в ее делопроизводстве. Происходили думные дьяки из приказных дьяков, те — из дворян, торговых людей, подьячих. Пока господствовали служебные отношения, основанные на местничестве, претендовать на дальнейшее служебное продвижение могли только дьяки дворянского происхождения, остальные не имели право местничать и через местнические счеты добиваться более высокого социально-служебного статуса. В основе служебного продвижения дьяков были выслуга, личные способности, образованность, большой административный опыт. Дьяки — та социальная категория, благодаря которой во многом развивался основной принцип службы, присущий абсолютизму — служба не по роду, а по личным заслугам (принцип "годности к государевой службе"). Его принятие государственной властью как основного постепенно становилось важнейшим фактором в переходе от местнической к абсолютистской системе службы и служебных назначений.

Котошихин верно подмечает закономерность, согласно которой самое высокое положение среди думных дьяков занимает посольский дьяк — начальник Посольского приказа. В XVII столетии этот приказ стоял по значимости на первом месте в ряду остальных приказов. Начальником Посольского приказа, также как и других приказов мог быть как боярин (из рода любой статьи), так и дьяк. Начальство (судейство) в приказах было, пожалуй, единственной важной государственной должностью и видом государевой службы, в рамках которой даже при местничестве одну и ту же должность могли занимать лица абсолютно разные в местническо-служебной иерархии. Во всех остальных сферах (дипломатия, гражданское воеводство, военное воеводство и пр.) определенной должности строго соответствовал определенный чин: ряд послов и воевод назначались исключительно из бояр. Во время службы Г. Котошихина в Посольском приказе последним управлял думный дьяк Алмаз Иванов (с 1653 по 1664 г.), являвшийся крупным специалистом в области русского законодательства, основ приказного делопроизводства.

39. В данном случае Г. Котошихин дает свою трактовку происхождения ближних чинов. Согласно его изложению представители первостепенной аристократии (16 знатнейших родов русского государства, служившие в спальниках (спальник — один из дворцовых чинов) при пожаловании в Боярскую думу получают чин ближнего боярина. Представители родов второстепенной аристократии (15 родов, идущих вслед за 16-ю самыми родовитыми) при пожаловании в Боярскую Думу получают чин ближнего окольничего.

Если сопоставить данное утверждение с другими источниками III четверти XVII века, то его можно признать ошибочным. Так Дворцовые разряды зафиксировали, что 7 сентября 1674 г. "пожаловал великий государь к себе в Комнату боярина князь Алексеева сына Андреевича Голицына". (ДР.Т.3.Ст. 1003) Из этого факта видно, что пожалование в Комнату (Ближнюю думу) было произведено в отношении лица уже имевшему боярский чин (что не согласуется с процедурой, описанной Котошихиным, согласно которой в ближние чины жаловали из дворцового (придворного) чина спальников). Подтвердить это замечание возможно путем рассмотрения карьеры Ю.А. Долгорукого. 28 ноября 1648 г. он был пожалован боярством и только в 28 июля 1662 года после многочисленных успехов на военном и дипломатическом поприще был произведен в Комнату, стал ближним боярином. (ДР.т.3. Ст.345) Следовательно, к концу царствования Алексея Михайловича ближние боярские чины жаловались после получения думного боярского чина и являлись чинами, занимающими место в чиновной иерархии над боярскими.

40. Новое лето — 1 сентября или начало года. Было введено на Руси с принятием христианства и сохранилось до 1699 г. включительно. Указом Петра I от 20 декабря 1699 г. было установлено новое начало года — 1 января 1700 г.

41. Г. Котошихин описывает местнический порядок расположения в Боярской думе, согласно которому факт высоты рода в местнической иерархии существеннее времени пожалования в чин. Если тот или иной служилый человек прослужил в боярском чине долгое время, но в местническом счете был ниже вновь пожалованного боярством, то место в думе он все равно занимал дальше от царя. (По местническим представлениям при расположении в помещении, где присутствовал царь, строилось следующим образом: 1) чем ближе место к государю, тем оно почетнее; 2) место равного порядка по правую царскую руку всегда почетнее места по левую руку).

42. Главными докладчиками в Думе являлись думные дьяки, в их же обязанности входило составление решений Думы. Поскольку большинство дел приходило в Думу из приказов, то пометы делались на этих делах, которые и возвращались в приказ. Своего архива Дума не имела.

43. Из числа подьячих имели право подписывать документы подьячие "с приписью", т.е. с правом подписи.

44. Речь идет о Ближней думе. Только при Алексее Михайловиче эта дума получила статус государственного органа, т.к. сложилась окончательно практика пожалования в ближние чины, т.е. порядок определения составы Ближней думы. Ближняя дума имела неписаное право рассматривать все те же дела, что и Боярская дума. Члены Ближней думы одновременно являлись и членами Боярской думы. Состав Ближней думы был значительно меньше, нежели думы Боярской.

45. Стольники, так же как и спальники относились к разряду дворцовых (придворных) чинов. Начальником над стольниками выступал кравчий. (Подробнее об этом чине см. комментарий к разделу "Государственные акты и проекты постановлений").

46. Только в 1686-1687 гг., спустя 20 лет после смерти Г. Котошихина Посольскому приказу было поручено составить сборник дворянских родовых гербов под названием "книги в десть о родословии и гербах российских знатных шляхецких фамилий". При составлении этой книги некоторые из служилых людей — выходцев из западноевропейских государств дали описание своих родовых гербов, прося сделать об этом соответствующую запись и утвердить их. Так как книга не сохранилась, то нет возможности сказать, какие и чьи гербы в ней помещены.

47. На дворянских печатях обычно изображался герб владельца. Так как частная геральдика в XVII в. в России еще не была развита, изображения на печатях отдельных лиц (служилых людей по отечеству) были произвольными и нередко разными даже у представителей одного рода и семьи.

48. Практика выдачи грамот (дипломов) на дворянское достоинство и дворянский герб появится в России только при Петре I. Составлением дипломов и гербов займется геральдмейстерская контора, учрежденная при Сенате в 1722 г. Ее первым геральдмейстером станет Степан Андреевич Колычев.

49. Постельничий — начальник над спальниками, один из высших дворцовых чинов. (Подробнее — в комментарии к разделу "Государственные акты и проекты постановлений").

50. Постельничий — хранитель царской печати. Русские цари пользовались своими личными печатями. На печати Михаила и Алексея Романовых встречалось изображение единорога — мифического зверя, у которого были туловище и голова лошади, а изо лба торчал длинный рог. Единорог символизировал власть и силу.

51. Царский двор — буквально, место пребывания царя. В Кремле царский двор был отгорожен от остальной территории каменной стеной. Стена была построена для большей безопасности царя и его семьи, а также с целью защиты царского двора от пожаров.

52. Эти нормы определены "Соборным уложением" и последующими царскими указами. Стрельцы являлись личной гвардией царя Алексея, выполняли функцию охраны государя. В силу этого ношение оружия для них входило в должностные обязанности.

53. Где бы ни находился царский двор, в Москве или Подмосковных резиденциях (селе Коломенском, селе Преображенском и пр.) он охранялся так же как и в Кремле.

54. Речь идет о "Комиссии на Москве", которая, как правило, состояла из 5 — 6 человек. Их чиновный состав мог меняться, но руководителем всегда оставался боярин. Поскольку его служило-родовое положение было очень высоким, то в состав комиссии мог быть включен еще один боярин, честью ниже ее главы. Наиболее серьезные изменения в составе Комиссии происходили в 60-е гг. XVII в. Состав Комиссии мог быть сокращен до двух человек. Такая практика была связана с процессами начального этапа становления абсолютизма в России, когда деятельность всех государственных ставилась под непосредственный контроль царя. Задачи Комиссии в этом случае сводились к незамедлительному докладу государю о насущных делах. С развитием абсолютистских тенденций возникала потребность в разветвлении государственного аппарата при сохранении его строгой подчиненности государю. К концу царствования Алексея Михайловича и при Федоре Алексеевиче состав комиссии был восстановлен в прежнем объеме, а иногда и превосходил традиционную норму.

55. Тысячный Стремянной стрелецкий приказ (полк) во главе с полковником нес личную охрану царя и его семьи. По сравнению с другими стрелецкими полками находился в более привилегированном положении.

56. В результате укрепления международного положения России был выработан сложный дипломатический ритуал, который был направлен на поддержание ее международного статуса и нашел отражение во внешнем оформлении документов, посылаемых к иностранным государям. В зависимости от международного авторитета адресата менялся формат бумаги и пышность орнамента русских грамот. Самой дорогой в XVII в. бумагой считалась Александрийская. Украшения грамот ("травы золотом") — листья, цветы, плоды — выполнялись золотописцами Посольского приказа в живописной манере "травного" художественного стиля.

57. "Королевское величество свейское" — шведский король, "Свея" — Швеция.

58. "Галанские Статы" — Голландия, Голландские штаты.

59. Имрк — имярек — от церковнославянского выражения "имя рек" — "назвавши имя". — в этом месте в грамоте должно быть поставлено имя собственное — имя русского государя.

60. "Любок" — Любек — город в северной Германии, морской порт, "Амбург" — Гамбург (Германия).

61. Как известно, титулы государей XVII столетия содержали в себе огромное количество формул, указывавших как на статус правителя, так и на территории, принадлежавшие его владениям. В дипломатической практике только начальная часть титула писалась "золотом", остальная — чернилами.

62. "Московское разорение" — в период польско-шведской интервенции. Переход Польши к открытой интервенции начался в 1609 г.

63. "Пожарное время" — крупный пожар, уничтоживший почти все делопроизводство приказов, произошедший в Москве в 1626 г.

64. "Татарское письмо" — арабский алфавит.

65. Продвижение русских в Сибирь привело к их соприкосновению с государством алтын-ханов "золотых ханов"), сложившимся в Северной Монголии. Дипломатические связи Русского государства с алтын-ханами, установившиеся с нач. XVII в., продолжали иметь место на протяжении всего XVII в.

66. В русском государстве XVI — XVII вв. употреблялись две государственные печати: большая и малая. Они отличались друг от друга размерами и дополнительными изображениями. Общее для них — изображение эмблемы двуглавого орла и всадника, поражавшего копьем змия. На большой государственной печати изображение всадника находилось на щитке, расположенном на груди двуглавого орла. По краям большой печати шла надпись, включавшая в себя полный царский титул. (Подробнее о большой государственной печати — см. "Именной царский указ "О титулах Царском и Государевой печати". (1667 г.)).

67. Малая государственная печать имела с одной стороны изображение всадника, поражающего змия, с другой — двуглавого орла. Надпись по краю печати содержала имя царя и его краткий титул, в котором отсутствовал перечень земель.

68. Война России со Швецией (1656-1658 гг.) завершилась, как уже упоминалось ранее, заключением в Валиесаре трехлетнего перемирия, по которому удалось сохранить за Россией земли, занятые русскими войсками в Ливонии (Прибалтике).

69. Кардисский мир со Швецией заключен Россией в 1661 г., по нему все территории, приобретенные Россией в Ливонии, возвращались Швеции. Однако по договору Швеция обязывалась не оказывать помощь Польше в войне против России, не нападать на Украину и Белоруссию, что позволило России продолжить борьбу с Польшей за Украину.

70. Война России с Польшей за Украину продолжалась с перерывами с 1654 по 1667 г., закончившись Андрусовским перемирием сроком на 13 ½ лет.

71. Царь не подписывал грамоты, посылаемые в иные государства. Их скреплял думный дьяк Посольского приказа или его помощники — рядовые дьяки.

72. "Бусурманские государства" — страны, исповедовавшие ислам.

73. Кабарда приняла русское подданство еще в XVI в. в XVII в. для значительной части, а временами и для всей Кабарды сохранялось русское подданство.

74. Приводимый нами отрывок главы IV позволяет проследить наложение представлений местнического характера о почетности служб и представлений, присущих дипломатии того времени о разграничении роли и значения для России . Характерная черта данного отрывка заключается в том, что автор рассматривает не только дипломатические, но и другие государственные службы, назначение на которые были сопряжены с действием местнических правил.

75. По своему статусу лица, посылавшиеся с дипломатическими поручениями в иностранные государства, делились на полномочных (великих) послов, посланников, гонцов. Это различие зависело от важности и цели посольства, значения государства, в которое оно посылалось.

76. Среди всех полномочных послов послы, отправленные на посольский съезд, имели самый высокий статус. Посольские съезды, как правило, происходили не в резиденции главы государства, а в порубежных городах.

77. Г.К. Котошихин описывает причины и процедуру местнического спора. Основанием для такого спора был факт совместной службы, при котором два служилых человека вступали в отношения "начальник — подчиненный". При местничестве начальником должен был быть тот из них, чьи предки служили в начальниках над предками другого. Если представители двух родов никогда не вступали в совместную службу, то соотношение между ними высчитывалось через третьи роды. (Если представители рода А были выше по службе представителей рода В, а те в свою очередь выше представителей рода С, то при назначении на совместную службу служилый человек из рода А должен стать начальником по отношению к служилому человеку из рода С). В тех случаях, когда, по мнению служилого человека, такое правило нарушалось, его назначали в подчинение к лицу, стоявшему в местнической иерархии ниже, чем он сам, недовольная сторона излагала свои претензии в челобитной "в отечестве". Челобитная направлялась государю, но при этом всегда считалось, что оскорбление служилому человеку нанес не царь, назначивший его на должность, не согласующуюся с честью его рода, а тот, под чьим начальством челобитчику "в отечестве" позорно ("невместно") служить. Другая сторона в местническом деле для того, чтобы не нанести оскорбления чести своего рода была обязана ответить на иск "в отечестве", направив государю челобитную "о бесчестье и оборони". В бесчестье в ней обвинялась первая сторона, тот, кто ударил челом "в отечестве". Для разбирательства по местническому делу обе стороны должны были представить "случаи" — справки из соответствующих приказов, в первую очередь Разрядного, в которых указывались службы, на которых служили родственники и предки сторон, затеявших местническую тяжбу. Необходимые выписки могли быть сделаны и по царскому запросу.

78. Рассмотрение местнического дела — прерогатива царской власти.

79. При рассмотрении царем с боярами местнического спора возможны три решения: 1) лица, между которыми возник местнический счет равны по положению, друг другу "в версту", 2) челобитчику "в отечестве" с тем, на кого он бил челом "быть мочно", т.е. дело решено в пользу ответчика, 3) челобитчик в отечестве прав в своем иске, ему служить под командованием (начальством) ответчика нельзя. В последнем случае челобитчика в отечестве не назначали на невместную для него службу, на его место назначали другое лицо. В случае проигрыша местнического дела истцом, он подлежал наказанию. В зависимости от социально-служебного положения и возраста челобитчика его могли бить кнутом или батогами, посадить в тюрьму. Одним из самых распространенных видов наказания в местническом деле была выдача головой, то есть решение отдать проигравшего на волю победителя, но к середине XVII в. четко закрепилось представление о том, что царь отдает головой "милуючи", не для убийства, а для прощения. В этом случае наказать выданного головой означало пойти против самого царя, о чем и пишет Котошихин.

80. Люди недумного чина — лица, не входившие в Боярскую думу.

81. Ссылка в Сибирь, конфискация земельных владений не являлись наказаниями, характерными для дел по местничеству. Такие наказания стали применяться в тот период, когда тенденция абсолютизации царской власти стала приводить к политике царской власти, направленной на ограничение местничества и постепенную его отмену. Наказания, превосходившие по силе обычные местнические наказания, выносились чаще всего не за несправедливое местничество, а нарушение царской воли в осуществлении служебных назначений.

82. Такого рода запись, несмотря на то, что служба не была выполнена, дает возможность использовать факт назначения в местнических расчетах.

83. Размещение во время процедуры царского застолья, хотя и не считалось службой в прямом смысле, но также подчинялось законам местничества. Царские гости размещались за двумя столами: большим и кривым, размещение за большим столом считалось более почетным. Помимо этого, в местнической традиции считалось, что чем ближе человек сидит к государю, тем выше он по положению. (Сидеть третьим от царя почетнее, чем четвертым. Сидеть за одним столом с государем имел право только патриарх, да и то на расстоянии вытянутой руки). Поскольку в местничестве правая сторона считалась всегда почетнее левой, то, например, сидевший вторым за большим столом по правую руку царя был "честнее" того, кто сидел вторым за большим столом, но по левую руку. Отказ занять то место за столом, которое назначил царь, влек за собой наказание за местничество. Такое наказание как отнятие чести, как правило, отменялось через непродолжительное время, следовал указ "вернуть честь".

84. Свойственные царю — родственники царских жен. Представители обоих родов, свойственный царю Алексею Михайловичу, действительно не отличались высокородством, и Милославским, и Нарышкиным "не доставало в чести", тягаться породой с представителями первостепенных или второстепенных аристократических родов они не могли. Породнение с царем не могло компенсировать недостаток местнической чести.

85. При назначении на службу свойственников царя специально подбирали таких их подчиненных, которые в местнической иерархии их не превосходили.

86. Мы публикуем только первый пункт объемной главы на основании того, что приказная система не являлась новшеством периода Алексея Михайловича или Федора Алексеевича, начала складываться со второй половины XVI в. Приказы являлись центральными государственными учреждениями. На XVII в. пришлась пора расцвета этой системы, число приказов достигло 80, из них около 40 были постоянно действовавшими. Новшеством же царствования Алексея, при этом новшеством, связанным с процессом усиления самодержавия и началом становления абсолютизма в России стал Тайный приказ, о котором и идет речь в первом пункте VII главы. Тайный приказ (приказ тайных дел) был учрежден царем Алексеем Михайловичем, царь же и осуществлял непосредственное руководство приказом, хотя формально во главе данного учреждения стоял тайный дьяк. Тайный приказ (1654-1676 гг.) осуществлял контроль за деятельностью других приказов, послов, воевод. Именно Тайным приказ давал в руки царя необходимый штат для осуществления личной царской инициативы. Тайному приказу также как и иным приказам того времени было свойственно отсутствие четко регламентированных функций. В силу этого приказ, являясь государственным, также осуществлял управление царским хозяйством, заведовал летней охотой царя.

87. Глава публикуется не полностью, а только те ее фрагменты, которые касаются вопроса о царском титуле и правил его написания в официальных документах.

88. В России в XVII в. вплоть до Петра I, страна делилась на уезды, во главе которых стояли воеводы, сосредотачивавшие в своих руках все местное управление. Как правило, на воеводство отправляли двух или трех воевод: старшего и его помощников (товарищей). В крупных центрах (Новгород, Псков, Астрахань, Казань, Сибирь, Полоцк, Смоленск) первым воеводой назначали боярина, вторым — окольничего или стольника, третьим — дьяка. В более мелкие центры (большие города, кроме перечисленных выше, средние города, являвшиеся уездными центрами) первым воеводой могли послать окольничего. В таких случаях его товарищами были стольник и дьяк (вместо дьяка, возможно, подьячий). В города, не являвшиеся центрами уездов, так же посылали воевод. Эти воеводы находились в подчинении воеводы основного уездного города. На воеводство в нецентральные (пригородные) города назначались дворяне и дети боярские.

89. Царский титул, включавший "Великую, Малую и Белую Россию", был принят Алексеем Михайловичем в 1656 г., после воссоединения Украины с Россией. (Подробнее об этом — см. в Царском именном указе "О титуле Царском и Государевой печати" 1667 г.)

90. В посольство, так же, как и на воеводство, отправляли сразу нескольких послов, строго устанавливая субординацию между ними. Статус государства, в которое отправляли посольство предопределял выбор послов определенного чина и местнического положения. В местническую эпоху считалось почетом поименное перечисление всех послов в царских грамотах, именование всех послов, кроме первого, "товарищами" могло в ряде случаев расцениваться как умаление их чести.

91. Грамоты посылались в полки и в города воеводам в ответ на их отписки ("по им письму").

92. В отписках и челобитных на имя государя служилые люди "по отечеству" именовали себя "холопами", посадские люди и крестьяне — "сиротами" и "рабами", духовенство — "богомольцами". Обращаясь к царю, представители всех сословий, кроме духовенства, называли свое имя уменьшено — уничижительно: "Ивашка", "Манька". Официально уменьшенное написание имени в документах было отменено Петром I.


 


Страница 1 - 5 из 5
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру