"Сии Володимер князь, сын Святославль..."

Карпов А.Ю. Владимир Святой. - М.: Молодая гвардия, 2005. 2-е изд., испр., доп. ил. (Жизнь замечательных людей. Сер. биогр. Вып. 914).

Помнится, в школьные годы одной из самых монументальных, недвижимых, опорных исторических дат для меня был 988 год - год Крещения Руси. Впрочем, с самим Крещением мне тогда тоже было все ясно. Сколь же велико оказалось мое удивление, когда, став студентом исторического факультета, я вдруг узнал, что до сих пор никто в точности не знает как и где крестились наши предки, версий Крещения существует великое множество, а "монументальный" 988 год оборачивается расплывчатым промежутком между 987 и 989 годами. Лишь со временем я привык к этой вечной беде и, в то же время, вечному счастью исторической науки - все наши знания о прошлом достаточно условны, трактовать их можно по-разному, а уж датировать и подавно.

Поэтому, когда у меня в руках оказалась книга Алексея Карпова "Владимир Святой" (серия "Жизнь замечательных людей"), я начал читать ее очень внимательно, даже с каким-то азартом. Но все же и с некоторым скепсисом - ну, что еще нового можно сказать о Крещении Руси? А, если нет ничего нового, то какой версии придерживается автор? С кем согласен? С кем спорит?

Причем другие деяния и жизненные перепетии великого князя Владимира интересовали меня как-то меньше. Тем более, что и сам Алексей Карпов в предисловии честно написал: "Автор отдает себе отчет в том, что Владимир, изображенный на страницах книги, может оказаться весьма далек от Владимира настоящего, действительная жизнь которого столь мало известна нам".

Начал я читать - и с первых же страниц увлекся. И вот почему. Сразу же стало ясно, что автор отличается довольно редким ныне качеством - он прекрасно знает исторические источники, как говорится, "владеет материалом". Более того, вводит в научный оборот новые, неизвестные доселе документы. Кстати, название этой рецензии я позаимствовал как раз из такого источника. Это начальные слова из неизвестного списка "Проложного жития князя Владимира" (особого состава), которое Алексей Карпов впервые опубликовал в своей книге.

При этом очень тщательное, я бы даже сказал, скрупулезное исследование сведений исторических источников, Алексей Карпов сумел вплести в канву добротного, мастерски сделанного, почти художественного рассказа. Кроме того, не замыкаясь в узкие рамки изложения фактов жизни Владимира, автор представляет читателю широкое полотно жизни Киевской Руси и ее ближайших соседей в IX-X вв. - со всеми политическими, дипломатическими, социальными, этнографическими и даже бытовыми подробностями.

И полотно это написано в авторской, так сказать, "эксклюзивной" манере - своеобразно и оригинально. Конечно, собственную позицию Алексей Карпов отстаивает в споре с другими историками. Но он не перегружает основной текст дискуссиями по разным специальным вопросам. Эти сюжеты справедливо вынесены в примечания, которые составляют немалую часть книги - специалистам интересно, а обычному читателю они не мешают. В результате жанр научно-художественного повествования - ведущий для серии "ЖЗЛ" - предстает со страниц книги в одном из лучших своих проявлений.

Впрочем, жанры, стили - лишь средства, а я ведь увлекся сутью изложения и, к тому же, героями этой книги. Вот они, передо мной. И великая княгиня Ольга, озабоченная сохранением всего завоеванного ее мужем, и, как истинная мать-хранительница, стремящаяся передать потомкам сбереженное ею наследство. И воитель Святослав, наоборот, рвущийся из узких для него рамок собственного государства на всеевропейский простор. И, конечно же, сам Владимир - послед случайной связи великого князя и рабыни, но тем не менее княжич. Младший из сыновей Святослава, но сохраняющий все права на великое княжение. И, когда возникла братоубийственная схватка за киевский престол, победивший в ней.

И что важно - Алексей Карпов не пишет парадных портретов. Он старается найти в источниках те крупицы истины, которые дошли до нас через толщу столетий и уже из них составить более или менее ясную картину. Поэтому все герои книги - разные, противоречивые, но живые характеры, яркие личности. Во всяком случае, автору удалось выписать их именно такими. И, вполне возможно, Владимир Алексея Карпова отличается от Владимира исторического, но из современных портретов великого киевского князя этот оказывается одним из самых интересных.

А еще более занимательным было другое - чтение книги постоянно побуждало к внутреннему диалогу с автором, иногда перерастающему в спор. Вот всего лишь один пример - страницы, посвященные "хазарскому игу", которое, по мнению многих, поработило в IX веке Русь. Мне, во всяком случае, Алексей Карпов доказал, что эта широко распространенная гипотеза - несомненное преувеличение. Ведь "в зависимость от Хазарии, - отмечает Алексей Карпов, - попала не "Русь", не "Русская земля" и тем более не "русский народ", а отдельные славянские племена, не осознавшие на тот момент своего единства", а именно - поляне, северяне и радимичи.

Но ниже следует пассаж, с которым я не могу согласиться - вряд ли киевские князья считали себя прямыми наследниками хазарских правителей-каганов, как об этом пишет автор книги. Он аргументирует свое мнение тем, что хазарский титул "каган" применялся к киевским князьям до конца XI века. Но дело в том, что титул "каган" распространен был не только в Хазарии, а в разных местах Европы и у разных народов. Более того, некие "каганы русов", о которых упоминают источники, никак не связаны с Хазарией. Мне более верным кажется то мнение, что титул "каган" пришел к славянам вместе с варягами-русью из Западной Европы. Однако, и это я должен подчеркнуть особо, мое мнение в данном случае столь же гипотетично, как и мнение Алексея Карпова.

Чем дальше листал я страницы первых глав книги, тем большее предвкушение новых открытий и, в тоже время, новых споров, новых диалогов с автором овладевало мною. Ибо наступал черед самого главного - рассказа о Крещении Руси. И я не ошибся.

Почти половину книги посвятил Алексей Карпов этой теме. Здесь я встретил и тонкий источниковедческий анализ, и подробнейший обзор практически всей вышедшей на сегодняшний день литературы по Крещению Руси, и оригинальные трактовки некоторых всем известных событий. Нашел я и открытия, как в случае с фактом путешествия Владимира и его новой жены, византийской принцессы Анны, по Крымскому полуострову. Во всяком случае об этом путешествии мне ранее читать не приходилось.

Не забыл автор и о художественности повествования. Особенно ярким в этом отношении показался рассказ о крещении самого Владимира. Рассказ этот, конечно же, условен. Да и сам Алексей Карпов подчеркивает: "Это - лишь предположение, лишь одна из нескольких существующих версий, как мне кажется, лучше других обоснованная источниками". Но, что уж тут делать! Иначе, нежели "предположительно", на подобные темы и писать-то нельзя.

Я думаю здесь нет смысла излагать все тонкости концепции Крещения Руси, предложенной Алексеем Карповым в книге "Владимир Святой". Отмечу лишь, что, при определенной новизне, он все же предлагает вернуться, если так можно выразиться, к истокам - Владимир крестился в 988 году в Киеве по византийскому обряду.

Не могу сказать, что полностью согласен с этой точкой зрения. Не все доказательства, приведенные в книге, показались мне убедительными. Некоторые сюжеты (например, сюжет с полуарианским Символом веры в "Повести временных лет"), к сожалению, не нашли своего полного объяснения. Но это не умаляет достоинства всей книги. Книга ведь тем и интересна, когда из мертвого источника информации, она способна превратиться в средство живого общения, живого разговора автора с читателем! Как раз это Алексею Карпову удалось. И, надеюсь, его концепция Крещения Руси займет свое место в историографии.

"Владимира Святого" я "проглотил" дня за три. А когда закрыл последнюю страницу, вдруг поймал себя на мысли - а ведь я только что прочел ПЕРВУЮ НАУЧНО-ХУДОЖЕСТВЕННУЮ БИОГРАФИЮ великого киевского князя Владимира Святославича. Как ни странно, но это так! Были очерки о Владимире, масса книг о разных сторонах его деятельности, однако отдельной книги до сих пор не выходило. Теперь начало положено. Надо признаться, хорошее начало.