Новые книги по русской истории

"ЕСТЬ УПОЕНИЕ В БОЮ…"

Окороков А.В. Русские добровольцы. Неизвестные войны XIX–XX веков. М.: ООО "Авуар консалтинг", 2004.

 

Понятия "наемник" и "доброволец" в общем-то, стоят не так далеко друг от друга. "Наемник – лицо, нанятое государством, ведущим войну", говорит нам словарь. Про добровольцев же говорится, что "это лицо, добровольно вступившее в действующую армию на одной из воюющих сторон". Наемничество, "война за плату" не исключает возможности личной заинтересованности наемника в конфликте, равно как и добровольный воинский труд может хорошо оплачиваться.

 

Так в чем же разница? Почему первое понятие имеет несколько отрицательный оттенок, а второе считается делом более благородным?

 

Отчасти ответу на этот вопрос посвящена книга А.В. Окорокова – "Русские добровольцы. Неизвестные войны XIX–XX веков".

 

Нельзя сказать, что тема участия русских воинов в конфликтах за пределами Родины была хорошо исследована. Россия сама участвовала во многих войнах – их-то исследовать не всегда хватает сил и мастерства. Тысячи книг, к примеру, посвящены в советской, а теперь и в российской историографии истории Великой Отечественной войны – а до сих пор неизвестно точное число потерь, которые понесла в ней наша страна, цифры в различных исследованиях отличаются на порядки.

 

Где уж тут помнить о горстке людей, которые зачем-то едут участвовать в чужих войнах, о том, чем они руководствовались, принимая решение уезжать сражаться порою в буквальном смысле на другую сторону земли.

 

А география у русских добровольцев была обширная: Балканы, извечная русская боль, Трансвааль, где русские приняли сторону буров, маленького народа, не желающего подчиниться мощной английской империи. Парагвай, где русские воины, к 1921 году занесенные туда гражданской войной в своей стране, вставали по разные стороны баррикад в чужих революциях, которыми так славится Южная Америка. Испания и Финляндия, где приходилось уже драться со своими:

 

В одном из боев испанской гражданской войны русского летчика, добровольца, воевавшего на стороне Франко, старшего лейтенанта В.М. Марченко, сбил другой русский летчик, советский доброволец, герой Советского Союза капитан И.Т. Еремин. Марченко парашютировал и был убит в перестрелке. Узнав по обнаруженным документам, что погибший был русским, советские летчики приказали испанцам похоронить его с воинскими почестями. Кстати, они при этом не думали о репрессиях, которые вполне могли последовать за их поступком.

 

В испанскую войну русские добровольцы из числа эмигрантов сражались "против своих" не только с советскими добровольцами. Существовало разделение на два лагеря: франкисты, которые впоследствии в большинстве своем участвовали во Второй мировой войне на стороне фашистских войск – и те, кто пошел воевать за республиканцев, в надежде получить потом за это советское гражданство и вернуться на Родину.

 

В Китае, в стычках с советскими пограничниками, тоже принимали участие многие русские эмигранты, как мы помним, в те края уходили во время Гражданской войны целыми частями солдаты и офицеры Белой Армии.

 

Отдельно автор отмечает и феномен советского добровольчества, оспаривая тезис о его принудительном характере.

 

Немало русских добровольцев служили и в знаменитом французском Иностранном Легионе. В какой-то степени они поспособствовали улучшению, как сейчас принято говорить, имиджа этого знаменитого "легиона головорезов". Автор приводит источники, в которых с некоторым удивлением говорится о человечности и благородстве русских солдат.

 

Монография вообще замечательна источниками, на которых она основана: многие документы приводятся впервые, даны краткие сведения об общей ситуации в странах, где воевали русские солдаты и офицеры, у книги значительный комплекс приложений, где содержится помимо всего прочего и пофамильный список различных русских добровольческих соединений с краткими биографическими сведениями.

 

Но, несмотря на очевидную ценность этих материалов, не это главное в книге.

 

Автор, основываясь на документах, пытается доказать, и во многом ему это удается – русский солдат в подавляющем большинстве случаев был именно добровольцем, а не наемником.

 

Он сражался, убивал врагов и умирал сам не за деньги и не от общей неустроенности жизни (хотя и такое, разумеется, бывало) – ему необходима была Идея, внутреннее осознание правоты той стороны, на которую он встал.

 

"Число людских жертв среди русских добровольцев, принимавших участие в различных войнах и конфликтах в разно время на территории нашего и других государств, вызывает ужас. Их костями усеяны все континенты.

 

Напрасны ли эти жертвы? Для современной России – гибель или уничтожение ее сыновей – величайшая трагедия. В то же время Русский Солдат показывал и показывает по сей день всему миру и силу духа русского человека и "моральную упругость" нации".

 

 

КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ

Служивый. Очерки покорения Кавказа. М.: ИИПК "Ихтиос", 2005.

 

Обретение или утрата актуальности в зависимости от современных событий – обычное свойство для исторических тем. Однако есть ряд тем, которые актуальны всегда в истории нашего Отечества. Последние два века к ним относятся исторические исследования по Кавказу. Удивительно, но их не так уж много: слишком больные вопросы приходится изучать, очень велико разнообразие мнений.

 

Тем более интересны новые источники, которые представляются общественному вниманию.

 

Впрочем, книжка, вышедшая в издательстве "Ихтиос", относится скорее к "хорошо забытому старому", но нисколько от этого не теряет. По-своему она уникальна, так как является одновременно и источником и историческим исследованием. "Очерки покорения Кавказа", вышедшие в первый раз в 1901 году в типографии М.М. Стасюлевича, были написаны полковником Генштаба Д.Н. Дубенским и напечатаны под псевдонимом "Служивый".

 

К источникам эту книжку можно отнести в силу того, что автор сам участвовал в боевых действиях и основывал свои выводы на свидетельствах тогда еще живых очевидцев.

 

С другой стороны, книга построена как серьезная исследовательская работа, написанная, однако, живым и интересным языком.

 

Автор поставил своей целью доказать целесообразность завоевания Кавказа и огромных русских усилий к этому приложенных.

 

Он выделяет шесть периодов Кавказской войны: "героический период" (с 1800 по 1816 гг.), "ермоловский период" (с 1816 по 1827 гг.), "время графа Паскевича" (1827–1831 гг.), "отдельные экспедиции" (1831–1856 гг.) и, наконец, последний период (1856–1864 гг.). Отдельный раздел посвящен русско-турецкой войне 1877–1878 годов и ее значению на кавказском театре боевых действий.

 

Удивительно, насколько живо и образно удалось отобразить ход завоевания Кавказа, насытив его подробностями и отдельными эпизодами, не потеряв цельности картины. При этом книга совсем невелика и, повторюсь, написана легко читаемым, литературным языком, которого так часто не хватает современным монографиям, проходящим из-за этого недостатка мимо внимания массового читателя.

 

В свете современной внешнеполитической ситуации, некоторые, в общем-то, достаточно известные, но подзабытые сейчас эпизоды вспомнить совсем нелишне: например, то, как была присоединена к Российской Империи Грузия. Сейчас в независимых грузинских учебниках по истории можно прочитать про "двухвековую оккупацию", но нет упоминаний о том, как в 1770 году по просьбе грузинского царя наши войска под начальством графа Тотлебена перешли Кавказский хребет и вступили в Грузию, чтобы помочь ей в ее борьбе с турками. И храбро сражались, несмотря на то, что грузины не обеспечили даже нормальной поставки продовольствия. Потом Россия оказалась втянута в войну с Персией – потому что царь Ираклий буквально умолял помочь разграбленной и побежденной Грузии. И вошла в состав России Грузия абсолютно добровольно и даже в результате настойчивых просьб еще одного грузинского царя, Георгия XII. Вряд ли, конечно, эти эпизоды войдут в учебники старательно отмежевывающейся от общего прошлого Грузии, однако было бы хорошо помнить об этом хотя бы в нашей стране.

 

Особенно интересно описание первого периода завоевания Кавказа: если деятельность Ермолова и Паскевича все-таки с достаточной полнотой отражена в научной литературе и публицистике, то это время практически не изучено, во многом потому, что оно совпало с Отечественной войной 1812 года. Между тем, на этом театре боевых действий события развивались очень бурно и он не зря назван автором героическим. Приведем в качестве примера следующий эпизод: во время персидской войны батальон майора Лисаневича был осажден в крепости Шуша. На помощь ему двинулся батальон полковника Карягина в составе 400 человек. Выдерживая бешеные атаки персидской конницы, этот батальон быстро двигался по направлению к крепости, однако в пятидесяти верстах от нее оказался окружен персидской армией со всех сторон. Батальон продержался день, потеряв половину своего состава, а ночью Карягин приказал строить боевые укрепления и обрыть их канавой, самолично участвуя в постройке укреплений, несмотря на раны. Четыре дня отряд отбивал атаки, хотя в строю осталось не более ста человек, и батальон терпел нужду и в продовольствии, и в боеприпасах. На призывы со стороны персидского военачальника Абас-Мирзы сдаться русские ответили вылазкой и атакой персидских фальконетных батарей, которые были взяты приступом. Положение русских было практически безнадежным, и тогда Карягин решился на поступок, который иначе как подвигом назвать нельзя – пробиться через превосходящие в несколько сот (!) раз силы неприятеля и взять приступом крепость Шах-Булах, и там запереться. Тяжело раненых несли на шинелях, оружия везли сами солдаты, впрягшиеся вместо лошадей. Немыслимо, но это удалось – крепость была захвачена. Однако и в ней не было необходимых запасов продовольствия и боеприпасов, и тогда израненный батальон Карягина пошел еще на один подвиг – было решено, пробившись через персидскую армию, взять стоящую в двадцати пяти верстах крепость Мухрат. Чтобы понять, каких трудов это стоило, можно привести такое свидетельство: по пути встретилась канава, через которую было невозможно протащить орудия, а возможности строить мост, разумеется, не было. Тогда четверо солдат добровольно легли в канаву и через них были протащены орудия, причем двое из них были раздавлены. Подвиг оказался ненапрасным, крепость была взята, а через некоторое время на помощь к батальону пришли силы князя Цицианова.

 

Однако, уделив существенное внимание боевым эпизодам, автор не старается избежать упоминания и об ошибках, которые были допущены в ходе освоения Кавказа. Подробно разбираются последствия отставки Ермолова, роковые недочеты в политике Паскевича и многое другое. Отдельно следует сказать, что книга посвящена не только боевым действиям, но и тому, какое управление было введено на обретенных землях, что немаловажно в свете событий в этом регионе в последние двадцать лет.

 

Мы сейчас привыкли к новому модному понятию "политкорректность", об обязательности которого при освещении подобных тем не устают говорить и наши политики, и наши историки. Книгу Служивого сложно назвать политкорректной: он открыто декларирует необходимость и целесообразность нахождения Кавказа в составе России. Можно сказать, что подобная прямота относится к безусловным достоинствам этой книги, где без реверансов в сторону "западной правозащитной общественности", здраво и четко оговариваются и общие, и практические моменты, связанные с политикой России в этом регионе.

 

Безусловно, "Очерки покорения Кавказа" только помогут читателю составить собственное мнение по этому вопросу.

 

 

СУДЬБА АДМИРАЛА

Флотоводец: Материалы о жизни и деятельности Наркома Военно-Морского Флота, Адмирала Флота Советского Союза Николая Герасимовича Кузнецова. М.: "Садовое кольцо", 2004.

 

"Двадцать второго июня / Ровно в четыре часа / Киев бомбили, нам объявили / Что началася война", - всем знакомы с детства эти строчки. И все знают, что бомбили не только Киев, масштабы потерь, особенно в авиации, были обнародованы еще в советское время. Потери эти казались катастрофическими и делающими невозможной победу над мощным и сильным врагом. Время доказало обратное, однако мы помним ошибки первого периода войны.

 

Но так же следует помнить, что силы ВМФ в первые страшные сутки войны не потеряли ни одного корабля, ни одного самолета, ни одной базы. Произошло это потому, что еще 21 июня в 23 часа 50 минут нарком ВМФ приказал своей директивой всем флотам и флотилиям перейти на повышенную боевую готовность №1, разрешив в случае нападения применять оружие.

 

Практическое выполнение этого приказа было эффективным за счет того, что еще за несколько лет до войны была создана и постоянно отрабатывалась система боевых готовностей. Флот встретил врага организованным огнем, а еще в трудном и кровавом 1941 году по предложению того же наркома, самолеты ВМФ бомбили Берлин, и вряд ли можно переоценить моральное значение этого факта.

 

Имя этого наркома ВМФ – Николай Герасимович Кузнецов, и именно его биография рассматривается в книге, выпущенной Общероссийским Движением Поддержки флота в 2004 году.

 

Судьба Н.Г. Кузнецова была совсем не простой, да и у кого она была простой в это трудное время. Он родился в 1904 году, скончался в 1974, и за свой век поучаствовал во многих войнах: в Гражданской войне (прибавив себе недостающие для поступления "в моряки" два года), в Гражданской войне с Испанией (руководителем советских моряков-добровольцев, на посту военно-морского атташе), а дальше – бои с японцами на острове Хасан, советско-японская война… Но самой главной вехой в жизни флотоводца была Великая Отечественная война 1941–1945 года.

 

Ее Н.Г. Кузнецов встретил в должности наркома ВМФ. В этой же должности он ее и закончил: единственный главком, который был не сменен во время Великой Отечественной. После Победы Кузнецов попал в опалу, в которой он находился с 1947 по 1951 год. Его даже судили "судом чести" вместе с адмиралами Л.М. Галлером, В.А. Алафузовым и Г.А. Степановым. Однако в 1951 году И.В. Сталин возвратил его на пост, с которого он опять был снят при Хрущеве. Тогда же его снизили в воинском звании до вице-адмирала.

 

Книга составлена в форме сборника различного рода материалов – от чисто фактических – краткой и подробной биографий, документов, связанных с деятельностью адмирала, до более развернутых материалов – воспоминаний и статей. Много внимания уделено участию Н.Г. Кузнецова в создании атомного флота Советского Союза.

 

Отмечая многочисленные достоинства книги, хотелось бы сказать об одном ее недостатке. На наш взгляд, искусственно заострена проблема противостояния Н.Г. Кузнецова власти. В некоторых материалах он отмечен чуть ли не как диссидент от вооруженных сил, делающий все для своей страны вопреки тоталитарным и неблагодарным властям. Вряд ли сам адмирал согласился бы с такой трактовкой – ничего диссидентского ни в его мемуарах, ни в его деятельности мы не видим. Разумеется, необходимо помнить о тех несправедливых обвинениях, которым подвергался Н.Г. Кузнецов, особенно в хрущевское время. Однако показывать его противостояние с властями как краеугольный камень жизни адмирала было бы сильным преувеличением. Н.Г. Кузнецов с честью служил и Отечеству, и государственной власти, но не всегда был в настоящей мере ценим ею, как это часто бывает в нашей стране.

 

Издание это в любом случае представляет интерес не только для специалистов и военных историков, но и для широкого круга читателей. В год шестидесятилетия Победы интерес к военной теме повысился, и помнить Н.Г. Кузнецова в ряду других великих военачальников, сделавших эту Победу возможной, мы обязаны.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру