Загляните в календарь...

О христианских летосчислениях

В православных же странах — в России, Сербии, Болгарии, Греции и др. — григорианский календарь утвердился лишь в XX в. (в России — в 1918 г. декретом советского правительства).

Русская Православная Церковь и по сей день использует юлианский календарь. Разница между старым и новым стилями составляла в XVIII в. 11 дней, в XIX в. — 12, а в XX в. 13 дней. Расхождение календарей увеличивалось за счет числа високосных лет, которые, как мы уже говорили, определялись таковыми в обоих календарях по-разному. 2000-й год високосный и в том, и в другом календаре, поэтому в ближайшее столетие сохранится разница календарей в 13 дней. После 2100-го года разница составит уже 14 дней.

КАК ВВОДИЛСЯ ЮЛИАНСКИЙ КАЛЕНДАРЬ В РОССИИ?
Проведенную в 1582 г. реформу календаря различные Православные Церкви не только осудила, но и восприняла как новое проявление власти папы, стремящегося к утверждению ее абсолютного характера. Константинопольский патриарх Иеремия II (Транос) вместе с Синодом осудил в 1582 г. григорианскую реформу. В документах, изданных Александрийским и Константинопольскими патриархами говорилось о том, что Римская Церковь, как любящая новшества, безрассудно пошла на поводу у астрономов и нарушила христианские правила пасхалии. К тому же, как отмечалось Собором, и григорианский календарь далек от совершенства. Из Соборного постановления в Константинополе в 1583 г.: "Кто не следует обычаям Церкви и тому, как приказали семь святых вселенских Соборов о святой Пасхе и месяцеслове и добре законоположили нам следовать, а желает следовать григорианской пасхалии и месяцеслову, тот с безбожными астрономами противодействует всем определениям Св.Соборов и хочет их изменить и ослабить — да будет анафема, отлучен от Церкви Христовой и собрания верных. Вы же, православные и благочестивые христиане, пребывайте в том, в чем научились, в чем родились и воспитались, и когда вызовет необходимость и самую кровь вашу пролейте, чтобы сохранить отеческую веру и исповедание".

Православное население территорий, находившихся под влиянием Католической Церкви, например, Ионических островов в Средиземном море или греческая община в Венеции, отмечали Пасху и другие праздники по-прежнему, то есть по юлианскому календарю.

В течение XIX в. в России делались неоднократные попытки со стороны светских властей инициировать переход на григорианский календарь. Так, например, в 30-е годы XIX в. специально созданная по календарному вопросу комиссия при Академии наук высказалась в пользу григорианского календаря. Однако император Николай I, выслушав доклад министра просвещения князя Ливена, согласился с ним о нежелательности проведения реформы в России.

Вселенский патриарх Анфим VI совместно с прочими Восточными патриархами в 1848 г. в Окружном послании вновь высказал отрицательное отношение к григорианской реформе: "У нас ни патриархи, ни Соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, потому что хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, то есть народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев его ... Итак, все новшествующие: еретики ли то, или раскольники, добровольно облекошеся в клятву, яко в ризу (Пс. 108, 18), хотя бы то были папы, хотя бы патриархи, хотя бы миряне, аще бы Ангел с небесе — анафема ему".

На рубеже XIX и XX вв. по инициативе Русского астрономического общества вновь была создана календарная комиссия. Год для начала работы комиссии — 1899 — был выбран не случайно: введение нового стиля предполагалось согласовать с началом нового столетия. Возглавил комиссию профессор астрономии Петербургского университета С.П. Глазенап. В ее работе самое активное участие приняли известный химик Д.И.Менделеев и профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии В.В. Болотов. На заседаниях комиссии обсуждались два вопроса: 1) о введении григорианского календаря в России для согласования со стилем Европы и Америки, 2) о реформе григорианского календаря. В качестве нового календаря рассматривался проект немецкого астронома, профессора Дерптского университета И. Г. Медлера, предложенный им в 1864 г. Суть его сводилась к исключению одного високосного года из периода в 128 лет, то есть к сохранению 31 високосного года вместо 32 лет юлианского календаря. Это приблизило бы продолжительность юлианского года к тропическому, и, таким образом, погрешность календаря составила бы одни сутки в 100 000 лет. Особенно активно за введение календаря И. Г. Медлера ратовал Д.И. Менделеев. Однако мнения участников комиссии разделились. Большинство высказывалось за проведение реформы календаря. "Календарь должен быть исправлен — прежде всего потому, что он неверен. От этого мы не уйдем; это есть и будет, какие бы ни были приведены мотивы и выдвинуты преграды. Мы уже не можем сказать, как Иисус Навин: "Стой, солнце, и не движись , луна! Нам ближе Галилей с его убежденным "а все-таки она движется!" — таково было решение Комиссии.

Особое мнение высказал профессор Духовной академии, известный историк церкви, владевший двадцатью восточными и западноевропейскими языками В.В. Болотов. В своей знаменитой двухчасовой речи В.В. Болотов рассмотрел все аспекты проведения календарной реформы: астрономический, канонический, культурно-исторический. Если, по решению Комиссии, страна должна перейти на новый календарь, — считал В.В. Болотов, — то он должен быть не григорианским, а календарем, предложенным Медлером, — как более точный". Итог его речи звучал так: "Сам я отмену юлианского стиля в России нахожу отнюдь нежелательною. Я по-прежнему остаюсь решительным почитателем календаря юлианского. Его чрезвычайная простота составляет его научное преимущество перед всеми другими календарными исправлениями. Думаю, что культурная миссия России по этому вопросу состоит в том, чтобы еще на несколько столетий удержать в жизни юлианский календарь и чрез то облегчить для западных народов возвращение от не нужной никому григорианской реформы к неиспорченному старому стилю".

В том же, 1899 г. по проекту реформы календаря начала работать новая комиссия, созданная при Академии Наук. Ее заседания комиссии продолжались еще в течение ряда лет (В.В.Болотов в их состав уже не входил, поскольку в 1900 г. его не стало).

О том, насколько важным был календарный вопрос на рубеже столетий говорит тот факт, что в 1902 г. Константинопольский патриарх Иоаким III вместе с Синодом из 12 митрополитов обратился к патриархам Александрии и Иерусалима и к предстоятелям Автокефальных Церквей на Кипре, в России, Греции, Румынии, Сербии, Черногории с "важнейшими и достойнейшими тщательного рассмотрения и изучения вопросами" урегулирования взаимоотношений православия с католической и протестанской отраслями христианства, "с целью сблизить их с православием в духе христианской любви". В ряду принципиальных и существенных вопросов жизни Православных Церквей стоял и календарный вопрос. Полученные от различных Церквей ответы были подвергнуты изучению. Общее решение гласило: "Производить реформу юлианского календаря, как именно научно неточного, и привести таким образом средний гражданский год в большее согласие с тропическим мы считаем ныне преждевременным и вообще лишним. Ибо мы с церковной точки зрения не имеем нужды в перемене календаря, и наука, как утверждают сведующие люди, еще не высказалась решительно о той точности, с которой исчисляется тропический год".

Светская литература обычно склонна рассматривать полемику о введении нового стиля только с научной, как правило, астрономической точки зрения, обвиняя Православную Церковь в рутинности и религиозном упорстве. Любопытным представляется в истории введения нового стиля следующий факт. В период обсуждения календарного вопроса Восточными Церквами и работы Комиссии в России, во многих православных странах — Греции, Болгарии, Румынии — с целью пропаганды григорианского календаря читал лекции патер Тондини де Кваренги. Выступая в Петербурге как член и представитель Болонской Академии наук, патер подчеркивал, что проводимая им пропаганда григорианского стиля решительно никакого отношения к древнему спору между католиками и православными не имеет, и вообще не относится к вопросам вероисповедания. Его деятельность вызывается исключительно научными интересами образованного человечества. Однако в 1905 г. на страницах римского журнала "Виссарион" тот же патер Тондини публикует статью, в которой к числу важнейших вопросов, разделяющих православие и католицизм, относит и календарный. Его сущность, по словам патера Тондини, заключается в принятии или непринятии "единого источника церковной юрисдикции", то есть признании или непризнании папского главенства Православными Церквами. Православные Церкви, не признавая этого главенства, потому и отказываются от григорианского календаря.

Памятуя о подобных откровениях, становится более понятным, почему, например, Православная Иерусалимская Церковь в своем ответе на послание Константинопольского патриарха Иоакима III отвергла реформу календаря: "При тех условиях, в которых ныне находится Православная Церковь на Востоке, непрерывно подвергающаяся миссионерским действиям со стороны приверженцев и слуг Католической церкви и Протестантской, — всякое постановление о реформе господствующего календаря, и особенно в сторону предпочтения григорианского, послужит ко вреду Православия".

Между тем Календарная комиссия в России, собравшаяся в октябре 1905 г. под председательством академика С.Ф. Ольденбурга, вновь сочла переход от юлианского календаря к григорианскому "желательным". Членами комиссии был предложен и компромиссный вариант по вопросе реформы: введение нового стиля — для гражданской жизни, при сохранении старого — для церковной. Интересно особое мнение члена Петербургской Академии наук математика Н.Я. Сонина. Он считал, что существование двух стилей будет неудобно в частной жизни, "ибо только ничтожному меньшинству народа известно о существовании двух стилей". Что же касается позиции Русской Православной Церкви, то "правительство не может оказать своего воздействия хотя бы уже по одному тому, что евреи и мусульмане беспрепятственно пользуются своими календарями".

Астроном А.А. Белопольский, напомнил, что такие ученые, как русский астроном Ф.А. Бредихин и американский астроном С. Ньюком, историк В.В. Болотов неоднократно доказывали преимущества юлианского календаря: "Астроном не переставляет хронометра, имеющего поправку, лишь бы последняя была точно известна; нет надобности заменить "metre des archives" новым, хотя он укладывается теперь в четверти земного меридиана уже 10001949 раз, а не ровно 10 миллионов, как предполагалось сначала. Подобным образом в астрономии удерживается первоначальное значение Гауссова постоянства". К тому же, напоминает академик А.А. Белопольский, введение нового стиля в некоторых странах имело печальные последствия, а нынешний момент (напомним, что события происходят осенью 1905 г., когда в разгар забастовок и стачек, охвативших всю страну, Николай II подписал знаменитый Манифест 17 октября) заставляет отнестись к реформе "весьма осторожно".

Происшедшая в 1917 г. революция, казалось бы, положила конец спорам: принятым в 1918 г. Декретом в России с 1 февраля 1918 г. вводился григорианский стиль. Всероссийский Церковный Собор 1917–1918 гг. высказался за сохранение старого стиля для церковного времяисчисления. Однако собравшийся в 1923 г., по инициативе Константинопольского патриарха конгресс, назвавший себя "Всеправославным", принял решение перейти на новый стиль. Поскольку три Восточных патриарха — Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский — на конгресс приехать отказались, не было на нем и представителей Русской Православной Церкви, — многие Церкви подвергают каноничность решений конгресса сомнению. В самом Константинополе противодействие новшеству было столь велико, что инициатору созыва конгресса патриарху Мелетию IV пришлось покинуть престол. Однако после конгресса некоторые церкви — Румынская, Греческая и Сербская — перешли на григорианский календарь. С этого времени Православные Церкви пользуются разными календарными стилями.

В эти годы историк и архивист А.И. Юшков пишет книгу "В защиту юлианского календаря в церковном обиходе. Историко-космографическое исследование". В книге, так и не опубликованной по сей день, подробно рассматриваются все аспекты календарной реформы. Глубина исследования вопроса А.И. Юшковым делает его работу актуальной и в наши дни.

Рассматривая проблему с юридической точки зрения, А.И. Юшков отмечает, что юлианский календарь был введен в церковную практику Никейским вселенским собором, следовательно, никакой другой орган церковной власти отменить это решение не может, поскольку тем самым превысит свои полномочия.

Рассматривая каноническую сторону проблемы, Юшков обращает свое внимание на аргумент сторонников реформы: новый стиль необходимо ввести, поскольку день празднования Пасхи постепенно удаляется от дня весеннего равноденствия, и через какое-то количество лет может из весеннего праздника превратиться в летний. Юшков в своей работе напоминает, что весеннее равноденствие играет второстепенную роль в определении дня Пасхи. Главная цель решения Никейского собора — не праздновать христианскую Пасху одновременно с иудейской, но после нее. "И еврейский, и юлианский календарные годы имеют почти одинаковую степень приближения к тропическому году и на протяжении веков идут в ногу друг к другу". Введение нового календаря приведет к нарушению установленного порядка, и к совпадению или нарушению последовательности праздников. Пойти на такое мог только папа Григорий XIII, поставивший свою власть, по словам Юшкова, выше власти Вселенского собора.

Заметим, что по поводу постепенного удаления дня Пасхи от дня весеннего равноденствия говорил в своем докладе и В.В. Болотов: в Св. Писании говорится не о весеннем равноденствии, а о времени созревания хлебов в Палестине. "А раз весеннее равноденствие есть второстепенная величина в пасхалии, то от астрономии в ее собственном элементе пасхалисты не могут получить истинно ценных указаний. Такие указания может дать лишь метеорология, но лишь тогда, когда она достигнет такой степени развития, которая ныне может обрисоваться только в весьма отдаленном будущем, то есть когда метеорологи будут верно решать такие задачи: a) Под широтою ????????° ячмень созрел тогда-то, следовательно, под ??? + 32° он созрел тогда-то. b) В 1899 г. ячмень около Иерусалима созрел тогда-то, следовательно, в 1999 г. он там же созреет тогда-то".

Говоря о научной стороне календарной проблемы, Юшков замечает, что "многие искренне верят, что люди, тяготеющие к старому стилю, делают это от невежества или и староверия. Весьма многие, претендуя на растяжимое звание так называемых "образованных людей", думают, что григорианский календарь — последнее слово науки, достижение человеческого гения". Как отмечает Юшков, если говорить о точности календарей, то календарь О. Хайама более точный, чем григорианский. К тому же григорианская реформа исключила из счета времени 10 дней, чего в прежних реформах календарей всегда избегали. По этой причине в григорианском календаре невозможен непрерывный счет дней. И самое главное, реформа оказалась бессмысленной, поскольку не достигла своей цели — прикрепить равноденствие к определенному дню. Как и в юлианском календаре, оно передвигается к январю, правда, медленнее. Поэтому в расчетах пасхалий в новом стиле, как и в старом, используется дата не астрономического равноденствия, а условная — 21 марта. Подводя итог, Юшков пишет о том, что юлианский календарь, если и неточно ведет счет лет, то, как наиболее простой и удобный, точно ведет счет дней. О григорианском же календаре нельзя сказать ни того, ни другого.

Причина введения более несовершенного, чем юлианский календаря, по мнению Юшкова, — огромный авторитет папы среди католиков. Современники реформы, подчеркивает историк, "отнеслись к реформе как факту религиозному, а не научному". Популярность же григорианского календаря в мире Юшков объясняет усилиями его пропагандистов, всегда подчеркивающих приближение года в новом календаре к тропическому, но никогда не объяснявшим подробно сути реформы.

Подводя итог сказанному, заметим, что споры по поводу необходимости принятия Русской Православной Церковью григорианского календаря или нового стиля, на утратили своей злободневности и сегодня, как и предложения о модернизации языка богослужения.