История Православной Церкви

Русская святость и укрепление Московского княжества

Впервые Москва стала центром удельного княжества при князе Данииле Александровиче (1261-1303). Время правления князя Даниила Александровича Московского - это и время становления Москвы, как религиозного центра. Его младший брат, князь Иван Данилович Калита, став правителем Москвы, устроил в городе Успенский собор. Таким образом, устанавливая и поддерживая в Москве особое почитание Божией Матери, Иван Данилович отдавал свое княжество под водительство и покровительство Пречистой и подчеркивал особую расположенность Господа к Московской Руси. Иначе говоря, великий князь при полной поддержке Православной Церкви изначально стремился превратить Москву в наследницу и носительницу духовной миссии русского народа на земле, в хранительницу истинной православной веры.
И этот фактор - веру в особую Божию избранность Москвы и московских князей - нужно обязательно учитывать в понимании того, почему именно Московское княжество объединило вокруг себя русские земли. Если бы этой веры не было, если бы эта вера не укреплялась в сознании современников, то и сама Москва не смогла бы исполнить возложенную на нее миссию спасения Руси от ордынского владычества.

 

>>
Преподобный Сергий Радонежский
Начало беспримерному в истории размаху православного подвижничества, случившегося в XIV-XV вв. было положено под Москвой, в Троицком монастыре преподобным Сергием Радонежским.
Преподобный Сергий Радонежский (1314 или 1322 - 1392) не оставил после себя ни единой строчки. Более того, он всегда сторонился откровенного учительства. Поэтому, можно сказать, что учение преподобного Сергия Радонежского - это его жизнь. Подвижничество преподобного Сергия Радонежского в значительной степени повлияло на всю отечественную духовность, ибо он внес в нее важнейшие для всего русского национального сознания религиозно-философские идеи.
Преподобный Сергий Радонежский стал подлинным "светильником" для современников и потомков - человеком, сумевшим подчинить всю свою жизнь евангельским заповедям любви и единомыслия. Избегая искуса судить и назидать, он учил даже не столько словом, сколько своим образом жизни, своим отношением к окружающим. И народ услышал его безмолвную проповедь. Поэтому жизненный путь "великого старца", как его называли, выглядит и парадоксальным - всю жизнь он бежал от общества людей, а в результате стал его духовным предводителем. Уже при жизни преподобного Сергия Радонежского рассматривали как воплотившийся в реальном человеке символ единства Руси, которого столь жаждал русский народ в XIII-XIV столетиях. >>
Русская святость в годы монголо-татарского владычества
Татарское нашествие сыграло значительную роль в том, что в древнерусском сознании значительно укрепилось христианское миросозерцание. Начиная с XIII-XIV вв., православие становится главной составляющей всей общенациональной идеологии, играет определяющую роль при формировании всех значимых общественных идеалов. Ведь сохранение собственной веры, по убеждению мудрецов той поры, означало и сохранение независимости духовной жизни народа. А независимость духовная необходимо должна была привести и к восстановлению независимости политической. Поэтому идея защиты православия крепко и непосредственно стала связываться в сознании людей с идеей национально-государственной независимости. И недаром именно в этот период понятия "русский" и "православный" становятся синонимами.
В этом отношении крайне важным становится новое осмысление русской святости. Жития русских святых, написанные в смутные XIII-XIV столетия, поначалу представляли собой преимущественно краткие сухие записи, напоминающие в большей степени "памяти" о святом, нежели настоящие жития. Но в литературно-философских памятниках XIII-XIV вв. появляются новые герои, чьи образы стали рассматриваться и как важнейшие общественно-значимые идеалы, и как примеры для подражания в личной жизни. Важнейшее место среди этих героев занимают новые мученики, погибшие за веру.
>>
Покров Пресвятой Богородицы над Русью
С принятием христианства особое почитание Божией Матери сразу же утверждается и на Руси. Владимир Святой посвящает Пресвятой Богородице главный храм Киева (известный также как Десятинная церковь), а в память о торжестве по случаю освящения храма устанавливает праздник - первый христианский праздник собственно Русской Церкви (отмечался 11 или 12 мая ежегодно). В числе первых икон, вывезенных Владимиром из Корсуни, были три иконы Божией Матери, получившие позднее прозвание Корсунских. В честь Успения Богородицы был освящен и главный храм Киево-Печерского монастыря - Великая Успенская церковь. Причем, согласно преданию, Богородица сама явилась греческим зодчим, построившим позднее этот храм, со словами: "Хочу церковь воздвигнуть себе на Руси, в Киеве".
В XII в. на Руси возникает "Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери". Уже в ранней редакции текста "Сказания" в еще неразработанной форме присутствует новое понимание значения Богородицы для Руси - Сама Пресвятая Божия Матерь, по воле Божией, устанавливает над Русью Свое особое покровительство. Таким образом, в "Сказание" впервые нашла выражение очень важная для всякого русского человека идея - Русь, вошедшая в мир христианских народов, тоже подпадает под благодатный Покров Пресвятой Божией Матери и становится Третьим, наряду с Иверий и Афоном, Домом Богородицы на Земле.
И знаменательно, что, по преданию, именно Андрей Боголюбский установил праздник Покрова Пресвятой Богородицы, который стал отмечаться ежегодно 1 (14) октября. Вскоре праздник Покрова Богородицы вошел в круг Двунадесятых праздников Русской Православной Церкви, более того, он отмечался и отмечается как один из главных православных праздников только на Руси.
>>
Рождение русской святости

Именно в XI в. в Киевской Руси были совершены первые шаги к тому идеалу, который позднее зазвучит в памятниках древнерусской литературы - к "Святой Руси". Уже тогда русские книжники осмысливали Русь, как возможное будущее особое сосредоточение христианской святости. И не случайно, как отмечают некоторые исследователи, уже в XI в. в древнерусской религиозно-философской литературе появляются первые попытки уподобления Киева - Константинополю, как "Новому Иерусалиму".
Стремление Руси найти свои пути к спасению, выразилось и в своеобразном прочтении темы святости. И это не случайно, ведь в идее святости концентрировались все основные смысловые и целевые установки земного бытия русского народа. С самого начала, признаваемые на Руси святые становились символами не только политической, но и духовной самостоятельности (почитание св. Климента Римского, св. Николая Мир Ликийского, свв. Бориса и Глеба, св. Леонтия Ростовского). Причем, можно сказать, что в установлении культа святых князей, по сути дела, проявилось новое, отличное от греческого, понимание самой идеи святости - святость теснейшим образом начинает связываться с идеалами именно национальной жизни. И недаром позднее тема святости станет одной из главных во всей системе древнерусского религиозного философствования.

 

>>
Первые свидетельства святости на Руси
Более тысячи лет назад, а если быть точнее, то во второй половине X века, еще до Крещения Руси, тогдашние русские земли прославились подвигами первых христианских подвижников - благодатной деятельностью княгини Ольги, мученической смертью двух варягов-христиан...
Крещение Руси в конце X в. и обретение Русью смысла бытия в его христианском понимании сразу же поставила перед русскими книжниками важнейшую духовную проблему: истинного спасения Русь достигнет только в том случае, если в ее пределах и в душах русских "новых людей" разольется свет святости. "Святых жития, - писал древнерусский книжник, - страх Божий вселяют в душу... Тех бо житий зряще, в чувство своих дел преходит, престатие злых помышляют; свет бо есть святых жития и просвещение душам нашим".
>>
Архимандрит Фотий

Архимандрит Фотий  (1792-1838) был видным русским церковным консерватором первой трети XIX в. Именно Фотий в годы царствования Александра I резко выступил против господствовавших в то время в дворянском обществе мистических учений, или, как он сам писал, "против масонов, иллюминатов, методистов, Лабзина, Сионского Вестника и прочих". В автобиографии Фотий писал, что он получил "изведение свыше во сне и разных откровениях, что подобает ему изыти на подвиг против тайных всех обществ". Как убежденный православный, Фотий отвергал книги "масонские и магические", а также те, в которых проповедовались идеи   английского материализма и французского "вольнодумства и сквернословия", "ядовитая немецкая философия Канта, Фихте и Шеллинга", "содержащие учения методистов и квиетизма", гадательные книги, гороскопы, сонники и т.п. Кроме того, Фотий выступил с резкими обличениями антиправославной деятельности Российского Библейского общества, которое распространяло под видом введения универсальной религии протестантскую и масонскую литературу, переводило Библию на литературный язык. Обличал он и деятельность сект скопцов, общества Е.Ф. Татариновой, проповедников мистических учений.

 

>>
Благая весть
Рассказ о Тихвинской иконе Божией Матери В разное время года - в летнюю жару и трескучие морозы, дождливой осенью и светоносной весною доводилось бывать мне в Тихвинском Свято-Успенском мужском монастыре, но не помню, чтобы когда-нибудь попадал я здесь в плохую погоду.
Вот и опять - теплом и светом наполнен день.
В зелени деревьев на берегу Тихвинки тонут монастырские стены, но высоко вверх над зеленью возносятся огромные купола Успенского собора.
Серо-стальные, они похожи на дирижабли, медленно поднимающиеся в наполненное ликующим светом небо...
В небо того дня, когда Тихвинская икона Божией Матери уже во второй раз в истории нашего Отечества, созданного нашими святыми князьями и нашим православным народом, явилась нам, как благая весть, утверждая приоритет нашего Отечества прежде всего для нас самих - для воцерковленных наших сограждан и людей, еще только ищущих путь к Богу, для капиталистов и для коммунистов, для демократов и для монархистов...
>>
"В начале было Слово..."
"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог", - так говорится в Евангелии от Иоанна (Ин. 1;1). Давно известно, хотя, может быть, не всегда на это обращается внимание, что с древних времен первые переводчики Священного Писания на славянский язык Святые Равноапостольные Константин-Кирилл Философ и его брат Мефодий понятием "Слово" переводили знаменитое греческое понятие "Логос". А что такое Логос? В древнегреческом языке значение Логоса настолько многомерно! Это и собственно слово, и закон всемирного развития, и закон жизни отдельного человека. И, конечно же, некая Высшая Сила, управляющая миром - Бог. Позднее, в трудах ранних христианских мыслителей, сам Логос отождествлялся с Сыном Божиим, Иисусом Христом, сошедшим на Землю для спасения человечества. Ибо Логосом-Словом спасал Господь грешный мир.
Но! Всю эту бесконечность значимости, которая скрывается в Логосе, славянский, а позднее уже собственно и русский язык, оказывается, передает тоже одним только понятием - "Слово". А, следовательно, для русского сознания, русского мировосприятия само Слово - это ВСЁ, чем живет человек, да и человечество. Да что там человечество - всё мироздание! Ибо - "И Слово было Бог. Оно было в начале у Бога" (Ин. 1;1,2).
В Слове русский человек выражал волнующие его вопросы о сути мира. В Слове искал он ответы на свои вечные, "проклятые" вопросы. В Слове же ответы он и находил. Нет, конечно же, кроме Слова было еще и Дело - иногда веселое и легкое, чаще трудное и трагическое. И слишком часто, может быть, намного чаще, чем хотелось бы, Дело не совпадало со Словом. Наверное, по-другому и быть не могло, ведь Слово - это исток, начало Дела. А дальше-то Дело живет само по себе. Но для русского человека Слово - это еще и итог, венец Дела. И вот когда Дело не приходило к намеченному ему Словом итогу, когда Дело разрывало сердце и душу, только одно утешение оставалось, только одно сохраняло надежду, поддерживало веру, вновь и вновь рождало любовь - все то же Слово. И это Слово-Бог пришло к нам трудами братьев Константина-Кирилла и Мефодия.
>>
Свет с Востока
Христианство Сирии в Византийское время В пятидесяти километрах северо-западнее древнего Алеппо, среди отрогов сирийских предгорий, мирно покоится одна из великих святынь христианского мира - монастырь Святого Симеона Столпника. В его стенах, в развалинах древней базилики, на мощном каменном основании, округлым останком лежит все, что осталось от двенадцатиметровой колонны воздвигнутой самим Святым Симеоном, вершившем на ней без малого столетний подвиг отшельничества и молитвенного стояния за Веру и во славу Божию. Искавший уединения и спасения души вдали от мира, среди выжженных холмов и впадин северной Римской Сирии, он вынужден был камень за камнем, ступень за ступенью возносить себя от суетных нужд многочисленных паломников, почитателей и любопытствующих, сходившихся сюда, чтобы собственными глазами убедиться в существовании самоотверженного монаха-стилита. Слава о подвигах Святого Симеона дошла до Великого Константинополя, утвердилась в Риме, Александрии, землях франков и лангобардов, преодолела мыслимые и немыслимые пределы, широко разошлась по всей Византии и за ее границами. Смысл служения был многим непонятен, но вызывал общий восторг, поклонение, и страсть к повторению среди монахов-отшельников. Узнавший о кончине Святого Симеона император распорядился воздвигнуть храм вокруг колонны, дабы, как ему представлялось, память о молитвенном усердии столпника скорее дошла до Господа, будучи усилена попечением и молитвами служащих в храме. Стены и своды ниш крестообразной базилики стали своеобразным символом имперского попечения о государственной Вере, утверждавшейся в поиске смысла земного служения идеала, приходящего на смену язычеству, христианства. Нового Божественного Откровения, принесенного в Мир самим Сыном Божиим во имя спасения всех и каждого.
Стены храма оградили подвиг Симеона от мира, вознесли до высот божественного служения и остались последним свидетельством и напоминанием потомкам о том, что в духовном подвиге молитвы главным остается храм, построенный в душе. Более полутора тысяч лет обтесали камень Симеонова столпа до формы яйцеобразного валуна, мирно покоящегося на пересечении паломнических и туристических дорог. Апсиды и выветренные стены монастырских развалин продолжают напоминать о временах, когда Вера служила Столпом истины для императоров и граждан, а смысл державного строительства открывался в условиях духовного служения интересам общества, стремящегося достичь совершенства не только в трудах и заботах земных. О первых столетиях жизни великой христианской цивилизации, зарождении ее в восточных пределах Средиземноморья и становлении духа и буквы христианства пойдет речь в этих, не претендующих на полноту литературных заметках...
>>

111 - 120 из 120
Начало | Пред. | 8 9 10 11 12 | След. | Конец
 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру