Борьба за сталинское наследие

Первые послесталинские годы после получили в историографии неоднозначную оценку. Непосредственно в период Н.С. Хрущёва все проводившиеся в тот период преобразования, будь то в области сельского хозяйства, социальной политики или межнациональных отношений, оценивались всегда самым позитивным образом. В дальнейшем, восторженные оценки сменились резко негативными, многое из того, чем 50-е гг. годы вошли в историю, просто замалчивалось, это касалось и процессов десталинизации, и внутрипартийной борьбы, и многочисленных ошибок и просчётов, допускавшимся высшим советским руководством в эти годы. Только с началом горбачёвской перестройки у историков вновь возникает интерес к событиям тех лет. Вместе с тем, и многие публикации о Хрущёве и его времени, увидевшие свет после 1985 г. не были свободны от конъюнктуры и авторских пристрастий. Особенно сильно в перестроечной литературе оказался искажён образ Хрущёва. Этот персонаж нашей истории, как правило, изображался в самом радужном свете, представал со страниц научных и публицистических изданий как мудрый, смелый реформатор и демократ, тогда как его противникам привешивали ярлыки ретроградов, консерваторов, а нередко и палачей. Даже сейчас, когда прежние лакировочные оценки потеряли право прописки в серьёзных исторических трудах, период нашей истории 1953—1964 гг. по-прежнему остаётся одним из самых дискуссионных.

Дискуссионность оценок, существующих в историографии, вызвана той действительной противоречивостью и неоднозначностью процессов, которые определяли развитие советского общества в конце 50-х — начале 60-х гг. прошлого века. Смерть И.В. Сталина означала ускорение перехода от планово-мобилизационной системы, которая сложилась в СССР в 1930-е гг. на волне индустриализации и коллективизации, к новой, в основу которой должны были лечь принципы естественного развития, без насильственного подстёгивания темпов и методов чрезвычайщины. Началась ожидаемая многими либеральная перестройка режима. Процесс этот, однако, осложнялся соперничеством между наследниками вождя, их стремлением занять его освободившееся место, добиться единоличной власти. Процесс этот, однако, осложнялся соперничеством между наследниками вождя, их стремлением занять его освободившееся место “на троне”, добиться единоличной власти.

Наибольшие шансы в начавшейся ещё у постели умирающего Сталина аппаратной борьбе имело несколько человек. Прежде всего, это Хрущёв, с именем которого в обществе связано всё послесталинское десятилетие. Хрущев, действительно, был яркой, неординарной личностью. Свою политическую карьеру он начинал ещё в годы гражданской войны, до 1918 г. находясь в партии левых эсеров. Позже, уже перейдя в большевистскую партию, Хрущёв сложится как решительный, самостоятельный политик. О его аппаратных способностях говорит уже тот факт, что в начале 1950-х гг. он фактически являлся единственным человеком в высшем партийном руководстве, который в 1920-е гг. выступал в поддержку Л.Д. Троцкого. Его способности к принятию ответственных, самостоятельных решений нашли применение в годы, когда Хрущёв руководил крупнейшими партийными организациями: московской и украинской. И начавшейся борьбе за сталинское наследие у Хрущёва были сильные позиции: как, в своё время и Сталин в период болезни В.И. Ленина, Хрущёв после смерти Сталина возглавил партийный аппарат.

Вместе с тем, весомые козыри были и у соперников Хрущёва. Г.М. Маленков, возглавив Совет Министров СССР, мог рассчитывать на поддержку государственной бюрократии. Слабой стороной Маленкова было отсутствие у него опыта самостоятельной руководящей работы. В отличие от Хрущёва, Маленков никогда не руководил крупными партийными организациями, всегда работал на сугубо аппаратных должностях, находился на вторых ролях при Сталине. Однако этот недостаток Маленков мог с лихвой компенсировать своим близким политическим союзом с Л.П. Берией. Берия располагал большим влиянием на правоохранительные органы и органы госбезопасности, являлся крупным хозяйственником. Обладая неоспоримым организаторским талантом, Берия в годы Великой Отечественной войны и после неё возглавлял самые трудные и важные участки государственной деятельности, всегда добивался на них весомых позитивных результатов. От борьбы за власть не отказывалась и “старая сталинская гвардия”: В.М. Молотов, Л.М. Каганович, А.И. Микоян и др. Именно они выиграли от смещения Сталина больше других, не только избежав готовившихся против них репрессий, но восстановив все утраченные позиции в руководстве. Кроме того Молов был старейшим и наиболее авторитетным членом партийной верхушки. Именно в нём многие рядовые граждане видели приемника Сталина.

Первые недели после установления коллективного руководства наиболее сильные позиции занимал Берия. Он, видимо понимал, что его неблагоприятный имидж человека, возглавлявшего карательную систему и ответственного за массовые репрессии, не позволит стать официальным лидером страны. Но он вполне мог играть роль своеобразного “серого кардинала”: влиять на расстановку кадров, определять проводимый правительством курс. В прошлом мероприятия, проводимые Берией весной—летом 1953 г., трактовались сугубо негативно. В последние годы отечественные и зарубежные историки иногда видят в них истоки нынешних радикальных реформ. Первым, с чего начал Берия, были попытки развенчать культ личности Сталина. К. Симонов вспоминал, как его и других представителей интеллигенции пригласили к Берии. От встречи с “главным полицейским” можно было ожидать всего. Но вопреки худшим опасениям собравшихся, Берия сразу же повёл с ними примирительную беседу и показал представителям интеллигенции документы, изобличающие преступления Сталина, незаконно репрессировавшего советских граждан. В то же время по инициативе Берии было прекращено издание трудов Сталина. Имя Сталина, которого Берия в разговорах открыто называл “тираном”, фактически исчезает с газетных полос. Наконец, 9 мая 1953 г. по инициативе Берии Политбюро приняло решение не украшать в дни праздников колонны демонстраций и здания портретами вождей, что так же должно было послужить преодолению атмосферы, порождённой культом личности.

Процесс реформирования сталинской системы, начатый Берией, не ограничился символическими шагами. Из тюрем и опалы начинают возвращаться большой круг людей, с которыми Берия работал в прошлые годы. Назначенные на ключевые должности в государственном и правоохранительном аппарате, они способствовали проведению дальнейших бериевских преобразований. Серьёзные изменения произошли в правоохранительных органах. Так, из подчинения МВД удалось передать в ведение Минюста систему лагерей, что соответствовало практике цивилизованных стран. Ряд хозяйственных объектов ГУЛАГа была переподчинена экономическим ведомствам. Перестройка коснулась внешней разведки. В целях нормализации отношений с другими странами в Москву было отозвано без замены около половины работников заграничных резидентур. Берия провёл департизацию карательных органов — они были выведены из-под контроля и подчинения партии. Началось массовое увольнение сотрудников МВД, направленных туда из партаппарата. Аналогичную политику Берия проводил и в отношении всей системы управления, поскольку был против вмешательства партии в политические вопросы, соглашаясь оставить за ней только сферу идеологии.

Берией было прекращено несколько сфабрикованных в прошлые годы политических дел. Уже 13 марта им были созданы следственные группы, которым поручалось проверить законность нескольких нашумевших следственных дел, а ещё через несколько дней были реабилитированы лица, проходившие по “делу о врачах-вредителях”, “мингрельскому делу” и др. Радикальные меры принимаются для смягчения тюремного режима. Так, 4 апреля появляется приказ Берии «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В нём отмечалось: “Министерством внутренних дел СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток — жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др.”. В приказе все эти меры объявились преступными и категорически воспрещались.

При Берии начинается процесс массового освобождения репрессированных в прошлые годы. Причём, в отличие от Хрущёвской реабилитации, он коснулся не только партийной и советской верхушки, но рядовых советских граждан, составлявших основное население ГУЛАГа. По устроенной Берией амнистии из 2,5 млн. заключённых была освобождена примерно половина. По этой амнистии на волю вышли в основном уголовники, что вызвало небывалый всплеск преступности. Позже ситуацию с ростом преступности назовут “холодным летом 1953”, вместе с тем, распространённое утверждение, что Берия выпускал на свободу преимущественно рецидивистов, неверна. На волю выходили люди, осуждённые как правило за незначительные преступления, имевшие небольшие сроки заключения.

Реформированию подверглись и другие стороны жизни советского общества. Так, ещё при жизни Сталина Берия начал расходится с ним в подходах к решению национального вопроса в СССР. Если Сталин главной угрозой считал сепаратизм малых народов, то Берия выступал против русского великодержавного национализма и шовинизма. Вскоре после смерти Сталина, Берия подготовил несколько аналитических записок о положении дел в сфере межнациональных отношений. В них говорилось о том, что население присоединённых к СССР перед войной Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии при Сталине подвергалось незаслуженным репрессиям и насильственной русификации. Берия предлагал отстранить присланных в эти районы русских работников, заменить их национальными кадрами, наладить взаимопонимание с местной интеллигенцией. Был смещён первый секретарь ЦК КП Украины и Белоруссии Л.Г. Мельников и Н.С. Патоличев. Всё это оживило националистические силы в республиках. В некоторых из них, например, в Литве, всерьёз заговорили о возможности выхода из СССР и присоединения к Америке, а так же высылке из республики всех русских и коммунистов.

Серьёзные подвижки при Берии и по его инициативе произошли так же во внешней политике СССР. В частности, Берия требовал отказаться от строительства социализма в ГДР. Он полагал более целесообразным объединение Германии в единое государство с буржуазно-демократическим устройством. Берия продумывал планы нормализации отношений с Югославией, но ему их осуществить не удалось. При Берии было прекращено глушение западных радиостанций, вещавших на СССР. Вся эта деятельность внушала опасения прочим членам коллективного руководства. Некоторые опасались ещё большего усиления Берии, другие считали его деятельность вредной для государственной безопасности. Вокруг Маленкова и Хрущёва сплотились остальные недовольные, включая высшее руководство армии. Наиболее распространённая версия о конце карьеры Берии во всех своих вариантах утверждает, что он был арестован прямо на заседании Президиума ЦК КПСС. В аресте Берии приняли участие замминистра обороны К.Г. Жуков, К.С. Москаленко и другие высшие генералы и офицеры. После этого по его делу прошло короткое следствие, и он был расстрелян. Но есть и другие версии, согласно которым Берия был расстрелян сразу же после ареста, или даже вообще до начала заседания Президиума, а уже все последующие события, связанные с официальной версией заключения Берия под стражу и судом над ним являются не более чем фальсификацией.

Ограничение роли силовых органов в значительной мере скорректировало модель власти, придав ей более цивилизованные формы, но не означало решающей победы Хрущёва. После устранения Берии, на ключевые позиции в руководстве выходит не он, а Г.М. Маленков. Маленков в целом поддерживал проводимый Берией курс на преодоление культа личности Сталина, но был сторонником более мягких, взвешенных мер. Первостепенное внимание в этой связи он уделял перестройке пропаганды. Кроме того, он выступил с рядом инициатив по некоторой либерализации системы управления. Но в целом Маленков в гораздо большей степени, нежели Берия, а затем Хрущёв готов был считаться с общественным мнением и настроением большинства народа. Люди, уставшие в годы “сталинской индустриализации”, невиданной во всей истории человечества по своим масштабам войны и в период послевоенного восстановления, стремились к стабильности. Общество было решительно настроено против серьёзных потрясений и новых испытаний. Поэтому Маленкову приходилось действовать как “наследнику Сталина”, подчёркивать в своей деятельности “преемственность власти”. В то же время Маленков, на словах выступая как верный продолжатель дела Сталина, осуществил несколько важных мероприятий, которые могли бы в дальнейшем серьёзно изменить природу советского общества.

Так, существенно дальше, нежели Берии, Маленкову удалось продвинуться в деле реформирования правоохранительной системы. Он настоял на ликвидации всех чрезвычайных внесудебных органов, продолжил процесс реабилитации. В частности, было пересмотрено “ленинградское дело”, при этом, правда, нигде официально не упоминалась роль самого Маленкова в его раскручивании. Прежде всесильное министерство государственной безопасности вновь было поставлено под контроль партии, сужены его права, а в 1954 г. оно вообще было преобразовано в Комитет государственной безопасности при Совмине СССР.

Немало решительных шагов было предпринято Маленковым и в области народного хозяйства. С одной стороны он продолжал приводить некоторые особо популярные мероприятия сталинского времени. При нём, в частности, было осуществлено последнее снижение цен, чего после смещения Маленкова больше никогда не проводились. С другой стороны были начаты некоторые экономические преобразования, быстро снискавшие поддержку Маленкову у преобладающего числа рядовых советских граждан. Реформаторские подходы к народному хозяйству были сформулированы Маленковым в августе 1953 г. в его речи на сессии Верховного Совета СССР. В ней впервые за многие годы официально предусматривалось приоритетное развитие лёгкой промышленности, производство товаров народного потребления. Социальная переориентация экономики сопровождалась вводом в эксплуатацию нового жилья, повышением зарплаты. Улучшилась жизнь сельчан, поскольку Маленков пошёл на беспрецедентное повышение закупочных цен на сельхозпродукцию. Под нажимом Хрущёва Маленкову вынужден был поддержать планы освоения Целины, но при нём ситуацию на хлебном фронте удавалось держать под контролем, и разрушительные аспекты целинной эпопеи, связанные с волюнтаристским стилем управления Хрущёва ещё не успеют проявиться в полном объёме.

Новые веянья в период правления Маленкова затронули и советский внешнеполитический курс. Маленкову пришлось отказаться от идеи воссоединения Германии, но многие другие его начинания встретили за рубежом поддержку. Ещё в августе 1953 г. Маленков заявил о стремлении советского руководства к разрядке международной напряжённости. Ещё более решительные заявления содержались в его выступлении в марте 1954 г. Он подчеркнул, что советское руководство стоит за дальнейшее улучшение отношений между государствами, решительно осуждает политику «холодной войны», которая, по его словам, являлась ничем иным, как подготовкой новой мировой войны. Новая мировая война, подчеркнул советский руководитель, «при современных средствах войны означает гибель мировой цивилизации». Позиция Маленкова серьёзно изменила отношение к СССР за рубежом и могла привести к налаживанию международного.

Однако период, когда Маленков оставался главой правительства был недолог. Маленков в целом поддерживал начатый Сталиным ещё до войны и поддержанный Берией процесс постепенного перераспределения властных полномочий в пользу государственного аппарата в ущерб аппарату коммунистической партии. Это решительно не устраивало многих советских политических деятелей, привыкших связывать своё собственное будущее с партийной карьёрой. Выразителем этих настроений становится Н.С. Хрущёв, который после смещения Берия, не только формально, но и официально станет лидером партаппарата, заняв пост Первого секретаря ЦК КПСС.

В своей атаке на Маленкова Хрущёв умело пользовался малейшими слабостями и ошибками своего оппонента. К числу таких следует в первую очередь отнести неумение Маленкова мобилизовать имевшиеся в его распоряжения ресурсы борьбы за власть. Поддавшись давлению со стороны Хрущёва, Маленков принял активно участие в устранении своего важнейшего союзника Берии. Не сумел Маленков в должной мере заручиться поддержкой проводимой им политики в среде административного и хозяйственного аппарата. Более того, он публично демонстрировал нежелание отстаивать имевшие у государственного чиновничества привилегии, выступал против его стремительного превращения в оторванную от народа касту избранных. Совершенно иначе вёл себя в этот период Хрущёв. Первое публичное столкновение между двумя лидерами по наиболее принципиальным вопросам государственной политики произошло на одном из совещаний в ЦК КПСС. В своём докладе Маленков резко обрушился на проявления бюрократизма, морального разложения, поразившей советскую верхушку коррупции. Вот как описывал этот эпизод Ф.М. Бурлацкий:

«Главный пафос его речи был — борьба против бюрократизма «вплоть до его полного разгрома»... То и дело в его устах звучали такие уничтожающие характеристики, как «перерождение отдельных звеньев государственного аппарата», «выход некоторых органов государства из-под партийного контроля», «полное пренебрежение нуждами народа», «взяточничество и разложение морального облика коммуниста» и т.д. Надо было видеть лица присутствовавших... Недоумение было перемешано с растерянностью... страх — с возмущением. После доклада стояла гробовая тишина, которую прервал живой и, как мне показалось, веселый голос Хрущева: «Все это так, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат — это наша опора». И только тогда раздались дружные, долго не смолкавшие аплодисменты».

В то же время, важнейшим орудием борьбы против Маленкова Хрущёву удалось сделать развернувшуюся в те месяцы широкую пропагандистскую компанию, которая проводилась под флагом борьбы с бюрократизмом, критики и самокритики. Эта политика была закреплена двумя постановлениями ЦК КПСС “О серьёзных недостатках в работе государственного аппарата” (январь 1954) и “О существенных недостатках в структуре министерств и ведомств и мерах по улучшению работы государственного аппарата” (октябрь 1954). Как можно судить уже из названий документов, под ударом критики оказался государственный аппарата. Партийный аппарат не только оказался вне критики, но и возглавил работу по “разоблачению бюрократических извращений” в работе центральных хозяйственных и советских органов. Результатом компании стало упразднение только в 46 министерствах и ведомствах 200 управлений, 147 трестов, 898 снабженческих организаций, 4,5 тыс. различных контор, более 4 тыс. местных структурных подразделений. Конечной целью компании стало смещение Маленкова за порочный стиль руководства и бюрократизм. Судьба Предсовмина решалась на январском 1955 г. Пленуме ЦК КПСС. На нём со стороны Хрущёв в адрес Маленкова прозвучали обвинения не только в бюрократизме, но и в оппортунизме. Разгрому подверглись его инициативы во внешней политике и начинания в области экономики. А в феврале 1956 г. Маленков был отправлен в отставку. На его место временно был назначен Н.А. Булганин, а в 1958 г. — Хрущёв.

Однако принципы коллективного руководства по-прежнему формально не отвергались. На высших постах в государстве и партии оставались многие прежние соратники Сталина, которые имели не меньшие амбиции, чем сам Хрущёв. Для того чтобы упрочить свою власть, Хрущёву требовались нестандартные, масштабные политические инициативы. И у Хрущёва хватило решимости пойти на них. Переломным событием в плане борьбы за власть становится XX съезд партии. На нём были одобрены директивы по шестому пятилетнему плану, приняты изменения в уставе партии. Важнейшим результатом съезда становится изменение внешнеполитической доктрины СССР, которые шли в сторону либерализации. Было, в частности, выдвинуто важное теоретическое положение, согласно которому в условиях ядерного противостояния единственной формой взаимоотношений государств с различным общественным строем должно стать их мирное сосуществование.

Но наибольшее значение, всё же, имело выступление Хрущёва, с разоблачениями культа личности Сталина, и принятые по этому вопросу партийные документы. По своему влиянию на внутриполитическую ситуацию этот шаг вполне сопоставим с церковной реформой Никона. Так же, как и тогда общество раскололось на приверженцев официальной линии и “староверов”. Масштабный раскол произошёл и в международном коммунистическом движении. Партии, выступавшие за более решительное преодоление сталинизма, становились на платформу так называемого “еврокоммунизма”. Партии, недовольные критикой Сталина, начали ориентироваться на Китай. Коммунистическое движение так никогда и не залечило последствия начатых Хрущёвым масштабных преобразований. Зато партноменклатуре в результате инициативы Хрущёва удалось окончательно дискредитировать Сталина и проводимую им политику, в том числе особенно тревожащий партаппарат курс на департизацию государственной власти в стране. Разоблачение культа личности Сталина, призывы реанимировать дело Ленина, вернуться к идеалам Октября, безусловно, были ориентированы на возрождение романтических традиций прошлого, а заодно и на укрепление роли партии не только в государстве, но и в обществе в целом.

Со времени XX съезда КПСС, конфликт основных политических сил в лице государственного и партийного аппаратов за право доминировать в обществе, был фактически предрешён. Последний раунд политической борьбы за сталинское наследие приходится на первые месяцы после XX съезда. Группа высших советских руководителей обвинила Хрущёва в действиях, способных разрушить партию и государство. В эту группу входили такие разноплановые политики, как Молотов, Микоян, Каганович, Ворошилов, Булганин, Шепилов, Первухин. В июне 1957 г. на заседании Президиума ЦК Молотов и Микоян неожиданно потребовали отставки Хрущёва и оказались поддержаны большинством Президиума. Однако Хрущёв отказался подчиняться. Опираясь на армию, в частности на Жукова, и на КГБ, Хрущёв в экстренном порядке собрал Пленум ЦК партии. В состав ЦК входили уже не самостоятельные политики, как в его Президиум, а назначенцы Хрущёва, заведовавшего кадровыми вопросами. Закономерным итогом Пленума стал разгром “антипартийной группы” и гонения, начатые на её челнов.

В период борьбы с Берией и “антипартийной группой” Хрущёву неоднократно приходилось опираться приходилось обращаться за помощью к армейскому руководству. В результате резко возросло влияние министра Обороны Г.К. Жукова. Для окончательного закрепление всевластия партноменклатуры необходимо было ослабить своего последнего конкурента в лице офицерства, дискредитировать и убрать с политической арены его наиболее авторитетного лидера. Особенно тревожило Хрущёва стремление Жукова ослабить над армией со стороны политорганов и руководящих органов КПСС. В подписанной им директиве “О состоянии воинской дисциплины в армии” говорилось о необходимости пресечь практику критики командиров на партийных конференциях и привлечении виновных в этом к строгой ответственности, вплоть до увольнения из армии. Во многих воинских частях ликвидировались политорганы, резко сократилось количество политработников. Командному составу армии запрещалось напрямую обращаться в ЦК КПСС, минуя Министерство Обороны. Реакция на предпринимаемые Жуковым меры не заставила себя ждать. Во время отсутствия Жукова в Москве, маршал был смещён со своего поста и обвинён в раздувании своего культа личности, в незаслуженном преувеличении своей роли в годы Великой Отечественной войны.

Расправившись со своими соперниками, Хрущёв начинает действовать смелее и в марте 1958 г. к своему высшему партийному посту добавляет высший пост в исполнительной вертикали государственной власти, заняв кресло Предсовмина. Таким образом, борьба, развернувшаяся после смерти Сталина, завершилась установлением единоличной власти Хрущёва. Это означало не только консервацию общественных отношений, свойственных предшествующему периоду, но и попятное движение даже по сравнению с рубежом 1940—1950-х гг. О чём здесь идёт речь? В последние годы жизни Сталина можно выделить две сверх важные тенденции эволюции советского режима. Во-первых, несмотря на колоссальный авторитет как внутри страны, так и за рубежом, объективно Сталин переставал быть всесильным хозяином положения, его реальная власть становилась всё более и более ограниченной — сказывались годы и потеря здоровья из-за сверхнапряженной работы военного времени. Это вело к тому, что не на словах, а в реальности формировалось так называемое “коллективное руководство”, что делало политику верхов более уравновешенной. Во-вторых, в послевоенные годы ещё более решительно, нежели накануне войны, шло перераспределение власти от партии к конституционным государственным органам. Обе эти тенденции были решительно пресечены Хрущёвым.

По сути, устроенный Хрущёвым растянутый во времени “ползучий переворот”, сугубо левацкий по своей сути, реанимировал политический режим 1920-х — самого начала 1930-х годов, для которого характерна ничем не ограниченная диктатура малокомпетентного и ни за что не отвечающего партаппарата. Кроме того, победа Хрущёва означала отстранение от активной политической деятельности не только узкой плеяды “старых большевиков” (так же, как и он сам, находящихся в ближайшем сталинском окружении) — их уход из политики был предопределён возрастом, потерей прежней деловой хватки, изменившейся ситуацией в стране и мире. Гораздо больнее сказалось то обстоятельство, что, придя к власти, Хрущёв отодвинул на второстепенные роли целое поколение молодых советских руководителей, которое было сформировано в героические годы Великой Отечественной войны и «послевоенного русского Ренессанса», что на несколько лет затормозило развитие страны и процесс омоложения руководящих кадров. Последствия этого ещё долгие годы будут искажать облик советской цивилизации и, в конечном итоге, поскольку приемники Хрущёва не смогут исправить положение дел, приведут к её разрушению внутренними перерожденцами, порождёнными хрущёвской кадровой революцией.