Правда об атамане Кудеяре

Из цикла "Потерянная династия"

ЖИЗНЬ ВАСИЛИЯ ТРЕТЬЕГО И СОЛОМОНИИ В БРАКЕ

20 июня 1605 года был убит второй царь из династии Годуновых — Федор Борисович, и началась Великая Смута.

А за сто лет до этого, 4 сентября 1505 года, великий князь Василий Третий женился на Соломонии Юрьевне Сабуровой. Благодаря этому союзу Россия избежала смены правящей династии и Смуты, которые могли начаться на столетие раньше, чем это произошло. Но что мы знаем об этом?

Очень часто, если люди делают что-то злое, мы не скупимся на слова в их адрес. А вот если человек сделал что-то доброе, или удержался от зла, мы иногда не ценим этого, не умеем быть благодарными его памяти. Именно такова судьба великой княгини Соломонии, которая спасла наше самодержавие от надвигавшейся бури.

Соломония Юрьевна Сабурова при крещении получила имя в честь героини израильского народа, — матери семи мучеников Маккавейских, подвиг которых побудил иудеев к восстанию против Антиоха Епифана, осквернившего храм Соломона. Соломония была дочерью Юрия Константиновича Сабурова и правнучкой Федора Сабура. Ее близкие родные служили в Великом Новгороде, который незадолго до этого присоединил к Москве Иван Третий. Отец был писцом Новгородской земли (составителем древнейших новгородских писцовых книг), а брат Иван Юрьевич — новгородским дворецким.

В 1505 году отец отдал Соломонию замуж за наследника русского престола — Василия Ивановича, будущего Василия Третьего. В том же году великий князь Иван Третий скончался и Василий Иванович стал правителем русской земли, а Соломония — великой княгиней.

Сохранилось предание о том, что Иван Третий, задумав женить сына Василия, пошел испросить совета у могилы своей прабабки — жены Дмитрия Донского, — преподобной Ефросинии Московской, мужа которой спас Федор Сабур. Во время молитвы на глазах у великого князя свеча склонилась в виде буквы «С» и великий князь понял ответ на свою молитву так: «нужна своя, русская, Сабурова»…

Подобный выбор не был случаен, и оказался возможен потому, что Рюриковичи очень благосклонно относились к Сабуровым. Когда внук Дмитрия Донского Иван Третий, после смерти своих родителей — Василия Второго Темного и Софьи Витовтовны, дал Троице-Сергиеву монастырю несколько сел — на помин их души, то днем сугубого поминовения родителей было определено 14 ноября. Это день святого апостола Филиппа и священномученика Ипатия — покровителей боярина Захарии Чета, всех его потомков и Ипатьевского монастыря: «Корм по великих князех. Поминати великую княгиню Софии великаго князя Василия…» (1). Этот день мог быть выбран в память о том, как Дмитрий Донской во время татарского набега вместе с семьей скрывался в родовой обители Сабуровых — Ипатьевском монастыре. Неудивительно поэтому, что в жены своему сыну Иван Третий выбрал правнучку Федора Сабура.

В том же году состоялась другая свадьба, закрепившая союз Рюриковичей и Сабуровых — сестра Соломонии Мария Юрьевна вышла замуж за князя Василия Семеновича Стародубского — также праправнука Дмитрия Донского. А их отец — Юрий Константинович, — был пожалован в бояре.

Брак Василия Ивановича и Соломонии Юрьевны был оформлен в византийских традициях, — Соломония была выбрана из пятисот девиц на смотре невест, собранных в Москву для такого случая: повелено было «объявить во всех частях своего Государства, чтобы — не взирая на благородство или кровь, но лишь на красоту — были найдены самые красивые девицы, и во исполнение этого указа были выбраны более 500 девиц и приведены в город; из них было выбрано 300, потом 200 и наконец сократилось до 10, каковые были осмотрены повивальными бабками со всяческим вниманием дабы убедиться, действительно ли они девицы и способны ли рожать детей, и нет ли у них какого недостатка,— и, наконец, из этих десяти была избрана жена»(2). Интересно, что впоследствии Иван Грозный поступит точно также — в 1571 году он проведет смотр невест, на котором выберет себе в жены Марфу Собакину, а своему сыну Ивану — Евдокию Сабурову. Таким образом, заранее сделанный выбор невесты из рода Сабуровых дважды обставлялся как пышное торжество.

За время брака с великим князем имя великой княгини Соломонии трижды упоминается в летописях: впервые в связи с переездом великокняжеской семьи на новый двор у церкви Благовещения в Кремле (7 мая 1508 г., именно в этот день ушел из жизни преподобный Нил Сорский), затем в связи с выездом вместе с великим князем в осенний объезд русской земли (8 сентября 1511 г. — на Рождество Пресвятой Богородицы и в день Куликовской битвы, в которой прославился Федор Сабур) и в связи с погребением брата Василия III, князя Семена Ивановича (28 июня 1518 г.) (3). Таким образом, великая княгиня принимала активное участие в жизни своего мужа. Известно, что между ними велась переписка, которая, к сожалению, не сохранилась. Кроме того, мы вновь видим, что многие события в жизни семьи приурочивались к памятным датам.

До нашего времени сохранились образцы русского лицевого шитья, — удивительные многофигурные композиции работы самой Соломонии — пелена «Явление Божией Матери преподобному Сергию» с праздниками и «Преподобный Кирилл Белозерский с житием». Сохранились и однофигурные композиции — пелены «Богоматерь Петровская» и «Митрополит Петр» (напомню, что, как и Сабуровы, святитель был галицко-волынского происхождения и по преданию его судьба тесно связана с ними), «Преподобный Сергий Радонежский», «Преподобный Кирилл Белозерский», «Преподобный Пафнутий Боровский», «Преподобный Леонтий Ростовский», «Преподобная Евфросиния Суздальская». Последняя работа говорит о внимании великокняжеской четы к суздальским святыням и монастырям — в 1509 году Василий Третий посетил Суздальский Покровский монастырь и начал здесь каменное строительство. К 1518 году были построены надвратная церковь Благовещения, храм Происхождения Честного Древа Креста Господня и Покровский собор, которые сохранились до нашего времени.

Наряду с работами, вышедшими из мастерских других потомков Захарии Чета — Сабуровых, Годуновых и Пешковых, — лицевое шитье из мастерской великой княгини Соломонии постоянно упоминается в трудах искусствоведов — как наиболее яркие образцы русского искусства XVI века.

Известно несколько икон этого столетия, с изображениями покровителей великокняжеской семьи — мученицы Соломонии, Василия Парийского и Василия Великого. Это икона «Василий Великий и великий князь Василий», благодаря которой мы знаем, как выглядел муж Соломонии — он изображен в полный рост напротив святого. Это икона «Братья Маккавеи, учитель их Елеазар и их мать Соломония», которая является вкладом великокняжеского дома в один из монастырей. И наконец, это образ «Богоматерь Владимирская с Василием Великим и Соломонией», который принадлежал роду Сабуровых.

Что касается последней иконы, то эта копия знаменитой чудотворной иконы выполнена на высочайшем уровне, вероятно, царским иконописцем, который обращался непосредственно к иконе XII века (Владимирская икона Божией Матери вплоть до 1514 года сохранялась в первоначальном виде, без поновлений). В XVII веке в память о семейном союзе Василия и Соломонии, на полях иконы были изображены святые Василий и Соломония, а в XIX веке на обороте образа была нанесена надпись: "1508 [года]. Из рода бояр великой княгини Соломонии перешла в род Денисовых, из рода Денисовых в род Кошутиных".

Можно предположить, что речь идет не о Денисовых, а о Денисьевых (надпись, вероятно, нанесена представителем рода Кошутиных, который мог исказить фамилию) — известно два древних рода Денисьевых, один из которых происходит от Григория Михайловича Денисьева, упоминаемого на свадьбе сестры Василия Третьего — Феодосии и князя Василия Даниловича Холмского (1500 год). Вероятно, Сабуровы и Денисьевы также породнились через брак.

ДЕЛО О РАЗВОДЕ

Великий князь Василий и великая княгиня Соломония прожили в браке 19 лет, но потомства у них не было. Это было причиной их сугубой молитвы о даровании потомства — так на уже упоминавшейся пелене 1525 года «Явление Богоматери преподобному Сергию», подаренной четой в Троице-Сергиев монастырь, были вышиты изображения «Зачатие Пресвятой Богородицы» и «Зачатие Иоанна Предтечи» с надписью: «Помилуй Господи благовернаго великаго князя Василиа Ивановича Государя всеа Русии и его благоверную великую княгиню Соломонию и грады их, подай же имъ Господи плод чрева».

Эта печаль великокняжеской четы поэтически отражена в летописи — за основу взято «Сказание Иакова о рождении Марии» — известное неканоническое произведение, в котором рассказывается об Иоакиме и Анне, которые долгое время не имели детей и об их радости в связи с рождением Марии — будущей Богоматери. В том же 1525 году «поеха князь великий, царь всея Роусии, в объездъ; бысть же шествовати емоу на колесницы позлащеннеи ороужницы с ним, яко же подобает царем; и возревше на небо и видев гнездо птиче на древе, и сотвори плач и рыдание велико, в себе глаголюще: люте мне, кому оуподоблюся аз; не оуподобихся ни ко птицам небесным, яко птицы небесный плодовита суть, ни зверем земным, яко звери земнии плодовити суть, не оуподобихся аз никому же, ни водам, яко же воды сиа плодовити суть, волны бо их утешающа и рыбы их глумящееся (то есть веселят. — Е.-Л. М); и несмотря на землю и глаголя: Господи, не уподобихся аз ни земли сей, яко и земля приносит плоды своя на всяко время, и тя благословять, Господи» (4).

Важно отметить, что спустя пять лет, в совершенно в тех же выражениях летописец опишет печаль Василия Третьего по поводу второго бездетного брака. Таким образом, говоря о том, кто из супругов был причиной безчадности, мы должны понимать, что «виновником» мог быть и Рюрикович.

В «Повести о пострижении великия княгини Соломониды» говорится о том, что она сама внесла предложение о своем постриге в монахини: «В лето 7034 благовернаа великаа княгини Соломанида, видя неплодство чрева своего, яко же и древняа она Сарра, начат молити государя великого князя, да повелит ей облещися в иноческий образ» (5). Поразительная деталь — Соломония постоянно сравнивается то с женой Авраама — Саррой, то с Анной, — но ведь и та и другая, после многолетнего бесплодного брака принесли потомство!

Великий князь долго не соглашался с предложением любезной супруги своей, не желая с ней расставаться. Но когда она привлекла митрополита, и тот поддержал Соломонию, все-таки согласился. Великая княгиня хотела дать Василию Третьему возможность продолжить свой род, так как без наследника его позиции были шаткими и это могло привести к пресечению династии Рюриковичей или по крайней мере к борьбе за власть: «Царь же и государь всеа Русии не въсхоте сътворити воли еа, начат глаголати сице: «Как могу брак разорити? Аще ли сиа сътворю, и второму несть ми лепо съвъкупитися»... Великая же княгини, видя непреклонна государя на моление еа, начат молити… митрополита всеа Русии, да умолит о сем государя и сътворит волю еа бытии... Святейший же… митрополит всеа Русии, молениа слез еа не презри, много моля о сем государя с всем священным сънмом, да повелит воле еа быти. Царь же и государь всеа Русии, видя непреклонну веру еа… повеле сътворити волю еа. Благоверная же великаа княгини, аки от пчел сота от царьских уст насладився, с радостию отходит в обител…, и ту остризает власы главы своеа от отца своего духовнаго Николского игумена Давида. И нареченно бысть имя ей в мнишеский чин Софиа» (6). Это произошло 28 ноября.

Давайте разберемся с тем, какое имя приняла при постриге Соломония, где это произошло, и кто ее постригал.

Святая София не поминается ни 28 ноября, когда состоялось событие, ни в ближайшие дни. Но вспомним о том, что так звали мать (Софья Палеолог) и бабку (Софья Витовтовна) ее мужа — Василия Третьего. Логично предположить, что Соломония взяла при пострижении имя святой покровительницы одной из родственниц своего мужа. В пользу этого говорит то, что византийский обычай смотра невест (в ходе которого была выбрана Соломония) закрепился на Руси благодаря грекам Траханиотам, — членам свиты Софьи Палеолог, и что пелена «Явление Богоматери преподобному Сергию» была вышита Соломонией по образцу аналогичной пелены Софьи Палеолог 1498 года. Таким образом, выбор имени «Софья» был жестом, призванным подчеркнуть, что и после пострижения София остается преданной своему мужу и его делу.

В пользу этого говорит выбор монастыря для пострижения — московский монастырь Николы Старого впервые упоминается в летописях в 1390 году — в связи с прибытием в Москву из Константинополя митрополита Киприана, с сопровождавшими его монахами. Именно в этом монастыре митрополит, готовясь к встрече с великим князем, облачился в архиерейские облачения, и с крестным ходом направился в Кремль. Монастырь издревле позиционировался как «греческий». Для Соломонии было логично принять имя матери своего мужа (гречанки) именно в «греческом» монастыре. Чуть позднее царь Иван Грозный определил Никольский монастырь афонским монахам.

Еще более интересно, что духовным отцом и игуменом монастыря Николы Старого был преподобный Давид Серпуховской — в миру князь Даниил Вяземский, из Рюриковичей (ум. 19 сентября 1529 г.) Более сорока лет он подвизался в Боровском монастыре, после чего в 1515 году оставил эту обитель, чтобы основать новый монастырь. Земли для него (в 20 километрах от Серпухова и в 80 километрах от Москвы) были предоставлены князем Василием Семеновичем Стародубским, мужем Марии — сестры великой княгини. Поселившись здесь, преподобный Давид поставил кельи, возвел первые храмы — в честь Вознесения Господня с приделом в честь Успения Пресвятой Богородицы и трапезный в честь Святителя Николая.

Преподобный Давид был духовным чадом преподобных Пафнутия Боровского и Иосифа Волоцкого. Так как Пафнутий был учеником преподобного Никиты Серпуховского, а тот в свою очередь — чадом преподобного Сергия Радонежского, то можно говорить о том, что великая княгиня была духовной правнучкой преподобного Сергия. Сразу становится ясным посвящение преподобным Сергию и Пафнутию пелен, вышитых Соломонией. Ничто не делалось без смысла!

Пострижение произошло в монастыре Николы Старого, а жить София стала в московском монастыре Рождества Богородицы на Рву. Однако, тут она оставалась недолго — к ней зачастили родные и друзья, желающие выразить ей свою поддержку. Все это отвлекало от монашеского подвига, и она испросила у великого князя разрешения перейти в Покровский монастырь в Суздале, который она прекрасно знала, и не раз там бывала до пострига: «Благовернаа же великаа княгини инока Софиа, видя Богу не угодно ту пребыти ей: мнози от велмож и от сродник ей, и княгини, и болярыни нача приходити к ней, посещениа ради, и мнози слезы проливаху, зряще на ню. Боголюбивую же великую княгиню иноку Софию о сем скорбь обят зелна, и начат глаголати: «Аще бых желала славы мира сего, то бых царствовала вкупе с царем и государем всеа Руси, днес же желаю наедине безмолствовати и о государьском здравии молити Всещедраго Бога, и да некли бых Господ Бог подал великим моим прегрешениом понемал отпуст, цили не моих великих ради грех не даде Бог государю плода и все православие обезчадил государъством моим неплодием?». И начат молити государя, да повелить ей отити в обител Пречистыа Владычица Богородица честнаго Еа Покрова в Богом спасаемый град Суждаль. Княз же великий о сем Господу Богу благодарение възсла, даровавшему ей толико усердьство и удивися теплоте веры еа, и повеле вскоре тому быти... Сия бо христолюбиваа не Сарре уподобися, но Анне, супругу Иакима богоотца: Сарра бо неплодствиа ради повеле приати Аврааму Агарь, робу свою, Анна же постом и молитвою неплодствие разреши, и зачат в чреве богородицу Марию и роди им свет невещественный, царицу» (7).

Точно так же, как добровольное, пострижение описывается в летописях: «В лето 7034, ноября в 28, великая княгиня Соломонея пострижеся въ черницы, болезни ради; и отпусти ея князь велики въ девичь монастырь въ Суздаль»; «князь великий Василеи Иванович велел постричи в черницы свою великую княгиню Соломаниду и послал в Суздаль в манастырь к Покрову пречистые, в девичь монастырь, а постриг ее на Москве у Рожества пречистые за пушечными избами в девиче манастыре никольскои игумен старого Давыд»; «князь велики Василеи Ивановичь постриже великую княгиню Соломонию, по совету ея, тягости ради и болезни и бездетства; а жил с нею 20 леть, а детей не было» (8).

В пользу того, что решение о пострижении было осмысленным и добровольным говорит тот факт, что для пострига Соломония выбрала именно 28 ноября — память преподобномученика Стефана Нового и мученика Иринарха. Эта дата отмечалась в роду Сабуровых как памятная — в Кормовой книге Троице-Сергиевой Лавры род Пешковых-Сабуровых поминается именно под 28 ноября: «Род Пешковых. Поминати Димитрия (Семеновича, двоюродный брат отца Соломонии), Семиона, Акилины, Иоанна, Никифора (трое последних мужчин — троюродные братья Соломонии), Доминики, Димитриа, инока Сергия, инока Андреяна (Ангелова — старец, келарь Троице-Сергиева монастыря). Дачи их [на помин души — ] вотчина в Коломенском уезде на Москве реке село Сабурово» (9).

Поразительно то, что внучка троюродного брата Соломонии — первая жена царевича Ивана Ивановича — Евдокия Сабурова, в инокинях Александра, ушла из жизни в тот же самый день — 28 ноября! Это произошло в начале 17 века (в 1614 или в 1619 году).

В следующем году великий князь женился повторно: вначале он «бысть в велице уныние и сетование о незгодстве потреблениа венечнаго и о разлучении подруга си, о сем печалуа на мног час… Пресвященный же Данил митрополит и благоверныа князи Георгий и Андрей с великим предлежанием начат молити государя, дабы съкратил сетование свое и браку съвъкупился, да не запустееть царство его в безплоду... Царь же и государь всеа Русии в разум истинный прииде, поне же благочестив и христолюбив, и человеколюбив, и от Бога даннаго ему разума исполнен, и божественома писанием ритор и философ превзыде». Он вспомнил апостольское слово: «Лутчи женитися, нежели раждизатися», и пакы: «дух бодр, а плоть немощна» (Мф. 26, 47; Мк. 74, 38), и ответ дал…: «Воля ваша буди». Они же вси радостно и велегласно възъпиша: «Грех твой, царю, буди на нас». Княз же великий посла боляре своа и верныа велможа в вся грады и веси самодержавнаго ему государьства, да изберут ему девицу лепу и доброзрачну, и разумну… И снидошася вся вкупе послании от государя на обретение девиче, и начат глаголати сице: «Царю, нигде же таковыа отроковица не обретохом никогда же от рожении видехом, ниже ума наши осязати могут, якова же и дщерь князя Василиа Лвовича Глинского Елена». Князь же великий повелеша ю ввести в светлаа полаты, да узрить ю... И прииде царь в полату, узре юницу благобразну и въпроси ю о жителстве. Она же мудре отвещаша ему. Княз же великий зело възлюби ю лепоты ради лица еа и благообразна възраста, наипаче же целомудриа ради... И повеле ю нарещи царицу и государыню всеа Русии... Царь же и государь всеа Русии прииде и благословися от священнаго собора. Данил же митрополит всеа Русии и преосвященный сонм — вси единогласно радостне государя благословляют браку совокупитися и прощают в сий век и в будущий» (10).

Как мы видим, добровольное пострижение Соломонии, скорбь великого князя о расторжении брака с Соломонией, и благословение священноначалия (включая ученика преподобного Иосифа Волоцкого митрополита Даниила) на повторный брак с Еленой Глинской — это факты, не подлежащие сомнению. Однако были и противники этого.

Внуком Юрия Патрикеевича, на свадьбе которого Федор Сабур произнес знаменитое «Бог в кике», был князь-инок Вассиан Патрикеев — ученик преподобного Нила Сорского. Вот как описывается его ответ великому князю в повести XVI века: сказал «Васьян великому государю сице: «Никогда же… не изобрел таковаго воспрощения, якоже ты просиши от моих недостойных уст. Есть таково вопрошение Иродия единой главы Крестителя» — то есть: то, что ты хочешь развестись со своей женой, это подобно поступку дочери Ирода, которая угодив пирующим своим танцем, попросила у отца отсеченную голову Иоанна Предтечи. «Великий князь государь… вещает старцу Васьяну мысль свою: «Хощу убо разлучитися перваго брака свою великую княгиню Соломонию заради бесчадиа… И хощу вторый брак восприятии, заради чадородия и чтобы семени Владимирския прародителя нашего не извелося». И отвеща Васьян великому князю… словеса сице глаголя: «Писание, государь, пишет: Бог сочетал, человек да не разлучает…. И аще отлучиши от себе первый брак, а второму присовокупишися, нарецаешися прелюбодей» (11).

Подобное отношение поддержали и авторы летописей, составлявшихся в псковской и новгородской землях, часто весьма критичных по отношению к Москве: «Князь великии Василеи Иоанович постриже княгиню свою Соломонею, а Елену взят за собя; а все то за наше согрешение, яко же написалъ апостолъ: пустя жену свою, а оженится иною, прелюбы творит» (12); «государь князь велики Василеи Ивановичь всея Руси великую княгиню Соломанию постриг в черници и в Суздаль сослал» (13).

Помимо Патрикеева, который уже давно не находил общего языка с Василием Третьим, трудно назвать других противников развода. В советское время, когда писали об этом разводе, придумали много мнимых противников — например, преподобного Максима Грека. Но он был совсем не против развода. Советские историки вообще неважно разбирались в канонических вопросах и религиозных спорах. Ведь развод супругов по причине бездетности и по желанию одного из супругов постричься в монашество дозволялся Церковью. Другое дело, что это был первый подобный пример в русской истории.

Гораздо интереснее поговорить об Описи Царского архива XVI в., в которой были записаны «сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды» (14). Из этой описи сохранилось только одно дело, в котором рассказывается о допросе старшего брата Соломонии — Ивана Юрьевича Сабурова: «Лета 7034 ноября 23 дня, сказывал Иван: говорила мне великая княгиня: „есть деи жонка Стефанидою зовут резанка, а ныне на Москве, и ты се добуди да ко мне пришли“; и яз Стефаниды допытался да и… послал есми се на двор к великой княгине с своею жонкою с Настею, а та Стефанида и была у великие княгини; и сказывала мне Настя, что Стефанида воду наговаривала и смачивала ею великую княгиню да и смотрела ее на брюхе и сказывала, что у великой княгини детям не быти, а после того пришел яз к великой княгине и она мне сказала: «…а наговаривала мне воду Стефанида и смачиватися велела от того чтоб князь великий меня любил, а наговаривала мне Стефанида воду в рукомойнике, а велела мне тою водою смачиватись»; …и великая княгиня развернув сорочьку или чехол, или иное что платье великого князя, да из того рукомойника и смачивала то платье».

Кроме Стефаниды великая княгиня призывала некую Машку: «Да Иван же сказывал: говорила, господине, мне великая княгиня: „сказали мне черницу, что она дети знает (а сама безноса) и ты ту черницу добуди“ и яз тое черницы посылал добыват…; и та черница наговаривала не помню масло, не помню мед пресной, да и посылала к великой княгине с Настею, а велела ей тем тертися от того ж чтоб ее князь великий любил, да и детей деля, а опосле того и сам яз к великой княгине пришел, и великая княгиня мне сказывала: „приносила ко мне от черницы Настя, и яз тем терлася“. К сей памяти яз Иван руку приложил» На обороте документа приписка: «Да Иван же говорил: а что ми господине говорити, того мне не испамятовати, сколко ко мне о тех делех жонок и мужиков прихаживало» (15).

Как видно из дела, «Стефанида-рязанка» и «Машка-карелка» это знахарки. «Юрий Малой» это Юрий Дмитриевич Траханиот, выходец из семьи греков, пришедших в Россию вместе с Софьей Палеолог. Он известен как доверенное лицо русских государей, — например, ему поручались такие щекотливые дела как расследование измены Василия Шемячича и побега князя Ивана Рязанского. Кроме того, он находился в ближнем кругу святителя Геннадия Новгородского — создателя первой Русской Библии.

Брат Соломонии Иван Юрьевич также был видным лицом при государевом дворе — кравчим, в обязанности которого входило не только прислуживать государю за столом и рассылать яства с царского стола ближним боярам, но и следить за тем, чтобы через еду и питье государь и члены Боярской Думы не были отравлены — случайно или нарочно. Кравчими были родовитые, в особой мере доверенные люди. Поэтому у нас нет повода не доверять показаниям Ивана Юрьевича.

Те действия, которым Стефанида и Марья учили великую княгиню (давать пить мужу наговоренную воду, или смачивать его одежду этой водой), являются грехом. В XVI веке за него налагалась следующая епитимья: согласно одному источнику — «грех есть умыться молоком или медом и дать кому пить милости для. Епитимья — 8 недель, поклонов по 100 в день», согласно другому — «или мазалася маслом или медом и, омывшись, давала пить кому или ясти, волшебство творя, епитимьи — год, а поклонов по 300 на день» (16). Учитывая, что в то время за некоторые грехи полагалась многолетняя епитимья (тысячи поклонов в день в течение десятков лет, с отлучением от Причастия), можно сделать вывод, что грех великой княгини не расценивался как сугубый. В пользу этого говорит и то, что показания давал родной брат Соломонии, который, не скрываясь, назвал и свою жену — Анастасию. Конечно, этот грех был направлен против великого князя (и одновременно для него…), но как показывают последующие события, этому делу не был дан ход.

Нужно иметь в виду, что обвинения в колдовстве и бесплодии были в то время очень популярным орудием политической борьбы. В качестве примера можно привести смелого издалека князя Курбского — «первого диссидента». В «Истории о великом князе Московском» он писал о Василии Третьем ровно тоже самое, в чем обвиняли Соломонию: «стар будущи, искал чаровников презлых отовсюду, да помогут ему ко плодотворению, не хотящи бо властеля быти брата его по нем, бо имел брата Юрья» (17).

Соломония постриглась в монахини 28 ноября, а ее брат давал показания всего за три до этого. О чем это говорит? По видимому о том, что быть государем это нелегкий труд: несмотря на инициативу жены, Василий Третий пытался предусмотреть и вариант с ее несогласием. Было начато дознание, целью которого было узнать поведение великой княгини в браке. Такое расследование нужно было и для того, чтобы быть уверенным, что она не сможет родить ребенка в будущем.

Если показания Ивана Сабурова отвечают исторической правде, в таком случае нужно предположить, что Соломония действительно использовала заговоры как средство для того, чтобы зачать ребенка.

В современном сознании образ не только святых людей, но даже простых священнослужителей, очень легко рушится при малейшем намеке на грех, ими совершенный: «Как же батюшка может так себя вести?», «Какой же он святой, ведь он делал то-то и то-то?» — такие голоса слышатся часто. Однако, это именно либеральный, искаженный взгляд на рассматриваемый предмет. Примеры израильской, византийской, русской, и любой другой истории говорят о том, что как это не банально звучит — служители Церкви Христовой тоже люди, со своими грехами и слабостями. Что же удивительного в том, что они иногда падали? Ведь главное не упасть, суметь подняться.

Ученик и духовное чадо афонских и оптинских старцев Константин Николаевич Леонтьев (в последствии сам — инок Климент) очень верно понял это: «Многие из святых, многие из мучеников, быть может, хитрили в минуты падения; они были люди; считать святых безгрешными — грех. Апостол Петр схитрил от страха и отрекся от Христа на мгновение» (18). Это нужно четко понимать, прежде чем выносить свое суждение по поводу свидетельства о том, что Соломония — будущая преподобная София Суздальская, — призывала на помощь знахарок.

ДЕЛО О ЮРИИ-ЦАРЕВИЧЕ

За пределами России неслыханный прецедент развода князя с супругой был воспринят сугубо практично — как информационный повод, который можно использовать в борьбе с Россией.

В 1526 году из Суздаля в Москву пришла ошеломляющая новость — в монастыре великая княгиня родила сына — Георгия (Юрия, это одно и тоже имя). Австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн писал, что возникла молва, — Соломония скоро разрешится. «Этот слух подтвердили две почтенные женщины, супруги первых советников, казнохранителя Георгия Малого (Юрия Дмитриевича Траханиота. — Е.-Л. М.) и Якова Мазура (постельничего Якова Ивановича Мансурова. — Е.-Л. М.)», и уверяли, что они слышали из уст самой Соломонии. Желая узнать дело с достоверностью, великий князь послал в Суздаль «советника Федора Рака (дьяк Третьяк Михайлович Раков. — Е.-Л. М.) и некоего секретаря Потата (дьяк Григорий Никитич Меньшой Путятин. — Е.-Л. М.), поручив им тщательно расследовать правдивость этого слуха… Она, говорят, ответила им, что они недостойны видеть ребенка... Некоторые же упорно отрицали что она родила. Итак, молва гласит об этом происшествии двояко» (19).

С одной стороны, иностранцы очень любили передавать в своих сочинениях о России именно вопросы интимного характера — чем сомнительнее и грязнее, тем лучше. Вот, например, что писал Герберштейн (уже в утвердительном тоне) о второй жене Василия Третьего, Елене Глинской: «…сразу по смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким [князем] по прозвищу Овчина».

С другой стороны, мы видим, что в первом сообщении Герберштейна упоминаются реальные исторические лица: Яков Мансуров, Федор Раков, Григорий Путятин, Юрий Траханиот. Причем последний упоминается в русских архивных источниках как человек, который был опрошен в связи с неплодством Соломонии. Все эти лица известны как доверенные люди государя по особо важным делам.

Посмотрим на другое иностранное свидетельство. Известный историк русского быта И. Е. Забелин владел рукописью перевода «Московская или Российская история» немца Гейденсталя. Он цитирует ее в своем «Домашнем быте русских цариц»: «когда при Дворе слух промчеся, якобы бывшая царица Соломея в монастыре непраздна и вскоре имеет родити, — царь Василий послал вскоре бояр и двух знатных дам, чтобы прямо освидетельствовали Соломею. Соломея же, егда услышала в Суздаль приезд их, зело убоялася и вышла в церковь в самый алтарь и, взявся за престол рукою, стояла, ожидая к себе посланных; и егда к ней придоша бояре и дамы, просили ее, чтобы она из алтаря к ним вышла. И она к ним выдти не хотела. И егда вопрошена, что имеет ли она быть непраздна, она им на то отвечала, что я со всякою моею надлежащею должностию и честию была царица и… за несколько времени стала быть непраздна от супруга моего царя Василья Ивановича и уже родила сына Георгия, который ныне от меня отдан хранитца в тайном месте до возрасту его; а где он ныне, о том я вам никак сказать не могу, хотя в том себе и смерть приму. Бояре же уразумели ея неправду и дамы, осмотря ее, что она никогда не была непраздна, возвратились в Москву и обо всем поведали царю Василью, яко то все неправда и обман» (20).

Вход Софии в алтарь представляется невозможным. Великие князья имели такое право, согласно 69 правилу 6 вселенского собора: «Никому из всех, принадлежащих к разряду мирян да не будет позволено входить внутрь священнаго алтаря. Но по некоему древнему преданию отнюдь не возбраняется сие власти и достоинству царскому, когда восхочет принести дары Творцу». Но это не относится к женщинам. Хотя византийские императрицы и входили иногда в алтарь, но перед этим посвящались в диаконисы.

Однако основной мотив (рождение сына Георгия) подтверждается тем фактом, что все это «немчин Гейденсталус сам слышал из уст одной боярской дочери, которая была и сама в числе девиц на смотре царском во время избрания Собакиной». Дело в том, что на этом смотре 1571 года присутствовала Евдокия Сабурова, которую Иван Грозный сосватал для своего сына, а также близкий родственник будущего царя Бориса Годунова — Василий Федорович, — с супругой Пелагеей. Они вполне могли быть источниками этой информации.

Косвенными свидетельствами в пользу рождения Георгия может служить целый ряд фактов, которые сами по себе могут быть объяснены иначе, но по совокупности своей представляют значительный интерес.

Учитывая православные посты и пострижение Соломонии 28 ноября 1525 года, рождение у нее ребенка может приходиться на апрель 1526 года, когда празднуется память сразу нескольких святых Георгиев. Это имя могло быть выбрано либо в честь отца Соломонии — Юрия Константиновича Сверчкова-Сабурова, либо, что еще более вероятно, — согласно родовой традиции Рюриковичей.

Основы почитания на Руси святого великомученика Георгия Победоносца и имени «Георгий» («Юрий») заложил в XI веке великий князь Ярослав-Юрий Мудрый. Такое имя носили многие известные Рюриковичи, включая Юрия Долгорукого. Постепенно оформилась традиция давать имена новорожденному младенцу одновременно в честь святого покровителя и в честь предка (или родственника). Причем часто это делалось с двумя различными целями.

Во-первых, младенцу давалось имя того родственника, чьи династические права и родовое старшинство оспаривалось. Так, например, Василий Темный назвал своего сына Юрия Старшего (1437-1441) в честь двоюродного деда Юрия Звенигородского, у которого он оспаривал права на московское великое княжение. А когда Юрий Васильевич умер, он назвал в честь обоих Юриев своего следующего сына — Юрия Молодого (1441-1472). Также и Иван Третий назвал своего сына Юрием в честь своего брата, тем самым «забирая» у него всю полноту династических прав.

Во-вторых, отцы-Рюриковичи называли своих новых детей именами детей умерших в младенчестве. Так Иван Грозный назвал своего сына Дмитрия (1552-1553) в честь пращура — Дмитрия Донского, а когда тот умер, назвал в честь обоих Дмитриев — и Донского и рано умершего сына, — своего другого потомка — царевича Дмитрия Угличского (1582—1591).

Основываясь на этом материале мы можем уверенно говорить о том, что сын Василия Третьего и монахини Софии Юрий Васильевич был назван в честь своего двоюродного деда — Юрия Васильевича Молодого. Царевич Юрий прожил недолго, и к 1533 году его уже не было в живых (21), что позволило Василию Третьему назвать своего второго сына от Елены Глинской. Тем самым, Юрий Васильевич Молодой (1533-1563) получал не только имя Юрия Васильевича Старшего (1526 - ок.1533), но и его права на великокняжеский стол.

Как видите, генеалогические и ономастические исследования дают нам дополнительные указания на некоторые факты биографии сына Соломонии.

Что еще мы имеем?

У великих князей (и не только у них) существовал обычай давать обет — построить храм или монастырь в честь рождения сына. Причем делалось это необязательно в год рождения ребенка. Так, в 1531 году Василий Третий построил церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Старом Ваганькове, которая была посвящена рождению у него сына Ивана в 1530 году.

Не построил ли Василий Третий храм в честь рождения своего первенца — сына Соломонии? Действительно, в Воскресенской летописи мы находим упоминание об этом: в апреле 1527 года у Фроловских ворот Московского Кремля была поставлена церковь во имя святого великомученика Георгия Победоносца (22). Здесь была помещена знаменитая скульптура святого Георгия (работы Ермолина), которая с 1464 года находилась на Фроловской (ныне Спасской) башне Кремля.

Через несколько дней — 7 мая 1526 года, — Суздальский Покровский монастырь, в котором жила преподобная София, получил в подарок село Павловское Суздальского уезда («Се яз князь великий Василей Иванович всеа Русии пожаловал есми Пречистые Покрова святые Богородицы игуменью Ульянею и всех сестр, что есми их пожаловал, дал есми им в дом Пречистые Покрова в Суждале, свое село Павловское с деревнями и с починки…» (23).

А через несколько месяцев после этого, 19 сентября, сама монахиня Софья была пожалована селом: «Се яз князь великий Василий Иванович всеа Русии. Пожаловал есми старицу Софью в Суздале своим селом Вышеславским з деревнями и с починки, со всем с тем, что к тому селу и к деревнямъ и к починком истари потягло до ее живота, а после ее живота ино то село Высшеславское в дом пречистые Покрову святые Богородицы игуменье Ульяне и к всем сестрам. Или по ней иная игуменья будет в том манастыре у Покрова Святей Богородици, в прок им».

Отметим: 7 мая 1508 года великокняжеская семья переехала на новый двор у церкви Благовещения в Кремле и этот же день ушел из жизни преподобный Нил Сорский. А 19 сентября это канун праздника святого мученика Евстафия, великого князя Михаила черниговского и боярина его Федора. Именно в этот день в Кормовой книге Троице-Сергиевой лавры поминается род Сабуровых. Думается, этот подарок был специально приурочен к празднику (как известно, церковный день начинается с 6 часов вечера предыдущего дня).

Есть свидетельства и о поминании князя Юрия Васильевича за упокой. В Кормовой книге Кирилло-Белозерского монастыря (список Императорской Публичной библиотеки, находится в сборнике XVII вв.), имеется следующая запись: «Месяца генваря въ 1 день по князе Юрье Ивановиче, да по князе Юрье Васильевиче, да по князе Ондрие Ивановиче, да по княгине его Ефросиние, во иноцехъ Евдокея, да по сыне по ихъ по князе Володимере Овдриевиче, да по княгине его по Евдокие, да по сыне по его по князе Василье, да по дву дочерехъ его по Евдокие да по Марье, кормъ прибылой написали за государево жалование, что государь пожаловалъ дал по нихъ милостину».

Упоминаемые лица это Андрей Старицкий (1490—1537) и Юрий Иванович (1480—1536) — братья Василия Третьего, Евфросиния Андреевна Старицкая (ум. в 1569) — урождённая княгиня Хованская, жена Андрея Старицкого, их сын Владимир Старицкий (1533—1569), княгиня Евдокия Нагая (ум. в 1597 году) — первая жена Владимира Старицкого, их сын Василий Старицкий (1552—1573), а также дети Владимира Старицкого от второго брака (с княгиней Евдокией Одоевской) (ум. в 1569) — Мария (ум. в 1569) и Евдокия (1561—1570). Все эти лица умерли в период с 1536 до 1597 года. Таким образом, упоминаемый государь, это, безусловно, Федор Иванович. А вот кто такой «князь Юрий Васильевич»?

Посмотрим на запись в другой Кормовой книге, Ростовского Борисоглебского монастыря: «по князе Юрье Васильевиче память априля в 22 день панахида пети и обедни служити собором, докуды и монастырь стоит» (24).

Вновь упоминается некий «князь Юрий Васильевич». У Василия Третьего от Елены Глинской был сын Юрий, брат Ивана Грозного. Однако он родился 30 октября 1533 года, был крещён 3 ноября того же года, а умер 24 ноября 1563 года. Но в двух вышеприведенных записях упоминаются 1 января и 22 апреля (канун праздника Георгия (Юрия) Победоносца). Есть все основания предположить, что это не брат Ивана Грозного по Елене Глинской, а его брат от первого брака отца — то есть сын Соломонии, родившийся в апреле, и скончавшийся в январе.

Государь Иван Грозный был очень умным и образованным человеком, он прекрасно знал историю своей семьи, изучал архивные документы. Вспомним про «Ящик 44-й». «А в нем списки — сказка Юрья Малого, и Стефаниды резанки, и Ивана Юрьева сына Сабурова, и Машки кореленки, и иных про немочь великие княгини Соломаниды», и про то, что из него сохранились только одно дело. Так вот, этот ящик в 1566 году «августа в 7 день взял государь к себе» (25). Иван Грозный брал к себе много архивных дел, но интерес его к этому ящику очень показателен.

Неожиданное подтверждение того, что сын Софии существовал, было получено спустя 300 с лишним лет, в годы, когда представители советской власти активно вскрывали гробницы и раки святых.

Монастырское предание четко зафиксировало место погребения сына инокини Софии. В «Историческом и археологическом описании Покровского девичья монастыря» говорится о том, что «с правой стороны гробницы Соломонии находится полуаршинный памятник; как говорят, тут похоронен семилетний сын ее, родившийся в обители» (правда по другой версии, здесь была похоронена малолетняя «царевна Анастасия Шуйская», — дочь царя Василия); «есть предание, похожее на истину, что Соломония, уже постриженная в Суздаль, родила сына Юрия, который жил с ней и умер 7 лет от роду. Камень, покрывающий его могилу, показывают возле гробницы Соломонии» (26).

После 1934 г. директор Суздальского музея А. Д. Варганов поднял находившуюся рядом с гробницей преподобной Софии в склепе Покровского собора анонимную белокаменную плиту. Под ней была обнаружена небольшая погребальная колода, покрытая изнутри слоем извести. В ней оказались «остатки детской рубашки и истлевшее тряпье без каких-либо следов костяка».

Важно отметить три признака, которые позволяют датировать это погребение и отмести версию о том, что там было захоронение девочки из рода Шуйских: во-первых, плита над погребением своим орнаментом повторяла близлежащую надгробную плиту старицы, скончавшейся в 1525 году. Во-вторых, подобные колоды были характерны для XVI века. И, в-третьих, рубашка оказалась мужской.

В начале 1944 г. в отдел реставрации тканей Государственного Исторического музея в Москве Варганов передал следующее: «1) небольшой спуток обрывков шелковой, темнокоричневого цвета ткани, связанных между собой почерневшей металлической плетеной тесьмой; 2) нагрудные украшения из металлического шнурочка, рядами нашитого на шелковую ткань с разрезом посредине; 3) обрывок металлической тесьмы-плетенки с пришитым к нему сбоку меньшим концом такой же плетенки, оборванным книзу; 4) наподолъное украшение из металлического шнурка, рядами нашитого на шелковую ткань с двумя оборванными концами плетенки внизу; 5) плетеный поясок из некрученого шелка красноватого цвета и металлических нитей с обрывками кисточек на концах». Со всех этих предметов сыпалась сухая земля, смешанная с блестками серебра. Причем «обрывки тканей, металлические нашивки и поясок были покрыты темнокоричневыми пятнами, покоробились и были жестки наощупь. Ткань сморщилась и слежалась. Металлические шнуры потемнели…»

В результате долгой и кропотливой работы реставратор Е. С. Видонова восстановила рубашку мальчика в возрасте около 5 лет, принадлежавшего к знати, из шелковой тафты червчатого цвета с ластовицами, подкладом и подоплекой синего цвета, украшенной серебряными нашивками и остатками жемчужного шитья по воротовому разрезу, рукавам и подолу, вместе с пояском из шемаханского шелка с пряденым серебром и кисточками на концах. Материал и техника были уверенно датированы первой половиной XVI в. (27)

Обратим внимание на темно-коричневые пятна, отсутствие в детском захоронении останков мальчика, но наличие внутри колоды земли и извести. По всей видимости это говорит о том, что ребенок погиб в результате трагического случая, но и спустя годы его не оставили в покое — могила вскрывалась, так как кого-то очень интересовала реальность существования сына Соломонии.

Какой была причина смерти царевича Юрия Васильевича, и куда исчезло его тело остается загадкой. Однако если считать, что он прожил 7 лет, то умер он в 1533 году. И могила могла вскрываться вскоре — в правление Елены Глинской. Дело в том, что в конце этого года Василий Третий умер, и великая княгиня Елена некоторое время оставалась правительницей при малолетнем Иване Васильевиче. Тут же последовала ссылка иноки Софьи: она «была в Каргополе пять лет, и оттоле переведена бысть в Девичь манастырь в Суздаль к Покрову Пречистые». Монахиня София была возвращена в Суздаль лишь после смерти самой Елены, то есть уже по приказу Ивана Грозного (в 1538 году) (28).

Каргополь был выбран не случайно — с начала века этот город находился под личным управлением Василия Третьего, и был известен как место ссылки родовитых людей. Кроме того, в середине века эту местность описывал двоюродный брат иноки Софии Иван Яковлевич Сабуров.

Все это говорит о том, что великая княгиня Софья воспринималась Еленой как возможная соперница. Если считать, что у Софии не было ребенка, тогда ее претензии на престол сомнительны. А вот если предположить, что мальчик был, это говорит о том, что он с большим правом мог претендовать на престол, чем дети Елены. Таким образом, репрессия Глинской против первой жены Василия Третьего говорит в пользу существования царевича Юрия.

Однако, мы сделали вывод, что Юрий умер при жизни Василия Третьего, который успел назвать в честь него своего второго сына с тем же именем. Что же беспокоило Елену Глинскую, раз мальчик умер? Вероятно, его похороны были обставлены со всей секретностью, либо Василий вообще не обсуждал со своей второй женой судьбу князя Юрия. Вот она и пожелала убедиться в том, что ребенок умер.

Последовательность событий ясна: смерть Юрия (сына Соломонии) — рождение и наречение Юрия (сына Елены) — смерть Василия Третьего — регентство Елены — ссылка Софии — вскрытие могилы Юрия — смерть Елены — возвращение в Суздаль Софии — правление малолетнего Ивана Грозного.

Остается только предполагать, какие чувства должна была испытывать преподобная София, которая родила сына после пострижения, стала свидетельницей его смерти, а затем обнаружила вскрытую могилу сына (причем тело исчезло). Безусловно, это все было тяжким испытанием для матери.

На мой взгляд, нет никаких сомнений в том, что царевич Георгий (Юрий) Васильевич — реальное историческое лицо и что он умер ребенком. Но у русского народа на этот счет есть свое мнение — царевича Юрия вот уже почти пятьсот лет именуют атаманом Кудеяром.

АТАМАН КУДЕЯР

Эта личность одна из самых популярных в русском фольклоре, предания о Кудеяре зафиксированы на огромной территории, совпадающей с границами Дикого поля XVI века — в Калужской, Брянской, Тульской, Орловской, Курской, Белгородской, Рязанской, Тамбовской, Воронежской, Пензенской, Саратовской, Самарской и Ульяновской (бывшая Симбирская губерния) областях, а также в Суздале.

Мне известно шесть легенд, в которых сын Василия Третьего и Соломонии Сабуровой — царевич Юрий, отождествляется с атаманом Кудеяром:

1. Это саратовская легенда о том, как отправляясь воевать Казань Иван Грозный поручил Москву Кудеяру Васильевичу. Но тот составил подложный указ о вызове под Казань и с государевой казной ушел в степи (29).

2. Симбирское предание о том, что Иван Грозный хотел казнить своего брата Юрия-Кудеяра, и для этого вызвал в Казань, но Кудеяр узнал о его намерениях и занял оборону на Кротковском городке у Сенгилея на Волге (30).

3. Рассказ о том, как Иван Грозный встретился с Юрием (который скрывался под именем «князя Луховского») под стенами осажденной Казани, после чего Юрий бежал на север, — чуть ли не на Соловки (31).

4. Курское предание о том, что Юрий-Кудеяр был похищен татарами с целью просить у царя выкуп за него, но когда это не удалось, Юрия послали вместе с татарским войском добывать себе московский престол. Когда это также не удалось, он не стал возвращаться в Крым, и остался на Руси, где занялся разбоем (32).

5. Суздальское предание о том, что Кудеяр заключил союз с татарами, вместе с ними пришел на Русь, а потом, видя их бесчинства, вернулся в русский стан и помог своим отстоять Москву (33).

6. Рассказ, который содержится в воспоминаниях А. Я. Артынова, известного ростовского краеведа XIX века, крестьянина дворцового села Угодичи под Ростовом: «О Сидорке Альтине, прямой его потомок родной мой дядя — Михайла Дмитриев Артынов в истории своей о селе Угодичах, написанной им в 1793 году, говорит следующее: «Сидорко Амелфов был целовальник Ростовского озера и староста Государевых рыбных ловцов; он часто ездил в Москву с рыбным оброком к большому Государеву дворцу; в одну из таких поездок он был невольным слышателем царской тайны, за которую он и поплатился своею жизнию. Вина его была следующая: находясь по своей должности в большом Московском дворце и будучи немного навеселе (выпивши), заблудился там, зашел в безлюдную часть дворца. Отыскивая выход, он пришел, наконец, в небольшой покой, смежный с царским жилищем, и там услышал громкий разговор Грозного царя с Малютой Скуратовым о князе Юрии, сыне Соломаниды Сабуровой. Грозный приказывает Малюте найти князя Юрия и избавить его от него. Малюта обещал царю исполнить это в точности и после этого разговора вышел в двери, перед которыми Сидорко едва стоял жив. Малюта увидел его, остановился; потом ушел опять к царю, после чего заключил Сидорку в темницу и там, на дыбе запытал его до смерти вместе с отцом его Амельфой, пришедшим в Москву проведать сына». Родословная автора этого рассказа известна как раз с тех времен, когда его предки служили великой княгине Елене Глинской, — в 30-е гг. XVI в. они были дворцовыми крестьянами (34).

Признаком того, что «дыма без огня» нет и в данном случае, является упоминание в легендах о Юрии-Кудеяре «князя Луховского», он же «князь Лыков»: в 1664 году среди искателей кладов стала известна некая «грамотка», которая была выслана из Крыму, в Путивль в прошлых годех «от того вора Кудояра к брату его кудоярову и от товарища от его кудоярова, от некоего князя Лыкова» (35).

Как показывают родословцы, между Сабуровыми-Годуновыми (а значит и царевичем Юрием) и князьями Лыковыми действительно есть прямая, исторически достоверная связь. У Федора Никитича Романова — будущего Патриарха Филарета и отца царя Михаила Федоровича, было 5 братьев и 6 сестер. Его сестра Ирина была замужем за Иваном Ивановичем Годуновым, а его сестра Анастасия замужем за князем Борисом Михайловичем Лыковым-Оболенским, который предал царя Бориса Годунова и поддержал Лжедмитрия Первого — Гришку Отрепьева. То есть Иван Годунов и князь Борис Лыков были свояками.

Дочь князя Лыкова и Романовой, Мария, вышла замуж за Ивана Шеина, мать которого была Мария Михайловна Годунова. В этом случае князь Борис Лыков и Мария Годунова были друг другу сватом и сватьей. Таким образом, у князя Бориса Лыкова были свояк Иван Годунов и сватья Мария Годунова. Если считать, что князь Юрий Васильевич — реальное историческое лицо, то Иван Годунов приходится ему пятиюродным братом. Для того времени и для этого рода — это достаточно близкое родство. Прадед князя Бориса Лыкова-Оболенского — троюродный брат Михаила Ярославича Чета-Оболенского. Но ведь Михаил Чет и Соломония Сабурова также троюродные брат и сестра. Таким образом, князья Лыковы — родственники Соломонии Сабуровой и по Сабуровым, и по Годуновым и по Оболенским.

Во всех этих преданиях о Юрии-Кудеяре, точно также как и в большинстве преданий о просто Кудеяре, присутствует мотив ухода: как территориального (в Крым или на Соловки), так и нравственного (то Кудеяр предает Родину, то он приносит покаяние и верно служит царю). Ярким примером является предание о том, что Троицкий монастырь на реке Пьяне (находящийся неподалеку от уже упомянутого Сенгилея) построил родственник царя, который спасался от него бегством (36). Вот, что рассказывается об основании монастыря: «Близ реки Пьяны, в урочище Совьи Горы, была татарская деревня Пара, где жил мурза Бахметько красивый собою и мужественный. Царь Иоанн Грозный, во время своей стоянки близ деревни Мишки, в урочище Мухина гора, услышал о силе Бахметьки, призвал его и взял в проводники и переводчики. Бахметько под Казанью отличился неустрашимостью, первый забрался на казанские стены, взял в плен царицу Узбеку, за что царь взыскал его милостью, облобызал, при крещении был его восприемником, назвал его Юрием Ивановичем Бахметьевым, и пожаловал ему множество земли, близ реки Пьяны (37)».

Здесь вновь упоминается царь Иван Грозный, взятие Казани, и некий Юрий. Этот сюжет позволяет нам говорить о том, что речь идет об упоминаемом в источниках русском служилом человеке Кудеяре Бахметеве: нам известен его приезд в декабре 1553 года в качестве гонца от ногайского мурзы Касима к Ивану Грозному (38).

Таким образом, речь идет о конкретном представителе рода Бахметевых, который конечно не был родственником царю Ивану Васильевичу, но состоял у него на службе. А «родственником» он стал благодаря тому, что кроме крестильного имени Юрий, носил еще и имя «Кудеяр», которое в народном сознании прочно соединилось с личностью сына Василия Третьего и Соломонии Сабуровой.

Вообще имя «Кудеяр» отнюдь не такое редкое, как это иногда пытаются представить исследователи. В одном только XVII веке мне известно (помимо Бахтеярова) еще 5 человек, носивших это имя:

1. Кудеяр Чуфаров, помещик из Арзамаса, упоминается в 1581 г.

2. Князь Кудеяр Иванович Мещерский, 1580 г.

3. Кудеяр Карачаев сын Мудюранов — московский посол, казак.

4. Кильдеяр (Кудеяр) Иванович из рода курских дворян Марковых.

5. Сын боярский из Белева Кудеяр Тишенков, который предал свою Родину и бежал в Крым. В 1571 году он убедил крымского хана Девлет-гирея идти походом не на Козельск, как это было задумано, а прямо на Москву. Набег был очень опустошительным, Москва выгорела, и Кудеяр ушел обратно с татарами в Крым. Однако через некоторое время Тишенков обратился к Ивану Грозному с просьбой о помиловании и разрешении вернуться в Москву. Разрешение было дано. Больше о нем ничего не известно.

Таким образом, можно уверенно говорить о том, что в образе Юрия-Кудеяра в народном сознании слились воедино биографии нескольких совершенно реальных, но разных, людей. Первоначально народ обратил внимание на то, как «исчезали» великокняжеские и царские дети, братья и дядья, — люди прекрасно понимали, что часть этих смертей была вызвана борьбой за престол. Тут в народном сознании всплыла концепция «казней Божиих», находящееся в полном соответствии с библейскими ценностями представление о том, что нашествия иноплеменных являются наказаниями Божиими за грехи человеческие. Такой казнью были и татарские нашествия, в одном из которых принял деятельное участие Кудеяр Тишенков. Парадоксально, но народ посчитал наказанием за смерть и удаление от престола царевича Юрия Васильевича приход его самого, но уже в образе царевича Кудеяра.

Дальше — больше. После того, как в народном сознании закрепилась цепочка «царевич Юрий — казнь Божия — Кудеяр», в легенды о Юрии-Кудеяре стали добавляться биографические факты из жизни всех известных Кудеяров 16 века, например, Кудеяра Бахметева, а затем имя «Кудеяр» стало нарицательным, и «кудеярами» стали называть вообще всех разбойников. «Подвиги» «кудеяров» (особенно с робингудовским оттенком) стали приписывать Юрию-Кудеяру, в качестве подчиненных которого с XVII века стал выступать Стенька Разин, а с XVIII столетия — Емелька Пугачев. К этому времени сыну Соломонии должно было быть уже 250 лет…

Таким образом, мы видим, что под легендами о царевиче Юрии-Кудеяре есть историческая основа, но это — собирательный образ.

Важно отметить и еще один сюжет, который поможет нам понять место, которое занимает в русской истории личная трагедия сына Соломонии. Речь идет о судьбе старшего и единственного сына Ивана Третьего от первого брака — Ивана Молодого и сына последнего — Дмитрия Внука. Они приходятся Василию Третьему братом и племянником, а царевичу Юрию Васильевичу — дядей и двоюродным братом.

Долгое время даже речи не было о том, что наследником русского престол станет Василий Иванович. Эта роль была отведена Ивану Ивановичу Молодому, женатому на Елене Волошанке — дочери молдавского господаря Стефана. И даже после того, как Иван Молодой умер, Иван Третий видел в качестве своего преемника ни Василия, а Дмитрия Внука — сына Ивана Молодого. Мало того, Дмитрий Внук был венчан на царство по образцу византийских императоров, — еще при жизни своего деда. Но на рубеже XVI века ситуация резко изменилась — венчанный ан царство преемник престола вместе со своей матерью ушел на второй план, а официальным наследником стал именоваться Василий Иванович.

Что же произошло? Часто историки пытаются объяснить это борьбой людей и кланов. Но это верно только отчасти, так как в основе этого лежала борьба идей. Дело в том, что за Иваном Молодым и Дмитрием Внуком стояли силы, которым мила была Удельная Русь, проще говоря, сепаратисты. Что еще хуже, через Елену Волошанку в семью Ивана Молодого проникла ересь жидовствующих — колоссальная угроза русскому православию, заключавшаяся в симпатиях к иудейским религиозным представлениям. Жидовствующие не признавали отечественную пасхалию и эру от Сотворения Мира, иконы и мощи святых, акцентировали внимание на праздновании субботы и т.п. Крупнейшими борцами с этой ересью были святитель Геннадий Новгородский и преподобный Иосиф Волоцкий.

Случилось так, что Василий Иванович вместе со своей матерью Софьей Палеолог оказался вовлечен в заговор против семьи Ивана Молодого, который был раскрыт. Рядовые исполнители заговора были казнены, а Василий с матерью попали в опалу и даже не были приглашены на венчание Дмитрия Внука на царство.

Но несмотря на второстепенность родовой линии Василия, несмотря на заговор, в котором он участвовал, незадолго до смерти Иван Третий передал престол именно ему. Василий никогда не был венчан на царство, и только его сын Иван Васильевич Грозный был венчан (по образу чина венчания Дмитрия Внука) в 1547 году.

При этом сам Дмитрий Внук содержался в заточении, где и закончил свою жизнь вскоре после брака Василия с Соломонией Сабуровой. Можно ли пожалеть его, венчанного на русское царство, но умершего в заточении? Безусловно. Можно ли пожалеть его отца — Ивана Молодого, который был успешным государственным деятелем и тверским князем, но в результате борьбы за власть умер молодым? Безусловно. Значит ли это, что Иван Третий или его сын жена Софья Палеолог или их сын Василий Третий были злодеями? Конечно, нет! Они были великими государственными деятелями, благодаря которым и в правление которых оформилась русская государственная идеология, известная нам по трудам иосифлян и в виде идеи Москвы-Третьего Рима. Именно благодаря этим людям укрепилась единая, не разделенная на уделы, Россия, со своей единой национальной идеей.

Таким образом, рассмотрев вкратце судьбу Дмитрия-царевича, мы видим, что в судьбе Юрия-царевича не было ничего удивительного — отстранение от престола и последующая гибель молодого наследника в конце XV — первой половине XVI века были явлениями не единичными. Судьба Юрия-Кудеяра сложилась ровно также как судьба его дяди Ивана Молодого и судьба его двоюродного брата Дмитрия-Внука.

Русский народ, простые современники этих событий, видели только внешнюю сторону этих событий, и не обладали всей необходимой информацией для того, чтобы выносить суждения общенационального уровня, поэтому в русском фольклоре отражена симпатия именно проигравшей стороне.

Судьба Ивана Молодого стала основанием для появления цикла русских сказок об Иване Царевиче. Сопоставим основные эпизоды из жизни Ивана Царевича и известные биографические детали Ивана Ивановича Молодого.

У Ивана-царевича имеется два брата-злодея — Василий и Дмитрий, и у Ивана Молодого есть братья Василий и Дмитрий.

В сказке: начинают таинственно пропадать золотые яблоки, причем братья Ивана закрывают на это глаза и Иван — единственный, кто смог поймать похитителя. В жизни: Софья и Василий обвинялись в том, что во время заговора намеревались захватить великокняжескую казну, находившуюся в Белоозере.

В сказке: женился Иван на королевне Елене Прекрасной/Премудрой, которую привез домой из-за тридевять земель. В жизни: женился Иван на Елене — дочери молдавского господаря Стефана.

В сказке: Ивана коварно убили собственные братья. В жизни: Иван умер в ходе борьбы за престол.

В сказке: Царь разгневался на Ивановых братьев и посадил их в темницу. В жизни: вскоре после смерти Ивана, Софья была посажена вместе с сыном Василием в тюрьму.

В сказке: мы встречаем Жар-птицу и Серого волка. В жизни: на монетах царевича Ивана, бывшего удельным тверским князем, мы встречаем их же (39).

Понятно, что русский народ в сказках романтизировал образ проигравшей стороны, или, по крайней мере, недосказал сказку до конца: ведь «злодеи» победили и оказались положительными героями.

Ровно тоже мы наблюдаем в случае с Юрием-царевичем — атаманом Кудеяром. Давайте подумаем: что должен был делать Василий Третий, узнав, что в монастыре Софья родила ему сына? Признать наследника и вернуть жену-монахиню в Москву? Чтобы избежать при этом двоеженства, он должен был развестись вторично — с молодой женой Еленой Глинской. Стал бы кто-то всерьез воспринимать государя, который за два года вначале разводится с первой женой, и женится на второй, потом разводится со второй, чтобы вновь соединиться с первой — монахиней?! Нет, конечно. Да это было и не возможно.

Может быть Василий Третий должен был оставить Софью в монастыре, но приблизить сына Юрия? А как бы к этому отнеслась его вторая жена, смысл брака с которой заключался в рождении наследника? Сделать такое — значит внести смуту в великокняжескую семью и навсегда поссорить всех, кто стоял за Еленой Глинской с потомками Захарии Чета. Таким образом, была бы заложена «мина замедленного действия»: сразу после смерти Василия образовалось бы две группировки — проюрьевская и проглинская. Нет, через это Василий уже проходил, в молодости, и всячески старался избежать подобной ситуации для своих потомков.

Таким образом, мы видим, что судьба Юрия Васильевича была предрешена — особенно после рождения от брака с Еленой сына Ивана. Юрию Васильевичу предстояло всю жизнь прожить под надзором: если бы даже он сам не взялся за «добывание престола», всегда нашлись бы люди (как внутри страны, так и вовне), которые бы подняли знамя Юрия в своих политических целях. Можно ли пожалеть Юрия? Безусловно. Значит ли это что Василий Третий или Иван Грозный были злодеями? Конечно, нет.

Так ситуацию с рождением у Софьи сына восприняли только два наблюдателя — простой русский народ и иностранцы, которые одинаково посчитали, что «злодеи заточили невинного Юрия». Но причины такого мнения были различными. Если в русском фольклоре предания о Юрии-Кудеяре стали как бы продолжением цикла сказок об Иване-царевиче, то иностранцы восприняли информацию о сыне Соломонии в совершенно другом ключе. Мысль о том, что у великокняжеской четы родился сын, который имеет больше прав на престол, чем находящийся на нем Иван Грозный, проходит красной нитью через труды многочисленных иностранных разведчиков и авантюристов.

Из авторов XVI–XVII веков об этом говорят многие. Например, Адам Олеарий писал: «тиран Иван Васильевич» «насильно отправил в монастырь свою супругу Соломонию после того как, проведя 21 год в брачной жизни с нею, не мог прижить детей; он затем женился на другой, по имени Елене... Первая супруга, однако, вскоре затем родила в монастыре младенца-сына» (40).

Да-да, именно так: согласно Олеарию, мужем Соломонии был не Василий Иванович, а Иван Васильевич, то есть Иван Грозный! Дальше-больше.

Петрей де Эрлезунда влагал в уста Софии такие слова: «ни она, ни великий князь не увидят светлого лица и милых глазок младенца; но придет день, когда он, в свое время, неустрашимо явится пред очи своих подданных, даст видеть им свои светлые глазки и не оставит без отмщения ее позора, поругания и уничижения... Многие из русских рассказывали за верное, что Саломея родила сынка…, а потом, вступив на великое княжение, он назвал себя Иваном и сделал много бесчеловечных жестокостей в России и Ливонии. Но некоторые оспаривают это и думают, что Иван — младший сын Василия от Елены, дочери Василия Глинского» (41).

Как мы видим, здесь проводится одновременно две идеи: Юрий-царевич отомстит Рюриковичам за пострижение матери и отстранение себя от престола; и, вероятно, он это сделал, так как переменив имя правил Россией в качестве Ивана Грозного — «тирана и убийцы».

Получается, что Юрий был одновременно сыном и мужем Соломонии да еще и Иваном Грозным! Даже если отставить в сторону генеалогический бред двух авторов, то в любом случае их пафос однозначен — русские правители есть тираны и узурпаторы, незаконно владеющие троном. Какая следующая мысль напрашивается? Конечно, нужно помочь России и подарить его благодетельного правителя! Как справедливо отмечал, И. Е. Забелин, слух о рождении Георгия в устах иностранцев «есть крамольная попытка внести смуту в государеву семью и в государство, первая попытка поставить самозванца» (42). И если в XVI веке не удалось с этой целью похитить имя царевича Юрия, то на рубеже XVI–XVII веков это вполне удалось — в случае с царевичем Дмитрием Угличским, именем которого правили сразу несколько Лжедмитриев.

ЧУДЕСА ПРЕПОДОБНОЙ СОФИИ

Однако, политика политикой, а жизнь продолжалась, — после пострижения в монашество София прославилась своей благочестивой жизнью и трудами. В монастыре великая княгиня продолжала вышивать, собственноручно выкопала колодец. Она прожила еще 17 лет и ушла из жизни в возрасте примерно 60 лет — 16 декабря 1542 года, пережив не только мужа и его вторую жену, но и своего сына Юрия.

Согласно монастырскому преданию, царь Иоанн Грозный посетил монастырь в 1552 году, перед походом на Казань. После его взятия он сделал вклад в монастырь, а царица Анастасия Романова положила на гробницу преподобной Софии пелену.

В 1563 году вторая жена Ивана Грозного царица и великая княгиня Мария Темрюковна и царевич Иван Иванович ездили молиться в Суздальский Покровский монастырь, а на следующий год сам царь Иван ездил «в Суздаль Покрову Пречистой в девичь монастырь на праздник на Покров Пречистый молитися со царицею своею великою княгинею Марьею, с сыном своим со царевичем Иваном». Напомню, что через 7 лет этот царевич женится на Евдокии Сабуровой, а через 8 лет она также будет пострижена в монахини (под именем Александра) — в этом же самом монастыре.

В конце XVI века вклад в монастырь сделала царица Ирина Годунова — родственница Софии: «Да государыня царица великая княгиня Ирина прислала на великую княгиню Соломониду, а во иноцех Софию, покров бархат черн, а на нем крест плащи серебряны позолочены выбиваны, а на плащах резь деисус и избранные святые, а около плащей и копие и трость и подпись у креста низано жемчюгом, а около покрова подписи слова вышиты золотом по таусинному атласу, а около подписи веревочка шита золотом, а подложен тафтою багровою» (43).

В 1598 году, спустя полвека после упокоения Софии, на ее могиле произошло первое известное нам чудо — прозрела жена князя Даниила Андреевича Суздальского — княгиня Анна Федоровна Ногтева, бывшая незрячей в течение шести лет. После смерти мужа она также постриглась в этом монастыре и приняла монашеское имя Александра.

В новом веке России предстояли тяжкие испытания. В Смуту, в 1609 году, в Суздаль пришли отряды верного сторонника лжедмитриев — князя Александра Лисовского, известного своей беспощадностью при взятии городов и обителей, которые он подвергал полному разорению (не лишне будет отметить, что он был иезуит). Но в этот раз произошло чудо — во сне ему явилась грозная монахиня с горящими свечами в руках и стала опалять его пламенем. На атамана напал страх, и у него отнялась рука. Пораженный гневом Божиим, Лисовский не разорил Суздаль.

Многие чудеса у гробницы Софии известны нам благодаря ключарю Покровского собора священнику Анании Федорову, который записал их, и поведал потомкам о всенародном почитании монахини Софии. Чудеса множились, суздальские иерархи стали поднимать вопрос о канонизации. В 1750 году патриарх Московский и всея Руси Иосиф разрешил почитать ее как святую. Но вскоре Россию потрясли еще более тяжкие испытания, чем Смута: церковный раскол, ликвидация патриаршества, петровские реформы. В итоге более двух столетий имя преподобной Софии находилось под негласным запретом. Но люди продолжали почитать святую.

Только в 1916 году по благословению Святейшего Синода имя преподобной Софии Суздальской было внесено в церковный календарь, а в 1995 году были торжественно обретены ее мощи.

Святая София — одна из тех святых, помощь которых мы ощущаем постоянно — чудеса множатся. Приведу несколько примеров 2001-2006 годов, рассказанных жителями Москвы, Иваново, Владимирской области и Тюмени.

«В середине февраля 2003 года у моей матери случился инсульт, левая сторона лица перекосилась, речь нарушилась, глаза почти не открывались. У меня было освященное маслице от мощей преподобной Софии Суздальской, которое я приобрел в Покровском монастыре, и этим маслом я предложил маме помазать голову и лицо… В
больнице ей приснился сон: она стояла в большом храме, окруженная людьми в черных одеждах, их лица были суровы. Матери стало страшно, она захотела вырваться из этого круга. Вдруг она увидела, как в храме появилась женщина в княжеских одеждах, очень красивая. Легко подойдя к матери, она взяла ее за руку и сказала: «Пойдем». Утром мама почувствовала себя намного лучше».

«В 2002 году врачи поставили мне диагноз: онкологическое заболевание матки, осенью уже должны были делать операцию… Я увидела во сне старинную икону, на которой изображалась неизвестная мне святая, и при этом почувствовала, что должна приехать к ее мощам... В августе на праздник Преображения я приехала в Суздаль... Зайдя в главный собор Покровского монастыря, я увидела на стене ту самую икону, которую видела во сне. Это была икона преподобной Софии Суздальской. В течение трех дней я ходила в монастырь на службы и прикладывалась к мощам святой подвижницы. Когда в сентябре пошла в больницу, выяснилось, что необходимость в операции отпала, а через полгода меня сняли с учета».

«Долгое время у нас не было детей. В 1997 году, оказавшись в Суздале, мы посетили Покровский монастырь. Узнав здесь о преподобной Софии, мы приложились к ее мощам и просили о даровании чада. При этом у нас сложилось твердое обещание назвать ребенка Софией, если это будет девочка… Через пять лет у нас родилась дочь София».

«После женитьбы у моего сына долгое время не было детей. Он усердно молился, наложил на себя обеты — не есть мяса и не пить спиртного. В 2000 году мы посетили с ним Покровский женский монастырь в Суздале и приложились к мощам преподобной Софии. Через три года у сына родилась дочка. Невестка моя… объявила мне, что девочку зовут София и что… решение невестки назвать дочку Софией совпало по времени с нашим посещением Покровского монастыря».

«Моя дочь София родилась в 2003 году, крестили мы ее в честь преподобной Софии Суздальской. В полтора года дочке поставили диагноз — ревматоидный артрит... Мы долго лечились у ревматолога. В мае 2006 года дочка очень плохо ходила, и мы поехали в Суздаль в Покровский монастырь приложиться к мощам преподобной Софии. После этого все пошло на поправку, и скоро она выздоровела».

И, пожалуй, самое удивительное свидетельство:

«Моя бабушка Александра рассказывала мне: когда ей было еще лет пятнадцать, она пошла как-то в лес за ягодами и заблудилась. Неожиданно набежала туча, в лесу стало темно, начался сильный ветер. Девочка испугалась и стала усердно молиться. Вдруг она увидела икону Божией Матери, шедшую по небу в ярком свете, своим движением икона указывала ей путь. Очень скоро Шурочка оказалась на светлой поляне и здесь увидела монахиню, она сидела на пенечке. Лицо у нее было как у младенца, очень красивая, глаза необыкновенные, небесной чистоты, очень большие, а взгляд как у старицы, будто насквозь тебя видит, и такое было в ней спокойствие. Шурочка попросила монахиню помочь ей выйти из леса. Та встала, и они двинулись в путь... Напоследок монахиня дала девочке образок и сказала: «Шурочка, этот образок передашь единственной внучке, он ей будет помогать и хранить в бедах», — и стала быстро удаляться. Девочка очень удивилась, что неизвестная ей монахиня знает ее имя. В ответ она успела крикнуть: «А как тебя звать и где мне найти тебя?» И услышала: «София в Суздале». Эту дивную встречу бабушка моя запомнила на всю жизнь. Произошло это приблизительно в 1917 году. Когда я вышла замуж, то пять лет у меня не было детей. Врачи поставили диагноз — бесплодие. Я не отчаивалась, но постоянно обращалась с молитвой ко Господу, Богоматери и преподобной Софии Суздальской... В 1988 году у меня родился долгожданный сын Иван» (44).

Таким образом, впервые в отечественной историографии, со всей возможной полнотой мы установили факты биографии преподобной Софии Суздальской (в миру великой княгини Соломонии Юрьевны Сабуровой) и ее сына — князя Юрия Васильевича.

Мы выяснили, что эта талантливая и благочестивая женщина была духовной дочерью преподобного Давида Серпуховского, и добровольно постриглась в монахини, чтобы дать своему мужу возможность продолжить славный великокняжеский род. При этом она взяла имя в честь матери своего мужа — гречанки, и постриглась в греческом подворье в Москве, тем самым давая понять, что всячески поддерживает политику мужа, направленную на принятие византийского наследия.

Мы выяснили, что народный образ атамана Кудеяра является собирательным, и помимо некоторых фактов биографии царевича Юрия вобрал в себя факты из жизни самых разных людей. Судьба реального Юрия царевича была недолгой и печальной, но не уникальной — она повторила судьбу Дмитрия Внука, — сына Ивана Молодого. Русский народ осмыслил события жизни семьи Ивана Молодого в сказке об Иване-царевиче, а «исчезновение» с исторической сцены царевича Юрия привело к созданию мощного народного образа атамана Кудеяра, — как кары небесной за грехи правящего дома Рюриковичей.

Иностранные наблюдатели восприняли судьбу Юрия Васильевича совсем иначе — как повод дестабилизировать Русскую цивилизацию. Это была робкая и неудачная репетиция той драмы, которая разыгралась в конце 16-начале 17 веков, когда похищенное имя другого царевича — Дмитрия, было «раскручено» самым удачным для врагов России образом. Та драма напрямую связывается с именем царя Бориса Годунова и других потомков Захарии Чета. Насколько это справедливо? На этот вопрос я отвечу в одной из следующих бесед.

В заключение я прошу вас представить себе, какой могла бы быть история блистательного 16 века, если бы Василий Третий и святая София повели себя не так, как мы знаем, а иначе?

Мы знаем много примеров того как в европейской истории и в истории России 18-20 веков правители ставили свои интересы выше интересов своей страны. Представьте себе, что было бы, если бы Соломония Сабурова не захотела постричься и уйти в монастырь? А если бы Василий Третий не отпустил любимую супругу и Россия столкнулась перед необходимостью выбора новой правящей династии на сто лет раньше, чем это произошло на самом деле? А если бы Василий Третий приблизил своего сына от Соломонии? Или она сама стала бы бороться за власть под знаменем своего сына, как это было не раз в истории? Если бы, если бы, если бы…

Роль этой великокняжеской пары — Василия и Соломонии — в русской истории явно недооценена. Мы по-прежнему не благодарны им за то, что они поставили интересы России выше своих личных и семейных интересов. Не благодарны за то, что преподобная София, в конечном итоге, спасла Россию от Смуты.

Родившаяся 500 лет назад где-то под Новгородом Соломония Сабурова сделала все для того, чтобы укрепить и украсить русский престол, она стала одной из самых удивительных русских святых, которая не оставляет нас своим покровительством по сию пору.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Кириченко Л.А., Николаева С.В. Кормовая книга Троице-Сергиева монастыря 1674 года (Исследование и публикация). М., 2008. С. 134, 362.

2. Франческо да Колло. Доношение о Московии. М., 1996. С. 66

3. Полное собрание русских летописей. Т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859. С. 245; ПСРЛ. Т. 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959. С. 297.

4. Псковские летописи. Вып. 1. М.-Л., 1941. С. 102–103.

5. Бегунов Ю.К. Повесть о втором браке Василия III. // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Ред.: Д. С. Лихачев, М. А. Салмина. М.; Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1970. Т. 25: Памятники русской литературы X-XVII вв. С. 115.

6. Там же. С. 116.

7. Там же.

8. ПСРЛ. Т. 6. Софийская 2-я летопись. СПб., 1853. С. 264; ПСРЛ. Т 26. Вологодско-Пермская летопись. М.-Л., 1959. С. 313; ПСРЛ. Т. 8. Воскресенская летопись. 1859. С. 271; ПСРЛ. Т. 13. Патриаршая или Никоновская летопись. СПб., 1904. С. 45.

9. Кириченко Л.А., Николаева С.В. Кормовая книга Троице-Сергиева монастыря 1674 года (Исследование и публикация). М., 2008. С. 139.

10. Бегунов Ю.К. Повесть о втором браке Василия III. // Труды Отдела древнерусской литературы / Академия наук СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); Ред.: Д. С. Лихачев, М. А. Салмина. М.; Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1970. Т. 25: Памятники русской литературы X-XVII вв. С. 117.

11. Зимин А.А. Выпись о втором браке Василия III // Историческое повествование Древней Руси. Труды отдела древнерусской литературы. Институт русской литературы (Пушкинский дом). Т. XXX. С. 132-148.

12. Псковские летописи. Вып. 2. М., 1955. С. 227.

13. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Новгородская 4-я летопись. Вып. 3. Л., 1929. С. 542.

14. Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. Под ред. С.О. Шмидта. М., 1960. С. 23.

15. Акты исторические. Т. I. СПб., 1841. С. 192.

16. «А се грехи злые, смертные…». Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России. (X — первая половина XIX века). Тексты. Исследования. Изд. Подготовила Н. Л. Пушкарева. М., 1999. С. 49, 70.

17. Сочинения князя Курбского. СПб, 1914. Стб. 290–291.

18. http://knleontiev.narod.ru/texts/pisma_otshelnika.htm

19. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 87.

20. Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М., 1901. С. 215, 271, 214.

21. Об этом см. ниже.

22. ПСРЛ. Т. 8. Воскресенская летопись. СПб., 1859. С. 272, 278.

23. Акты исторические. Т. I. СПб., 1841. С. 192–193.

24. Вкладные и кормовые книги Ростовского Борисоглебского монастыря в XV, XVI, XVII и XVIII столетиях. Ярославль, 1881. С. 3.

25. Описи Царского архива XVI века и архива Посольского приказа 1614 года. Под ред. С.О. Шмидта. М., 1960. С. 23.

26. Хмыров М. Д. Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательных особ их крови. СПб., 1870. С. 75

27. Видонова Е. С. Детская одежда начала XVI в. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры. Вып. 36. Л. 1951. С. 68, 68–75, 75.

28. ПСРЛ. Т. 34. Постниковский летописец. М., 1978. С. 15.

29. Щеглов С.А. Кладовая запись. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Вып. 30. Саратов, 1913. С. 251-252.

30. Полное географическое описание нашего отечества. Под ред. В.П. Семенова и под общим руководством П.П. Семенова и В.И. Ламанского. Т. VI. СПб, 1901. С. 410

31. Артынов А.Я. История Ростова Великого. 1873 (рукопись). Цит. по: Крупп А.А. К вопросу об историческом прототипе Кудеяра-разбойника. // Русский фольклор. Т. XV. Л., 1975. С. 237.

32. Соловьева Л. Несколько слов о кладах и Кудеяре. // Курские губернские ведомости. 1901. № 28.

33. Крупп А.А. Предания о времени Ивана Грозного. Предания о Кудеяре. // Русский фольклор. Т. XVI. Л, 1976. С. 215.

34. Астафьев А. В., Астафьева Н. А. Писатели Ярославского края. Ярославль, 1974. С. 158–160; Артынов А. Воспоминания крестьянина села Угодич, Ярославской губернии Ростовского уезда. // Чтения общества истории и древностей Российских. 1882. Кн. 1. М, 1882. С. 12.

35. Введенский С.Н. «Кудеярова поклажа» (Архивные дела о кладах в XVII в.) // Известия общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете. Т. XXII. Вып. 1. 1906. С. 10, 20-21; Щеглов С.А. Кладовая запись. // Труды Саратовской ученой архивной комиссии. Вып. 30. Саратов, 1913. С. 252.

36. И-ский Н. Основание Троицкого монастыря на реке Пьянее Иоанном Грозным. // Нижегородские губернские ведомости. 1890. № 38.

37. Из данных священника А. Вознесенского.

38. Мустафина А. Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой 1551-1561 гг. Археографический очерк. Казань, 2006.

39. На соответствие жизни Ивана Молодого персонажу сказок об Иване-царевиче мое внимание обратил Интернет-пользователь, известный под именем Mole-man.

40. Олеарий Адам. Описание путешествия голштинского посольства в Московию. М., 2003.

41. Петрей П. История о великом княжестве Московском. // О начале войн и смут в Московии. М., 1997.

42. Забелин И. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII ст. М., 1901. С. 271

43. [Тихонравов К.] Царские и другие вклады в Суздальский Покровский девичий монастырь. //Тихонравов К. Владимирский сборник. Материалы для статистики, этнографии, истории и археологии Владимирской губернии. М., 1857. С. 90.

44. http://www.spokrov.ru/shudesa.html


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру