Крестный ход в Курской области: от возрождения к запрещению

История паломничества в 1940-х - 1950-х гг.

Великая Отечественная война принесла русскому народу не только страдания, слезы и смерть. Страшное начало 1940-х годов стало временем небывалого в Советском Союзе возрождения православия, укрепления Православной Церкви. Это выразилось в открытии многих ранее закрытых храмов, в восстановлении священноначалия РПЦ, возобновлении духовного обучения, свертывании атеистической пропаганды.

Раньше всего перемены в религиозной сфере появились на оккупированных территориях страны и здесь они были особенно ощутимы. К таким регионам относится Курская область, где перед войной действовало всего 3 церкви, а уже в конце 1941 открылись 35 храмов, в 1942 – еще 148 [2, Д. 5, Л. 6об.]. Правда, столь стремительное открытие молитвенных зданий было следствием немецкой религиозной политики, проводимой фашистами в занятых ими областях СССР. Однако и после вытеснения захватчиков храмы продолжали действовать и позднее были официально зарегистрированы.

Характер взаимоотношений Русской Православной Церкви и советского руководства менялся постепенно, и к концу 1943 г. Сталин созрел для окончательного закрепления положительных изменений. Состоялась встреча вождя с тремя влиятельными митрополитами: Сергием (Страгородским, бывшим в это время Местоблюстителем Патриаршего престола), Алексием (Симанским) и Николем (Ярушевичем). В ходе беседы были положительно решены многие вопросы церковной жизни: об избрании Патриарха и Священного Синода, об открытии богословских курсов и церквей, об издании ежемесячного журнала и т.п. Спустя месяц по инициативе Сталина был создан специальный орган при Совнаркоме СССР – Совет по делам Русской Православной Церкви, призванный обеспечивать взаимосвязь между Церковью и руководством страны.

Все эти перемены отражались и на положении дел в Курско-Белгородской Епархии. Они сделали возможным очень важное событие в церковной жизни не только Курского региона, но и близлежащих и даже отдаленных областей: возрождение крестного хода из Курска в Коренную Рождества Богородицы пустынь, проводимого в девятую пятницу после Пасхи. До революции паломничество было весьма масштабным и собирало огромное количество людей, как, например, в 1860 году, когда в шествии участвовало около 60 тысяч верующих. [1, с. 142]. Главной святыней Курского края являлась икона Божией Матери «Знамение» Курская Коренная. Именно она на протяжении трех веков возглавляла крестный ход, который совершался в дни празднования этой иконы – в девятую пятницу после Пасхи и 25 сентября (из Коренной пустыни в Курск). Вскоре после прихода к власти большевиков подобные религиозные шествия были запрещены, а сама икона была вывезена за рубеж и после долгих скитаний попала в Соединенные Штаты, где и пребывает до сих пор. Казалось, благочестивая традиция крестного хода с великой святыней забыта навсегда и возродиться уже не сможет. Однако Великая Отечественная война внесла свои коррективы, и после вышеуказанной встречи Сталина с тремя митрополитами летом 1944 г. состоялось первое после двадцатилетнего перерыва паломничество из Курска в Коренную пустынь. Правда, пустынь как таковая на тот момент перестала существовать: территорию мужского монастыря занимала школа механизации сельского хозяйства. Этот крестный ход был относительно малочисленным – до 2 тысяч верующих. Однако оттепель во взаимоотношениях Церкви и государства сохранялась, и уже в 1948 г. число паломников достигло 14 тысяч. Осенний крестный ход на протяжении 15 лет собирал не более 2 тысяч человек. Подчиняясь действующему религиозному законодательству, священнослужители с 1948 г. перестали участвовать в ходу, ведь для официального совершения молитвенного шествия необходимо было разрешение властей. В реальности разрешения никто не спрашивал, но ход и не запрещался. Более того, принимались меры к сохранению общественного порядка: в местах большого скопления людей в Курске (у кафедрального Сергиево-Казанского собора и у Введенской церкви, откуда начиналось паломничество) дежурила милиция. Меры эти были отнюдь не лишними: собиралась такая масса паломников, что по главной улице города приостанавливалось движение транспорта. Духовенство, хотя и не участвовало в ходе, делало все, чтобы поддержать и воодушевить верующих: службы были более торжественными, чем обычно, служился праздничный молебен, звонили колокола.

Столь широкое празднование памяти Курской Коренной иконы «Знамение» стало возможным отчасти благодаря личности тогдашнего уполномоченного Совета по делам РПЦ по Курской области Золотухина. Кстати сказать, последний был даже освобожден от должности в 1950 г. за «недопустимую аполитичность в своей работе и сползание с правильной принципиальной линии», за то, что он «объективно встал на сторону церкви» [6, Д. 602, Л. 46]. Семитысячная толпа, собравшаяся 2 июля 1948 г. около кафедрального собора и такая же – у Введенской церкви не прошли мимо руководящего органа. Секретным письмом от 16 августа заместитель председателя Совета Белышев отметил, что организацию такой толпы «Совет рассматривает как демонстративную вылазку церковников, направленную на разжигание религиозности» [2, Д. 20, Л. 82]. Золотухин получил указание в дальнейшем «в таких случаях… заблаговременно информировать областные партийные организации и советские органы для принятия мер по их линии. Предупредить епископа и духовенство города Курска о недопустимости таких шествий без разрешения Горсовета…» [2, Д. 20, Л. 82]. Как видно из приведенных цитат, взаимоотношения религиозных объединений и государственных органов были все же далеко не безоблачными. Несмотря на серьезные положительные перемены (по сравнению с довоенным периодом), власти достаточно жестко ограничивали деятельность Русской Православной Церкви, наблюдая и контролируя финансово-хозяйственную, миссионерскую, обрядовую стороны этой деятельности. Не были исключением и крестные ходы. До поры до времени идеологическая верхушка и руководство страны терпели подобные явления, ограничиваясь минимальными ограничительными мерами.

Незадолго до следующего летнего крестного хода в 1949 г. уполномоченный беседовал с епископом Курским и Белгородским Нестором о том, что хорошо было бы отменить колокольный звон и торжественные богослужения в день паломничества. Архиерей вынужден был согласиться. Вскоре епископ отправился в командировку, и временно управляющий Епархией епископ Гавриил издал указ, где, в частности, предупреждал, что не благословляет «массового движения по улицам с иконами и древками… и всякое содействие ему в какой бы то ни было форме» [6, Д. 493, Л. 85]. В это же время обком ВКП(б) разослал директиву на места о проведении воспитательной работы среди населения и антирелигиозной пропаганды. Несмотря на созданные препятствия, летний крестный ход 1949 года был достаточно многочисленным – около 12 тысяч.

Попытки ограничить шествие проводились ежегодно, однако число паломников не уменьшалось. Скорее всего, отсутствие благословения архиерея все же сдерживало часть верующих от участия в ходе. По словам настоятеля Введенской церкви г. Курска протоиерея Николая Малыгина, люди, просившие благословения в путь и получавшие отказ, «уходили без ропота» [3, Д. 4, Л. 39]. Тем не менее, в 1950 и 1952 гг. в Коренную пустынь пошли 12-13 тысяч человек, в 1953 и 1954 гг. – около 15 тысяч, в 1955 и 1956 гг. их число возросло до 20 тысяч. [5, Д. 10, Л. 33] После многолюдного паломничества 1950 г. Золотухин предложил оградить участок территории ремесленного училища для перекрытия доступа населения к святому источнику. В следующем году властями принимались меры к тому, чтобы «все трудоспособное население было занято в эти дни на колхозных работах», также вышел запрет на предоставление ночлега паломникам. Дело в том, что расстояние, преодолеваемое верующими от Курска до местечка Свобода, где и располагалась пустынь, было весьма значительным – более 30 км (в настоящее время пешком проходится около 10 км, остальное расстояние – на автобусах). Даже уполномоченный Совета по Курской области Володин, выступая на совещании в июле 1954 г., не согласился с высказыванием о несерьезности молодых паломников и сказал, что трудно представить людей, идущих 30 км по жаре из одного любопытства [6, Д. 1141, Л. 108]. В связи с долгой дорогой верующие часто нуждались в приюте.

Крестный ход 1951 г. был относительно малочисленным – около 5,5 тысяч участников. Однако следует заметить, что данное обстоятельство было скорее следствием того, что праздник пришелся на самый разгар сельскохозяйственных работ (29 июня), чем пропагандистских и запретных мер.

Возникшая в сердцах людей надежда на смягчение церковной политики после смерти Сталина привела к религиозному подъему, воодушевлению. Возросло количество совершаемых обрядов, больше прихожан появилось на богослужениях. Крестный ход в Курской области достиг в эти годы своего апогея (если говорить, конечно, о советском периоде). Когда летом 1954 г. паломники проходили деревню Малаховка, из местной больницы выходили встречать богомольцев больные и медперсонал, прикладывались к иконам. В их числе была женщина с грудным ребенком на руках, другую женщину вынесли на носилках, и одна из проходивших дала ей приложиться к иконе, которую несла с собой [3, Д. 21, Л. 46]. Все это напоминало времена земной жизни Христа, когда к Нему подносили на носилках больных, жаждущих исцеления. Чтобы попасть на крестный ход в 1954 г., некоторые люди совершили настоящий подвиг: восемь человек пришли пешком из Москвы, один старик дошел за 9 дней пешком из Тулы, еще один, весьма преклонного возраста, добрел из Тима (Курской области). Если ранее богомольцы собирались в основном из соседних с Курской областей, то в этот раз были из Смоленской, Саратовской, Пензенской, Рязанской [3, Д. 21, Л. 46]. Верующие задержались в Коренной пустыни на неделю, хотя до этого расходились в первый же день.

Помимо пропаганды и призывов агитаторов-атеистов не участвовать в массовом религиозном шествии, предпринимались и иные меры против паломничества. В частности, в колодец, откуда выходил святой источник, был сброшен огромный камень и куча щебня, но, по словам Володина, «это ничего не дало и не могло дать» [6, Д. 1141, Л. 109]. Две местные женщины расчистили колодец и углубили его, вдобавок раскопав рядом еще один родник.

Возможно, такие безрезультатные попытки ликвидировать крестный ход в Курской области предпринимались бы еще долго, а православные верующие продолжали бы каждый год совершать свой молитвенный подвиг, но церковно-государственные отношения вскоре претерпели сильные изменения. В рядах КПСС окончательно одержали победу сторонники Н.С. Хрущева, отчего его линия на полное искоренение религии из сознания советских граждан стала доминирующей. Уже в июне 1957 г. старший инспектор Совета Пашкин был направлен в Курскую область «по вопросу непрекращающегося паломничества в Коренную пустынь» [4, Д. 11, Л. 11]. Исследовав ситуацию на месте, Пашкин предложил в качестве способа искоренения этой традиции расширить территорию школы механизации сельского хозяйства за счет освоения участка у водного источника. Через год с небольшим инспектор снова совершил поездку в Курский регион, занимаясь на этот раз вопросом о возможности ликвидации паломничества. Решение проблемы упиралось в том числе в нежелание архиепископа Курского и Белгородского Иннокентия сотрудничать с властями. Пашкин предполагал «рекомендовать епископу … заняться разъяснением, что водный источник на территории бывшего монастыря никакими целебными свойствами не обладает…» [7, Д. 229, Л. 5]. Однако, как выяснилось в беседе инспектора с заместителем начальника областного управления КГБ Чертулиным и начальником отдела Соболевым, правящий архиерей вряд ли прислушается к подобным «рекомендациям». Эта несговорчивость привела к тому, что в декабре 1958 г. пастырь был переведен на Ростовскую кафедру.

Дело ликвидации паломничества в Курской области не продвигалось, пока на самом высшем уровне не занялись вплотную вопросом церковных крестных ходов. 28 ноября 1958 г. ЦК КПСС принял постановление «О мерах по прекращению паломничества к так называемым “святым местам”» [10, с. 61]. 23 апреля 1959 г. оно было дополнено секретным письмом № 203 от председателя Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпова всем уполномоченным, где отмечалось, что в ряде мест борьба с паломничеством «имеет существенные недостатки» [6, Д. 1647, Л. 26]. Уполномоченные были призваны «принять самое активное участие в разработке таких мероприятий, которые обеспечивали бы реальное прекращение паломничества и закрытие так называемых «святых мест» и источников» [6, Д. 1647, Л. 26]. Крестный ход в Курской области, так же как и подобные явления в других регионах СССР, был обречен.

Вскоре после принятия вышеуказанных постановлений в Свободинском районе Курской области прошли собрания на предприятиях, в учреждениях и колхозах по вопросу закрытия доступа верующих к святому источнику. На собраниях выступали опытные пропагандисты из обкомовского резерва. Естественно, на всех встречах граждане высказались за ликвидацию паломничества. 26 января 1959 г. исполком Свободинского райсовета депутатов трудящихся принял обязательное решение «О запрещении доступа населения к родникам в бывшей «Коренной пустыни», на реке Тускарь близ местечка Свобода Свободинского района Курской области». Документ предписывал, в частности, оградить территорию, прилегающую к роднику, который верующие почитали благодатным. Нарушение должно было караться штрафом до 100 рублей или исправительно-трудовыми работами сроком до 30 дней. Среди причин запрещения паломничества указывалось распространение инфекционных заболеваний из-за большого скопления людей.

Однако власти прекрасно понимали, что воздействовать надо прежде всего на тех людей, которые участвовали в крестном ходе, т.е. на верующих. На них же воздействовать следует со стороны Церкви. Поэтому, подчиняясь давлению со стороны Совета, Патриарх Алексий направил епископу Курскому и Белгородскому Роману письмо с требованием воспрепятствовать проведению паломничества. Епископ, в свою очередь, 17 февраля созвал в Курске съезд благочинных Епархии. Выступая на нем, он «указал, что в настоящее время нет никаких оснований устраивать подобные крестные ходы и рассказал о мерах, которые предполагается провести как по гражданской, так и по церковной линии для ликвидации этого паломничества» [7, Д. 229, Л. 33]. А по церковной линии ожидались меры весьма серьезные, в частности, отказ от совершения богослужений в нескольких церквах Курска и Свободинского района в дни празднования иконы Божией Матери «Знамение» Курская Коренная. Протоиерей Малыгин, настоятель Введенского храма города Курска, возражал против запрещения служб и предлагал ограничиться их упрощением, но не встретил поддержки.

Вскоре о запрещении паломничества узнали верующие. Большинство из них, хотя и расстроились упразднению всем уже полюбившегося крестного хода, но приняли такое решение со смирением. Однако часть прихожан курских храмов открыто возмущались и заявляли, что все равно пойдут в Коренную пустынь. И в пустынь действительно шли, теперь уже до праздника – приезжали и набирали воды из святого источника.

В это время широко развернулись мероприятия по ликвидации паломничества. Земельный участок с благодатным родником был передан ремесленному училищу для работ по благоустройству и ограждению этой территории. К концу июня 1959 г. основные работы завершились: три водных источника были дренажированы и выведены в реку Тускарь. В районы области были разосланы несколько тысяч листовок с решением Свободинского райисполкома от 26 января. Между тем оживились и активные паломники, начинавшие агитировать верующих на то, чтобы искать другие источники или идти неполный крестный ход (не доходя несколько километров до пустыни, остановиться в селе Долгом, в церкви Иоакима и Анны). В связи с такой активностью людей епископ Роман в конце мая провел совещание городского духовенства, где еще раз было подтверждено указание в праздничный день богослужений не проводить. Однако вскоре епископ был переведен на другую кафедру, и его место занял молодой и более неуступчивый епископ Леонид.

Тем временем в местных СМИ началась настоящая атака на крестный ход. Вышла и была распродана брошюра Г.К. Лунева и П.И. Просужих «Происхождение и вред крестного хода в Курске», где среди доводов против паломничества приводились такие, как срыв сельскохозяйственных работ и распространение инфекционных болезней. [9, с. 46-47]. В газетах «Курская правда» и «Молодая гвардия» появились статьи, посвященные задаче содействовать прекращению этой благочестивой традиции. По радио регулярно передавались соответствующие передачи. Меры были усилены незадолго до паломничества, в том числе был закрыт доступ к роднику. Было решено не допускать отлучек из колхозов. Кроме этого, Володин обратился с просьбой о содействии к уполномоченным Совета соседних областей: Орловской, Брянской, Липецкой, Воронежской, Сумской [6, Д. 1669, Л. 46].

Через несколько лет автор статьи в журнале «Наука и религия» К. Кобзева с радостью констатировала, что «в результате большой разъяснительной работы, проведенной среди населения, основная масса верующих уже не приняла участия в очередном крестном ходе» [8, с. 70]. Действительно, Володин в своем отчете писал, что в праздничный день 3 июля 1959 г. у Курских церквей собралось только около 200 паломников, из которых лишь 15-20 человек отправились крестным ходом в Коренную пустынь. Поскольку богослужений в этот день не было, верующие молились на службах 4 и 5 июля и после разъехались [7, Д. 229, Л. 41-42]. Те же люди, которые дошли до пустыни, к источникам не попали, так как территория была огорожена и охранялась.

Новый епископ – Леонид – был против запрещения богослужений, однако после бесед с уполномоченным ему пришлось уступить. Тем не менее 12 июля, через несколько дней после несостоявшегося хода, Владыка отслужил акафист иконе Божией Матери «Знамение» Курской Коренной. На молебне было очень много людей, прихожане пели вместе с хором.

К сожалению, вплоть до развала Советского Союза паломничество так и не возобновилось. К весне 1960 г. весь участок с источниками был выровнен, огорожен каменной оградой и засажен деревьями и кустарниками [5, Д. 22, Л. 67]. Незадолго до девятой пятницы после Пасхи проводились беседы в учреждениях, совещание с пропагандистами, распространялась листовка с решением Свободинского райисполкома, созывалось совещание благочинных Курско-Белгородской Епархии. Каждый год в Коренную пустынь приходили крестным ходом редко более 20 человек. Возрождение благочестивой традиции произошло только 15 июня 1990 года, вскоре после передачи Коренной пустыни Епархии. Однако короткий 15-летний период, в течение которого паломничество ежегодно собирало тысячи людей, во многом способствовал укреплению православной веры среди жителей Курской области и показал, насколько сильна любовь верующих к своей Церкви и святыням ее.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Арцыбашева Т.Н. Православный Курский край. – Курск: 2002.

2. ГАКО. Ф. Р-5027. Оп. 1.

3. ГАКО. Ф. Р-5027. Оп. 2.

4. ГАКО. Ф. Р-5027. Оп. 3.

5. ГАКО. Ф. Р-5027. Оп. 5.

6. ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 1.

7. ГАРФ. Ф. Р-6991. Оп. 2.

8. Кобзева К. Нет больше пустыни… // Наука и религия. – 1963. – № 10.

9. Лунев Г.К., Просужих П.И. Происхождение и вред крестного хода в Курске. – Курск: Курское книжное издательство, 1959.

10. Мругова К. Русская Православная Церковь в 1954-1964 годы // Вестник студенческого научного общества ОГПУ: Сборник научных статей / Министерство образования и науки Российской Федерации; Оренбургский государственный педагогический университет. Выпуск 3: Исторические науки. Филологические науки. – Оренбург: Издательство ОГПУ, 2005.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру