Наука и религия - проблемы взаимоотношений

"Если не увижу …, не поверю" [Ин.  20, 25].

"Блаженны невидевшие и уверовавшие" [Ин. 20, 29].


Взаимоотношения науки и религии играли важнейшую роль в истории европейской цивилизации. Религиозные системы (при всем их многообразии) можно разделить на два класса, в одном из которых высшая сила имеет духовное начало (христианство, ислам, иудаизм, и т.д.), в другом – начало материальное (пантеизм, атеизм). В становлении и развитии современной науки ведущая роль принадлежит христианству и атеизму, поэтому ограничимся рассмотрением взаимоотношений науки с христианством и атеизмом.

Взаимоотношения науки с христианством и атеизмом

До недавнего времени в нашей стране проблема взаимоотношений науки с атеизмом и христианством (православием) решалась достаточно просто, и решение это определялось следующими соображениями. Считалось, что наука дает истинное знание о Мире, и при этом атеизм совместим с наукой  (фундамент то у них один – материя). Христианское же учение содержит в себе утверждения, противоречащие содержанию некоторых научных моделей (происхождения Вселенной, Земли, живой природы и человека). Далее проводилось рассуждение, что наука объективна и истинна, а христианство и атеизм – субъективны, но поскольку атеизм совместим с наукой, а христианство несовместимо с атеизмом, то христианство, якобы, противоречит науке. Т.е. успехи науки – это победа атеизма и поражение христианства.

Этот незамысловатый и логически неверный вывод разными путями, но в основном усилиями атеистической государственной идеологии, получил широкое распространение, причем не только среди философов-материалистов, но и в кругу ученых, в том числе действительно выдающихся и заслуженных. Вот, например, мнение известного советского астронома академика В.И. Амбарцумяна, открывшего звездные системы нового типа (звездные ассоциации): "С тех пор как Коперник бросил вызов церковному авторитету в объяснении природы, астрономия стала постепенно завоевывать одну позицию за другой, изгоняя Бога из всех участков материального мира. Развитие науки в наши дни принесло окончательный триумф атеизму. Идея существования Бога, идея сотворения Мира, потерпела полное поражение" [1].

Увы, но такое мнение существует и ныне, и атеисты взаимоотношения науки и религии продолжают рассматривать в рамках того же принципа: "Наука и атеизм опровергают христианство". С другой стороны есть ученые христиане, которые с такой постановкой вопроса не согласны. Они не признают некоторые научные модели – одни исходя просто ввиду их несовместимости с христианством, иные, усматривая их научную несостоятельность. Есть и другая точка зрения: многие считают, что религии принадлежит исключительно совокупность истин о Духе, а науке – истин о материи.

Несмотря на всю важность взаимоотношений науки и религии этому вопросу уделяется недостаточно внимания, особенно на объективном уровне. Это и понятно – нейтральных по отношению к религии людей крайне мало, а "каждый кулик своё болото хвалит". Постараемся рассмотреть эту проблему по возможности объективно, тем более что наши пристрастия известны.

Проанализируем науку как познавательную систему, уделяя особое внимание методологии - выяснению того, что представляют собой объекты научного исследования, насколько истинны научные знания, каково соответствие между продуктами научного познания и наблюдаемой реальностью. Тех же вопросов коснемся и при рассмотрении религии.

Современная наука занимается объективным количественным описанием материального Мiра, представления о котором складываются у человека в виде совокупности ощущений, им испытываемых. Мы воспринимаем непосредственно не физический объект Мiра, а информацию, которую нам дают органы чувств. Природа этой информации нам мало понятна. Именно поэтому мы не имеем прямого доказательства существования независимого от нашего сознания внешнего Мiра. Это приходится принимать на веру, после чего остается вопрос о степени соответствия объектов этого принятого на веру внешнего Мiра чувственным образам нашего сознания. И этот вопрос, т.е. вопрос о познаваемости Мiра с помощью разума также может быть решен только посредством веры (вера – убежденность в недоказуемом).

Все вышеизложенное непосредственно связано с основным вопросом философии, вопросом и ныне скорее риторическим, ответ на который философы ищут три тысячи лет, благодаря которому и были созданы многочисленные философские системы. Приведем мнение А. Эйнштейна: "Вера в существование внешнего Мiра, независимого от воспринимающего субъекта, лежит в основе всего естествознания. Но так как чувственное восприятие дает информацию об этом внешнем Мiре, или о "физической реальности" опосредованно, мы можем охватить последнюю только путем рассуждений".

Рассуждения в науке опираются на логику, но применить ее непосредственно к описанию первичных образов материального Мiра не удается - в сознании человека они предстают как совокупность цветных конфигураций. В этой совокупности необходимо, в соответствии с задачами науки, усмотреть логику, а затем перейти к её объективному количественному описанию. Логика появляется лишь после того, как вводятся правила, по которым удается связать логически несопоставимое, что делается заданием системы начальных утверждений – аксиом. В науке аксиомой называется общее предположение, истинность которого представляется очевидной нашему уму, очевидной непосредственно, без какого-либо логического вывода из чего-то другого. На таких общих положениях строятся все дальнейшие рассуждения и заключения науки, и обойтись без них ни одна из точных наук не может. Аксиомы касаются всех сторон материального Мiра: его объективного существования, познаваемости, возможности разбиения на отдельные объекты, наличия связей, свойств и т.д. Аксиомы не доказуемы и принимаются на веру.

Объект познается в свойствах. Свойств у каждого объекта неопределенно много, и они связаны как между собой, так и со свойствами других объектов. Разобраться в этих неисчислимых связях можно только путем упрощения – выделяя и рассматривая наиболее важные свойства объекта, т.е. заведомо отказываясь от полноты описания. Другими словами наука занимается не изучением объектов материального Мiра, а созданием и изучением свойств их упрощенных суррогатов (моделей). Соответственно продуктом науки являются не прямая истина о Мiре, а модели, которые могут быть использованы для описания объектов и явлений материального Мiра.

Объективность в сегодняшней науке понимается как описание, не противоречащее наблюдаемой реальности и не зависящее от желаний субъекта. Такое описание реализуется с помощью измерительных процедур. Суть измерительной процедуры состоит в получении количественного отношения одинаковых свойств двух объектов материального Мiра, один из которых является измеряющим (эталон), а другой – измеряемым. Величина, полученная с помощью измерения, носит название эмпирической физической величины.

Поясним процесс измерения на примере. Возьмем две палки и рассмотрим их свойство – длину. Длина одной из них  (эталона) – известна и равна {l}[], здесь {l} – числовое значение длины (для эталона обычно принимаемое за единицу), [l] – размерность. Пусть на измеряемой палке эталон укладывается n раз, т.е. L/l = n. Это отношение объективно, т.к. в нем принимают участие только два реальных объекта материального Мiра, оно не может быть изменено по желанию субъекта и непротиворечиво описывает наблюдаемую реальность – длину палки L = l.n.

Методика объективного количественного описания наблюдаемой реальности состоит в измерении физических величин и определении функциональных связей между ними. Устойчивая повторяемость связей между физическими величинами выражается с помощью эмпирических физических законов. Физические законы справедливы в границах определенной области объектов и могут быть записаны на языке математики.

Например, физический закон, лежащий в основе описания механического движения материальной точки (модель реального объекта) в инерциальной системе отсчета – II закон Ньютона, представляет собой функциональную связь трех физических величин: массы m, силы F и ускорения a, математически выраженную уравнением  m.a = F,   или дифференциальным уравнением.

Использование математики позволяет решать конкретные задачи, проводить анализ полученных результатов и устанавливать новые связи, не прибегая постоянно к новым измерительным процедурам (эксперименту). Поскольку язык математики абстрактен, то результаты математического исследования должны переводиться в физические представления с последующей экспериментальной проверкой установленных математически связей. Так создается и функционирует научное знание.

Если все свойства, присущие используемой модели, экспериментально определены, функциональные связи и область их существования установлены, то можно говорить о постижении научной истины. Т.е. постижение научной истины фактически равносильно созданию физической теории данной модели. Теоретический уровень знания предполагает идеализированное описание и объяснение эмпирических ситуаций, т.е. претендует на познание сущности явлений.

Отметим, что наука призвана искать истину, а не всецело отдаваться процессу научного поиска, что для многих ученых составляет главное жизненное устремление. В результате такого увлечения нередко бывает, что ученые начинают всеми силами, порой далеко не научными, отстаивать и укреплять свои псевдотеории, т.к. не хватает силы воли отказаться от сомнительных научных построений, на которые потрачены годы и десятилетия повседневного труда, или признать возможность иной точки зрения на исследуемую проблему.

Объем знаний современного естествознания огромен и ускоренно растет, поэтому в современной науке присутствуют не только научные истины (теории), но и научные конструкции более низкого ранга, для которых нет полного опыта (часть величин, входящих в модели экспериментально не определены). Конструкции, для которых при отсутствии полного опыта измерительные процедуры известны (т.е. ясно как измерять величины, но по каким-то причинам на сегодня измерения не проведены) называют гипотезами. Конструкции, для которых измерительные процедуры принципиально нельзя реализовать, по определению не могут претендовать на статус гипотезы и являются по существу научными мифами. В последнее время в физике  появились так называемые метафизические модели, для которых не понятны и сами процедуры измерений (например, многомерные пространства).

Многие относятся к мифам, как к сказкам, однако есть принципиальная разница между этими понятиями: в реальность сказок никто не верит, а в реальность мифов верить можно. Понятие миф многозначно – согласно толковому словарю это не только легенда, сказание, вымысел, но и догадка. Но догадка или даже вымысел не означает откровенную ложь или попытку ввести в заблуждение, их следует трактовать, как не подлежащее проверке описание событий. И это описание можно принять или не принять на веру. А вот ухищрения выдать их за научную истину и представляет собой откровенную ложь или попытку ввести в заблуждение. Форма выражения мифа зависит от поля его функционирования – литературный миф задается в литературной форме, научный миф – в рамках научного формализма. Научность накладывает на миф определенные требования – например, в научном мифе не могут содержаться "чудеса", т.е. события, возникающие вне причинно-следственной связи.

Среди ученых, но особенно среди учителей, не говоря уже о журналистах, имеется тенденция повышения статуса научных моделей: многие гипотезы называют теориями, а многие мифы (к ним относится большинство эволюционных моделей происхождения Вселенной, Солнечной системы, живой природы и человека) – гипотезами или даже теориями. Причины такого повышения двояки. Во-первых, приверженность многих ученых сциенцизму (абсолютизации науки, стиля и общих методов точных наук, объявление науки высшей культурной ценностью, часто сопровождающееся отрицанием гуманитарной и мировоззренческой проблематики, как не имеющих познавательного значения) и вытекающее отсюда желание объявить все "главные вопросы мировоззрения" раз и навсегда решенными наукой. Во-вторых, слабое понимание или умышленное игнорирование методологии естественных наук.

К сожалению, распространено мнение, что если не проверяется сама фундаментальная конструкция, но можно проверить следствия, полученные из нее математически, то такую конструкцию можно считать теорией, т.е. фактически научной истиной. Но это не согласуется с методологией науки, т.к. недоказанной остается однозначность связи между самой конструкцией и следствием – ведь если следствие строго выведено из совокупности аксиом, лежащих в основании научной  конструкции, это не значит, что такое же следствие не может быть получено из совокупности других аксиом. Например, наблюдаемое ускорение расширения Вселенной одними учеными рассматривается как результат действия "темной энергии" - новой космологической силы, другие же объясняют это явление изменением гравитационных сил, т.е. отказывают во всеобщности закону Всемирного тяготения.

В такой ситуации вопрос, чью точку зрения принять, решается субъективно - в соответствии с личными симпатиями и верой в одно или другое. В рассмотренном примере выбор большинства учёных остается пока за "темной энергией". У этой версии есть одно важное преимущество – она не затрагивает вопрос о познаваемости Мiра. Отказ закону тяготения (как и другим законам физики) во "всемирности", т.е. их локализация, ставит существенные препятствия самому процессу познания Мiров далеких, а может быть и не только далеких. Не хотелось бы в это верить.

Были времена, когда гипотезы в науку не допускались, или, по крайней мере, это декларировалось. Вспомним знаменитую фразу И. Ньютона: "Гипотез не измышляю", или И. Канта: "Все, что имеет хотя бы малейшее сходство с гипотезой, есть запрещенный товар, который не может быть допущен в продажу, а должен быть изъят тотчас после обнаружения". Подобные высказывания великих мыслителей скорее следует считать предостережениями, чем руководством к действию. Однако работа с гипотезами требует определенной специфики, которую предельно ясно сформулировал основатель московской математической школы Н.Н. Лузин. Он говорил, что "выдвинув гипотезу, ученый должен непрестанно доказывать ее состоятельность. Если это не получается – следует не откладывать ее в сторону до лучших времен, а  приступить к ее опровержению. Если не удается опровергнуть – снова доказывать, и т. д., до окончательного решения вопроса". Современные эволюционисты применяют другую методику – откладывать решение на неопределенный срок, до лучших времен, тому лучший пример – идеи панспермии, уводящие проблему зарождения жизни в неведомые дали. Будем надеяться, что идеи Н.Н. Лузина не будут забыты, а пока надо хотя бы помнить, каким статусом обладает рассматриваемая конструкция, отличать, где подлинная экспериментально проверенная научная модель (теория), где – гипотетическая, а где – мифическая.

В то же время гипотезы всегда были мощным средством развития науки – и Ньютон и Кант гипотезы выдвигали, без гипотез трудно представить себе процесс научного познания. Важнейшее значение имеют гипотезы на начальных стадиях исследования новой проблемы, когда старые модели не дают результатов. Кроме того, разработка гипотетических конструкций зачастую вносит вклад в развитие теоретических и экспериментальных методов исследования, которые могут использоваться в других областях науки.

Но если сегодня "ненаучные конструкции" (гипотетические и мифические модели) прекрасно чувствуют себя рамках в науки то, что же следует считать "лженаукой"? Этот термин встречается часто, хотя его толкование отсутствует в философской, физической и большой советской энциклопедии. Нет в них и термина мракобесие, которое часто ассоциируется со Средневековьем, однако благодаря образованию, полученному во времена "торжества коммунистических идеалов" представление о Средних веках у нас весьма искаженное.

Оценка истории неоднозначна – она зависит от системы ценностей, которой мы придерживаемся. Существуют и иные оценки Средневековья. Питирим Сорокин, наш соотечественник, изгнанный большевиками в 1922 г., и ставший одним из основателей современной социологии, писал: "Возьмем культуру Средних веков – ее главным принципом и главной истиной (ценностью) был Бог. Все важные разделы средневековой культуры выражали этот фундаментальный принцип, как он формулировался в христианском Символе Веры. Архитектура и скульптура Средних веков были "Библией в камне". Литература тоже была насквозь пропитана религией и христианской верой. Живопись выражала те же библейские темы в линии и цвете. Музыка почти исключительно носила религиозный характер… Философия была практически идентична религии и теологии и концентрировалась вокруг той же основной ценности или принципа, каким является Бог. Наука была всего лишь прислужницей христианской религии. Этика и право представляли собой только дальнейшую разработку абсолютных заповедей христианства. Политическая организация в ее духовной и светской сферах была преимущественно теократической и базировалась на Боге и религии. Семья, как священный религиозный союз, выражала все ту же фундаментальную ценность. Даже организация экономики контролировалась религией, налагавшей запреты на многие формы экономических отношений, которые могли бы оказаться прибыльными (в том числе, на ростовщичество), поощряя в то же время другие формы экономической деятельности, нецелесообразные с утилитарной точки зрения (благотворительность)" [2].

Вернемся, однако, к лженауке, которую полезно разделить на бессознательную, или стихийную лженауку, возникающую в результате заблуждения авторов, и сознательную, связанную с фальсификацией научных данных.

Стихийная "лженаука" часто возникает, когда естественнонаучные методы исследования применяются к объектам, для которых задание измерительных процедур принципиально невозможно, например, к объектам духовного Мiра. (Оторопь берет, когда слышишь, что "ученые измерили массу души, или указали место ее локализации в человеческом теле"). А вот любая новая идея, пусть самая безумная, но остающаяся в рамках Мiра материального, не должна сразу отвергаться (если нет прямых доказательств ее несостоятельности). Вспомним афоризм Н. Бора: "эта идея недостаточно безумна, чтобы быть верной!". Время все расставит по своим местам – безумная идея может перерасти в физическую теорию, а, казалось бы, незыблемая и плодотворная модель – уйти в историю, иногда на время, но чаще навсегда. При этом история знает случаи, когда заведомая лженаука приносила пользу. Например, алхимия – смесь химии, мистики и магии, пользу которой сегодня никто не отрицает, ибо алхимики внесли весомый вклад в химию и медицину.

Однако если есть прямые доказательства научной несостоятельности в какой-либо конструкции, то необходимо уведомить об этом авторов, направляя их на путь истины, вразумляя их, а, не навешивая ярлыки, как это обычно делается. Навешивать ярлыки – многовековая традиция, идущая со времен античности, когда практически все натурфилософы имели свои ярлыки: Гераклит – "баламут", Демокрит – "ерундаклит", Пифагор – "мошенник", Эпикур – "свинья в грязи".

Отличны и причины возникновения стихийной и сознательной лженауки. Стихийная лженаука возникает от излишней убежденности автора в своей правоте и стремления доказать ее всем, не понимая до конца возможностей науки, абсолютизируя их и устремляясь за границы царства естественных наук. Лженаука сознательная возникает в тех случаях, когда человека больше интересует не истинность своих результатов, а желание достичь своих личных целей любыми средствами, в том числе далекими от научных. В сознательной лженауке действия авторов управляются не научными идеями, а чисто мирскими соображения выгоды. Здесь разъяснением несостоятельности не поможешь, в этом случае эффективнее помощь клиническая (увы, бывает), или религиозная – через раскаяние и покаяние.

Увлечением можно объяснить одно из заблуждений Эрнста Геккеля, которого многие и поныне считают великим биологом. В своих публичных лекциях Геккель успешно внедрил в сознание людей идею о родстве всех живых существ, создал филогенетическое древо и генеалогическое древо человека. Для заполнения пробела в основании филогенетического древа Геккель придумал (именно придумал) мельчайшие организмы - Monera - сгустки протоплазмы без ядер, нарисовал и опубликовал их! После того как Томас Гексли сообщил об открытии в пробах ила с морского дна микроскопических организмов и попытался увековечить имя Геккеля в их названии (Bathybius haeckeli), слава пророка некоторое время окружала Геккеля. Увлекаясь все более, Геккель предположил, что эти организмы повсюду на морском дне образуют пену живой материи. Его эйфория продолжалась целых 7 лет, пока корабельный химик не обнаружил, что так называемые мельчайшие организмы, Bathybius haeckelii, представляет собой аморфный осадок сульфата кальция, который всегда образуется при смешивании морской воды со спиртом. Интересно, что это, не вызывающее сомнений опровержение, было попросту замолчано, т.к. Т. Гексли в течение 20 лет (с 1864 по 1884 гг.) фактически контролировал научное общественное мнение Англии.

Геккель вообще был человеком увлекающимся и временами не знал меры в стремлении любой ценой утвердить свое видение биологической эволюции. Ещё одним примером (в этом случае речь идёт уже о сознательной лженауке) может служить биогенетический закон, гласящий, что каждое живое существо в своем индивидуальном развитии (онтогенез) повторяет в известной степени формы, пройденные в процессе эволюции его вида (филогенез) - например, головастики похожи на рыб. Дарвин усматривал здесь общность происхождения. Но решающий вклад в утверждение этого закона внес Геккель, который при этом ретушировал рисунки, иллюстрирующие общность строения эмбрионов собаки и человека, был уличен и понес суровое наказание [3]. Ныне биогенетический закон отброшен наукой, но продолжает жить в умах людей и на страницах школьных учебников, как одно из подтверждений эволюции.

Подтасовка результатов, оговор конкурентов, подкуп чиновников - эти средства получили огромное распространение в постсоветском пространстве, что вместе с падением уровня образования и привело к расцвету магии, астрологии, целительства, и откровенного шарлатанства с целью извлечения средств на заведомо невыполнимые "научные проекты". Для противодействия этим явлениям даже была создана комиссия  по "лженауке" при президиуме РАН [4].

Кому-то может показаться странным, кому-то нет, но в поле зрения комиссии попала и деятельность Русской Православной Церкви, которая однозначно высказывается против магии, астрологии, целительства, тоталитарных сект. К сожалению, у нас имеется группа ученых, которые при каждом удобном и неудобном случае стремятся "лягнуть" РПЦ, христиан вообще, а своих православных сограждан - особенно. Хочется напомнить, что и во времена большевизма властям не удалось совладать с православными людьми, более того, когда пришла лихая година "отец народов" сразу вспомнил свое семинарское прошлое и начал свое знаменитое радиообращение к гражданам СССР словами "Братья и сёстры …". Так что сегодня продуктивнее было бы направить свои усилия не против "проникновения РПЦ в школу и Вооруженные силы, и т. д., а за нормализацию морального климата в учебных заведениях и армии. Ведь сегодня в средней школе вместе с падением уровня образования катастрофически упали нравственные устои – во многих школах прививается неуёмное тщеславие, жажда наживы, процветает воровство, блуд, употребление табака, алкоголя, наркотиков.

Существует в нашей стране и либеральные интеллигенты - образованцы, которым до всего есть дело, но дела их обычно не идут дальше злобной критики, при этом РПЦ – один из любимых объектов их нападок. Поведение сей группы управляется не поиском истины, и не здравым смыслом, а как писал Дж. Максвелл, "гневом, страстью, хитростью, завистью, бешенством, и безумием". От их критических выступлений и публикаций становится не по себе – и не столько от лжи, подтасовок, ярлыков, обмусоливания отдельных фраз, выдернутых из текста и теряющих смысл, намеков и доносов в адрес критикуемых авторов, сколько от той пены бешенства, которой густо покрыты эти печатные помои. И в таких случаях надо следовать Писанию: "Не прикасайтесь к нечистому". Как тут не вспомнишь святителя Филарета, митрополита московского: "гнушайтесь врагами Божьими".

Религия как познавательная система построена, подобно науке, на аксиомах (отметим, что часть религиозных аксиом входят и в фундамент науки). Однако научные аксиомы  - продукт человеческого разума, а поскольку разум правом на истину не обладает, то соответствие научных аксиом наблюдаемой реальности приходит из опыта. Религиозные "аксиомы", которые даны нам Священном Писании и Священном Предании, являются продуктом Божественного разума: "Мы имеем вернейшее пророческое слово… Никогда пророчество не было произнесено по воле человека, а изрекали его Святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым" [2 Петр 1, 21]. Истинность религиозных аксиом принимается на веру без какой-либо эмпирической проверки. В некотором роде можно считать девизом науки слова апостола Фомы: "если не увижу …, не поверю" [Ин.  20, 25], к религии более подходят слова Христа, сказанные им апостолу Фоме: "Блаженны невидевшие и уверовавшие" [Ин. 20, 29].

Многие пророчества требуют толкования, что приводит к потере однозначности их смысла, т.е. к необходимости выбора. И это естественно, поскольку нет в Мiре сем "плодов совершенных, только в веке будущем будет полнота и узрим тайны Божия". А в веке сем "мы отчасти знаем, а отчасти пророчествуем … Теперь мы видим как сквозь тусклое стекло, гадательно.." [1 Кор. 13,10-12].

Можно долго рассуждать о науке и религии, но самое существенное для темы настоящей работы уже сказано – наука и религия являются различными формами веры, без веры ни та, ни другая построены быть не могут.

Анализ научной и религиозной истины

Научная истина – объективное количественное описание модели в рамках заданных физических величин, условий и границ применимости. Например, II закон Ньютона - научная истина. Он количественно описывает поведение модели (материальная точка) в рамках заданных физических величин (масса, сила, ускорение), условий (инерциальная система отсчета) и границ применимости (скорость материальной точки - много меньше скорости света). При невыполнении хотя бы одного из требований (не все величины измеряемы, границы применимости не определены) истина утрачивает статус теории (или закона) и переходит в категорию возможных и принципиально доказуемых истин (гипотез) или возможных и принципиально недоказуемых истин (научных мифов).

Научная истина обеспечивает объективное количественное описание некоторых характеристик объектов или процессов наблюдаемой действительности (материального Мiра). Так законы классической механики, являющиеся научной истиной для описания механического движения материальной точки (модель), способны обеспечить объективное количественное описание реальных объектов материального мира, например, разреженных газов, которые в условиях поставленной задачи можно заменить системой взаимодействующих материальных точек. При этом выбор модели для описания поведения реальных объектов производится субъектом, т.е. субъективен, и потому может быть и ошибочен. С другой стороны тот же реальный разреженный газ можно описать, используя термодинамику, т.е. другую научную истину. В результате сформируются уже два истинных суждения об одном и том же объекте, – какое из них следует выбрать и объявить "окончательной научной истиной" (ведь автоматическое объединение их невозможно, т.к. затрагивает исходные модели)? Возможно, существует и более общая истина, а два истинных суждения, упомянутые выше, представляют собой ее следствия.

 


Страница 1 - 1 из 3
Начало | Пред. | 1 2 3 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру