Беречь и сохранять то, что знаешь

Выступление на Девятых православных Всекубанских духовно-образовательных Кирилло-Мефодиевские чтениях 2 октября 2003 года, г. Краснодар

Я бывал на многих чтениях, конференциях в разных городах России, начиная с Владивостока. Вы знаете, когда присутствуешь в зале, от радости слезы на глазах появляются: так хорошо все кажется. Губернатор вышел – такие слова говорил замечательные. И, если бы не знать, как дела идут на местах, можно на самом деле подумать, что дети всех школ Кубани стали православными. Но я здесь уже два дня, встречался с учителями, с батюшками и прихожу к выводу, что выступления на конференциях иногда расходятся с той реальной практикой, в которой мы сегодня живем. И не только на Кубани, а по всей России. И думаешь, почему же так, если губернатор "за", почему департамент образования "против"? Почему заведующая районо против, почему директор школы против? У них есть свои аргументы, как правило, они ссылаются на Закон. Говорят: "Мы бы "за", мы с удовольствием, но вот Конституция наша не позволяет". И добавляют многозначительно: "Вы понимаете, что государство у нас многонациональное".

Недавно к нам в Самару приезжал председатель совета федерации господин Миронов, и он мне говорит: "Неужели вы не понимаете, что у нас государство многонациональное?" Я отвечаю: "Не понимаю".  "Неужели вы не согласны?" – Говорю: "Я не согласен. Потому что многонациональное государство – это юридическая формула государственного устройства. Если вы это говорите, значит, это должно быть зафиксировано в наших законах. Скажите мне, где в Конституции написано, что наше государство многонациональное? Там этой формулы нет".

В первых статьях там отмечено, что мы – многонациональный народ России. Но определения, что государство у нас многонациональное, я нигде не встречал. Употребление в речи формулировки "многонациональное государство" – признак бытового языка, бытового жаргона, а не языка нашего закона, Конституции. Конституция свидетельствует о приоритете международного права. В законах международного права, ООН все государства делятся на полуконфессиональные, мононациональные и многонациональные. Соответствующая шкала говорит о том, что, если титульная нация в государстве опускается ниже 67%, то это государство уже считается многонациональным. Во Франции, например, французов 67%, это многонациональное французское государство, и ни один француз спорить с вами не будет. (Там насчитывается миллион арабов, миллион алжирцев.) У нас титульная нация – русский народ – порядка 80 %. По международному праву мы – мононациональное русское государство.

И Россия до революции была государством именно таким и только таким. Поэтому, когда нам говорят, что это не так, то это просто провокация, идеология и желание запретить нашей традиционной национальной культуре стать основной культурой нашего государства. В этом отношении законодатели все же более честны, чем чиновники на местах. Когда вы откроете преамбулу закона о религиозных организациях, закона о свободе совести, как его называют, то вы заметите, что там признается особая роль Православия в истории духовности, культуры России, всей России. А дальше добавляется: но мы признаем и роль мусульманства, и иудаизма, буддизма в истории народов России. Есть разница: государства России и народов России. Законодатели, и верхняя, и нижняя палата, признали особую роль Православия на всей территории России. Они действуют в Конституционном поле. Получается, что в разговорах о наших законах очень много мифов юридических, созданных для того, чтобы нам запретить изучать собственную, отечественную культуру.

Еще одной причиной для запрета изучения православной культуры в нашей общеобразовательной средней школе и в вузах считают светский характер нашего образования. Но до перестройки у нас государство было атеистическое, а сейчас оно стало светским. Различие между светским и атеистическим государством существует, понятие "светское" отменило понятие "атеистическое". И когда говорят, что у нас государство светское, поэтому нельзя изучать православную культуру, это неправда. Любой юрист вам скажет, что как раз понятие светского государства и разрешает это, а не запрещает.

Следующая причина запрета: у нас же вероучение нельзя изучать. А кто вам сказал, что мы вообще просим изучать в средней школе вероучение? Недавно госпожа Кезина на всю страну объявила, что она православную культуру запрещает изучать в московских школах, потому что мы Православие как вероучение изучать не будем. Но любой чиновник должен понимать разницу между православным вероучением и православной культурой. А разница очень большая. Спрошу у вас: Закон Божий – какой предмет, светский или вероучительный? Никто на этот вопрос правильно ответить не сможет, хотя большинство все же определит его как вероучительный. А я вам скажу, что Закон Божий можно преподавать и как светский предмет. Ведь светскость предмета определятся не содержанием этого предмета. Культура вообще религиозна, она создается религиозными, верующими людьми. Культура – это феномен верующего духа, феномен духовной деятельности человека. Поэтому мы должны говорить о целях образования. Если я ставлю задачу научить ребенка жить церковной жизнью, чтобы эта жизнь стала его личной жизнью, воцерковить его, – это вероучение.

Вот я прихожу на урок в среднюю школу, беру Закон Божий и говорю: "Вы знаете, наши предки тысячу лет молились. Они читали молитвы утром и вечером, перед трапезой", рассказываю, почему они молились, почему они в храм ходили. На следующий урок вызываю ученика и предлагаю ему рассказать об этом. И он мне все рассказывает, я ему ставлю "пять". Это светский предмет. Но, если я преподаю вероучительный предмет, я говорю ученику: "Я тебе рассказал про молитву, говорил, как наши предки молились. А ты сам молился?"

В семинарии я был ректором духовного училища. Стоял с тетрадкой, смотрел и отмечал, идет ли мой семинарист на молитву, или не идет. Его оценка, успех в образовании зависели от этого. Таким образом, вероучительность предмета или светскость зависит от цели. Чего я хочу? Если я, рассказывая, хочу расширить кругозор ребенка, и оцениваю его знания отечественной культуры, это светский предмет всегда. Но если я требую, чтобы он жизнью своей свидетельствовал об этих знаниях, чтобы он жил по этим знаниям, и оцениваю его знания именно по свидетельству его жизни, это предмет вероучительный. Поэтому мне странно, когда говорят: экспертиза подтвердила, что это предмет светский. Как она может подтвердить? Православную культуру можно тоже преподавать как вероучительный предмет. И как светский. Нужно это особо разделять.

Но меня волнует главное. Мы говорим о формах, средствах, методах образования. Что нужно учить, как нужно учить? А вы где-нибудь слышали разговор о целях образования? Я сейчас провожу небольшой экспериментальный опрос. Даже директора замечательных школ, которые мне с упоением рассказывают, как они работают, когда я задаю только один вопрос: "А какова цель вашей работы, что вы хотите?" – теряются. Какова цель образования? Для православного педагога цель очень ясна и понятна – привести ребенка ко Христу. Научить его жить православной жизнью, привести через Церковь, потому что без Церкви ко Христу человек не придет. Открыть в нем образ Божий, научить его любить Отечество, дать знания о собственной культуре. Для нас это все ясно, как день. Но какова цель средней школы государственной? У нас на днях в Самаре был министр образования Владимир Николаевич Филиппов, мы ему задали вопрос:"Какова цель российского образования?" Он сказал: "Воспитание гармонической личности". Весь двадцатый век так говорили. А конкретно, чего же мы хотим? Какого ребенка мы хотим видеть? К чему идет наше образование? Ответить на этот вопрос он не смог. Я думаю, что не захотел. Потому что цели образования сейчас сокрыты, сокровенны для народа. Ведь цель образования от министра, от губернатора требует: ты сделай это, сделай то. Цели государственного образования зависят от цели самого государства. А вы знаете, какой будет Россия? Куда она идет? К чему ведут нас? Говорят красиво и хорошо. А смертность увеличивается, наркомания растет, пороки увеличиваются.
Когда я стал анализировать документы министерства образования, высказывания наших политических деятелей, то понял, что мы хотим войти в цивилизованный мир. Это цель нашего государства. Мы – не цивилизованные, нам надо войти в цивилизованный мир. И надо признать себя дикарем нецивилизованным, чтобы туда войти. На государственном уровне мы признали необходимость вхождения в цивилизованный мир Европы. А значит, мы хотим поставить цель, подобную той, что была в двадцатом веке – воспитать человека новой формации.

Весь двадцатый век мы воспитывали человека-атеиста, человека-материалиста. Мы воспитывали человека коммунистической идеологии, нового человека. Мы переделывали Православную Русь на новый лад. Что делают сейчас годы перестройки? Опять переделывают человека на новый лад. Снова цель образования – воспитать нетрадиционного человека. Не вернуть нас в жизнь традиций тысячелетней истории, не научить нас этой традиции, не соединить эту тысячелетнюю историю с нашим временем. Нет, ничего подобного, цель наша – воспитать человека новой формации. Какого? Теперь – американоподобного и европееподобного человека. При этом нужно Православие-то оббежать, потому что Православие все время мешает этой задаче. Но здесь и более страшное явление происходит. Дело в том, что сейчас разрушается вообще содержание образования. Посмотрите на систему высшего образования. У нас в Самаре, например, все ректоры плачут от того, какой ученик приходит в высшую школу. В институтах учить стало почти невозможно. Естественнонаучное образование в школе почти разрушили. Кто сейчас физику, химию, математику хорошо учит? Единицы. Гуманитарное образование тоже почти разрушено. Вместо истинных знаний дают информацию. Раньше говорили об обязательном высшем образовании, сейчас не говорим, у нас было обязательное среднее образование, а сейчас нет и этого. Скоро выпускник нашей школы не сможет поступить в вуз. И вы знаете, в министерстве стали говорить интересные слова, что надо ориентировать наших детей на рабочие профессии.

Вот я много лет проработал в профтехобразовании. У меня ученики были – монтажники атомной станции, сборщики самолетов. (Ракеты "Прогресс" у нас в Самаре делают.) Мы готовили рабочих по этим специальностям. Сегодня кто-нибудь говорит о высококвалифицированных специальностях? Никто. У нас рабочие были с высшим и среднетехническим образованием. А сейчас говорят о рабочей профессии сферы обслуживания. Вот где нас ждут, вот где наше будущее, вот где наши российские молодые люди. Надо дать такое образование, чтобы в вузы они не поступили, чтобы рабочими высококвалифицированными не стали, но чтобы они обслуживали Запад на уровне рабочих средних профессий сферы обслуживания. Я думаю, что в этом задача и цель сегодняшнего государственного образования.

Когда нам запрещают изучать собственную культуру, никто не опирается на закон. В Конституции написано, что каждый гражданин России обязан беречь и сохранять национальные культурные традиции. А как можно беречь, сохранять то, что не знаешь? Беречь, сохранять можно то, что знаешь, бережешь, ценишь и передаешь другим – детям, внукам, чтобы они тоже сберегли. Конституция нам это предписывает. Поэтому многие действия наших чиновников по запрету изучения Основ православной культуры можно считать действиями антиконституционными, антизаконными.

Закон об образовании говорит о том, что образование – это механизм сохранения и развития национальных культурных традиций. Сейчас этого механизма у нас нет. Задают вопрос: "Кто же будет преподавать?" Когда учителя спрашивают у меня, кто будет преподавать Православную культуру, я говорю: "Вы будете преподавать". И когда они отвечают, что мы не знаем, я говорю: "Вы подумайте, есть ли еще хоть одно государство в мире, где в школу пускают учителя, который не знает отечественной культуры, истории и традиции? Где вообще это уму постижимо? Как вы можете этим похваляться, говорить, что я не знаю, и все? Не знаете, так знайте". Ни в одной стране мира этого нет. Америке всего 200 лет, а история Америки изучается все школьные годы и пять лет в вузе. А у нас, в русской школе, чему детей учитель может научить? О чем он говорит, что передает?

А ведь каждый честный учитель должен сейчас взять книжку, сесть за парту, подойти к батюшке, к Владыке. "Владыка, научите! Батюшка, помогите! Я без этого в школе сейчас работать не могу". Поэтому, когда мы говорим о воспитании духовности, воспитании нравственности, мы должны говорить о целях и содержании образования.

Духовность тоже понимается по-разному. Меня вчера поразила в станице Азовской такая картина. Идут две наши русские женщины, несут сетку иеговистской литературы. Это, говорят, наши иеговисты. Как казаки попустили, что в Кубанском крае, в русских станицах русские люди иеговистами становятся? Ведь вы же все знаете, что человека, попавшего в секту, вернуть в наше общество труднее, чем исцелить наркомана. Если ты попал в секту, ты в армию служить не пойдешь, в экономике работать не будешь, ты любить Отечество не будешь, жертвовать за него своей жизнью уже не будешь. Это же пятая колонна в нашем государстве. А кем она подпитывается? У нас в Самаре заинтересовались, откуда они берут деньги. Оказалось, Запад их питает. Откуда эти книги? Как вообще наша служба национальной безопасности допускает финансирование наших сект зарубежными каналами?

К мормонам присмотрелись – они, оказывается, фотографируют военные объекты. Налоговая инспекция ими занялась, и они разбежались. Государству надо тоже за это браться.

В наше время часто духовность понимается как экзальтированность какая-то, возвышенность. А ведь вы знаете, что в России духовным человеком называли человека праведного. Вот мы должны понимать, что грешник не может быть духовным. А мы хотим и грешить, и духовными быть. Не бывает такого! Хочешь быть духовным, стань праведным, целомудренным. Боятся, что православная культура научит наших детей быть целомудренными, праведными, что перестанут они аборты делать, детей рожать начнут, и Россия начнет возрождаться. Уроки духовности – это уроки целомудрия и праведности. Когда мы говорим о том, что нужно духовность возродить, нужно начать с возрождения целомудрия, возрождения праведности, культуры. Бескультурный человек не может быть верующим, безнравственный человек не может быть духовным.

Боятся введения православной культуры, потому что придется из программы исключать массу предметов. Когда вводили сексуальное воспитание в России, никто родителей не спрашивал. Валеологию вводят, не спрашивают. Предметы развращающего толка – никто заявление не просит писать. На введение предмета православной культуры – пиши заявление. Это просто абсурд. Мы изучаем античную культуру, а ведь античная культура – это культура языческого мира, античная философия – это философия языческого мира. Кто заставляет родителей писать заявление, чтобы дети изучали античную культуру? Никто. Мы изучаем западноевропейскую культуру, это культура католического мира, протестантского мира, кто просит здесь? Вот только чтобы собственную культуру изучить, пиши заявление. Абсурдней и антизаконней действий нет. Потому что по закону мы можем писать заявление на вероучительные предметы, а не культурологические.

Задача у нас сейчас сесть за парты. Родителям, учителям. Чиновникам, потому что они не знают даже, как правильно обратиться к священнику, как в храм войти. 80% православного крещеного населения, а чиновники становятся православными только в день выборов. Я не обо всех говорю, простите. В этом смысле, я желаю, чтобы руководители вашего края перестали быть политиками. Политики – это беда России. Политики всегда думают о себе, о своей карьере. А в России всегда были государственные деятели, у которых душа болит за народ, за Отечество, за историю, за традиции, которые собой пожертвовать готовы. Как Столыпин, стоявший насмерть, сколько его ни пугали.

России нужны государственные деятели, которые не ищут свое место под солнцем, а жертвуют своей жизнью во спасение наших детей, нашего народа, нашего Богоспасаемого государства. Аминь.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру