О психологических "доказательствах" эволюции человека в свете святоотеческого учения

Одним из способов, при помощи которого сторонники материалистической эволюции пытаются обосновывать свои версии о нашем происхождение от животных предков, (непосредственно от обезьяны, а в конечном итоге от амебоподобных организмов) являются многочисленные попытки доказательства (при помощи различных методов современной психологии и физиологии) того, что сущность человека - принципиально ничем не отличается от сущности животного.

В самом деле, если бы вдруг было доказано противоположное - что человек не единосущен с обезьяной и вообще с животным миром - то вся концептуальная модель материалистической эволюции человека от амебы должна была бы оказаться несостоятельной. Идея единосущности с животным миром - логически необходимый элемент всей современной концепции эволюционного материализма. И над идеей этого единосущия человека (в конечном итоге) амебе работала и продолжает работать целая армия психологов, физиологов, зоологов, на осуществление соответствующих исследовательских программ находятся большие денежные средства и т.д.

Среди направлений, пытающихся доказать это единосущие можно отметить несколько.

Первое направление - это попытки объяснения психических процессов и явлений при помощи физиологических механизмов. Если мы можем объяснить феномены проявления психических явлений человека при помощи физиологических, в конечном итоге физических причин, если быть более точным, если сможем понять то, как из физиологических феноменов появляются те феномены, которые принято относить к психике человека (восприятие, речь, мышление и прочее), то тогда окажется, что человек ничем качественно от животного не отличается - различия только количественные, в наличии более совершенного репертуара реакций. Поэтому, стоит только лишь обезьяний мозг несколько усовершенствовать, то все различия между нами и обезьянами исчезнут, как и не бывало. И эволюция приматов (их гоминизация) тогда есть ничто иное, как просто усовершенствование мозга. Собственно так это и рассматривается современными эволюционными антропологами ^1,2.

Если же напротив, осуществить редукцию психических явлений к физиологическим механизмам невозможно, если человек является носителем еще чего-то особого в сравнении с нейрональной активностью и прочими физиологическими феноменами - то тогда вся эволюционная филогенетическая эпопея становится более чем загадочной.

Необходимо отметить, что до сих пор не существует ни одного примера подобной редукции даже самых элементарных психических явлений, даже таких как элементарные ощущения. Принципиальная невозможность осуществления подобной редукционистской программы вытекает в частности из святоотеческих представлений о том, что душа и тело являются совершенно разными по природе сущностями⁶.

Вторым направлением в деле "научного доказательства" единосущности человека обезьяне (и всему остальному животному миру) являются известные попытки выведения самой природы и особенностей психики человека из процессов ее формирования у ребенка в онтогенезе. И здесь не важно по существу, какие конкретные механизмы предлагаются в качестве движущих сил этого развития. Будь-то обогащение репертуара оперантных реакций по Скиннеру⁷, самоорганизация структур интеллекта по Пиаже⁸, или социализация ребенка и на основе ее формирование высших психических функций по Выготскому⁹. Только один пример: по Выготскому - воля и все произвольные психические процессы есть результат онтогенетического прижизненного формирования психики ребенка в конкретной социальной среде⁹. Социум делает из младенца человека, и человек вне социализации - не есть человек. (Выготский - представитель марксистской психологии и тезис Маркса о том, что человек есть совокупность человеческих отношений, находит в его теории прямое воплощение).

Цель у всех этих попыток на самом деле одна - продемонстрировать, что человек не обладает никакой особой сущностью, отличной от животных, и становится человеком со всеми специфически человеческими свойствами лишь в результате формирования в онтогенезе (в основном  в постнатальном - вопреки тому, что буквально говорится в Евангелии (Иоан.16,21)). И причина того, почему обезьяний детеныш никогда человеком не становится - только в том, что у него недостаточно совершенный мозг³ - (различие между ребенком и детенышем обезьяны - лишь количественное). Ну, а если этот мозг немного усовершенствовать, то при воспитании из шимпанзенка можно вырастить человека. Утверждается, или, по крайней мере, подразумевается, что это принципиально возможно. (Заметим, что для всех перечисленных известнейших концепций формирования человеческой психики это положение является аксиомой. Доказательством же этой по существу весьма нетривиальной идеи никто из перечисленных "светил" современной психологии не занимался.)

Теории развития психики ребенка Скиннера, Пиаже и Выготского однако не являются единственными в своем роде. Помимо них существуют и другие концепции, пытающиеся решать аналогичную редукционистскую задачу. Большая часть всех этих концепций не только не совместимы, но и противоречат друг другу по своим основополагающим принципам (в том числе и три вышеперечисленные). Психология давно стала наукой экспериментальной, но что удивительно - экспериментальные факты и наблюдения, которые приводятся в подтверждение упомянутых концепций их авторами и сторонниками, достаточно многочисленны и часто согласуются с идеями, изложенными в них. Друг друга эти направления в психологии развития опровергнуть не могут и сосуществуют многие десятилетия параллельно. Непредвзятый наблюдатель вероятно в этой ситуации сделает вывод о том, что эти концепции ничего не прибавляют нам в плане нашего понимания реальности, поскольку ситуация при этом остается столь же неопределенной, как и при отсутствии каких-либо объяснений вообще, и мы как бы возвращаемся к исходной точке, в которой мы не знали еще ничего. Круг замыкается. Как это ни парадоксально, но бессилие человеческого разума становится очевидным не только при невозможности придумать объяснение ситуации, но и при возможности придумать слишком много ее "подходящих " объяснений одновременно.

Эта ситуация в психологии развития ребенка не является уникальной - она типична для всей современной психологической науки вообще, поскольку не существует единой психологии. Реально существует множество разных психологических школ, исповедующих часто и даже, как правило, взаимоисключающие концепции, которые, тем не менее, живут и процветают^14,15  и, как уже говорилось, удивительно то, что эти взаимоисключающие концепции очень часто не входят в противоречие с данными экспериментов и наблюдениями.⁴

Например, в когнитивной психологии, изучающей познавательные процессы человека,  параллельно развивается, не входя в противоречия с данными экспериментов,  огромное число теорий и теориек, так что, по словам одного из известных российских специалистов этого направления, самой главной проблемой в когнитивной психологии является не придумывание объяснительных гипотез, а то, как сделать так, чтобы их не было слишком много¹⁴.

Укротить многоглавого психологического змия и привести его к общему знаменателю не смогла даже советская власть, поскольку в СССР существовало параллельно несколько не стыкующихся друг с другом школ и школок марксистской психологии.

Упомянутая нами ситуация в психологии в корне отлична от ситуации в т.н. точных науках, где нет места десяти аналитическим химиям и пятнадцати молекулярным биологиям. Почему в психологии имеет место эта ситуация сосуществования (и сосуществования далеко не всегда мирного), огромного числа школ и школок - до конца не понятно и выяснение причин этого положения было бы интересной задачей для христианских философов-науковедов.

Святоотеческое понимание дает на этот вопрос достаточно простой ответ. Человек есть  совершенно особое существо в этом мире, представляющее собою особую и в принципе неразрешимую тайну для попыток рационального постижения. Именно эту мысль мы находим в творениях святых Отцов^16,17. Весьма вероятно, что сам факт наличия вышеописанного разброда и хаоса в современной материалистической психологии (возможно, наблюдаемых уникально только в этой области естествознания) и имеющего место на протяжении как минимум последних ста лет, ярко иллюстрирует неединосущность человека и его т.н. животных предков и вообще неединосущность человека и остального материального мира.

Третья группа попыток доказательства единосущия человека и животных - это прямые сравнительные исследования поведения человека и других живых существ (в частности человекообразных обезьян).

Святоотеческое предание, утверждая, что существует много общего между психикой человека и животного, говорит и о том, что существуют и принципиальные отличия, как в области познавательных процессов, так и в эмоционально- мотивационной сфере⁶.

Однако если задаваться априори идеей единосущности и пытаться эти особенности человека игнорировать, то открываются большие возможности для обнаружения "эволюционных параллелей". И если исходно неверно задаться представлениями о психических функциях человека, то тогда задача поиска и нахождения их эволюционных аналогов в животном мире может стать тривиальной. Приведем один иллюстративный пример. Что такое речь? Если определить речь, как "говорение словами", то тогда попугаи-кокаду - наши тотемические предки. Этот пример - достаточно грубый, существуют и гораздо более тонкие ситуации, когда неточность в определении объектов сравнения (вследствие неправильного понимание специфики психических функций человека) может привести к тому, что станет очень легко доказывать то, что мы едино и с обезьянами и с дельфинами и т.д.

Опыт истории психологии и физиологии показывает, что подобных "доказательств" единосущности человека и животных (в первую очередь человекообразных обезьян), основанных на неверных и упрощенных понятиях о психических функциях человека было не мало. Многое в сравнительных исследованиях человека и обезьяны зависит от того, какими критериями, определяющими предмет нашего исследования, мы зададимся априори. Однако если смотреть на ситуацию сравнения упрощенно, то задача показать, что разница между психологическими функциями человеком и обезьяной только в количестве - достаточно проста. Да, обезьяны глупее, да обезьяны хуже обучаются, да у них нет такого феномена, как человеческая разговорная речь, но в принципе - различия только количественные, а не качественные (единосущие)¹⁹. Значит, если бы мозг обезьян был бы устроен несколько более совершенно, то мы были бы не одинокими в этом мире...⁵

Подобные исследования построены на поиске сходств в строении психических функций, при этом исследователи осознанно или неосознанно ищут именно общее в строении мышления, памяти и т.п. приматов и человека.

Ну, а что получается, если посмотреть на ситуацию, сняв с глаз шоры редукционистской модели, не задаваясь идеей единосущия обезьяне или дельфину априори или если просто начать искать не сходства, а действительные различия ?...

Из всех моделей, говорящих нам о принципиальном отличии человека от животного, возьмем модель, существующую в рамках святоотеческой традиции и посмотрим, на то, что говорит нам учение Св. Отцов о природе человека и о принципиальных отличиях человека от всех его "братьев меньших".

При том, что природа человека, по слову св. Игнатия Брянчанинова, является особой тайной, остающейся для нас закрытой даже в том случае, если мы пытаемся основывать наше постижение человека на Божественном Откровении ¹⁷, из творений св. Отцов мы можем извлечь не мало, что позволяет нам по крайней мере весьма в общих чертах, но все же и достаточно определенно представить себе картину того, что представляет собою человек, определить те необходимые признаки, которые должны быть присущи всем без исключения гомо сапиенсам, причем характерны только для них. Это те признаки, которые ставят барьеры между человеком и остальным миром телесных тварей и делают решение задачи единосущия с шимпанзе невозможным.

Первое, о чем надо сказать, это то, человек (точнее все люди без исключения, то есть, не зависимо от возраста, среды воспитания, нормы или патологии - а именно в таком смысле у св. Отцов говорится о человеке, когда говорится о человеке) - согласно святоотеческому учению, действительно обладает некоторыми универсальными свойствами.

Первой такой характеристикой, на которую надо указать - это то, что каждый человек есть образ Божий. Преп.Иоанн Дамаскин, (за которым стоит консенсус патрум святоотеческого учения), писал о том, что понятие образа Божия в человеке, предполагает то, что любой человек обладает умом и свободной волей: "Словом по образу означается сила ума и сила свободы" ⁶.

Разум и разумность же понимались им следующим образом: "А в свою очередь разумная часть души разделяется как на внутреннее слово, так и на произносимое. Внутреннее же слово есть движение души, происходящее в той части, которая рассуждает, без какого либо восклицания; посему часто, и молча, мы вполне излагаем в себе самих всю речь, также разговариваем во время сновидений. По этому преимущественно мы все и разумны (выделено автором). Ибо немые от рождения или те, которые потеряли голос по причине какой либо болезни или страсти, нисколько не менее - разумны. ....". Таким образом, для любого человека это свойство внутренней речи является определяющими то, что он собственно есть разумный (гомо сапиенс) и без этого свойства он таковым быть не может ⁶.

Как мы видим, согласно утверждениям преп. Иоанна, внутренняя речь есть имманентно присущее свойство всякого человека, и как он уточняет, даже всякого немого от рождения. Очевидно, что под внутренней речью имеется в виду то, что человек может внутри себя, своего сознания порождать определенные знаки, которые и являются собственно знаками внутренней речи. Но поскольку существуют и люди, глухонемые от рождения (о чем конечно не мог не знать преп. Иоанн Дамаскин), то под этими знаками внутренней речи следует понимать внутреннюю символику, доступную только индивидуальному сознанию данного человека, которая совершенно не обязательно осуществляется в слухоречевых кодах (как у глухонемых или другой пример - чтение китайцами иероглифов, которые при их чтении совершенно не обязательно припоминают то, как звучат слова, им соответствующие)⁷.

Как осуществляются эти процессы- процессы "внутреннего слова", "внутренней речи", имманентно присущие каждому гомо сапиенсу?⁸ Св. Игнатий Брянчанинов в Аскетических опытах, составленных на основе творений других св. Отцов так писал об этом: "Образ Троицы - Бога - троица человек. Три лица в троице человеке - три силы его души, которыми проявляется ее существование. Мысли наши и духовныя ощущения проявляют существование ума, который, проявляясь со всею очевидностью, вместе пребывает вполне невидимым и непостижимым(..) Ум наш - образ Отца; слово наше (непроизнесенное слово мы обыкновенно называем мыслью) - образ Сына; дух- образ Святаго Духа. Как в Троице -Боге Три Лица неслитно и нераздельно составляют одно Божественное Существо, так в троице-человеке три лица составляют одно существо, не смешиваясь между собою, не сливаясь в одно лицо, не разделяясь на три существа. Ум наш родил и не престает рождать мысль; мысль родившись, не престает снова рождаться, и вместе с тем пребывает сокровенною, рож¬денною в уме. Ум без мысли существовать не может, и мысль - без ума. Начало одного непременно есть и начало другой; существование ума есть непремен¬но и начало мысли. ..." ²⁴.

А в "Приношении современному монашеству", которое так же было составлено им на основании писаний других святых Отцов, он писал как об имманентном свойстве человека о том, что процесс порождения мыслей сознанием происходит непрерывно, а под мыслью он понимал как раз внутреннее слово: "Человек не может быть без мыслей и чувствований. Мысли и чувствования служат признаком жизни человека. Если б оне прекратились, на какое либо время: то это было бы вместе прекращением человеческой жизни, человеческого существования. Жизнь не прекращается ниже на мгновение: и ум не престает ни на минуту от рождения мыслей, а сердце не престает ни на минуту от рождения чувствований".²⁵

Пытаясь резюмировать вышеизложенное, можно заключить, что имманентным, то есть всегда присущим человеку свойством является разум, который по учению св. Отцов, обязательно проявляется в непрерывном потоке мыслей, то есть внутренних знаков. В дополнении к вышесказанному необходимо добавить еще и то, что согласно учению святых Отцов - (резюме можно найти в кн. митрополита Петра Могилы "Православное исповедание" [5, стр.96-97]) - среди телесных тварей разумностью (и как мы уже выяснили, необходимым ее условием - является постоянный поток знаков внутренней речи) обладает исключительно человек.⁹

Существует некая психическая функция, (легко наблюдаемая извне), которая представляет собою способность человека самостоятельно продуцировать свои собственные знаки со своими собственными значениями. Эту способность относят традиционно к так называемой символической или семиотической функции⁸. Указанная способность творения новых знаков отражает тот самый поток непрерывно меняющихся мыслей, который и имеет место, согласно святым Отцам у всякого человека - в этом существо нашей гипотезы. Предлагаемая гипотеза, как нам думается, соответствует тому, что писал о природе человеческого ума Св.Григорий Нисский: "Так как ум есть вещь умопостигающая и бестелесная, то дарованное (т.е. ум) было бы несообщающимся и несмешивающимся, если бы его движение не обнаруживалось бы через некое примышление (Έπίνοιας – выдумка;  новая мысль, не встречавшаяся ранее - примечание автора статьи). Ради того и потребовалось такое устройство органов, чтобы ум, наподобие смычка, касаясь голосовых связок, мог изъяснять внутреннее движение образованием каких угодно звуков. И так же, как опытный музыкант, если по болезни не имеет голоса, но желает показать свое искусство, чужими голосами мусикийствует, свирелями или лирою обнаруживая свое мастерство, так и человеческий ум, изобретатель всяческих мыслей,... как будто искусный правитель, касаясь одушевленных этих органов, чрез их звуки явными делает сокровенные мысли".¹⁶

 

Способность к порождению новых знаков может выражаться разными способами и естественно в разговорной речи, в произносимом слове. "(Внешне произносимое) слово есть вестник мысли"⁶. Обыкновенная человеческая повествовательная речь, представляет собою последовательность постоянно сменяющих друг друга новых знаков, (а что такое новая фраза - как не новый знак с новым значением?) - есть, безусловно, ничто иное, как то, что и называется "словом, являющимся вестником мысли". А если ее можно так назвать, то вместе с ней - и все аналогичные структуры, как то: фразы на языке глухонемых и серии китайских иероглифов, соответствующие фразам и, по-видимому, и вообще все формы проявления человеческого индивидуального знакового творчества.

Если разумность в смысле св. Отцов, является универсальным свойством человека, и верна наша гипотеза, то, если мы обнаружим, что творение новых знаков универсально обнаруживается во всех культурах, то это будет являться подтверждением святоотеческой концепции имманентного свойства разумности человека, как образа Божия. Напротив того, если творение новых знаков не есть универсально для представителей всех культур и языков - мы имеем факт, плохо согласующийся со святоотеческой концепцией человека, как носителя имманентно присущего ему свойства разумности. Например, та ситуация, при которой в какой-то культуре или на каком-то языке люди могут говорить, повторяя только уже известные заученные фразовые шаблоны, будет трудно согласуема с утверждением о том, что человеку всегда свойственно непрерывное порождение знаков внутренней речи.

Если творение знаков человеком отражает его имманентное свойство разумности, и если будет доказано, что творение знаков может появляться в онтогенезе и развиваться независимо от педагогической среды, независимо от процессов обучения, самостоятельно - то это серьезное подтверждение того, что разумность есть имманентное свойство человека, а не есть результат обучения в широком смысле слова. И не есть в частности функция, которой человек овладевает только благодаря социализации, в особой культурной среде, как считал Л.С. Выготский и его школа⁹.

Если, творение знаков человеком отражает его имманентное и монопольно присущее ему (только человеку) свойство разумности, то такой способности в мире животных обнаружено быть не может. Обнаружение аналогичного образования в мире "наших братьев меньших" естественно опровергнет концепцию монополии на разум и всю святоотеческую концепцию "образа и подобия Божия", поскольку обладателями элементов этих свойств окажутся бессловесные твари.

Посмотрим, что говорят нам факты, полученные в наблюдениях и экспериментах психологов и др. специалистов, изучающих живую речь: Один зарубежный лингвист (Хоккет) решил составить список свойств, универсально присущих речи всех народов и цивилизаций, говорящих на самых разнообразных языках, включаю сюда и использование различных речеподобных систем, как-то речь глухонемых и китайские иероглифы [26, цит. по 27].

В результате у него получился список из примерно десяти пунктов, которые присущи человеческой речи всегда. (Заметим, что никаких примитивных, неструктурированных и укороченных, сокращенных языков, какие можно было бы ожидать у дикарей - в природе нет, и языки племени мумбо-юмбо и людоедки-Эллочки, состоявшие из нескольких десятков слов, это чистой воды фантазия Ильфа и Петрова. Все языки человечества, как это ни парадоксально, находятся примерно на одной ступени сложности [28, цит.по 29]).

Одним из имманентных свойств человеческой речи, по данным Хоккета, является ее т.н. "продуктивность" - это способность порождать практически бесконечное число новых сообщений (т.е. новых знаков с новыми значениями). Здесь в первую очередь речь идет о продуктивности, проявляющейся на уровне фразовой речи. Наша фразовая речь - вот самый простой пример продуктивности речи. Всякая новая фраза, которую мы порождаем в соответствии с определенными правилами грамматики - это новый знак с новым значением. Так человеческий ум, порождающий непрерывно различные мысли отражается в неограниченном множестве порождаемых нами фраз. И фразовая продуктивность присутствует во всех языках и во всех культурах.

Почему всем людям присуща речевая продуктивность - потому что за ней стоит непрерывное порождение знаков внутренней речи, новых мыслей. Таково простое объяснение этого явления с помощью той модели, которую нам предлагает святоотеческое учение. Таким образом, факт универсальности "продуктивности" человеческой речи и (в частности фразовой продуктивности) хорошо согласуется с концепцией св. Отцов. Так и следовало бы ожидать.¹⁰

Психологи, занимающиеся развитием ребенка, давно заметили, что существует этап на рубеже младенческого возраста и раннего детства, когда ребенок начинает самостоятельно продуцировать свои собственные знаки и символы, которым его, никто не учит⁸. (Его учат многому - только не сложнейшей функции самостоятельно порождать знаки - этой науке его не учит никто.)

Знаковое творчество в частности весьма ярко проявляется в развитии детской речи. Выготский (да и не только он) выделял стадию развития детской речи, когда ребенок в обилии самостоятельно порождает свои собственные слова, отличные по звучанию и по значению от слов взрослых, которые он слышит. Но при этом - это настоящие слова, за которыми стоят понятия со своеобразной логической структурой²³.

Указанное свойство самостоятельно порождать свои знаки и символы, которое появляется у всех здоровых детей, проявляется не только в речевой сфере. Формы ее проявления - это и символическая игра и в последствие рисунок и т.д. Что такое символическая и сюжетная игра трех-четырехлетнего ребенка - как не рассказ, изложенный при помощи символов?

С точки зрения упомянутых выше святоотеческих представлений, ничего удивительного в этом совершенно загадочном появлении (ниоткуда и вдруг) способности и склонности к самостоятельному построению символов и знаков нет. Внутренняя речь (в смысле преп. Иоанна Дамаскина) с какого-то этапа выходит наружу.

Способность порождать своих собственных знаков проявляется удивительным образом и в развивающейся фразовой речи ребенка этого возраста, которая, согласно Св. Отцам отражает непрерывный процесс порождения структур внутренней речи. Замечено, что речь здоровых детей (в среднем в возрасте 3-х лет) отнюдь не ограничивается усвоенными фразовыми шаблонами. Дети этого возраста обладают удивительной способностью строить практически бесконечное число фраз на родном языке, причем в соответствии с правилами грамматики, не зная о структурах этих правил как таковых, (ни о подлежащем, ни о сказуемом, ни о согласовании и т.д., что все впоследствии составляет для них бездну проблем при обучении иностранным языкам в школьном возрасте). Ребенок говорит, порождает новые фразы в соответствии с грамматическими правилами, не зная правил, и не формулируя их.¹¹ Иногда эти правила отличаются от язы¬ковой нормы, но это, безусловно, правила, по которым ребенок строит свою речь, несмотря на то, что они присущи иногда только его речи. На основе анализа подобных фактов некоторые лингвисты пришли к выводу о том, что у ребенка есть врожденная система, обеспечивающая ему интуитивное знание о грамматических правилах³⁰. Как бы там ни было, а налицо факт - происходит порождение новых и новых грамматически организованных фраз, то есть новых своих знаков со своими значениями. Что это отражает - ничто иное, как поток мыслей внутренней речи (по преп. Иоанну Дамаскину), который вышел наружу.

Психологам известен и такой феномен в развитии фразовой речи ребенка: на фоне отставания в развитии речи, когда фразы у ребенка отсутствуют и он пользуется только незначительным активным словарным запасом, состоящим из нескольких слов, вдруг появляется сразу развернутая фразовая речь, грамматически оформленная и богатая лексикой, так, как будто бы она у него уже была заготовлена заранее, только ребенок почему-то долго перед этим молчал.

Ребенка никто не учит создавать, творить новые знаки и символы. В частности говорить, строить фразы по грамматическим правилам его начинают учить только в школе, и особенности мышления детей в возрасте 3-4 лет таковы, что осознание самой речи очень слабое и правилам грамматики учить бесполезно. Ребенок, тем не менее, начинает сам реализовывать свое знаковое творчество и свою способность к интуитивному оперированию грамматическими правилами с какого-то этапа развития. Что же обуславливает эту его поразительную способность к оперированию грамматическими категориями (причем иногда сразу нескольких языков - как это бывает в многоязычной среде)?

Убедительных объяснений явления появления творения знаков в ходе развития ребенка в основных системах материалистической психологии, пытающихся осуществить онтогенетическую редукцию, не существует. Не могут объяснить феномена появления знакового творчества ни последователи Скиннера, ни школы Пиаже - феномен появления грамматической продуктивности для них необъясним^{30, 31}. Против того, что знаковое творчество, как таковое не является продуктом культурального происхождения, интериоризации внешних форм общения ребенка со взрослым (как "объясняется" появление всех "высших психических функций" в школе Выготского⁹) говорит следующий факт. Существует уникальное наблюдение, над результатами варварского эксперимента, проведенное в Индии, когда группа человеческих младенцев выращивалась изолированно от общения со взрослыми (как звери в вольере). Подобное "воспитание" привело к появлению среди этих детей своеобразного языка жестов, на котором они общались между собой [33, цит. по 29]¹².

Другим примером, подтверждающим имманентность знаковой креативности, являются результаты обучения 13-летней девочки "маугли": у девочки появились такие функции, как самостоятельный рисунок, элементарная, но все-таки грамматически продуктивная речь, а по невербальной шкале интеллекта - показатели оказались на нижней границе нормы^{34, 35}.

Может показаться, что способность создания внешних знаков в развитии ребенка глубоко коренится в самом существе человека,  и что она имеет гораздо больше общего с инстинктивными формами поведения, появляющимися, например, у животных по принципу созревания к определенному времени, чем с теми формами поведения, которые образуются в результате процессов научения в широком смысле слова. И при этом, кажется, лишь фактор общения с себе подобными является необходимым пусковым механизмом для появления этой функции у каждого здорового ребенка. Но мы, конечно,  должны иметь в виду то, что инстинкты, свойственные животному миру, здесь не при чем, а имеют место иные механизмы,  общие и феноменам появления знакового творчества у каждого здорового ребенка, и того события, также связанного с появлением форм знакового творчества, форм принципиально новых, которое вспоминается Церковью в день Пятидесятницы - чуда появления говорения на многих незнакомых языках.

По словам преп. Иоанна Кассиана Римлянина всякий помысел, приходящий к человеку может происходить только от трех источников: от Бога, от демонов или быть простым воспроизведением образов индивидуальной человеческой памяти³⁶. И именно исходя из этой схемы, следует рассматривать развитие речемыслительной деятельности ребенка. Человек, и ребенок в частности, по учению святых Отцов, не есть замкнутая в себе система, развивающаяся по своим законам. Каждая мысль благая приходит к каждому от Бога и человек есть, таким образом, существо, имеющее непрерывную связь с Творцом³⁷.

Необходимо отметить, что не малое число психологов, занимающихся развитием ребенка, среди них, например - последователи американской лингвистической школы Н. Хомского и сторонники аналитической психологии К. Юнга - приходят к выводам о необходимости отвергнуть схему развития человека, как замкнутой в себе системы и необходимости постулирования некоторых иных духовных факторов, в частности врожденного знания, влияющих на процессы развития познавательных функций человека, что конечно же не вписывается в редукционистские схемы непрерывной эволюции психики человека как в фило - так и в онтогенезе.

По словам Ноема Хомского "Скорость, с которой на определенных этапах жизни (развитии ребенка) увеличивается запас слов, столь велика, а точность и сложность усваиваемых понятий столь замечательна, что следует заключить: система понятий, с которыми связываются основы лексики, каким-то образом изначально присуща человеку"[цит. по [31]).¹³

На деле, однако, подобные выводы у современных психологов нередко приводят к реанимации мира идей Платона или к представлениям о коллективном бессознательном, близким к идеям махаяны, а вовсе не к идее существования Творца и Промыслителя, наделяющего Свое высшее создание в ходе его развития многочисленными идеями и способностями.

Если разумность присуща исключительно человеку, как учат нас св. Отцы, и творение знаков является непосредственным ее отражением, то никакого появления новых знаков с новыми значениями, и в том числе и фразовой продуктивности в смысле Хоккета - т.е. порождения новых фраз в соответствии с определенными правилами грамматики - у животных мы не должны обнаружить.

В связи с этим представляют большой интерес результаты попыток обучения языку глухонемых и другим аналогичным знаковым системам (при помощи пластиковых жетонов-иероглифов и специальных знаков с использованием компьютера) шимпанзе и горилл, проводившихся в течение нескольких десятилетий в США.

Попытки эти начались еще в конце 60-х годов, и в обзоре, который вышел в 1993 г.³¹ можно найти один простой и очень важный вывод - несмотря на то, что обезьян удается научить использованию с вероятностью 80 процентов нескольким сотням знаков (до 300), универсального свойства (по Хоккету) человеческой речи, грамматической продуктивности обнаружено не было. Что самое главное, при всех вариантах использования знаков у обезьяны не появляется способности строить новые фразы по правилам и научить их этому не возможно. (Ребенка, заметим этому никто (!) не учит, а он сам начинает так говорить).

В последовательностях знаков, которые наблюдаются у шимпанзе и горилл, новых фраз, построенных по правилам грамматики, не обнаруживается. Эти последовательности представляют собою либо неструктурированные с точки зрения грамматики наборы знаков, либо заученные шаблоны, которые хотя и могут быть структурированными грамматически, но такие шаблоны не представляют никакого интереса в плане поиска чего-то общего между речью человека и обезьяны. По той простой причине, что они есть ничто иное, как результат проявления элементарной способности к дрессуре, и подобные (и гораздо более сложные) серийные шаблонные реакции с целью получения разнообразного подкрепления, можно в изобилии наблюдать в результате дрессировки у самых разных животных (например, в цирке), и не только у приматов.¹⁴

 

При том, что исследования поведения обезьян достаточно многочисленны, у них также, как и у других животных, способности к порождению самодельных знаков нет вообще, материалы об этом в научной литературе отсутствуют. В то время, как указания о появлении семиотической функции у каждого здорового ребенка - присутствуют во всех общепринятых серьезных учебниках по детской психологии (см. напр., [8]). Указанная картина хорошо согласуется с представлениями св. Отцов и с нашей гипотезой, согласно которой, человек монопольно и имманентно обладает способностью разума, которая всегда отражается в способности знакового творчества.

Несмотря на то, что с попытками обучения речи и речеподобным системам общения обезьян - ситуация провала, сторонники редукционизма превозносят полученные данные о 300 знаках, которым обучили гориллу, как якобы тот самый мостик, который переброшен между разумным и говорящим человеком и нашими двоюродными братьями-обезьянами, и мы им единосущны. (Следуя этому же принципу упрощенного анализа, гораздо проще записать в наши предки или двоюродные братья попугая.) И фотография красавицы, обучавшей обезьяну знаковому языку, держащей свою ученицу на руках, так, как обычно женщины держат ребенка, красуется на титульном листе последнего издания общепринятого в российских вузах учебника по антропологии² (своего рода символ идеи единосущности обезьяне), а вот по какому такому праву - не понятно.

Но мы, как люди, искушенные в святоотеческих писаниях, можем сказать определенно: признаков разумности (в точном, человеческом значении) у обезьян не видно, поэтому до сих пор единосущность их и homo sapiens'ов остается не доказанной. А что касается того, что установлено 300 ассоциаций между знаками и значениями, то этому нечего удивляться - достаточно пойти на Цветной бульвар в Москве - в Уголок Дурова или в Цирк (благо они расположены рядом) и посмотреть воочию на то, как устанавливают не меньшее число ассоциаций у самых разных животных при их дрессировке. Фразы-то собственной у обезьян не нашли ни одной и собственного знака не нашли ни одного, поэтому свидетельств о мыслях у обезьян нет, ни одного...

Антропологические представления св. Отцов позволяют нам видеть в человеке его имманентные свойства, всегда присущие ему как человеку, как образу Божию - и это в первую очередь его разум и неразрывно связанная с ним свобода воли ^6,38,15. Эти свойства, не могут быть редуцированы к любым другим психологическим или физиологическим свойствам и являются монопольной принадлежностью человека, как существа материального мира.

Имманентное свойство разума обнаруживает себя в виде феномена знакового творчества, который, как выяснили мы на основе фактического материала, проявляется у человека достаточно универсально и строго монопольно.¹⁶ Эти особенности проявления знакового творчества, отражая уникальное свойство человека, как образа Божия, составляют большие проблемы для эволюционного материализма - как фило- так и онтогенетического.

Материал напечатан  в Альманахе "СОТВОРЕНИЕ" научной ассоциации исследователей вопросов Творения

ЛИТЕРАТУРА

1. Рогинский Я.Я., Левин М.Г. Основы антропологии, М., 1955.
2. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология, М., 1999.
3. Православно- догматическое богословие преосв. Макария, т.1, СПб., 1868.

4. Шестоднев против эволюции, ред. о. Даниила Сысоева, М., 2000.
5. Колчуринский Н. Мир - Божие творение, М., 1999.
6. Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры, СПб.,1894.

7. Skinner B.F. About behaviourism, N.Y., 1974.
8. Piaget J., Inhelder B. La psychologie de l'enfant, Paris, 1982
9. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М.,1960.

10.Уалдер Смит A. Происхождение: Откуда взялся мир (видеофильм).
11.Лурия А.Р. Основы нейропсихологии, М., 1973.
12.Симерницкая Э.Г. Доминантность полушарий, М.,1978.

13.Юнкер Р., Шерер З. История происхождения и развития жизни, Минск, 1997.
14.Величковский Б.М. Современная когнитивная психология, М., 1982г.
15.Wolman B.B. Contemporery theories and systems in psychology, N.Y. 1981.

16.Св. Григорий Нисский. Об устроении человека, СПб., 1995.
17.Св. Игнатий Брянчанинов. Слово о человеке, СПб., 1995.
18.Богомолов А.С. Англо-американская буржуазная философия эпохи империализма, М., 1964.

19.Куликов Г.А. Нейробиологические основы высшей нервной деятельности человека. - Соровский образовательный журнал, 1998, N6.
20.Св. Василий Великий. Беседы на Шестоднев - в кн. "Творения...", ч.1, Св.-Тр. Серг.Лавр.,1900.
21.Крушинский Л.Б. Биологические основы рассудочной дейтельности: эволюционный и физиолого-генетические аспекты поведения. М.,1986г.

22.Келер В. Исследование интеллекта человекообразных обезьян, М.,1930.
23.Выготский Л.С. Мышление и речь, М.-Л., 1934.
24.Св. Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты, т.2, СПб., 1905.

25.Св. Игнатий Брянчанинов. "Приношение современному монашеству", СПб., 1905.
26.Hockett C.F. The problem of universals in language. In: Greenberg (Ed.), Universals of language, Medison, 1963.
27.Paivio A., Begg I. The psychology of language, Englewood, 1981.

28.Langer S.K. Philosophy in a new key, Camdridge, 1951.
29.Eccles J.C. Facing reality. W.Berlin, 1970.
30.Слобин Д. и Грин Дж. Психолингвистика, М., 1976.

31.Оллер Д.У., Омдал Д.Л. Возникновение способности человека к речи: по чьему образу? - в кн."Гипотеза творения", под ред. Дж.П.Морлэнда, Симферополь, 2000.
32.Линдслей П., Норман Д. Переработка информации у человека, М., 1974.
33.Kroeber A.L. The superorganic. Amer.Antropol. 19, 163-213 (1952).

34.Блум Ф., Лейзерсон А., Хофстедтер Л. Мозг, разум, поведение. - М., 1988.
35.Popper K., Eccles J.C. The self and it's brain, W.Berlin, 1977.
36.Преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Обозрение духовной брани - в кн. Добротолюбие, т.2, М., 1885.

37.Молитвы на сон грядущим. Молитва 7-ая. - в кн. "Православный молитвослов и Псалтирь", М., 1980.
38.Православное исповедание Кафолической Апостольской Церкви Восточной, М., 1900.
 

Страница 1 - 3 из 3
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru