Сценарий проведения праздника Покрова Божией Матери в школе

Из опыта проведения школьных праздников

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы святая церковь празднует 14 октября (1 октября по церковному календарю). Возникновение праздника связано с конкретными историческими событиями, произошедшими задолго до крещения Руси в далекой Византии. На столицу Византии, Константинополь, напали враги. По некоторым свидетельствам, среди нападавших были скифские – славянские племена. Во время осады города святой блаженный Андрей с учеником его Епифанием удостоились видения Богоматери, распростершей над молящимися в храме свое покрывало, по-гречески «омофор» или «электр».

В память видения блаженного Андрея был установлен праздник Покрова Пресвятой Богородицы. И кто же его установил? Русские люди по своей необыкновенной любви и доверию к Матери Божией. Кто не знает Покровских храмов и соборов, каковых множество было воздвигнуто по всей Руси?! Кто не видел многочисленных икон, изображающих Матерь Божию, стоящую на воздухе с распростертым над миром омофором?!

Празднование Покрова приходится на то особое время, когда отходят летние сельские заботы, закрома заполнены, земля приготовилась к зимнему отдыху.

И Покров стал, тем самым, для русских еще и праздником благодарения Господу за доброе лето, за хлеб, за урожай, праздником веселых свадеб, праздником осени.

Этот праздник удобен и для общешкольного осеннего действа. Прошли хлопоты первых дней учебы, жизнь вошла в обычную колею, и уже хочется чего-то яркого и интересного. К тому же достаточно времени и на подготовку.

Где-то на третей неделе сентября в школу приходит письмо, некоторые из них мы здесь для вас цитируем, классы получают задание и начинается общая работа.

Обычно здесь бывает задание для исторических или краеведческих изысканий, подготовка газеты, сценки, оригинальное задание к трапезе, задание к ярмарке ремесел.

Темами праздника за эти годы были:

- Русские святые

- Святые жены

- Иконы пресвятой Богородицы

- Новомученики и подвижники ХХ века

- «Хлеб наш насущный»

-  Урожай

- «Батюшка Покров, натопи нашу хату без дров» - интерпретация пословицы.

- Три пословицы: «Древо познается по плодам», «Вначале цветочки, ягодки будут потом», «Всякому овощу свое время»

-  Басни И.А. Крылова и другие

Исторические и краеведческие изыскания проводились или в соответствии с заданием, или, например, каждым классом посещался один из близлежащих храмов, изучалась его история и приходская жизнь.

Задание к трапезе может быть «вкусным», например, испечь каравай или приготовить блюдо из яблок, может быть музыкальным – подготовить песню для всех, или игровое – общая игра, викторина, конкурс загадок или тематических пословиц.

В начале мы приводим сценку, изображающую события во Влахерне. Обратите внимание, что, как всегда на нашей школьной сцене, ни святые, ни тем более Матерь Божия в ней не показаны. Эта сценка может быть поручена одному из классов и предварять любой из праздников, подготовленных к Покрову.

Кроме того, приводим почти полностью сценарий праздника 2001 года, тема которого - «Хлеб наш насущный» - решалась классами в самом разном ключе.

Помещаем здесь и еще несколько характерных фрагментов из сценариев разных лет.

ХЛЕБ НАШ НАСУЩНЫЙ

Литературно – музыкальная композиция, посвященная празднику Покрова Пресвятой Богородицы.

Праздник начинается молитвой Божией Матери, пением тропаря и припева из акафиста Пресвятой Богородице «Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором»

Слово священника: Поздравление, слово о духовном смысле понятия «хлеб» ( по Евангелию).
Ведущий (объявляет).

Часть I. ЛИХОЛЕТЬЕ

Звучит обрывок мелодии «Вихри враждебные веют над нами».

Сцена 1. «Продразверстка»
(по книге Б. Ширяева «Неугасимая лампада»)

Рассказчик. Год 1918. Северное, лесное, трудовое, глухоманное село Усолье.
1 мужик. Слышь, Ефим, говорят, царя больше нет у нас. В Костроме губернатора в острог засадили, а что, коль до нас доберутся?
Ефим. Авось не доберутся. Кому мы, кроме медведей, в нашей глуши нужны?!
1 мужик. Кто знает?
Толпа (реплики).
Что делается, православные!
Да Фролка Гунявый объявился!
Мало его били!
Это тот, который с цыганами связался и конями промышлял.
Ему сваха даже самой завалящей невесты не отпускала!
А, это тот, которого по селу в волчьей шкуре водили!?
Приехал с солдатиками, что енерал, в батюшкину избу ввалился, картуз не снял.
- И даже лба не перекрестил.

Входит Фролка.

Фролка. Привет толстопузому кулачеству.
2 мужик. Здравствуй, Федор!
Фролка. Я вам не Федор, а предревкома.
Все. Кто? Кто? Кто?
Фролка. Ожирели без новой власти! Буду сейчас митинг проводить: Вот что, граждане советские, медведям да волкам соседские! Отпирайте клети, да амбары, сыпьте золото- зерно, ржицу - матушку. Сам принимать буду. Приказ вам, навозникам товарища Ленина.
Из толпы. Какого такого Ленина?
Фролка (читает список).
Ефим Медведев–100 пудов, Силаев Игнат – 300 пудов, Маланья Савельева – 60,

Из толпы:
1 мужик. Не может такого приказа быть. Разорение это крестьянству.
2 мужик. Ежели все это выплатить, так не только на семена, а и хлебушка до новин не останется. Правда, бабы?
Все. Да.
Так и есть!
Как мы без зерна сеять будем?.
Фролка. Врете вы, косопузые, по сто пудов отвалить можете. Все несите. А то я вас с товарищем своим познакомлю, по шестьсот слов в минуту выговаривает. Имя ему – товарищ пулемет. Это вам мой гостинчик с фронта.
Все. Что?
Бабы ( голосят). Я хлеб не отдам, у меня пять ртов голодных по лавкам сидят.
Все. И я не отдам!
Фролка. Ах, так. Степан, пиши все село под раскулачку. Всех сошлю, куда Макар телят не гонял.
Все. Ой горе нам, горюшко!

Все уходят. Бабы с детьми:
1 баба. Вспомнил Фролка Гунявый - тов. предревкома былые обиды и всю деревню подписал на раскулачивание. Собрали нас 300 дворов баб, стариков, детей и увезли в Сибирь.
2 баба. Не знаю уж, как бы мы ту зиму пережили, если б люди добрые не помогли!
3 баба. Как мы в Сибири в землянках жили, кору ели, с голода пухли – это отдельная история.
4 баба. С тех пор так и повелось: мы, крестьяне, хлебушек растим, а товарищи у нас его отбирают.


1 рассказчик. Состояние экономики страны к концу 20-х годов переживало тяжелейший кризис.
2 рассказчик. Резко замедлились темпы производства зерна.
1 рассказчик. Значительно упала товарность зажиточных крестьянских хозяйств.
2 рассказчик. К началу 1928 года хлебный дефицит в стране равнялся 128 млн. пудов.
1 рассказчик. Дробились семьи.
2 рассказчик. Распродавалось имущество.
1 рассказчик. Истреблялся рабочий скот.
2 рассказчик. Преднамеренно сокращались посевные площади.

Сцена 2. Блокада
По материалам «Блокадной книги» А.Адамовича, Д.Гранина.
(Блокадные дневники Ю. Рябинкина, Л. Охабкиной)

Звучит музыка песни «Вставай, страна огромная…»

Ведущий. Год 1941. Ленинград.
2 рассказчик. Что такое блокада? Это когда город окружён, со всех сторон отрезан от внешнего мира. Блокада Ленинграда длилась 900 дней, почти 3 года с 1941 г. по 1944 г. Уже к ноябрю 1941 года в городе почти не осталось продовольствия. Еды не хватало. Многие умирали от голода. Оставшимся в живых выдавали суточную норму хлеба – паёк. Он всё уменьшался, уменьшался и дошёл до 125 граммов хлеба. (Показываем кусочек хлеба.)
 
3 рассказчик. Муки не хватало. Пришлось выпекать хлеб с примесями. Добавляли овсяную муку, ячменную, отруби, жмых. Но и эти продукты кончались. Чтобы больше испечь хлеба, стали добавлять целлюлозу, ту самую, что идёт для изготовления бумаги.
1 рассказчик. Хлеб получался сырой, глинистый, с горьким травянистым вкусом, но как радовались ему хлебопёки – они-то знали, каких мук, усилий стоило выпечь этот хлеб. Всё же это был хлеб!
2 рассказчик. Декабрьский, январский хлеб – горе и счастье Ленинграда. Надежда на спасение появилась только, когда замёрзло Ладожское озеро. По льду стали ездить машины, которые везли продукты.
3 рассказчик. Дорогу бомбили. Но, несмотря на это, машины шли и шли. Они везли муку для хлеба. Этот путь был назван «Дорогой жизни».

Песня о Ладоге

Сквозь ветры, шторм и через все преграды
Ты, песнь о Ладоге, лети
Пробита здесь дорога сквозь блокаду
Другой дороги не найти.
Пробита здесь дорога сквозь блокаду
Другой дороги не найти.

Пр. Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, грозы, грозная волна,
Недаром Ладога родная
Дорогой жизни названа.

Зимой машины мчались вереницей,
И лёд на Ладоге трещал,
Возили хлеб для северной столицы,
И Ленинград наш хлеб встречал.
Возили хлеб для северной столицы,
И Ленинград наш хлеб встречал.

Пр. Эх, Ладога, родная Ладога!
Метели, грозы, грозная волна,
Недаром Ладога родная
Дорогой жизни названа.

1 рассказчик. Во время блокады 14 летний школьник Юра Рябинкин вёл дневник, описывая события изо дня в день.
2 рассказчик. Отрывок, который мы вам сейчас прочитаем, был написан им накануне Нового года.
Юра. «Тихая грусть, гнетущая, тяжело и больно. Только вспоминаются дни, вечера, проводимые здесь, когда я выхожу из кухни в нашу квартиру. В кухне есть ещё какой-то мираж нашей прошлой довоенной жизни. Домашняя утварь, ходики на стене, тепло от плиты, когда она топится… Но мне хочется обойти опять всю квартиру. Надеваешь ватник, шапку, подпоясываешься, натягиваешь варежки на руки и открываешь дверь в коридор. Здесь мороз. Изо рта идут густые клубы пара, холод забирается под воротник, поневоле поёжишься. Коридор пуст. Рядом…пустая комната, окно разбито, гуляет холодный ветер с улицы, голый дубовый стол у стены и голая этажерка в углу. Пыль и паутина по стенам… Что это? Это бывшая столовая, место веселья, место учёбы, место отдыха для нас. Здесь когда-то (давным-давно) стояли диван, буфет, стулья, на столе недоеденный обед, на этажерке книги, а я лежал на диване и читал «Трёх мушкетёров», закусывая их булкой с маслом и сыром, или грыз шоколад. В комнате стояла жара, были игры, книги, журналы, шахматы, кино… а я переживал, что не пошёл в театр или ещё куда-нибудь, как часто оставлял себя без обеда до вечера, предпочитая волейбол и товарищей. Это было счастье, которое я даже не подозревал, – счастье жить в мирное время, счастье иметь заботившуюся о тебе мать, тётю, знать, что будущего у тебя никто не отнимет. Это – счастье!»
1 рассказчик. В эти же дни в осажденном городе поэт Ольга Бергольц пишет стихи, которые удивительно перекликаются с записями неизвестного ей мальчика, но в них – ободрение и надежда.

Разговор соседей
Дарья Власьевна, соседка по квартире,
Сядем, побеседуем вдвоём.
Знаешь, будем говорить о мире,
О желанном мире, о своём.
Вот мы прожили почти полгода,
Полтораста суток длится бой.
Тяжелы страдания народа—
Наши, Дарья Власьевна, с тобой.
О, ночное воющее небо,
Дрожь земли, обвал невдалеке,
Бедный ленинградский ломтик хлеба—
Он почти не весит на руке…
Для того чтоб жить в кольце блокады,
Ежедневно смертный слышать свист—
Сколько силы нам, соседка, надо,
Сколько ненависти и любви…
Столько, что минутами в смятенье
Ты сама себя не узнаёшь:
—Вынесу ли? Хватит ли терпенья?
—Вынесешь. Дотерпишь. Доживёшь.
Дарья Власьевна, ещё немного,
День придёт – над нашей головой
Пролетит последняя тревога
И последний прозвучит отбой.
И какой далёкой, давней-давней
Нам с тобой покажется война
В миг, когда толкнём рукою ставни,
Сдёрнем шторы чёрные с окна.
Пусть жилище светится и дышит,
Полнится покоем и весной…
Плачьте тише, смейтесь тише, тише,
Будем наслаждаться тишиной.
Будем свежий хлеб ломать руками,
Тёмно-золотистый и ржаной.
Медленными, крупными глотками
Будем пить румяное вино.
Дарья Власьевна, твоею силой
Будет вся земля обновлена.
Этой силе имя есть – Россия,
Стой же и мужайся, как она!

1 рассказчик. Из дневника матери двух маленьких детей Лидии Охапкиной.
Лидия Охапкина. «В конце января месяца, 27-го числа, до сих пор помню это число, пропали мои карточки на хлеб для всей семьи. В комнате у нас был невыносимый холод. На стенках иней, на подоконнике снег. Боже, думала я, как жить в таком холоде, да ещё пять дней почти без хлеба. Я вошла в комнату к бывшей профессорше, взяла у неё 2 стула, сломала их и затопила печку. Потом побежала в подвал и нагребла ещё немного угля. Сбегала в столовую за обедом. Ночью я не могла уснуть. Тяжёлые мысли о смерти меня преследовали. Я чуть с ума не сошла от дум и горя. 5 дней без хлеба. Когда и так его не хватает. Я встала и бросилась на колени и стала молиться, молиться со слезами. Иконы не было, да и не знала не одной молитвы. Дети мои были не крещены, да и я сама не верила в Бога. Правда, во время тревоги я иногда мысленно шептала: «Господи, спаси, не дай погибнуть». Но в этот раз я к Богу обращалась с другой просьбой и с другими словами. Я горячо шептала: «Господи, ты видишь, как я страдаю, как голодна и как голодны мои маленькие дети. Нет больше сил. Господи, я прошу, пошли нам смерть, только чтоб мы умерли сразу все. Я не могу больше жить. Ты видишь, как я мучаюсь. Господи, пожалей ни в чём не повинных детей» - и тому подобные слова.
…На следующий день во входную дверь кто-то стал стучать. За хлебом я не пошла и была как раз дома. Я побежала и спросила, кто. Мужской голос спросил, здесь ли живёт Лидия Георгиевна Охапкина. Я впустила его. Это был посланец с фронта, от мужа. Он передал мне небольшую посылку и письмо. Вася писал: «Милая Лида» прочитав только это, я заплакала и сказала: «Видел бы, какая стала его Лида». Дальше он писал, что посылает 1 кг манной крупы, 1 кг риса и 2 пачки печенья».
Ведущий. Невыносимо даже читать о тех страшных страданиях, которые постигли жителей переименованного Санкт-Петербурга. Здесь в 17-ом году толпы людей, подстрекаемые предателями, выходили на площади с лозунгами, требующими хлеба, в то время когда о голоде не было и речи, когда закрома были переполнены зерном. Люди забывали Бога, и помощь Божия оставляла их. Но стоило только одинокой женщине в промерзшей темной квартире воззвать к Нему, и Он тут же откликался на ее зов. Господь не оставлял своих чад ни в огне, ни в море, ни в тюрьме».


Сцена 3. Новомученики
(По книге «Схимонахиня Нила»)

1 рассказчик. В начале 18 века было видение на Соловецком острове и голос Царицы Небесной: «Гору сию нареките Голгофой, быть ей со временем неисчислимым кладбищем».
2 рассказчик. И это сбылось. Соловецкий монастырь стал Голгофой Русской Земли, лагерем смерти. Больше всего здесь погибло верующих – духовенства, монашествующих.

Рассказчик.
Цинготные, изъеденные вшами,
Сухарь изглоданный в руке…
Встаете вы суровыми рядами
И в русских святцах, и в моей тоске…

Вас хоронили запросто, без гроба,
В дырявых рясах,- так, как шли…
Вас хоронили наши страх и злоба,
Да льдистый ветер северной земли.

Без имени, без чуда, в смутной дрожи,
Оставлены в последний час…
Но ваша смерть палит, как пламень Божий,
И осуждает нас!

Одна из них, молодая монахиня, матушка Ефросиния была осуждена на 20 лет.

Выходит девушка в темном платке – Ефросинья.

1 чекист (кричит). Смотри, я тебе богомолок привез. Быстрее, быстрее, поторапливаемся.
2 чекист (обращаясь к вновь прибывшим). Ну, чего насупились? Здесь власть не советская, здесь власть соловецкая! У нас свой закон!
1 чекист (смотрит на матушку и обращается ко второму чекисту). Хорошо! Этих (показывает на матушку) и кормить не обязательно, сами выживут.
2 чекист. Их Бог прокормит. Ну ладно, пойдем их оформлять.
Рассказчик. Так встретили Соловки заключённых. Ужас беззаконного суда сменился ужасом голода…

Выходят несколько девушек в платках.

1 девушка. Господи, как дальше жить будем? Еды не дают уже который день!
2 девушка. На вот, в лесу набрала. (Протягивает горсть ягод.)
1 девушка. На одних ягодах и грибах не протянешь… Я уже и кору пыталась есть…
Ефросинья. Варвара! Анна! Смотрите, что я Вам принесла!
(Вынимает лепёшки.)
1 девушка. Хлеб!
2 девушка. Горячие лепёшки! Откуда?
Ефросинья. Кругом колючая проволока, а за ней тростник! Я молилась, чтобы Господь помог достать его.
2 девушка. Там же конвой с собаками!
Ефросинья. Погоди! Достала я мешок, выползла за ограду и набрала тростника. Высушила, растёрла и испекла лепёшек. Ешьте. (Все берут.)
2 девушка. Ничего, есть можно.
1 девушка. Даже вкусно.
3 девушка. Там, в мужских бараках, несколько священников совсем ослабели от голода.
2 девушка. Вот бы им передать хлеба!
3 девушка. А охрана?
Ефросинья. Ничего, передадим. Не оставил Господь когда, в болоте тонула, когда в лесу заплутала, когда под проволокой ползла – и сейчас найдётся выход.
Рассказчик. И выход нашёлся. Умная охранная собака Султан, которая была воспитана в ненависти к заключённым, по милости Божией, стала служить Ефросинье – та привязывала ей на шею мешочек с едой, и Султан относил её батюшкам. Благодаря этому они спасались от смерти.
В то время, как одни люди, обезумев от греха, губили Россию, другие погибали за Христа и за други своя. Их молитва и мученическая кровь спасали и омывали Россию.

РОССИЯ

А Галич «Русские палачи»
(Отрывок)
Что ни год – лихолетие,
Что ни враль – то мессия,
Плачет тысячелетие
По России – Россия!
Выкликает проклятия…

А попробуй, спроси –
Да была ль она, братия.
Эта Русь на Руси?

Эта – с щедрыми нивами,
Эта – в пене сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смятеньи.
Где как лебеди – девицы,
Где под ласковым небом
Каждый с каждым поделится
Божьим словом и хлебом.

Осень в золото набрана,
Как икона в оклад…
Значит – все это наврано,
Лишь бы в рифму да в лад?
Чтоб как птицы на дереве,
Затихали в грозу,
Чтоб не знали. Но верили
И роняли слезу,
Чтоб начальникам кланялись
За дареную пядь,
Чтоб грешили и каялись,
И грешили опять?..

То ли сын, то ли пасынок,
То ли вор, то ли князь –
Разомлев от побасенок,
Тычешь каждого в грязь!
Переполнена скверною
От покрышки до дна…

Но ведь где-то, наверное,
Существует - Она?!
Та – с привольными нивами,
Та – в кипеньи сирени,
Где родятся счастливыми
И отходят в смиреньи…

Я молю тебя:
Выдюжи!
Будь и в тленье живой,
Чтоб хоть в сердце, как в Китеже,
Слышать благовест твой!..


Часть II. МОЛИТВА О ХЛЕБЕ

Ведущий. Много было на Руси прославленных святых, много и неведомых миру праведников. Все они знали цену Хлебу. Знали и о том, что не хлебом единым жив человек.

Сцена 1. Преподобный Серафим (по житию Серафима Саровского)


1 рассказчик. В 18 веке в Саровской пустыни жил иеромонах Серафим, известный на всю Россию подвижник. В лесу построил он себе домик-келью и там молился и трудился. За хлебом ходил 1 раз в неделю в монастырь.
2 рассказчик. Были дни, когда батюшка Серафим совсем не ел хлебушка. А вместо этого заваривал траву – снытку. И питался только одной вареной травой целый день.
3 рассказчик. Поэтому отец Серафим очень ценил хлеб. И считал его утешением. Дивеевским монахиням он благословлял всегда хлеба есть вволю, даже на послушание с собой брать и под подушкой хлеб держать разрешал.
4 рассказчик. «Найдет на тебя уныние да раздумье, - говорил он, а ты хлебушка-то вынь, да и кушай, уныние–то и пройдет, хлебушек–то и погонит его.
5 рассказчик. Одна сестра-стряпуха экономила хлеб и не давала его сестрам вдоволь. Узнал это батюшка Серафим, да и потребовал ее к себе: «Что это, матушка, говорил он, я слышу ты вволю поесть не даешь сиротам!»
6 рассказчик. Она так и сяк оправдывалась перед ним, но старец говорит: « Нет, матушка, тебе от меня прощенья нет!».
7 рассказчик. Монахиня Евпраксия, подходя к лесной келии, вдруг увидела медведя рядом с батюшкой. Испугалась она ужасно – это же страшный лесной зверь. Он когда голодный и на человека напасть может.
8 рассказчик. А батюшка Серафим её утешил: « Не бойся! Это не смерть пред тобой. А радость. Вот хлебом покорми медведя». И правда, медведь, будто кроткая овечка, а батюшка кормит его из своих рук. Даже с диким зверем отец Серафим делил свой пустынный хлеб.
9 рассказчик. В неурожайные годы в селах наступал голод, тогда люди тянулись в Саровский монастырь, где были большие запасы хлеба. Но пришел день, когда и в монастыре хлеба не осталось.
10 рассказчик. Настоятель благословил всем служить молебен и всенощное бдение. И по вере своей наутро нашли амбары монастырские полные хлеба.
4 рассказчик. Хлеб появился чудесным образом, и сколько его не раздавали нуждающимся – он все время появлялся снова.
11 рассказчик. К отцу Серафиму за советом и благословением приходило до двух тысяч человек ежедневно, и он всем раздавал просфорочки.
12 рассказчик. Сейчас в Серафимовом котелке освещают сухарики и раздают паломникам в благословение по завету батюшки Серафима.
Пророк Давид сказал: «Не видех праведника оставлена, ниже семени его просяща хлеба.»

Хор исполняет песню: «Преподобный Серафим». (автор протоиерей Владимир Ш.)


Сцена 2. Чудесный урожай (По жизнеописанию схиархимандрита Гавриила Оптинского)

1 рассказчик. Старец Гавриил, положивший начало своего монашеского пути в Оптиной пустыни, родился 14марта 1844 года. Он был на закате Святой Руси истинным духовным отцом многочисленных чад. Кто хоть раз видел схиархимандрита Гавриила, тот не может не помнить убеленного сединами
старца, его ясных голубых глаз и светлой улыбки на лице. Дар Божьей благодатной любви в изобилии излился от Духа Святаго на о.Гавриила.
Всем возле него было хорошо, и уютно, и радостно.
2 рассказчик. Воспитывался Гавриил в трудолюбивой семье, глубоко верующими родителями. С детства привык к труду и молитве. Но все-таки в юношеском возрасте ему пришлось пройти через искушения. Господь явил на нем чудо, и именно это событие послужило последующим толчком к решению оставить мир.
3 рассказчик. Было уже лето, колосилась пшеница. Но случилось в деревне Фроловой сильнейшая гроза с бурей и градом. И богатого урожая как не бывало: градом и ветром все помяло, прибило к земле и спутало.

Мужики и бабы охают. На переднем плане Гаврюша.

1 мужик. Что за напасть такая? Все полегло.
1 баба. Ни одного колоса живого на поле не осталось.
2 мужик. Видно, голодать зимой будем.
3 мужик. За какие же грехи Господь нас наказал?
Гаврюша. Для чего это бедствие? Как Бог попустил его? Разве он, всеблагий, не мог удержать тучу? Мог. Но тогда, что же: благ Господь или……или.
Рассказчик. Проходит день, два. Гаврюша и молиться не может, сомнение мучает его: «есть Бог или нет?». В такой безвыходности он решается на страшно–дерзновенное дело: спросить об этом у самого Бога.
Гаврюша. Ты, Господи, благ и преблаг. Ты явил мудрость Твою Израилю, пророком, апостолам, мученикам. Яви же, Боже мой, и ныне вечную милость твою: пусть будет пшеница… если Ты есть.
Рассказчик. Прошло малое время. Отец хотел косить побитую пшеницу, а Гавриил не дает.
Гаврюша. Тятенька, подождите. Господь пошлет пшеницу!
Отец. Да ты что, пророк, что ли? Ведь кругом чужой скот пущен, весь хлеб вытравят.
Гаврюша. А мы караулить будем.
Отец. Ну, смотри у меня, пророк, шкуру сдеру, коли пшеницы не будет.
Рассказчик. А погода хорошая, ночью дожди, днем жара стоит. Гаврюша ходит на полосу, с благоговением наблюдает, как поднимаются пшеничные колосья, как они жиреют и какие длинные, многозерные. Смотрит радостно, и уж сам отец ходит по своей ожившей полосе совсем притихший.
Отец. Молодец, Гаврюша, не дал скосить хлеб. Хороша пшеничка!
Гаврюша. Да разве ж это я? За все Богу спасибо. Пшеничка-то Божия.
Рассказчик. Созвали в этом году помочь чуть не всю деревню, и с тихой радостью сжали богатую пшеницу.


Сцена 3. «Сказание о смиренном игумене» (по житию Сергия Радонежского)

Бабуля. Ты ли, сосед? Где пропадал?
Неужто по свету счастья искал?
Уж думали мы, что сырая земля
Давно приютила тебя!
Внучка. И дед наш Евсевий тебя поминал
А что ж на чужбине ты повидал?
Дед. С кем ты там, старая, лясы все точишь?
Воду не носишь, и печку не топишь?
Сосед. Здравствуй, Евсевий!
Дед. Неужто сосед?!
Цел-невредим через столько-то лет?
Где же ты был?
Бабуля. Разве это годится?
Дайте ему хоть воды напиться!

Сосед пьет воду, крестится.

Сосед. Благодарю! Я и сам в нетерпении,
Вам рассказать про свои приключения,
И про великие чудеса,
Что удостоился видеть я сам.
Был я в далекой Московской земле,
Был я и в белом Московском кремле,
Но всех превыше обитель Троицкая,
Что на горе Маковец ныне строится.
Сказали мне люди – в обители той
Чудный игумен – подвижник святой.
Проделал туда я немалый путь,
Чтоб на него хоть разочек взглянуть,
Искал его видеть в злате,
В высокой пресветлой палате,
И в глубочайшем смирении
Принять его благословение.
«Смею ль узреть настоятеля?» -
Спросил я у братии.
«Иди, мужичок, ты на поле,
Увидеть его всякий волен».
На поле трудился монашек худой
В заплатанной рясе, с седой бородой.
И это – игумен? Стоял я в печали
Зачем шел сюда я из этакой дали?
Вдруг топот копыт – и на белом коне,
Сам Дмитрий Донской подлетает ко мне.
«Где Сергий?» - И к старцу, его узнает,
С коня соскочил, на колени встает.

Дед. Князь Дмитрий Иваныч?
На поле, в пыли?
И старцу–монаху
Поклон до земли?
Бабка. Ты, дед, не мешай!
Разве главное – злато?
Святые люди
Молитвой богаты.
Странник. Отче! Продолжи чудный свой сказ!
По счастию я проходил мимо Вас,
И речи твои в мою душу запали.
Кто этот старец?
Что люди сказали?
Сосед. Игумен сей славный боярского рода.
Варфоломеем крещеный,
В монашестве Сергием нареченный,
Родителей благочестивейший плод,
А для Руси – нерушимый оплот.
И чудо какое открыл мне Бог!
Странник. Какое?
Сосед. Под утро у самых ворот
Обоз с теплым хлебом вдруг оказался,
А кем был он послан, никто не дознался.
Я сам его видел!
Дед. В телегах зерно?
Да чем необычно было оно?
Бабка. Не понял? Пришли из неведомой дали,
Хлеб разгрузили, и снова пропали.
Сосед. Был голод. Последних три хлеба куска
Каким-то странникам Сергий отдал.
И братия, смерти голодной боясь,
Хотела уже разбрестись восвояси!
Внучка. А Сергий?
Сосед. Сергий молился премного,
Призвал возложить всю надежду на Бога.
Бабка. И не оставил Творец наш того,
Кто уповает на милость Его!
Внучка. Видимо, Ангелы с неба
Прислали для братии хлеба!
Странник. Но выше обеда – с Богом беседа,
Молитва – насущная пища души.
Дед. Да! Её не заменят ни каша, ни щи.

Выходит хор. Песня о преподобном Сергии. «Осень – время года золотое»

Ведущий. Рассказали мы вам о трудном и суровом. Вспомнили и о высоком, небесном, а теперь покажем-ка вам СКАЗКУ.

Часть III. ДЕД И БАБА. (Музыкальная сказка по мотивам стихотворения А. Кольцова)

Рассказчик. Жили-были дед и баба. Однажды рано утром говорит баба деду:
Баба. “Что ты спишь, мужичок,
ведь весна на дворе,
ведь соседи твои работают давно.
Встань, проснись, подымись,
На себя погляди”.
Дед. Не ворчи старуха, испеки ты лучше колобок.
Баба. А я тебе о чем толкую:
“… на гумне ни снопа, в закромах ни зерна,
на дворе по траве хоть шаром покати”.

Рассказчик. Стало деду совестно. Подпоясал он кушак, Богу помолился и пошел в поле, а там уже …

Дед. “Чем свет по полю все разъехались
И пошли гулять друг за дружкою,
Горстью полною хлеб раскидывать,
И давай пахать землю плугами
И кривой сохой перепахивать”.
Видно, и мне пора землю пахать, зерно засевать.

Песня пахарей.

“Ну, тащися, сивка, пашней, десятиной!
Выбелим железо о сырую землю.
Красавица зорька в небе загорелась,
Из большого леса солнышко выходит.
Весело на пашне. Ну, тащися, сивка!
Я сам-друг с тобою, слуга и хозяин.
Весело я лажу борону и соху, телегу готовлю, зерна насыпаю.
Пашенку мы рано с сивкою распашем,
Зернышку сготовим колыбель святую.
Его вспоит, вскормит мать-земля сырая;
Выйдет в поле травка—Ну! Тащися, сивка!
Выйдет в поле травка, вырастет и колос,
Станет спеть, рядиться в золотые ткани.
Заблестит наш серп здесь, зазвенят здесь косы;
Сладок будет отдых на снопах тяжелых!
Ну! Тащися, сивка! Накормлю досыта,
Напою водою, водою ключевою.
С тихою молитвой я вспашу, посею:
Уроди мне, Боже, хлеб – мое богатство.
 
Рассказчик. Прошла весна. Лето красное землю цветами украсило. Не унимается бабка...
Бабка. Дед, опять спишь? Прямо медведь, только спячка у тебя летом.
“ А в полях сиротой хлеб не скошен стоит,
Ветер точит зерно, птица клюет его.”
Дед. А что? Теперь ваше женское дело - колосья жать.
Баба. Ну, а возить-то кто будет?
Дед. А что, уже пора?
Баба. “Выше пояса рожь зернистая,
Дремлет колосом почти до земи.”
Дед. “Посмотрю пойду, полюбуюся,
что послал Господь за труды людям”.

Рассказчик. И пошли дед с бабой в чисто поле.

Выходят на сцену девочки (колосья ржи), со словами:

“Колосится рожь, наливается.
От землицы силой питается.
Выше к солнышку поднимается.
Собирать пора зерна спелые”.

(Сначала девочки сидят, а потом медленно поднимаются, “растут”)

“Ой, ты, поле, поле, море урожая!
Не видать начала, не дойдешь до края.
Там по всей равнине золото разлито,
Там пшеница зреет, тут созрело жито.
Ветерок колосья осторожно тронет—
Будто вдруг погладит ласковой ладонью.
Ветерку приятно колосков касаться.
Тихо-тихо шепчет: Хороши красавицы!
Знать, отлично поле распахали плуги,
Знать, растили ниву золотые руки.”

(Во время чтения колосья иллюстрируют движениями свои слова)

Выходят девочки и поют песню:

“Выше пояса рожь зернистая,
Дремлет, колосом почти до земи.
Ветерок по ней плывет, лоснится,
Золотой волной разбегается…”

“Жницы младые принялися жать,
Косить под корень рожь высокую.
В копны золотые снопы сложены.
Видит солнышко. Жатва кончена:
Холодней оно пошло к осени…”

(Жницы поют и собирают “колосья” в копны, уводя их со сцены во время исполнения последнего куплета.)

Дед. Зерно в амбары свезли, полны закрома. Довольна, бабка?
Бабка. Довольна.
Дед. Когда ж колобок-то испечешь?
Бабка. Испеку, только забыла как.
Дед. И я не помню. Стар стал, склероз. Пойдем внуков спросим…
Рассказчик. Но внуки у деда хитры оказались, придумали к вам с вопросами обратиться.

На каком дереве булки растут?
(Игра с залом.)

- Вы все, наверное, знаете, на каком дереве булки растут? А знаете ли вы,
какой хлеб пекут из жита – ржаной или пшеничный?
(Житом на Руси называли любое хлебное зерно – все то, что дает жить)

- После того, как колосья сжаты, что с ними делают? Что такое цеп и для чего он нужен?
- Смолотили зерно, что делают с ним дальше?
- Зачем на хлебозаводе есть магнит?
- Что раньше значило слово обилие?
- Почему говорят, что рожь кормит всех сплошь, а пшеничка по выбору?
- Чем отличаются яровые от озимых?
Дед.  Ну, внуки, вам в Клуб Знатоков писать надо, уже все повыспросили. Дед небось опять забыл, с чего печиво начинать, а уж его именины на носу.
Бабушка. Ничего, у нас внуки талантливые. Не только теорию знают, но и практикой владеют. Они не только колобков, а пирогов и караваев нам напекли. А кто не верит пусть сам к нам на трапезу придет и убедится.



© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru