Кризис середины жизни. Зрелость. Старость

Данте написал в возрасте 33 лет:

«Земную жизнь пройдя до середины

Я оказался в сумрачном лесу

Путь правый потеряв во тьме долины…».

Для многих людей, вошедших во вторую половину тридцатых годов, становятся актуальными слова поэта.

«...Сидящий напротив меня человек задумчиво ерошит рукой собственную шевелюру. Его движения неуверенны, взгляд обращен внутрь. Кажется, он старательно пытается найти ответ на какой-то очень трудный, даже мучительный для него вопрос. Наконец он прорывается:

— Знаете, кажется у меня в жизни — тупик... Я сам завел себя в него, но не знаю как из него выйти. Мне уже тридцать, но я еще ничего не достиг, нигде и ни в чем не состоялся. Я многое начинал, и понимал: это не мое. Мне по большому счету не это нужно. И в то же время бессмысленность существования просто убивает. Где же то, мое, настоящее, в чем мое призвание и где я могу состояться, чтобы наполнить свою жизнь подлинным смыслом, а не мнимыми, от воплощения которых я уже так устал?

Как важно задать себе такой вопрос, как важно задавать себе такой вопрос время от времени: в чем же смысл моей жизни? В бесконечной беготне за поисками призрачного счастья? В карьерном росте, порой ведущим в никуда? В достижении определенной степени материального благополучия? В создании семьи и рождении детей, чтобы в них вкладывать себя самого? В служении ближним? И если — в служении, то кому, когда и каким образом?

Почитаем Евангелие: “Кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет. И кто Мне служит, того почтит Отец Мой” (Иоан.12,26). Предполагается, что своей жизнью тот, кто считает себя христианином, служит Господу. Если он не делает этого, то служит маммоне. “Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и маммоне” (Матф.6,24). Поэтому, каждый христианин, который стремится жить по законам Бога, рано или поздно задает себе вопрос: а как мне послужить Богу? Если он не делает этого, то страдает от внутреннего кризиса, когда кажется, что жизнь запуталась и зашла в тупик. И только когда выстраивается действительно христианское служение, жизнь обретает ясность и настоящую полноту.

Через “кризис середины жизни” проходили и проходим мы все, одни — почти безболезненно, другие — мучительно, преодолевая жестокое сопротивление, выражая внутреннее несогласие, пытаясь построить мир в душе по своим законам. Когда же человек убеждается, что этого сделать невозможно, он либо ломается, либо смиряется под руку Господню: “Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время” (1Пет.5,6)».(54)

Полностью сформированный, зрелый человек, зачастую уже имеющий семью и профессию, успевший что-то сделать в своей жизни, вдруг обнаруживает в себе сомнение: «Кто я?», «Так ли я живу?», «Каково моё действительное предназначение в жизни?». Исследователи утверждают, что кризис взрослости вызревает незаметно, а протекает длительно. Называются несколько причин кризиса, причём иерархия причин у различных авторов разная. В целом заметны три основные тенденции в объяснении причин кризиса. Первая тенденция объясняет причину кризисных явлений в убывании физических сил у человека во второй половине тридцатых годов. На фоне всё ещё крепкого здоровья у ведущего напряжённую жизнь человека вдруг проявляются первые признаки того, что он не всесилен, что организм имеет свой «запас прочности», появляются первые признаки физической усталости и недомогания. Так, Г. Шихи пишет: «Утрата молодости, угасание физических сил, изменение привычных ролей – любой из этих моментов может придать переходу характер кризиса. Возраст между тридцатью пятью и сорока пятью годами – это время опасностей и больших возможностей».

Сторонники второй тенденции объясняют кризисные явления тем, что реальная действительность оказывается суровым корректором идеальных жизненных планов на пороге сороковых годов. П.Массен и его соавторы главной причиной «десятилетия роковой черты» называют осознание расхождения между мечтами и жизненными целями человека и действительностью его существования.

Отсюда и «роковая черта», как подведение первых жизненных итогов и отсечение того, о чём мечтал и чему уже не суждено свершиться. До середины тридцатых годов можно оставаться «многообещающим…» в профессиональной, семейной, социальной сферах, но после сорока приходит освобождение от иллюзий. Возникают сомнения в своих силах даже в той сфере, что хорошо известна, так как по-новому ощущается время. Человек не уверен, что успеет сделать всё, что намечал, потому что начинает остро воспринимать недостаток времени. Складывается ситуация, когда необходимо перестраивать собственную жизнь по принципу «сочетания необходимого и возможного».

Третья группа исследователей обозначает кризис взрослости как кризис ценностей и объясняет его поиском новых ценностных оснований жизни. Этот период в развитии человека именуется авторами «вступлением на ступень универсализации, поиском новых ценностей, ради которых стоит жить».

Древние греки называли возраст 33-35 лет и соответствующие ему психологические характеристики человека «АКМЕ» - вершина. Это возраст вершины зрелости – физиологической, психологической, социальной.

Наука, предметом изучения которой выступает взрослый человек, все чаще называется акмеологией. Эта наука возникла на стыке естественных, общественных, гуманитарных и технических областей научного знания, и она выявляет феноменологию, закономерности и механизмы становления человека на ступени ранней, средней и поздней взрослости. Поскольку взрослость человека очень часто отождествляется с его зрелостью как гражданина, как супруга, как родителя, как специалиста в какой–то конкретной области труда, то некоторые ученые, работающие в сфере акмеологии, заменяют понятие взрослости понятием зрелость, хотя, конечно, эти понятия неэквивалентны.

Зрелость заявляет о себе появлением духовных потребностей. Возникает необходимость (социальная и личная) подвести предварительные итоги и наметить перспективу дальнейшей жизни. Полпути пройдено, не всё удалось. Отсюда вывод – стоит сфокусироваться на главном. А что в моей жизни главное? Этот вопрос становится краеугольным в кризисе середины жизни. Начинается поиск духовных опор в собственной жизни. Ещё одно название этого периода – мировоззренческий кризис. Это возраст массового обращения людей к религиозным ценностям, осознанного прихода в Церковь. Происходит рефлективная переоценка прожитого и осознание возможностей на будущее, переоценке подвергается значимость самого себя, других людей, семейных обязательств. Это сопровождается напряжением в интеллектуальной деятельности, которая вызывает изменение в сознании. Изменения в сознании проявляются не обязательно в болезненной форме. Часто наблюдается полная смена видов деятельности человека, индивидуальных стилей в поведении, одежде. Зачастую симптомы кризиса усугубляются тем, что в этом возрасте многие начинают осознавать двойную ответственность – за подрастающих детей и за стареющих родителей. В популярной психологической литературе поколение 35-45- летних называют «поколением-сэндвич». Это поколение иногда оказывается, словно зажатым между двумя тоже кризисными по своим проявлениям поколениями – дети находятся в подростковом возрасте, родители выходят на пенсию.

Социологи иногда называют этот период в жизни женщины периодом «кухонного бунта». Многие женщины в этом возрасте делают попытку изменить своё социальное положение за счёт профессионального совершенствования, некоторые начинают заниматься общественной или политической деятельностью. Психологи объясняют такие резкие изменения в поведении тем, что психологическое пространство семейных отношений начинает испытывать влияние чужих людей – друзей и учителей детей, сослуживцев мужа. Это обстоятельство ставит перед женщиной-хранительницей семейных устоев новые проблемы, проблемы защиты социальных прав своих близких от воздействия чужих людей. Изменения, происходящие в семейной жизни, связаны с передачей ответственности за жизнь самому ребёнку, изменением стиля супружеских отношений. Существенные изменения, которые претерпевают семейные отношения, позволяют специалистам говорить об их кризисе. Разногласия, возникающие в браке в этом возрасте, переживаются иначе, чем в двадцатые годы жизни. «С одной стороны говорят себе: «Ничего не поделаешь, придётся привыкать», с другой, можно уйти в свою работу или в решение своих задач, из чего незаметно вырастает взаимное отчуждение… Теперь должна вырасти более глубокая связь, чтобы отношения не задушил рационализм. Эта более глубокая связь может быть только сознательным решением отделить в отношении к спутнику жизни существенное от несущественного. Уже желание поиска открывает глаза на индивидуальность другого». Выход из семейного кризиса в тридцатые годы видится в основании супружеских отношений на духовных основах, когда взаимоотношения мужа и жены опосредуются не материальными заботами и не социальными задачами, а возникает духовная близость и связь. Для столь серьёзной внутренней работы обоим супругам необходимо принятие другого таким, каков он есть на самом деле. Потому так много зависит от отношения к самому себе. «Кто не может принимать самого себя со всеми слабыми и сильными сторонами, кто избегает конфронтации с самим собой, неутомимо гоняясь за карьерой, успехом или удовлетворением своего честолюбия, тот не будет способен в отношении к другому достичь его подлинной личностной сути. Тогда брак начинает либо разрушаться, либо служит декорацией для пьесы, исполняемой для окружения. В этом случае декорация может оказаться либо пригодной, либо мешающей. Если она мешает, то думают, что надо заменить её другой, лучше подходящей к разыгрываемому акту жизненной драмы».

Одной из основных, жизненных задач в этот период становится принятие себя и окружения таким, каковы они есть. Этот возраст стимулирует выработку терпения, поэтому его называют ещё «кризисом терпимости». Некоторые авторы подчёркивают целительное значение чувства юмора именно в этом возрасте. «Юмор – одно из средств, которое позволяет человеку перейти от одного проявления жизни к другому, отделяя их друг от друга и в то же время объединяя их в едином потоке».

Результатом кризиса средних лет становится выработка новой жизненной философии – редактируются жизненные цели, вносятся изменения в области привычного существования – человек научается «делать обычное по-другому». Возможно и негативное завершение кризиса середины жизни, когда человек отказывает себе в дальнейшем развитии, стремясь «законсервировать» вызревшие противоречия.

Основным приобретением к концу кризисного периода становится мудрое отношение к жизненному многообразию. Переход к зрелому периоду в жизни происходит под сенью слов древней молитвы: «Господи, дай мне терпение, чтобы смириться с тем, что я не могу изменить, дай мне силы, бороться с тем, что должен изменить, и дай мне мудрость отличить одно от другого».

Зрелый возраст

Выбор, сделанный в кризисе середины жизни, определяет дальнейшую жизнь. Если человек принимает себя, своё окружение с поправками, продиктованными его мировоззрением, он входит в новую фазу своего развития. В случае неприятия – уход в аутоагрессию (часто ведущий к психосоматическим заболеваниям), либо оппонирование окружающей действительности, которое зачастую выражается в активной оппозиционной общественной и политической деятельности. Сопутствующими признаками оппозиционного внутреннего устроения в поведении зрелого человека можно назвать стремление навязать всем понимание того, что «мой образ жизни – самый правильный». Также и манипулятивные действия, понуждающие других людей, родственников или коллег, к принятию своих мыслей, образа действий помимо их воли. Деструктивна и демагогия, которая зачастую присуща представителям зрелого возраста. Демагогическая подача высоких истин в отрыве от реальной действительности свидетельствует о внутренней психологической слабости и слабой ориентации в происходящем ныне.

Бернард Ливехуд в книге «Кризисы жизни – шансы жизни» пишет : «Кто до этого момента ещё не занимался нематериальными ценностями жизни, должен воспринимать эту ситуацию как угрожающую».

Для человека, благоприятно пережившего мировоззренческий кризис, зрелая пора является своего рода освобождением. Человек обретает внутренний глубинный смысл жизни, он терпим, имеет поколенческую открытость – все возрасты ему близки и понятны. Именно представители этого возраста часто становятся хранителями семейных традиций. Они стремятся поддерживать родственные отношения не только «по вертикали» - со своими предками и потомками, но и по горизонтали, привлекая в семейные отношения двоюродных и иных дальних родственников. Приходит умение глубоко и цельно оценивать людей, себя, вещи. Собственный кризис терпимости воспитал иной тип сострадания. В этом возрасте уже больше волнуют не повседневные вещи и события, а общие проблемы – организации, планирования, руководства. В детали вникать уже менее интересно, есть потребность говорить о судьбах, опыте, биографиях. К началу зрелости более приемлимыми являются беседы на «стратегические» темы, позднее, к пожилому возрасту на новом уровне приходит увлечённость деталями, подробностями.

Зрелый возраст – возраст лидерства гуманитарного толка. К этому времени в человеке накапливается потенциал наставничества, руководства в семейной, профессиональной, социальной сферах. Для сохранения своего психического равновесия зрелый человек должен обмениваться с другими своими знаниями и опытом. Как показывает опыт, именно тот, кто приобрёл мудрость и терпимость, развивается в действительно ведущий авторитет, признаваемый молодёжью. Кто не обогатил себя в кризисе середины жизни, проигрывает у молодёжи. Люди зрелого возраста становятся поколением, которое должно вести дела. Человек в этом возрасте может обобщить свой жизненный опыт и упорядочить его и у него ещё достаточно жизненных сил, чтобы привести его в свою работу. Потому это возраст называют возрастом больших руководящих должностей.

Это и ступень изменения в отношении к принятию нового, в учёбе. Другие больше не решают, что хорошо для меня в моей жизни. Я сам ищу себе учителя – реального или литературного. Изменившаяся позиция зрелого человека в плане ученичества побудила педагогов в середине 19 века создать особую отрасль педагогики, в которой раскрыты и систематизированы принципы обучения взрослого человека. Андрагогика – наука об обучении взрослых. Быстрое устаревание профессиональных знаний, социальная неопределённость, увеличение количества людей «третьего возраста» с присущими этому процессу проблемами – больше свободного времени, круг личностных проблем,- приводят к тому, что человек уже состоявшийся вынужден вновь начинать учиться. Принципы обучения взрослого человека отличаются от традиционных дидактических принципов. В первую очередь взрослый человек сам определяет, чему ему учиться. Следующий принцип – главенство самостоятельного обучения. Исходя из этого принципа, обучение взрослого человека смещает акценты с передачи знаний на обеспечение условий, необходимых для овладения способами самостоятельного взаимодействия с различными аспектами реальности: поиск необходимых знаний, создание программ самообразования, где педагог-андрагог выступает в роли консультанта. Следующий принцип – опора на жизненный опыт обучающегося. Опыт используется в качестве одного из источников обучения и задаёт некий контекст в обучении. Контекстность обучения с одной стороны преследует конкретные, жизненно важные для обучающегося цели, ориентирована на выполнение им социальных ролей или совершенствование личности, а с другой стороны, строится с учётом профессиональной, социальной, бытовой деятельности учащегося. Следующим важным принципом является актуализация результатов обучения. Она предполагает незамедлительное применение на практике полученных знаний, умений, навыков, качеств. Фактор времени играет определяющую роль в обучении взрослых. Ребёнок не задумывается о скоротекущем времени, у него нет упущенных возможностей, так как «всё впереди». Для взрослого фактор времени – предмет реальный, в связи с этим возможны тревога и беспокойство по поводу «потерянного времени». Поэтому так эффективно обучение взрослого человека любым практикоориентированным вещам, от вождения автомобиля до нетрадиционных методов врачевания. Там, где после нескольких занятий, взрослый ученик не находит применения полученным знаниям, рождаются сомнения в целесообразности дальнейшего обучения. Элективность обучения взрослого человека означает предоставление некоторой свободы при выборе целей, содержания, форм, методов, источников, сроков обучения и оценивания результатов.

Приведённые принципы дают представление об особенностях парадигмы образования взрослых. Взрослый сам творит свою образовательную ситуацию, т.е черпает знания из тех источников, которые считает нужными. Образование в таком контексте становится сферой социальной деятельности. Для взрослого человека любое место встреч, рабочее место, библиотека, общественной здание может стать местом для образования. В деле обучения взрослых работникам сферы образования приходится отказываться от своей монополии на учительство – учителями становятся те, кого признают сами ученики, в том числе и средства массовой коммуникации выполняют учительские функции.

Синдром опустевшего гнезда

В зрелом возрасте человек сталкивается с необходимостью передачи своим повзрослевшим детям ответственности за собственную жизнь и необходимостью приспосабливаться к жизни отдельно от выросших детей. Для этого уже сложившемуся человеку предстоит научиться выстраивать по новому отношения с собственным окружением. Процесс предоставления детям свободы по мере того, как они занимают своё место в мире взрослых, может осложняться конфликтами по поводу прав и обязанностей. После того, как супруги отпускают от себя самого младшего ребёнка, они вынуждены переключаться на другие роли и интересы в семейной жизни. Этот период семейного цикла иногда называют периодом опустевшего гнезда, а переживание в связи с этим печали, появление физических недомоганий – синдромом опустевшего гнезда.

Специалисты чаще связывают этот синдром с состоянием женщины, т.к. считается, что у неё в большей степени, чем у мужчины развито чувство сохранения семьи, заботы о детях. Повзрослевшие дети покидают семью, даже если это происходит не в прямом смысле (когда начинают жить отдельно от родителей). Созидается собственное окружение у взрослых детей, иногда и создаются собственные семьи. Для родителей эти события часто связаны с острым переживанием пустоты, утратой смысла жизни. Особенно сильно синдром пустевшего гнезда сказывается на женщине, у которой не было иных забот, иных жизненных ценностей, кроме материнства. «Женщина часто просто не хочет понять, что для неё наступил новый, очень интересный период жизни, свободный от многих повседневных обязанностей. Отношения с детьми теперь могут и должны перерасти в качественно новое чувство дружбы, основанное на взаимном доверии… Надо готовить себя к этому новому чувству, выращивая его в отношениях со своими детьми, иначе можно попасть под пресс гнетущего одиночества». Подготовку эту автор связывает с передачей ответственности за собственную жизнь взрослеющим детям и развитием у себя уверенности в самой себе и интересом к себе. Психолог Г.С.Абрамова советует в пучине человеческих чувств обретать к периоду зрелости чувство собственной экзистенциальности (собственного существования, не опирающегося на какие-либо подпорки, пусть даже очень существенные – семья, дети, культура, образование). Женщине, переживающей уход детей, приходится становиться домашним философом. Характеризуя развитие личности в зрелом возрасте, архимандрит Платон в книге «Православное нравственное богословие» пишет, что успешное разрешение конфликта достигается тем, что личность переходит к оптимизму через пессимизм и предпочитает решение проблем бесконечным сетованиям на жизнь. Когда отмечается тенденция чувствовать своё положение вполне приличным, можно говорить о том, что личность вступила в новую стадию в своём развитии - период стабилизации. «Процесс внутреннего обновления в конце концов приводит к более спокойной и даже более полноценной жизни… В целом же пятидесятые годы жизни могут быть охарактеризованы продолжением тех новых форм стабильности, которые были достигнуты в течение предыдущего десятилетия».

«Третий возраст»

В разных культурах время угасания человеческой жизни именуется «третьим возрастом». Китайская пословица определяет три этапа в жизни человека – время учиться, время бороться, и, наконец, время, чтобы становиться мудрым. В литературе по возрастной психологии третий возраст рассматривается как единое целое, начиная с рубежа 60-65 лет. Меж тем, этот жизненный период можно поделить, как минимум, хотя бы на две части. Прекращение профессиональной деятельности, субъективное признание себя «пожилым» человеком, изменения в образе и стиле жизни, которые опять же задаёт себе сам человек, маркируют его возрастную принадлежность к пожилым людям. Но зачастую эти признаки проявляются совсем не обязательно к 65 годам, это может быть как много позднее, так и гораздо ранее. Итак, первая половина «возраста мудрости» - пожилой возраст. Вторую назовём старческим возрастом, или сенильностью ( с латинского «дряхлость»), время, когда человеку невозможно поддерживать существование без посторонней помощи. Период сенильности также обретает свои временные рамки в зависимости от индивидуальных особенностей человека. Конечно, возраст один из важнейших показателей периода дряхлости, но всё-таки не единственный.

Пожилой возраст

Прекращение профессиональной карьеры влечёт за собой коренные изменения во всех сферах жизнедеятельности пожилого человека. «Шок отставки» воздействует и на психические процессы – мышление, память, внимание не получают полноценной нагрузки, какую имели до этого. Смена социального окружения, которая чаще всего сводится к сужению круга общения в пожилом возрасте; утрата своей социальной роли, изменение положения в обществе, зачастую сопровождаемое снижением материальной обеспеченности – всё это негативно отражается на психике и здоровье пенсионера. Специалисты отмечают зависимость психического и соматического состояния пожилого человека от ряда факторов. Отрицательно влияют – снижение количества личностных контактов в семье, потеря возможности контролировать события, принимать решения, участвовать в общей жизни. Если пожилой человек имеет возможность и желание планировать своё будущее, строит планы и старается реализовать их, на трудности реагирует конструктивно, не делегируя своих полномочий ближайшему окружению, то и физическое состояние его, как правило, более благополучно. «Люди, планирующие свою жизнь на пенсии, нередко воспринимают отставку как освобождение от социальных ограничений, предписаний и стереотипов рабочего периода». В изменившихся условиях открываются новые возможности и способности, которые доселе были невостребованы. Пробуждается интерес к подробностям, даже мелочам жизни. Такие пенсионеры поступают в кружки кройки и шитья, увлечённо разводят новые сорта растений на своих садовых участках, осваивают новые для себя роли свекрови, тестя, дедушки и бабушки. Замечено, что интересы словно замыкаются через поколения – для пенсионеров наиболее предпочтительны в общении дошкольники и юноши(девушки). С дошкольниками роднит схожий темп речи, движения, интерес вызывает детское творчество. Для юношей пожилой человек является источником жизненной мудрости, не абстрактной, а конкретно воплощённой в их собственной жизни. Но для такого взаимодействия необходимо наличие именно осознанной жизненной философии – мудрости, которая позволяет человеку стареющему отнестись к результатам своего труда, своих усилий как к преходящим, т.е. увидеть в них и абсолютную и относительную ценность. Очень важно помочь пожилому человеку расширить свой жизненный контекст, найти этой группе социальное применение. Они готовы учить, но не все умеют это делать. Выход может быть очень прост – позванивать им почаще, у них всегда будет, что рассказать; помочь дать выход открытости – не иронизировать над новыми увлечениями, а понять, почему увлёкся, поддержать в этом начинании.

В специальной литературе имеются данные о том, что у не очень старых людей (до 70 лет) неожиданно резкое снижение интеллекта является предвестником скорого ухода из жизни. Исследователи ещё расходятся во мнении, какие интеллектуальные функции ухудшаются в первую очередь, но феномен «последнего спада» оказывается одним из прогностических признаков приближающегося жизненного финала. «Модель последнего спада утверждает, что человек поддерживает один и тот же уровень поведения и лишь в последние месяцы перед смертью его способности заметно ухудшаются, как будто его интеллект резко «свёртывается», подготавливаясь к смерти».

Посттрудовое время, конечно же, осознаётся и как время завершения жизненного пути человека, как время подведения итогов. Э.Эриксон пишет, что, пожиная плоды прожитой жизни, человек либо обретает покой и уравновешенность, либо впадает в безысходность и отчаяние. Целостность восприятия собственной жизни, выражающаяся в примирении со всеми предшествующими стадиями своего развития, обретение интегративности (термин Эриксона) – дают пожилому человеку силы и интерес к жизни. Интегративность поясняется автором как склонность к порядку и значимости, доверие к прошлому, принятие «одного- единственного жизненного цикла с определённым кругом лиц, входящих в него». Прожитая жизнь воспринимается как сфера личной ответственности, как единство собственного жизненного цикла в контексте человеческой истории. В этом случае пожилой человек в состоянии вести диалог с жизнью и смертью, ставить перед собой и отвечать на «последние вопросы». Отсутствие или утеря интегративности, по мысли Эриксона, приводит к расстройству нервной системы или полной безысходности: судьба не принимается как обрамление жизни, а смерть, как её последняя граница. Отчаяние вызывается ограничением дееспособности человека, когда он не в состоянии испытать пути, ведущие к интеграции. «Такое отчаяние часто прячется за демонстрацией отвращения, за мизантропией или хроническим презрительным недовольством… отвращением и недовольством, которые там, где они не связаны с видением высшей жизни, свидетельствуют только о презрении индивида к самому себе».

Литература по геронтологии (науке о старости) приводит многочисленные примеры того, как «организация творческого и плодотворного вечера жизни» помогает сохранять активное состояние пожилым людям. Вместе с тем, подчёркивается тот факт, что «умные люди живут дольше». Так и формулируется взаимосвязь и взаимозависимость – умный (думающий) человек стремится как можно долее оставаться активным. И не всегда активность сопряжена с крепким физическим здоровьем, известно, что зачастую человек с серьёзным физическим недугом поражает всех своей жизнестойкостью и плодотворной деятельностью. С другой стороны, суперактивность, продиктованная неприятием старения, которая зачастую сопряжена со страхом ожидания разрушительного воздействия возраста на здоровье, также неблагоприятно сказывается в жизни пожилого человека. Оптимальным становится стремление к интеграции – когда одна деятельность становится невозможной, находится другая; существует разумное ограничение выполняемых действий, многие пожилые люди отказываются от ответственности в обмен на чувство безопасности. В случае, когда это связано с погружением в свой внутренний мир, по мере того, как ослабевает способность воспринимать внешние события, наблюдается новый вид творчества. Тот, кто разумно относится к ограничению своей дееспособности в пожилом возрасте, способен к творчеству, способен и к «подведению итогов». И самочувствие этого пожилого человека гораздо лучше, чем у тех, кто живёт только радио и телевизором, и не тратят силы на творческую деятельность.

Старость

Объективно характеризовать старческий возраст сложно. Исследованиями старения в основном занимаются люди, моложе 60 лет. Невозможно авторитетно рассматривать фазу жизни, которую сам ещё не пережил. Поэтому характеристика старости сводится к описанию изменений в физиологии, психике – мышлении, памяти, восприятии, способности к адаптации. «Взгляд извне» могут описать только представители этого, часто называемого «четвёртым» возраста. Четвёртым этот возраст именуется у Гёте, который писал в старости «ребёнок – реалист, юноша – идеалист, мужчина – скептик, старик – мистик». Многие культуры рассматривают долгожительство, как награду за добродетельно прожитую жизнь. С этим связывается и появление у стариков поразительной интуиции, глубокого проникновенного понимания и видения того, что недоступно иным возрастам. «Откровение Ино-бытия» проявляется в разных формах, но признаки похожи – внешне кажется, что стирается грань между сознательным и бессознательным, форма самовыражения несущественна, практически отсутствует потребность в движении, меняется отношение к еде. Внутренняя сосредоточенность, плавность движений, взгляд, обращённый внутрь роднит этот возраст с пренатальным периодом в жизни человека. На новой ступени человек обретает иную «утробу», для того чтобы собрать силы для иного рождения. Ожидание собственной смерти становится жизненной задачей. Для её решения требуются силы. Самое большое число самоубийств в странах, входящих во Всемирную организацию здравоохранения (кроме Польши) приходится на возраст после 75 лет. Старики выбирают более «надёжные» способы ухода из жизни, чем молодёжь и подростки. В то время как молодые люди попытками суицида стремятся изменить своё положение и потому выбирают такие способы, которые позволяют быстро вернуть их к жизни, старики сознательно уходят из жизни, наполненной болью и страданием. Отношение к своей жизни и смерти, конечно же, старики привносят из всей своей предыдущей жизни. Личность свою человек получает в начале взрослой жизни. Поэтому, говоря о подведении жизненных итогов, стоит помнить, что слово «прощай» в русском языке имеет один корень со словом «прости». Мольба о прощении за неправедно прожитую жизнь – один из самых глубоких способов подведения жизненных итогов.

Важной психологической задачей в старости становится переживание возрастающей зависимости от других людей. Для этого надо учиться адаптироваться к новым условиям при уменьшении физических ресурсов. Психотерапевт с многолетним стажем отмечает, что «Письма и высказывания очень старых людей показывают, что последние годы переживаются очень по-разному. Так, один старый человек, которому уже далеко за 80, пишет, что полная зависимость помогла ему понять самого себя и реально и глубоко ощутить слова «Христос во мне».

Говоря о зависимости стариков от окружения, имеет смысл описать некоторые физиологические и связанные с ними психологические характеристики четвёртого возраста.

«Меркнет зрение – сила моя…» (Арсений Тарковский) Стареющие хрусталики глаза теряют свою эластичность, и как следствие способность фокусироваться. Поэтому многие старики хорошо различают лишь удалённые объекты (дальнозоркость), либо в состоянии различать мелкие детали (близорукость). Снижается контрастность зрения («ночью все кошки серые»), слабый по интенсивности источник света не воспринимается, медленнее обрабатывается зрительная информация, уменьшается объём поля зрения. Там, где молодому человеку достаточно движения глазного яблока, старику приходится поворачивать голову, чтобы рассмотреть предметы.

Слух. Геронтология описывает изменения слуха, изменения во внутреннем строении уха, происходящие с возрастом. Установлено, что некоторые виды потери слуха связанны с генетическим строением организма, существуют данные о неблагоприятном влиянии на слух окружающих условий («тихие» и «шумные» работы, место жительства), наконец, перенесённые заболевания также неблагоприятно сказываются на способности воспринимать звук. Потеря слуха, даже незначительная, ассоциируется со снижением самочувствия, общительности и даже интеллектуальной деятельности. В Древней Греции слово «глухой» было синонимом слова «глупый», во многих культурах глухота считалась проклятием, потому, что в обществе без письменности глухой человек ограждался от учения. Принято считать, что слепота изолирует человека от вещей, а глухота изолирует человека от общества. В то же время, специалисты отмечают, что уровень социальной изолированности слабо соотносится с уровнем потери слуха.

Вкус. Обоняние. Осязание

Специалисты дискутируют о том, как изменяется чувствительность к горькому и солёному вкусу в старости, сходятся во мнении, что практически не изменяется (до 100 лет) чувствительность к кислому и сладкому. Однако в отношении сложных вкусов, т.е. вкуса практически всех приготавливаемых продуктов, сходятся во мнении: пожилые люди обнаруживают нарушение в определении вкуса многих повседневных пищевых продуктов. Это зачастую приводит к пищевым отравлениям.

Обоняние почти не изменяется у здоровых пожилых людей. Однако, поскольку большинство стариков имеют те или иные болезни, более корректно утверждать, что обонятельные функции к старости тоже снижаются.

С годами у человека развивается более высокий порог чувствительности, т.е. требуется более сильное раздражение кожи, чтобы почувствовать его. Уменьшается чувствительность к температуре предметов. Некоторые исследователи отмечают увеличение болевого порога в старости, сильные болевые ощущения не воспринимаются как боль. Ещё и с этим связано большее число «стариковских» порезов, ожогов и прочих ранений, которые к тому же, не так быстро зарастают, как в молодом организме. Снижение осязания связывают как с уменьшением количества сенсоров в утончающейся и сморщенной коже стариков, так и с изменением процесса передачи информации через нервы в мозг.

Таким образом, изменения в сенсорике пожилых людей могут быть весьма серьёзными и являться помехой в восприятии образа окружающего мира. Это находит отражение и в психических процессах – меняются многие мыслительные функции (речь, память, воспроизведение информации).

В старости человек может ощущать возрастающий контраст между «скучным» настоящим и наполненным интересными событиями прошлым. Отдельные эпизоды из прожитой жизни могут всё чаще повторяться в уме, уподобляясь театру одного актёра. Пик воспоминаний зарегистрирован многими исследователями и приходится на период жизни человека от 10 до 30 лет. Яркость воспоминаний зависит от того, насколько эмоционально было заполнено воспроизводимое событие, и насколько часто человек впоследствии думал об этом событии, любо воспроизводил его в своих рассказах. Многократно воспроизводимые воспоминания с каждым пересказом обретают новые вариации, чтобы улучшить течение рассказа. Таким образом, рассказ истории в течение многих лет сохраняет основную сюжетную линию, но более второстепенные детали обнаруживают существенные отличия. Эту особенность стоит учитывать в любой «мемуарной» деятельности. Другой существенный момент связан со способом «извлечения» воспоминаний. Просьба рассказать о наиболее ярких воспоминаниях вызывает избыток воспоминаний из ранней части жизни. Высокопарный слог обращения также зачастую вызывает более старые воспоминания. В том случае, когда просят воспроизвести воспоминания по ассоциации и продатировать их, т.е. сразу ставится вопрос «когда это было?», тоже наблюдается обращённость к ранней юности и молодости. Если же даётся свобода в воспроизведении воспоминаний, нет условий датирования, нет жёсткой заданности тематики, человек может вспомнить и своё недавнее прошлое. Следовательно, способ постановки вопроса часто определяет «возраст воспоминаний», которые иногда имеют лечебное воздействие. Некоторые специалисты советуют поддерживать «терапию воспоминаниями» для стариков, поскольку это помогает им примириться с жизнью.

В заключении своей книги «Психология старения» Ян Стюарт-Гамильтон пишет: «Имеет ли пожилой человек интеллектуальные проблемы или нет, доволен своей жизнью или хочет покончить свою жизнь самоубийством, здоров или не имеет возможности выйти из дому, всё это зависит в первую очередь, а может и единственным образом, от его генетической наследственности и того, как он вёл себя в предыдущие периоды жизни. Благополучная старость является наградой, а не безоговорочным правом. Её можно достичь, только подходя к старению с чистым и открытым разумом».

Умирание. Смерть

Последним критическим событием в жизни человека становится смерть. Подготовка к смерти, процесс умирания являются важнейшими компонентами многих культур. Наиболее полно тема смерти отражена в религиозном миропонимании, которое рассматривает завершение земного существования человека в контексте Вечности. Христианство понимает смерть как разделение души и тела и откровение духовного мира. Наверное, ни в какой другой период жизни человека факт его веры не проявляется с такой очевидностью. В своей книге, посвящённой современному пониманию смерти, православный врач Пётр Петрович Калиновский отмечает, что многие учёные, бывшие неверующими, начав изучение процессов, связанных с умиранием, пришли или приходят к вере в Бога и в бессмертие души.

Доктор Элизабет Кюблер-Росс более двадцати лет работала с умирающими людьми, в том числе и детьми. Созданная ею школа в той области науки, которая называется танатологией (thanatos (греч.) – смерть, logos – учение) изучила изменения в мировоззрении и поведении человека в преддверии смерти. Время от момента, когда человек узнаёт, что у него неизлечимая смертельная болезнь и до того, как он подходит к последней жизненной черте называют терминальной болезнью. Сама Э.Кюблер-Росс и все её сотрудники уверены в том, что умирающий человек должен знать о приближающемся конце его жизни. Терминальнаяболезнь меняет мировоззрение человека, его характер, всю его жизнь. Никто не вправе лишать человека этой последней стадии личностного роста.Понимание того, что смерть не за горами вызывает желание осознать смысл жизни и смерти. Человек становится глубже, добрее, лучше; приближаясь к смерти, многие люди духовно растут. Этот рост незадолго до смерти для многих врачей, работающих с тяжелобольными настолько очевиден, что сотрудниками школы Кюблер-Росс был составлен сборник «Смерть – последняя стадия роста», в котором они объясняют свою позицию:

«У человека, понявшего, что жизнь подходит к концу, есть только две возможности - бездеятельно ждать смерти или использовать полностью еще оставшееся время. Это, конечно, относится не только к больным, но и к здоровым, потому что всех нас каждый день приближает к смерти. Когда смерть уже совсем близко, раскрывается духовная сторона личности и больной может стать ближе к Богу и людям.
Американский сенатор Пауль Цонгас, заболев неизлечимым раком, писал, что болезнь заставила его понять тот факт, что он когда-нибудь умрет.., И в результате этого - тогда, только тогда - он понял, что у человека есть духовные нужды... есть всегда, болен ли он или здоров... Это придало ему силы, и за полученное новое знание он благодарит свою раковую болезнь.
Если смерть не захватит нас врасплох, например во время столкновения автомобилей, или не придет незаметно при остановке сердца во время сна, нужно быть благодарным Господу. За время последней болезни можно узнать и понять больше, чем за всю предыдущую жизнь. Можно лучше понять людей и получить радость ответной симпатии и любви».

Вместе с тем, в христинстве время приуготовления к смерти всегда воспринималось как Божий дар человеку, как возможность подготовиться к переходу в иной мир. Православные христиане испрашивают у Господа за богослужением «христианской кончины, непостыдной, мирной…». Православное понимание непостыдной и мирной кончины включает сугубую подготовку к смертному исходу, который является значимым периодом в жизни человека. В «Основах социальной концепции Русской православной церкви» также подчёркивается духовное значение этого периода не только для самого больного, но и для людей, окружающих его. «Больной, окружённый христианской заботой, в последние дни земного бытия способен пережить благодатное изменение, связанное с новым осмыслением пройденного пути и покаянным предстоянием перед вечностью. А для родственников умирающего и медицинских работников терпеливый уход за больным становится возможностью служения Самому Господу, по слову Спасителя: «Так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25.40). Сокрытие от пациента информации о тяжёлом состоянии под предлогом сохранения его душевного комфорта нередко лишает умирающего возможности сознательного приуготовления к кончине и духовного утешения, обретаемого через участие в Таинствах Церкви, а также омрачает недоверием его отношения с близкими и врачами».

Каким образом выстраивать отношения с близким нам человеком, узнавшим о том, что он скоро умрёт? Э. Кюблер-Росс в своей работе использовала простой и честный способ – она говорила о том, что исследует тему смерти, чтобы помочь тяжелобольным и что для этого нужна помощь самих больных. Почти всегда, увидев, что здесь не простое любопытство, а что-то серьезное, больные начинали разговаривать и скоро раскрывались. Они были рады, что в своем плачевном состоянии они все-таки могут быть полезными другим. И оказывалось, что у больных всегда было много на душе такого, о чем хотелось говорить, рассказывать, спросить. Больному нужны откровенные, прямые разговоры, и ему очень нужно искреннее сочувствие. Не шаблонные слова вроде "ничего, обойдется" или "не унывай", а настоящее. «С таким больным нужно не прятаться, а, если есть искреннее сочувствие и любовь, можно и нужно говорить о главном, не боясь. Конечно же, и подбодрить и укрепить надежду, а не хоронить раньше срока. Все это нелегко, но возможно. Ну а если не приходят слова, то лучше всего молча посидеть рядом. Хорошее молчание тоже рождает сочувствие и близость, и скоро придут и нужные слова».

Исследуя психическое состояние больных терминальной болезнью, Э.Кюблер-Росс и её сотрудники установили определённую закономерность в отношениях больных к своему диагнозу . Они описали пять основных этапов, через которые, как правило, проходит умирающий. Доктор П.П. Калиновский в своей книге, пишет, что такие стадии проходят, как правило люди, не имеющие до этого опыта осознанной веры, а психика глубоко верующих людей не нуждается в этих предварительных стадиях.

Первая стадия - отрицание, неприятие трудного факта. "Нет, не я". "Это не рак", «Не может быть, это ошибка». Специалисты отмечают, что отрицание является своеобразной психологической защитой. Эта стадия нужна, она смягчает шок. Многие больные в это время обращаются к методам нетрадиционной медицины. Очень часто на этой стадии происходит психологическая подмена диагноза на заболевание, не являющееся смертельным. На этот период специалисты рекомендуют не лишать человека надежды, поддерживая его в стремлении преодоления недуга. При этом отмечается тот факт, что в глубине психики больного постепенно происходят изменения, подготавливающие его к принятию диагноза.

Вторая стадия – протест. На второй стадии, обусловленной принятием диагноза, появляется возмущение, негодование, направленное как на других людей «Почему другие будут жить, а я умру?», «Почему мне послана такая болезнь?», так и на судьбу, и даже Бога - «Почему Бог так несправедлив?». Врачи отмечают, что на этой стадии больные часто обращаются к ним с вопросом о времени, которое им осталось прожить. Некоторые больные впадают в депрессию, у них возможны суицидальные мысли и попытки самоубийства. На этом этапе очень значима поддержка близких, врачей, священнослужителей, психологов.

Третья стадия – просьба об отсрочке. В этот период происходит принятие того, что происходит, но начинается «торг» - “только не сейчас, еще немного”. Многие, даже ранее не верующие пациенты , начинают обращаться со своими мыслями и просьбами к Богу. Больной обретает начатки веры. Обращаясь с просьбой к Богу, человек обещает стать лучше, жить лучше, если ему дадут некоторое время. В это время также велика помощь любящих близких людей, особенно верующих.

Четвертая стадия - депрессия. Больной слабеет и видит это. "Да, это я умираю". Протеста больше нет, а есть жалость и горе, которое сочетается с чувством вины и обиды. Ему жаль оставлять близких и все, что он любил при жизни. Он сожалеет и о своих плохих поступках, об огорчениях, причиненных другим; он старается исправить причиненное им зло. Но он уже готов к принятию смерти, становится более спокойным. В этот период человеку часто хочется остаться одному, его могут раздражать пустые разговоры, он не хочет отвлекаться ни на что постороннее, он уходит от земных забот и часто погружается «в себя». Видимо, в этот период наиболее действенной для больного будет помощь священника.

Пятая стадия – принятие. Приняв мысль о близкой смерти, больной теряет интерес к окружающему, он становится внутренне сосредоточенным, готовясь к неизбежному. Врачи отмечают, что в это время человек обретает мир и спокойствие. Это не состояние счастья, но и несчастья здесь уже тоже нет.

На последних стадиях особенно востребована бывает помощь близких. Она может быть разной по форме – это может быть молитва, принятие последних слов напутствия и завещания или просто присутствие рядом, даже безмолвное. Умирающий человек нуждается в помощи и поддержке. Для верующего человека очень важно, чтобы человек был не одинок в своём переходе в вечность.

Из воспоминаний митрополита Антония (Сурожского): «Я был младшим хирургом в прифронтовом госпитале. У нас умирал молодой солдатик лет двадцати пяти, моих лет. Я пришел к нему вечером, сел рядом и говорю: "Ну, как ты себя чувствуешь?" Он посмотрел на меня и ответил: "Я сегодня ночью умру". - "А тебе страшно умирать?" - "Умирать не страшно, но мне больно расставаться со всем тем, что я люблю: с молодой женой, с деревней, с родителями; а одно действительно страшно: умереть в одиночестве". Я говорю: "Ты не умрешь в одиночестве". - "То есть как?" - "Я с тобой останусь". - "Вы не можете всю ночь просидеть со мной..." Я ответил: "Конечно, могу!" Он подумал и сказал: "Если даже вы и просидите со мной, в какой-то момент я этого больше сознавать не буду, и тогда уйду в темноту и умру один". Я говорю: "Нет, вовсе не так. Я сяду рядом с тобой, и мы будем разговаривать. Ты мне будешь рассказывать все, что захочешь: о деревне, о семье, о детстве, о жене, обо всем, что у тебя в памяти, на душе, что ты любишь. Я тебя буду держать за руку. Постепенно тебе станет утомительно говорить, тогда я стану говорить больше, чем ты. А потом я увижу, что ты начинаешь дремать, и тогда буду говорить тише. Ты закроешь глаза, я перестану говорить, но буду тебя держать за руку, и ты периодически будешь жать мне руку, знать, что я тут. Постепенно твоя рука, хотя будет чувствовать мою руку, больше не сможет ее пожимать, я сам начну жать твою руку. И в какой-то момент тебя среди нас больше не будет, но ты уйдешь не один. Мы весь путь совершим вместе". И так час за часом мы провели эту ночь. В какой-то момент он действительно перестал сжимать мою руку, я начал его руку пожимать, чтобы он знал, что я тут. Потом его рука начала холодеть, потом она раскрылась, и его больше с нами не было. И это очень важный момент; очень важно, чтобы человек не был один, когда уходит в вечность».

Работа с людьми, пережившими смерть близкого человека

Все, кто пишет об особенностях работы с родственниками или друзьями покойного, отмечают, что им необходимо приспособление к утрате близкого человека. Процесс приспособления человека к факту смерти его близкого родственника или друга зачастую именуют гореванием. Процесс горевания протекает в разных культурах по-разному, но обязательно отражает как первичную эмоциональную реакцию на утрату, так и долгосрочные приспособления, особенно в ситуации вдовства. Первичная эмоциональная реакция отчасти несёт на себе следы практических сторон организации похорон, решения многочисленных финансовых, юридических вопросов. Долгосрочные приспособления отражают смену образа жизни, привычного распорядка жизни. Общим для всех культур является тот факт, что от горя не прячутся, а сознательно его переживают. «Известно. что неизжитое горе чаше всего бывает у тех, кто не мог хорошо проститься с умершим: не видел мертвого тела, не был на похоронах; например, у любящей жены солдата или офицера, получившей официальное извещение о геройской смерти мужа и больше никогда ничего не узнавшей. Она не видела мертвого тела, и у нее появляется желание отрицать реальность смерти. Ее неизжитое горе будет тяжелым, продолжительным и опасным. Ей будет очень трудно вернуться в русло нормальной ежедневной жизни».

В православной традиции сохранены глубокие по своей духовной, а вместе с этим и психологической значимости, обряды, связанные с умиранием и смертью. Чтение Псалтири над гробом покойного, панихида, лития, отпевание, – церковные службы упорядочивают принятие смерти и отношение к ней. Отчасти с этим связано стремление даже почти неверующих близких умершего проводить его в последний путь по церковному обычаю.

Для верующего человека исполнение последних обрядов наполняется иным смыслом и глубиной. Вот как описал в своей автобиографии «Я полюбил страдание» будущий Святитель, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) события, связанные со смертью супруги и матери его четырёх детей: «Две ночи я сам читал над гробом Псалтирь, стоя у ног покойной в полном одиночестве. Часа в три второй ночи я читал сто двенадцатый псалом, начало которого поется при встрече архиерея в храме: От восток солнца до запад [Пс. 112; 3], и последние слова псалма поразили и потрясли меня, ибо я с совершенной несомненностью воспринял их как слова Самого Бога, обращенные ко мне: Неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях[Пс. 112; 9].
Господу Богу было ведомо, какой тяжелый, тернистый путь ждет меня, и тотчас после смерти матери моих детей Он Сам позаботился о них и мое тяжелое положение облегчил. Почему-то без малейшего сомнения я принял потрясшие меня слова псалма как указание Божие на мою операционную сестру Софию Сергеевну Белецкую, о которой я знал только то, что она недавно похоронила мужа и была бездетной, и все мое знакомство с ней ограничивалось только деловыми разговорами, относящимися к операции. И однако слова: неплодную вселяет в дом матерью, радующеюся о детях, — я без сомнения принял как Божие указание возложить на нее заботы о моих детях и воспитании их».

Время горевания, так же как и другие жизненные испытания, может стать для человека временем первого молитвенного обращения ко Господу. Молитва о спасении души умершего поможет и ей и тому, кто переживает горечь потери. Вместе с этим, обращение к Богу, позволяет страждущей душе не замыкаться в собственных переживаниях. Церковь учит о том, что искренняя молитва не может остаться безответной. По церковному учению помочь душе умершего можно не только молитвой, но и делами милосердия, которые исполняются во имя спасения этой души.

Говоря о восприятии смерти детьми, необходимо отметить, что воспитание особого отношения к смерти является непременным условием любого религиозного воспитания. В любом обществе и в любое время дети так или иначе встречаются с образами смерти. Важнейшей проблемой в православном воспитании становится помощь взрослых в формировании у ребёнка адекватного образа смерти. В психике ребёнка любого возраста может и должна быть отражена тема смерти. С одной стороны недопустимо легковесно-обыденное отношение к смерти, которое современные дети воспринимают по образцам массовой культуры – выстрел, предсмертные судороги, море крови, и через несколько секунд всё кончено, тема исчерпана. Обесценивание человеческой жизни нарушает психическую структуру личности ребёнка, её полноценное формирование. С другой стороны отношение к смерти, как к безысходному ужасу, который время от времени случается в человеческой жизни, также не позволит детской душе гармонично развиваться. В таком случае в душе ребёнка могут развиться патологические качества, либо ребёнок придумает для себя некое собственное объяснение смерти, по меткому замечанию К.И.Чуковского «Самообслуживание оптимизмом – могучий закон детской жизни». Религиозное осмысление смерти, как завершения земного пути человека и перехода его души в иной мир, наиболее адекватно для восприятия детской психикой, оно не калечит детскую душу, позволяя ей дальше расти и развиваться. В таком восприятии смерти ребёнком удивительным образом сочетается неотвратимость смерти и преодоление её. В этой связи принципиально важным становится знакомство ребёнка с образом смерти не только в отвлечённой форме – когда ему рассказывают об умерших родственниках или показывают фотографии. Непосредственное соприкосновение с событиями, связанными со смертью – отпеванием, похоронами и т.п., также помогают формированию у ребёнка целостной картины мира, в которой присутствует и смерть. Ребёнок вопринимает тот образ смерти, который предлагает ему взрослый.

Дети непременно должны видеть умершего близкого и проститься с ним. «В Православной Церкви покойника привозят в храм заранее; мы молимся у открытого гроба, рядом с ним стоят и взрослые и дети. Смерть вовсе не следует скрывать; она проста, она - часть жизни. Дети могут посмотреть в лицо умершего и увидеть покой. На прощание мы целуем умершего. И надо не забыть предупредить ребенка, что лоб человека, который обычно был теплый, теперь, когда он его поцелует, окажется холодным; тут можно сказать: "Это печать смерти". Жизни сопутствует тепло; смерть холодна. И тогда ребенок не пугается, потому что у него есть опыт тепла и холода; и то и другое имеет свою природу и свое значение».

Заключение

Для специалиста любой профессии, работающего с людьми, рано или поздно становится актуальной проблема определения сущности человека. Для этого профессионалу необходимо уметь выразить свою мировоззренческую и философскую позицию, в которой раскрывался бы смысл жизни человека. Мировоззренческая позиция специалиста определяет и стиль его профессиональной деятельности, те подходы, приёмы и методы, которые он использует в своей работе. В этой связи первостепенное значение приобретают именно ценностные ориентации человека – что для него является смыслом жизни, к чему он стремится сам и в первую очередь желает своему ближнему. В современной науке всё большую актуальность приобретают аксиологические принципы (аксиология – наука о ценностях, axia (греч.) - ценность и logos - учение, слово).

Для верующего человека все реалии его земной жизни имеют иную перспективу восприятия – в плане Вечности. Как написал отец Василий Зеньковский «нельзя так жить, как если б не было смерти, но и нельзя так воспитывать, как если б не было смерти». В сознании христианина смерть не зачёркивает того, что в этой жизни сопряжено с вечностью. Поэтому и отношение к собственной жизни, а также жизни окружающих его людей, верующий человек определяет исходя из собственной веры. Это обстоятельство непременно отражается на стиле его профессиональной деятельности. Исповедующий православие врач, педагог, социальный работник, журналист, юрист и представитель других профессий имеет иную аксиологическую базу своей профессиональной деятельности. В этой связи становится актуальной проблема конфессиональной специфики профессиональной подготовки, что должно отразиться на содержании учебных курсов гуманитарных и социальных дисциплин. В данном учебном пособии была предпринята попытка ознакомления студентов, обучающихся социальным и педагогическим специальностям, с возрастными особенностями развития личности, рассмотренными в контексте православной традиции мировосприятия.

Завершая рассмотрение жизненного цикла человека и основных задач, которые стоят в каждом возрасте земной жизни личности, обратимся к определению смысла жизни в православном учении о человеке. «Человек не обречён на небытие и уничтожение; он призван к преодолению стихии земного существования и к вечной жизни, в которой приобретает безусловное оправдание и смысл весь пройденный им жизненный путь. Пребывая в вере во Христа, в смиренном уповании на беспредельную благость Божию, человек в последний решающий момент жизни становится открыт для вечности и достигает переживания такого внутреннего величия и мира, которыми освещается вся его минувшая, сознательно прожитая жизнь».

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru