Мотивы песенной поэзии И.Талькова

"Сквозь  толщу  встреч,  сквозь  сутолоки  бремя…": любовная  лирика 

Яркой  гранью  поэтического  наследия  Талькова  стала  и  любовная  лирика,  которой,  как  и  "социальным"  песням,   свойственны  насыщенность  бытийной  про,лематикой,  прозрение Высшего  присутствия  в  человеческой  судьбе.  Тальковские  стихотворения  о  любви  отличает  тонкий  психологизм  в  изображении интимных  переживаний,  их  антиномичных  проявлений.

В  стихотворении  "Почему  мы  стали  чужими?"  драматизм  любовных чувств лирического "я"  контрастирует  со  спокойствием  городского  ночного  пейзажа,  гармония  природного  мира  оттеняет  изменчивость  межличностных  отношений,  загадочную  грань  между  видимым  и  сущностным:

                                       Тот  же  город.  Тот  же  сад.
                                               И  луны  такой  же  взгляд.
                                               Только  мы  вот  с  тобой,
                                               Мы  вот  с  тобой – другие.
                                                                                            
Лирический  герой  Талькова  погружен  в  воспоминания  о  пережитой  любви,  наполняющие  его  душу  и  болью  за  несвершившееся  счастье,  и  вместе  с  тем  радостью  и  благодарностью  судьбе  за  те  чувства,  которые  довелось  испытать.  В  стихотворениях  "Давно  в  душе  моей  утихли  бури" (1981),  "Прощение" (1985)  герой  стремится  к  философски-умудренному  восприятию  поворотов  судьбы,  и  это  в  определенной  степени  сближает  их  со  зрелой  любовной  лирикой  Пушкина – в  частности,  со  стихотворением  "Я  вас  любил" (1829):

                                      И  пусть  с  любовью  тоже  нам  не  повезло,
                                      И  пусть  не  склеить  нам  разбитое  стекло, -
                                              Я  зла  не  помню  и  обиды  не  держу
                                             И  той  мгновенною  любовью  дорожу.

                                             А  время,  лакмусом  в  бумаге  растворясь
                                             С  перечислением  ошибок  и  обид,
                                             Вновь  воскресит  непогрешимо  чистых  нас
                                             Друг  перед  другом  и  за  все  простит. 
                                                                                                           
Чувство  благодарения  жизни  и  любимой  женщине,  онтологический  ракурс  осмысления  любви  оказываются  ключевыми  в  обращенном  к  жене  лирическом  послании  "В  вечность",  а  стихотворение  "Ценою  самоотреченья…" (1985)  позволяет  представить  любовную  поэзию  Талькова  как  лирику  духовно-нравственного  стоицизма,  родственную по типу авторской эмоциональности гражданским  песням  о  России:

                                     Ценою  самоотреченья
                                             И  сердца – стертого  до  дна –
                                             Души  святое  очищенье
                                             Дается  нам.
         
                                             Ценою  мук  непроходящих,
                                             Глухой  тоски,  ночей  без  сна –
                                             Любви  мгновенья  настоящей
                                             Даются  нам.
                                                                                                
Тревожное мироощущение лирического "я"  отчетливо  проявилось  в  поэтических  раздумьях  о  "заветной  черте"  в  эмоциональной  близости  людей ("между нами  сотни  лет"), психологических истоках  взаимного   отчуждения.  Лирический  герой  таких  стихотворений,  как  "Ты  с  жизнью  на  "ты"" (1980),  "Разговоры  ни  о  чем" (1981),  жаждет  обрести  в  любви  целостность  телесной  и  душевно-духовной  составляющих  личностного  бытия.  В  "шальном  головокружении"  любовной  страсти,  "разговорах  ни  о  чем"  он  силится  сохранить  внутреннее  трезвение,  превозмочь  недолжную  рассеянность  чувств  и  душевную  пустоту.  Эти  произведения  построены  как  откровенная  исповедь  героя  перед  возлюбленной,  обогащенная  процессом  глубокого  самоосмысления,  непрекращающейся  работы  над  собой:

                    Разговоры  ни  о  чем…
                    Только  здесь  я  ни  при  чем,
                    Я давно  ушел  в  глубокое  молчанье,
                         За  собой  захлопнул  дверь,
                         И  никто  меня  теперь,
                         Никто
                         Не  обременит  больным  воспоминаньем.         
                                                                                              
Во  многих  стихотворениях  Талькова  о  любви  обнаруживается  тяготение  к  явному  или  скрытому  циклообразованию. 

Примечательна  с  этой  точки  зрения  своеобразная  лирическая  "мининовелла"  о  любви,  созданная  осенью  1981 г.  Четыре  стихотворных  фрагмента ("Тот  самый  день",  "Дождь  и  ты",  "Мне  немного  жаль",  "Память  непрошенным  гостем  входит в  мой  дом…")  перемежаются  здесь прозаическими  авторскими комментариями,  на  время  замедляющими  ход  рассказа  углублением  в  неповторимые  мгновения  любовных  переживаний: "Память  все  чаще  и  чаще  возвращает  меня  в  один  весенний  вечер.  Тогда  нас  разделял  только  город.  Намокший  под  дождем  и  притихший…". Подобное  соединение  стиха  и  прозы  в  единое  образно-ритмическое  целое  усиливает  непосредственность  изображаемого,  актуализируя диалогическую  обращенность  текста  к  вдумчивому слушателю-собеседнику.  Динамика  лирического  переживания  сопряжена здесь  с  драматичными  переменами  во  внутреннем  мире  героя – от  смутного  предчувствия  сердечных  волнений  к  нелегким  воспоминаниям  о  прошедшей  любви, находящими  живой  отклик  в  мире  природы:

                                             Природа  ожидала  этой  встречи:
                                                      В  твоей  улыбке – звезды  отразились,
                                                      В  твоих  глазах  растаял  тихий  вечер…
                                                                                                                        
В  завершающей  части цикла  мотив  памяти – сквозной  для  многих  лирических  песен  Талькова – углубляется  звучанием  покаянных  нот  в  размышлениях  героя:  "И  не  могу  никак  себя  простить // За  то,  что  потерял  тебя  когда-то, // За  то,  что  оборвал  святую  нить".

Внутренняя  же  циклизация  сопряжена  в  любовной  лирике  Талькова  со  сквозным  для  многих  стихотворений  образом  дома.

Домашнее  пространство  в  таких  произведениях,  как  "Наш  дом",  "Когда  засыпает  город…",  "Праздник",  "Память",  "Летний  дождь"  и др., хранит  воспоминание  о  живых  ликах  прошлого,  воплощая  таинственную,  одушевленную  стихию  бытия,  пропитанную  любовным  чувством: "И  старый  дом  станет словно  моложе // В  ласковом  свете  зажженных  свечей…".  Сами  встречи  героя  с  Памятью ("Память")  о  живущей  в  глубинах  души  любви  становятся  кульминационными  моментами  в  его  самопознании.  Дом  может  становиться здесь   и  чутким  "индикатором"  личностных  отношений  любящих ("У  твоего  окна",  "Знали" и др.),  отнюдь  не  немым  свидетелем  периодов  взаимного  отдаления: "Дом  наш  скрипел  и  вздыхал  безнадежно, // Он  вместе  с  нами  молчал  и  грустил…".  В  стихотворении  "Моя  любовь"  внезапно  нахлынувшая  страсть  воспринимается  героем  и  как  "нечаянная  радость",  и  как  соблазн,  противостояние  которому  связано  с  богобоязненным  чувством: "Но  только,  обманув  себя, // Мы  обмануть  не  сможем  Бога…".  Важно  при  этом, что  душевные  муки  лирического "я"  спроецированы  на  драматичную  участь  дома,  обратившегося  в  "замок  из  песка":  "Вздрогнул,  как  от  выстрела,  мой  дом",  "ведь  простить  меня  мой  дом  уже  не  сможет".

Обобщение  смысловых  граней  образа  дома  осуществляется у Талькова  в  песне-притче  "Три  дома" (1985).  "Три  разных  дома"  образуют  в  своем  единстве  целостную  аксиологию  духовного  становления  личности – дом  детства,  берегущий  воспоминания  о  начале  пути;  дом,  воплощающий  прочность  семейного  очага ("в  нем  живет  мое  сердце");  и,  наконец,  дом  как  прообраз  вечности,  последнего  пристанища  души:  "В  этот  дом  вхожу  я  не  дыша // В  нем  живет  моя  душа".

Таким  образом,  в  поэзии  Талькова  осмысление  любовного  чувства  связано  и  с  тонким  психологическим  анализом  его  коллизий,    и  с  онтологической  перспективой – раздумьями  о  вечности,  судьбе,  нравственных  основаниях  бытия.