Юрий Визбор как классик авторской песни

Более сложна содержательная и жанровая сущность семейно-бытовых песен-диалогов Визбора. За внешним комизмом здесь нередко скрывается драматизм мироощущения современников, явная и скрытая конфликтность их бытия ("Женщина", 1975, "Семейный диалог", 1975, "Рассказ женщины", 1978, "Песенка о наивных тайнах", 1979-1982 и др.).
Рассказ героини стихотворения "Женщина" соткан из сценок повседневной, домашней жизни "маленького" человека своего времени. "Внутренняя драматургия" этих ситуаций связана с тем, что, живя с нелюбимым мужем, она находит в себе силы возвыситься душевно и над его "угрюмством", и над повседневной суетой с тяжелыми "авоськами". Драматизм одиночества "в людном городе Москве" соединен у нее с чувством юмора, житейской смекалкой. В обыденной и вместе с тем точной и афористичной речи психологически убедительно раскрывается жизненность характера героини, описываемых ею ситуаций:

Вот уж вечер к ночи клонит,
Вот делам потерян счет.
Он из спальни: "Тоня, Тоня,
Где ж ты возишься еще?"

Ну, а я-то примечаю:
Голос сонный – в самый раз,
Я из кухни отвечаю:
"Спи, голубчик, я сейчас".

Он от водки и салата
Захрапит, хоть рот зашей.
У меня – восьмое марта,
Женский праздник на душе.

В стихотворении "Рассказ женщины", подзаголовок которого уточняет обстоятельства действия, за комически обрисованным "случаем" – отвергнутым героиней соблазном "отдельного люкса" с незнакомцем – встает неприкрашенное изображение ее монотонной, тягостной жизни в советской действительности: "Десять лет в очередях // Колбасу я доставала, // Десять лет учила я // Сверхсекретное чего-то…". Как и в предыдущем стихотворении, речь героини – носительницы простонародного сознания – интересна автору своей непреднамеренностью, соединением горького понимания собственного семейного, социального одиночества с внутренним достоинством и юмором.

Стихотворение Визбора "Семейный диалог" композиционно и содержательно напоминает известный "Диалог у телевизора" В.Высоцкого (1973) – обратим внимание на определенную общность жанровых исканий двух поэтов в плане диалогизации песенно-поэтической структуры. В стихотворении Визбора в бытовой сценке диалога супругов, их отрывистых, по сути не ориентированных на реальное общение репликах ощутима опасность обезличенности и формализации этого разговора о "погоде", "климате земли" и т.д. У самого героя душевная потребность прорваться от быта к бытию ("Зачем живу я?") подавляется всеобъемлющим "все равно", а бодрые рефрены  резко контрастируют с разреженной атмосферой общения героев в основных частях. У Высоцкого же в диалоге его Вани и Зины гораздо сильнее, чем у Визбора, обнаруживается трагедийно-сатирическая направленность авторского осмысления фиктивности духовной жизни современника, проступающая сквозь комически заостренные речевые ходы героев. А в визборовской "Песенке о наивных тайнах", где драматургические элементы интегрированы в авторское "повествование", сквозь призму отдельных, не лишенных комизма, "случаев", эпизодов, которые пронизаны реалиями советского "застоя" ("А к вечеру добыл два рыбных заказа, // Которые сменял на два билета на Таганку"), просматривается трагикомическая несостыковка реплик персонажей, знаменующая их взаимное отчуждение, тщетность отвлеченных иллюзий и надежд:

Они созвонились поздно вечером, после программы
"Время",
Когда бюро прогнозов наобещало нам солнце,
А в окно было видно, как собираются дожди.
Она ему сказала: – Милый мой,
У меня есть замечательное предложение:
Давай мы с тобой поженимся!
А он ей ответил: – Созвонимся…

Однако песни-диалоги Визбора не ограничены лишь семейно-бытовой сферой. Их разнообразная "драматургическая" стилистика передает подчас и сложные внутренние переживания лирического "я", характер его взаимоотношений с миром в целом. Стихотворение "Такси" (1965) строится в форме прерывистой беседы персонажа  с таксистом, выявляющей потребность героя пересилить давящее одиночество. Отрывистые реплики сопровождаются здесь, как в драме, короткими, воспроизводящими психологическую атмосферу и тревожное состояние ночного пассажира ремарками: "и крутится в стеклах снег", "а счетчик такси стучит", "от разных квартир ключи // В кармане моем звенят". В центре стихотворения "Поминки" (1965) – проникновенный диалог с близким другом на поминках по погибшему в горах товарищу. За краткими, внешне малозначимыми репликами, "прозаическая" простота которых придает всему изображаемому особую художественную достоверность, развивается диалог на надсловесном, эмоциональном уровне, раскрываются глубинные психологические механизмы межличностного общения, лишь отчасти реализующегося в диалогической речи:

А что ты глядишь там? – Картинки гляжу.
А что ты там шепчешь? – Я песню твержу.
Ту самую песню? – Какую ж еще…
Ту самую песню, про слезы со щек.

Разнообразие композиционных решений Визбора в песнях-диалогах обнаружилось и в том, что иногда реакции собеседника остаются "за кадром", а их содержание проявляется в ответных репликах героя. Например, в стихотворении "Телефон" (1970) внешне непринужденные, беспечные реплики персонажа в телефонном разговоре с бывшей спутницей исподволь раскрывают драматизм личностной неустроенности обоих, не смягчаемый видимым благополучием. Этот драматизм проступает и в сквозной "ремарке":

(Телефон-автомат у нее,
Телефон на столе у меня…
Это осень, это жнивье,
Талый снег вчерашнего дня.)

Жанровая форма письма-разговора использована Визбором  в посвященном памяти Высоцкого "Письме" (1982). Главным становится здесь философское, отчасти ироничное осмысление навсегда оставленного поэтом-"адресатом" земного мира,  а сама безответность этого письма усиливает его скорбное звучание:

Все так же мир прекрасен, как рыженький пацан,
Все так же, извини, прекрасны розы…
Привет тебе, Володя, с Садового кольца,
Где льют дожди, похожие на слезы.

Таким образом, в песнях-диалогах Визбора специфика драматургического мышления поэта проявилась в художественной и психологической обусловленности обстановки действия, в раскрытии явных и скрытых источников конфликтного напряжения, совмещении различных типов эмоциональности, в динамике сюжетного, "внутреннего" действия, пластике диалогической ткани и речевых характеристик. Если Г.Н.Поспелов, исследуя возможности взаимодействия лирики с иными литературными родами, обосновывал предложенное им понятие "лиро-драматургии" на примере проникновения лирических элементов в пьесы А.Блока, то нам в свете изучения жанровой системы бардовской поэзии это синтезированное определение видится вполне адекватным и в отношении подверженных драматургическому влиянию лирических жанров – в частности, песен-диалогов Визбора.

Как  чрезвычайно существенное теоретики отмечают и взаимодействие лирического рода с эпосом ("персонажная", "повествовательная" лирика [21] ). Повествовательное начало свойственно авторской песне в целом, в творчестве же Визбора исследователи справедливо находят "идеальное равновесие драматического и комического, лирики и эпоса" [22] . Действительно, тяготение поэзии Визбора к жанрово-родовому синтезу проявляется не только в песнях-диалогах, сценках, но и в особой жанровой форме поэтической мининовеллы. Эти мининовеллы характеризуются сюжетной заостренностью, часто эпически широким охватом судеб персонажей – в отличие от песен-диалогов, сосредоточенных прежде всего на "внутренней драматургии" конкретной ситуации. При этом драматургические элементы сохраняются и в ряде поэтических мининовелл.

В раннем стихотворении "Я нисколько не печалюсь…" (1954) посредством сюжетной цепочки "встреч" героя со знакомым поэтом, в бытовых деталях жизни последнего юмористически обыгрываются устоявшиеся стереотипные представления о поэтах как неземных существах: "Говорят, что часть поэтов // Просто ходят по земле". В ряде других мининовелл эмоциональное напряжение связано с выдвижением на первый план сюжета риска, испытания ("Случай на учениях", 1955, "Серега Санин", 1965, "Капитан ВВС Донцов", 1967 и др.). В "Случае на учениях" пластично переданная экстремальная ситуация минутного душевного срыва одного из солдат в ходе военных учений и неожиданная, становящаяся известной лишь в конце реакция командира создают в среде бойцов атмосферу взволнованного ожидания, которая отчетливо проявилась в рассказе героя: "И взгляды обращались к старшине. // Кругом была такая тишина… // В глазах у всех – один немой вопрос".

Сюжет-испытание, а порой и сюжет-катастрофа в песнях Визбора нередко позволяют в концентрированном виде ощутить психологическую сущность персонажей. В стихотворении "Капитан ВВС Донцов" в критической "профессиональной" ситуации, в которую попадает герой (угроза падения самолета на людей), происходит проверка скрытых качеств и психологических возможностей личности, отчетливо обозначается столь важная для многих  визборовских героев этика риска. А стихотворение "Серега Санин" соткано из миниэпизодов дружеского общения персонажей, контрастно накладывающихся на тягостное переживание одним из них гибели друга. Дискретность композиции – пропуск сюжетного звена, связанного с описанием произошедшей трагедии, – усиливает ощущение внезапности, роковой непредвиденности хода жизни.
В  поздних поэтических "новеллах" Визбора нередко появляются более развернутые сюжеты, которые, коррелируя между собой, создают широкую картину жизни как самих персонажей, так и окружающей их семейной, социально-бытовой среды.

В песне "Как я летел на самолете" (1977) ориентация на разветвленное повествование о судьбах персонажей ощутима уже в развернутом подзаголовке, выступающем в качестве автокомментария рассказчика: "Правдивая история о том, как я летел на самолете и во время полета размышлял о том, что происходит в разных концах моей жизни". В самом же тексте синхронно развертываются драматические сюжеты, не лишенные, однако, и комических элементов: семейная драма рассказчика, нелегкие переживания штурмана, взволнованные наблюдения за самолетом в телескоп мальчика из Нежина. В синхронности изображения "разных концов жизни" всевидящим рассказчиком сводятся воедино невидимые нити, связующие далекие человеческие судьбы. Значительное и мимолетное, драматическое и комическое предстают как взаимно соотнесенные грани повседневности – именно этим и интересной рассказчику: "И вся жизнь моя летит разноцветными огнями, // И летающих тарелок в небе явный разнобой…".  Подобная соотнесенность несхожих эмоциональных регистров очевидна и в стиле непринужденного рассказа героя о семейном разладе, "внутренняя драматургия" которого не отделима от многих мимолетных предметно-бытовых подробностей:

А жена моя сейчас зажигает зажигалку
И закуривает "Яву", и мурлыкает эфир,
И какой-то нехороший говорит ей: "Слушай, Галка,
Не смотри на вещи мрачно – так прекрасен этот мир!
Ну, а может быть, сейчас нам с тобою повезет,
Ну, а может, разобьется этот самый самолет".

В стихотворении же "Ходики" (1977) именно из воссоздающих дух времени предметно-бытовых деталей (ходики, чайник со свистком) прорастает зерно сюжета целого жизненного пути рассказчика. Через лирический, проникнутый ностальгическим чувством по распавшейся когда-то семье, утраченному дому рассказ о дорогих сердцу вещах приоткрывается глубинный драматизм межчеловеческих, семейных отношений: сквозь призму второстепенного проступает сущностное. В неторопливом повествовании уже пожившего человека горький счет потерям соединен с радостью за пройденные рубежи, за прожитую "сотню лет" с женой. Поэтическая мининовелла Визбора становится все более психологичной, задушевный лиризм сплавляется с драматическим содержанием, жизненные обобщения проступают сквозь напряженное сюжетное действие, поток воспоминаний героев, через внешне незначимые, но субъективно дорогие и родственные детали, приметы жизненного пространства персонажей:

С тех пор я много берегов сменил.
В своей стране и в отдаленных странах
Я вспоминал с навязчивостью странной,
Как часто эти ходики чинил.
Под ними чай другой мужчина пьет,
И те часы ни в чем не виноваты,
Они всего единожды женаты,
Но, как хозяин их, спешат вперед.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет,
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя и чайник со свистком.

Синтетическая природа жанровых форм поэзии Визбора проявилась не только в активном межродовом взаимодействии лирики и эпоса, лирики и драматургии, но и в соприкосновении художественного и публицистического начал, последнее из которых тесно связано и с прозой поэта. Феномен "песенной публицистики" в понимании самого Визбора был содержательно и художественно многофункционален: "Очевидно, песенная публицистика может иметь много разнообразных адресов. Не только стройки и дороги попадают в ее поле зрения, но и важные движения в духовном построении человека. Это песни, которые берут на себя смелость пофилософствовать над ходом жизни человеческой, разобраться в кипении страстей, дать мудрый совет". Именно в этом художественно-публицистическом русле и формируется у Визбора жанр песни-репортажа, отвечавший заветному стремлению поэта-певца "соединить в единое целое вещи, казалось, несоединимые – документальную запись и песню", опереться в создании художественной картины мира на непосредственно увиденное и пережитое.

В целом ряде визборовских песен-репортажей ("Трасса Хорог – Ош", 1965, "Репортаж о ракетчиках", 1968, "Пик Ленина", 1967, "Три минуты тишины", 1965 и др.) будничная конкретность повседневной хроники преображается в эстетически ценное, а изначально нехудожественный журналистский жанр обретает художественную наполненность.
В стихотворениях "Репортаж с трассы Хорог – Ош", "Трасса Хорог – Ош", тематически связанных с сооружением высокогорного Памирского тракта, решающую роль в трансформации журналистского репортажа "с места событий" в художественное произведение играют одушевление горного мира, созвучного переживаниям лирического "я", а также выдержанные в фольклорной стилистике непосредственные обращения героя к "трассе-трассушке", воскрешающие, особенно во втором стихотворении, дух народных лирических песен. В "Трассе Хорог – Ош" обыгрываются черты жанра обрядовой величальной песни, а созвучные народной песне мелодика и ритмика, фольклорные лексико-синтаксические особенности передают лирическое чувство неизбывного родства героя с описываемой дорогой:

Ох ты, трасса бесконечная,
Боль-тоска моя студеная,
То любовь моя беспечная,
То жена неразведенная.

"Репортаж о ракетчиках", "Песня-репортаж о строителях КамАЗа" оказываются композиционно и стилистически близким рассмотренным выше визборовским песням-портретам. В первом стихотворении исходная ситуация непосредственного общения журналиста с прошедшим войну майором-ракетчиком обнаруживает в рассказчике тонкого наблюдателя, творчески воспринимающего нюансы поведения собеседника. А потому задуманный изначально репортаж о представителях трудного рода войск превращается в синтетическое жанровое образование. Репортажные зарисовки ракет совмещаются с чертами философской, пейзажной лирики и, что особенно значимо, с элементами психологического портрета майора, внутренняя жизнь которого пронизана драматичными воспоминаниями о "дыме боев" войны:

Мы с майором идем по тропинке
В пасторальнейшем из лесов.
Все меняется в волнах рассвета,
Все у времени на крыле…

А в "Песне-репортаже о строителях КамАЗа" первоначально журналистский рассказ о людях известного автозавода, их повседневном труде благодаря взволнованному обращению рассказчика к слушателю, апелляции к его внутреннему миру получает мощный лирический заряд, трансформирующий единичные проявления описанного мира в масштабное поэтическое обобщение:

Ты пойми, что такое КамАЗ:
Это парни – не парни, а боги!
Это вьюжная наша зима,
Это тяжкие наши дороги!

Таким образом, художественность песен-репортажей Визбора во многом зиждется на активном проявлении авторской творческой личности, образно обобщающей показанные явления действительности и вступающей в непосредственный душевный контакт как с персонажами этих репортажей, так и с воспринимающим "я" слушателя, собеседника.

В завершение данного раздела следует отметить прежде всего необычайное жанрово-родовое многообразие песенной поэзии Визбора – от ранних "туристских", "студенческих", пейзажных песен, романтических элегий – до во многом экспериментальных песен-портретов, поэтических "новелл", лирических "минипьес", песен-репортажей. Жанровые эксперименты и открытия Визбора несомненно вписывают его творчество в общий контекст художественных исканий поэтов-бардов, в лирико-романтическое направление авторской песни.

Визборовские новации в сфере жанрообразования  рождались на стыке различных литературных родов, на пересечении песенного творчества и искусства слова, во взаимодействии литературной и фольклорной традиций, художественных и журналистских жанров.

Исследование жанровых параметров поэзии Ю.Визбора неотделимо от проникновения в содержательные глубины его песен, емко передающих духовный склад, внутренние поиски и устремления личности середины ХХ столетия.

Литература

 1. Галич А.А. Дни бегут, как часы: Песни, стихотворения.– М., 2000. С.145.
 
 2. Тексты произведений Ю.Визбора цитируются по изд.: Визбор Ю.И. Сочинения. В 3 т. – М., Локид-Пресс, 2001.

3. Савченко Б.А. Авторская песня. М.,1987.
  4.Аннинский Л.А. Барды… С.40.

 5. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. – М.,1976; Хализев В.Е. Теория литературы. – М.,1999. С.308-316.

 6. Соколова И.А. И Визбор – первый // Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии… С. 177-193.; Андреев Ю.А. Наша авторская… М.,1991. С.114; Савченко Б.А. Указ. соч.

 7. Соколова И.А. Авторская песня: от экзотики к утопии // Вопросы литературы. 2002. янв.-февр.С.139-156.

 8. Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии… С.127.

 9. Аникин В.П. Русское устное народное творчество. М., 2001.С.61.

 10 Там же. С.408.

 11.См. Соколова И.А. Авторская песня… С.188 и др.

 12. Аникин В.П. Указ. соч. С.641-674.

 13. Там же. С.538, 549-55.

 14. Аникин В.П. Указ. соч. С.552.

 15. Визбор Ю.И. Указ. соч. Т.3.С.355-356.

 16. Аникин В.П. Указ. соч. С.654.

 17. В.П.Аникин выделяет особый "жанровый подтип шуточного романса с иронической трактовкой темы", распространившийся среди песен новой формации, которые свидетельствуют об изменении фольклорной традиции, в том числе и на уровне жанровой системы: Аникин В.П. Указ. соч. С.673.

 18. Соколова И.А. Авторская песня… С.118.

 19. Хализев В.Е. Теория литературы. М.,1999. С.306.

 20. Аннинский Л. Первопропевец // Визбор Ю. Указ. соч. т.1. С.8.

 21. См. соответствующие разделы в указанной монографии Г.Н.Поспелова.

 22. Андреев Ю.А. Наша авторская… М., 1991. С.114.