Духовно-нравственный потенциал учебных книг К.Д. Ушинского

В последние десятилетия мы наблюдаем чрезвычайно остро и рельефно проявившиеся кризисные явления в сфере духовности, идеологии, культуры, образования. Смещение в обществе ценностных ориентиров, разрушение нравственных идеалов, размывание границ добра и зла, греха и добродетели напрямую отразилось на нравственном облике и образе мыслей молодого поколения. Огромное беспокойство вызывают откровенный ценностный нигилизм, пошлость и цинизм, воцарившиеся в их душах. Вызывает тревогу уровень образованности современных детей, несформированность, дробность и несвязность мышления, наполненность его разрозненными фактами, отсутствие в сознании целостной картины мира, неумение творчески мыслить, способность лишь перерабатывать информацию по заданному алгоритму. Поражает и откровенное невежество, незнание прописных истин, духовных корней и истоков. Неумение слушать и слышать, разрушающее способность глубинного овладения языком, повлекло упрощение лексикона, косноязычие, топорность речи. Все это вызывает оскудение человеческих начал в человеке.

Богатейшая история нашего народа, огромный исторический опыт, осознание нашими детьми причастности к великим предкам, возвышающее воздействие их личностей и творений – единственное средство пробудить в душе поколения дремлющее самосознание, заставить очнуться и задуматься. А это первостепенные задачи педагогики. Необходимо определить вечное, истинное, неподвластное времени, непреходящие ценности в области образования и воспитания.

Общепризнанным эталоном является педагогическое наследие К.Д. Ушинского. Активный интерес к его трудам возобновился с 90-х годов прошлого века. Непредвзятое исследование биографии К.Д. Ушинского, анализ духовных истоков его мировоззрения (Е.П. Белозерцев, Э.Д. Днепров, С.Ф. Егоров, архимандрит Зиновий (Корзинкин), С.Г. Макеева, В.М.Меньшиков, И.С. Николаев, архимандрит Иоанн (Попов), В.А. Сластенин, иерей Алексий (Сысоев), архимандрит Иувеналий (Тарасов) и др.), позволили показать их христианскую основу, реабилитировать и утвердить авторитет К.Д.Ушинского как глубоко религиозного человека, имевшего православные корни.

Мировоззрение К.Д. Ушинского нашло отражение в созданной им "Педагогической антропологии", где человек, объект воспитания, рассматривается как главное творение Божие, существо физическое, наделенное бессмертной душой, призванной к добру. Связь души и тела, души и нервного организма, по выражению К.Д. Ушинского, является "величайшей тайной творения". Воспитание должно быть направлено на исправление, гармонизацию человеческой души: ума, чувств и воли. Жизнь сознания непременно обязана быть проникнута светом благородных чувств, оживотворяющих умственную деятельность, придающих истинность знаниям, так как именно чувства обнаруживают подлинную сущность человека. Волевые усилия должны побуждать человека к изменению, исправлению дурных наклонностей, совершенствованию, развитию задатков и преумножению талантов. Это возможно через труд, через излюбленную деятельность, в которой человек обретает покой и счастье. Воспитательные идеи К.Д. Ушинского воплотились в учебных книгах для детей: "Родное слово" (1864 г.) и "Детский мир" (1860 г.).

"Родное слово"

"Азбука", входящая в "Родное слово", состоит из трех частей: упражнения в рисовании по клеткам, "Письменная и печатная азбуки" – , гармонически связанных между собой внешне, зрительно, и в содержательном плане. К.Д. Ушинский с первых страниц начинает формировать в детском сознании духовную иерархию ценностей: мир житейский, мир природы, человек, соединяющий в себе человека телесного и человека духовного, способного, воспринимать высшие ценности и делать их достоянием собственной души. Фребелевские занятия в рисовании по клеткам, выполняя обучающую и развивающую функцию, предложены К.Д. Ушинским как маленькая копия, отражение мироздания. Изображение вещей, окружающих ребенка, житейских мелочей, зверюшек венчается начертанием бодрой, стойкой фигурки мальчика, человека, доминирующего своими размерами над всеми предыдущими рисунками. Ассоциативное восприятие ребенком жизненных явлений, выстроенных в ценностной последовательности, получает осознанность на страницах "Письменной азбуки", наполненной подобным иллюстративным материалом, выполненным в лучших традициях классической реалистической графики и подкрепленным словом. Жизнь вокруг ребенка: няня, детские шалости, значимые предметы (часы, воз, ружье, орудия труда, дом), мир природы и следующее далее расширение кругозора, упоминание городов. И наконец именование человека христианскими именами, что имеет сакральный смысл: приобщение через крещение, через получение христианского имени к жизни вечной. Венчает текст изображение Христа с воздетой дланью, благословляющей мир, творение Божье, и фраза "Мир вам!". Строй духовных ценностей, истинность высказываний, бодрость и энергичность фраз усиливаются композиционной стройностью каждой страницы, впитавшей классические художественные каноны. Невольное сравнение изображений с орнаментальным ажуром возникает благодаря каллиграфическим шрифтам, декорированным с большим вкусом и мерой, без излишних росчерков и витийства, не отвлекающим от учебной деятельности пустыми красотами, но остающимися эстетическим эталоном, а не просто знаками, передающими информацию. "Печатная азбука" – неиллюстрированное переложение "Письменной азбуки", лаконично и утонченно разделенной на главки английскими линейками, – завершается, однако, отнюдь не благодушно. Мир задуман совершенным, но земное существование исполнено греха, скверны и порока. Последняя фраза "Люди живут в мире, да не в мире" – некий призыв к осознанию детьми этого явления как события печального, противоестественного. Но уныние и бездействие лишь усугубляют эту древнюю печаль человечества, необходима работа над собой, школа жизни.

Говоря о методе обучения грамоте, можно подтвердить ее значение как методы классической, образцовой, рождающей поколение подражателей, творчески переосмысливающих ее. Уже потому, что К.Д. Ушинский проницательно заметил ее общечеловеческую сущность, соприродность человеческому сознанию, можно судить об универсальности методы. Он установил четкую связь между буквой и звуком, указал на значимость развитого фонематического слуха, почувствовал скрытую опасность превращения процесса чтения в механизм и дал наставления педагогам. На страницах "Азбуки" мы не увидим упражнений, допускающих бессознательную работу. Композиционная целостность страниц подкрепляется нерасчлененностью слова, не поделенного на слоги. Для К.Д. Ушинского слово сущностно, проникнуто гаммой смыслов и чувств, способно рождать в душе образы, и потому его целостность необходимо сохранить и заложить в сознании детей, но чтобы чтение было посильно, на первых порах детям предлагаются короткие слова. Огромной ценностью методики является направленность на осмысленное, целостное, произносительно верное чтение, овладение которым позволяет сформировать сознание, способное лицом к лицу встать к проблемам орфографии – несовпадениям написания и звучания – и способствовать формированию орфографической зоркости.

Метода обучения чистописанию также имела в основании глубокие эстетические и методические начала. До каллиграфического стиля "англе", пришедшего из Европы, из протестантской Англии, гражданское письмо в России использовало скоропись, предполагавшую отдельное изысканное начертание каждой буквы. Цели заграничной методы были более прагматичные: скорость и удобство письма, связность букв. Но при этом каллиграфия понималась как искусство, искусство красивого, изящного письма. Эстетические начала методы не ставились под сомнение, потому что письмо не считалось лишь средством закрепления речи. Наряду с английским стилем письма существовали и другие, и все они имели свой характер, свою манеру, подобно манере живописцев. Кроме того, новая манера письма повлияла и на творчество художников, создававших свои произведения в "каллиграфическом" стиле, изображая на листе бумаги очертания предметов непрерывными пружинящими завитками и росчерками, свойственными связной скорописи.

По подобию английских букв были изменены буквы русской азбуки. Сложились и свои традиции.

Применялась метода обучения письму по графической сетке с частыми косыми линиями. Буквы делились на коренные элементы и добавочные, а точка считалась необходимым украшением буквы. Буква изучалась как законченный образ, как сочетание палочек, крючков, петелек, овалов и других элементов, пишущихся каждый отдельно с одного росчерка, без двойного повторения линий, что является высоким художественным показателем. Соединение букв в слова опять же носило характер эстетический и напоминало изображение орнамента или нанизывание букв-"бусинок" на строку-"нить".

Искусство письма заключалось в конце пера, которое должно двигаться непринужденно, и при этом не должно быть никаких "сотрясений в членах тела". Инструментом для письма было гусиное перо, требовавшее особого очина и раскепа. Но гусиные перья более подходили для художественного письма. Их заменили изобретенные опять-таки в Англии в 1803 году стальные перья.

В сравнении с современными орудиями письма этот инструмент способен без участия педагога решать многие задачи. Свойства этого пера необычайны и кроются в его устройстве. Т.к. оно открыто и опускается в чернила, то ребенок волей-неволей берет ручку на нужном расстоянии от конца. Легко раздваивающиеся усики заставляют руку принять верное положение, при котором оба усика будут касаться бумаги, иначе чернила не вытекут из ручки. Прорезь между усиками и выгнутая поверхность пера указывают верное положение ручки. Подсказкой является и направление непишущего конца ручки в плечо пишущей руки. Положение руки, лишь при котором будет писать перо, заставляет выправить и осанку. Необходимость изворачиваться и заглядывать за пальцы, держащие ручку, отпадает, т.к. перышко и все, исходящее из-под него, видно.

На конце стального пера отсутствует металлический шарик, поэтому раздваивающиеся острые усики дают возможность перу не скользить по листу, как по мыльной поверхности, и не тратить усилий на сдерживание бега еще не твердой руки. Они, как пинцет, захватывают бумагу, не дают руке вибрировать и дрожать, что способствует формированию четкости линий.

Т.к. перо достаточно мягкое, оно само заставляет регулировать силу нажима на него, ведь разъединенные от сильного нажима кончики пера не дадут чернил. Следовательно, рука не будет тратить лишних усилий и движения не будут скованными.

Возможность расслабиться руке дает и острие пера. Усилия тратятся лишь при движении кисти вниз и ослабевают при движении вверх, иначе перо просто порвет бумагу. Благодаря этому свойству буквы сочетают в себе "нажимные" и "волосяные", т.е. толстые и тонкие, линии. Красота достигается естественным образом.

Объема чернил в перышке хватает на несколько букв. Обмакивание тоже дает передышку руке. Педагогу остается акцентировать внимание лишь на трех вещах: ровная спина, локоть, лежащий на парте, и наклон тетради.

Письму в тетрадях предшествовала работа на графитных, аспидных, дощечках, позволявших научить детей изображать буквы в увеличенном виде, стирать и исправлять написанное.

Пропедевтикой служили упражнения в рисовании по клеткам, учившие детей ориентироваться в пространстве листа и развивавшие пластику руки. Избранная К.Д. Ушинским тактовая метода письма придавала большое значение ритмическим упражнениям, "строгому размеру в движении" и уподобляла письмо искусству танца, опять-таки сводя воедино принципы практические и художественные.

Таким образом, гармоничное единство формы и содержания, направленное на облагораживание души, ума и сердца детей, на всестороннее развитие ребенка, на превращение труда учения в источник радости отразились на 26 страничках учебника грамоты. "Азбука" явилась миниатюрной копией "Книг для чтения после азбуки", которая дала первые всходы знаний о мире, любви к нему и волевые усилия в наблюдении, постижении истин, приобретении навыков чтения, письма, рассуждения.

Следующей ступенью школы жизни является "Первая после азбуки книга для чтения" – шедевр искусства педагогики. Содержание ее общеизвестно. Ряды слов для определения понятий и их классификации, стихи, песенки, рассказцы, сказки выполняют четкие методические задачи: научить детей осмысленно и связно читать, внимательно списывать слова и фразы, приобрести навыки смыслового и художественного анализа текста, развить дар слова не через пересказ, а через высказывание мыслей "хоть маленьких, но своих", впитать лучшие образчики художественной литературы и фольклора, тем самым сформировать в душе ребенка фундаментальный пласт.

В этом педагогическом произведении проявилось мастерство К.Д. Ушинского в качестве автора-составителя и требовательного редактора. Считая невозможным создание книг для чтения лишь "с помощью ножниц", из мирового литературного наследия он избрал все достойное детского сознания и чувственного восприятия и переработал согласно образовательно-воспитательным целям.

Поражает то, как весь незамысловатый, незатейливый материал К.Д. Ушинский собрал вокруг единой идеи. Упорно и настойчиво вводятся в сознание детей подсознательно усвоенные истины. Материалы объединены в 36 тем. Первые 6 тем посвящены вещам, окружающим ребенка в повседневной жизни: игрушкам, мебели, посуде, кушаньям, одежде. Следующий цикл знакомит с живой и неживой природой. Далее определяется место человека в мире: во времени, в пространстве, имеющих всевозможные меры. Затем цельная картина мира, этот первоначальный пласт, начинает дробиться, что создает представление о целом и частях целого: дома, растения, животного, человека. Кульминационной является тема "Христианские имена", знаменующая рождение человека не только как явление природы, но и как создание духовное, наделенное душой, способностью думать, чувствовать, совершать поступки и отвечать за них. "Родство и свойство", "Люди по возрастам и занятиям", "Что хорошо и что дурно?", "Что мы видим в церкви?", "Праздники" рассматриваются уже в духовном аспекте, знакомят детей с основами христианской морали, дающей духовную опору в жизни, состоящей из будней и праздников. Праздники - это дни отдохновения от трудов, напоминание о смысле человеческого бытия. И в то же время присутствует предупреждение: излишняя праздность порождает пороки, человек должен трудиться "в поте лица своего". Трудовые будни отражаются в темах "Чем что делают?", "Кто что делает?", "Что с чем делают?", и их можно продолжать до бесконечности. Но итоговой, завершающей "Первую книгу для чтения", Ушинский предлагает другую: "Голоса и движения животных". Это как бы некая тропинка, по которой ребенок может уже пойти самостоятельно, увлеченный стремлением познавать.

Так же мудро, как и вся книга, устроен каждый урок. Это своеобразная зарисовка, таящая духовный подтекст, скрытую гармонию. Сказки, побасенки, стихи, рассказцы тонко устанавливают связь с темами уроков. Первая, "Учебные вещи и игрушки", имеет подтекст: "Ты уже школьник, но мир забав тебе еще не чужд". Потому и включена песенка "Петушок", при обсуждении которой ребенок понимает, что теперь и он должен вставать с петушиным криком и идти на занятия, это его работа. А читая рассказец "Вместе тесно, а врозь скучно", в котором брат с сестрой не поделили игрушки и разошлись по разным углам, дитя вспоминает, что игры – это тоже важная часть его жизни, но и здесь он должен учиться – учиться жить в мире с ближними.

Тема "Мебель и посуда" говорит о надобности вещей в жизни человека. Тестом на меркантильность детей служит сказка "Золотое яичко", входящая в урок. Что они скажут: "Золотое яичко можно было продать" или "Деду с бабой нечего было поесть, проку от золотого яйца нету"?

Подбор текстов, несущих дух хлебосольства и гостеприимности, включен в тему "Кушанья и напитки". Но побасенка "Догадливый татарин", который "видел во сне кисель, да ложки не было; лег спать с ложкой - киселя не видал ", вносит оттенок ироничного отношения к телесной пище. Ведь "не хлебом единым жив человек".

От ряда тем, связанных с бытом и укладом народа, остается впечатление знакомства со слаженной мастеровой артелью, ее устоями, негласными законами. Общеизвестная сказка "Теремок", переосмысленная в новом ключе, выражает идею дома - здания и дома – источника тепла, уюта, взаимопонимания.

При включении в книгу материалов, посвященных животным, человек рассматривается как источник всех жизненных противоречий, сказка "Старик и волк" отражает нынешнюю картину бытия, взаимоотношения человека и животного мира. А Колобок из сказки, завершающей цикл тем, связанных с живой природой, олицетворяет всю живую материю (плоть) и дух, порабощенные грехом: порок катится по миру, вводит в соблазн все живое и в конце концов обрекает себя на самоуничтожение.

В темах, посвященных частям дома, колеса, дерева, человеческого тела идея духовной раздробленности подытожена в сказке "Журавль и цапля": журавль и цапля – отражение целого, не обретающего единения из-за разногласия частей.

Тема "Праздники" утверждает, что дни торжеств - это дни отдохновения от трудов, но бесконечная праздность порождает пороки. Человек должен "добывать хлеб в поте лица своего". И потому присутствует колыбельная "Котик". Она как бы поется на исходе праздничного дня, следом за которым идет череда будней с их заботами и тревогами.

И наконец вместе с героями последнего стихотворения "Птичка" дети, за полгода умудренные чтением, размышлениями, решают отпустить пойманную птичку. Для финала это очень символично: доброе дело, добрая память. И добрая память обо всем, что было прочитано и осмыслено.

Эта простенькая на первый взгляд книжечка имеет глубочайшее духовное основание. Под внешней незатейливостью кроется истинно христианское представление о мире и человеке, а "венцами" тем являются духовные выводы, духовные прозрения.

Методические задачи гармонично сочетаются с духовно-нравственными. Композиционная целостность тем сочетается с методическим строем каждого урока и цикла. Урок предваряется беседой, касающейся предметов, обсуждаемых в предлагаемой теме. Сознание детей сосредоточено и внимание направлено на восприятие смысла заголовка темы. Чтение рядов слов, сгруппированных по родам и видам, формируют в детском сознании понятийную базу, а дальнейшие упражнения по подведению видовых понятий под родовые, расчленение данного понятия на составляющие элементы, нахождение сходств и различий, наблюдение и сопоставление, логическое определение понятий, построение выводов благотворно сказываются на уровне развития сознания, оперативного мышления, на формировании долговременной памяти. С середины книги, деление слов по группам и смешанные ряды слов из уроков исключаются, что означает выдвижение требования изначально осмысленного чтения, умения проводить параллели с темой урока, а значит, понимать его суть, работать осмысленно, не механически. Ряды слов заменяются незаконченными предложениями, развивающими детское сознание.

Пословицы, мини-произведения фольклора, наряду с предназначением сообщать мораль, являются логическими задачами по выявлению смысла этих коротких энергичных фраз. Загадки, содержащие интригу, упражняют в сопоставлении предметов и явлений и нахождении общего и отличного. Стихи и песенки, увлекая детей своей ритмикой, одновременно пополняют багаж знаний и лексикон, развивают память. Рассказцы и сказки, знакомя с окружающим миром, выводят детей на уровень смыслового и филологического анализа текста. И самое главное, что диалоги, сопровождающие эту аналитическую работу, являются основой развития дара слова, опирающегося на логические способности мышления. Такое переплетение в одном уроке заданий, взывающих то к детскому уму, то к чувствам, делает каждый урок живым, органичным и плодотворным.


Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру