История о бушующем море и о смелом рыбаке

Старинная крымская легенда

Они сидели на теплом камне и негромко разговаривали. Солнечный Заяц болтал ногами в морской воде. Заговорили о страхе.

- Я вообще трус, - печально сказал Заяц. – Даже поговорка такая есть: труслив, как заяц. Всего боюсь. Ну, почти всего: темноты, потом когда остаюсь совсем один. Еще когда тесно и душно. Еще всяких там злых, хищных… Тебя вот боюсь.

Старый черный ворон удивленно посмотрел на Зайца.

- Говорят, вы, вороны, приносите дурные вести своим карканьем…

- Мы приносим не только вести. Мы приносили святому пророку Илье пищу в раскаленную пустыню тогда, когда вокруг нельзя было найти ни одной живой травинки. Во всех нас есть и плохое, и хорошее. Думай о хорошем. А что касается страха…

- Это ужасно! – подхватил Заяц.

- Вовсе нет. Во-первых, опасности боятся все – и львы, и голуби, и даже люди-воины. А смелыми называют тех, кто скрывает свой страх. И ты бойся себе спокойно. Как испугаешься – сразу блести поярче, прыгай повыше, каркай веселее. И все обойдется, вот увидишь.

- Ты сказал – "во-первых". Есть и во-вторых?

- Да. Во-вторых, страх – хорошее чувство.

Заяц от неожиданности плюхнулся в воду, испугался жгучей медузы и ярко заблестел. Медуза проплыла мимо.

- Разве плохо, когда птенец боится расстроить родителя? – продолжал Ворон. – Разве плохо, когда одно живое существо боится причинить боль другому живому существу? Когда человек боится стать трусом и предателем?  Да вот, - Ворон поднял глаза, - этот мыс, и эта белая часовня, и маяк могли бы немало рассказать о человеческом страхе!

- Давай за них расскажешь ты! – попросил Заяц.

- Это скалистый и обманчивый мыс святого пророка Ильи, - голос Ворона стал глуше и таинственней. – Он прикрывает вход в гавань Феодосийского залива - гавань, которой уже 25 веков! Нередко гибли здесь корабли, и еще древние люди разжигали на мысе костры, чтобы обозначить опасное место. С незапамятных времен селились здесь греки-христиане, рыбаки и торговцы.

Давным-давно в рыбачьем поселке жил красавец Илья, сын гречанки Тамары. Отец его погиб во время шторма, а Илья вырос и стал смелым и удачливым рыбаком.

- Ты обещал про страх!

- Бесстрашным и дерзким юношей, - повторил Ворон. – За что ни брался – все получилось у Ильи, сына Тамары (его так и звали – Илья Тамара), и верил он только в свою силу, свою ловкость и свою удачу.

В начале августа, ближе ко дню святого пророка Ильи, над морем всегда нависают облака, душнее становится воздух и чаще ночные грозы. А в Ильин день забегают по небу огненные молнии, и пророк напомнит о себе треском громовых раскатов. Беда тогда попасть в море. Рыбаки, чтя память пророка-громовержца, остаются дома, а их матери и жены сугубо (то есть особо, с особой силой) молятся за тех, кого буря застала в пути.

А рыбак Илья Тамара как будто дразнил всех: поднимет сразу флакос и тринесту и белой чайкой унесется в волну:

- И молния, и гром от облаков. Спасение – в моих сильных руках!

Кто бы рискнул сделать это? Разве сумасшедший.

Разбогател Илья Тамара, приобрел свой корабль и по-прежнему в самую страшную бурю не боялся поднять парусов.

Раз случилось ему выйти под пророка Илью.

Отговаривали матросы хозяина, а Илья Тамара сердился на них. И уже в море, когда, рассекая волну, сильно и ровно шел корабль, насмешливо крикнул им:

- Ну, все еще верите в рыбачьи сказки? Верьте мне, своему хозяину!

И только сказал – накатился на судно водяной вал выше мачты.

- Клади руль! – крикнул Илья, но оторвался руль, и понеслось судно вот на этот самый  мыс, прямо к береговой скале. И в ту же минуту пронесся с севера на юг оглушительный громовой раскат. Над мысом, где теперь церковь пророка, опустилась в тысячах искр огненная колесница!

- Илья! – воскликнул рыбак Илья Тамара. И подумал в душе:

- На том месте, где видел его, построю храм, хотя бы пришлось для того продать корабль.

И примолкла гроза, и ветер с берега погнал корабль в море, прочь от опасных скал.

- Клади руль, - прозвучал над Ильей Тамарой грозный голос. Увидел себя рыбак стоящим у руля, который, подплыв к судну, сам собою встал на место.

К вечеру достиг Тамара города Сугдеи, сдал товар и, нагрузившись новым, вернулся в Кафу (так раньше называлась Феодосия).

Не рассказал, однако, о случившемся никому. Пожалел продать корабль. Решил заработать сначала побольше денег и тогда построить храм.

Так решил, а потом передумал.

- Не может быть, чтобы все это случилось. Просто приснилось.

И вот, успокаивая себя, он со временем забыл о своей клятве.

Все шло хорошо: за десятки лет ни один из его кораблей не потерпел крушения, и стал бедный рыбак богатейшим купцом в Кафе. Только вот детей у него не было. И еще: не любил он смотреть на гору, где было видение, и, смелый, все же избегал выходить в море под Ильин день.

Но однажды пришлось ему возвращаться от Амастридских островов незадолго до этого дня. Попутный ветер легко нес корабль, и вдали уже стали синеть родные горы Тавриды. И вдруг – сразу стих ветер, точно смело его с моря, и корабль попал в мертвый штиль. Больше всего боятся этого штиля моряки, но наступал Ильин день – день ветра, и Илья Тамара спокойно лежал на корме. Он подсчитывал барыши и улыбался торговой удаче.

- Не нужно быть знатным, не нужно быть ученым, чтобы хорошо жить. Нужно быть сильнее и хитрее других, чтобы пользоваться их глупостью и слабостью!

- Скверная мысль, - сказал кто-то в душе его, и вздрогнул Илья Тамара.

Привстал с ложа, посмотрел на берег. Оттуда надвигались небывало черные тучи, и зарница подмигивала зловещим красноватым глазом. По морю побежала предветренная рябь.

Корабль поднял все паруса и взял курс на Кафу, но, попав в какое-то странное течение, не мог уйти и вертелся на месте.

Ветер крепчал, ветер свистел и шипел, как тысяча злобных змей, - и вот не выдержала порыва главная мачта и обломилась.

- Плохо дело!

В последнем сумеречном свете моряки увидели гору, где когда-то было видение. Вспомнил о нем Тамара и смутился духом. Настала странная темнота, нельзя было видеть даже своей руки. Вода била через борта. В трюмах появилась течь. Истрепались в клочья новехонькие штормовые паруса. Как гнилая нитка, порвалась якорная цепь, когда погнало корабль к скалам и люди попытались бросить якорь.

- Одно чудо может нас спасти!

И молили люди о чуде; умоляли пророка Илью смягчить гнев; обещали весь улов отдать на свечу ему.

А Илья Тамара упал на колени, и горячо молился, и плакал первый раз в жизни. В сердце своем поклялся он выполнить то, что обещал когда-то в юности.

Огненная полоса рассекла небо. Кто-то грозный и гневный поднял над кораблем руку. Сверкал молнией его взгляд; рвалась клочьями ветра седая борода; уста готовы были открыться для гибельного слова.

- Господи, помилуй и спаси!

Опустилась рука проклятия и указала погибавшим путь. Там, в стороне, зажглись огни города Кафы. Небесное сияние потухло.

Как убитые, заснули дома корабельные. Не заснул только Илья Тамара. Он стоял у городского храма и читал слова тропаря:

- Почитающих тебя, Илья, исцели…

Стоял он всю ночь, и утром люди нашли его на том же месте. Не узнали Илью Тамару, так изменился он. Не было на лице всегдашней дерзкой улыбки. Не было в глазах жадного блеска. Его лицо теперь дышало величавым покоем. Близостью неба светились глаза. А уже через год иконный мастер писал образ пророка Ильи для нового храма, который построил на горе бывший купец Илья Тамара. Остальные деньги он раздал бедным. И еще говорили, что облик изменившегося Ильи Тамары чем-то напоминает строгие черты пророка на иконе…

Вот тебе и вся история про хороший страх и плохое бесстрашие, - закончил Ворон.

- А про маяк? Ты обещал про маяк!

- В следующий раз, чтобы тебе не остаться в темноте и в одиночестве. Солнышко-то уже садится…

Послесловие.

Дорогие ребята, 2 августа мы празднуем память святого пророка Илии. Святой пророк Илия - величайший пророк древних времен - родился за 900 лет до Воплощения Господа Иисуса Христа.

При рождении маленького Илии отец его видел, как величественные  мужи приветствовали младенца, питали огнем и пеленали светлым пламенем.

Данное младенцу имя ИЛИЯ, что означает КРЕПОСТЬ ГОСПОДНЯ, определило всю его жизнь. В то время израильский народ отпал от веры своих отцов и стал поклоняться мерзким идолам. Видя гибель своего народа, Илия скорбел, убеждал людей покаяться и обратиться к истинному Богу. Люди не слушали пророка. Тогда по молитве Илии небо заключилось: не было дождя, не выпадала роса… Наступили засуха и голод.

По прошествии трех лет засухи Господь послал Илию к израильскому царю Ахаву для прекращения бедствия. Был собран народ, были воздвигнуты два жертвенника: один – от языческих жрецов, другой – от Илии пророка для служения истинному Богу. День и ночь взывали язычники к своим идолам, но небо молчало.  Илия же полил жертвенник и дрова водой и обратился к Богу с пламенной молитвой, чтобы Господь ниспослал огонь с неба для вразумления заблуждающихся людей. И сошел огонь с небес, и попалил дрова, камни и даже воду!  Народ пал на землю, взывая: "Воистину Господь есть Бог Един, и нет другого Бога, кроме Него!"

Тогда Небеса отверзлись, и обильный дождь напоил сухую землю.

За свое пламенное усердие о славе Божией пророк Илия был взят живым на небо в огненной колеснице.

Справка Зайца:

Первая церковь, построенная в Киеве при князе Владимире, была во имя пророка Илии.

После крещения святая равноапостольная княгиня Ольга постоила храм пророка Илии у себя на родине, в селе Выбуты.

Иконописная традиция изображает пророка возносящимся на колеснице с огненными колесами, которая окружена небесным пламенем и запряжена четырьмя крылатыми конями.


© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру