Я хочу, чтобы учителя были счастливы

Интервью с академиком Сергеем Михайловичем Никольским

В этом году исполняется сто лет выдающемуся русскому математику, академику Сергею Михайловичу Никольскому. Он является признанным главой созданной им математической школы по теории функций и ее приложениям, имеет многочисленных учеников и последователей. Неоценим вклад Сергея Михайловича в дело образования в нашей стране. Он – преподаватель высшей школы, автор многих учебников по математике для вузов, средних общеобразовательных школ, которые пользуются заслуженной популярностью среди преподавателей и студентов, учителей и школьников.

Сергей Михайлович - почетный  профессор многих университетов в нашей стране и за рубежом. Сегодня Сергей Михайлович продолжает работать, широта его научных интересов, исключительная доброжелательность, искренность, жизнерадостность привлекают к нему многих. Никольский любит общаться с молодежью, вокруг него постоянно много учеников, которые не просто уважают его, но и любят. Когда Сергею Михайловичу исполнилось 90 лет, физтеховские журналисты спрашивали: "Как это Вы дожили до таких лет?" — "Що Вы змалку илы, що такий вумный?" — спрашивали на Украине. Сергей Михайлович отвечал: "Не знаю, сам удивляюсь, знает, видимо, только один Господь Бог. Насчет еды я сразу же скажу, что до сих пор ем все — и жареное, и пареное, и сладкое. Конечно, я много в жизни двигался — ходил по лесам и горам, купался, много греб на лодке. Бегать я не люблю – бежишь и все время думаешь, когда же это кончится. Ходьба мне более любезна. Я любил ходить подолгу, непрерывно. С одной остановкой, чтобы зажечь костер, сварить кашу и чай, побеседовать с компаньонами".

Сергей Михайлович, как Вы оцениваете нынешнее состояние российской науки? Можно ли отметить положительные изменения в отношении руководства  страны к науке и ученым?

-До сих пор положение нашей науки в мире было достаточно высоким, и наша страна свободно соревновалась с другими государствами. В прошлом у нас всегда серьезно относились к науке и образованию, чего,  к сожалению, я не могу сказать о сегодняшнем дне.

Особенно хочется сказать о судьбах математической науки. В последнее время, после горбачевских и последующих перестроек, появились и тенденции, большие тенденции,   к снижению естественнонаучного образования,  математики, в  частности.

Общее отношение к математике у нас в России всегда было очень положительное. Кстати, историю нашего образования можно легко проследить уже со времен Петра Великого. С тех времен осталось много документов, на которые можно опираться в своих суждениях. Петр вводил, насильно даже, большие школы.

Мне подарила историк из Ростова довольно удачную книгу по истории математики конца XVIII– начала XIX века. Она пишет, что Петр, организуя  эти школы, называл их "цифирными". В этих школах должны были учиться дети дворян, дети богатых купцов, но и… дети заслуженных солдат петровской армии!

Петр обязал всех дворян отдавать в эти школы своих сыновей. А так как дворяне часто жили далеко от таких школ, то, отдавая в школу своего мальчика, чадо приходилось отрывать от семьи и принуждать заниматься ненавистными дворянам науками. Считалось, что не дворянское дело – изучать науки, а нужно учиться воевать и управлять государством, а науками должны заниматься писари. Так вот эти дворяне взбунтовались, подняли шум перед Петром, и Петр смягчил указ. Также "рассердились"  купцы. Сохранились письменные свидетельства, в которых они пишут: "…наши дети помогают нам в торговле с пятилетнего возраста, а Вы хотите забрать их у нас в школу. Этим понизится торговля. Просим изменить свое установление".

В школе остались солдатские дети, поэтому со временем они стали называться "солдатскими", а не "цифирными".

А "цифирными" называл Петр школы, так как считал, что математика имеет наибольшее значение в вопросе образования. Предполагалось, что дети, окончившие эти школы, сделаются потом инженерами,  капитанами на кораблях, будут знакомы с астрономией, с математическими таблицами и так далее. Он все это хорошо понимал, был сам образованным человеком, и считал математику важнейшей дисциплиной школы. В царское время в наших учебных заведениях к математике  всегда относились положительно, в том смысле, что понимали ее значение.

При Сталине, в советское время, в целом было то же самое. После смерти Сталина математическое образование в нашей школе было на одном из первых мест в мире. И весь мир вынужден был признать это, когда Гагарин первым облетел вокруг Земли. Американцы сразу всполошились, что такое, в чем дело, почему "Советы" первые? И они поняли, что у нас очень высокое базовое образование. На свой американский лад они выделили большие деньги на улучшение ситуации в своей стране, другое дело, как  у них это пошло.

A в наше время, должен заметить, (я говорил министру В.М. Филиппову об этом, говорил публично, на конференции), идет тенденция к умалению школьного  математического образования и изучения родного языка.

Как Вы оцениваете решение о сокращении преподавания математики в так называемых гуманитарных классах, в которых вводится курс "математика" с 3 часами  в неделю? Наверное, здесь невозможно обойти очень важный  вопрос: значение и место изучения математики в общем образовании человека и особенно научном образовании?

- Часы все не решают, но это очень важный вопрос! В период процветания наших школ на математику давали по учебным планам не менее часа ежедневно во всех классах, т. е. в неделю шесть часов или больше, а то и восемь  в каких-нибудь математических классах! Везде, всегда!

В последнее время, примерно с начала восьмидесятых годов, отношение к математике изменилось к худшему. Это проявляется, в том числе, и в количестве часов, отведенных на нее. В среднем стали давать в школе 5 часов математики в неделю. А потом стали готовить государственные стандарты образования, с которыми еще до сих пор не покончили.
Создание этих стандартов возглавил Днепров, человек, просто не любящий математику, откровенно выражающий это. Он является академиком РАО. Трудно себе представить, как это можно было такого малограмотного человека поставить на такое важное дело, как изменение программ в школе. Это трудно себе представить. Вы можете по Интернету на "Днепров" посмотреть, как он отстаивал свои стандарты на собрании. Можете почитать, какую оценку он там получил. Поэтому я говорю совершенно не голословно. Несмотря на критику, он продолжал в этих стандартах уменьшать значение математики. Результат такой: в средней, основной школе (1-9 классы), оставили 5 часов  в неделю, а в начальной  они поставили 4 часа.

Я хочу отметить, что как раз в это время, в начальной школе, учат арифметику. Очень важный предмет, нужный всем –  и филологам, и биологам, и рабочим, и крестьянам, и инженерам, и "даже" экономистам! А они оставили 4 часа! Что касается старших классов, они ввели так называемое профильное обучение.

Между прочим, хочу обратить Ваше внимание на то, что "профильное обучение" нравится всем, и академикам тоже. Правильно, мол, так и надо! Про профильное обучение говорят: " незачем, де, всех учить одному и тому же, лучше это связать с каким-то определенным профилем". Но я обращаю внимание на следующее: подготовлены программы ряда профилей. Многие из этих профилей уже содержат в себе 3 часа в неделю на математику.

Так вот я могу сказать, что при таком положении вещей уже нельзя обеспечить то, что мы называем средним математическим образованием. С другой стороны, нигде не сказано, что в одиннадцатилетней школе должен быть хотя бы один профильный класс, имеющий 6 часов математики в неделю! Не сказано нигде, то есть, иначе говоря, предусматривается, что большинство школ будут иметь 3 часа математики в неделю.

Сегодня всюду ведется какой-то разговор о том, что дети отсталые, (и при Колмогорове об этом говорили), делались проверки, международные в том числе. Выяснялось, что математические знания школьников у нас низки.

Но на самом деле я Вам хочу рассказать следующее: не так давно это было, не больше года тому назад, на конференции, посвященной юбилею Кудрявцева.  В.М. Филиппов делал доклад.  После этого я сказал ему: "Владимир Михайлович, у меня есть два  вопроса к Вам:  первый - мне кажется, что большинство наших детей способно воспринять среднюю математику. Я не имею в виду, что это будущие Ньютоны, нет, но это будущие техники, инженеры, и т. д. Всем им помогает учитель. Если учитель скажет, что не надо складывать числитель с числителем и знаменатель со знаменателем при сложении дробей, то ученики не будут этого делать. Им расскажут про квадратные уравнения и логарифмы, что такое синус – и они будут в состоянии решать несложные задачи. Мне кажется, что таких детей большинство, что их много, их больше половины! Нельзя говорить, что их мало – их - большинство! Я бы хотел спросить, Ваша статистика подтверждает это, или нет?

И второй вопрос: раз их большинство, то на них и надо строить программы. Это, конечно, не значит, что с отстающими не надо заниматься. Надо. Вот для них и надо устраивать всякие такие профили. А ориентировать программы на отстающих детей – это значит понижать математический логический уровень молодых людей в стране. Страна уже от этого страдает. Снижается статус страны, ослабевает статус молодого человека. Он мог бы узнать и логарифмы, тригонометрические какие-то вещи, а ему этого не дают".

В. М. Филиппов согласился, что большинство ребят нормальные, а что программы нужно базировать на них, он не согласился. Правда, не знаю, что он хотел этим сказать, но не согласился. А другие, вроде Днепрова, считают, что математика – вещь, которая едва ли нужна и от нее только болеют! Я, например, не заметил, что ребенок болел бы от математики, не заметил.

Сергей Михайлович, Вы считаете, что математика является стержнем школьного образования человека?


- Да, сейчас многие возражают против занятий математикой, говорят: "Вы даете ему знания, которые ему не нужны! Надо повысить его общий культурный уровень".

Вы слышите: "Культурный уровень"! А я говорю, во-первых, математика – это часть культуры, и совершенно признанная ее часть. И надо бы добавить: вместе с языком. Основы логики человек берет из языка, и как не странно, не только из литературного, но и примитивного просторечия.

Математика же признана обществом с давних времен, зачем спорить, когда все общества на протяжении всей истории всегда уделяли внимание математике, и всегда считали, что она является важной!

В общем, я могу сказать, что все как будто согласны с тем, что логический уровень молодого человека должен быть по возможности выше. Для того чтобы повысить его, чему его надо учить? Принято учить родному языку, литературе  и математике с логарифмами, синусами, и т.д. Принято! Нужны эти знания? – Нужны! Всем? – Ну, пусть не всем, но очень многим, понимаете, просто очень многим. Я бы сказал так: будущим техникам, инженерам, экономистам, менеджерам и пр.

Вот стоят в Москве очень высокие здания, насчитывающие до 70 этажей! Немало таких зданий. Я восхищаюсь инженерной мыслью: надо сделать фундамент, рассчитать, чтоб это не провалилось, не покосилось и т. д. Разве можно проектирование этого доверить человеку, который не знает настоящую среднюю математику? Нельзя! У нас происходят трагедии, бывает, что рушатся крыши. Тут возникает вопрос: может быть, там неграмотные инженеры работали. Я думаю, скорее всего. Во всяком случае, если ошибки были не при строительстве, то  за зданиями надо следить, закладывать резервы, учитывать тенденции, принимать меры. Для этого нужна вполне определенная квалификация. Не просто размахивание руками и крик, а настоящая квалификация. И эта квалификация обязательно связана с определенными знаниями математики, геометрии и т.д.

Что главное в преподавании математики в школе?

- Программы по математике создавались буквально тысячелетиями, даже не столетиями. Под влиянием развития математической науки менялись  фундаменты образования. Программы накапливались на протяжении тысячелетий  по каплям. Причем эти капли вместе с развитием техники и развитием математики в целом, тоже сами по себе менялись. Но каждый раз математика представляла собой некоторую правильную логическую структуру, и что-то выкинуть из нее нельзя.

Никакой министр не может эти программы изменить. Есть научно-техническое сообщество, которое, в конце концов, должно диктовать эти программы. Если эти программы неправильно изменили, то эти изменения, в конце концов, отражаются на жизни общества! Общество в целом, и каждый человек отдельно, за тридцать – сорок лет жизни успевает в этом убедиться. Это касается, вероятно, любых наук, но математика древняя наука, и к ней всегда было особое отношение.

Я бы охарактеризовал среднюю математику, как арифметику плюс изучение элементарных функций, плюс геометрию. Вот это все составляет элементарную математику.

Если говорить о началах математики, то начала математики – в арифметике. Считается, что если человек не знает арифметики, а она почти ушла из начальной школы, он просто бескультурен!

Сергей Михайлович, а что Вы скажете о  значении учебников?

- Учитель должен уделять внимание простым понятиям,  объяснять их так хорошо, чтобы уложить в голове ребенка, а потом уже приступать к каким-то сложным операциям с этими понятиями. Я могу это показать на примере учебника.

Учебник должен писаться не только для детей, но и для учителей, кстати, дети не очень заглядывают сейчас в учебники. Всякое бывает, дети могут не хотеть этого делать, хотя сейчас и учителя зачастую не хотят, чтобы дети заглядывали в учебники.

А ведь учитель, прочтя 1-2 странички учебника по какому-нибудь вопросу, должен понять, что конкретно он может дать из этого учебника ребенку. Возьмем, например, такие сложные вещи, как, скажем, окружность. Она имеет длину. При ее  вычислении участвует число "пи". Это особое число, значит что-то надо сказать о нем. Не только, что "оно равно 3,14 и там еще какие-то точки".

Нельзя заставлять учителя придумывать что-то, это для него трудная задача. Не учитель, а именно автор должен подумать, что на данной ступени развития ученика  ему об этом числе сказать, и это должно быть написано в учебнике. Это будет служить помощью, указанием учителю, что он должен говорить на уроке. С другой стороны, и ученик  сможет прочесть это и при желании сам во всем разобраться. 

Сергей Михайлович! Вы особо отметили, что математическое знание собиралось по каплям тысячелетиями. Может быть, несколько слов Вы скажете о "каплях", внесенных русской математической школой.

- Чебышев просто официально считается великим русским математиком 19 столетия, наряду с Лобачевским. Я говорю официально, потому что был такой период, во времена Сталина, когда он дал указания ученым, чтобы они разобрались в своей истории, кто великий, а кто – нет. На высоком уровне и в институте Стеклова, и в Московском Государственном Университете, на математическом обществе, этот вопрос разбирался. Конечно, считали, что великий русский математик восемнадцатого столетия - это Эйлер, который приехал из Швейцарии совсем молодым человеком. В Швейцарии он получил университетское образование, но затем переехал в Петербург, и на русских "харчах"  сделался великим  не только русским, но и мировым по значению математиком.

А в XIX веке великим был признан Чебышев, который окончил Московский университет, потом его выбрали в академики, и он переехал в Петербург, жил в Петербурге. Но сам Чебышев из помещиков Московской области. Это недалеко от Малого Ярославца. Я все время бываю там. Рядом с помещичьим домом на высоком месте стоит церковь, в этой церкви под полом находятся три гроба: Чебышева, его брата генерала артиллерии, третий - кого-то из родственников Чебышева, и они очень почитаются!

Из воспоминаний потомков я знаю, что Чебышевы – это Чебыши, татарского княжеского происхождения, но сугубо православного исповедания – дед Чебышева построил эту церковь.

У Вас богатый жизненный опыт, Вы были знакомы со многими великими людьми,
поделитесь, пожалуйста, какая встреча оказала на Вас особенное влияние?

- Меня часто спрашивают, как я сделался ученым,  математиком. Что явилось основой? Конечно, математические способности и с детства проявленный интерес к математике. Вторая причина – отец.

Дело в том, что я учился в царской гимназии, но успел пройти  только три класса. В это время  фронт надвигался, и в последние два года было немного  уменьшенное образование. Так или иначе,  я учился в гимназии до 1918 года.

После этого, до 1921 года, я фактически жил в дубовом лесу, так как отец был лесничим, управляющим довольно большим государственным массивом. Мой отец беспокоился о моем образовании, сам он неплохо знал элементарную математику (окончил реальное училище, в котором за семь лет  успевали пройти даже элементы интегрального исчисления). И от отца я все эти знания  получил. Я бы сказал, именно это имело большое значение.

От отца я узнал  среднюю математику, при этом отец считал, что я буду инженером. И я считал, что буду инженером. После гибели отца мне приходилось работать в разных учреждениях Чернигова, на разных работах, но я не забывал учиться, хотя и заочно: приходил только сдавать экзамены, так как посещать занятия не мог, был занят работой. И только в двадцать  лет я твердо решил поехать в другой город, поступать в хорошее учебное заведение. Это я решил совершенно самостоятельно.

Я приехал в Киев, чтобы поступить в политехнический институт, но там меня не приняли и не экзаменовали. Нужны были определенные командировки (направления), которые я не мог получить. Но, все-таки, я получил командировку от своего профсоюза в Чернигове в университет в Екатеринослав. Я решил, что побуду там,  на физмате, один год, и потом все равно переведусь в политехнический. Мне важно было стать инженером, а каким - неважно.

Я считал, что если буду кончать университет, то буду учителем, а я не хочу быть учителем, инженером – другое дело! В старые времена сельский учитель получал примерно 12-15 рублей в месяц, учитель гимназии после окончания университете – 150-200 рублей (он на извозчике мог ездить на работу), а инженер еще больше, в два раза больше, как губернатор. Так что я считал, что буду инженером. Но я стал заниматься математикой и понял, что от математики уйти нельзя, это очень глубокая, интересная  вещь, и что она мне дается, я стал ее изучать даже независимо от требований, которые предъявлялись к студентам.

А через год я понял, что мне не надо идти в инженеры! Вот и все. В университете был один профессор, звали его Грузинцев Григорий Алексеевич. В царское время он  окончил Харьковский университет, ему дали государственную пенсию – стипендию в иностранной валюте, чтоб он ехал за границу и усовершенствовал себя в науках. Он поехал в  Германию и посещал семинары знаменитого математика Гильберта. Когда началась война с немцами, ему удалось перебраться в Швейцарию, потом в Италию – всю войну он находился там в университетах. После революции он вернулся и сделался в Екатеринославском университете профессором. Я его слушал, и он оказал на меня определенное воздействие.

Но это не все. Определенные знания я получил в Днепропетровском университете. Но путь, которым идти в науке, мне указал Колмогоров.

Обучение математике является частью воспитания человека?

В математике утверждение считается истинным, если оно доказано, истина требует доказательств. Так что математика имеет особые  свойства, которых нет у других наук.

Эти свойства, я бы сказал, идут в сторону повышения правдивости, следовательно, повышения нравственности. Занятия математикой способствуют укреплению нравственности, правдивости,  т.к. в ней всегда идет поиск  правды. 

Мы заговорили о понятии нравственности. Как на Ваш взгляд влияет христианская  нравственность на жизнь государства в целом? На его силу, авторитет и целостность?

- Практика показывает, что очень влияет!

Сейчас Церковь отделена от государства, но она не отделена от российского общества. Есть вещи, например образование, которых Церковь обязательно должна касаться.

Судите сами, одно дело, когда у детей в силу каких-то причин уменьшаются логические способности в целом, а другое, когда  есть властные учреждения, которые сверху стараются уменьшить логический, общекультурный уровень, уменьшить школьные программы и так далее. В таком вопросе Церковь, я думаю, тоже должна бы сказать свое слово, в такие вопросы Церковь должна бы вмешиваться. Раньше она вмешивалась, а сейчас только и слышно: "…отделена от государства!"

Мое мнение, что может быть даже и лучше, что Церковь отделена от государства. Не хорошо, когда Церковь и государство возглавляет один человек. Мне кажется, что есть вопросы, касающиеся всего общества в целом, в том числе и религиозных людей и их детей, где Церковь могла бы более уверенно заявлять свое мнение.

Взаимоотношения Государства и Церкви, взаимоотношения Православия и  Образования, роль Церкви в воспитании детей – будущего страны, каковы они на Ваш взгляд сегодня?

- Думаю, что Церковь должна сближаться с государством в этих вопросах.

Я отвечу на это так: "Православие я поддерживаю". Православие связано с русским народом, и,  конечно же, со всем российским народом, но, главным образом, русским. Это государствообразующий народ, и Православие оказалось очень сильным фактором в укреплении государственности.

Я еще от родителей, от отца привык быть человеком, который думает о государстве и очень страдает, когда оно разламывается, ослабевает – меня это очень беспокоит. Я теперь вижу, что была революция, и что угодно, а Православная Церковь все-таки выстояла, восторжествовала, и это мне нравится. Православие сможет укрепить государство.

У меня есть круг знакомых, ученых-физиков, которые очень сильно связывают себя с Церковью, посещают храм, являются церковными людьми.

Каково Ваше отношение к преподаванию русской духовной культуры? Что бы не говорили о многонациональности, государственность России держится на русской культуре,  а и ее ядром является православие!

- Я полностью присоединяюсь к этому. Насчет обязательности Закона Божия я должен подумать (я же учил в гимназии Закон Божий и знаю, как учились в свое время в духовных училищах дети священников), – обязательность изучения предмета не всегда обеспечивает живую веру. Но вводить этот курс, тем более, что разговор то идет о факультативном предмете, безусловно, было бы и правильно и очень полезно!

Чего Вы хотели бы пожелать как русский ученый: правительству, преподавателям, студентам, школьникам?

- Во-первых, правительство должно давать на образование больше средств, чем оно дает сегодня. На образование и на науку! Учителям надо больше платить, это безусловно! Но это не все, сейчас есть миллионы детей, которые не учатся совсем! О них тоже надо подумать, иначе придется столкнуться с усилением преступности. Независимо от этого нельзя в школах уменьшать преподавание русского языка и естественных наук, понимаете, нельзя!

Они вводят какие-то предметы от культуры, так почему бы среди этих предметов не поставить "Основы православной культуры".

В педагогических институтах нужно серьезно подходить к преподаванию методики предмета, учить сравнивать учебники, готовить студентов – будущих учителей  предметно так, чтобы были готовы к восприятию нового.

Учителям что пожелать? – Благоденствия! Ведь у них есть еще и личная жизнь, я хочу, чтобы они были счастливы!

 




 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру