Обручи

Константин Дьячков (фото), Евгений Горный (текст)

Обручи решительно отказались от многих вещей, которые считаются в современном обществе практически обязательными: жизнь в городе, работа ради денег, школьное обучение, медицинские прививки, телевизор. Они обнаружили, что без всего этого можно обойтись. Пройдя череду социальных экспериментов, они укрепились во мнении, что оптимальной формой жизненного устройства является для них семья.


Андрей Обруч родился в Алма-Ате. Учился в Корабельностроительном институте в Санкт-Петербурге и там же окончил аспирантуру. Его жена Лена – также из корабелов, но у нее в активе еще четыре курса "психфака" ЛГУ. В начале 1990-х они участвовали в процессе "глобальной ваучеризации страны", открыв с компаньоном фирму на бирже.

Время было бурное и малопредсказуемое. Неожиданности не заставили себя ждать. Компаньон сбежал с большой суммой денег, и на Андрея наехали бандиты. Полгода прошли в безуспешных попытках спасти положение, в итоге все-таки пришлось скрыться из города. Вместе с Леной, шестилетней Женей и четырехмесячной Ульяной он уехал в Свердловск к родственникам жены.



Прожив несколько месяцев в Свердловске, Обручи решили продать питерскую квартиру, раздать долги друзьям и окончательно расстаться с городом. Криминальная ситуация просто помогла решиться на этот шаг - главный "материальный" шаг в их жизни (это слова Андрея).

Пока расставались с собственностью и искали будущее место под солнцем, жили в деревеньке, расположенной в 10 км от Питера, на даче знакомых. Там по телепередаче узнали о Китеже – экспериментальном семейном детском доме, поселении в Калужской области. В итоге, туда и подались в апреле 1995 года.



Суть Китежского эксперимента состояла в том, что семьи брали на воспитание детей из детского дома, за что получали материальную поддержку и помощь в обустройстве. Из семей складывалась община, державшаяся вместе не столько законами и правилами, сколько общностью интересов и духовных устремлений. Община жила дружно и весело, чередуя работу и учебу с играми и импровизированными праздниками.



Сначала Обручи поселились в строительном вагончике, помогали по огороду и на кухне. Через несколько месяцев, обретя статус и положительно зарекомендовав себя, взяли в семью четверых приемных детей. Андрей стал преподавать математику в китежской малокомплектной школе, а Лена взялась за начальные классы и бухгалтерию. Переселились из вагончика в самый большой дом, растили овощи и детей, общались с людьми, книгами и природой. В марте 1996 в Китеже у них родился первый сын – Костя.

Однако постепенно атмосфера в поселении стала меняться: на смену спонтанности и импровизации пришли правила и ограничения. Возможно, это было необходимо для выживания общины, однако, Обручи, привыкшие к независимости, стали чувствовать себя в изменяющейся среде все менее уютно. Они начали подумывать о том, чтобы перебраться на новое место, постараться устроиться рядом с общиной, но вне ее. Идея (которая в итоге оказалась иллюзорной) заключалась в обретении независимости в материальном плане при сохранении человеческих и деловых отношений с китежанами.



Сначала переехали "через дорогу" от Китежа в местную деревеньку, с характерным названием Чумазово, где и провели зиму в скученных условиях, сняв ветхий пятистенок у местных дачников. Приобрели участок земли и с весны попытались его обустроить под дальнейшее проживание.

Дом построить не успели, "добрыми соседями" с общинниками стать не смогли. Но судьба свела их с человеком, который на исходе лета приехал в Китеж полюбопытствовать, "как люди живут". Он познакомился с Обручами и рассказал им про "Нево-Эковиль" – небольшое развивающееся экологическое поселение в Карелии, под Сортавалой. Андрей съездил на разведку, ему понравилось. Обручи получили разрешение на въезд (оно в то время требовалось для пограничных территорий), собрали урожай, скарб и детей, и отправились в путь.



Осень и зиму 1997 прожили в деревне близ Эковиля – вновь в съемном доме. Андрей устроился работать учителем математики в поселковой школе – этот опыт оставил в нем смешанные чувства.

Обручи приобрели большой участок земли (1.1 га) в очень красивом месте, рядом с лесным скальным озером. Как только сошел снег, они разбили палаточный лагерь, в котором семья и провела все лето и часть осени. За это время успели-таки (не сами, а с помощью местной строительной организации) построить просторный двухэтажный дом с двумя печками и ванной, в котором и проживают вместе с мамой Андрея, переехавшей в Карелию из Алма-Аты.

Каждое лето Обручи, наверное, по старой памяти, переселяются из дома в палатки – ближе к природе (которая начинается сразу за порогом дома). Несколько раз выходят в Ладогу на байдарках, и всей семьей живут там на каком-нибудь из живописных островов по неделе или больше, питаясь тем, что привезли с собой и тем, что насобирали в лесу.



Подобный самодостаточный образ жизни никого в Эковиле не тревожит. Первоначальный идейный импульс угас, и жители поселения пошли по своему индивидуальному пути – одни устроились на работу в городе и приезжают сюда лишь на лето, другие деревья на продажу выращивают, третьи живут как настоящие индейцы. Каждый нашел то, что искал, и взаимодействие между эковильцами – ровное, товарищеское, воистину добрососедское. Кто-то даже предложил дать "Нево-эковилю" второе название – не "экопоселение", а "Союз семей". Быть может, когда-нибудь это так и будет.

Обручи нашли свой путь. Пройдя череду социальных экспериментов, они укрепились во мнении, что оптимальной формой жизненного устройства является для них семья.



Альтернативные социальные образования, как правило, отрицают традиционную семью, видя в ней первооснову неправильного устройства общества. Так, радикальные секты, марксисты и "сексуальные революционеры" рассматривали семью как препону на пути осуществления идеала, как неправомерное торжество частного над общим. Обручи же своим примером показывают, что семья и союз семей – вовсе не антиподы общины, а, возможно, самые жизнеспособные ее формы.

Выход из-под принудительных законов социума предполагает определенную степень автономии. А чтобы семья могла стать автономным социальным образованием, она должна быть большой. Сейчас у Обручей пятеро своих детей: Женя, Уля, Костя, Пересвет и Поляна. Кроме того, они вырастили и воспитали четверых приемных детей (сейчас они "вышли в люди" и ведут самостоятельную жизнь). К этому списку следует добавить детей родственников, знакомых и даже малознакомых людей, которых Обручам то и дело оставляют – иногда на несколько дней, а порой и на несколько месяцев. В какие-то моменты число детей в семье доходило до десяти. Почетное место в доме занимает бабушка – мама Андрея Римма Степановна, которая обеспечивает родовую преемственность и завершает круг внутрисемейных ролевых моделей.

Принуждение в выполнении семейных обязанностей, особенно детских, Обручи всячески стараются заменить убеждением, и это срабатывает – без дела никто не сидит. А дел много – работа на огороде и в доме, учеба... Дети, как и взрослые, носят воду из родника, собирают грибы и травы, помогают заготавливать дрова, готовят еду... Старшие заботятся о младших, а младшие учатся у старших, и "...так замыкается круг". При этом работа занимает лишь часть времени – летом больше, зимой поменьше. Остальное время свободно, и каждый распоряжается им на свой вкус: кто бегает по лесу, играя в индейцев, кто рисует, кто занимается музыкой, кто играет в шахматы, кто читает, а кто и ..."ваяет себя".



Дом Обручей – не просто место, где живут. Это своего рода "постоянная автономная зона" (Хаким Бей). Дом укрыт от одного мира и в то же время открыт миру другому. Очевидно, что миры эти разные. Первый – мир отчуждения и принуждения, второй – мир свободы и творчества. Обручи отказались от привычного порядка вещей, характерного для жителя мегаполиса, от порядка, который считается в современном социуме практически обязательным: жизнь в городе, работа ради денег, школьное обучение, медицинское обслуживание и прививки, телевизор. Они поставили задачу постараться по возможности обойтись без всего этого, постепенно выстраивая иной, альтернативный порядок, формируя новое, самобытное качество пространства отношений.

Вместо отчужденной городской среды – дикая природа: дети различают птиц по голосам, умеют читать следы, знают названия деревьев и полезные свойства трав.

Вместо сидения в офисе – пчеловодство, лесной промысел, садоводство и огородничество. Обручи пришли к системе земледелия, которая позволяет значительно увеличить урожай, используя интенсивные методы обработки и ухода за грядками. Интересной особенностью этой системы является широкое использование гумуса, производимого из перепревшего навоза "домашними" карельскими червями.



Современную школьную систему образования Андрей и Лена не жалуют, полагая, что на данный момент она находится в жестоком кризисе, не способствуя, а напротив, препятствуя формированию в ребенке таких качеств, как живость ума, самобытность, свободолюбие, пытливость. Она навязывает одни системы знания и истолкования в ущерб другим и взращивает в детях конформизм, вместо того, чтобы развивать их индивидуальные особенности. Ребята учатся дома, и это их выбор! Какое-то время они посещали школу раз в неделю, для "сопоставления ощущений". Подумали, сопоставили и отказались. Лена преподает словесность и естествознание, Андрей – математику и историю, остальное приходит через книги, фильмы, обучающие программы и, что немаловажно, просто через живое общение. Старшая дочь Женя два года назад неплохо окончила школу и поступила в Российский государственный гидрометеорологический университет в Санкт-Петербурге. Но оставила учебу и вернулась домой.



Систему принудительных прививок Обручи считают губительной, поскольку она ослабляет естественные силы организма и разрушает иммунитет. Если в семье и случается недомогание, что происходит не очень часто, то стараются лечиться естественными средствами: травами, отварами, диетой и обливанием.

В доме нет телевизора. Есть компьютер, фильмы на DVD и Интернет, что дает возможность личного выбора и позволяет контролировать поток информации, отделяя "зерна от плевел", что абсолютно нереально осуществить, если под боком живет "голубой друг".



Основа семьи Обручей осязаема, границы же ее размыты. Переступив порог их дома, мы тут же почувствовали себя родными. Удивительно то, что обычного в таких ситуациях периода первоначальной напряженности и отчуждения не было вовсе. Дети показывали нам свои любимые игрушки, задавали вопросы, а мы, растянувшись на полу у камина, беседовали с Андреем не о погоде и политике, а о вещах сущностных, интимных – о том, о чем могут разговаривать только очень близкие люди.

У Обручей всегда много гостей, особенно летом. Когда в доме не хватает места, гости разбивают палатки, ставят в лесу типи (по европейски – вигвамы). В прошлом году в гостеприимном доме в то или иное время провели около ста человек, не считая тех, кто просто "заглядывал на огонек".

Константин Дьячков (фото), Евгений Горный (текст)