С другой стороны, за тунеядство перестали наказывать лет двадцать назад. А значит и поиски свободы с той поры, внутренней и вовне, людям юного и среднего возраста можно было не привязывать к рабочему графику и трем неделям законного отдыха. Теперь деревенские просторы, кроме стариков-пенсионеров и алкоголиков, на законных основаниях осваивают полные сил и желаний молодые люди. Напряжение исконной русской ксенофобии местного люда снимает инверсия постиндустриального общества. Свои наследники в поисках телевизионного счастья наполняют пустующий балласт Москвы и Петербурга, а тамошние внуки революции едут поднимать то, что десятилетиями разваливали их деды и отцы. Летними выходными деревенский рисунок жизни раскрашивает причудливый альянс с новоиспеченными офисными приказчиками, навещающими землю предков ради бурного снятия стрессов своей столичной карьеры.