Подвижнические и гносеологические главы

53. Разум преображается благодатью с помощью Святых Таинств и святых добродетелей. Так, молитва своей святой силой наполняет разум благодатью; и соединенный с молитвой разум каждое свое рассуждение развивает и ведет по Божественным путям, так что его никогда не соблазняют мрачные беспутья. Точно также и любовь своей святой силой наполняет разум благодатью, так что тот с восхищением благовествует и оправдывает Христо-образную любовь ко всем людям и ко всем творениям. Так же действуют и смирение, и кротость, и пост, и все прочие евангельские добродетели: каждая своей святой силой преисполняет разум благодатью и тем самым преображает его, освящает, соединяет с Богочеловеком Христом, обожает, вводит в бессмертие и вечность — и дарует ему способности радостно и возвышенно жить во времени для вечного, для Божьего в человеке, для Бого-человеческого в людях, для Господа Иисуса Христа во времени и вечности и всем своим существом усвоять вечную Божественную Премудрость, явленную в Божественном Откровении.

54. Что Бог хочет сделать с этим мiром? Какова в нем Божия цель? Чего хочет Бог от рода человеческого, от человека? Почему Бог сотворил такой мiр и такого человека в нем? Этого не знает и не может знать никакая людская мудрость, никакой человеческий разум. Это могут знать и действительно знают лишь мудрость и разум, преисполненные Христовой благодати. "Богатство благодати" Своей Трисолнечный Господь и излил на нас, "открыв нам тайну Своей воли" в Лице Господа Иисуса Христа и в Его Богочеловеческом подвиге спасения: "тайну Своей воли" о нашем земном мiре и о всех мiрах, о человеке и о всех человеческих существах. Несомненно, тайна неба и земли — в тайне воли Божией. Если бы Он нам этого не открыл, мы, люди, никогда бы не узнали и не открыли этой тайны, а тем самым для нас осталась бы закрытой и тайна нашей человеческой воли: для чего нам дана воля, чему она должна служить и как ею управлять. По предвечному благоволению Своему Бог открыл нам ту тайну, которую имел в Себе относительно мiра и человека. А это благоволение всецело источается из безграничной Божией любви, по которой Бог и определяет от вечности все Свое отношение к роду человеческому.

55. Как возможно познать Господа Христа, Богочеловека, и Его неизреченное домостроительство спасения мiра? Только со всеми святыми (Еф. 3, 18). В этом домостроительстве спасения и широта Божественно бесконечна и безгранична, и долгота, и глубина, и высота. А это — Сам Господь Иисус Христос, Богочеловек: воплощением Своим Он снизшел в преисподние места естества человеческого; погребением — в преисподние места ада; Воскресением и Вознесением — возшел с человеческим естеством превыше всех небес и вознес с Собою всех святых, всех Своих верных последователей; и Он возносит их непрестанно через святую жизнь в Святых Таинствах и святых добродетелях. Глубины Божии (1 Кор. 2, 10) присущи всему в Богочеловеческом домостроительстве спасения Господа Христа: присущи Его широте, и Его долготе, и Его глубине, и Его высоте. В эти "глубины Божии" вводят нас и руководствуют по ним лишь святые духоносцы (см.: 1 Кор. 2, 10—16), весь дух которых исполнен Духом Святым и Им водим и направляем. И мы лишь в благодатном общении "со всеми святыми" можем это разуметь, постепенно приращая то по мере нашей веры и наших евангельских подвигов. А эти святые духоносцы, где они? В Богочеловеческом Теле Христовом, в Церкви: в ее бесконечных Божественных глубинах, и широтах, и высотах, и долготах. Полностью соединенные с Богочеловеком благодатным соединением, они живут тем, что Его, имеют то, что Его, ведают Его ведением, ибо соборным умом Церкви умствуют, и соборным сердцем Церкви чувствуют, и соборной жизнью Церкви живут, и в соборной воли Церкви сосредоточено все их хотение. Все им принадлежащее прежде всего и всегда принадлежит Ему, и они всегда для себя свои лишь через Него и Им.

56. Апостол Павел говорит: Да познаем любовь Христову, превосходящую всякое знание (разумение) (Еф. 3, 19). От этого по душе подвижника веры разливается чудесное умиление, и он всем своим существом радостно ощущает эту истину: любовь Христова препобеждает всякое знание, ибо она дарует душе такие блага, такие радости, такие блаженства, о которых никакое знание не может даже предполагать, а тем более не может обрести их и дать человеческому существу. Это чувство, и в нем познание всезначимости любви Христовой — дар Божий, откровение Божие для соборного жительства в Церкви "со всеми святыми". Ибо благодатная жизнь в Церкви "со всеми святыми" вводит нас в над-умное, над-человеческое, над-природное (сверхъестественное) познание. Чего? Божественной любви Христовой, выраженной в Его Богочеловеческом домостроительстве спасения, в Его Церкви.

57. Действительно, какой человеческий ум, какой человеческий разум и какое человеческое знание может познать, осознать, проникнуть в пресвятую тайну Церкви Спасителя, которая — не что иное, как весь Богочеловек Христос во всех своих Божественных и человеческих совершенствах и силах? Ум и разум человеческий, в какой бы то ни было человеческой данности и реальности, не могут основательно постичь, а тем более объять безграничные истины Богочеловеческого домостроительства спасения, осуществляемого в таинственном Богочеловеческом Теле Церкви Христовой. Здесь все преисполнено тайнами, и каждая из них неизмеримо и необозримо превосходит всякий ум и разум человеческий. А все эти святые и Божественные тайны Богочеловеческого домостроительства спасения и Его Богочеловеческого Тела Церкви сотканы из Божественной любви Христовой, бесконечной и безграничной во всех ее проявлениях. Эта Божественная, эта Богочеловеческая любовь непостижима и необъятна и всегда и во всем превосходит всякий сотворенный ум. От нее человеческое существо истаевает в умилении и как бы выливается в непрестанные "Осанна". Эта любовь является в то же время и источником истинного, Божественного, Богочеловеческого познания и знания (ведения). Отсюда вытекает исключительно новозаветный гносеологический принцип: Любящий Бога знает Бога (1 Ин. 4, 7—8): знает Бога над-умным, над-разумным знанием, в котором участвует весь наш внутренний, богообразный и устремленный к Богу человек. И эту любовь человек приобретает и развивает в себе до неслыханных высот, лишь живя в Церкви "со всеми святыми", через Святые Таинства и святые добродетели. Ибо в таком благодатно-Богочеловеческом жительстве он исцеляет от грехолюбия и страстей душу, ум и сердце, наполняет их божественным здравием, так что они, исцеленные Христом, становятся способными к истинному Богопознанию и истинному вчедению сверхъестественного и над-умного.

58. К единству веры и познания Христа (Еф. 4, 13) приходят лишь в общении "со всеми святыми", лишь в соборной жизни "со всеми святыми", под верховным руководством святых апостолов, пророков, евангелистов, пастырей и учителей. А их свято наставляет и путеводит Дух Святой, начиная с Пятидесятницы и далее через все века до Страшного Суда. А Дух Святой и есть тот "один дух" в Теле Церкви (см.: Еф. 4, 4). В Нем и от Него и единство веры и познания Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа. Вся истина веры во Христа и познания Христа пребывает в Духе Истины, Который и вводит нас во всю эту истину, одну и единственную (см.: Ин. 16, 13; 15, 26; 14, 26). Он соединяет наше чувство Христа с соборным сердцем Церкви и наше познание Христа — с соборным познанием Церкви. Тело Церкви — одно и имеет одно сердце и одну душу (Деян. 4, 32). В это одно сердце — соборное сердце, в эту одну душу — соборную душу Церкви мы входим и с ними соединяемся благодатным действием Духа Святого, смиряя ум свой перед святым соборным умом Церкви и дух свой перед Святым Духом Церкви. И так приобретаем в себе непреходящее чувство и ведение того, что мы храним одну и ту же веру в Господа Христа со всеми святыми апостолами, пророками и праведниками. Храним одну и ту же веру в Господа и одно и то же познание о Господе.

59. Жизнь христианская, жизнь во Христе, в Его Церкви — это новая жизнь и новый образ жизни: весь человек живет Богом и в Боге. По существу, это вечная человеческая жизнь, жизнь божественная, жизнь совершенная, имеющая свои бесчисленные ступени. Здесь человек знает Бога и Истину Божию и живет в Них и ради Них; здесь человек знает и себя и переживает себя как существо богоподобное, бессмертное и вечное. В противовес этому стоит жизнь языческая, жизнь внехристианская. Она вся протекает в праздности ума — en mataioteti tou noos (Еф. 4, 17): всю свою жизнь, все силы для жизни и все правила для жизни язычники выводят из ума своего, ума человеческого. А что находится в уме человеческом, что он содержит в себе? Ясно одно: ум человеческий не содержит в себе ни всеведения, ни всемогущества, чтобы мог снабдевать человека теми истинами и теми силами, которые необходимы для настоящей жизни в правде, истине и во всяком добре, а тем менее способен он дать все это для жизни бессмертной и вечной. Ум человеческий заключает в себе мысли, понятия, идеи. Но разве все они не тени и не иллюзии — пока не наполнятся Богом, Божией Истиной?

60. Ум человеческий поистине представляет собой пустыню, опустошение, пустоту, праздность, в которых человек питается призраками и миражами. Вместо бытия ум возлюбил небытие, вместо жизни — смерть, и на этом он основывает себя и всю свою деятельность. Но как раз в этом состоит главное заблуждение человеческого ума, его тщета, суетность и праздность: mataiotes (Еф. 4, 17). Две жизни: языческая, внехристианская— "в праздности ума" человеческого; христианская — в полноте Божества, в Богочеловеке, Который есть "полнота Божества" в образе человека (см.: Кол. 2, 9; 1, 19). Живя Им и в Нем, мы живем умом Божиим, Словом Божиим и по праву возглашаем: Мы имеем ум Христов (1 Кор. 2, 16).

61. Праздность, тщета, суетность ума человеческого возрастает до сатанинских размеров — гордостью. Ибо от гордости ум человеческий безумеет. Мысль, плененная гордостью, отрывает ум от его корня, от его источника — Бога Слова, и он утопает в призраках, в иллюзиях и самоуверенно считает свои иллюзии истинными и свои безрассудные помыслы мудрыми. Как только люди пойдут по пути гордости, они в мыслях тут же становятся безумными, так что "всякого приятия достойна" истина о таковых: Называя себя мудрыми, обезумели (Рим. 1, 22) и расточи гордыя мыслию сердца их (Лк. 1, 51). Гордо-умие заражает грехом, помрачает, попирает, делает ум человеческий сатанинским, и он источает из себя тщетные, праздные, суетные мысли и ложные умствования о Боге, о мiре, о человеке. Это происходит оттого, что гордость с момента своего зарождения заимствует своей главной артерией жизненные силы у сатаны, который открыл, изыскал гордость и поставил ее верховным законом своего существования. Поэтому любое, даже малейшее, проявление гордости исподволь наполняет человека духом сатанинским, начиная прежде всего с ума. Ибо гордость сначала овладевает умными силами человеческого существа, становится в нем мыслящей силой, творческой силой его ума. Вообще любое проявление человеческой гордыни имеет происхождение от сатаны. Гордо-умие — главное отличие сатаны и осатанелых людей.

Опирающиеся на свой ум, заключенные в его теснины, гордые умом не хотят даже знать никого выше себя, не хотят знать и Бога: они Его или не признают, или сводят к какой-то слепой силе и вообще не могут правильно рассуждать и умствовать о Боге Творце или о мiре как творении Божием. Поэтому Бог их и предал превратному уму — делать непотребства (Рим. 1, 28) и совершение этих злых дел еще и оправдывать извращенными рассуждениями своего поврежденного ума.

62. Живя без Бога, ум человеческий повреждается, истлевает, заражается грехом, поражается смертью, становится одним духом с сатаной. И приходит к тому, что действительно не желает знать Бога. Но, не зная Бога, человеческий ум тем самым не знает ни себя самого, ни человека, ни окружающий мiр. Такой о-без-боженный, утративший знание о Боге ум в то же время становится и бесчеловечным, утратившим все человеческое. Так, в конце концов, человек без Бога — это всегда человек без ума: Рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс. 13, 1). В силу самого отсутствия Бога в человеческом уме, а это значит — в силу самого отсутствия Истины в уме, ум тлеет, разлагается, становится diephtarmenos, и в нем естественно плодятся злые мысли, как черви в загнившем мясе (см.: 1 Тим. 6, 5). Понятно тогда, что люди истлевшего, поврежденного, извращенного ума (см.: 2 Тим. 3, 8) противятся истине, любой истине, а более всего — Вечной Истине: Христу Богу.

63. Богомудро познав природу человеческого ума, апостол Павел благовествует, что суетность ума — это занятие суетными вещами (см.: Еф. 4, 17–18). А что такое суета, если не все настоящее, о чем и говорит Екклесиаст: Суета сует, все суета (Еккл. 1, 2). Но скажет кто-нибудь: если все суета и везде суетность, что тогда вообще существует? Если это — дело Божие, как тогда оно — суета? И много подобных возражений по этому поводу. Но — отвечает святой Иоанн Златоуст — Екклесиаст не называет суетой дела Божия; ибо не суета — ни небо, ни земля; ни солнце, ни луна, ни звезды, ни тело наше. Все это добро весьма (Быт. 1, 31). Что же тогда суета? Сам Екклесиаст говорит: Я посадил себе виноградники, завел у себя певцов и певиц, сделал себе водоемы; также крупного и мелкого скота было у меня больше, нежели у всех; собрал себе серебра и золота, и оглянулся я на все дела мои, и вот, всё — суета (Еккл. 2, 4—11). И пророк говорит: Человек... сокровиществует, и не весть, кому соберет я (Пс. 38, 7). Поэтому суета сует — это великолепные строения, изобилие и преизбыток золота, множество слуг, гордость и славолюбие, мечтательность и надменность. Все это — суета: ибо это произошло не от Бога, но создано людьми. Как напрасно трудился бы человек, если бы наливал воду в худой сосуд, так и человек, предающийся суетным удовольствиям, льет воду в худой сосуд. Вообще суетным называется то, что не служит ничему долговременному. Посему апостол и сказал о людях-язычниках (не ведущих Бога), что они поступают по суетности ума своего (Еф. 4, 17) (Святой Иоанн Златоуст. Беседа 12 на Послание к Ефесянам).

64. У людей, не ведущих Бога, помрачен разум (Еф. 4, 18) — говорит апостол. Потому как они не имеют Бога в себе. Будучи без Бога в мiре (Еф. 2, 12), они — в полном мраке; прежде всего — их разум. Ибо Сам Бог в разуме и есть свет разума; из Него исходит и разливается свет по всем мыслям, по всем рассуждениям, по всей деятельности разума. Если нет Бога в разуме, то разум весь помрачен, весь погружен во мглу; он не знает, куда идет и куда ему вести человека. Неведение Бога влечет за собой неведение человека и его предназначения, неведение мiра и его цели. Человек с помраченным разумом не знает ничего того, что надобно знать. Тьма не дает ему видеть ни Бога, ни человека, ни какую бы то ни было тварь в ее истинном бытии. Как ночью без света человек едва распознает очертания предметов или их вообще не видит, так и разум без Бога с трудом усматривает истину о мiре и о вещах в мiре или ее вообще не зрит. Это неведение Истинного Бога держит нехристиан далеко от жизни в Боге (см.: 1 Фес. 4, 5). Поэтому они отчуждены от жизни Божией (Еф. 4, 18).

65. Вне жизни Божией (см.: Еф. 4, 18) везде смерть, онемение, оцепенение, тьма. Отсюда — и скованность разума для любой здравой деятельности. Разум вне Бога мертвеет, угасает и умирает. Отсюда — и "окаменелость сердца" безбожников (см.: Еф. 4, 18). Сердце, в котором нет Бога, — это все равно что камень: оно не чувствует ничего должным образом. Все чувства его — низменные, сухие, болезненные, убогие, короткие, мелкие, вялые, хромающие. И в безбожном помраченном разуме все мысли болезненные, немощные, безжизненные, подобные мертвецу. Лишь жительством в Боге сердце пробуждается к истинной жизни и начинает, с помощью Божией, непрестанно рождать бессмертные, святые, чистые чувства и ощущать (со-ощущать) истину Божию и в людях, и в вещественном мiре.

66. Как христиане могут совлечься ветхого человека? Обновляясь духом ума своего (Еф. 4, 23). — Это значит, надобно изменить дух ума, настроение ума, навыки ума; изменить образ мышления, образ умственной деятельности. Словом, это значит: преобразить и обратить этого главного в нас безбожника, обратить и привести его от неведения Бога к Богу, от неверия во Христа ко Христу. А достигается это прежде всего подвигом веры, а вместе с ним — и прочими евангельскими подвигами любви, молитвы, поста, смиренномудрия, Бого-мудрия, здравомыслия, кротости, воздержания... Каждый из этих подвигов обновляет ум своими преображающими силами. И ум постепенно исцеляется от своих болезненных мыслей, от болезненных умствований, от болезненных понятий; постепенно выздоравливает, пока силою Христовой не исцелится и не выздоровеет полностью.

67. Исцеленный, освободившийся от болезни, обновленный ум становится творцом здравых, светлых, святых, божественных, бессмертных мыслей. Теперь он мыслит Богом, мыслит Христом. Бого-мыслие, Христо-мыслие становится его постоянным настроением, его "духом", его способом мышления и образом действия ума. Поэтому святой апостол и возглашает от имени всех христиан:Мы имеем ум Христов (1 Кор. 2, 16), так как обо всем мы мыслим Христом Богом. С изменением ума в человеке все изменяется и обновляется. Поэтому покаяние и называется в Евангелии metanoia (meta — nous), что означает: изменение ума, обновление ума.

68. Мудрость — это жительствовать по-евангельски "осторожно", по-евангельски "точно" (см.: Еф. 5, 15). А безумие, безрассудство — это жить расточительно и беспечно, растрачивая душу на грехи и пороки. Мудрый — тот, кто здание своей души созидает на исполнении святых евангельских заповедей. Безумный же не устрояет дома своей души на Евангелии Спасителя. Все созидаемое Господом Христом преодолевает все бури и штормы, все непогоды, все искушения грехом и смертью, побеждает и самого дьявола. Все же устрояемое без Христа, вне Христа и вопреки Христу легко падает и разрушается, как только налетят вихри искушений, грехов и страстей, а особенно — ураган смерти и демонизма (см.: Мф. 7, 24—27). Бесчисленны примеры мудрой, по-евангельски мудрой, по-евангельски "осторожной" жизни; прежде всего это — святые апостолы, святые мученики и все святые последователи Христовы, прежде всех — Сам Он = Господь Иисус Христос, являющий вечный и совершенный образец такого жительства. Примеры же безрассудной, расточительной жизни — это блудный сын, ленивый раб с одним талантом и все подобные им (см.: Мф. 25, 14—30; Лк. 15, 11—32).

69. Вся воля Божия о роде человеческом и о каждом в отдельности человеке возвещена в Иисусе Христе, в Его Евангелии (см.: Еф. 1, 9). Каждый из нас может узнать у Него, что следует ему делать, чтобы достигнуть своего божественного предназначения в мiре. Значит, разумный пред Богом человек — это тот, который знает волю Божию и творит ее; неразумный же пред Богом — тот, кто не знает воли Божией и не творит ее, так как не хочет ее знать и творить. Мудрый, богомудрый человек — слушающий заповеди Господни, и творящий их, и созидающий на них как на нерушимом основании дом своей души; безумен же пред Всемудрым и Всеблагим Господом не творящий сего, но желающий вне Господа обеспечить свою душу, свою жизнь, свое бессмертие, а в действительности созидающий дом своего бытия на песке.

70. Вера во Христа всегда сопровождается и любовью ко Христу. В подвиге веры и любви Христовой человек никогда не одинок, но всегда в общности со всеми святыми (Еф. 3, 18). Ибо и вера, и любовь приводят ко Христу Богочеловеку и к тем, которые с Ним и в Нем, в Его соборном Теле, в Церкви. Вместе со всеми святыми будучи исполнен этой Божественной верой и любовью, человек в действительности вместе с ними соборно исполнен во Христе всею полнотою Божиею (Еф. 3, 19). Принадлежащее Христу становится его собственностью. Христос — Богочеловек, и в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол. 2, 9); эта полнота переходит теперь в собственность человека, который становится причастником Божеского естества (ср.: 2 Пет. 1, 4). В нем как бы воплощается весь чудесный Богочеловек. Он в нем на самом деле воплощается через Таинство Святого Причащения, Он — Который есть всё и вся в Богочеловеческом Теле Церкви. И человек, пребывающий в любви Христовой, переживает полноту Церкви как нечто свое собственное, ибо со всеми святыми он стал ее составной частью, частью Тела Христова. А в теле каждая его частичка ощущает себя целым телом. Так и подвижник любви: все Тело Церкви — его, и он — весь в Теле Церкви; вся полнота Церкви принадлежит ему, и он весь принадлежит ей. Таким образом, он лично и действенно переживает со всеми святыми осуществление вечного замысла и цели Божией о мiре: переживает Господа Христа как Церковь, которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 23). А это и есть цель, поставленная Богом перед всеми людьми во главе с христианами: исполниться всею полнотою Божиею (Еф. 3, 19). Жительствуя в Богочеловеческом Теле Церкви, мы, христиане, приемлем все благое от этой полноты Божией и исполняемся ею (см.: Ин. 1, 16). Ибо, воплотившись, Господь Христос воспринятое Им на Себя человеческое естество без остатка исполнил всею полнотою Божиею; и как Таковой основал Церковь и непреложно остался в Церкви как в Своем Богочеловеческом Теле, Главой которого Он является, чтобы дать возможность и людям исполниться всею полнотою Божиею.

71. Мысль в человеке — это самая большая тайна, самое загадочное и наименее постижимое явление. Она — в теле, но вся бестелесна; когда хочешь найти ее конец, она открывает тебе свою бесконечность; а когда ищешь ее начало, то видишь как бы ее безначальность. Вообще говоря, ее начало безначально и конец бесконечен. Где ни прикоснешься к ней, она источит из себя мириады разноцветных бесконечностей. Человек все измеряет и оценивает мыслью; а мысль ничем не дает себя ни измерить, ни оценить, будучи над-телесной в теле, над-мiрной в мiре, над-природной (сверхъестественной) в природе, над-человеческой в человеке. И все это так, пока человек не свяжет свою мысль со Христом: верою в Него, любовью к Нему. Тогда мысль во Христе Богочеловеке обретает свое происхождение, жизнь, смысл, свое бессмертие и богочеловечность.

72. Христоносный и мудрый во Христе апостол Павел советует человеческой мысли — мыслить то, что во Христе Иисусе (см.: Флп. 2, 5). А во Христе Иисусе — Истинный Бог, Вечная Жизнь, Вечная Истина, Вечное Слово, Вечная Любовь, Вечная Правда и все Божественные совершенства; и еще: все человеческие совершенства, совершенный человек и совершенный Бог = Богочеловек и все Его домостроительство спасения людей от греха, смерти и дьявола. Мысля то, что во Христе Иисусе, человеческая мысль исцеляется от всякого свойственного ей недуга: от всего смертного, от всего греховного, от всего демонического — и становится бессмертной, божественной и вечно молодой. Словом, она становится Бого-мыслью, Христо-мыслью и как таковая достигает своего апогея, своего величайшего совершенства, своего завершения в Божественной бесконечности, своей жизни — в вечной Божественной жизни, своей истины — в вечной Божественной истине. Ибо это — вечная пища для человеческой души, вся она Божественная и небесная; это — вечная жизнь для человеческой души, вся Божественная и беспредельная, это — вечный свет для человеческой души, весь Божественный и необъятный; это — вечная радость, вечное благовестие для человеческой души, все оно от Бога и приводит к Богу.

73. Всякая человеческая душа не завершена и несовершенна — пока ее не завершит и не совершит Христос Бог. Точно также и человеческая мысль остается недоразвитой и лишенной совершенства, пока она благодатью Христовой не преобразится в Христо-мысль, в Бого-мысль; поэтому и жаждет сего разбуженная душа христианина и денно и нощно рыдает в молитвах и слезах: Господи Сладчайший, преобрази каждую мою мысль в Бого-мысль! — И, повергаясь ниц, вопиет: Господи Всеблагий, каждое мое чувство преобрази в Бого-чувство!

74. В мiре сем, и вообще на небе и на земле, для христианина существует лишь одна верховная ценность, верховная всеценность — Господь Иисус Христос, Богочеловек. И не только для христианина, но и для каждого человека, который духовно пробудился и увидел весь ужас человеческого бытия и его жизни в этом мiре. Все земные ценности, учитываемые серьезно и беспристрастно, имеют в себе столько весомости и нетленной ценности, сколько имеют в себе Господа Христа. Без Него они — вообще не ценности. Только Господь Христос как Богочеловек дарует человеку Себя — Единого Истинного Бога неба и земли— и Собою и в Себе исполняет его всеми божественными совершенствами, каких не видел человеческий глаз, не слышало человеческое ухо и какие не приходили человеку на сердце (см.: 1 Кор. 2, 9). Кроме того, Господь Иисус Христос дарует человеку и все Божественные силы, с помощью которых человек претворяет все это в свою жизнь, в свою совесть, в свое бессмертие, в свою вечность, прилагая со своей стороны труд и ревность в святых добродетелях. Ибо быть христианином — значит непрестанно переживать Господа Христа через Святые Таинства и святые добродетели (см.: Флп. 3, 9—15).

75. Мы тогда христиане, когда наши сердца и наши мысли держим и храним в Господе Иисусе Христе, когда они постоянно в Нем (см.: Флп. 4, 7); тогда они превыше всякой смерти, ибо Всеблагий Господь наполняет их Своей всеспасительной, все-обожающей благодатью, дарующей им бессмертие. Сердца наши в Господе Иисусе! Это значит: все они исполнены Его любовью, Его истиной, Его правдой, Его вечностью. Все они — пребывают горче, на небе! Всегда обращенные к небу, особенно на святой литургии, когда их благодатная евхаристическая сила окрылит в молитвенном возгласе священнослужителя: "Горче имеим сердца!"; горче — во Христе, и они всегда у нас будут наполнены райской сладостью, любовью, радостью, вечностью, Божественным миром, превосходящим всякое разумение (см.: Флп. 4, 7). — Мысли наши в Господе Иисусе! Это значит: каждая из них Им насыщается, Им живет, Им входит в бессмертие и вечность, Им блаженствует, Им умствует, Им возводится к Бого-мыслию, Им мыслит и пребывает в Бого-мыслии. Поэтому такие мысли недосягаемы и для самых крылатых призраков (букв. "для самой крылатой моли". — Примеч. пер.) отчаяния и сомнения, для любой смерти, для любого демона.

76. Чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании и всяком чувстве (Флп. 1, 8—9). Это — евангельская, Христо-образная, новая любовь от нового благовестия и новой заповеди (см.: Ин. 13, 34). Это — любовь Христова, любовь Божественная, любовь святая. Ее дарует Бог более всего за молитву. Она — более дар Божий, нежели подвиг человеческий. Как и каждый евангельский подвиг. "Любовь — от молитвы", — благовествует святой Исаак Сирин. Но и молитва от любви. Все евангельские добродетели органически связаны между собой и составляют одно тело: каждая из них живет во всех и все — в каждой; каждая зависит от всех и все — от каждой. А соузом совершенства, делающим их любезными друг другу, сращивающим и соединяющим их в единый совершенный организм, является любовь (Кол. 3, 12—14). Имеющий ее совершенной имеет и все прочие добродетели, так как именно она дарует непреходящую божественную ценность и вере, и познанию, и самопожертвованию, и правде, и терпению, и истине, и каждому евангельскому подвигу (см.: 1 Кор. 13, 1—3). Чтобы любовь ваша еще более и более возрастала в познании, ибо лишь то познание, которое от любви, имеет вечную значимость и бессмертное бытие. По самой своей природе любовь — это Божественная сила познания: ею мы познаём и Бога, и человека, и всякую возлюбленную тварь, ибо ей, всемилосердной, открываются и тайна Бога, и тайна человека, и тайна всякой твари. Любовь неминуемо процветает познанием. С приращением любви растет и познание. Совершенная любовь дает совершенное познание. Познание же без любви — это словно глаз без зрачка, ухо без слуха, тело без духа. Такое познание надмевает, низвергает в гордость; а гордость убивает душу, как никто другой. Это такой порок, который верховного Ангела превратил в дьявола; а тем более человека: во что только он его не превращает (см.: 1 Кор. 8, 1)!