Диалог Палладия, епископа Еленопольского, с Феодором, Римским диаконом, повествующий о житии блаженного Иоанна, епископа Константинопольского, Златоуста

Что же касается низложенных в Азии не шестнадцати, а шести епископов, я скажу как перед Божиим судом, и не убавлю числа, и ничего не прибавлю к существу дела, но как в действительности обстоит дело, так да возвещу тебе. Епископы из Азии, пришедшие в Константинополь во время третьего индикта, по причине некоторой необходимости остались с нами, а в это время прибыли и другие епископы, из Скифии, как я сказал, Феотим, из Фракии — Аммон Египтянин, из Галатии — Арабиан — все они митрополиты, достигшие возраста старцев. Собралось их всех пятьдесят два епископа. После того, как все собрались и вступили в общение, некий Евсевий из места, именуемого Келибаны, епископ Валентинополя, представ в первый день недели перед собравшимся собором, передал собору хартии, разумеется, в соответствии с обычаем, поставив впереди имя Иоанна, содержащие обвинения против Антонина, епископа Эфесского, которые он расположил по семи главам: во-первых, расплавив священные предметы, он передал серебро в распоряжение сыну, во-вторых, взяв мрамор из входа в баптистерий, употребил его для своей бани, затем, он поместил в своей трапезной церковные колонны, находящиеся внутри в течение многих лет, в-четвертых, его слуга совершил убийство и продолжает служить ему, свободный от обвинений, в-пятых, продав земли, оставленные Церкви Василиной, матерью императора Юлиана, он присвоил себе деньги, в-шестых, расставшись с женой, он вновь сошелся с ней и родил от нее ребенка, в-седьмых, у него было законом и догматом продавать епископские хиротонии в соответствии с доходами. "И здесь присутствуют и давшие, и рукоположенные, и берущие, и я имею этому доказательства".

XIV. Диакон.

Молю тебя, отче, сократи этот рассказ, ведь присутствующие соблазняются, когда такие вещи рассказываются епископами, даже если они сами этого не делают.

Епископ. О, я несчастный, сохраненный для таких дней, когда серебром покупается священство, если это называется священством. Я дошел до неразумия (2 Кор. 12:11), рассказывая об этом, поскольку доносчики на Иоанна ввергли нас в такое искушение. Потерпи меня великодушно, чтобы из этого рассказа ты удивился кротости Иоанна, усыпившей до времени ревность и сказавшего Евсевию: "Брат Евсевий, поскольку часто нелегко доказать обвинения, вынесенные под воздействием оскорбления, я прошу тебя прекратить письменно обвинять брата Антонина, поскольку мы устраняем причину оскорбления". В ответ на это разгоряченный Евсевий, используя суровые слова, весь трясясь от вражды к Антонину, настаивал на своих обвинениях. Иоанн умоляет Павла Ираклейского, ибо кажется, что он благоволит к Антонину, помирить их и, встав, идти в церковь с епископами, ибо настало время священнослужения. Преподав народу обычное приветствие мира, он сел вместе с другими епископами.

Пришедши тайно, обвинитель Евсевий передал перед всем народом и епископами другую хартию, содержащую те же самые обвинения, закляв Иоанна страшными клятвами, соединив с ними и слова "спасение монархов", из-за чего произошло большое смятение, ибо народ при этом дерзком поступке думал, что он призывает Иоанна требовать у императора согласия на смерть. Иоанн же, увидев противодействие этого мужа, стремясь к спокойствию народа, принял хартию и после чтения Священного Писания, попросив Пансофия, епископа Писидийского, совершить приношение Святых Даров, сам вышел с остальными епископами, поскольку он отказался служить, с омраченной совестью, согласно слову Евангелия: Если принесешь дар твой (Мф. 5:23) и так далее.

Обдумав все после того, как был отпущен народ, он, придя в баптистерий с остальными епископами, призывает обвинителя, сказав ему в присутствии всех: "Я тебе вновь говорю то же самое, поскольку многие, когда они оскорблены или находятся в гневе, много говорят и пишут, но не в состоянии этого доказать. Итак, если у тебя есть ясные доказательства — мы ведь не отклоняем того, что можно доказать, но и не привлекаем того, чего доказать невозможно, — прежде чтения обвинения выбери то, что подобает, ибо после того, как оно будет прочитано, достигнет слуха всех и будут изготовлены протоколы, нельзя будет тебе, епископу, требовать отмены обвинений". Он же при этих словах продолжал настаивать на своем. После этого приказывают прочитать хартию, и ранее указанные главы были прочтены. Старцы епископы, услышав содержание хартии, говорят Иоанну: "Если содержание даже одного обвинения из одной главы в высшей степени нечестиво и запрещено повсюду священными законами, [то этого достаточно], чтобы мы не думали проводить время во второстепенных делах, и пусть начнется расследование обвинения, бросающего в дрожь. Если окажется, что это правда, то не будет спора и об остальных главах, поскольку корень, о котором говорится в этой главе, приносит в качестве плода всякий вид зла, согласно сказанному: Корень всех зол есть сребролюбие(1 Тим. 6:10). Ведь принявший дары против невинных (Пс. 14:5) и помысливший раздаяние даров Святого Духа продавать за деньги как после этого убоится [продажи] священных сосудов, камней или церковных земель?"

Тогда Иоанн начинает расследование, сказав Антонину: "Что ты скажешь на это, брат Антонин?" Тот поневоле [все] отрицал, ибо как возможно с самого начала исповедать свой позор? Были спрошены и давшие деньги. Отрицали и они. При таких обстоятельствах, когда тщательное расследование продолжалось до восьмого часа, судебное заседание начало, благодаря некоторым доказательствам, упорядочиваться. Наконец, оно оканчивается, как обычно, на показаниях свидетелей, в присутствии которых давали деньги, а он их принимал. Но свидетелей не было, а они были необходимы. Увидев, что трудно обеспечить их присутствие, Иоанн, ради очищения Церкви и сострадания к свидетелям, был готов сам отправиться в Азию, чтобы довести расследование до конца. Антонин, увидев решительность и неподкупность Иоанна и сознавая самого себя виновным, придя к одному из находящихся у власти, о небольшом поместье которого он имел попечение в Азии, просит его удержать Иоанна от поездки в Азию, взяв ответственность за прибытие свидетелей на себя. И тот сразу объявляет Иоанну из своего дворца следующее: "Неподобающее дело тебе, епископу и предстателю душ наших, оставив город в опасении мятежа, отправиться в путешествие в Азию, в то время как свидетели могут легко быть приведены". Тот же, от кого ожидали мятежа, был варвар Гайна.

И что же? Чтобы мне не говорить пространно, Иоанн повинуется остаться, заботясь одновременно и о судебном процессе, и о том, чтобы чрезмерно не утомить свидетелей путешествием. Отсрочка приезда свидетелей, которых можно было не допустить или с помощью денег или с помощью власти, была находкой для обвиняемого. Иоанн, провидев это, вместе с собравшимся собором решает некоторых из присутствующих там епископов послать в Азию для допроса свидетелей. Для поездки были тотчас назначены три епископа: Синклитий, митрополит Трианопольский, Исихий, епископ Парийский, и Палладий, епископ Еленопольский, а собор после обсуждения внес в протоколы, что тот, кто в течение двух месяцев не предстанет перед судом и не докажет свою правоту в городе Ипепы в Азии — ибо этот город является соседним и для обличаемых, и для остальных епископов, обязанных проводить судебное разбирательство вместе с Синклитием, — таковой да будет лишен общения. После этого назначенные [собором] Палладий и Синклитий отбыли в Смирну, а Исихий, будучи другом Антонина, выставил как предлог болезнь. Они тотчас письменно объявили обеим сторонам о своем прибытии, чтобы, собравшись в назначенный город, исполнить обещания. А [враждующие стороны], убедив друг друга, одна — при помощи золота, другая — клятвы, делаются друзьями прежде прибытия судей. Прибыв для вида в Ипепы, они вновь думали обмануть судей задержкой свидетелей, уехавших по различным делам. После этого судьи спрашивают обвинителя: "Через сколько дней ты их приведешь? Мы их примем". Подумав, что они, не перенеся тяготы климата — ведь была середина лета, уедут, он письменно обещал в течение сорока дней или привести свидетелей, или подчиниться тому, что содержится в канонах. Отправившись на поиск свидетелей, но оставив это дело, он приезжает в Константинополь и скрывается там. А судьи, как полагается, прождали сорок дней и, поскольку он нигде не обнаружился, отправляют послания епископам всей Азии, отлучив его от общения либо как беглеца, либо как доносчика. После этого они прождали другие тридцать дней, и, поскольку он нигде не появился, уехав оттуда, прибыли в Константинополь и, случайно там с ним встретившись, упрекали его за то, на что он осмелился. Он же, сославшись на болезнь, обещал им привести свидетелей.

Пока таким образом проходило время, умирает Антонин, с которым судился Евсевий. Из Азии снова приходит послание, с одной стороны, от клира Эфесской Церкви, а с другой — от епископов к Иоанну, с требованиями, сопровождаемыми страшной клятвой: "Поскольку в прежние времена и установленные законы, и мы находились в пренебрежении у пастырей, мы просим твое почтение, придя, возложить ниспосланный Богом первообраз на Эфесскую Церковь, с давних времен изнуренную, с одной стороны, мыслящими по-ариански, а с другой — корыстолюбием и самолюбием тех, кто хвалится нашей правой верой, поскольку многие, сидя в засаде, как свирепые волки, домогаются, главным образом ради имущества, захватить епископский престол".

Иоанн же, несмотря на то что был очень нездоров и что была зима, не установив никакого наказания за глаза, исполнился решимости и, взойдя на корабль, покидает город, так как дела всего азиатского диоцеза тяжко занедуговали из-за неопытности или вообще отсутствия пастырей. Поскольку поднялся сильный северный ветер, моряки испугались, как бы не быть выброшенными на Проконес, и, чтобы это предотвратить, подняв дополнительный парус, подошли к горе Тритона. Бросив там якоря, они остались, ожидая южного ветра, чтобы причалить к Апамее. Прождав два дня, кружа на корабле без пищи, на третий день они достигли Апамеи, где их ожидали епископы Павел, Кирин и Палладий, ибо их Иоанн взял своими спутниками. Окончив путь пешком, они прибывают в Эфес и, собрав епископов Лидии, Асии и Карии, число которых достигло шестидесяти шести человек, совершают хиротонию. Многие [из епископов] прибыли из добровольного усердия, в особенности из Фригии, чтобы вкусить мудрости от уст [Иоанна], в согласии со сказанным: Премудрость воспевается на выходах из города, то есть среди говорящих и на площади ведет дерзновение (Притч. 1:20), то есть в сердца, расширенные различными скорбями, согласно сказанному: в тесноте Ты дал мне простор (Пс. 4:2); мудрость ведь притесняется теми, кто возделывает плевелы и душит слово.

XV. Пока все таким образом происходило, прибыл вместе со всеми епископами Евсевий, виновник нашего пространного рассказа, обвинитель шести других епископов, требуя, чтобы его приняли в общение. Некоторые из епископов высказываются против того, чтобы давать ему, как доносчику, общение. В ответ на это он просит, говоря: "Поскольку судебное дело за два года, по большей части, было рассмотрено и отсрочка произошла из-за отсутствия свидетелей, я молю ваше благочестие сегодня без промедления предоставить мне свидетелей. И хотя Антонин, рукополагавший за деньги, умер, остались те, кто дал деньги и был рукоположен". Собравшийся собор счел справедливым расследовать дело. Рассмотрение его начинается с чтения протоколов. Вышли свидетели. Вышли и шестеро давших деньги и рукоположенных. Вначале они все отрицали, но, поскольку еще остались свидетели и из народа церковного, и из пресвитеров, которым, как полагали, можно доверять, а также некоторые женщины, которые назвали и виды залогов, и места, и время, и количество, они, поскольку их совесть не была совершенно спокойна, каждый по отдельности, добровольно исповедуют: "Известно, что мы дали деньги и были рукоположены, считая это законным средством, чтобы быть свободными от обязанностей куриала. И теперь мы молим, если это не нарушает правил благочестия, чтобы мы остались в священном сане, поскольку если мы даже и давали деньги, то для того, чтобы получить их обратно, ведь некоторые из нас отдали имущество своих жен". Иоанн же, в ответ на это, предложил собору: "От куриальных обязанностей я сам с Божией помощью их освобожу, попросив императора, вы же постановите, чтобы они у наследников Антонина получили то, что дали". Собор постановил, чтобы они забрали обратно деньги у наследников Антонина и, пребывая вне священного сана, приобщались внутри алтаря, чтобы, если уступить их просьбе, не установился бы обычай иудейский или египетский покупать и продавать священство. Ведь говорят, что соблазнитель и лжеименный патриарх иудеев каждый год или через год менял старейшин синагоги получая от них деньги. Подобно этому поступал и ревнитель его, египетский патриарх, да исполнится сказанное пророком: священники его учат за плату (Мих. 3:11).

В подтверждение всего этого существуют и протоколы, и вынесшие приговор. Расследование же происходило не в один день, как клеветал Феофил, но в продолжение двух лет, а низложенные перенесли это с терпением, поскольку они освободились от будущего суда, так как один из них был народным защитником, другие же были поставлены на свои места, будучи девственниками, украшенными и жизнью, и словом. Но "благородные" и любящие ссоры после изгнания Иоанна, получив то, что получили — ибо не имеет имени порок, так же как не имеет и сущности, — одних, низложенных четыре года назад, снова допустили к Церкви, других же, законно возведенных на престол, изгнали для того, чтобы рассеять Христовых овец.

Однако наиболее смешным является то, что более всего достойно плача, и если ты услышишь [об этом], ученейшелюбивый Феодор, у тебя, согласно слову пророка, зазвенит во ушах (Иер. 19:3), и ты, будучи истинолюбивым, станешь оплакивать беснующихся епископов, помраченной рукой оскверняющих дары Христа. Ибо те хиротонии, которые с постом, молитвой, испытанием клира и страхом совершали Петр и Иоанн, они, наоборот, [совершали] в похмелье, в пьянстве, [получая] жалкие дары, — человеческие недоноски, недостойные бессловесных свиней и собак, согласно с прорекшим о них от лица Спасителя Иовом: которых я не согласился бы поместить с псами стад моих , которые обитали под хворостом (Иов 30:1). Итак, им вместе с мимами и иудеями, словно друзьям Спасителя, доверяются мудрыми тайны священнослужения, и из-за них избегает мест молитвенных собраний православный народ, ибо, безусловно, и до вас достигло [известие] о неслыханно дерзком деле, совершенном в Эфесской Церкви без всякой к тому причины. И как может быть иначе, когда этот город находится на берегу моря и через него легко проникают слухи? На месте, а лучше сказать, на престоле Иоанна, написавшего Евангелие, преданно припавшего к груди Премудрости, о котором написано: которого любил Иисус (Ин. 13:23), на престоле, который наследовал Тимофей, ученик Павла, к которому обращены два послания апостола, — мерзость запустения (Мф. 24:15). Ибо, рукоположив, они возвели на престол Виктора, евнуха трибуна, истощая в тюрьме до сего дня мужа, возведенного на престол двенадцатью епископами, проводившего монашескую жизнь в пустыне, изучившего круг наук, в совершенстве знавшего Священное Писание и прослужившего три года диаконом. И если бы рукоположенный евнух был поставлен ради благочестивой жизни, зло было бы только половиной зла, но вовсе нет, он был дождевым червем, рабом чрева, пылающим страстью к женщинам, бесстыдным пьяницей, уязвленным страстью блуда, рабом, купленным за деньги, не свободным, сребролюбивым, по самому своему рожденью приговоренным к оковам, безумным, не мужчина и не женщина, и, как я часто слышал, поднимавшим на плечи во время сатирических пиров актрис и, увивая плющом голову, державшим в руке кратер, чтобы черпать вино в виде мифического Диониса. И все это он делал не прежде того, как был посвящен Христу, но после просвещения, и этим он намекает, что не верит в воскресение, ибо, разрушая основы воскресения, как он будет в него веровать? А не веруя в воскресение, как он будет его проповедником, согласно сказанному: Как проповедовать, если не уверовали (Рим. 10:14–15)?  Так, он проводит целомудренную жизнь, причиной которой был нож, лишенную награды, и бесплодно безумствует из-за своего позора.

Вот что произошло в Азии и о чем ты спрашивал из-за того, что Феофил написал, что Иоанн низложил шестнадцать епископов. На самом же деле ты знаешь перед лицом истины, что их было шесть. Остались и протоколы, в которых это записано, сохраненные нами, с подписями двадцати двух епископов, которые присутствовали с самого начала, и семидесяти, вынесших приговор и окончивших судебный процесс.

Страница 6 - 6 из 10
Начало | Пред. | 4 5 6 7 8 | След. | Конец | Все
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru