О западных вероисповеданиях. Римско-католическая церковь. Часть третья

§ 6. Догмат папской власти по суждению здравого христианского смысла и учению Священного Писания; разбор оснований, приводимых в пользу этого догмата из Евангелия

Ложность и странность католического догмата о власти и непогрешимости папской, его несообразность с основными христианскими понятиями и нравственными началами, должны представляться очевидными для всякого незатемненного христианского смысла и чувства. Для Церкви, имеющей своею главою Самого Иисуса Христа (Еф. 1, 22; 5, 23; Кол. 1, 13), всегда пребывающего с нею до скончания века (Мф. 23, 20), и непрестанно одушевляемой и управляемой Духом Святым (Ин. 14, 16–17; Кол. 1, 19), нет надобности ни в какой другой главе. У Церкви, Божественного Тела Христова, не может быть человеческая глава. Никто из людей смертных не может быть главою великого тела, имеющего пребывать во все роды века веков (Еф. 3, 21), обнимающего собою не только бесчисленные ряды поколений, живущих на земле, но и бесчисленные сонмы святых, находящихся на небесах (Евр. 12, 23). У Церкви, не имеющей скверны или порока или чего-либо от таковых, — не может быть главою человек грешный, а папами, конечно, бывали люди грешные и даже иногда отъявленные грешники — нечестивцы, неверы, богохульники, развратники, грабители, убийцы, отравители (как многие из пап Х, XI, XIV, XVI вв.). Все самые высокие, самые святые христиане — не более как члены Церкви; апостолы называли себя служителями Церкви (Кол. 1, 18, 24–25). Никому из смертных людей нельзя также приписывать свойства непогрешимости, принадлежащей единому Богу. Таким образом, католики, называя папу главою Церкви и непогрешимым, приписывают ему власть и свойства, приличествующие единому Богу, то есть как бы обоготворяют смертного человека (конечно, не сознавая всей лжи и хулы, заключающейся в таких представлениях).

На чем основывается у католиков учение о папе, как верховной непогрешимой главе Церкви?

Римско-католические богословы учат, что Сам Иисус Христос, бывший во время своей земной жизни главою основанной им Церкви, после себя оставил верховную власть над Церковью апостолу Петру, давши ему особенные  преимущества пред другими апостолами — высокое свойство непогрешимости, ключи от Царствия Небесного, сделавши его как бы князем апостолов — монархом всего христианского мира. В доказательство этой мысли, римские богословы указывают преимущественно на три места из Евангелия.

1) Когда Иисус Христос, пришедши в страны Кесарии Филипповой, спрашивал учеников своих, за кого иудеи и сами апостолы почитают Его, Симон Петр, первый из всех апостолов, сказал ему: Ты еси Христос Сын Бога Живого. Тогда Иисус Христос сказал ему в ответ: блажен ты Симон, сын Ионин; не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И Я говорю тебе: Ты Петр (камень), и на сем камне Я созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. И дам тебе ключи Царства Небесного, и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф. 16, 13–19).

Из всего смысла приведенного рассказа видно, что высокие обетования, высказанные здесь апостолу Петру, относятся собственно не к личности Петра, а к его исповеданию — к самой вере христианской, первым исповедником, которой здесь явился апостол Петр, но которую разделяли в то же время и все другие апостолы, и которая сделалась достоянием всего христианского мира. Симон первый исповедал Христа Сыном Бога живого. Это было высокое и святое убеждение, поистине не плотию и не кровию, то есть не обыкновенным человеческим соображением, а Самим Отцом Небесным открытое людям. Это высокое исповедание, эта вера во Христа, как Сына Божия, стала в человечестве твердым камнем, на котором основалась Церковь христианская и стоит до сего времени и будет стоять до скончания века. Симон первый исповедал эту веру, и потому первый назван камнем (Петром), взятым от Господа в созидание Церкви. Но эта вера не была только личным убеждением Симона. Это общее убеждение и всех других апостолов и всех верующих христиан. Поэтому и другие апостолы, как содействовавшие распространению и утверждению веры во Христа, называются в Священном Писании основаниями, на которых зиждется Церковь (Еф. 2, 20; Апок. 21, 14), и все верующие христиане могут быть названы камнями, из которых составляется великое здание Церкви (1 Пет. 2, 5). Но самым первым основанием — краеугольным камнем, на котором утверждается это здание, равно как и единою главою, венчающей его, может быть назван только Сам Иисус Христос (Еф. 2, 20–22; 1 Пет. 2, 6–7; 1 Кор. 3, 11; Еф. 1, 22). Вера во Христа открыла людям доступ — дала ключи в Царство Небесное. Петр, первый исповедавший веру во Христа, первый и получил высокую власть вязать и разрешать грехи. Но затем и другим апостолам, имевшим одну веру с Петром, также сказано от Господа: что свяжете на земли, будет связано на небесах (Мф. 18, 18; Ин. 20, 22–23). Апостолы передали эту власть пастырям Церкви, и она всегда неизменно сохраняется в Церкви, как сохраняется самая вера во Христа.

2) В последней беседе с учениками на Тайной вечери Иисус Христос, прекратив возникший между учениками спор о первенстве и обещав им за терпение и преданность Ему высокую награду в будущем Небесном Царстве, обратился с особенными словами к апостолу Петру: Симон, Симон! Сатана просил, чтобы сеять вас, как пшеницу. Но я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя, и ты, некогда обратившись, утверждай братьев твоих (Лк. 22, 31–32). В этих словах римские богословы также видят указания на особенные преимущества Петра перед другими апостолами. По их мнению, Иисус Христос высказывает здесь ту мысль, что Петр, оставшись после него главою Его последователей, и наделенный свыше высоким даром непогрешимости и непоколебимости в вере, должен быть верховным руководителем и для других апостолов и для всех христиан. Но из самого смысла и связи речи очевидно, что здесь нет и речи о каких-либо преимуществах, обещаемых апостолу Петру, а есть только печальное предостережение и предсказание о предстоящем ему искушении и падении. Смысл всей речи таков: "доселе вы были верны мне, пребывали со мною в напастях моих (28–29). Но вот теперь вам предстоит великое искушение. Сатана желал бы рассеять вас, как пшеницу. И ты, Петр, готовый более всех других уверять меня в своей преданности, особенно поддашься искушению, первый изменишь мне. Но я молился, чтобы Господь  подкрепил вас в искушении, чтобы поколебавшаяся вера ваша не оскудела до конца. Пройдет время искушения, и вы опять обратитесь ко мне. Помни это, Петр! Ты более всех поддашься искушению; сам изведав человеческую слабость и восставши (обратившись) от падения, будь внимателен к другим, утверждай в вере братьев твоих". Петр так и принял эти слова, не как обещание преимущества, а как предостережение от падения, — ибо вслед затем усиленно начал уверять Господа, что готов идти за Ним в темницу и на смерть (33). А Господь в ответ на это еще яснее сказал, что он в эту ночь трижды отречется от Него, и затем еще раз всем апостолам подтвердил, чтобы они были готовы к искушению (34–38). Нужно еще принять во внимание, что Господь перед этой речью только что обличил в учениках своих стремление к преимуществам (25–27). Можно ли думать, чтобы вслед за этим обличением Он стал в виду всех давать одному из учеников преимущество перед другими?

3) В 21 главе Евангелия Иоанна рассказывается, как Иисус Христос, уже по воскресении из мертвых, явился семи ученикам, ловившим рыбу на озере Тивериадском. Давши им чудесный улов рыбы, он пригласил их обедать и во время трапезы обратился к Петру с такими словами: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? Петр отвечал: так, Господи, ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус сказал: паси агнцев Моих. Затем опять спросил его: Симон Ионин! любишь ли Меня? Петр сказал: так, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя. И Господь опять сказал: паси овец Моих. Наконец в третий раз спросил: Симон Ионин! любишь ли Меня? Петр опечалился, что он в третий раз спрашивает: любишь ли Меня, — и с смущением отвечал: Господи! Ты все знаешь, Ты знаешь, что я люблю Тебя. Господь еще раз сказал: паси овец Моих, и затем предсказал Петру о предстоящей ему в старости мученической кончине (15–18). В этой беседе Спасителя с апостолом Петром римские богословы также видят указания на особенные преимущества, данные Петру, — будто Господь вверил ему здесь особенную верховную власть над всею Церковию, как над простыми верующими — агнцами, так и над самыми пастырями — овцами. Обыкновенный же здравый человеческий смысл и древние учители Церкви признают, что Христос в этой беседе хотел только растрогать совесть апостола Петра, смущенную бывшим падением, возбудить его к покаянию, и затем утешить его и в присутствии других апостолов восставить в апостольском достоинстве. Троекратным вопрошением: "любишь ли Меня" Христос видимо хотел напомнить Петру о его троекратном отречении. (В первый раз Христос спрашивает не просто: любишь ли Меня, но: любишь ли Меня более других. Это — напоминание Петру о том, как он недавно уверял, что если и все ученики соблазнятся и оставят Господа, он пойдет с Ним в темницу и на смерть.) Так и подействовали эти слова на Петра: ибо, когда Господь спросил его в третий раз, Петр опечалился — конечно от того, что вспомнил о своем падении. Троекратным повторением: паси агнцев и овец Моих Господь восстановил Петра в его апостольском звании. Здесь нет никаких особенных преимуществ, а только та власть, которая дана и всем другим апостолам и от них передана пастырям церковным: пасти стадо Божие (1 Пет. 5, 2–3), и, конечно, только произвольное схоластическое толкование могло утверждать, что под агнцами Христос разумел здесь простых верующих, а под овцами самых пастырей. Наконец и заключение беседы предсказанием о мученической смерти Петра видимо имеет  близкое отношение к прежней беседе о троекратном отречении. На Тайной вечери Петр самонадеянно уверял Господа, что готов идти с ним в темницу и на смерть, хотя бы и все оставили Его. И Господь отвечал, что самонадеянность его в ту же ночь будет обличена троекратным искушением. Теперь на вопрос Господа Петр не осмеливается утверждать, что он любит Его более всех и готов идти на смерть за Него, но смиренно со скорбию о своем падении отвечает: "Господи, ты все знаешь, ты знаешь, что я люблю Тебя". И Господь, уверив его в восстановлении прежнего апостольского достоинства, предсказывает, что он и завершит свою апостольскую жизнь достойной мученической смертию.

Таким образом ни в одном из указываемых римскими богословами мест Евангелия не находится подтверждения той мысли, будто бы Иисус Христос дал апостолу Петру преимущественную власть над другими апостолами.

Вообще нужно сказать, что эта мысль противоречит всему духу, всему смыслу евангельских повествований. Ни в чем не обличал Иисус Христос своих учеников так сильно, ни против чего не предостерегал так ревностно, как именно против духа превозношения, против стремления к преимуществам. Он постоянно внушал им ту мысль, что подобные стремления не должны иметь места в христианском обществе, что между ними не должно быть первых и последних, что между ними никто даже не должен называться отцом, учителем или господином, — но все они должны считаться братьями и искренно услуживать друг другу, как Сам Он, их Божественный Учитель, показал им высочайший образец в этом (см.: Мф. 20, 25–28; Лк. 22, 25–27; Мк. 10, 42–45; Ин. 13, 13–15).


 


Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру