Алфавитные главы. Часть третья

Перевод с сербского Сергея Фонова

Д

 Каждого Бог наделяет дарованиями по его силе, сообразуясь с тем, сколько каждый способен их понести, благоразумно употребить в дело и тем самым послужить Божию домостроительству спасения мiра.


 И в повседневных человеческих взаимоотношениях радуется как вручающий подарок, так и его принимающий. Дарение, таким образом — это радование для обеих сторон. Чем больше дар, тем сильнее радость. Радуется и Бог, подавая благодать Своего Святого Духа, и причем так, как не радуются люди, приемлющие дары. Бедняк, принимающий подаяние, обычно доволен больше подающего богача — как же тогда не радоваться несчастным людям, удостаивающимся драгоценнейших дарований от Бога, щедро всех обогащающего!


 Бог вложил в людей неодинаковую меру даровитости, чтобы, вследствие этого неравенства, человеческая жизнь была в постоянном движении. Никто не повинен в том, что не пришел в мiр с вящим талантом. Но окажется весьма даже виновным и будет сурово наказан тот, кто не видит собственного дарования в его полной мере и не потрудится, употребив его в дело, оправдать тем самым свое земное бытие и исполнить свою миссию.

+   +   +

 Девство не помогает, если девственница надменна и самолюбива.

+   +   +

Действительность такова, что каждый человек ежедневно — отдавая себе отчет или даже не осознавая того — стоит на краю какой-то ужасной пропасти… Спасенными окажутся только те, которые видят глубже и дальше, чем это открывается обычным глазам, и верят крепче, чем на то способен ум серый и заурядный.

+   +   +

 Настоящая демократия — это вера в Бога и доверие к народу.
 Диктаторы же верят только в самих себя.

+   +   +

 Пока тот или иной человек лишь умствует о Боге, он никак не способен противостоять демонам, которые только и делают, что насмехаются над немощными светскими мудрованиями. Но стоит ему начать поститься и молиться Богу, как те же демоны наполняются неописуемым страхом. В человеке, который приступит к Богу с искренней молитвой и с терпением и надеждой будет проходить подвиг воздержания, демонам станет тесно, невыносимо — и они поспешат из него уйти.

+   +   +

 За один день, брат, ты можешь как приобрести всю вечность, так и потерять ее. На земле даны тебе тысячи дней, чтобы сделал ты выбор либо к собственному спасению, либо к собственной вечной погибели. Однако сторицею блажен тот день, в который раскаешься ты во всех своих скверных и порочных делах, словах и помыслах и обратишься к Богу с воплем о милости! Тот день окажется драгоценнее тысяч других.

 Что такое блаженный день? Это день самоосуждения. Когда наступит этот день, человек, дотоле осуждавший весь мiр, сбросит пелену со своих глаз — и вдруг увидит себя самым большим пятном на этом Божием свете. Тогда устыдится он и Бога, и каждого человека, и вообще всякого Божия создания во вселенной. Совесть начнет жечь его, как огонь. Признает он и исповедует: "Поистине в мiре сем я самый большой изъян: ведь все лучше и чище меня! Чернее я обгоревшей головешки, а считал себя белее снега. Отвратительнее жабы, а думал, что красотой могу сравниться с Ангелом".

 
 Дни поражений тяжелее забыть, чем дни побед.

+   +   +

 Не бывает ни деспотов без людей трусливых, ни героев без милости.

+   +   +

 Чем превосходят дети взрослых? — Верой, послушанием и незлобием. 
 
 Вера, послушание и незлобие — главные отличия детской души. К ним добавляются бесстрастие и радость. Дитя не сребролюбиво, не похотливо, не славолюбиво; его глаза не замутнены пороками, его радость не возмущается заботами.


 О, братья, кто способен сделать нас детьми? — Никто, кроме Христа. Своим собственным примером, Своим учением и силой Своего Святого Духа может Он опять вернуть нам детство и помочь нашему новому рождению.


 Не имеет дитя сказать своему отцу нечто такое, что было бы ему неизвестно. Но в силу того, что своим языком дитя не перестает повторять отцу знакомую сказку о мiре сем, — и сам мiр, и всё, что дитя говорит о нем, становится для отца и впрямь новым.


 На то, чтобы человеческий род плодился и множился, есть Божия воля. Бог премудро установил и самый способ рождения детей. Божия тайна и в том, как человек оставляет отца и мать и прилепляется к своей жене. Оставить родителей — значит не покинуть их, а самому стать родителем. Когда дети становятся родителями, они уже не только дети, но и сотоварищи своим родителям. Когда женившиеся сыновья познают тайну и муку рождения, тогда они еще больше начнут уважать своих родителей. Таким образом, никогда никакой брак не освобождает человека от почтения к своим родителям и от послушания им.

 


Матери, повинуясь природе, дорожат своими детьми, пробуждая в них личность. Патриоты стремятся направить всё сердце и все чаяния дитяти к нуждам своей страны. Священники требуют у детей всецелого внимания к истинам веры и Церкви.

 Однако зачастую материнская любовь чрезмерно подчеркивает индивидуализм ребенка, делая его самолюбивым и эгоистичным, безудержный патриотизм выливается в национализм, а исключительно церковное воспитание способствует формированию человека суеверного и даже неверующего.

 


Чем дольше мать лелеет и качает свое дитя на руках, тем позже оно начинает ходить.

+   +   +

 Самое необходимое всегда [является] наиболее дешевым.
 Роскошь дорога, умеренность вполне посильна.
 Болезнь дороже здоровья.
 Раздор дороже согласия.
 Судебная тяжба дороже братолюбия.
 Война дороже мира.
 Революция дороже разума и милосердия.
 Грех обойдется гораздо дороже добродетели.
 Вера более удобоносима, чем наука, культура и политика; к тому же она сильнее их, и конструктивнее, и позитивнее, ибо в ней больше подлинной жизни.

+   +   +

 Каждый деятель проявляет себя на своем поприще. Общезначимость плодов деятельности того или иного субъекта в природе соответствует ценности самого этого субъекта. Человек при этом — не исключение.

+   +   +

 На что, следовательно, должен быть направлен наш труд? — На стяжание двух навыков: уклоняться от зла и творить добро. А о том, что такое добро, а что зло, свидетельствует нам и наша совесть, и Христово учение: первая — неполно и смутно, потому что помрачена грехом, а второе — совершенно и вполне ясно.


 Итак, братья, чего же требует от нас Господь?
 Требует, чтобы, подобно тому как наши алтари всегда обращены к Востоку, и души наши изо дня в день и из года в год устремлялись к добру: чтобы и думали мы только о добром, и хотели добра, и говорили о добре, и творили добро, оставляя зло за спиной, в тени, в пропасти забвения, во тьме минувшего.


 Как одна свеча зажигается от другой, так и из одного доброго дела рождается ему подобное.


 Господь ищет созидателей, а не разрушителей. Ибо созидающий добро — тем самым разрушает зло. А тот, кто пустится разрушать зло — быстро забудет о созидании добра и превратится в злодея.


 Кто начнет восходить по стезе добра, а затем возвратится вспять, тот не сможет уже удержаться на том месте, с какого двинулся в гору, но срывается гораздо ниже, во тьму и бездну.


 Добрая воля в человеке — это сила созидающая, стихословящая и поющая.


 Без стойкости в добре никто не может почувствовать подлинного удовлетворения жизнью. Ведь на пути к добру сначала вкушаешь горькое и лишь потом сладкое.

+   +   +

Телесные подвиги не являются самоцелью, но суть средство и путь к добродетели.

Добродетели тоже не заключают в себе конечной цели, но выступают как средство и путь приближения к Богу.

Приближение к Богу, полная преданность Богу и, наконец, соединение с Богом — вот единственная самодовлеющая цель.

 


 Известно, что вместе со многими овощами и зеленью, которые человек сажает и возделывает, буйно всходят и некоторые другие травы и растения, хотя никто их специально не засевал и за ними не ухаживал. Так обстоит дело и с добродетелями: если будешь заботливо сеять и взращивать в своей душе послушание и смирение, то увидишь, что вскоре вкупе с ними взойдет целый букет прочих благих дел и намерений, причем одной из первых будет простота, внутренняя и внешняя.


 Семь великих добродетелей суть смирение, молитва, пост, милостыня, целомудрие, праведность (справедливость), мужество (решимость жить и умереть во имя веры).


 Сделай доброе дело и закопай его под камнем — и оно из камня выточит себе язык и возвестит о себе всем людям.


 Не пугай того, кого наставил ты на путь добродетели, но, напротив — ободряй его.


 Добродетель сродни жажде. Хочет человек напиться воды, пьет, а жажда всё усиливается и всё чаще ему хочется пить. Так и вступивший на путь милосердия не знает и не признаёт никакой меры этого блага.

Таковы были наши Отцы: лучшие из всех живущих на земле, они считали себя худшими, первые — последними, славные — уничиженными, изобилующие добротой — ничтожными и окаянными. Таким был и отец сербского Православия и сербского народа — святой Савва.


 

 Главных добродетелей — три: вера, надежда и любовь. Вера в Бога. Надежда на вечную жизнь. Любовь к Создателю и созданиям.

+   +   +

 Если догматы веры покажутся тебе порой слишком твердой пищей, то постарайся сначала исполнить правила христианской морали — и тебе откроется разумение догматов веры.

+   +   +

 Всё драгоценное в мiре сем лежит глубоко зарытое в одиночестве и безмолвии. Самое дорогое и наиболее могущественное в нем надежнее всего сокрыто от наших очей.

+   +   +

 Имеем мы как право жить в этом мiре, так и обязанность: дать возможность жить в нем другим.

 Наделены мы свободой, но подобает нам признавать ее и за другими народами.

 Есть у нас право и на хлеб наш насущный, но вкупе с ним есть и долг заботы о голодных ближних.

 Мы справедливо требуем защиты своей личности, но должны защищать и других, когда им угрожает опасность.

 Вправе мы считать себя сынами народа Божия, но надлежит нам и на других взирать как на таких же сынов, ни один народ не выводя за рамки Божественного Промысла.

+   +   +

 Лучше человек без друзей, чем с друзьями, которых нельзя уважать. Жизнь с друзьями, к которым человек не питает никакого почтения, подобна скользкой дороге, ведущей в пропасть.


 Друзья привязали меня к земле, враги — отрешили от нее... Как преследуемый зверь найдет более надежное убежище, чем свободно разгуливающий, так и я, гонимый врагами, обрел самое безопасное пристанище, спрятавшись под Твое крыло, где ни друзья, ни враги не смогут погубить мою душу.


 Только тот ненавидит врагов, кто не знает, что враги — на самом деле, не враги, а суровые друзья.

+   +   +

 Избегающий руководства Святого Духа Божия предает себя воле либо собственного духа, либо духа злого, демонского, отчего и бывает немощен, озлоблен, огорчен, гневлив и близок к отчаянию. Мы не способны, как Владыка Христос, вместить в себя Духа Божия во всей полноте, но можем получить столько, сколько нам нужно для жизни и спасения. Дух вселяется в сердце соразмерно его чистоте и из сердца управляет человеком.


 Как говорят люди, исполненные Духом Божиим, ясно было показано на примере пророков и еще яснее — на примере Апостолов. Настолько причудливыми и невероятными казались апостольские слова людям чуждым,    т. е. не имевшим в себе Духа Божия и умевшим говорить только от земли, что они посчитали Апостолов пьяными. Впрочем, одурманенными и смешными показались невеждам и все те ученые, которые принялись рассуждать о потаенных чудесах физического мiра: о силе пара, магнетизма, электричества, о беспроводном телеграфе и телефоне. Кем же тогда в глазах мiра предстают люди духовные, Духом Божиим глаголющие о бесчисленных сокровенных тайнах горнего Царства?


 Великий Дух вселенной, сотворивший нас, вложивший в нас многие возможности и в течение нескольких десятков лет развивающий в нас эти задатки, приводя их к известному совершенству, показал бы Себя неразумным, если бы такой Свой труд уничтожил в одночасье. Явил бы Он и Свою непоследовательность, если бы одним махом угасил весь тот свет, который возжигал в нас на протяжении века, а к тому же — и непрактичность, если бы исторический процесс совершенствования мiра неизменно повторял с самого начала и всегда на новых людях. Впрочем, неразумие, непоследовательность и непрактичность чужды Великому Духу вселенной, потому что на каждом шагу в видимой природе Он ясно свидетельствует нам об обратном.

+   +   +

 Духовный человек истолковывает все предметы и природные явления утонченно, порой даже иносказательно, из всего извлекая пользу для своей души.


 Духовные люди судят по духу, а плотские — по плоти.


 Человеческий дух в самом деле подвержен бесчисленным воздействиям духовных сил, пронизывающих его вдоль и поперек, равно как и плоть не свободна от влияния многих и различных физических факторов.


 Человек чувственный, лишенный духовного сознания, питается зеленой ботвой разного рода мифов, но никак не может насытиться, причем острое ощущение голода просто выводит его из себя.


 Духовный же человек даже в этих мифах способен отыскать твердое ядро и, вкушая от него, бывает сыт и преизбыточествует миром.


 Яркая отличительная черта духовного человека — его недовольство самим собой.


 Нет более трудного дела, чем объяснять предметы духовные тем людям, которые мыслят и действуют, сообразуясь только с запросами плоти.


 Каждый дух раскрывает себя в своем творении, и каждая тварь выражает себя через присущее ей действие.


 Дух — в душе, душа — в теле, тело — в мiре.


 Дух — движитель души, душа — движитель тела, тело — движитель других тел. Каков дух, таковы и движения души; какова душа, таковы и поступки тела. Добрый дух поощряет душу к творению добра, и тело исполняет волю души.


 

 Всякий сопрягающий свой живой дух с умерщвленной страстями плотью — варвар, подобный тому, кто привязывает живого человека к трупу и оставляет обоих вместе истлевать*.

* Известная азиатская пытка и казнь, распространенная во времена турецкого ига.


 

 Не легко одолеть в себе высокопарный дух тщеславия; в этом преуспели только великие духовные мужи при содействии, в первую очередь, Божией благодати, а также благодаря непрестанному бодрствованию над своей душой и тончайшему различению возникающих в ней помыслов.


 Духовный опыт в древние времена и в нашу эпоху — один и тот же, при условии сохранения правой веры. Ведение мiра горнего, достигаемое подвижниками на заре христианства, не отличается от ведения, которого удостаиваются современные нам аскеты. Ибо как Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8), так неизменна и природа людей. И  — что самое главное — то же самое человеческое сердце, та же его алчба и жажда, и ничто не может его насытить, кроме Божией славы, силы и достояния.


 В душе — дух; дух движет душой. Каков дух, такова и душа. Если дух рабский, раболепный, то и душа сродни ему. Если же дух божественен, то и душа не лишена Божества.


 Если взять нашу новейшую историю, то не на чем в ней утвердиться духу благому, созидательному. Он может восприниматься только из опыта нашего давнего прошлого, когда мы царствовали и рабствовали, и на предвкушении нашего отдаленного будущего. Великое прошлое, давшее нам благочестивых царей и святителей, серьезно напоминает нам о примирении; великое светлое будущее открывает ясную его перспективу. Наши народные массы видят это весьма отчетливо, как нечто само собой разумеющееся. Давно пора осознать эту истину и нашей ответственной интеллигенции.

+   +   +


Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру