Патрология

6. Учение о Духе Святом. Главный интерес в богословской системе св. Иустина сосредоточивается на выяснении учения о Логосе. В противоположность этому учение о Духе Святом отрывочно, неполно и состоит из случайно высказанных положений.

а. В сочинениях св. Иустина Дух Святой является отдельной самостоятельной Личностью. В ответ на упрек язычников в атеизме Иустин в двух местах перечисляет объекты религиозного поклонения христиан. Здесь он сопоставляет Дух Святой с Отцом, Сыном и ангелами.

b. Деятельность Духа Святого в мире не разграничивается строго от деятельности Логоса. Ее специальной сферой признается только вдохновение ветхозаветных пророков. Отсюда постоянным эпитетом Духа Святого в сочинениях Иустина является "пророчественный". В Ветхом Завете Дух Святой действовал в непосредственной зависимости от Отца, но во время крещения Он сошел на человеческую природу Христа и на ней всецело сосредоточился. С этого времени носителем Святого Духа является Христос, Который от этой полноты и дает верующим многочисленные дары, под которыми Иустин разумеет харизматические дарования.
c. Вопрос об отношении Духа Святого к Отцу и Сыну решается Иустином в смысле подчинения Его не только Отцу, но и Сыну. На это подчиненное отношение указывает третье место, которое Иустин всегда отводит Духу Святому при упоминании о нем наряду с Отцом и Сыном.

7. Учение об ангелах и злых духах. Св. Иустину было чуждо понятие о принципиальном различии между духом и материей. По его представлению, дух — это не более как тонкая разреженная газообразная материя. Отсюда его учение о том, что ангелы имеют тело и нуждаются в пище. Они питаются на небесах, хотя и не такой грубой пищей, как мы, но манной, которая называется ангельским хлебом. Всех ангелов Бог создал добрыми, но некоторые из них согрешили. Грех их был не одинаков. Самый высший из них согрешил тем, что, позавидовав первым людям, склонил их к греху. Духи низшей природы уже имели некоторую склонность к чувственным удовольствием и удовлетворили своим влечениям плотским союзом с женщинами. Их грех состоял в том, что они предпочли чувственное духовному. От соития ангелов с дщерями человеческими родились исполины, души которых обратились в злых демонов.

Учение о деятельности злых духов в мире имело особенно большое значение в системе догматических идей Иустина и раскрыто им подробнее других пунктов. Раз вступив на путь чувственности и удовольствий, злые духи погрязали в разврате всё более и более. Всё, что мифология рассказывает о любовных похождениях языческих богов и их противоестественном разврате, действительно происходило, но поэты не знали, что деятелями там были злые духи, и ошибочно считали их за богов. Демоны сеяли между людьми войны, раздоры, всякое зло, овладевали ими и причиняли им душевные и телесные болезни. Но главная их задача состоит в насаждении и охранении язычества. В сохранении язычества они заинтересованы, во-первых, потому, что божеское поклонение, воздаваемое им людьми, льстит их гордости, во-вторых, потому, что языческий культ доставляет им средства к жизни: они питаются испарениями жертв, возлияниями и курениями. Чтобы поработить человека и заставить его служить себе, демоны являлись людьми в видениях, творили ложные чудеса, предвозвещали будущее. Идолы суть точные изображения являвшихся демонов. Люди, пораженные этими чудесами, принимали их за богов. Демоны предвидели, что со временем явится Христос, Который разрушит их царство, и еще в древности подготовляли препятствие для распространения христианства. Зная из ветхозаветных пророчеств о некоторых обстоятельствах жизни Христа, они создали и широко распространили мифы, в которых рассказывают о подобных же событиях, чтобы приравнять события евангельской истории к обыкновенным мифам и легендам и этим заставить людей принять их за сказки. Только услышав от Исайи, что Христос родится от Девы и взойдет на небо, демоны то же самое сказали о Персее, а узнав о Его будущих чудесах, сочинили сказку об Эскулапе. Некоторые из язычников (Сократ, стоики) понимали хитрость демонов и проповедовали Единого Бога. Тогда демоны воздвигали против них преследования и убивали их. Тем с большей яростью обрушиваются они на христиан и распускают в народе клеветы на христиан, обвиняя их в кровосмешении, атеизме и убийствах, потом возбуждают против них правителей и судей и обрушиваются на христиан пытками, мучениями и казнями. Не довольствуясь этим, они бросают семена разложения на почву христианства, производя ереси и расколы.

Но порабощение демонами людей в этом мире есть только предварительное рабство, настоящее начинается только за гробом. Даже души ветхозаветных праведников находились в руках темных сил, как это видно из историй Аэндорской волшебницы, которая силой демонов принудила явиться даже пророка Самуила.

8. Учение о человеке. Человеку дана бессмертная душа, но душа бессмертна не по простоте и неразложимости своей природы, а по благодати. Жизнь души зависит от присутствия в ней сверхфизического принципа — жизненного духа, который находится в таком же отношении к душе, в каком душа к телу: как тело, лишенное души, умирает, — так и душа, утратившая жизненный дух, разрушается. Хотя душа по своей природе и подвержена смерти, однако души будут существовать вечно, потому что Бог не захочет отнять у них жизненный дух.

В противоположность гностическому детерминизму, который в вопросе о происхождении зла в мире неизбежно приводит к дуализму, св. Иустин развивает учение о свободе воли, близко соприкасающееся со взглядами на свободу Аристотеля. Св. Иустин утверждает, что ангелы и люди созданы со свободой выбора. Термином для обозначения свободы воли у него служит выбор. Свобода тесно связана с разумом или, точнее, есть известная сторона разума. Поэтому животные, не имеющие разума, лишены и свободы. Свобода простирается не на выбор общей цели, а только на выбор средств ее достижения. Человек с необходимостью стремится к блаженству, поэтому никто не избирал бы зла, если бы все люди знали, что от Бога невозможно укрыться и что за гробом их ждет суд и наказание. Необходимость состоит только в неотвратимости следствий выбора награды добрых и наказания злых.

Действительность существования свободы воли Иустин доказывает, во-первых, тем, что она предполагается и Словом Божьим, и всеми законодателями, предписывающими одно делать, другого избегать. Во-вторых, если нет свободы, то нет добродетели и порока и одно от другого различается только "во мнении людей", а думать так нечестиво.

В-третьих, по существу опыта один и тот же человек переходит от добродетели к пороку, и наоборот. Это было бы невозможно, если бы над ним тяготела судьба.

9. Учение о спасении. Блага воплощения, страдания, смерти и Воскресения Христа, предпринятых для нашего спасения, состоят: a) в сообщении истины, b) в освобождении от власти демонов, с) в избавлении от смерти.
а. Сын Божий, Который один только может иметь истинное ведение от Отца, воплотившись, принес людям истину. Христос есть прежде всего Учитель. Полная истина воссияла лишь в христианстве, которое есть единая истинная философия. Сравнительно с языческой философией она имеет многочисленные преимущества.
 Первое преимущество состоит в полноте. И язычникам были известны элементы истины, но всецелая истина открыта только Христом, в Котором воплотился "весь Логос", тогда как язычники были обязаны истиной лишь семенам, или частицам, Логоса, жившим в душе каждого человека.

 Второе преимущество христианства, как истинной философии, состоит в твердости его доказательств. Таким доказательством служат многочисленные ветхозаветные пророчества. Пророки доходили до истины не окольным логическим путем, а говорили то, что "видели и слышали, находясь под воздействием Духа Святого".

 Третьим преимуществом служит популярность христианской философии. Она доступна и легко воспринимается не только образованными, но и людьми простыми, варварами, рабами, женщинами и детьми.

Наконец, четвертым преимуществом христианства перед языческой философией служит его могучее влияние на нравственную жизнь. Это выражается в широкой благотворительности христиан, их целомудрии и мученичестве, тогда как еще ни один из язычников не решился умереть за Сократа. В отношении к Ветхому Завету христианство со стороны своего учения не представляет чего-нибудь нового. Ветхий Завет есть христианская книга, и в нем содержатся все истины христианской веры. Но эти истины выражены там таинственно, в загадках и символах, смысл которых был неясен до пришествия Христа. Все пророчества о Христе становятся ясными только после их исполнения в жизни Христа. Отсюда Христос есть Истолкователь Ветхого Завета. (Ср. V, 4a, b.)

b. Второе благо Искупления состоит в уничтожении власти злых духов и демонов. Учение об этой стороне Искупления имело для Иустина наиболее жизненное значение и стояло в тесной связи с его демонологией.

Прежде всего Христос сокрушил демонов в сердце человека, раскрыв ему истину о сущности языческого политеизма и тем освободив его от того авторитета, который имела в его глазах языческая религия, и от рабского служения злым духам.

Во-вторых, крестные страдания Христа дают верующим средство и силу бороться не только с нравственными воздействиями демонов, но с их вредными физическими влияниями. Демоны причиняют человеку душевные и телесные болезни. Но они трепещут имени Иисуса, распятого при Понтии Пилате, и символа Креста. Будучи заклинаемы этим именем, они тотчас оставляют больного. В своих сочинениях Иустин постоянно возвращается к силе христианских заклинаний как к факту повседневной жизни, совершающемуся на глазах у всех и хорошо известному даже язычникам.

c. Третий плод искупительного подвига Христа состоит в сообщении человеку нетления, в избавлении его от смерти. Нетление св. Иустин понимает в смысле воскресения тела для блаженной жизни со Христом после Его пришествия.

Эта победа Христа над смертью, ее конечное уничтожение и надежда христиан на воскресение уничтожает в их сердцах страх смерти. Христос победил смерть в сердце человека надеждой на блаженное бессмертие, обусловленное Его Воскресением. "Мы радуемся, — говорит Иустин, — когда нас убивают, веруя, что Бог воскресит нас через Христа и сделает нас нетленными и бессмертными".
10. Эсхатология. Иустин держался хилиастических воззрений. В своем "Диалоге" на вопрос Трифона, ожидают ли христиане восстановления земного Иерусалима, Иустин отвечает, что среди христиан есть много людей недостойных, произносящих хулу на Творца (гностики). Эти люди в числе других истин христианской веры отрицают и восстановление Иерусалима. "Я же, — продолжает Иустин, — и благомыслящие во всем христиане знаем, что будет воскресение и тысячелетие в Иерусалиме". Хотя Иустин и относился снисходительно к тем христианам, которые не соглашались с ним в этом пункте, однако признает хилиазм выражением полного православия. Участники тысячелетнего царства между прочим будут наслаждаться и чувственными благами. Христос будет есть и пить со своими учениками. Но в этом царстве не будут уже "ни жениться, ни посягать". Для участия в благах этого царства будут воскрешены только христианские святые, праведники Ветхого Завета и благоугодившие Богу до Закона (Ной, Енох). Это первое воскресение, которое будет предшествовать земному тысячелетию (ср. I, 2с).

По окончании земного царства Христа наступит второе, всеобщее воскресение для суда и наказания.

IX. Татиан

1. Биографические сведения. Своей родиной сам Татиан называет Ассирию. На его инородническое происхождение указывает враждебный тон, которым в своей апологии он говорит обо всем греческом: о религии, философии, литературе, искусстве и самом языке. С образовательной целью он покинул родину и много путешествовал. Посвятив себя в мистерии, он по опыту узнал сущность различных культов. Отталкивающие впечатления чувственности и утонченности порока, вынесенные им из них, знакомство со Св. Писанием и чистота нравственной жизни христиан склонили его к принятию христианства. Его обращение произошло в Риме, может быть, под влиянием Иустина Мученика. В объяснение этого шага Татианом была составлена апология. В Риме Татиан стоял во главе христианской школы и пробыл там довольно долгое время. По смерти св. Иустина он разошелся с Церковью и увлекся некоторыми нецерковными идеями. По свидетельству Иринея и Климента Александрийского, он пришел к признанию существования эонов и в этом отношении приближался к учению гностика Валентина. Далее, подобно Маркиону и Сатурнину, он держался крайних аскетических воззрений на брак, считая его блудом. Оригинальной чертой его учения было отрицание возможности спасения для Адама, как инициатора греха. По свидетельству Евсевия и Епифания, Татиан был даже основателем секты энкратитов. Но достоверность этого последнего свидетельства оспаривается.

Около 172 или 173 г. Татиан покидает Рим и возвращается на родину. Здесь он работает над своим знаменитым трудом "Диатессарон". Для его составления могло потребоваться около десяти лет. Таким образом, смерть Татиана нужно отнести ко времени после 183 г.

2. Сочинения Татиана.

a. Из всех сочинений Татиана в полном виде до нашего времени сохранилась только его апология — "Речь против эллинов". Определить с точностью время составления этого сочинения нельзя. Единственной датой служит гл. 19 самой "Апологии", в которой автор говорит о кознях киника Крискента, направленных против него лично и против св. Иустина. Из этих слов можно заключить, что св. Иустин был еще жив. Но Евсевий (Церк. ист. IV, 16) передает слова Татиана в таком виде, что смысл получается обратный. Признавая достоверность чтения Евсевия, составление "Апологии" нужно отнести ко времени после смерти Иустина (165 г.).
Некоторые данные говорят, однако, в пользу достоверности текста "Апологии" и того предположения, что это сочинение было составлено Татианом ранее смерти св. Иустина.

В "Апологии" Татиана нет следов литературного влияния на нее "Апологии" Иустина. При близких отношениях, в которых находились эти писатели, факт этот можно объяснить лишь тем, что апологии написаны почти одновременно.

Упоминая в своей "Речи против эллинов" о Перегрине Протее, Татиан ничего не говорит о его пресловутом самосожжении на Олимпийских играх в июне 165 г.

В главах 4 и 19 Татиан говорит только об одном царствующем императоре, а не о двух соправителях. Марк Аврелий правил государством совместно с Люцием Вером в 161–169 гг. Следовательно, "Апологию" нужно отнести к царствованию Антонина Пия (ум. 161 г.). Многочисленные мелкие черты показывают, что "Апология" была написана не в Риме, а где-нибудь в Греции.
b. "Диатессарон"  — так называлась составленная Татианом первая евангельская гармония, связное повествование, в котором данные отдельных Евангелий были сведены к единству и расположены по одной хронологической схеме. В этом виде сирийская Церковь впервые получила Евангелие на своем родном языке и ввела "Диатессарон" в богослужебное употребление. Более или менее ясные свидетельства об этой замечательной книге сохранились только у сирийских авторов. Сирийский писатель Афраат в своих 23-х беседах, написанных между 336 и 345 гг., пользуется исключительно текстом "Диатессарона" и не знаком с четырьмя отдельными Евангелиями.

Св. Ефрем Сирин составил "Комментарии на Четвероевангелие". Полагают, что эти комментарии являют собой запись лекций, которые св. Ефрем читал в Эдесской школе между 360 и 370 гг. В подлиннике они не сохранились, но в 1836 г. был издан их древний армянский перевод; последний в 1876 г. был переведен на латинский язык. В основе комментария лежит "Диатессарон" как каноническая богослужебная книга, но для ученых справок Ефрем пользуется и отдельными Евангелиями в переводе Пешитто.

С течением времени перевод четырех отдельных Евангелий ("Евангелие раздельных" по терминологии сирийских писателей) вытесняет "Диатессарон" ("Евангелие смешанных") под влиянием естественного стремления Сирийской Церкви к сближению со вселенской и вследствие дурной репутации, которой пользовался Татиан у греков. В 412–435 гг. Раввула, епископ Едессы, сделал распоряжение, чтобы во всех церквах имелось и читалось "Евангелие раздельных". А Феодорит (епископ Кирский с 428 по 457 гг.) нашел в церквах своей епархии, отобрал и сжег до 200 экземпляров "Диатессарона", считая его произведением еретическим.

3. Восстановление текста "Диатессарона". "Диатессарон" Татиана не сохранился, но на основании некоторых памятников явилась возможность восстановить его. Такая реконструкция текста преследует двоякую задачу: во-первых, восстановить общую композицию книги (последовательность и объем вошедших в состав ее евангельских повествований), во-вторых, извлечь из памятников слововыражение отдельных текстов. При восстановлении текста "Диатессарона" пользуются следующими памятниками.
 
а. "Комментарии на Четвероевангелие" Ефрема Сирина. Они дают возможность восстановить общую композицию "Диатессарона", но свидетельства их о слововыражении отдельных текстов сомнительны, потому что св. Ефрем, кроме "Диатессарона", пользовался переводом Пешитто и при посторонней помощи греческим подлинником. Сверх того "Комментарии" не сохранились в сирийском подлиннике.

b. Беседы Афраата, которому был известен один лишь "Диатессарон", сохраняют в неповрежденном виде слововыражение отдельных текстов, но не дают представления об общей композиции. Таким образом, эти два памятника взаимно дополняют друг друга.
c. "Codex Fuldensis" — содержащий латинский перевод Четвероевангелия с именем Татиана. Это Четвероевангелие было переписано около 545 г. для Падуанского епископа Виктора. Оно не имело надписания, но Виктор, по догадке, впоследствии оправдавшейся, узнал в нем "Диатессарон" Татиана. Однако "Диатессарон" в этой редакции сильно переработан. В отношении композиции он имел много добавлений (пролог Ев. Луки, родословие Христа и др.). В отношении слововыражения он не является переводом неизвестного подлинника, а воспроизводит соответствующие тексты по Вульгате. При восстановлении "Диатессарона" этим памятником пользуются лишь в случаях его совпадения с данными первого и второго.

d. Арабская версия "Диатессарона", изданная патером Ciasca в 1888 г. Перевод на арабский язык сделан несторианским монахом Абульфараг Абдалла Ибн Иттабиб в 1043 г. В основе перевода лежит уже переработанный в отношении композиции и особенно в отношении словесной формы (на основании Пешитто) текст "Диатессарона". Поэтому сам по себе арабский перевод не является надежным памятником, но в случаях совпадения с "Codex Fuldensis" дает верные результаты.

4. Характер "Диатессарона". Хронологические рамки для связного повествования Евангельской истории Татиан заимствовал из Евангелия от Иоанна. По его изложению, между тремя пасхами протекает общественное служение Христа. Пролог св. Иоанна, повествование о рождении, детстве, крещении и искушении Господа, а также о призвании Им апостолов служит вступлением. Повествование о суде, крестных страданиях, смерти, Воскресении и вознесении Христа составляло заключение.

В тех случаях, когда канонические Евангелия дают сходные повествования, Татиан включал в "Диатессарон" повествование какого-либо одного Евангелия и опускал остальные.

Евангельские события, которые было трудно вдвинуть в хронологические рамки, Татиан соединял в группы однородные по содержанию.
В тех частях "Диатессарона", которые удалось восстановить, нет никаких следов тенденциозности автора. К тексту четырех канонических Евангелий он не прибавляет никаких элементов, заимствованных из апокрифов. Сделанные им сокращения также нельзя поставить в связь с его нецерковными идеями. Бл. Феодорит подозрительно относился к опущению родословия Христа, но остается неясным, в каком отношении это могло быть выгодно для Татиана. Кроме того, опущение родословия можно объяснить трудностью соглашения списков Ев. Матфея и Ев. Луки.

Сам факт составления Татианом евангельской гармонии для богослужебного употребления по четырем каноническим Евангелиям имеет чрезвычайно важное значение, свидетельствуя о совершенно исключительном авторитете этих последних во второй половине II в.
5. Содержание "Апологии". По своему резко отрицательному отношению ко всей греко-римской культуре Татиан является прямой противоположностью своего учителя Иустина Философа и крайностью своих суждений напоминает Тертуллиана. Не только в языческой религии, но и во всех проявлениях жизни античных народов он не видит ничего доброго и светлого.
a. Искусство греков служит выражением низких страстей или возбуждает их.

О жестокосердии язычников лучше всего говорит их амфитеатр, на арене которого гладиаторы без всякой причины убивают друг друга, а зрители, забавляясь этим, питают свою душу человеческим мясом и напояют ее пролитием крови. Театр всецело основан на лжи, так как актер по наружности представляет то, чего вовсе не испытывает в действительности. Само содержание представлений возбуждает плотские страсти и развращает молодежь.

Скульптура изображает развратных женщин, распутных богов и тиранов. Поэзия всё это воспевает в стихах.
Красноречие продает себя за деньги и служит неправде или клевете.

b. От философии языческий мир тоже не приобрел ничего хорошего. Все философы были люди жадные, тщеславные, распутные. Диоген, хвалившийся своим воздержанием, умер от обжорства, съев невареного полипа. Аристипп вел распутную жизнь. Платон за обжорство был продан Дионисием в рабство. Аристотель слишком льстил своему ученику Александру и воспитал в нем убийцу друзей и притворщика. Эмпедокл бросился в Этну, желая прослыть вознесшимся на небо, но Этна обличила его, выбросив его медные сандалии.
c. Татиан враждебно относится даже к вещам безразличным в нравственном отношении. Он считает непозволительным пользоваться медицинскими пособиями в болезнях. Он не верит в науку, считая ее суетным препровождением времени. "Что пользы, — восклицает он, — в изменениях земли и обращении солнца?.. Как я поверю тому, что солнце есть огненная масса, а луна — другая земля?" В разделении греческого языка на диалекты он видит не дело естественной необходимости, а знак постоянной вражды греков между собой. Враг утонченной культуры, он считал пустой и глупой затеей заботы об изяществе языка и порицал греков за предпочтение, которое они оказывали аттическому диалекту.

В этой несправедливой враждебности ко всему греческому сказывается не только страстное увлечение новообращенного, но и раздраженное чувство варвара, оскорбленного пренебрежением более культурной расы. "Не будьте, эллины, — так начинает свою "Апологию" Татиан, — враждебно расположены к варварам, ибо какое из ваших учреждений получило начало не от варваров?.. Перестаньте, подобно галке, украшаться чужими перьями". Этот мотив проходит через всю "Апологию".

В позднейшей патристической литературе "Апология" Татиана ценилась главным образом за ее хронологические сопоставления, составленные в доказательство древности Моисея (главы 31, 36–41).

6. Догматическое учение.

а. Учение Татиана о Логосе совпадает с учением Иустина Мученика. До сотворения мира Бог был Один. В Нем в виде идеальных образов существовали, однако, все вещи и "Само Слово, бывшее в Нем". По воле простого Божественного Существа Логос происходит для отдельного существования вне Бога. С этого момента Он становится перворожденным делом Отца и орудием творческой и промыслительной деятельности. Он создает материю и приводит ее в порядок, вдохновляет пророков, направляет зло, возникающее в мире, к добру. Рождение Логоса от Бога для отдельного существования не было связано с отделением части Божественного Существа.

b. Космология. Мир, созданный Логосом, слагается из материи и вещественного духа. В самой материи Татиан различает два вида вещества — худшее и лучшее. К первому он относит яды и грубую плотяность. По отношению к нему он пользуется дуалистической терминологией, называя его злом, но этой терминологии не соответствуют сами понятия, так как зло объясняется из свободы существ.

Вся материя внутренне проникнута материальным духом, который является активным элементом природы и, распределяясь в различных ее частях и явлениях неравномерно, обусловливает степень их совершенства и качественную определенность. "Есть дух в звездах, дух в ангелах, дух в растениях, и хотя он один и тот же, но имеет в себе различия". Вещественный дух, о котором говорит Татиан, есть не что иное, как стоической философии.

с. Антропология. Физический человек состоит из тела и души. Тело происходит из материи, а душа есть часть вещественного духа, проникающего всю вселенную. Как таковая, она и есть существо разумное и отличается от души животных только способностью к членораздельной речи. Как и вещественный дух, она есть субстанция сложная, а следовательно, по своей природе может разлагаться и умирать. Душа так тесно связана с телом, что не может существовать без него. Она умирает вместе с телом и оживает снова только вместе с воскресением тела.

В человеке облагодатствованном, кроме тела и души, есть еще Дух. Это — Дух Божий, который физически соединяется с душой. "Если человек, состоящий из тела и души, держит себя наподобие храма, то Бог благоволит обитать в нем через Духа". Таков был первозданный человек до грехопадения. Таковы ветхозаветные пророки.

Дух Божий, обитающий в человеке, является принципом, во-первых, физического бессмертия, во-вторых, откровения.
"Душа, предоставленная самой себе, склоняется к веществу и умирает вместе с плотью… Но когда она бывает соединена с Божественным Духом, то не лишена помощи, но восходит туда, куда возносит ее Дух".

Ветхозаветные пророки чистотой жизни привлекали к себе Духа Святого, Который, обитая в них, сообщал им тайны, недоступные уму естественного человека.

d. Грехопадение. Первозданный человек был бессмертен, потому что Дух Святой предохранял его от смерти. Но душа своим грехом оскорбила Духа, и Он улетел от нее, а она, беспомощная, упала на землю. Лишившись небесного сожителя, она возжелала общения с материей. Склонившись к материи, стала смертной.

Грех, удаливший Духа, состоял в том, что люди приняли сатану за Бога. Спасение состоит в воссоединении с Духом Святым через покаяние и праведную жизнь.


Страница 2 - 2 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | Конец | Все

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру