Слово в неделю Ваий
Кто есть сей? (Матф. 21, 10).
Нельзя не подивиться, что спрашивает таким образом об Иисусе Христе тот самый город, в котором Он столько сотворил знамений и чудес, особенно — когда приномним, что пред самым прибытием Его в Иерусалим, там уже искаху Иисуса, и глаголаху в Церкви стояще: что мнится вам: яко не имать ли приити в праздник? (Иоан. 11, 56). Уже покрывало ослепления упадало на очи народа христоубийственнаго… Скоро Иерусалим совершенно откажется от Помазанника Божия! — Неуместной пытливости ответом были слова народа предшествовавшаго и последствовавшаго Господу: сей есть Иисус пророк, иже от Назарета Галилейскаго (Матф. 21, 11). Ответ — стоивший вопроса! Он обличал самый общий взгляд на Иисуса Христа. Пророком мог называться всякий, действующий от имени и во имя Бога. Иное говорил народ, когда говорил не по требованию стороннему, а по собственному, свободному влечению сердца. Благословен грядый во имя Господне (Матф. Марк.) — восклицал он. Благословен грядый Царь во имя Господне! (Лук.). Благословен грядый во имя Господне, Царь Исраилев (Иоан.)! Благословенно грядущее царство отца нашего Давида (Марк.)! Мир на небеси и слава в вышних (Лук.)! Осанна (Марк. Иоан.)! Осанна сыну Давидову (Матф.)! Осанна в вышних (Матф. Марк.)!.. Столько приветствий послано было на встречу и во след Христу! Они точно были хвалою уст младенческих (Матф. 21, 16) — хвалою безотчетнаго восторга, неясносознаемаго, богодвижимаго чувства, Кто есть сей? — также не знали в точности восклицавшие Христу: осанна, как не знали — те, которым тяжело было это, неуместное, по их мнению, приветствие. Братия, (навремя) торжествующие! Кто есть Сей? спросим и мы св. Евангелие. Руководимые Церковию, мы теперь стоим у самаго входа в искупительный подвиг Господа нашего. Днесь благодать Святаго Духа нас собра, и вси вземше Крест Твой глаголем — от лица нашего воспевает она ныне Господу. Чтобы сей крест не был для нас предметом одного холоднаго, скользяшаго пробега мыслей, и не сделался таким образом только тяжестию для рук, его вземших, посмотрим богословствующим взором: кто есть Сей, освятивший его своею смертию, благословенный, кроткий и спасаяй (Зах. 9, 9), означенный у боговидца Пророка одним таинственным именем Сына (Ис. 9, 6) — неизвестно чьего, и неизвестно какого? По достоуважительному обыкновению древних народов, занятому конечно из духа божественнаго мироправления, спросить: кто он, значило спросить чей он. т. е. чей он сын. И так —
1. Кто есть Сей? — И дивляхуся вси народи глаголюще: еда сей есть Христос, — СЫН ДАВИДОВ (Матф. 12, 23)? Когда водружена была на земле Церковь Божия в образе таинственной Скинии Свидения, освящена богослужением, скреплена законными постановлениями, упорядочена Иерархическам устройством, — требовалось оградить ея благосостояние с внешней стороны, дать ей опору и защиту в могущественной власти гражданской. Долго избранный народ приготовляем был к этому. Сам он многократно ходом обстоятельств своих приводим был к необходимости — избрать из среды себя Единовластителя — с правом судить всего Исраиля. Но ни в одном из Судей Господь не нашел Себе мужа по сердцу, достойнаго представителя Себя Самого, и верховнаго покровителя Своей Церкви. На кого воззрю, глаголет Он, токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих (Ис. 46, 2). И сего кроткаго узрел Он в сыне Иессея! (1 Цар. 26, 1). То был Д а в и д . Он только мог быть истинным царем народа Божия, сочетать и Церковь и государство в одно Царство Божие. (Предшественник его был поставлен Промыслом на царство только для воспитания сего Царя.). Давид был царь в богонамеренном смысле сего слова. Он был посредник между Богом и народом, правитель во имя и от имени Бога. Он был образ не зримаго, но всеприсущаго Царя небеснаго, собравшаго и совокупившаго все судьбы человеческия в одно домостроительство спасения человеческаго; он был живый и поразительный образ грядущаго Искупителя, отобразил на себе почти всю земную судьбу Его; и малое царство его было не только образом, но и началом величайшаго Царства Христова. Род Давида должен был царствовать вечно на престоле Исраильском, престол — быть исправленным во веки царство — продолжаться до века (2 Цар. 7, 16)... Мы не поняли бы обетовательных слов Господа, если бы на царство Давидово стали смотреть как на государство, и на дом Давида, как на род царей Иудейских. Уже внуку Давидову из государства его досталась только шестая часть. Потом не стало и самаго царства Иудейскаго. Между тем на богодухновенном языке Пророков все было одно и то же имя Давида. Один говорит, что таинственный Сын, который дадеся нам, имеет велие начальство, и мира Его несть предела на престоле Давидове и на царстве Его, исправити е, и заступити его в суде и правде от ныне и до века (Ис. 9, 7). Завещаю вам завет вечен, говорит Господь чрез того же Пророка, преподобная Давида верная. Се свидетельство во языцех дах Его князя и повелителя языком (Ис. 55, 4) — Се дние грядут, глаголет Господь другому Пророку, и возставлю Давиду Восток праведный, и царствовати будет царь, и премудр будет… и сие имя Ему, имже нарекут Его: Господь праведен наш (Иер. 23, 5-6). Послужат тии Господу Богу своему, и Давида Царя их возставлю им (Иер. 30, 9). Тако глаголет Господь: может ли разоритися завет Мой с днем и завет Мой с нощию, еже не быти дню и нощи во время свое? То и завет Мой разорится с Давидом рабом Моим, еже не быти от него Сыну царствующу на престоле его, и левиты и священники рабы Моими. Якоже сочтены быти не могут звезды небесныя, ни измерен быти песок морский, тако умножу семя раба Моего Давида и левиты, служители Моя (Иер. 33, 20-22)... В какой ясности открывается, что Давид в очах Господа есть не Давид-лице, царствовавшее некогда в Иудее, а Давид царь и помазанник царства Божия, что семя его, многое как звезды и песок, не есть — плотское потомство Давидово, но Христос, корень и род Давидов (Апок. 22, 16) с своим семенем (Гал. 3; 4, 4. 7), что Левиты и священники суть служители новаго Завета, новой Церкви Божией. Еще разательнее Господь описывает будущее царство Давида раба Своего Пророкам, Иезекиилю (гл. 34, 23-31 и 37, 21-28. слич. Ос. 3, 4-5; Ам. 9, 11-12) и Зах. (гл. 12-13). Таким образом, ко временам Спасителя в народе Иудейском было всеобщее чаяние возстановления царства Давидова. Все ждали возстановителя, — потомка или, по образу выражения иудеев, Сына Давидова; хотя очень немногие понимали, что это за царство должно быть, и что за царь, с которыми так тесно связывалось имя Давида. Христос и Сын Давидов — это были в народе тогда уже однозначащия слова и понятия (Матф. 12, 23; 22, 42; Иоан. 7. 42). Архангел, благовестник первый сказал, что сим возстановителем престола Давидова будет, благовествуемый им, И и с у с . Но эту весть приняла и сложила в сердц своем одна кроткая и молчаливая Матерь Иисусова. Дела великаго Пророка (Лук. 7, 36) вскоре огласившаго именем своим всю землю Исраильскую, невольно заставили придавать ему драгоценное, и всем вожделенное, имя Сына Давидова (Матф. 9, 37; 20, 30; 15, 22 и др.). И Сам Господь не отрицал от Себя сего имени, только хотел возвести мысль Иудейских учителей к высшему и истиннейшему разумению его (Матф. 22, 44. и др.). Но и это Он делал уже тогда, когда, утаенное от премудрых и разумных, открыто было благоволением Божиим младенцам, — когда народ, увлеченный пророческим духом, восклицал: осанна Сыну Давидову, и также может быть не ведал, что творит, как вскоре после сего не ведая, что творит, будет распинать Сына Давидова.
Осанна Сыну Давидову!.. Мы, восклицающие подобным образом, имеем неоцененную выгоду не только знать Сына Давидова и Его царство, но и быть ценителями Иудейских восклицателей. Из знания нашего извлечем для себя следующие, необходимые Христианскому благоверию и благочестию, уроки: 1) Христианство есть одно и тоже с благословенным царством Давидовым, в день вшествия Христова в Иерусалим еще грядущим (Марк. 11, 10), а вскоре потом и пришедшим в силе, по обетованию Господа (Марк. 9, 1). Его первая половина была прообразовательная, вторая совершительная (Иоан. 19, 30). Там царство состояло из Исраиля плотскаго (1 Кор. 10, 18), здесь — новаго, духовнаго, Божия (Гал. 6, 16). Там Христом был Богоугодный человек, здесь — Богочеловек... Сие тожество двух царств да приучит богословствующую мысль нашу к одному общему взгляду на Церковь Божию, и да воспламенит нас любовию к древним временам богоуправляемаго человечества, столь мало изучаемым, и столь много поучающим. 2) Христианское царство тогда только в должном отношении находится к Царству Божию, когда представляет в себе сходство с царством Давидовым, — когда царь есть избранник и Помазанник Божий, действующий во имя и от имени Царя небеснаго, — когда подданный свято чтит особу и сан царя, как представителя Бога для него, и в делах управления государственнаго имеет всегда голос только подчинительный, как прилично рабу Господню; — когда и царь и подданный, составляя царство земное, не столько думают о земном, сколько о небесном царстве, и повелевая и повинуясь, несут одно служение, одно послушание Богу, одно спасающее иго Христово. 3) Христианское братство, верно и точно соответствующее намерениям и ожиданиям Сына Давидова, своего божественнаго Брата (Евр. 2, 11) и Господа, должно быть одушевлено, подобно Ему, любовию ко всему человеческому братству, а преимущественно к Ветхому Исраилю, о котором Он столько скорбел и болел духом во днех плоти Своея. Оно должно стараться всеми силами расширять пределы царства нашего кроткаго и возлюбленнаго Давида — Иисуса, и молиться о заблуждающих братиях, дабы и они обратились в царство истины, и вместе с нами восклицали: осанна Сыну Давидову!
2. Кто есть Сей?.. И Аз видех и свидетельствовах, яко Сей есть СЬИН БОЖИЙ (Иоан. 1, 24) — говорил Христов Предтеча. — В древнейшей истории рода человеческаго есть упоминовение о сынах Божиих (Быт. 6, 2). Это были первенцы, возраждающей человечество, благодати Божией. Но глубоко уязвленные жалом греха праотеческаго, сыны не долго ревновали о своем сыновстве, и вскоре прильпнули сердцем к земле. Отец небесный торжественно отрекся от них, сказав: не имать Дух Мой пребывати в человецех во веки, зане суть плоть (Быт. 6, 3); а только елицы Духом Божиим водятся, сии суть сынове Божии (Рим. 8, 14). Отселе надолго сыновния отношения людей к Богу уступили место рабским. Господь потом призывал снова людей к сыновству, но уже не находил в них сочувствия Себе. Наконец, Он избрал из всего человечества одно малое племя, чтобы сделать его Своим, и Моисей человек Божий, ближайший зритель намерений и определений Божиих касательно своих соотчичей, не усумнился в восторженной песни своей прямо назвать Бога Отцем их (Втор. 32, 6) и их — Его сынами (Втор. 32, 43). С Заветом образов и сеней действительно стало мало по малу показываться (хотя еще очень не ясно) утраченное сыновство. Давид псалмопевец, увлекаемый Духом Божиим в область, недоведомых для его времени, истин грядущаго царства своего, не раз в служителях Божиих видел сынов Божиих (Псал. 28, 1; 88, 7). Богонаставленная премудрость Соломона обличала людей смеявшихся над праведником, именовавшим себя сыном Божиим (Прем. 2, 13. 16. 18), и высказала при этом убеждение своего времени, что Сын Божий должен иметь разум Божий (Прем. 2, 13), что Он должен быть защищен Богом и избавлен от руки противящихся (Прем. 2, 18)... Тень говорила о теле, образ намекал на подлинник. Сыновство Ветхозаветное скрывало под собою начинавшую выступать в историю человечества, тайну явления на земле Сына Божия, первовиновника человеческаго богоусыновления и родоначальника новых сынов Божиих в духе и вере. Прообразовательный Царь Сиона — святой Божией горы (Псал. 2, 6) слышал таинственный голос: Сын Мой еси ты, Аз днесь родих тя (Псал. 2, 7). Се прииду (Псал. 38, 8), — говорил устами Образа сам Прообразуемый... Исаия уже видел Его Отрочатем, рожденным и данным нам (Ис. 9, 6)... Довольно ясно таким образом Сын и Сыноположник давал видеть Себя еще в сеннописанном мраке гаданий! — Настало время совершеннейшаго откровения величайшей тайны. Се зачнеши во чреве, говорил благодатной Деве Архангел, родиши Сына, и наречеши имя Ему: Иисус. Сей будет велий, и Сын Вышняго наречется. Дух Святый найдет на тя, и сила Вышняго осенит тя. Темже и раждаемое свято, наречется Сын Божий (Лук. 1, 31-32. 35) По неизнемогающему у Господа глаголу, тогда же Слово плоть бысть, и вселися в ны (Иоан. 1, 14). Бог, многочастне и многообразне древле глаголавый Отцем во пророцех, стал глаголать в Сыне (Евр. 1, 1). Общее внимание устремилось на Иисуса… Но очень редкие призваны были к уразумению чрезвычайнаго величия Его. Больше всех занято было им существо не нашего мира. Аще Сын еси Божий — с пытливым лукавством говорило оно (Матф. 4, 3), и много раз потом сию, неприятную для него, истину высказывало прямо, нудимое неизвестною силою (Матф. 8, 29; Марк. 3, 2; 3, 24) Гораздо с большею решительностию, хотя может быть с меньшею отчетливостию, признавали в Иисусе Сына Божия ученики Его (Матф. 14, 33; 16, 16. Иоан, 1, 49). Он сам прямо и определенно выдавал Себя за то самое (Лук. 11, 49; Марк. 11, 37; Иоан. 5, 25). И еще вчера, при воскресении Лазаря, прямо говорил: да прославится Сын Божий ея ради, т. е. ради смерти Лазаревой (Иоан. 14, 4). И точно прославился — столько, сколько мир мог почтить Его. Встреча с ваиами и неумолкаемыя восклицания Благословенному, грядущему во имя Господне, были явным знаком проразумения в божественное достоинство Иисусово. Но дух лукаваго сомнения, встретивший Господа при первом вступлении Его в дело нашего Искупления, не оставит преследовать Его и при Его исходе из мира. На суде он будет говорить Иисусу Христу: Ты ли убо еси Сын Божий? (Лук. 22, 70). Даже на Голгофе он еще скажет: аще Сын еси Божий, сниди со Креста (Матф. 27, 40). Ответом лукавству будет простый, вызванный неопровержимою и вопиющею истиною, возглас богоумудреннаго язычника: воистину человек сей Сын бе Божий (Марк. 15, 39).
Осанна в вышних! Мир на небеси и слава в вышних! — будем восклицать и мы Сыну Божию, грядущему кровию креста Своего умиротворить аще земная, аще ли небесная (Кол. 1, 20) — И вышняя и дольняя великаго Царства Божия некогда составляли одно неразрывное братство. Ангелы и люди были равно сыны Божии. Клеветник братии нашея (Апок. 12, 10) разстроил сие царство. Ни на земле, ни на небе не стало мира. На земле, — потому что человек разторг завет свой с Богом, и навлек тем на себя бедствия нескончаемыя. На небе, — потому что погибающая земля возбуждала в небожителях непрестанную жалось и скорбь. От того, когда Бог благоволил возстановить завет Свой с людьми и, на земле родился Искупитель, Ангелы восклицали: слава в вышних Богу, и на земли мир! Когда же наступила седмица, долженствовавшая утвердить сей завет (Дан. 9, 27), и Царство Божие приготовлялось принять в себя Победителя смерти и Воскресителя рода нашего, — Дух Божий, спослушествующий делу спасения нашего, заставлял восклицать: мир на небеси, и слава в вышних — обратное дополнение к славословию Ангельскому!.. Отселе небо совокупляется с землею. Исполняется всеобщее чаяние. Средостение ограды между людьми и Богом разрушается (Ефес. 2, 14), и рукописание, еже бе сопротивно нам, пригвожденное на кресте, вземлется от среды (Кол. 2, 14). Сын и Наследник Божий вводит к Богу своих сонаследников (Рим. 8, 17), приемлющих в себя Его Духа, Духа сыноположения, вопиющаго в сердцах их: Авва Отче! (Рим. 8, 15; Гал. 4, 6) — Братия, всыновленные Богу Сыном Божиим! В качестве сынов Божиих послушаем, что говорит сынам Божиим Апостол. Вси вы, говорит он, сынове Божии есте верою о Христе Иисусе. Елицы бо во Христа крестистеся, во Христа облекостеся (Гал. 3, 26-27). Вси вы сынове света есте и сынове дне (1 Сол. 5, 5); а потому яко чада света ходите (Ефес. 5, 8), искушающе, что есть благоугодно Богови (Ефес. 5, 10), — яко чада послушания, не преобразующеся первыми неведения вашего похотении (1 Петр. 1, 13), в них же и мы вси жихом иногда, творяще волю плоти и помышлений, и бехом естеством чада гнева (Ефес. 2, 9). Вся творите без роптания и размышления; до будете ч а д а Божия непорочна посреде рода строптива и развращена (Флп. 2, 15). Вся нам Божественныя силы, яже к животу и благочестию подана (2 Петр. 1, 3). Самый Дух спослушествует духови нашему, яко есмы ч а д а Божия (Рим. 8, 16). Вся тварь с нами совоздыхает и соболезнует, чая откровения сынов Божиих. Яко и сама тварь свободится от работы истления в свободу славы ч а д Божиих (Рим. 8, 19. 21-22). Видите, какову любовь дал есть Отец нам, да ч а д а Божия наречемся, и — будем (1 Иоан. 3, 1)! Начаток Духа имуще, мы и сами в себе воздыхаем, в с ы н о в л е н и я чающе, избавления телу нашему (Рим. 8, 23). Возлюбленнии! Ныне ч а д а Божия есмы, и не у явися, что будем. Вемы же: яко егда явится, подобни Ему будем, ибо узрим Его яко же есть (1 Иоан. 3, 2). На какую недосягаемую для мысли высоту ведет и возведет нас Сын Божий! Осанна! Благословен грядый во имя Господне! Осанна в вышних!
3. Кто есть сей?.. Сеявый доброе семя есть СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ (Матф. 13, 37), отвечает Господь! — На земле, проклятой в делех рук человеческих (Быт. 3, 17), в изгнании, в труде и болезнях, в грехе и страсти, первый человек родил сына по виду своему и по образу своему (Быт. 5, 3). Отселе начался преемственный ряд «с ы н о в человеческих» или — человеческий Род. Разрастаясь потомством, человек разрастался и худыми наклонностями сердца и, раз удалившись от Бога, стремился потом все далее и далее… Каждый новый сын человеческий привносил новое приращение злу, — так что когда, по словам Пророка-певца, Господь с небесе приниче на сыны человеческия видети, аще есть разумеваяй или взыскаяй Бога, то нашел, что вси уклонишася, вкупе неключими быша: несть творяй благостыню, несть до единаго (Псал. 13, 2). Люди знали и видели свое глубокое падение, но не имели сил и не находили средств поправить зло. Напрасно они обращались за этим к Богу; потому что большею частию вместо Бога истиннаго попадали на то, что не только не имело силы, но еще их обезсиливало… Напрасно уповали, что настанет новое поколение сынов человеческих, и принесет с собою лучшее время.. Всегда отец раждал сына по виду своему и по образу своему; у человека всегда раждался человек — с общими всему человечеству слабостями. От того пред взором Бога, и ума богопросвещеннаго, всякий человек, без отношения к его личным особенностям, был известен вообще как сын человеческий. Не смотря на крайнее повреждение сынов человеческих, Отец отцев их не оставлял их без своего спасительнаго промышления. Многоразличным образом Он являлся в среду их, и действовал в их благо. Признательное к благодеяниям Божиим, сердце заставило воскликнуть одного из возлюбленных Богом: что есть человек, яко помниши его, или сын человечь, яко посещаеши его (Псал. 8, 5)? И действительно, тайна любви Божией к человеку осталась бы необяснимою, если бы не предшествовала ей тайна преднамереннаго вочеловечения Божия, привлеченная третиею, началосовершительною, тайною премудрости Божией, тайною — побеждения благим злаго. Судя по нашему сердцу, столько склонному к снисходительности и самопожертвованию при виде бедности и немощи, раскаяния и покорности, мы несколько можем понимать, как Господь Бог — вечная правда и строжайшая мздовоздаятельность — стал безконечною милостию, благостию и любовию, и Сам взял на Себя дело человека. Тако возлюби Бог мир, яко и сына Своего единороднаго дал есть (Иоан. 3, 16)... Между тем искупительная за род наш жертва долженствовала быть принесена кем-нибудь из сынов человеческих. Не от Ангел бо воистинну приемлет, но от семене Авраамова (Евр. 2, 16), потому что кто начал покаяние, тот должен и кончить его. Но где же сын человеческий, который бы не был в беззакониях зачат и во гресех рожден? — чистый, неповинный, в совершенной полноте богоподобный, который мог бы быть вторым Адамом, подателем и проводником новой жизни, ходатаем всыновляющей благодати Духа Святаго? От времен первоначальной древности шло в человечестве предание о обетованном Семени жены. Не напрасно указано на семя жены. Не сыном человека, а сыном человечества долженствовал быть Обетованный. В этом отношении Исаак, Самуил и Иоанн, суть первоначатки онаго семени жены, предтечи безсеменно зачатаго и преестественно рожденнаго, для Котораго братом, сестрою и материю был всякий, кто творит волю Отца небеснаго (Матф. 12, 49). Потаенно проводилась в людях линия очищеннаго человечества, и чем чище и безстрастнее являлась она, тем ближе подходила к Краснейшему паче сынов человеческих (Псал. 44, 3). Самыя слова: сын человеческий получили мало по малу особенное значение. Когда мы слышим, как многократно Господь говорит пророку (Иезекиилю) сыне человечь, то невольно воззываемся к тому, чтобы предполагать при этом у Господа особенную некоторую мысль… Тайнозритель Даниил видел сию, так долго утаеваемую и прикрываемую, мысль в живом и ясном облике. Видех, говорит он, во сне нощию, и се на облацех небесных, яко Сын человечь идый бяше, и даже до Ветхаго денми дойде, и пред него приведеся… И Тому дадеся власть и честь и царство, и вси людие, племена и языцы Тому поработают: власть Его власть вечная, яже не прейдет, и царство Его не разсыплется (Дан. 7, 13-14). В другой раз муж желаний видел, желаннаго всем человечеством, Сына человеческаго и на яву (Дан. 10, 16), в великом видении (Дан. 10, 8) сокрушившем (Дан. 10, 9) и умилившем (Дан. 10, 15) тайновидца… Долго после сего знаменательнейшаго откровения Божия не слышно было имени сына человеческаго. Необыкновенно было потому услышать его от Лица, которое само себя называло сыном человеческам; и когда стали слышать, — то многим показалось уместным спросить: кто есть сей Сын человеческий? Несмысленным вопрошателям дан был ответ (Иоан. 11, 34-35), который заставлял их наперед просветить свое мысленное око… Сын человеческий был человек — истинный и совершенный, безгрешный и вземляй грехи мира (Иоан. 1, 29. 36), а потому ходатай Бога и человеков, примиривший нас с Богом в своем теле, крестом убив вражду на нем (Ефес. 2, 16), и в сем самом Теле открывший нам источник жизни и безсмертия. Он должен бе по всему подобитися, братии, да милостив будет и верен первосвященник в тех, яже к Богу, во еже очистити грехи людския (Евр. 2, 17); долженствовал быть примирительною жертвою за нас, Агнцем человечества, непорочным и пречистым, закланным за грехи людей, пострадавшим и искушенным и могущим помогать искушаемымь (Евр. 2, 18), приемлющим книгу судеб человеческих, написану внутрьуду и внеуду, запечатану седмию печатию, и разверзающам их одну за другою (Апок. 5, 1) до скончания времен (Лук. 21, 24)… Под звуками торжественных приветствий вступал Он некогда в этот день в Иерусалим обреченною на заклание жертвою, и плакал над несчастным городом, убившимь уже столько Пророков — Его слуг, другов и собратий по человечеству. Вскоре и Сам Сын человеческий отвержен будет людьми, предан, поруган и осужден, — испиет чашу бедствий человеческих всю до последней капли. Вознестися подобает Сыну человеческому (Иоан. 12, 34), говорил Он в сей же самый день. — Но вместе с безчестием начиналась и слава Сына человеческаго. В сей же день Он говорил: прииде час, да прославится Сын человеческий (Иоан. 12, 23). Лишь только предатель выйдет с тайной Вечери приготовить Ему величайший и последний позор, первыя слова Его будут: ныне прославися Сын человеческий (Иоан. 13, 31)... Среди самаго позора заплеваний и заушений, Он скажет нечто еще, самое высшее, что только может быть сказано в похвалу и славу Сына человеческаго: отселе узрите Сына Человеческаго, седяща одесную Силы и грядуща на облацех небесных (Матф. 26, 64). Слова сии в то время слепоты и оглушения (Матф. 21, 15) произвели всеобщее неудовольствие, и ускорили смертный приговор Его. Не то будет, когда в самом деле люди узрят Сына человеческаго, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою… Тогда восплачутся вся колена земная (Матф. 24, 30; Апок. 1, 7)… Тогда все поймут, какое значение имеет для всего рода человеческаго уничиженный некогда и обезславленный, Сын человеческий. Предстатель и представитель всего человечества — Он, с явлением своей славы, приведет еще многи сыны в славу (Евр. 2, 10), и скажет Своему и нашему Отцу те же приснопамятныя слова, которыми прощался с нами, готовясь пострадать и внити в славу свою (Лук. 24, 26); Отче Святый! Их же дал еси Мне, сохраних… Да вси едино будут: яко же Ты, Отче, во Мне и Аз в Тебе, — да и тии в Нас едино будут. И Аз славу, юже дал еси Мне, дах им, да будут едино, яко же Мы едино есмы (Иоан. 17, 11. 12. 21-22).
Осанна! Благословен грядый во имя Господне — Царь и Отец, брат и друг, — радость, честь, надежда, слава сынов человеческих, — грядый и царем кротким спасающим, возседшим на осля и жребя сына подяремнича (Матф. 21, 5), — и царем судящим и карающим, седящим на облацех одесную силы Божия (Лук. 22, 69)! — Сынове человечестии! До тех пор, пока не было на земле Сына человеческаго, наше имя часто было предметом укоров и нареканий. (Псал. 4, 3; 56, 5; 57, 2; 61, 10; 1 Цар. 26, 19 и др. мн.). Теперь нет ничего славнее и вожделеннее, как быть сыном человеческим. Чрез Ходатая нашего мы теперь — сыны Божии, наследники Богу, — спосаждены с Сыном Его на престоле славы Его (Ефес. 2, 6), — имеем судить ангелов (1 Кор. 6, 3)... Кто есмь аз, Господи мой, Господи? и чтó — дом мой, яко возлюбил мя еси даже до сих! И мала сия пред Тобою суть, Господи мой, Господи! И глаголал еси о доме раба Твоего вдалеко, Господи мой, Господи! (2 Цар. 7, 18-19).
Гряди Жертва живая, Агнче Божий, вземляй грехи мира! Гряди — куда влечет Тебя безмерное Твое благоутробие!.. Гряди и влеки за Собою мысль нашу, возми Себе сердце наше, отыми нас от нас самихь, да, погубляя душу, спасем ее! — Братия христолюбцы! Человеколюбец возлюбил нас до конца. Мы ли возлюбим Его на время? Не поревнуем тем, кои сегодня возглашают Ему: благословен грядый Царь Исраилев, а через несколько дней будут говорить: не сего, но Варавву… Не имамы царя (Иоан. 18, 40; 19, 15), — сегодня подстилают ему свои ризы, а вскоре совлекут с Него Его последнюю одежду, — сегодня сретают Его с ваиями, а чрез три дня выйдут на Него с оружием и дрекольми… Аминь.
-----------------------------------------------------------------------
Источник: А. А. Проповеднический круг подвижных праздников Церкви. Слова и беседы на воскресные, праздничные и другие, особенно чествуемые дни постной и цветной Триоди. Часть I: Слова, беседы и поучения на дни постной Триоди. — М.: В типографии Бахметева, 1867. — С. 344-368.
