Зачем изучать города?

Как меняется город с течением времени? Что следует изучать школьникам и студентам для понимания важности происходящих в городе процессов? Об этом порталу «Слово» рассказала Екатерина Олеговна Ларионова, заведующая кафедрой территориального развития факультета государственного управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы (РАНХиГС при Президенте РФ), кандидат архитектуры, доцент, член Союза архитекторов России, основатель и генеральный директор «Мастерской идей ARHIDEUS».

- Какие дисциплины должны изучать студенты и школьники, чтобы в будущем управлять городом с целью сделать его красивым, удобным и экономически эффективным?

- С самых первых классов следует заниматься изучением истории. При этом надо связывать контекст прошлых событий с современными. Нужно все время соотносить, что происходило в разных веках, ведь раз в сто лет человечество "перезагружается" в различных своих процессах. Следовательно, городские территории тоже "перезагружаются", переосмысляются и перестраиваются. Эта очень важная приставка "пере-" означает какое-то обновление в развитии людей.

До сих пор в школе история не рассматривается с точки зрения городских процессов. А ведь город - это место, где человек осознанно остается жить, где он развивает свое хозяйство и управляет этим развитием, имеет торгово-экономические отношения. Город не случайно возникает, он планируется и развивается не в один день. Именно поэтому история так важна.

В школе есть такие предметы, как москвоведение и граждановедение, но все они очень общие, "экскурсионно-познавательные". Их стоит подстраивать под хозяйственную, социальную и экономическую специфику. В этом очень помогли бы школам вузы, потому что они занимаются изучением вопросов, которые связаны с городскими территориями.

Нужно уделять время и географии. Что такое география, мы более или менее себе представляем. Но школьникам она дается с трудом, потому что сложно представить себе границы большой территории, не походив по ней ногами. Двадцать первый век - особенное время, которое, как ни странно, приводит человека к новым географическим открытиям. Раньше они совершались физически: люди плавали, передвигались по суше, и так открывали новые земли и материки. Сейчас, благодаря глобализации, пришло время переосмысления планеты и континентов. Однако школьники не совсем осознают, что такое глобализация. У них есть экономика, на ней это рассказывают, но ребенку все равно трудно понять. С другой стороны, они смотрят фильмы, сидят в Интернете, играют. Дети примерно представляют себе, что такое глобализация и почему она появилась, но ни с собственным городом, ни с собственной улицей никак это не соотносят, а ведь связь прямая. Так что география должна по-новому преподаваться в школе. Конечно, учителям будет сложно быстро переписать свои программы. Вузы могли бы помочь и здесь. Студенты иногда делают удивительные исследовательские проекты, почему бы и в школе не заниматься чем-нибудь подобным?

Еще школьникам и студентам следует изучать историю искусств. Пришло время внимательно заниматься культурологией, особенно социокультурными тенденциями. Потому что культурология, что странно, рассматривается отдельно от потребностей человека. Дети в школе имеют представление о каких-то художниках, может быть, направлениях искусства, но не более того. Я не стремлюсь навязывать искусствоведение. Об этом речи не идет, но знакомить детей с культурой и ее историей нужно. Они должны понимать, что из чего развивается.

- Вы упомянули о москвоведении и граждановедении - эти предметы большая часть школьников воспринимает как побочные. Каким образом можно привить к ним интерес?

- Мы со студентами делаем проекты в этой сфере. Сейчас наметилась такая тенденция, что теоретические работы менее интересны, чем участие в каком-то полезном деле. Так как на факультете государственного управления в рамках профиля "Территориальное развитие" упор идет на изучение города и горожан, то мы стараемся сделать проекты, связанные с реальными проблемами в этой области.

Эти предметы в школе могут быть построены по такому же принципу. Можно взять улицу в городе и изучить ее историю, проблемы, какие-то возможности. Но все это надо адаптировать, перевести на простой язык. Часто студенты первых курсов не готовы воспринимать информацию на том серьезном уровне, который предполагается в вузах. Им трудно перестроиться на профессиональный, терминологический язык. Если бы в школе этот язык произносился простыми, ясными словами, то потом дети уже немного владели бы терминологией. Тогда на высшем образовательном уровне они перестали бы бояться сложного языка. Вообще, вузовские программы надо интегрировать в школьные, но в адаптированном виде.

- Как влияют новые мировые реалии и процессы глобализации на развитие городов?

- Появился Евросоюз - это объединение разных стран на уровне законодательном и экономическом и на уровне охраны и безопасности в одно большое содружество. Возникла общая визовая система, которая называется шенгеном.

В Риме сейчас гораздо проще встретить англичанина, француза, россиянина или китайца, чем римлянина. С тех пор, как упростили визовый режим, открыли границу и проложили сверхскоростные пути сообщения, попасть в этот город стало возможно за пару часов. В результате движение иностранцев стало нерегулируемым. Поэтому местные выезжают в более уютные места, где не так много народа. Эта тенденция наблюдается и в Париже, и в Берлине, то есть в крупных европейских городах. Они всегда были международными, но сейчас это уже напрямую связано с образом жизни коренного населения города. И с Москвой происходит то же самое. Глобализация напрямую связана с торгово-экономическими отношениями, политикой, социологией. И города не могут не измениться. Само понятие "граница" изменилось. Если раньше граница была чем-то не нарушаемым, не пресекаемым и не трансформируемым, то сейчас она стала тем, что на карте существует, но в жизни почти не ощущается, особенно в Европе.

Как это объяснить ребенку? Ведь Евросоюз - это содружество стран с разной историей, культурой и традициями, но сейчас мы наблюдаем что все эти традиции: французская, итальянская, немецкая, английская - сливаются в одну, европейскую. А что происходит с Россией, Азией, Америкой? Изучать, как объединяются по-новому люди, очень интересно. И в вузе поздновато начинать об этом говорить, там надо уже пристально фокусироваться на конкретном регионе. Важность этих изменений следует объяснять еще в школе, потому что это базовая современная ситуация.

- Чем управление развитием территорий и формированием границ сегодня отличается от того, что существовало в предыдущие столетия?

- Я сейчас в разных учебных программах в РАНХиГС при Президенте РФ привожу такой пример: границы формируются, когда территория уже кем-то освоена. Вообще, территориальное развитие - это удержание человека на территории во времени с определенным интересом и видом деятельности в трех этапах. Первый этап - это освоение территории. Человек нашел место и освоил его. Второй этап - усвоение, осознание этой территории, а третий - уже ее присвоение. На стадии присвоения появляется граница: человек присвоил ее и считает, что это его земля. А как объяснить окружающим людям, что это его земля? Нужно обнести ее забором или рвом - обозначить границу. И так происходит на уровне территории любого масштаба: дома, района, города, страны. Только в разных масштабах разное количество людей заинтересовано в этих границах. А глобализация эти границы изменяет. Я не говорю, что она их разрушает, скорее, просто передвигает и трансформирует тем или иным образом.

- В условиях меняющегося мира как меняется значение города в контексте страны и мира?

- В истории есть хороший пример: соревнование Франции и Англии за первенство в рамках Европы. Париж и Лондон в 19 веке сражались за звание лучшего столичного города. Воплощалось это в городской архитектуре, в плане города, в виде управления этим городом. Но по большей части у них соревнование проходило на внешнем уровне. Учитывалось количество колоний, торгово-экономических связей и сфер влияний. Но этого было недостаточно. Империя, которая лидерствует во внешнем мире, не может позволять себе иметь ветхие и некрасивые жилые дома. А в Париже и в Лондоне в 19 веке было именно так. Там были узкие средневековые улицы, жители задыхались от сточных запахов, преступность тоже была высокая.

Поэтому страны, претендующие на лидерство в управлении миром активно перестраивали свои города, присваивали им статус столицы, но уже не просто государства, а империи. И получились неплохие варианты. В Париже и теперь можно любоваться бульварами с красивой застройкой, а в Лондоне появились элитные жилые и деловые кварталы, в том числе парковые.

Примерно в одно время с возникновением империй и началась глобализация. Можно говорить, что и Римская империя была предпосылкой к этому процессу. Сейчас одной из главных тем является стремление управлять планетой, не одну точку на планете держать своей, а множество точек. Все сейчас ополчились на Китай, потому что там индустрии по производству всего, чего душа пожелает, главным образом за счет вывоза производственных технологий из Европы. В Европе же были города, которые отвечали за создание того или иного определенного продукта. Получается так, что теперь европейские города один за другими лишаются этой особенности. Они теряют свою монофункцию, назначение, смысл. Эти города ощущают себя потерянными в постиндустриальном измерении. Они вынуждены приобретать другое значение.

- То есть город, чтобы выжить, должен менять свою функцию? Но у нас в России есть города, которые до сих пор служат одной функции, тот же Гусь-Хрустальный. Что случится, если завод закроют?

- У нас полно таких примеров. Это моногорода, и они изучаются нами отдельно. Как правило, это фабричный город. Причем моногорода были не только в Советском Союзе, но и в дореволюционной России. Открывалась мануфактура, туда приезжали работники, для них строилось жилье. И город функционировал потому, что функционировало это предприятие.

Первый удар по моногородам произошел в конце 19 века. Они активно строились, но менялась ситуация в стране, шли революционные и военные процессы. Мануфактуры закрывались, меняли свою функцию, или отбирались у владельцев. Сейчас нередко происходит то же самое.

Если завод закроется, то вполне очевидно, что и люди уйдут из города туда, где смогут заработать деньги и выжить. Что сделать для того, чтобы помочь людям там остаться и сохранить эти моногорода? Все ли такие города надо сохранять? Нужно сначала изучить их историю, понять, как они связаны с более крупными соседними городами. Может, у них есть новая экономическая связь. В таком случае, ничего страшного, если собственное производство закрылось. Иногда бывает и другая альтернатива, но ее еще не изучили. Она может лежать в другой сфере человеческой деятельности: в плоскости творчества, спорта или образования. Поэтому бояться изменения города не нужно. Надо это пристально и внимательно изучать. И пытаться вместе с жителями таких городов искать выходы.

- Сейчас люди стремятся жить в больших городах. Маленькие города склонны к слиянию с большими, к агломерации. В этом будущее?

- Нет, я так не думаю. Скажем так, это правда. К сожалению, города стремятся сливаться по одной простой причине: когда на большой территории есть семь-восемь городов разного размера с разной численностью населения и функцией, и из этих восьми городов семь объединились, то у последнего выбор небольшой. Он либо лишится населения, так как люди потянутся на соседнюю территорию, ведь там предложений больше, либо подпишет с остальными соглашение о вступлении в их союз.

Агломерация - явление, напрямую связанное с процессом глобализации. Большие территории стремятся быть уже "страной". Появляется колоссальная земля с таким большим количеством человеческих интересов, что агломерация становится механизмом региональным, городом-регионом. Это сложное понятие. Непонятно, как его измерять, что в нем хорошо, что плохо, что комфортно, дробить ли его на более мелкие части или воспринимать как одно крупное тело. Но нельзя игнорировать этот процесс. И то, что мы не можем говорить о городе как о том же понятии, которое было в 19 веке или в предыдущих эпохах – это тоже факт. Поэтому сейчас и развивается наука урбанистика, которая занимается городскими процессами и изучает, что происходит в городе.

- Расскажите, пожалуйста, побольше о своих программах, как вы предпочитаете работать со студентами?

- Для меня это предмет осознанного интереса. Когда я училась в институте на архитектора, то на 4 курсе волей судьбы столкнулась не просто с историей архитектуры и градостроительства, но и с аналитической ее частью. И стала задаваться вопросами: "А почему дом такой формы, а не другой?", "Почему улица кривая, а не прямая?", и так далее. Тогда меня гораздо больше интересовала форма, чем философские и социальные аспекты. Сейчас, защитив кандидатскую и заведуя кафедрой, я вдруг поняла, что архитектор умеет все. Он способен мыслить пространством, временем, стилем, вкусом. Но он не обращает внимания на того человека, для которого он делает свою работу. Я рождаю образы один за другим такие, какие нравятся мне, хотя пытаюсь думать о заказчике и его потребностях. И так делают многие архитекторы. Кажется, что образ, который меня удовлетворит, понравится и заказчику, но это не так. Какой бы яркий и красивый образ не создал архитектор, ему приходится мириться и считаться с не всегда приятной точкой зрения заказчика. Со временем проектной практики мне стало ясно, что невозможно просто на словах договориться о будущем проекте. Обязательно должен быть документ, который называется "концепцией проекта". Но кто должен за него отвечать: заказчик, архитектор или какой-то внешний эксперт? Сейчас эту концепцию делает архитектор по принципу "сам шучу - сам смеюсь", а заказчик только выбирает, согласиться с ней или нет.

Во время учебы я познакомилась с Вячеславом Леонидовичем Глазычевым, который мне давал читать книги по урбанистике, где никто прямым текстом не обсуждал тему заказа, но постоянно говорилось о необходимости создания такой концепции. Получив предложение заведовать кафедрой Территориального развития в РАНХиГС, я решила, что это очень интересно мне как архитектору, потому что это возможность построить мост взаимопонимания между современными заказчиками и проектировщиками городской среды.

У нас есть ряд дисциплин, связанных с разработкой концепций развития. Студенты учатся писать техническое задание на проектирование. Мы формируем такой багаж знаний у будущих выпускников, который им позволит свою идею вместе с архитекторами или дизайнерами превращать в реальность, быть настоящими проектными менеджерами и достойными управленцами в региональном и муниципальном масштабе. Мы их учим исследовать территорию в современном, историческом и культурологическом контексте, анализировать визуальный образ и человеческие ресурсы и говорить о проблемах и потенциале городской и большей по размеру территории. На уровне города мы занимаемся урбанистикой , на уровне государства – регионоведением и девелопментом. Пусть никого не смущает это зарубежное слово. В переводе оно означает "развитие". Но дело в том, что к нам на рынок этот термин пришел совсем недавно, и тут же крупные застройщики его присвоили себе. Сейчас девелопментом называют быстрое строительство. Но на самом деле это не совсем то. Имеется в виду управление не строящимся, а существующим объектом, ведение хозяйства в нем.

Архитектура ущербна, когда заказ ущербен. Поэтому если архитектор хочет воплотить в жизнь хороший проект, он должен помочь заказчику сделать качественный заказ. И я учу студентов быть качественными заказчиками в будущем. Причем на самых различных уровнях, даже на уровне мэра, губернатора или их помощников. Все те тенденции, которые сейчас развиваются, требуют современного, но при этом осознанного взгляда. И именно в учебных заведениях этот взгляд надо формировать.

Беседовала

Мария Рудницкая


 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру