Специфика художественного образа и представления о каноне в искусстве раннескифского времени

Кроме того, изначальное присутствие вариативности, возможно, обуславливает как своеобразие механизмов отбора тех или иных изобразительных качеств при формировании образа, так и признание за ними статуса канонических.  На примере комплекса фигуративных украшений из Чиликтинского кургана № 5 была отмечена разница в формальном построении образов, выделено несколько групп, ориентирующихся на разные художественные традиции. Бляшки в виде оленей, "пантер" имеют много аналогий как на территориях, входящих в орбиту культуры раннескифской эпохи, так на территориях, связанных с движением скифов в Переднюю Азию. Бляшки в виде кабана ориентируются на "местную" изобразительную традицию, представленную в основном петроглифами. Изначально в данном комплексе присутствует определенная "механистичность" в использовании  разных художественных традиций⁹⁸. С чем это связано?
Безусловно, специфика формирования и функционирования канона связана с историко-культурным фоном, присущим ранним этапам раннескифской эпохи, в силу того, что канонический образ зависит от свойственных данному типу культуры экономических, и социально-политических изменений. Складывается определенный хозяйственный тип, где основу экономики этого времени составляло кочевое скотоводство, получившее в это время интенсивное развитие. Важно отметить, что для многих областей, где фиксируются памятниками раннескифской культуры, это были первые образцы культур кочевого типа. Как было отмечено М.И. Артамоновым, "новый для своего времени тип хозяйства очень быстро занял господствующее положение в степях и повлек за собой серьезную перестройку экономических и социальных отношений"⁹⁹. В результате сложилась  собственная социальная структура общества со своей сложной системой иерархии, когда "дифференциация "царской" категории была свойственна не только обществу алды-бельцев, но и обществу... кочевников, обитавших в других этнокультурных зонах, ...чиликтинцев и бесшатырцев Казахстана"¹⁰⁰. Но важно помнить, что "каждый факт социально-политической идеологии на этом этапе есть непременно в тоже время факт религиозно-мифологического сознания и наоборот"¹⁰¹, т.к. речь идет об этапах, когда в культуре существует в нерасчлененном единстве религиозного, эстетического, социального аспектов. Следовательно, на территориях, вошедших в орбиту раннескифской эпохи, возникают культурно-исторические предпосылки для появления собственной  изобразительной культуры, причиной формирования которой "…послужил переход к кочевому скотоводству и образу жизни  в степях Евразии и в связи с этим изменения в идеологии, социальном устройстве и взаимоотношениях с соседними  и более отдаленными народами"¹⁰². Новая историко-культурная ситуация требовала собственного художественного образа, нехарактерного для других культур, существовавших в означенных регионах.

При этом, процесс формирования художественного языка раннескифской эпохи и закрепление его элементов в канонических схемах в рамках означенного выше культурно-исторического фона изначально обладал своеобразным генетическим "характером". Во-первых, по мнению М.Н. Погребовой и Д.С. Раевского для скифского общества в этом большую роль сыграли контакты (прежде всего военные) с древневосточными государствами, в результате чего "в этих условиях неизбежно должна была возникнуть потребность в новых культурных языках, применяемых как во внутри-, так и во внешнеполитической сфере, и здесь традиционный для раннеиранских обществ аконизм вошел в противоречие с потребностями общества. И те же походы …обеспечили…благоприятные условия для заимствования  изобразительной "лексики"¹⁰³. После походов скифов в Переднюю Азию и их знакомства с ближневосточными образцами, а, следовательно, постижения традиций других культур,  складываются первые крупные комплексы, дающие художественные произведения раннескифской эпохи, при этом "из множества изобразительных текстов переднеазиатских культур скифами воспринимались лишь такие, которые уже при первом с ними  знакомстве производили впечатления "понятных", могли быть прочитаны скифами на основе собственных представлений, вне зависимости от содержания, вложенного в эти тексты их создателями"¹⁰⁴. При этом важно помнить, что эти походы не были однократной акцией и, возможно, происходили с разных территорий евразийского культурного континуума раннескифской эпохи.

Во-вторых, возможно, племена, создавшие рассматриваемый канонический образ, составляли разные ветви одной культурной общности^{105, 106}, что изначально также не способствовало наличию  в художественном языке раннескифской эпохи четко очерченного и герметически законсервированного канона в абсолютно одинаковых формах на всем пространстве означенного периода. Здесь определенную роль играло существование местной, "доскифской" художественной традиции¹⁰⁷ и возможность (или наоборот отсутствие) механизмов культурно-генетического взаимовлияний между местной и "скифской" изобразительными схемами.

В-третьих – присутствие постоянных межкультурных и межэтнических контактов между различными частями евразийского культурного континуума раннескифской эпохи, когда "…становление рассматриваемых культур происходило под несомненным влиянием южных оседло-земледельческих цивилизаций, а связи кочевников с разными центрами передовой культуры способствовали различной окраске новых культурно-хозяйственных комплексов…основу уникальности каждой культуры составлял, как правило, подстилающий местный пласт с возможными передвижениями кочевников"¹⁰⁸.

Итак, изначально при формировании художественных образов раннескифской эпохи отмечаются достаточно разнохарактерные и при этом постоянно повторяющиеся процессы отбора из различных культурных традиций художественных образцов. Специфика генезиса канонического образа в художественной культуре раннескифского времени основывается на постоянном привлечении инокультурных художественных традиций. Эти особенности сложения канонических схем не были исключены и из процесса дальнейшей эволюции скифского звериного стиля и превратились в ее необходимую сущностную категорию¹⁰⁹. Возможно предположить, что структура канонического образа, требующая включения как общих (повторяемых)  черт,  так обязательное наличие вариативных (специфических для каждого памятника) компонентов свидетельствует о том, что при формировании канона не исключаются, а, наоборот, активно привлекаются различные изобразительные  варианты. При этом, "грамматика и синтагматическая структура текстов исходного изобразительного языка, связанные с мифологией, породившей данную иконографию, никак не влияют здесь на процедуру построения новых текстов…"¹¹⁰.

Но само назначение и функция таких изобразительных решений как  канонические требует жесткого отбора из чуждых художественных систем только самых необходимых компонентов. По мнению Д.С.Раевского именно это требование породило исключительное использование на начальных этапах формирования канонических схем исключительно зооморфных изображений¹¹¹.  Данные заимствованные инокультурные образы превратились в канонические образцы. И вследствие этого, стали важным индикатором культурной идентификации и культурных процессов, и смогли выступать как действительно ценностная категория, призванная через отобранные и жестко зафиксированные изобразительные компоненты суммировать и сохранить основные мировоззренческие категории культуры на определенном историческом этапе.

В силу вышесказанного, роль общих и особенных качеств художественного языка раннескифской эпохи чрезвычайно важна, т.к. с помощью их происходит трансляция не только специфики мировосприятия культур, вошедших в систему евразийского континуума в рамках означенного периода. Особая художественно-образная структура канонического образа, изначально представляющаяся в виде необходимой суммы как общих, так и особенных черт художественного языка продиктована и предопределена  спецификой формирования и функционирования изобразительного канона раннескифской эпохи, как-то:
1. Зависимостью формирования и функционирования изобразительного канона от отсутствия традиции письменной фиксации канонических текстов.
2. Восприятием системой канонического изображения функции визуального сакрального гимна.
3. Изначальным и непрекращающимся наличием инокультурных художественных вариантов, когда "…происходит процесс "цитирования", отбора изобразительных средств из других традиций для того, чтобы выразить этими средствами свое содержание"¹¹².

Подобная трактовка взаимосвязи общих и особенных черт в художественном языке раннскифской эпохи и специфики формирования и функционирования изобразительного канона позволяет подтвердить некоторые выводы по проблеме генезиса скифского звериного стиля, а также, а также высказать новые гипотетические тезисы. Во-первых, позволим себе предположить, что если изначально генезис канона не только предполагает, сколько сознательно ориентирован на поглощение разных художественных моделей, что и способствует применению в качестве канонических таких принципов формообразования как синкретичность и нетождественость в рамках каждого изобразительного мотива, то невозможно точно применять определенную изобразительную схему в качестве хронологического и этнического индикатора и "первоэлемента". Это еще и еще раз подтверждает изначальную тщетность попыток поиска его единой прародины¹¹³.

Во-вторых, становиться понятным и еще раз доказывается не плавный эволюционный ход развития процессов формообразования, а его взрывной характер, вызывающий появление близких вариантов на обширной территории в чрезвычайно короткие сроки. По мнению Е.В.Переводчиковой,   "…наиболее    простым     было     заимствование изобразительных приемов  из разных окружающих территорий. Оно происходило приблизительно в одно и то же время на достаточно отдаленных друг от друга территориях, о чем свидетельствует схема распространения ранних памятников"¹¹⁴.

В-третьих, подобная специфика изначально связывает генезис не только с легким  усвоением инокультурных художественных традиций, выходящих с территорий, связанных в основном с военными походами скифского населения (прежде всего территория Ближнего Востока), но позволяет по-иному оценить влияние тех культур, с которыми у скифов был более длительный контакт. Здесь имеется в виду тот инокультурный пласт, который вошел с изобразительную культуру раннескифской эпохи в связи с поселением скифов на территориях с уже более или менее сложившейся художественной культурой (например, андроновская, карасукская).  Важно здесь помнить мнение, высказанное Л.Т. Яблонским, что "однако эти контакты не приводили к культурной, а тем более этнической нивелировке…"¹¹⁵. Этот особый конгломерат составляющих элементов, формирующих особенность генезиса и функционирования канонического произведения, с одной стороны дает обязательное наличие специфических черт в художественном языке. С другой – необходимость сохранения формульного "скелета" канона, что не позволяло художественному языку скифов раствориться в других традициях и заставляло служить залогом необходимой этнической идентификации, а, возможно, и самоидентификации в эпоху, когда "…укрепляется групповое самосознание, рождаются "этнические" и "генетические" мифы, развивается символика и диалекты, призванные утвердить сознание принадлежности к "своей" группе, противопоставленной  всем остальным – "чужым"¹¹⁶.