Неугасимая лампада. Антология русской религиозно-философской поэзии. Часть 1

"И в Духа Святаго, Господа Животворящего…" Духом этим наполнен был русский девятнадцатый век (даже когда бунтовал). Золотой век нашей литературы был веком христианского духа, добра, жалости, сострадания, совести и покаяния - это и животворило его.
                                                     Борис Зайцев

Василий Андреевич Жуковский (1783 - 1852)

Василий Андреевич Жуковский родился 29 января 1783 г. в селе Мишенском, Тульской губернии. Его отцом был помещик Афанасий Иванович Бунин, матерью - пленная турчанка Сальха, в крещении получившая имя Елизаветы Дементьевны. Ребенку дали фамилию и отчество по крестному отцу - А.Г. Жуковскому, другу семьи Буниных.

От жены, Марии Григорьевны, А.И. Бунин к тому времени уже имел 11 человек детей, старшей дочери было 30 лет, младшей - 12. Но незадолго до рождения Василия семью постигло горе: скоропостижно, один за другим, умерли шестеро детей, и в их числе - единственный сын. Поэтому незаконнорожденного ребенка было решено взять в семью и воспитывать как родного.

А.И. Бунин и его жена были люди добросердечные, и Василий, унаследовавший доброту и мягкость отца, сделался всеобщим любимцем. Однако детство его все же не было безоблачным: несмотря на хорошее отношение, мальчик всегда чувствовал, что он не ровня своим близким.

Учился Жуковский вначале плохо, и даже был исключен из Тульского народного училища за неуспеваемость. После этого его взяла в семью крестная мать - сводная сестра - В.А. Юшкова. Дом Юшковых был центром местной провинциальной умственной жизни. Одна из дочерей, Авдотья, впоследствии стала матерью братьев Киреевских. В высокоинтеллектуальной атмосфере семьи Юшковых Жуковский быстро наверстал упущенное, и в 1797 г. поступил в Московский благородный пансион при университете. Годы учения стали для Жуковского временем не столько механического накопления знаний, сколько интенсивного духовного развития. Он начал писать стихи и прозу. "Надобно сделаться человеком, надобно прожить не даром, с пользою, как можно лучше, - писал он в одном из писем тех лет, - Я не должен пресмыкаться в этой жизни, я должен возвысить, образовать свою душу, сделать все, что могу, для других. Мы можем быть полезны пером своим, - не для всех, но для некоторых, кто захотят нас понять. Наше счастье - в нас самих".

Не испытывая склонности к службе, через год после окончания университета Жуковский вернулся в Мишенское. Вскоре ему пришлось начать педагогические занятия со своими племянницами - Марией и Александрой, - дочерьми своей сводной сестры, Е.А. Протасовой. Мария Протасова стала первой любовью поэта и отвечала ему взаимностью. Но мать ее была категорически против брака дочери с Жуковским. История этой любви продолжалась довольно долго и закончилась драматически: Мария вынуждена была выйти замуж за другого и, прожив в браке несколько лет, в 1823 г. умерла от родов. Жуковский был потрясен ее смертью - и в течение шести лет ничего не сочинял.
Вскоре после замужества любимой девушки, Жуковский писал: "Роман моей жизни кончен, начну ее историю". Не найдя счастья в личной жизни, он решил всецело посвятить себя служению России. В 1815 он получил должность при дворе, а в 1825 г. был назначен воспитателем наследника престола - будущего императора Александра II. Он относился к этой своей миссии как к главному делу жизни, и сумел повлиять не только на личность цесаревича, но - косвенно - и на весь дальнейший ход русской истории, т. к. душевные качества, которые он прививал своему воспитаннику: любовь, сострадание, уважение к свободе, - значительно ускорили акт освобождения крестьян.

Деятельность Жуковского как воспитателя наследника престола завершилась в 1840 г. После этого поэт уехал за границу, где женился на дочери немецкого живописца Елизавете Рейтерн. Последние 12 лет жизни он провел в Германии. Здоровье стало изменять ему, жена также часто болела, и поэтому Жуковский был лишен возможности посещать Россию, по которой сильно тосковал. Он умер в Баден-Бадене 12 апреля 1852 г. Перед смертью исповедался и причастился. Его умирание было тихим и торжественным. Тело поэта было перевезено в Россию и положено в Александро-Невской Лавре.

Жуковского называют родоначальником новой русской поэзии. Владимир Соловьев писал, что его элегия "Сельское кладбище" "может считаться началом истинно человеческой поэзии в России после условного риторического творчества Державинской эпохи". В его личности и творчестве удивительно сочетание европейской образованности, романтизма и даже мистицизма - с твердой православной верой.

В нем не было ни лжи, ни раздвоенья,
Он все в себе мирил и совмещал, -
писал о нем Ф.И. Тютчев. А Б.К. Зайцев, перу которого принадлежит литературная биография Жуковского, назвал его "единственным кандидатом в святые от литературы нашей". Чисто религиозных стихов у Жуковского немного, но его перу принадлежат довольно многочисленные прозаические рассуждения на духовные темы: "О молитве", "О внутренней жизни" и др.

Знаменателен и тот факт, что стихотворение Жуковского "Молитва русского народа" в переработанном варианте превратилось в гимн Российской империи: "Боже, царя храни".

Молитва русского народа

Боже! Царя храни!
Славному долги дни
Дай на земли!
Гордых смирителю,
Слабых хранителю
Все ниспошли!

Перводержавную
Русь православную
Боже, храни"
Царство ей стройное,
В силе спокойное! -
Все же недостойное
Прочь отжени.

Воинство бранное,
Славой избранное,
Боже, храни!
Воинам мстителям,
Чести спасителям -
Миротворителям -
Долгие дни.

Мирных властителей,
Правды блюстителей,
Боже, храни!
Жизнь их примерную,
Нелицемерную,
Доблестям верную
Ты помяни!

О, Провидение!
Благословение
Нам ниспошли!
К благу стремление,
В счастье смирение,
В скорби терпение
Дай на земли!

Будь нам заступником,
Верным сопутником
Нас провожай!
Светло-прелестная
Жизнь наднебесная,
Сердцу известная,
Сердцу сияй!
1814

Невыразимое

Что наш язык земной пред дивною природой?
С какой небрежною и легкою свободой
Она рассыпала повсюду красоту
И разновидное с единством согласила!
Но где, какая кисть ее изобразила?
Едва-едва одну ее черту
С усилием поймать удастся вдохновенью…
Но - льзя ли в мертвое живое передать?
Кто мог создание в словах пересоздать,
Невыразимое подвластно ль выраженью?..
Святые таинства, лишь сердце знает вас.
Не часто ли в величественный час
Вечернего земли преображенья -
Когда душа смятенная полна
Пророчеством великого виденья
И в беспредельное унесена, -
Спирается в груди болезненное чувство,
Хотим прекрасное в полете удержать;
Ненареченному хотим названье дать
И обессиленно безмолвствует искусство?
Что видимо очам - сей пламень облаков,
По небу тихому летящих,
Сие дрожанье вод блестящих,
Сии картины берегов
В пожаре пышного заката -
Сии столь яркие черты -
Легко их ловит мысль крылата
И есть слова для их блестящей красоты,
Но то, что слито с сей блестящей красотою, -
Сие столь смутное, волнующее нас,
Сей внемлемый одной душою
Обворожающего глас,
Сие к далекому стремленье,
Сей миновавшего привет
(Как прилетевшее внезапно дуновенье
От луга родины, где был когда-то цвет,
Святая молодость, где жило упованье),
Сие, шепнувшее душе воспоминанья
О милом радостном и скорбном старины,
Сия сходящая святыня с вышины,
Сие присутствие Создателя в созданье -
Какой для них язык?.. Горe душа летит,
Все необъятное в единый вздох теснится,
И лишь молчание понятно говорит?
1818

П.И. и А.И. Тургеневым

Судьба на месте сем разрознила наш круг:
Здесь милый наш отец, здесь наш любимый друг:
Их разлучила смерть, и смерть соединила:
А нам в святой завет святая их могила:
Их неутраченной любви не изменить;
Ту жизнь, где их уж нет, нам с ними совершить, -
Чтоб быть достойными о них воспоминанья,
Чтоб встретить с торжеством великий час свиданья.
1818

* * *

Теснятся все к Тебе во храм,
И все с коленопреклоненьем
Тебе приносят фимиам,
Тебя гремящим славят пеньем;
Я одинок в углу стою -
Как жизнью, полон я тобою,
И жертву тайную мою
Я приношу Тебе с душою
1821

Воспоминание

О милых спутниках, которые наш свет
Своим присутствием для нас животворили,
Не говори с тоской: их нет,
Но с благодарностию: были.
1828
Утешение
Слезы свои осуши, проясни омраченное сердце,
К небу глаза подыми: Там Утешитель, Отец!
Там Он твою сокрушенную жизнь, твой вздох и молитву
Слышит и видит. Смирись, веруя в благость Его.
Если же силу души потеряешь в страданье и страхе,
К небу глаза подыми: силу Он новую даст!
1828

Мысли
(Из Гете)

Будь несолнечен наш глаз, -
Кто бы солнцем любовался?
Не живи дух Божий в нас -
Кто б божественным пленялся?
1829
Совесть
Сколь неизбежна власть твоя,
Гроза преступников, невинных утешитель.
О, совесть! Наших дел закон и обвинитель,
Свидетель и судья!

Что такое закон?

Закон - на улице натянутый канат,
Чтоб останавливать прохожих средь дороги
Или им путать ноги!
Но что ж? Напрасный труд! Никто назад нейдет.
Никто и подождать не хочет!
Кто ростом мал - тот вниз проскочит,
А кто велик - перешагнет.

Жаворонок

На солнце темный лес зардел,
В долине пар белеет тонкий,
И песню раннюю запел
В лазури жаворонок звонкий.

Он голосисто с вышины
Поет, на солнышке сверкая:
Весна пришла к нам молодая,
Я здесь пою приход весны;

Здесь так легко мне, так радушно,
Так беспредельно, так воздушно;
Весь Божий мир здесь вижу я.
И славит Бога песнь моя!
1849