«Евгений Онегин» роман А. С. П у ш к и н а (По материалам 6-го издания: М., 2005) Составитель А.А. Аникин. Текст публикуется с сокращениями Продолжение: глава вторая

При коренном различии характера сравнительно с Онегиным молодой казак в отрывке из неоконченной поэмы Рылеева "Хмельницкий" (1825) носит на себе отпечаток онегинства. Поэт-декабрист модернизировал образ гайдамака, наделив его признаками "охлажденного" молодого человека 20-х годов. Оба поэта одновременно подошли к одной из типичных фигур их социального круга:

                Непринужденный разговор,
                Движенья, поступь, гордый взор,
                Черты, жупан — все род высокий
                Изобличало в пришлеце…
                Но зрелся след тоски глубокой
                На молодом его лице...
                Был дружбы чужд, был чужд любови...
                Чуждаясь всех, всегда угрюмой,
                И ныне бродит, как порок,
                В местах глухих он с тайной думой.
                Печаль, как черной ночи мгла,
                Его на сердце налегла.
                Она, жестокая, тревожит
                Его повсюду и всегда,
                Ничем, нигде и никогда
                Ее рассеять он не может...
                Давно он — по всему приметно  —
                Остыл бесчувственной душой...

Одновременно с Пушкиным автор "Горя от ума" закончил работу над Чацким, которого многое сближает с Онегиным: характер, взгляды, положение в обществе и отношение к нему. Сопоставления обоих героев уже делались (далеко не полно) В.В. Сиповским в статье "Пушкин и романтизм" ("Пушкин и его современники", выпуск XXIII-XXIV).

                                   XXI-XXII

Среди черновиков Пушкина есть набросок стихотворения (В.Е. Якушкин относит его к 1819 г.):

                ...Она при мне
                Красою нежной расцветала
                В уединенной тишине...
                В тени пленительных дубрав
                Я был свидетель умиленный
                Ее [младенческих] забав...
                Она цвела передо мною,
                Ее чудесной красоты
                Уже отгадывал мечтою
                Еще неясные черты.
                И мысль об ней одушевила
                Моей цевницы первый звук...

Отдельные стихи и выражения этого наброска звучат в XXI-XXII строфах с переключением субъективно-лирической темы на Ленского.

Любовь Ленского изображается так же, как Пушкин изображал свою "поэтическую" любовь в лицейском стихотворении "Уныние" (1816):

                Блеснет ли день за синею горою,
                Взойдет ли ночь с осеннею луною,
                Я все тебя, далекий друг, ищу,
                Одну тебя везде воспоминаю,
                Одну тебя в неверном вижу сне;
                Задумаюсь — невольно призываю,
                Заслушаюсь — твой голос слышен мне.

Таким образом, личные переживания молодого Пушкина объективировались частично в Ленском, в его отношении к Ольге, к поэзии.

                              
             И мысль об ней одушевила
             Его цевницы первый стон.

Ц е в н и ц а,  или свирель, — ряд тростниковых дудочек, одна короче другой, скрепленных поперечинами. Слово церковнославянского происхождения (ср. у Даля пример из Иеремии: "Сердце мое яко цевница звяцати будет"). Цевница, свирель — обычные принадлежности поэта в ранней лирике Пушкина, та условная — с переводом образности античной поэтики (лира) на язык славяно-русской книжности — символика, которая в числе других деталей характеризовала старинную дворянскую лирику. См. "соломенна свирель" в стих. "К сестре", 1814, "К другу стихотворцу", 1814; "цевница" вместе с "лирой" в стих. "К Батюшкову", 1814; "семиствольная цевница" в стих. "Муза", 1821, "Чаадаеву", 1821 ("Цевницы брошенной уста мои коснулись"); "Городок", 1814, "Наперсница волшебной старины", 1821, и др.

                                   XXIII

             Всегда скромна, всегда послушна,
             Всегда как утро весела,
             Как жизнь поэта простодушна,
             Как поцелуй любви мила,
             Глаза как небо голубые;
             Улыбка, локоны льняные,
             Движенья, голос, легкий стан,
             Все в Ольге... но любой роман
             Возьмите, и найдете верно
             Ее портрет…

Портрет героев в романе Пушкина отличается некоторыми особенностями: поэт почти не дает внешних черт, наружного вида, сосредоточивая внимание на психологической характеристике, указывая с помощью эпитетов существенные стороны душевного облика. Начав описание Ольги деталями, слишком общими, лишёнными индивидуализации (скромна, послушна, простодушна, весела, мила), Пушкин перешел к ее наружности: глаза голубые, локоны льняные и, перечислив улыбку, движенья, голос, лёгкий стан, оборвал описание, заявив, что портрет такою рода ему "надоел безмерно". Бедный внутренним содержанием, образ Ольги не требовал углубленного раскрытия. Но зато перечень внешних черт у нее разнообразнее, чем у других героев: мы узнаем, что у нее был звонкий голос, что она была резвая, что у нее развитой локон, что она Авроры северной алей и легче ласточки, что у нее румяная свежесть, что она кругла, красна лицом.

Внешняя портретность вообще отличает в романе малозаметных лиц: Трике показан в очках и в рыжем парике, он ложится спать в фуфайке, в старом колпаке, а об Онегине сказано только, что он острижен по последней моде, как денди лондонский одет33, да вскользь брошено указание на его широкий боливар и бобровый воротник. Отсутствие внешних черт заменено богатством психологического содержания: образ Онегина в I главе целиком построен на них. "Мне нравились его черты", — говорит автор романа и рисует внутренний облик Онегина, не перечислив ни одной черты его внешности, кроме позы: ночью над Невою стоял Евгений, опершись на гранит; но и здесь автор выделяет его психологическое состояние: с душою, полной сожалений, задумчиво.

Эмоциональной насыщенностью характеризуется портрет центральных героев: Евгений, на мертвеца похожий, с больным, угасшим взором, молящим видом в последней встрече с Татьяной ей внятно говорит о своих страданиях, своей страсти.

Ленского мы видим только с одной внешней деталью: кудри чёрные до плеч. Слишком обща, маловыразительна его характеристика — хорош собой, красавец. Все другие подробности описания направляют внимание на его психологическую обрисовку: вечно вдохновенный взор, всегда восторженная речь и пр. VI, VII, VIII, IX, X и другие строфы II главы, XXXVI, XXXVII, XXXIX строфы VI главы посвящены почти исключительно психологическому облику Ленского. Куда больше внешних подробностей в зарисовке мимолетного образа "горожанки молодой" (ХLI строфа VI главы) или крепостного слуги в московском доме княжны Алины:

                Им настежь отворяет дверь
                В очках, в изорванном кафтане,
                С чулком в руке, седой калмык.

По контрасту с Ольгой, Татьяна зарисована с бледным цветом лица, бледная, худая35. Есть указание на ее распущенные власы, кудри, на её малиновый берет. Вот и весь запас красок для внешнего изображения девушки и позднее замужней женщины. Портрет Татьяны, которую не раз автор называл милой, по богатству психологического рисунка сравниться может только с Онегиным, побеждая его разнообразием деталей. Всякий раз, когда поэт начинает рисовать отдельные черты наружности своей "мечтательницы нежной", он прибегает к эмоциональным эпитетам: изнеженные пальцы, прелестное плечо, прелестный пальчик; бесчувственная рука (в последнем свидании с Онегиным); своенравная голова, томная головка, томный взор и т. д. В эпитете темнеющих очей [она не подымает] раскрыт признак не цвета глаз, но внутреннего волнения героини. Милая — в оценке поэта — Татьяна наделена многообразными и всегда эмоциональными определениями: дика, печальна, молчалива, боязлива, доверчива, послушная влеченью чувств; одарена воображением мятежным, умом и волею живой и сердцем пламенным и нежным; девочка несмелая, влюблённая, нежная, бедная и простая; внимательная девица; в свои мечты погружена; смела, неприступная богиня роскошной, царственной Невы, величавая, небрежная законодательница зал. Таков далеко не полный список эпитетов, характеризующих Татьяну. Автор не скрывает своего эмоционального отношения к героям: "Я так люблю Татьяну милую мою" (ср. еще "Татьяны милой идеал"), "я сердечно люблю героя моего" (Евгения).

Мир мелкопоместного дворянства ему чужд, — поэтому для Пустякова с женою он нашел только внешний признак: этот помещик толстый, тяжелый, его жена — тяжелая половина — дородная супруга, оба храпят; гневный тон звучит в репликах против "большого света", и сарказмом дышат портреты пожилых злых дам в чепцах и в розах, бального диктатора, стоявшего картинкою журнальной:

                Румян, как вербный херувим,
                Затянут, нем и недвижим.

Душевная жизнь центральных героев — Евгения, Ленского, Татьяны  — при всем их различии разработана богато и многообразно. Это лучшие люди дворянского класса, им автор отдает свои симпатии. В этой социальной среде, в ее лучших представителях, по его убеждению, хранится огромный материал тончайших душевных настроений, сложнейших переживаний. Отсюда его пристрастие к героям, пристальное внимание к ним, любование ими, защита их. Отсюда тяготение к предельной насыщенности эмоциональным содержанием портретов наиболее значительных героев.

Какая, например, щедрость в зарисовке взора (взгляда, глаз): он быстр и нежен, стыдлив и дерзок, чудно нежен, чудный, чудесный, томный, пронзительный, туманный, вечно вдохновенный, зоркий, праздный, милый, угасший, больной, усталый, унылый, пламенный, весёлый, гордый, насмешливый, влюблённый, умилённый, ясный, пристрастный, холодный, суровый. Лирические ноты характеризуют любимые портреты, эпитет милый главенствует в романе: "Довольно, милый… Ах, милый... Как ты мил! Милее мне домашний круг" — это из лексикона Ленского; "милая старушка" — называет Ларину "угрюмый" Онегин; он вспомнил "Татьяны милой и бледный цвет и вид унылый"; Татьяна шепчет наизусть письмо для милого героя, где пишет: "Незримый ты мне был уж мил", "милое виденье"; называет милой свою няню и получает в ответ: милая моя. "Милая! кузина" — восклицает Ларина по адресу "княжны, простертой на диване"; Татьяна меняет "милый, тихий свет на шум блистательных сует", "мечтательница милая… Погибнешь, милая", — обращается автор к героине, предавшейся любви, как милое дитя; Онегин говорит Татьяне: "Мне ваша искренность мила". Ребенок был резов, но мил... Свет решил, что он умен и очень мил... Портрет милой Ольги очень мил...

Милая суета, милые мученья, милый взгляд, милая простота, милые жены, милые ноги (любимой), милые предметы, милый пол, "милей "кошурка" сердцу дев", "он сердцем милый был невежда", — неустанно повторяет автор; "милый мой", — взывает он к автору "Пиров"; "милые друзья", "милые мои", — обращается он к читателям романа, припоминая милые, ласковые речи друзей, признаваясь, что "теперь ему мила балалайка", что ему "галлицизмы будут милы", убеждая читателя романа, что "очень мило поступил с печальной Таней наш приятель"…

                                  XXIV

                Ее сестра звалась Татьяна...
                Впервые именем таким
                Страницы нежные романа
                Мы своевольно освятим.
                И что ж? оно приятно, звучно;
                Но с ним, я знаю, неразлучно
                Воспоминанье старины
                Иль девичьей!..

В примечании Пушкин отметил, что "сладкозвучнейшие греческие имена, каковы, например, Агафон, Филат, Федора, Фекла и проч., употребляются у нас только между простолюдинами". С именем Татьяны у Пушкина связывалось "воспоминанье старины": одна из московских барынь старого поколения — Татьяна Юрьевна в "Горе от ума", другая — в романе А. Измайлова "Евгений, или Пагубные следствия дурного сообщества и воспитания" (1799-1801) — подтверждают это наблюдение. В годы написания романа это имя, видимо, употреблялось преимущественно "между простолюдинами", было редким в барской усадьбе (ср. в черновом варианте баллады "Жених" купеческая дочь носит имя Татьяны). Пушкин, давая своей героине это "звучное и приятное" имя, очевидно, хотел наряду с иноземной стихией в ее воспитании подчеркнуть коренную особенность ее личности — почвенность, связанность с простонародным бытом ("русская душой"), с русским фольклором, с "мирной стариной", не уничтоженной в дворянской девушке ни "дурой английской породы, ни своенравною мамзелью".

Напомним позднейшую характеристику "уездных барышень" в повести "Барышня-крестьянка"; она полностью приложима и к Татьяне, раннему, но зато наиболее яркому образу среди дворянских девушек, которых Пушкин любил живописать в прозаических произведениях: "Те из моих читателей, которые не живали в деревнях, не могут себе вообразить, что за прелесть эти уездные барышни! Воспитанные на чистом воздухе, в тени своих садовых яблонь, они знание света и жизни почерпают из книжек. Уединение, свобода и чтение рано в них развивают чувства и страсти, неизвестные рассеянным нашим красавицам. Для барышни звон колокольчика есть уже приключение, поездка в ближайший город полагается эпохою в жизни, и посещение гостя оставляет долгое, иногда и вечное воспоминание. Конечно, всякому вольно смеяться над некоторыми их странностями; но шутки поверхностного наблюдателя не могут уничтожить их существенных достоинств, из коих главное:  о с о б е н н о с т ь х а р а к т е р а,  с а м о б ы т н о с т ь  , без чего, по мнению Жан-Поля, не существует и человеческого величия. В столицах женщины получают, может быть, лучшее образование; но навык света скоро сглаживает характер и делает души столь же однообразными, как и головные уборы".

Выросшая в обстановке усадебного быта Татьяна, однако, представлена без характерных для того времени бытовых деталей:

                Ее изнеженные пальцы
                Не знали игл; склонясь на пяльцы,
                Узором шелковым она
                Не оживляла полотна.

                                           (XXVI строфа)

Автор романа выделяет в своей героине черты ее самобытного характера, ее своеобразия: ей, ребенку, были чужды "детские проказы", "она в горелки не играла" с маленькими подругами Ольги:

             Ей скучен был и звонкий смех,
             И шум их ветреных утех.

Это чувство скуки — признак неудовлетворенности окружавшей средой — соединяется у нее с чувством одиночества ("я здесь одна, никто меня не понимает"), которое она стремится скрасить чтением книг, европейских романов по преимуществу, и благотворительной деятельностью, помощью бедным крестьянам. Автор чрезвычайно искусно, не подчеркивая этого каким-либо особым приемом, рисует образ девушки, сотканный из некоторых психологических особенностей, которыми отличался Онегин,  —

                  Гостей не слушает она
                  И проклинает их досуги,
                  Их неожиданный приезд
                  И продолжительный присест.

Его мероприятия, направленные к смягчению крепостного рабства, и ее помещичья филантропия в деревне, — все это, не говоря об их уме, сближает обоих героев. Все это могло привести к счастливой развязке "нежного романа":

                А счастье было так возможно,
                Так близко!..

Эта лирическая тема прозвучит в конце романа трагически скорбно. Судьба разведет в разные стороны Татьяну и Евгения, лишив обоих интимного счастья.

Но до IV главы сюжетная нить оставалась интригующе неясной, держала читателей в томительной неопределенности, в спорных гаданиях о судьбе героев.

                                 XXVIII

                И, вестник утра, ветер веет...

Один из примеров звукописи в романе. Дорожа по преимуществу смыслом слова, Пушкин не всегда стремился изобретать неожиданные музыкальные созвучия в своем поэтическом языке. Данный вид словесной инструментовки встречался у Державина: "попутны ветры в парус веют" (Соч., т. III, стр. 167); у Карамзина: "веют осенние ветры" ("Осень", 1789); у Батюшкова в стихотворении "На развалинах замка в Швеции", 1814:

                             О вей, ПОПУТНЫЙ ветр,
                             Вей тихими устами
                             В ветрила кораблей.

У Баратынского: развеял буйный ветер" ("Финляндия", 1820); у Ф. Глинки: "От тебя, как от младой весны, мне веет негой неземной" ("К Дориде", 1823). Сам Пушкин повторил его в VII главе (II строфа): "в лицо мне веющей весны".

                               XXIX

             Ей рано нравились романы;
             Они ей заменяли все;
             Она влюблялася в обманы
             И Ричардсона и Руссо.

                                 (См. также строфу XXXI)

Р и ч а р д с о н  (1689-1761) — автор романов "Памела", "Кларисса Гарлоу" и "Грандисон", представитель английского семейного сентиментального романа (см. комментарий к X строфе III главы).

                                XXXII

             ...Вела расходы, брила лбы,
             Ходила в баню по субботам...

Б р и л а  л б ы  — выражение, связанное с рекрутчиной: при определении годности рекрута в солдатскую службу раздавался крик: "лоб", и тотчас у рекрута подбривали часть волос, спадавших на лоб. (Если рекрута признавали негодным, ему подбривали волосы на затылке.)

                             XXIX-XXXIII

Жена Ларина когда-то была "без ума от Ричардсона", писала "кровью в альбомы нежных дев", вздыхала о том, кто был "славный франт, игрок и гвардии сержант", была поклонницей "чувствительных стишков", рвалась и плакала по выходе замуж за нелюбимого — помещика, который "был добрый малый, в прошедшем веке запоздалый". Но очень скоро она изменилась, "довольна стала" своей жизнью в деревне:

                      Она езжала по работам,
                      Солила на зиму грибы,
                      Вела расходы, брила лбы,
                      Ходила в баню по субботам,
                      Служанок била осердясь -
                      Всё это мужа не спросясь.

Не без иронии Пушкин описал это превращение "Pachette" в Прасковью Ларину36 и двумя штрихами включил помещичьи "затеи", больно отражавшиеся на личной судьбе крепостных — дворни и барщинных крестьян.

Не обязательно именовать мать Татьяны именно Прасковьей: Pachette, русское Паша, может обозначать ряд имен – и Аполлинарию, и Павлину, например. Имя Прасковья принадлежит служанке Лариной, которую стали звать Полиною. Или имена все же не совпадают, или же совпадение носит подчеркнуто иронический оттенок: Ларина меняет свое имя. –А.А.