Культурное наследие Руси как объект паломничества. Курс лекций. Часть I

Церковная история в этот период также переживала трагические моменты. Достаточно сказать, что Москва, находившаяся в оппозиции реформам — не имела своего епископа в течение 70 лет; иерархически ею управлял викарий Ростовской епархии, епископ Переславль-Залесский.

Со смертью Патриарха Адриана в 1700 г. Местоблюстителем патриаршего престола был назначен митрополит Рязанский Стефан Яворский, который некоторое время осуществлял общее руководство Церковью, но он был в трудном положении. Серьезно озабоченный проникновением лютеранских воззрений в русское православное общество, митрополит Стефан Яворский написал полемический труд "Камень веры" — произведение, направленное против западнических настроений, которые усиленно вводились и самим царем Петром Алексеевичем, и людьми, его окружавшими.

В 1721 г. Петр I учредил духовную коллегию для управления Церковью, которая через год была преобразована в Святейший Правительствующий Синод—или, другими словами, "ведомство православного исповедания". Таким образом, патриаршее возглавление было отменено более чем на 200 лет, а весь период получил название Синодального. Синод был частью государственного аппарата — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В XVIII в. произошел очень резкий передел собственности, когда церковные земли были дважды или трижды секуляризованы. По существу, у Церкви были отобраны те "поминальные" земли, которые православные оставляли, уходя из этой жизни, на помин души, или просто жертвовали на что-то. При этом церковные земли обладали тем некоторым иммунитетом, что в них было особое право монастырей на крестьян. Монастырских крестьян не продавали, следили за тем, чтобы они не подвергались жестоким телесным наказаниям, и хотя по всей России было утверждено жесткое феодальное право владения душами, монастырские крестьяне находились в более щадящих условиях.

Секуляризация церковных земель, сокращение числа монастырей привели к снижению их роли как центров культуры и просвещения. Поскольку богатства Церкви оскудели, развитие церковного искусства практически полностью стало зависеть от богатых жертвователей, которые распространяли свой обмирщенный вкус и на церковную архитектуру, и на иконопись, и на произведения прикладного искусства, предназначенные для церковного обихода.

Многим стал непонятен язык богослужения — в особенности это касалось аристократии, часто знавшей иностранные языки лучше русского. Поскольку смысл службы перестал быть понятным, церковная музыка начала развиваться в том же направлении, что и западноевропейская: эстетическое наслаждение превратилось в самоцель, распалось единство музыки и слова.

Однако несмотря на все сложности, которые возникали в связи с "огосударствлением" церковной структуры, Синодальный период дал образцы очень высокого духовного развития Церкви. Не случайно мудрейший московский митрополит Филарет Дроздов сказал, что "Промысл Божий всегда заботился о Церкви и всевозможные ошибки направлял к благим последствиям".

Именно в XVIII в. в массе появились духовные учебные заведения. Основанная еще в конце XVII в. Славяно-греко-латинская академия была преобразована в высоко развитую — и духовно, и научно, и методологически — школу Московской, Санкт-Петербургской и Казанской духовных академий. К концу XIX в. воспитанники российских духовных академий и выдающиеся ученые Московского университета обеспечили такой высокий подъем в области философии, богословия и церковно-исторической методики исследования, который определил дальнейшие пути развития не только последующей русской мысли, но и оказал влияние на западную. Блестящие образцы русской религиозной философии до сих пор имеют большое значение для Запада, а в последнее десятилетие стали доступны и в России.

Нужно отметить, что инославные конфессии: католическая, которая была в западных областях, присоединяемых к России; лютеранские общины, которые появлялись и в самой Москве, в Немецкой слободе, и, опять-таки в западных областях от Финляндии до Прибалтики; исламские общины; затем, правда, спустя сто лет—грузинская и армянская Церкви—все они сохранили свои структуры. Правда, статус грузинского Патриарха в отсутствие русского Патриарха упразднили, и в Грузию был назначен Экзарх, возглавлявший ее Православную Церковь.

Что касается европеизированной части общества, то и она, как, по крайней мере, становится заметно с течением времени, в значительной своей части оставалась верной Православию. Даже среди аристократии, в особенности среди военных, нередки примеры высокого благочестия — генералиссимус А.В. Суворов, генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев, адмирал Ф.Ф. Ушаков, недавно канонизованный Церковью и др.

В истории русской святости XVIII в. отмечен именами святителей Димитрия Ростовского, Митрофана Воронежского, Тихона Задонского, Иоасафа Белгородского, блаженной Ксении Петербургской и многих других канонизованных и неканонизованных подвижников благочестия. С конца XVIII в. начинается новое возрождение монашеской жизни. Именно Синодальный период дал образцы той высокой духовности, которая нас питает и которая не превзойдена до сих пор. В качестве примера можно привести преподобного Серафима Саровского—одного из самых почитаемых в современном мире святых. Преподобный Серафим через нашу русскую эмиграцию стал всемирно почитаемым святым. В мире можно встретить его изображения с чертами монголоидного или негроидного типа. К середине XIX в. особенно возрастает духовное значение Оптиной пустыни. Духовного руководства старцев пустыни ищут Н.В. Гоголь, К.Н. Леонтьев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, В.С. Соловьев и многие другие известные деятели русской культуры.

Таким образом, хотя Синодальный период для Русской Церкви может быть определен как исключительно сложный, он отмечен расцветом духовной культуры, а это значит, что несмотря ни на какие внешние катаклизмы, остается некая таинственная глубина национального достоинства, внутренней силы нации, способной в любых потрясениях сохранить и развить свое самосознание. Поэтому, каким бы трудным ни был этот период, мы с благодарностью принимаем его культурное наследие и с благоговением вспоминаем высокие образцы святости.

Литература:

1. Знаменский П.В. Руководство по русской церковной истории. М., 1996.
2. Римский С.В. Православная Церковь и государство в XIX веке. Р.-н./Д., 1998.
3. Смолич И.К. История Русской Церкви. чч. 1 – 2. 1700 – 1917. М. 1997.
4. Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вильно, 1908. т. 1–2.
5. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого СПб., 1859.
6.Филарет (Дроздов), митр. Государственное учение митрополита Филарета. М., 1883.

Культура дворянской усадьбы

Ярким эпизодом в истории русской культуры стала жизнь дворянской усадьбы. Она вобрала в себя дух просвещения и стремление к экономическому благоденствию, была проникнута никогда ранее с такой силой не проявлявшимся чувством природы. Ею порождены замечательные архитектурные и садово-парковые ансамбли. В ее укладе, сочетавшем в себе черты патриархальности с утонченным европеизмом, важная роль принадлежала семье, традициям набожности, гостеприимству. Подъем усадебной культуры начался во второй половине XVIII в. и пришелся на периоды царствования от Екатерины II до Александра I. Этому способствовал, прежде всего, указ 1762 г. "О вольности дворянства".

Первоначально дворянство было служилым сословием, получавшим поместья за военную службу. Во времена Петра I действовал принудительный порядок бессрочного прохождения дворянами государственной службы, в 1736 г. бессменная служба была заменена срочной на 25 лет, а согласно новому указу служба из сословной повинности превратилась в добровольное исполнение долга перед престолом и Отечеством. Отныне дворянину предоставлялась возможность самому решать свою судьбу: он мог продолжить военную карьеру или карьеру статского чиновника, а мог подать в отставку. Указ 1762 г. более всего затронул средний офицерский состав русской армии, наиболее здоровую и дееспособную часть дворянского сословия. Многие военные смогли оставить службу, вернуться к своим семьям и заняться устройством домашних дел. Побывавшие в Европе во время Семилетней войны (1756 – 1763 гг.) и ознакомившиеся со всеми существующими там хозяйственными достижениями, они стали прилагать полученные знания к обустройству собственных имений. По закону 1731 г. поместья были приравнены к наследственным вотчинам, поэтому дворянство стало, по выражению В.О. Ключевского, "более оседлым".

К середине XVIII в. установилась практика, по которой земли раздавались не столько с поместными целями, сколько с целью обогащения близких ко двору лиц. Некоторые семейства стали обладателями огромных земельных состояний.  Обеспечение собственного существования не составляло насущную проблему для высшего слоя дворянства. Заставить вельмож поселиться в деревне могли либо опала, либо стремление к покою на старости лет. Даже отойдя от государственных дел, они предпочитали жить в Москве или Санкт-Петербурге и только на лето переезжали в одно из своих имений. Зато они обладали большими средствами для того, чтобы строить и украшать усадьбы. Нередко проекты заказывались известным зодчим, разбивкой парка занимались мастера ландшафтной архитектуры, для производства разного вида технических работ приглашались иностранные специалисты.

Между тем среднее дворянство тоже постепенно обогащалось. Поместья приобретали все больше черт предпринимательского хозяйства. Развитие сельскохозяйственного предпринимательства поддерживал ряд законодательных актов, в том числе полученное дворянами преимущественное право снабжать войска провиантом и фуражом. В 1765 г. было учреждено "Санкт-Петербургское вольное экономическое общество" — старейшее из отечественных ученых экономических обществ. Его деятельность была направлена на распространение среди помещиков полезных хозяйственных знаний, на изучение экономического положения в стране, а также опыта западноевропейских стран. Екатерина II оказывала ему высочайшее покровительство. Себя она называла простой помещицей, демонстрируя свое особое отношение к дворянам-землевладельцам, дворянам-строителям усадеб.

Закономерно, что екатерининская эпоха выдвигала домовитых, любознательных, практичных и инициативных людей, таких как выдающийся ученый и писатель, один из основоположников агрономической науки, А.Т. Болотов. Не случайно и то, что один из наиболее ярких культурных деятелей эпохи, Н.А. Львов, проявил замечательное мастерство в устройстве ряда провинциальных усадеб. Усадебное строительство в эту пору приобрело широчайший размах. Его география определялась регионами традиционного сосредоточения дворянских вотчин, транспортной сетью и другими факторами.

Своей связью с древней столицей выделялись подмосковные усадьбы. Традиционными центрами расселения дворянства были Псковская и Смоленская губернии. Оживленное строительство охватывало местности, прилегавшие к дороге между Москвой и Петербургом, окрестности Твери, Торжка, и Осташкова. Богатые усадьбы возникали в Поволжье, на черноземье: на части Рязанской, в Липецкой, Тамбовской и Орловской губерниях. Строительство распространялось также в южном направлении и вдоль дороги на Киев: на Тульские, Курские и Белгородские земли, на Калужскую губернию. В то же время обживались отдаленные поместья по окраинам давно освоенных территорий.

Личность дворянина во всем многообразии его вольного бытия определила формирование усадебной культуры во второй половине XVIII в. Это был человек, настроенный независимо, гордый своим ясным пониманием действительности. Не случайно, что именно в этот период у дворянина развивается особо утонченное чувство природы, возникает потребность в систематическом чтении, вкус к изящным искусствам. По деревням заводятся богатейшие библиотеки, создаются домашние музеи произведений искусства. Усадьба из простого хозяйственного подворья превращается в художественно организованный ансамбль. К культурному портрету дворянина-создателя усадеб необходимо добавить такие черты, как увлечение театром и музыкой, чувство памяти, проявившееся в его церковном строительстве, устройстве мемориальных уголков парка, портретных галерей предков.

Природное русское стремление к красоте, изяществу, в сочетании с использованием западных ценностей приводит к становлению особого образа жизни, в основе которого лежат исконно русские обычаи: гостеприимство, радушие, общительность.

Допетровская Русь характеризовалась патриархальным укладом жизни. Церковный устав регламентировал весь строй домашнего быта. Ритм жизни определяло молитвенное правило, которое неукоснительно соблюдалось в быту. Все это пришло в русскую жизнь из древних веков и до Петра соблюдалось с особым усердием. Несмотря на европеизацию старые обычаи в значительное мере сохранились неизменными — вспомним хотя бы описание усадьбы Лариных в "Евгении Онегине".

Структура дворянской усадьбы, наряду с господским домом, парком и различными службами почти обязательно включала здание церкви. Еще от конца XVII в. дошли великолепные усадебные храмы в Уборах Шереметева, Троицком-Лыкове Нарышкина, в Дубровицах воспитателя Петра I князя Голицына (Подмосковье). В XVIII – XIX вв. эта традиция продолжалась, подчас поражая столичным масштабом и богатым убранством архитектуры, возведенной где-нибудь в глухом, отдаленном уезде. Нередко вместе с основным храмом ставились церкви или часовни с семейной усыпальницей. Такие православные мавзолеи в "дворянских гнездах" поддерживали родовую связь поколений, а по выразительности своих форм они обычно выделялись среди других построек усадьбы. Упомянем хотя бы церковь-усыпальницу в имении Н.А.Львова Никольское-Черенчицы (под Торжком) — один из подлинных шедевров русской архитектуры XVIII в.

Обратной стороной усадебной культуры было крепостничество. Для строительства усадеб существование крепостного права имело решающее значение, поскольку большая часть строительных, отделочных и ландшафтных работ выполнялась руками крепостных. Из крепостных состояла вся обслуживающая барский быт дворня (лакеи, кучера, конюхи, егеря, повара, прачки и т.д.). Среди дворовых выделялись те трогательно привязанные к своим питомцам "няни" и "дядьки", образы которых сохранила наша литература. Крупные помещики держали своих каменщиков, плотников, стенописцев, лепщиков, столяров, садовников, к подсобным работам нередко в виде повинности привлекались крестьяне. У многих помещиков были свои архитекторы, живописцы, актеры. Примером может служить усадьба Н.П. Шереметева "Останкино". Строительством его роскошного дворца и устройством парка занимались одаренные крепостные зодчие П.И. Аргунов, Г.Е. Дикушин, А.Ф. Миронов. А в его прославленном театре выступала большая труппа крепостных актеров, певцов и музыкантов во главе с П. Жемчуговой, Т. Гранатовой, С. Дехтяревой, П. Калмыковым.

Совершенно очевидно, что в целом крепостничество заключало в себе большие нравственные пороки и в конце концов пагубно сказалось как на развитии помещичьих хозяйств, так и на психологии их владельцев. Кризис назревал постепенно, а отмена крепостного права окончательно подорвала социально-экономическое благополучие усадеб. Доход от имений стремительно сокращался. Все же гибнущий мир дворянской усадьбы еще должен был оставить памятный след в произведениях И.С. Тургенева, А.П. Чехова, И.А. Бунина, картинах В.Э. Борисова-Мусатова. Уже в начале XX в. происходит осознание того, что памятники некогда цветущей усадебной жизни являются неотъемлемой частью нашего богатейшего культурного наследия.

Литература:

1. Аникст М.А., Турчин В.С. и др. В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII – XVIII вв. М., 1979.
2. Сборники Общества изучения русской усадьбы. М., 1927 – 1928.
3.Тихомиров Н.Я. Архитектура подмосковных усадеб. М., 1955
4. Художественная культура русской усадьбы. М., 1995.