Культурное наследие Руси как объект паломничества. Курс лекций. Часть I

Часть I
Исторический очерк формирования культурного наследия Руси

Общие понятия курса.
Паломничество. Наследие.
Этапы становления русской культуры.
(формирование русской культуры как непрерывный синтез)

Паломничество — одно из древнейших проявлений духовности человека. Посещение священных и памятных, дорогих сердцу мест обусловлено естественной нравственной потребностью: войти в общение с почитаемым лицом, местом или предметом, восстановить расторгнутую временем или пространством духовную связь, получить внутреннюю силу. Паломничество совершается и на религиозной, и на духовно-нравственной, патриотической, родовой основе. Его главным побудительным мотивом является зов души, зов предков, та сила, которая связывает человека с его прошлым.

В этом паломничество существенно отличается от туризма, который в большей степени предполагает, во-первых, простую познавательность а во-вторых, — развлекательность, отдых, высокую степень комфорта. Для паломничества существенным оказывается фактор самоограничения в удобствах путешествия, самоуглубление и самопознание, преобладающие нравственные мотивации в поведении и общении.

Особенно важным представляется то, что паломник должен быть внутренне готов воспринять то духовное воздействие, которое оказывает посещаемый объект. Для этого всякий, кто в той или иной степени участвует в паломничестве, должен глубоко, как лично пережитое, воспринять и осознать содержание, цели предпринимаемого путешествия. Организаторам паломничества особенно необходимо быть способными передать историческое, духовное значение посещаемого места всякому, и тем более паломнику.

Паломнические поездки по России предполагают прикосновение к ее богатейшему культурному наследию.

Наследие — это та непреходящая ценность, которую хранит, бережет, развивает, которой гордится каждый человек. Под "наследием" мы понимаем не только памятники материальной культуры, но и дух, который лежит в основе национального самосознания.

Материальные памятники служат как бы внешними условиями, рамой для проявления внутреннего человеческого состояния. Внутренний мир человека может лишиться духовной опоры, если утрачены памятники внешней материальной культуры. Без внешних знаков трудно воссоздать и развить внутренний мир.

Задача курса — представить в целом исторически сложившееся духовное богатство и материальные памятники русской культуры, которые унаследовало наше Отечество и которые представляют собой неотъемлемую часть мировой христианской цивилизации.

Заранее обусловим, что мы рассматриваем русскую культуру не как  этническую принадлежность определенного народа, но как понятие общее для многих национальностей, населяющих нашу страну. Поэтому в заглавие вынесено изначальное понятие "Русь".

Россия идет историческим путем синтеза: всю историю формирования русской культуры можно рассматривать как непрерывный синтез.

Одним из признаков, отличающих ее, является способность к сочувствию, к восприятию и освоению чужого и претворению его в свое собственное, национальное. Этот природный дар свойственен русской культуре как никакой другой. Недаром Достоевский говорил, что русский человек — это "всечеловек".

I. В X в. славянские племена, населявшие территорию тогдашней Руси, восприняли христианство и византийскую культуру в высшей точке ее развития. Произошел первый синтез, приведший к образованию самостоятельного государства восточных славян — Киевской Руси. Стремительный расцвет этого государства, быстрое достижение им высокого уровня культуры свидетельствует о восприимчивости славянской природы, способности учиться и усваивать все лучшее, что создано другими цивилизациями.

II. В XIII в. Русь была завоевана ордами монголо-татар. Это было страшное бедствие, но, тем не менее, Русь прошла и через это испытание, и, вступив в контакт с кочевыми племенами, со "степью", осуществила новый синтез: ордынского всевластия и христианского мировоззрения, христианского уклада жизни — в результате чего возникло обширное, сильное и независимое Московское государство со своей самобытной национальной культурой.

III. Последние три века в России шел процесс европеизации. Начавшийся петровскими реформами, проводившимися стремительно и насильственно, он расколол русское общество на европеизированную верхушку и народную массу, которой нововведения были чужды. Это разделение несло в себе зародыш будущих социальных катастроф. Однако нельзя отрицать, что в этот период Россия восприняла европейскую возрожденческую культуру опять-таки в высокой точке ее развития и достигла следующего синтеза. В результате возникло новое государство — Российская империя, давшее миру величайшие образцы культуры во всех ее проявлениях.

IV. Наконец, Октябрьская революция и годы Советской власти выявили некий новый синтез: марксизма, европейского учения об экономическом детерминизме в развитии общества, с исконно русским мессианским идеалом, исканием царства правды, социальной справедливости, с традиционным для русского крестьянства духом общинности. Хотя это был, безусловно, трагический период, во многом гибельный для российских национальных ценностей на всех уровнях, сейчас как никогда важно осознать не только отрицательные, но и положительные его итоги, важнейшим из которых является всеобщее обязательное образование, чтобы, пока не поздно, не потерять безвозвратно то, что еще живо и что составляет наше достояние.

V. Сейчас Россия стоит на пороге некоего нового синтеза. При том, что повсеместно идет процесс глобализации, стирающий границы национальных культур, нам особенно важно определить те черты, которые генетически свойственны нам и которые мы должны сохранить и передать будущим поколениям.

Задача нашего курса состоит в том, чтобы показать генезис русского образа жизни, мысли и развития, динамику формирования культурного наследия России, которое может служить объектом как чисто познавательного интереса, так и глубоких нравственных духовных устремлений.

Литература:

Общие работы:
1. Голубинский Е.Е. История Русской Церкви. тт. 1 – 3. М., 1996.
2. Карамзин Н.М. История государства Российского. (XII томов в 4-х книгах) М., 2001.
3. История Русской Церкви. В 9-ти книгах. М., 1994 –1997.
4. Карташев А.В. Воссоздание Святой Руси. Париж, 1956.
5. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. тт. 1-3 М., 2000
6. Лосский Н.О. Характер русского народа. кн. 1-2. М., 1990.
7. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Полное собрание сочинений в 18-ти тт. М. 1988 -1996
8. Православная энциклопедия. Русская Православная Церковь. М., 2000
9. Русская Православная Церковь. М., 1980.
10. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М., 1997
11. Энциклопедический словарь русской цивилизации. М., 2000

Славяне.
Происхождение, отличительные особенности мироощущения.

Древнейший пласт доставшегося нам культурного наследия — дохристианская культура восточных славян. Вопрос о происхождении славян до сих пор окончательно не решен. Над ним работают ученые разных специальностей: историки, археологи, лингвисты.

С точки зрения лингвистики несомненно, что славянские языки принадлежат индоевропейской группе и восходят к некоему единому, хотя и раздробленному на диалекты, праславянскому языку. Из европейских языков наиболее близкими к славянским являются балтийские, особенно литовский.

В "Повести временных лет" говорится, что славяне первоначально селились на Дунае и оттуда распространились к северу. У современных археологов нет единства в решении этого вопроса: одни считают прародиной славян бассейн Вислы и Одера, другие — территорию между Западным Бугом и средним течением Днепра. При том, что от древнейшего периода истории славянства до нас не дошло никаких письменных памятников, данные лингвистики и археологии бывает очень трудно объединить в целостную картину.

К числу исторических источников, содержащих сведения собственно о славянах, относятся произведения византийских историков начиная с VI в. н. э.: Прокопия Кесарийского, Феофилакта Симокатты, готского историка Иордана и др. Ими упоминаются "склавины" и "анты". Как наиболее характерные черты славянских общностей византийские авторы отмечают вечевое правление, отсутствие жесткой княжеской власти, любовь к свободе и нежелание повиноваться "ромейским", (т.е. византийским) законам.

Попытки найти известия о славянах у более древних авторов дают материал интересный, но с точки зрения исторической науки довольно ненадежный. Славянами считают племена венедов или венетов, (давших название городу Венеции), известные античным историкам I–II вв. н. э., которых возводят к упоминаемым еще у Гомера энетам, союзникам троянцев. Весьма остроумно предположение о том, что к славянам могли принадлежать мифические амазонки — оно отчасти находит подтверждение в том, что греческое название "амазонес", созвучное прилагательному "алазонес" — "заносчивые", можно воспринимать как перевод на греческий племенного названия "славяне" — "славные". Древнерусский героический эпос также знает женщин-воительниц, называвшихся "поляницами". Некоторые ученые видят предков славян в описываемых Геродотом скифах-пахарях, погребающих своих умерших в курганах. Хотя исторически скифы принадлежат к иранской этнической группе, во времена Геродота этим именем могли называться все обитатели приднепровских степей. Подобные общие названия применялись и к другим группам в центральной Азии, да и в Западной Европе.

В истории неоднократно делались попытки усмотреть в этих полумифических повествованиях на уровне если не исторической достоверности, то поэтической интуиции, некоторые черты, приобретенные славянами во взаимодействии с окружающими их соседними племенами и унаследованные впоследствии русским народом. Это особая любовь к просторам, спокойное отношение к материальным потерям, отсутствие пристрастия к собственности и при этом — священное охранение своих традиций, любовь к могилам предков, воспетая впоследствии в русской поэзии и прозе. Продолжая эти аналогии, в мифических амазонках можно увидеть прообраз русской женщины, которая "коня на скаку остановит", а в искусных скифских мастерах, с помощью неведомых современных им простейших орудий изготавливавших тончайшие ювелирные изделия, — далеких предков знаменитого лесковского Левши, русских изобретателей — таких, как Кулибин или Калашников.

Совершенно ясно, что славяне уже в древнейшую эпоху не были обособлены от других племен, а существовали в тесном контакте с соседними народами, частично перенимая их обычаи. Между тем, известно, что и само по себе славянство было далеко не однородно. В V – VII вв. н.э. одна его племенная группировка заселила Псковскую и Новгородскую земли, войдя в соприкосновение с северными соседями. Другая, сформировавшаяся в междуречье Днестра и Днепра, заняла территорию от нынешней Болгарии и Румынии до Азовского моря. Эти восточные южане вошли в тесное общение с местным иранским населением, ассимилировав часть его и восприняв некоторые элементы его культуры. По словам известного отечественного специалиста В.В. Седова, "количество иранских параллелей в языке, культуре и религии славян настолько значительно, что в научной литературе поставлен вопрос о славяно-иранском симбиозе, имевшем место в истории славянства".

Нравственное сознание славян, видимо, стояло на довольно высоком уровне. Достаточно сказать, что древнейший русский свод права — "Русская правда" — во второй своей редакции ("Правда Ярославичей" — 60 – 70-е гг. XI в.) полностью запрещает кровную месть. Это можно, с одной стороны, приписать влиянию христианства, но с другой это означает, что в обществе были существенные предпосылки для такого решения, поскольку древнее законодательство, как правило, не вводило новых законов, а закрепляло уже существовавшие.

Религия древних славян реконструируется с большим трудом. В данном случае одним из основных источником является фольклор: загадки, пословицы, поговорки, заговоры, сказки, лирические песни. Они отражают "поэтические воззрения славян на природу". По всей видимости, религиозные представления славян к моменту принятия христианства находились на той стадии, когда вся природа представляется одушевленной, а отдельные духи и божества еще не вполне отделяются от нее. В частности, византийский автор X в., император Константин Багрянородный, в одном из своих сочинений сообщает интересные сведения о том, что славяне, совершая путь на юг через пороги Днепра, останавливались на острове, где рос могучий дуб, и приносили птиц в жертву этому дубу.

Имена славянских божеств, как правило, не дают никакого конкретного образа того или иного мифологического персонажа. Попытки реконструировать славянскую мифологию по аналогии с греческой, латинской, скандинавской или другой обусловлены, главным образом, представлением исследователей недавнего времени о том, что такая мифология непременно должна существовать в соответствии с законом эволюции.

Однако два признака славянской религиозности просматриваются с достаточной определенностью: культ природы и культ предков. Для первого характерно представление о взаимосвязи природных явлений, ощущение того, что мир — это единая система, законы которой нарушать нельзя. Почитание же умерших питало чувство единства рода, семьи, духовной связи, объединяющей живых и мертвых.

Некоторые сведения о религии славян дают древнерусские летописи и поучения церковных писателей. Из них наиболее важны "Речь философа", содержащаяся в "Повести временных лет", а также "Слово об идолех" — оригинальное произведение безымянного древнерусского книжника, являющееся распространением переведенного с греческого слова Святителя Григория Богослова, направленного против язычников. Из этих источников мы узнаем, что князь Владимир до принятия христианства предпринял реформу язычества, введя культ Перуна и с ним — некоего подобия пантеона богов.

По-видимому, этот культ не проник глубоко в народное сознание, поскольку противодействие христианству, которое обнаружили славяне, не шло ни в какое сравнение с длительным и ожесточенным сопротивлением ему у тех народов, которым были свойственны развитые системы язычества. С другой стороны, некоторые его элементы, связанные с любовным почитанием природы, сохранились у славян и после принятия христианства, сформировав особые народные традиции. Такие обычаи, как Масленица, обычай печь жаворонков из теста, украшение храмов березкой в Троицын день неукоснительно соблюдались в русской православной среде. Они не осуждались Церковью, хотя их дохристианские корни очевидны.

В материальной культуре некоторые отголоски дохристианских времен сохранились до наших дней. Архаичные мотивы веками воспроизводились в народной орнаментальной вышивке, украшении жилища, народном деревянном зодчестве. Наполняясь новым, христианским содержанием, древние орнаменты могли использоваться в украшении храмов.

Литература:

1. Аничков Е.В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1913.
2. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу. тт. 1 – 3. М., 1865 – 1869, Репринт: М., 1994.
3. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н.э. — Вестник древней истории, 1941, № 1.
4. Панченко А.А. Народное Православие. СПб, 1998.
5. Русская правда. М., 1962.
6. Рыбаков Б.А. Геродотова Скифия. М., 1979.
7. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981.
8. Седов В.В. Происхождение и ранняя история славян. М., 1979.
9. Славяне и Русь: проблемы и идеи. Концепции, рожденные трехвековой полемикой в хрестоматийном изложении. М. 1999.
10. Славянская мифология. Энциклопедический словарь М., 1995
11. Трубачев О.Н. Этногенез и культура древнейших славян: лингвистические исследования. М., 1991.

Наследие Византии

Значение Византии для Древней Руси трудно переоценить. Можно сказать, что византийская форма Православия, воспринятая восточными славянами в X в., создала историческое лицо будущей России.

Образовавшаяся в IV в. вследствие разделения единой Римской империи императором Диоклетианом, Восточная Римская империя или Византия (от названия города Византий, впоследствии ставшего столицей империи Константинополем),— к X в. прошла уже длительный путь формирования культуры и достигла расцвета. Политически Византия ощущала себя преемницей Рима. Сами византийцы называли себя не византийцами, а "ромеями", т.е. римлянами.

Однако ее культура, так же как впоследствии русская, складывалась в непрерывном синтезе. Территориально являясь наследницей эллинистической империи Александра Македонского, Византия собрала множество народов, обладавших древней самобытной культурой, и объединила их под властью христианского императора. Идея жесткой императорской власти, способной удержать огромную территорию, сочетала черты древних восточных деспотий и бюрократии Рима.

В беспрестанной борьбе различных сложившихся мировоззрений оттачивалась богословская мысль, на соборах утверждалась догматическая система, складывалась государственная идеология. Киевская Русь многое из этого богатства восприняла как данность. Дух полемики, пронизывавший византийскую письменность, был ей чужд. Однако славяне быстро восприняли эстетику византийской архитектуры, живописи, музыки, богослужебного обряда и уже через несколько десятилетий оказались способными дать миру собственные образцы, не только не уступающие византийским прототипам, но нередко и превосходившие их.

Вероучение. Христианское вероучение, начиная с I в. н. э. распространявшееся на всей территории единой Римской империи, с течением времени по-разному развивалось в Восточной и Западной ее частях. В XI в. эти различия, усугубленные политическими мотивами, привели к разделению Церквей. Восточная, Православная Византийская, Церковь строилась на основе миросозерцания Древнего Востока, характеризовавшегося преимущественным интересом к внутреннему духовному миру и аскетизмом. В христианском учении Православная Церковь акцентирует прежде всего идею Царства Божия. Это накладывает отпечаток на все сферы ее деятельности.
 
"Сущность византийской религиозности — ориентация на преображение мира через Воскресение. Этим определялась и задача искусства. Оно должно было подталкивать воображение верующих к символическому восприятию духовно преображенного мира" (Н. С. Трубецкой).

Государственная идеология. Империя — это форма власти, построенная на военной силе. Изначально император — это полководец, ставший политическим главой. Начиная с конца IV в н.э. Византийская империя была христианским государством, а христианство — господствующей религией. Система взаимоотношений Церкви и государства сложилась в VI в. при императоре Юстиниане в образе "симфонии" — согласия светской и церковной власти, которое зримо выражает герб Византии: двуглавый орел под единой царской короной, — также унаследованный Россией. Император был защитником (протектором) Церкви. Идею единства Церкви и государства, а также византийскую государственную атрибутику в полной мере восприняла не Киевская Русь X в., а Московская Русь XVI в.

Церковная иерархия. Структура управления Церковью, пришедшая на Русь из Византии, сохранилась до наших дней почти без изменений. Она строилась по территориальному принципу. Константинопольская Церковь возглавлялась Патриархом, который считался "первым среди равных" по отношению к другим восточным Патриархам, возглавлявшим древние апостольские кафедры: Александрийскую, Антиохийскую, Иерусалимскую. Благодаря такой организации Восточные Церкви сохранили национальные формы и местные обычаи, в отличие от Западной, Римской, которая сложилась как наднациональная формация.

Первоначально Русская Церковь была митрополией Церкви Константинопольской. Главой Русской Церкви в этот период был Митрополит, присылаемый из Константинополя. Как правило, Митрополитами были греки, хотя уже в 1051 г. на киевскую митрополию был впервые поставлен славянин — митрополит Иларион. Особенностью Восточной Церкви была близость духовенства к народу. Преимущественно это касалось белого духовенства, сохранявшего семейный уклад жизни.

Богослужение. Византийский богослужебный обряд на момент принятия христианства Русью представлял собой стройный порядок чередования гимнов, молитв и определенных действий. В Восточной Церкви именно богослужение занимало центральное место. В нем осуществлялся синтез всех искусств: архитектуры, живописи, поэзии, музыки.

Очень важно было то, что Восточная, византийская Церковь, в отличие от Западной, допускала перевод богослужебных текстов на национальные языки.

Монашество. Начало распространения монашества относится к IV в. — эпохе, когда христианство перешло из состояния непрерывно испытываемых гонений к положению государственной религии. Если в первые века быть христианином практически означало постоянную готовность к тому, чтобы подвергнуться репрессиям и смерти, то в новых условиях легитимности уровень общего подвига, естественно, несколько снижался и люди, жаждавшие подвижничества, уходили от мира в пустыню, чтобы беспрепятственно посвятить себя внутренней жизни. Родиной монашества был Египет, а родоначальником — святой Антоний Великий. К X в. были разработаны правила для монахов (первым такие правила написал Святитель Василий Великий в IV в.); составлены уставы (Студийский, Иерусалимский, Афонский и др.), существовала обширная аскетическая литература. Монашество существовало в нескольких формах: отшельничество, общежитие (киновия), скит. Древняя Русь быстро восприняла эту богатейшую традицию и дала ей достойное продолжение в общих уставных формах.

Древняя Русь унаследовала сложившееся к тому времени в Византии почитание святых, усвоив понятие о различных типах, чинах святости. Чисто русскими стали и некоторые византийские праздники — как, например, Покров — воспоминание о явлении Божией Матери константинопольскому юродивому святому Андрею — праздник, забытый в Византии, но один из самых почитаемых на Руси.

Общей тенденцией византийского искусства, исходя из его основной задачи представлять глазам христианина мир горний, невидимый, был его символизм. "Символами" в Древней Греции назывались знаки напоминания о вечной дружбе или гостеприимстве: разломленные надвое предметы (монеты, глиняные фигурки и т.п.), которые имели смысл лишь постольку, поскольку для каждой половинки имелось соответствие; будучи соединены, они восстанавливали расторгнутую связь. Точно так предметы видимого мира воспринимались как соответствия явлениям мира невидимого; только в этой связи они обретали смысл. Этот принцип является основополагающим для понимания средневекового искусства вообще, в том числе и древнерусского.

В Византии за десять веков христианства сложились устойчивые приемы храмоздательства. Начиная с IX в. в Византии был наиболее распространен крестово-купольный тип храма; он же первым появился на Руси. Особенность византийского православного храма, в отличие от языческого и от западного христианского в том, что алтарь всегда обращен на Восток.

Изобразительное искусство. Для византийской живописи было характерно отторжение от чувственности античного искусства. Стены храмов украшались мозаиками, выложенными из кусочков смальты. Наряду с этим использовалась техника фрески — росписи водными растворами минеральных красок по сырой штукатурке. Иконы писались теми же минеральными красками на специально подготовленных досках. На высокой ступени развития стояло и искусство книжной миниатюры.

Древняя Русь восприняла как технические приемы, так и символическое значение византийского изобразительного искусства и творчески продолжила его традиции.

Музыка. Церковная музыка в Византии была тесно связана со словом. В Церкви признавалось только пение, без инструментального сопровождения. В пении мелодический рисунок строился с тем расчетом, чтобы подчеркнуть наиболее значимые смысловые отрезки текста, помогая восприятию содержания и настраивая слушателей на молитвенный лад.

Литература и письменность. Византия дала миру богатейшее книжно-письменное наследие. Это бытующий на греческом языке корпус Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, творения Отцов Церкви, включающие в себя толкования Священного Писания, оригинальные богословские сочинения, проповеди, жития святых, поэтические произведения церковной гимнографии. Наряду с этим создавались исторические произведения — хроники, также тесно связанные с христианским миропониманием, в которых реальная современная история рассматривалась как продолжение библейской, начиная от сотворения мира.

Греческая византийская книжность выросла на основе античной культуры: система образования в значительной мере сохранялась та же, что и в античности — византийцы учились, читая Гомера, Платона и других греческих классиков чьи произведения переписывались и сохранялись — в том числе в монастырских библиотеках. Отношение к античной учености у святых отцов было неоднозначным, некоторые относились к ней резко отрицательно. Однако некоторые, как, например святители Василий Великий и Григорий Богослов сами прошли эту школу и считали, что, христиане, пользуясь "книгами языческими" с рассуждением, могут извлекать из них немалую пользу для себя. Существовала в Византии и светская литература, отчасти продолжавшая традиции античности, но эти произведения рассматривались как менее значимые, реже переводились на другие языки и поэтому в основном остались достоянием греческой культуры.

Что же касается духовной литературы, создававшейся не только на греческом языке, но и на других языках империи — латинском, сирийском, коптском — она обязательно переводилась на греческий, а затем в значительной своей части на славянский.

Литература:
1. Васильев А.А. История Византийской империи от начала Крестовых походов до падения Константинополя. СПб, 1998
2. Васильев А.А. История Византийской империи. Время до крестовых походов. Спб., 1998
3. Комеч А. И. Византийское наследие и становление древнерусской архитектуры. М., 1994
4. Лазарев В.Н. История византийской живописи М., 1947 – 1948, тт. 1-2 (Storia della pittura bizantina. Torino, 1967)
5. Сидоров А.И. Древнехристианский аскетизм и зарождение монашества. М., 1998
6. Сказкин С.Д., ред. История Византии. М., 1967, тт. I – III.
7. Успенский Ф.Н. История Византийской империи тт. 1-3 М., 1997

Посредническая роль южнославянских стран в становлении древнерусской письменности. Судьбы кирилло-мефодиевской традиции

Древняя Русь воспринимала византийскую письменность не прямо, а через посредство болгарских и сербских переводчиков, переводивших с греческого на общепонятный славянам старославянский язык.

Основы славянской письменной традиции были заложены святыми равноапостольными братьями Кириллом и Мефодием в Великой Моравии. В 863 г. моравский князь Ростислав пригласил их для создания славянского перевода богослужебных книг.

Братья Константин (в монашестве Кирилл) и Мефодий происходили из греческого города Солуни (совр. Салоники), в котором значительную часть населения составляли славяне. Кем были по национальности солунские братья, точно неизвестно, но несомненно, язык солунских славян был им хорошо знаком. Кроме того, младший брат, Константин, был гениальным филологом. Создание перевода с греческого языка, имеющего двухтысячелетнюю литературную традицию, на славянский, еще не имевший письменной традиции, был делом исключительно сложным.

Прежде всего надо было создать саму славянскую азбуку. Ко времени солунских братьев относятся две славянские азбуки: кириллица и глаголица. Кириллица, созданная на основе греческого алфавита, получила впоследствии широкое распространение, глаголица, своеобразная и причудливая, довольно быстро вышла из употребления, но тот факт, что именно на ней написаны наиболее ранние сохранившиеся памятники, заставляет многих ученых предполагать, что именно глаголица была создана святым Константином-Кириллом. Святой Кирилл был знаком и с восточной письменностью. Известно, что еще до приглашения в Моравию он был послан для спора о вере к хазарам — народу, принявшему иудаизм. Некоторые буквы кириллицы, не имеющие соответствия в греческом алфавите — такие как "ш" или "ц" — явно заимствованы из еврейского алфавита.

Сам перевод также представлял значительную сложность. Многих богословских понятий в славянском языке вообще не было — их приходилось создавать заново, используя славянский лингвистический материал. Святой Кирилл тонко почувствовал богатые возможности славянского языка, его пластичность, морфологическую родственность греческому, способность к созданию новых слов, что было очень важно для передачи богословской терминологии. К примеру, греческий термин "Теантропос", введенный выдающимся греческим богословом III в. Оригеном, прекрасно передающий сущность двуединой природы Христа, легко переводится на славянский одним словом — "Богочеловек", но не переводится подобным образом на латынь, где можно только употребить два слова: Deus et Homo — "Бог и Человек".

В соответствии с принятой в древности традицией, при переводе использовался принцип пословности, при котором в точности переводилось каждое слово, а не общий смысл фразы, как это делается сейчас. При этом синтаксическая структура переводного текста в точности повторяла структуру греческого оригинала. В древнерусской традиции славянский язык воспринимался как равноправный аналог греческого, в результате чего возникали так называемые семантические кальки: славянским словам приписывались значения греческих. Таким образом удавалось создавать переводы практически адекватные греческим оригиналам, а также по образцу переводных, писать и оригинальные тексты на церковнославянском языке.

Святой Кирилл умер в 869 г., святой Мефодий продолжал работу над переводами. В конце жизни он и его ученики подверглись преследованиям со стороны католиков, святитель Мефодий претерпел даже тюремное заключение. Он умер в 885 г.

Дело равноапостольных братьев было продолжено их учениками. Еще в начале IX в. славянская письменность проникла в Хорватию. Судьба таких славянских стран как Сербия, Хорватия, Моравия была сложна и трагична. Исторически они оказались на границе Западной и Восточной Римской империи. Эта граница разделила народы, которые, будучи этнически и культурно ближе к Православному Востоку, юридически попадали под власть Рима. Из-за этого столкновения Запада и Востока Балканы традиционно считаются узлом конфликтов. В Хорватии кирилло-мефодиевская традиция со временем пресеклась, но в Сербии она получила богатое развитие. В Чехии православная традиция некоторое время сохранялась, но в конечном итоге и она была подавлена.

Третьей страной, куда, после Моравии и Хорватии, в конце IX в. попала славянская письменность, была Болгария. Болгарские правители Борис I и его сын Симеон покровительствовали славянской письменности, поэтому в Болгарии она получила наибольшее развитие. Здесь работали ученики и последователи солунских братьев: Климент Охридский, Наум, Константин Преславский, Иоанн Экзарх и другие. Ими не только было переведено значительное количество греческой богослужебной и святоотеческой литературы, но и созданы оригинальные произведения. Опять-таки важно подчеркнуть, что из необозримой сокровищницы греческой письменности выбиралось только то, что служило делу христианского просвещения. Поэтому античная традиция развлекательной литературы оказалась практически невостребованной, а тенденция к учительности, к просветительству и главное — нравственная оценка жизни и искание правды — стали отличительными особенностями классической русской литературы — вплоть до XX в.

Таким образом, за сто с небольшим лет, отделяющие деятельность равноапостольных братьев от Крещения Руси, успела сложиться достаточно богатая собственно славянская письменная традиция, которую унаследовала Русь.

Литература:
1.Ильинский Г.А. Опыт систематической кирилло-мефодиевской библиографии. София, 1934.
2. Можаева И.Е. Библиография по кирилло-мефодиевской проблематике 1945 – 1974. М., 1980.
3.Флоря Б.Н., Турилов А.А., Иванов С.А. Судьбы Кирилло-Мефодиевской традиции после Кирилла и Мефодия. СПб., 2000

Киевская Русь — первый этап синтеза

Начало древнерусской государственности восходит еще ко временам до Крещения Руси. "Повесть временных лет" связывает ее начало с прибытием на Русь трех братьев-варягов: Рюрика, Синеуса и Трувора. Рюрик многими учеными отождествляется с одним из предводителей викингов IX в. — Рериком Ютландским. Недалеко от города Изборска находится Труворово городище — место, которое по преданию считается могилой Трувора, где стоит большой древний каменный крест. Правда, согласно одной из современных лингвистических гипотез, Синеус и Трувор, возможно, не имена, а искаженное в транслитерации древнескандинавское выражение "с родичами и дружиной". Как бы то ни было, пришельцы составляли некое единое целое. Возникшая в XVIII в. норманнская теория связывала русскую государственность исключительно с приходом варягов, утверждая, что славяне сами были неспособны к государственному упорядочению жизни. Однако эта теория многократно опровергалась. Истинной причиной прихода варягов было то, что славяне приглашали их, как профессиональных воинов, для защиты своих земель, поскольку сами были заняты земледелием, которое в условиях севера было делом весьма трудоемким.

Продвижение варягов на юг, к Киеву, было естественно, поскольку, по выражению В. О. Ключевского, "кто владел Киевом, тот держал в руках ключ от главных ворот русской торговли". Варяжский князь Олег захватил Киев, убив правивших там Аскольда и Дира, и в 882 г. провозгласил его столицей всего государства. Следующим после Олега князем был сын Рюрика Игорь, после гибели которого в 941 г. княжить стала его вдова, мудрая княгиня Ольга, первой из правителей Руси принявшая христианство. Ее сын Святослав, удачливый воин и своеобразный политик, пытавшийся создать империю славянских народов, погиб в 972 г. от рук печенегов. Он, в отличие от матери, был язычником. Язычником вначале был и князь Владимир, сын Святослава и внук Ольги.

Повесть временных лет повествует о том, как князь Владимир, стремясь избрать для своего народа такую религию, которая отвечала бы его далеко идущим государственным планам, разослал послов по всему свету с тем, чтобы они ознакомились с существующими религиозными системами и определили, какая больше подходит славянам. После тщательного изучения и сопоставления выбор был сделан в пользу византийского Православия. В 980 г. произошло событие, определившее весь дальнейший исторический путь России: она приняла христианство. В летописи говорится, что послы, попавшие в Константинополь, были поражены красотой византийского богослужения. Таким образом если верить летописи эстетический момент сыграл решающую роль в судьбе России.

Очевидно, были и другие предпосылки. Внешне пышная обстановка несла в себе идею внутреннего духовного подвига. Христианская проповедь любви оказалась близка духовной природе славян, отвечала их нравственным потребностям. Если, по слову Тертуллиана, латинского богослова III в., "душа по природе христианка", то, очевидно, славянская душа по природе была православной. Наднациональная, унифицирующая народности латинская Церковь не была ей близка. Зато православная идея Церкви как национальной формации, как живого тела народа отвечало генетическому коду восточных славян с их культом рода, семьи, родового гнезда. Белое духовенство с его традициями семейственности, тесно связанное с народом, было славянам так же необходимо, как и монахи-подвижники, всецело посвятившие себя Богу. Видимо, благодаря этому соответствию принятой религии духовным запросам Русь так быстро стала в полном смысле православной державой и явила необычайную зрелость в христианском осмыслении мира.

Кроме того, восточное христианство не было чем-то совершенно новым и чуждым в Северном Причерноморье. Проповедь христианства в этих краях началась еще в I в н. э. По преданию, благовестие о Христе первым принес сюда один из ближайших его учеников — апостол Андрей Первозванный. Уже в конце I в. н. э. в Херсонес был сослан святой епископ Климент Римский, принявший здесь мученическую кончину. С него началась непрерывная цепь херсонесских епископов, а к IV в.у была образована отдельная скифская епархия. Известный церковный писатель VIII в., патриарх Фотий, писал, что "холодные степи Скифии пылают жаром веры".

Итак, первым этапом синтеза в русской культуре можно считать возникновение в конце X в. христианского государства Киевская Русь. Его историческое место в значительной мере определялась географическим положением — на великом торговом пути "из варяг в греки", соединявшим Балтийское море через Ладожское озеро, Западную Двину, систему волоков в верховье Днепра и сам Днепр — с Черным морем, открывавшим путь на юг, в Византию. Помимо этого торгового пути был и волжский торговый путь, ведший на Восток. Древнейшими городами Киевской Руси были, помимо самого Киева, были Переяславль, Чернигов, Смоленск, Любеч, Полоцк, а на севере — Старая Ладога, Изборск, Новгород, Волок на Ламе.

Киевская Русь стремительно набирала силу. Многими исследователями отмечалось, что христианство она приняла на взлете своего политического развития. Это определило радостную, торжественную тональность, ощущаемую во всех областях ее культуры. Вот как митрополит Иларион описывает "славный град свой Киев", каким он стал после крещения Руси.

"Узри же и город, величеством сияющий,
Узри церкви цветущие,
Узри христианство растущее.
Узри город, иконами святых
оснащенный и блистающий…
и хвалами, и молитвами, и песнопением
святым оглашаемый…"

Благодаря династическим бракам дочерей Ярослава Мудрого в XI в. Киевский княжеский дом оказался в родстве со многими королевскими домами Европы. Но еще ранее участившиеся контакты со всем культурным миром того времени и соображения политического престижа вызвали необходимость быстрого развития всех областей культуры.

В первую очередь, началось интенсивное строительство в городах, причем довольно быстро был выработан национальный тип храма. Архитектура Киевской Руси еще во многом зависима от византийской. Некоторые памятники — как, например, Киевская София, могут в такой же степени считаться образцами византийского искусства, как и русского. Для быстрого и успешного строительства князья приглашали работать византийских мастеров, в совершенстве владевших техникой каменного зодчества.

Наряду с официальным, княжеским храмоздательством, деревянным и каменным, в городах и селах во множестве начали строиться деревянные церкви. От домонгольского периода таких церквей до нас не дошло, но гипотетически легко восстановить их внешний вид по сохранившимся более поздним постройкам. Именно эти малые деревянные церкви дали первый синтез славянской семейственности и византийской глубокой символики. Древнейший тип русского храма — это обычная изба, разделенная на три части: алтарь, основной объем храма и трапезная. Рядом с храмом часто устраивалось и кладбище. Близость храма и родного дома, единение живущих и умерших — это были те основы, на которых строилась Русская национальная Церковь.

Еще одна область культуры, в которой Киевская Русь быстро достигла зрелости, как уже было сказано, — духовная литература. Это произведения особого рода, пограничного между литературой и историей: летописание и риторические поучительные слова. Прежде всего, конечно, следует назвать "Слово о законе и благодати" митрополита Илариона и древнейшую часть летописи — "Повесть временных лет". Для этих произведений характерно ощущение исторической значимости происходящих современных событий, осознание места Киевской Руси в ряду прочих государств, причем крещение Руси воспринималось как особое, долгожданное событие мировой истории. Русь ощутила себя избранницей, готовой воспринять и унаследовать все культурное богатство минувших эпох. Еще один важный момент, присущий летописанию — это постоянная нравственная оценка происходящих исторических событий.

Центрами культуры, духовной письменности уже в ранний период становятся монастыри. При монастырях велось летописание, создавались школы. О наличии монастырей свидетельствует уже митрополит Иларион в Слове о законе и благодати. Первые монастыри основывались преимущественно князьями или другими богатыми людьми. Однако вскоре стали появляться и монастыри, основанные монахами, первый из которых — Киево-Печерский монастырь, основанный прпп. Антонием и Феодосием Печерскими. Монастырь стал крупнейшим центром как книжности, так и духовности. Именно в нем была создана "Повесть временных лет", а также жития святых Бориса и Глеба, преподобного Феодосия Печерского. В монастыре прославились многие подвижники, о которых повествует созданный в стенах обители Киево-Печерский патерик.

Срок жизни, отпущенный государству Киевская Русь был недолог. Уже с середины XII в. начался отток населения на север. Отчасти причиной этого было славянское свободолюбие, стремление к родовой независимости и в то же время обособленности, оказавшееся сильнее имперской идеи Византии. После смерти князя Ярослава Мудрого в 1054 г. единовластия на Руси уже не было. Власть принадлежала всему княжескому роду. Разделение общей территории государства на отдельные мелкие княжества, сложный и таящий внутренние противоречия порядок очередности в наследовании ослабляли Русь и делали ее неспособной противостоять внешним врагам.

Традиции Киевской Руси были унаследованы Русью Владимирско-Суздальской. Город Владимир был основан князем Владимиром Мономахом в 1108 г. и отдан в удел его сыну, Юрию Долгорукому. Столицей всего княжества в этого время являлся Суздаль.

Юрий Долгорукий, основавший, помимо Москвы, города Юрьев-Польской, Дмитров, Переславль-Залесский, Волок на Ламе, всю жизнь стремился княжить в Киеве, но добился этого лишь незадолго до смерти. Его сын, князь Андрей Боголюбский, напротив, не любил Киева, и, даже став великим князем, оставался на севере. Он перенес столицу княжества из Суздаля во Владимир, при нем были построены Успенский собор, Золотые ворота, знаменитая церковь Покрова на Нерли. Интенсивное каменное строительство продолжалось и после его смерти. В целом постройки Владимирско-Суздальской Руси отличались большим национальным своеобразием по сравнению с киевскими. Не случайно именно эти города северо-восточной Руси составили знаменитое туристическое "Золотое кольцо" России.

В своеобразном противостоянии Киеву развивался Новгород, бывший в то время, задолго до Петербурга, "окном в Европу". Территория, подчинявшаяся Новгороду, была огромна: фактически это был весь европейский север России вплоть до Белого моря. До XIII в. в состав Новгородской республики входил Псков. Демократическая форма правления — вече — отличало Новгород от прочих государственных формирований Древней Руси.

В XII в. на Руси было всего около 15 княжеств. Однако несмотря на политическую раздробленность и значительное разнообразие местных черт, в народном сознании сохранялась идея единой Руси. Удерживала это единство, прежде всего, единая православная вера. Глубокое проникновение христианства в душу и сознание народа было главным итогом двух с половиной веков истории Киевской Руси. Испытания, постигшие Русь в XIII в., показали, что православная вера была главным сокровищем, которым дорожили русские и которое они стремились сберечь во что бы то ни стало.

Литература:

1.Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953.
2.Молдован А.М. "Слово о законе и благодати" Илариона. К., 1982.
3.Погодин М.П. Древняя русская история до монгольского ига. Т., 1 –3. М., 1871.
4.Подскальски Г., Духовная литература Киевской Руси. СПб, 1996
5.Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X – XII вв. СПб., 1913.
6. Щапов Я.Н. Государство и Церковь Древней Руси X – XIII вв. М., 1989.

Русь и Орда

Новый этап в истории Руси начался в XIII в., когда Киевская Русь оказалась под игом Золотой Орды. Контакты с кочевниками не были для Киевской Руси новостью — и в предшествующие века ее соседями были хазары, печенеги, половцы, с которыми Русь то воевала, то выступала в союзе, но которые не нарушали ее внутреннего равновесия.

В конце XII в. к востоку от тогдашней Руси на огромной территории степей от Китая до Причерноморья возникла империя кочевых народов, созданная Чингис-ханом (1162 - 1227), называвшаяся Ордой. Ядро ее составляли монгольские племена Восточного Забайкалья, к которым принадлежал и сам Чингис-хан; названием "татары" китайские хронисты называли всех жителей степи независимо от их этнической принадлежности. После смерти Чингис-хана его империя была разделена на несколько областей. Область, доставшаяся его внуку Батыю, располагалась на Волге и называлась Золотой (Большой) Ордой.

Продвигаясь в своих завоеваниях на Запад, воины Чингис-хана подчиняли себе все народы, встречавшиеся им пути. В Северном Причерноморье главными врагами ордынцев стали кочевые племена половцев. К войне с Русью ордынцы первоначально не стремились, но поскольку русские князья выступили в союзе с половцами, удар обрушился и на них. В 1223 г. в битве при р. Калке союзное войско русских и половцев потерпело поражение, однако это еще не было окончательным их разгромом. В те годы у ордынцев, ведших одновременно войну с Китаем, не было возможности завершить войну на Западе. Но когда двенадцатью годами позже такая возможность представилась, начался Великий Западный поход.

Подчинив Волжскую Булгарию, часть ордынцев стала преследовать половцев, оттесняя их к границам Венгрии, часть — во главе с ханом Батыем — стремилась на Русь. Были подвергнуты опустошению оказавшие сопротивление города Рязань, Владимир, Суздаль, Торжок, Козельск. После этого на Руси на два столетия установилось ордынское иго.

В то же время Северной Руси угрожала опасность с Запада — продвижение на Восток немецких рыцарей-крестоносцев, насильственным путем обращавших в католичество население завоеванных областей. Несмотря на военные успехи, достигнутые святым князем Александром Невским (победа в Невской битве 1240 г. и в 1242 — на Чудском озере), угроза оставалась.

Вести борьбу одновременно с двумя сильными противниками: Ордой и Западом — Русь не могла. В тогдашней обстановке подчинение Орде было меньшим злом, нежели подчинение Западу, значившее бы отказ от Православия. Орда в то время была еще в основном языческой и не стремилась к установлению какого-то единого вероисповедания на покоренных территориях. Закон, которому подчинялись ордынцы, — "Яса" ("книга запретов") предписывал веротерпимость.

Тем не менее, известны случаи, когда православные претерпевали в Орде мучения за веру — так, в 1246 г. в Орде погиб князь Михаил Черниговский, а в 1318 г. — князь Михаил Тверской, хотя его гибель была в значительной мере следствием интриг князей московских в борьбе за первенство между Москвой и Тверью.

Ордынское нашествие было воспринято современниками как страшное потрясение и бедствие, но истолковано по-христиански: его воспринимали как наказание, попущенное Богом за грехи. "Реальность этой кары утверждала сознание реальности греха… и ставила перед каждым проблему личного покаяния… В качестве реакции против угнетенного духовного состояния, вызванного татарским разгромом в русских душах и умах поднималась, росла и укреплялась волна преимущественно религиозного, но в то же время национального героизма" (Н. С. Трубецкой).

В эти годы начинается процесс основания на Русском Севере множества монашеских обителей. Поскольку ордынское нашествие воспринималось как кара за грехи, массовый уход от мира в это время стал актом как личного, так и всенародного покаяния.

Религиозное горение русских передавалось даже ордынцам. Среди самих татаро-монголов были и христиане: так, в 1009 христианство (правда, еретического, несторианского направления) приняло монгольское племя кераитов. В 1261 г. в Сарае, столице Золотой Орды было открыто подворье православного епископа. Титул его был "епископ Сарский", и он отстаивал интересы Руси при дворе ордынского хана. Церковь была освобождена от податей. В первый период у Руси была некоторая надежда на христианизацию Орды.

Случаи перехода ордынцев в православие были нередки. Так, сын хана Берке (мусульманина), исцеленный от болезни епископом Ростовским Кириллом, впоследствии переселился в Ростов, где основал обитель; он состоял в браке, но, затем, овдовев, принял постриг. Он умер в 1290 г. и впоследствии был причислен к лику святых под именем Петра, царевича Ордынского. В 1298 г. в Мещере со множеством подданных крестился "князь" Беклемиш, ставший родоначальником рода Мещерских. В 1301 г. в Москве с именем Иоанникий был крещен "царевич" Берка (родоначальник рода Аничковых). Внук хана Мамая крестился в Киеве с именем Александр и стал родоначальником рода князей Глинских. Мурза Чет, родоначальник рода Годуновых, крестившийся с именем Захария, стал основателем Костромского Ипатьевского монастыря — монастырь он основал на месте, где ему явилась Богоматерь с предстоящими, одним из которых был святой Ипатий Гангрский, в результате чего он получил исцеление от болезни.

Вообще, браки между русскими и ордынцами были весьма частым явлением. Так, сын святого князя Даниила Московского был женат на сестре хана Узбека Кончаке, названной в крещении Агафьей. Святой князь Феодор Ростиславич Ярославский и Смоленский был женат на дочери хана Менгу-Темира, названной в крещении Анной и отличавшейся благочестием. Потомком ордынского баскака был преподобный Пафнутий Боровский — его иконография сохраняет монголоидные черты.

Московский Чудов монастырь (разрушенный после революции) был основан Московским Митрополитом, святителем Алексием, в память чудесного исцеления от слепоты жены хана Джанибека Тайдулы на месте, подаренном ему ханом в благодарность за исцеление. Прежде на этом месте был двор для послов Золотой Орды. Существует икона — "Исцеление святителем Алексием Тайдулы" — в Москве чтимый список ее находится в храме Илии Пророка в Черкизове.

После 1312 г., когда хан Узбек насильственно насадил в Орде ислам, Орда стала представлять для Руси более значительную опасность. Однако ордынцы, несмотря на требования ислама, по-прежнему не требовали от русских отречения от православной веры. По-прежнему бывали случаи перехода ордынцев в Православие. Так, в 1393 г. святой Митрополит Киприан крестил троих знатных слуг хана, дав им имена библейских трех отроков — Анании, Азарии и Мисаила.

Тем не менее, господство Орды было внутренне чуждо и оскорбительно для русского национального самосознания. Когда Московская Русь достаточно окрепла, началось постепенное освобождение от ига. Знаменательной вехой на этом пути стала Куликовская битва 1380 г., и хотя период ига продлился еще более ста лет, самоощущение русского народа было уже совершенно иным.

Традиционно ордынское иго считалось пагубным для Руси. Так, В.О. Ключевский называл его "самым тяжелым воспоминанием русского народа". Русской культуре оно нанесло значительный урон. В огне пожаров погибло огромное количество книг и икон, было разграблено и уничтожено множество храмов. На столетия практически замерло каменное строительство, продолжавшееся только на севере, куда завоеватели не дошли; техника каменного троительства была утрачена; упростились формы прикладного искусства. В то же время духовный подъем привел к расцвету иконописи, достигшему высшей точки в XIV – XV вв.

Противостояние иноземному влиянию привело к созданию специфически национальных, самобытных форм в искусстве. От XIV – XV вв. до нас дошли только новгородские каменные строения. Однако можно сказать, что здесь в это время выкристаллизовался древнерусский национальный тип храма, примерами которого могут служить многочисленные сохранившиеся до сих пор церкви Новгорода.

Н.С.Трубецкой писал, что эпоха ордынского ига была "одновременно эпохой высоких взлетов и глубоких падений". Оценить ее однозначно трудно. Безусловно, русские в этот период являли не только высокие образцы подвижничества и стояния за веру. Нередки были и противоположные примеры: угодничество, предательство. "Татарщиной" многие историки объясняли как деспотизм российских правителей, так и свойственные русским периодические всплески разрушительной стихии — "русский бунт, бессмысленный и беспощадный". Именно ордынское иго привело к разделению восточнославянского племени на три ветви: великорусскую, малорусскую и белорусскую.

Тем не менее, в этот период осуществился некий новый синтез, в результате чего возникло новое сильное Московское государство, непохожее на Киевскую Русь.

Вполне правдоподобна мысль "евразийцев" (Н.С. Трубецкого, Л.Н. Гумилева и др.), что мистическую идею государства Русь восприняла не только от Византии — но и от Орды. Оказавшись включенной в ордынскую систему государственности, Русь осознала очевидные преимущества централизованной власти. Контакт с Ордой предопределил последующее движение России на Восток.

Литература:

1.Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. М., 1989.
2.Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. М., 1950.
3.Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М., 1989.
4.Гумилев Л.Н. От Руси к России. М., 1992
5.Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. (Материалы юбилейной научной конференции). М.. 1983.
6. Лурье Я.С. Россия древняя и Россия новая. СПб, 1997.
7.Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир. М., 1998.
8.Трубецкой  Н.С. Наследие Чингисхана. М., 1999.

Московское государство

Следующим этапом становления России явилось объединение разрозненных княжеств под властью князей московских. Это объединение началось уже с конца XIII — начала XIV в правление князей Даниила Александровича, сына святого Александра Невского, и Ивана Даниловича Калиты. В объединении Руси под властью Москвы ведущая роль принадлежала Церкви. Важным моментом в укреплении ее авторитета было перенесение митрополичьей кафедры из Владимира в Москву, совершенное святителем Петром, митрополитом Киевским и Всея Руси. Активную объединительную политику проводил святой Митрополит Алексий, в годы малолетства князя Димитрия Донского бывший фактическим правителем Московского государства.

Пройдя нелегкое испытание ордынского ига, придя, наконец, к мысли о необходимости сильного единого управления, Московская Русь заявила о себе как о новом, могущественном государстве. Ордынское иго воспринималось народным сознанием как насилие, кочевой Восток был чужд славянской природе. Поэтому, восприняв от Орды некоторые элементы государственного строительства, русские облекли их в христианские, византийские формы.

Параллельно с процессом освобождения от власти Орды шло пробуждение нового интереса к духовному наследию Византии, опять-таки воспринимаемое через посредство Болгарии и Сербии — так называемое "второе южнославянское влияние", принесшее на Русь значительный объем переводной литературы и стимулировавшее развитие оригинальной письменности.

Хронологически освобождение Руси от ордынского ига почти совпало с падением Византии. В 1453 г. Константинополь был захвачен турками и государство с тысячелетней историей перестало существовать. Десятью годами раньше, в 1439 г. на Ферраро-Флорентийском соборе иерархической верхушкой Константинопольской Церкви была подписана уния с католиками. Это был чисто политический акт, попытка найти союзника на Западе и спасти гибнущее под натиском турок государство, среди основной массы греческого народа это деяние не нашло сочувствия, однако в сознании православного мира авторитет Константинополя сильно пошатнулся. В эти же годы (1448 г.) митрополитом московским вопреки воле Константинопольского патриарха был избран святитель Иона.

Сцепление этих событий невольно наталкивало на мысль, что Руси уготована особая миссия — стать преемницей Византии, хранительницей и защитницей чистой и неповрежденной православной веры. Иван III уже сознательно следует этой мысли. Вступив в брак с племянницей последнего византийского императора Софией Палеолог, он основывает династию, по духу и крови восходящую к византийским правителям. Он принимает герб Византии — двуглавого орла, атрибуты власти: саккос, бармы и т.п., в документах именует себя "царем". До этого "царем" на Руси называли сначала византийского императора, потом — ордынского хана. В 1480 г. Иван III окончательно порывает с Ордой. Московская Русь становится независимой.

Однако христианской империей Русь в полной мере ощущает себя только при Иване IV, после покорения Казанского (1552 г.) и Астраханского (1556 г.) ханств. С этого времени начинается продвижение России на Восток. В 1558 г. купцы Строгановы получают вотчины в Пермском крае и начинают освоение Сибири. Именно они посылают в Сибирь казачьи отряды во главе с Ермаком. В конце XVI в. возникают первые сибирские города: Тюмень, Тобольск, Верхотурье. Подчинение Москве Новгорода в 1478 г. фактически присоединило к Москве весь русский Север.

Идеология Московского государства в XVI в. нашла выражение в доктрине "Москва — Третий Рим". Создателем ее называют Филофея, старца псковского Спасо-Елеазарова монастыря. Свое учение он формулирует следующим образом: "Первый Рим пал от нечестия, второй (Константинополь) — от нашествия агарянского, третий Рим — Москва, а четвертому — не бывать".

Имперский размах Московского государства нашел отражение в различных областях культуры. Для архитектуры этого периода характерна устремленность ввысь: в деревянном и каменном зодчестве распространяются шатровые и столпообразные формы. Наиболее впечатляющим выражением теории "Москва — Третий Рим" стал ансамбль Московского Кремля, для создания которого специально пригласили итальянских зодчих. Обращение к итальянцам было вызвано тем, что за века ордынского ига техника каменного строительства была утрачена и грандиозные по замыслу постройки рушились. Однако русские оказались способными учениками. Так, если московскую одностолпную Грановитую палату строят в 1491 г. итальянские мастера, то несколькими годами позже русские мастера строят точно такую же в Иосифо-Волоцком монастыре. В свою очередь, итальянские зодчие ориентировались на русские образцы. Образцом для той же Грановитой палаты послужила Владычная палата в Новгороде. В этом проявилась еще одна особенность русской культуры, отмеченная в свое время И.Э. Грабарем: способность привлекать иноземные силы и с их помощью создавать самобытные национальные творения.

Весь строй жизни Московского государства пронизан церковностью. Мировоззрение людей этой эпохи отличалось цельностью, во многом чуждой и непонятной современному человеку. Быть православным для человека той эпохи значило не столько иметь рассудочное согласие с раскрытыми Церковью догматами, но главное — быть верным Церкви во всех сферах жизни. Н.С. Трубецкой называл это свойство "бытовым исповедничеством". Оно отражено в таком выдающемся письменном памятнике XVI в. как "Домострой", который начинается рассуждением об истинном Боге, а завершается чисто хозяйственными предписаниями о трапезе в пост или мясоед, о бережном хранении продуктов, о чистоте и порядке в доме. Удовлетворение всех своих духовных запросов человек Древней Руси находил в богослужении. Вероучительные и нравственные истины усваивались через церковную службу. Она же давала чувство близости Бога, являющееся залогом истинности веры и гармонии внутреннего состояния.

"Ответ на вопрос об абсолютном добре, получаемый в религии, имеет характер истины, выраженной в конкретной форме, в форме полнокровной жизни. Такой ответ стоит выше философии, потому что она дает знание лишь в отвлеченной форме". (Н.О. Лосский).

Вопреки распространенному мнению о низком культурном уровне москвитян, факты свидетельствуют о широком распространении грамотности, о любви к чтению. Излюбленным домашним чтением были жития святых, дававшие образец для подражания. Центрами просвещения были монастыри, многие из них имели богатейшие библиотеки. Необходимость вызывала появление полемических сочинений. Так, в процессе борьбы с ересью жидовствующих был написан "Просветитель" преподобного Иосифа Волоцкого, — сборник полемических слов, который называли первым оригинальным богословским сочинением Древней Руси. В те же годы в Новгороде под руководством новгородского архиепископа святителя Геннадия создается так называемая Геннадиевская Библия (1499) — первое полное собрание библейских книг Ветхого и Нового Заветов в славянском переводе.

Для московских книжников XVI в., как и киевских XI в. характерно стремление осознать роль и место своего государства в мировой истории. В годы первосвятительства Московского Митрополита святителя Макария создается свод бытовавшей на Руси духовной письменности — Великие Четьи Минеи; собираются и сводятся воедино летописи различных областей. В 60-е гг. XVI в. в Москве начинается книгопечатание.

Независимость Русской Церкви приобретает законченную высшую каноническую форму в 1589 г., когда согласно соборному определению Константинопольского Патриархата на Руси устанавливается патриаршество. Патриарх Русской Православной Церкви, как предстоятель единственной независимой православной державы, стал поминаться пятым в ряду православных патриархов — после Константинопольского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского.

Еще одна важная особенность, выгодно отличавшая Московское государство (и шире — Допетровскую Русь) от Петровской и императорской России — это нравственное единство общества. Вера, обычаи, уклад жизни боярина и крестьянина XVI в. были едины. Существовало различие в уровне жизни, но оно было количественное, а не качественное. Только со времени петровских реформ между высшими и низшими классами России образовалась пропасть.

Вышеперечисленные положительные свойства делали Московский период любимым временем славянофилов, отражавшим их представления об идеальном государстве. Однако идеализировать его было бы неверно. История Московского государства не была спокойной и безмятежной. XV в. был полон княжескими распрями в борьбе за московский престол, в XVI в. тяжелый след оставило правление Ивана Грозного. Не случаен конфликт между ним и московским митрополитом Филиппом, пытавшимся воспрепятствовать жестоким казням. Не случайно и то, что в числе святых XVI – XVI вв. мы находим множество юродивых и блаженных, презревших неправедные законы мира.

С окончанием правления Грозного и с безвременной смертью его наследников пресеклась династия Рюриковичей. Это положило начало смуте, длившейся около пятнадцати лет и открывшей путь западному влиянию. С воцарением династии Романовых мир восстанавливается, однако при видимости затишья в течение XVII в. в России назревают внутренние противоречия, приведшие в конце века к старообрядческому расколу и к радикальным реформам Петра I.

Литература:

1. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа в XVI и XVII столетии. М., 1993.
2. Кудрявцев М.П. Москва — Третий Рим. Историко-градостроительское исследование.
3. Лихачев Д.С. Культура Руси эпохи образования Русского национального государства. М.–Л. 1946.
4. Мейендорф И.. прот. Византия и Московская Русь. Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV в. СПб.. 1990.
5 .Пашуто В.Т. Древнерусское наследие и исторические судьбы восточного славянства. М., 1982.
6. Синицына Н.В. Третий Рим. История и эволюция русской средневековой концепции (XV – XVII вв.). М.. 1998.
7. Скрынников Р.Г. Государство и Церковь на Руси XIV – XVI вв. Подвижники Русской Церкви. Новосибирск, 1991.
8. Скрынников Р.Г. Третий Рим. СПб., 1998.
9. Соболевский А.И. Образованнность Московской Руси XVI –XVII вв. СПб., 1894.
10. Тихомиров М.Н. Россия в XVI столетии. М., 1962.
11. Успенский Б.А. Царь и Патриарх: Харизма власти в России.: (Византийская модель и ее русское переосмысление). М.. 1998.
12. Черепнин Л.В. Образование русского централизованного государства в XIV – XV вв. М., 1960.

XVII в. в русской истории. Старообрядческий раскол

К середине XVII века Русь достигла значительной политической и экономической мощи. Внешне это выглядело как время полного и незыблемого благополучия. Иностранцы, посещавшие Россию, удивлялись богатству московских государей. Архитектура этого периода сказочно красива. Деревянное зодчество достигает своего расцвета, но наряду с этим начинает широко распространяться каменное строительство. Многие московские храмы, документально известные еще с XIV – XV вв. именно в XVII в. отстраиваются в камне и приобретают те формы, которые дошли до наших дней. Каменные храмы возводятся не только в Москве, но и в других городах — Суздале, Ростове, Переславле Залесском. Все это свидетельствует о богатстве и силе русского государства. Однако середина XVII столетия ознаменовалась трагическим событием, до сих пор не преодоленным — старообрядческим расколом.

Доктрина "Москва — Третий Рим" таила в себе серьезную опасность, предъявляя слишком высокие требования как к Церкви, так и к государству. Поместная Русская Церковь воспринималась как хранительница всей полноты Православия, а русский царь — как единственный законный православный правитель.

Нарушение равновесия, сомнение в истинности одного или другого компонента, влекло за собой кризис и ломку всей системы.Сам славянский перевод греческого слова "Ортодоксия" как "Православие" свидетельствует о том, что первостепенно важной у славян считалась правильность прославления Бога, предполагающее общение с Ним, а не просто правильное представление о Нем. В Московской Руси богослужение, обряд занимали центральное место в духовной жизни, поэтому искажение обряда считалось недопустимым. Систематическое богословское образование на Руси действительно отсутствовало, разница между догматом и обрядом массами не ощущалась, тем не менее само по себе изменение обряда едва ли могло привести к столь тяжелым последствиям.

Изучение различных списков Священного Писания и других богослужебных книг показывает, что книжная справа не была на Руси чем-то исключительным. Книги переписывались и исправлялись, церковные обряды приобретали местные особенности — и это был естественный процесс. В исправлении книг при патриархе Никоне причиной резкого противодействия в значительной мере был его властолюбивый характер.

В XVII в. Россия являлась покровительницей всего православного мира. В 1653 г. произошло воссоединение Украины с Россией. Россия, таким образом, выступила в поддержку единоверцев, находившихся под властью католической Польши. Восточные патриархи, приезжавшие в Москву за материальной помощью, старались утвердить царя и патриарха в мысли о том, что Россия призвана освободить христианский Восток от власти турок и стать во главе всего православного мира. Этот план увлек патриарха Никона масштабностью духовно-политических представлений о месте Московского государства и Церкви.

В этой связи примечательны грандиозные постройки, возводившиеся по плану и под непосредственным наблюдением Никона. Это Иверский Валдайский монастырь на Валдайском озере, построенный в 1653 г. по образцу Афонского Иверского монастыря, и являвшийся своего рода молитвенным напоминанием о связи Руси как с Афоном, так и с Грузинской (Иверской) Православной Церковью; Крестный монастырь на острове Кие в Белом море (основанный в 1656 г.), где хранился кипарисовый крест, бывший точным подобием иерусалимского Креста Христова; наконец — подмосковный Воскресенский монастырь "Новый Иерусалим", заложенный в 1657 г., главный собор которого в плане соответствует иерусалимскому храму Гроба Господня. Эти строения как бы переносили на Русь святыни вселенского Православия, утверждая ее духовное первенство в православном мире.

Только в этой связи можно понять смысл и значение предпринятой книжной "справы" и унификации богослужебного обряда. Инициаторами их были приезжавшие на Русь греки, которые отмечали разницу в богослужении греческой и русской Церквей. По мнению патриарха Никона исправление книг по греческим образцам возвысило бы Русь и упрочило ее первенствующее положение на Христианском Востоке. Однако его противники увидели в этом измену истинному Православию, поскольку Православие греческое считалось "поврежденным". В этом утверждении была доля истины: после Флорентийской унии греческие книги издавались в Венецианской типографии и правились по западным образцам, некоторые обряды (как, например, троеперстие) были позднего происхождения, и нельзя сказать, что они чем-то лучше и точнее прежних с точки зрения богословского содержания. Хотя экспедицией Арсения Суханова с Афона были привезены многочисленные греческие книги, реально исправление текстов проводилось по новопечатным греческим, а также украинским и белорусским книгам, уже приведенным в соответствие с западными. Справщиками были малороссийские монахи, репутация которых далеко не всегда была безупречна и для которых не много значили древние традиции московского благочестия. Все это вызывало резкое неприятие круга "ревнителей древнего благочестия", к которому первоначально принадлежал и сам Никон.

В своих взаимоотношениях с царем Алексеем Михайловичем патриарх Никон стремился к ведущей роли. Он утверждал, что "священство выше царства", претендуя на власть, которой до сих пор Церковь не обладала. Это в конечном итоге вызвало его расхождение с царем и навлекло на него опалу. Отход Никона от дел дал возможность его противникам активизироваться и начать противодействие проводимым реформам. Однако Собор 1666 г., в котором принимали участие восточные патриархи, низложив Никона, осудил и его противников, а собор 1667 г. предал анафеме приверженцев "старой веры".

С этого времени начались преследования раскольников, наиболее ревностные из них — как, например, известный протопоп Аввакум, — были казнены. Оплотом старообрядчества стал Соловецкий монастырь. В течение восьми лет продолжалась осада монастыря правительственными войсками. В Москве в связи со старообрядческими волнениями проходили бунты стрельцов. Вожди старообрядчества были казнены, но это не прекратило смуту. Неоправданно жестокие меры, предпринимаемые властью, оскорбляли религиозное и национальное чувство и только обостряли противоречия. Для русской истории раскол имел самые трагические последствия. "В народе проснулось подозрение, что православное царство, Третий Рим, повредилось, произошла измена истинной веры. Государственной властью и высшей иерархией овладел антихрист. Народное православие разрывает с церковной иерархией и государственной властью и уходит под землю" — писал Н. А. Бердяев, — Раскол делается характерным для русской жизни явлением... В видимом царстве царит неправда. В московском царстве, сознавшем себя Третьим Римом, было смешение царства Христова, царства правды, с идеей могущественного государства, управляемого неправдой Раскол был обнаружением противоречия, был последствием смешения".

Внешне конец XVII в. еще отмечен процветанием. Возводятся удивительные по красоте ансамбли Ярославского кремля, Ростовского митрополичьего двора, монастырей — Иосифо-Волоцкого, Николо-Вяжищского, крепость Кирилло-Белозерского монастыря. В архитектуре распространяется стиль нарышкинского барокко, который уже носит отпечаток западного влияния. Однако, несмотря на внешнее великолепие, внутренне это время также, как и начало XVII в., является смутным. Уверенность в правильности избранного исторического пути поколебалась, обострились противоречия, обнаружилась военная и техническая отсталость Московского государства. Путь национальной обособленности и контакта с Востоком, казалось, завел в тупик. Таким образом почва для петровских реформ была готова: России предстояло сблизиться с Западом.
 
Литература:

1. Громов М.Н., Козлов Н.С. Русская философская мысль X – XVII вв.
2. Домострой. М., 1990.
3. Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII. М., 1990.
4. Зеньковский С. Русское старообрядчество. М. 1995.
5. Каптерев Н. М. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 1887, 1913.
6. Каптерев Н.М. Характер отношений России к православному Востоку в XVI и XVII веках. М., 1914.
7. Платонов С.Ф. Очерки по истории смуты в Московском государстве. М., 1937.
8. Рябушинский В.П. Старообрядчество и русское религиозное чувство. М., 1994.
9. Старообрядчество. Опыт энциклопедического словаря. М.. 1996

Наследие Запада

Эпоху третьего синтеза, связанную с началом царствования Петра I и охватывающую XVIII - XIX вв., невозможно рассматривать без понимания тех духовных, социально-экономических и политических процессов, которые произошли в Западной Европе и сделали ее такой, какой она вошла в контакт с Россией уже с середины XVII столетия. Как русская культура сформирована Православием, без которого ее невозможно понять, так для понимания культуры Запада необходимо учитывать определяющее влияние на нее западного христианства.

Судьба христианской Церкви по-иному складывалась в Западной части Римской империи по сравнению с восточной. В то время как в Восточной Римской империи существовало несколько древних апостольских кафедр, являвшихся своеобразными центрами духовного притяжения, то на Западе апостольская кафедра была всего одна — в Риме, где в первые века Церкви были массовые мучения христиан. В результате этого авторитет римского епископа был очень высок. После разорения Рима варварами Западная Римская империя долгое время пребывала в состоянии раздробленности. Значение римского первосвященника еще более возросло в связи с тем, что только его духовная власть объединяла разрозненную Европу.

Одним из высших достижений античной римской культуры было римское право. Администрация, способность управлять — это то, в чем римляне проявили наибольшие дарования. Эта сфера была унаследована и Западной Церковью. В то время как восточных византийских богословов в большей степени интересовали глубокие мистические вопросы, западное богословие преимущественно сосредоточивалось на проблемах практической дисциплины и организации.

Слияние и сосредоточение в одних руках духовной и светской власти — одна из важнейших особенностей Римской Церкви. Это сказывается даже в атрибутике. Если отличительным знаком православного епископа является панагия — образ Божией Матери, который носят на груди, — то знак католического епископа — перстень, символ феодальной власти, землевладения. Епископами Католической Церкви, действительно, часто становились наследники феодалов. Дело в том, что на Западе в наследовании господствовал принцип майората, по которому имение переходило к старшему сыну. Младшие сыновья, вынужденные искать себе применения, зачастую избирали духовную карьеру, не имея к этому никакого призвания и в душе оставаясь феодалами. Юридическое представление о сущности власти римского первосвященника привело к утверждению, что он — наместник апостола Петра на римской апостольской кафедре и глава всей христианской Церкви.

Восточная Церковь с самого начала признавала богослужение на национальных языках, тогда как на Западе существовало мнение, что в богослужении приемлемы только три языка: древнееврейский, греческий и латинский. Богослужебным языком католической церкви была латынь, язык абсолютно чуждый заселившим к середине первого тысячелетия н.э. Европу варварским племенам. Для культуры это явление дало и некоторые положительные результаты. Оно явилось причиной, с одной стороны, раннего развития не связанной с Церковью литературы на национальных языках, а с другой — разделения, разграничения отдельных сфер знания. Вплоть до XIX в. латынь была единым европейским языком богословия и науки.

В то время как Восточная Церковь главным праздником считает Пасху, Светлое Христово Воскресение, на Западе более важным праздником считается Рождество Христово. Для западной аскетической традиции характерна особая сосредоточенность вокруг страданий Христа, требующая чувственного сопереживания — вплоть до появления на теле стигматов — язв, подобных тем, что остались на теле Господа.

Со временем между Восточной и Западной Церквами возникли догматические различия. Отчасти этому способствовало различие между основными языками богословия — греческим и латинским. Греческий язык в большей степени был языком философии, в нем была разработана богатая терминологическая система.

Сама его грамматическая структура позволяла образовывать сложные слова, отражающие тонкие оттенки понятий. Латинский больше был разработан как язык права, перевод на него философских терминов не всегда был точен. В то же время, римская привычка властвовать и непоколебимый авторитет папы исключали возможность уступок в этой области.

Все эти отличия возникли не вдруг — они формировались постепенно. Только в 1054 г. произошел разрыв отношений между Западной и Восточной Церквами. Немалую роль в этом процессе сыграли крестовые походы, которые явились первым важнейшим фактором, предопределившим последующее состояние Европы. Крестовые походы окончательно раскололи Европу на Западную (католическую) и Восточную (православную) части. Крестовые походы нанесли непоправимый ущерб государственности и культуре Византии, и в то же время полностью оторвали западноевропейский христианский мир от древней, святоотеческой традиции.

Православный Восток воспринял крестоносцев как агрессоров, и, естественно, это восприятие перенес на всю западную церковь в целом. В сознании западных христиан укоренилось представление о восточных как о еретиках, "схизматиках" — т.е. раскольниках. Хотя причиной окончательного разрыва была политика, он лишь подтвердил существование пропасти, образовавшейся уже давно. Этот разрыв до сих пор остается непреодолимым. Вторым фактором стало появление новой социально-экономической структуры — городов, где формировались производства, создавалась новая система экономических взаимоотношений через рынок, вводились в свободное обращение монеты. Третьим фактором было становление государств, независимых от некоей центральной военно-политической власти — таких, как королевства Англия, Ирландия, Шотландия, Швеция, Голландия, Дания, Бельгия, Франция, Испания, Германия с отдельными разрозненными землями. Чрезвычайно важным для формирования европейской цивилизации был период великих географических открытий, открытие Нового Света, приток богатств из колоний, превращение некоторых европейских стран в колониальные державы.

Наиболее зримым фактором послужило искусство Италии эпохи Ренессанса. Хронологические границы эпохи Ренессанса или Возрождения в науке дискутируются. Высший расцвет Ренессанса наступил в XVI в. Возрождение интереса к языческой античности произошло в значительной мере как реакция на средневековую "мрачность", о которой уже было сказано. Сохранившиеся на территории европейских стран многочисленные памятники античного Рима, пусть даже в виде руин, возбуждали к себе интерес и утверждали иное мировоззрение, отличное от аскетического христианского. В то же время упомянутая религиозная чувственность, также являвшаяся одной из особенностей католичества, сделала возможным облечь христианское содержание в античные формы. С точки зрения искусства этот синтез был плодотворен, поскольку способствовал созданию многих шедевров художественного творчества, но с духовной точки зрения это было искажение и подмена. Изображение невидимого, духовного мира подменялось изображением мира земного. Тяжелая человеческая плоть "украшает" своды возрожденческих католических соборов. Совершение богослужения на латыни, непонятной большинству слушателей, привело к разрыву первоначально единых слова и музыки. Католическая Церковь допускала использование музыкальных инструментов в богослужении — постепенно музыка заслонила собой слово. В качестве литургической музыки могли использоваться светские мелодии.

Наконец, важнейшим рубежом в истории Западной Церкви и западного общества стала эпоха Реформации. Реформация — общественное движение, принявшее форму борьбы против католической Церкви. В основном это была реакция на запрещение богослужения на национальных языках, на отрыв церковной иерархии от народа, на сближение ее с феодальной верхушкой. Реформация не была процессом однородным. Она внесла ряд как положительных, так и отрицательных изменений. Перевод Библии на национальные языки, вдумчивое изучение текста Священного Писания, приближение духовенства к народу — были моментами вполне положительными, но отрицательным было то, что реформы часто означали отрицание неотмирной природы Церкви, выхолащивание ее мистической сущности. Это явление чутко передал Тютчев в своем стихотворении "Я лютеран люблю богослуженье…":

Я лютеран люблю богослуженье,
Обряд их строгий, чинный и простой.
Сих голых стен, сей храмины пустой
Понятно мне высокое значенье.

Вы слышите? Собравшися в дорогу
Последний раз здесь вера предстоит.
Еще она не перешла порога,
Но дом ее уж пуст и гол стоит.

Еще она не перешла порога,
Еще за ней не затворилась дверь,
Но час настал, пробил. Молитесь Богу!
В последний раз вы молитесь теперь.

Протестантский рационализм действительно является последней ступенью перед открытым отрицанием Бога. Из этого, разумеется, не следует, что каждый протестант рано или поздно приходит к такому отрицанию — напротив, многие из них являются очень религиозными людьми. По степени радикальности реформы, проведенные в разных странах, неодинаковы. Общим является то, что протестанты отрицают почитание икон, мощей; у них отсутствует институт монашества. В остальном процесс шел по-разному в разных странах.

В XV в. национальное движение началось в Чехии. Возглавил его католический священник Ян Гус, выступавший за возрождение исконных славянских духовных енностей. Возможно, в Чехии еще жило воспоминание традиции, заложенной святыми Кириллом и Мефодием, но трагедия Гуса была в том, что он не знал Православия. Гуситское движение было подавлено и Чехия со временем все сильнее подвергалась немецкому влиянию, утрачивая память о православных корнях. Тем не менее, мощи православных святых, чешских правителей Вячеслава и его бабки Людмилы, сохраняются до сих пор и привлекают в Чехию православных паломников.

В Германии движение Реформации возглавил Мартин Лютер. Поскольку он был монахом, человеком не чуждым духовности, в своих реформах он был довольно осторожен. У лютеран сохраняются основные элементы литургии, преемство в рукоположении. На уровне этики у них высокое отношение к семье, браку, прекрасно поставленная диакония. Лютеранской по учению является церковь Швеции, которая, однако, сохраняет всю атрибутику католичества.

Глава движения реформации во Франции, Жан Кальвин, был юристом, человеком совершенно светским. В результате он в своих реформах пошел гораздо дальше. Его последователи во Франции назывались гугенотами, современное их название — кальвинисты или реформаты. Для реформатов церковные обряды — только символы. По их мнению, мерой благословения Божьего служит успех в трудах; труд же является успешным постольку, поскольку он благословлен Богом.

В основу своей деятельности они поставили трудолюбие, предприимчивость. Колонисты в Соединенных Штатах в основном были реформатами, беженцами из Франции, Швейцарии, более всего — из Шотландии. Именно кальвинизм в значительной мере создал прагматический дух нынешней Америки.

В Англии отделение от Католической Церкви началось по инициативе короля Генриха VIII по причинам личным и политическим: королю было отказано в разрешении на второй брак. В результате реформы Церкви в Англии образовался широкий спектр исповеданий. Есть "высокая", епископальная, и "низкая", пресвитерианская Церковь. "Высокой" придерживается двор короля и аристократия. По содержанию эта Церковь протестантская, но по форме—католическая. "Низкая" простонародная Церковь, утратила связь с католическим обрядом, отвергнув не только форму, но и мистическую сторону, ее деятельность в значительной мере сводится к религиозному просвещению.

В целом можно сказать, что в центре внимания лучшей части западной христианской цивилизации стоит практическая миссия Церкви — диакония, т.е. социальная работа. Но это сейчас. Что же касается XVIII в., когда Россия впервые испытала влияние Европы, западное христианство находилось в состоянии кризиса и брожения, что, в свою очередь, наложило отпечаток на европеизированную Россию. Со всем этим сложным, многоликим, многообразным организмом и встретилась уже Московская Русь, разоренная в годы смуты и подвергшаяся внутренней нестабильности. Во всяком случае, несмотря на самобытность, отдаленность от всех общеевропейских процессов, при уже втором царе династии Романовых, Алексее Михайловиче, западное влияние свободно проникало через шляхетскую Польшу и Украину, через контакты во время войны со Швецией (1656 - 1661 гг.). Все это определило дальнейший путь интеграции России в европейскую культуру. Ко времени Петра "окно в Европу" уже существовало, ему осталось только широко распахнуть его.

Литература:

1. Бедуелл, Ги. История Церкви. М., 1996
2. Гергей, Е. История папства. М., 1996
3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М.. 1991.
4. Зноско-Боровский М., прот. Православие, римокатоличество, протестантизм и сектанство. М., 1998.
5. Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России. СПб. 1852
6. Огицкий Д.П., Козлов М. Православие и западное христианство. М., 1999

Период европеизации России

Итак, с началом XVIII в. начинается новый, ближайший к нам по времени период истории, наследием которого мы живем до сих пор. XVIII в. — это век особого трагизма отечественной истории. Мы не будем останавливаться на хорошо известных событиях гражданской истории — нам важно показать глубинное брожение, которое заняло без малого сто лет. Главным в этот период было то, что Россия искала свой путь. По степени радикальности перемен петровскую эпоху можно сравнить разве что с революцией 1917 г. Петр действительно, по образному выражению Пушкина, "Россию вздернул на дыбы". В оценке этих перемен до сих пор нет единства. В середине XIX в. именно отношение к петровским реформам разделило тогдашнюю интеллигенцию на "западников" и "славянофилов". В.О. Ключевский назвал эти реформы "камнем, на котором оттачивалась русская историческая мысль". Славянофилы видели в них отход от исконных русских основ, уклонение от предопределенного России пути, измену национальному своеобразию. Западники, напротив, отрицали какое бы то ни было своеобразие исторического пути России, считая, что Петр явился спасителем страны, выведя ее из состояния отсталости и национальной замкнутости. И в той и в другой точке зрения была своя правда и своя неправда.

"Славянофилы были неправы, потому что именно в петровский период истории был расцвет русской культуры, было явление Пушкина и великой русской литературы, пробудилась мысль... — писал Н.А. Бердяев. — Западники были неправы потому, что они ... не видели того, что все же видели славянофилы: страшного насилия над народной душой, произведенного Петром".

Реформы Петра имели и положительные результаты и отрицательные последствия. С одной стороны, благодаря военной реформе Петра Россия обрела регулярную армию и флот, смогла решить свои внешнеполитические задачи. XVIII в. памятен многими славными победами русского оружия. Надо сказать, что и забота государства о своем воинстве была велика. Достаточно вспомнить хотя бы некоторые великолепные здания, до сих пор украшающие своим величием Москву, которые были построены для инвалидов баталий петровского и екатерининского времени: госпитали, больницы — Первую и Вторую градские, Екатерининскую больницу на Сретенском бульваре, госпиталь в Лефортове. Со времени Петра в России стала развиваться наука. В 1724 г. им была учреждена Петербургская Академия наук. В Россию были приглашены видные иностранные ученые — такие как Л. Эйлер и Д. Бернулли. Открылись пути для развития отечественной науки, оказался востребованным всесторонний гений М.В. Ломоносова. Стали, по европейскому образцу, на профессиональном уровне развиваться отдельные отрасли науки и техники, в каждой из которых сложилась своя русская национальная школа. Интенсивно развивалась историческая мысль. В течение века появляются капитальные труды по русской истории — В.Н. Татищева, М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина.

Петр не только распахнул "окно в Европу", но и открыл Европе Россию, которая, за короткий срок научившись говорить языком европейской цивилизации, смогла, в свою очередь, оказывать влияние на нее самое. Правда, XVIII в. в этом отношении был еще веком ученичества и поиска путей, и только в XIX в. европейская форма смогла наполниться национальным содержанием.

То же можно сказать и о памятниках материальной культуры, но здесь синтез проявился раньше. Русское зодчество XVIII в. поражает изяществом форм, в изобразительном искусстве возникает глубокий интерес к внутреннему миру человека. В это время образовывается особая сфера — культура дворянской усадьбы, явившая синтез исконного русского уклада жизни с возрожденческой европейской культурой. Все эти явления заслуживают отдельного и более подробного рассмотрения.

С другой стороны, нельзя не отметить отрицательных последствий петровских реформ. В "открытое окно" из Европы хлынул поток людей далеких от духовных ценностей. Это были в основном хищники и авантюристы всех мастей, жадные до власти и до расхищения российских богатств. Так было и при Петре, и после его смерти, когда наступило безвременье и когда страной правили случайные люди, временщики, ориентировавшиеся на западную модель поведения.

До императрицы Екатерины II доминирующим было влияние протестантское — германское, голландское, шведское. Это влияние дало импульс к формированию полицейских и коммерческих структур, привело к образованию городского мещанского сословия. Насильственное и грубое введение европейских обычаев разрушило прежний уклад жизни, по крайней мере, в высших классах общества, однако в отношении мировоззрения протестантское влияние с его религиозным пуританством, строгими моральными воззрениями еще не было разрушительным. Гораздо опаснее было влияние французской либерализирующейся мысли, проникшее в Россию со времен императрицы Екатерины II. Она была восприимчива ко всему западному, и особенно "передовому", поэтому вторая фаза синтеза прошла под нарастающим влиянием своего рода нигилизма, который неизбежно приводил к разложению и отрицанию многих привычных, традиционных ценностей, сдерживавших и укреплявших как Московскую Русь, так и средневековую Европу.

В результате влияния нарождающейся западной системы капиталистического уклада жизни, рыночных отношений, колониального режима в Россию пришли мифические идеи социального переустройства общества, маскировавшие неизбежное насилие и кровопролитие лозунгами "свободы, равенства, братства", и приведшие впоследствии к тяжелым социальным катаклизмам. С конца XVIII в. усилилось и латинское, католическое влияние. В этом процессе сыграло свою роль присоединение к России католической Польши и приток эмигрантов-католиков после Французской революции. Интересно отметить, что протестанты-гугеноты в основном эмигрировали в Америку, а католики в значительном количестве попали в Россию.

Европеизация, первоначально коснувшаяся лишь высших классов, расколола нацию на два далеких и чуждых друг другу мира. Если культурный уровень части привилегированных слоев общества достиг высших европейских стандартов, то у простого народа он, несомненно, стал ниже, чем прежде, резко снизилась грамотность. Объединение свободных крестьян-хлебопашцев и холопов в сословие "работных людишек" привело к полному закрепощению крестьян.

Несмотря на интенсивность западного влияния и проникновение чуждых Православию идей, Россия оставалась православной державой. Исповедание православной веры было необходимым условием для вступления на престол. Внутренняя религиозность российских императоров была, конечно, различной, однако внешние проявления, в частности — строительство храмов в честь выдающихся событий частной и общественной жизни — оставались теми же, что и у московских государей. Следование православной традиции было залогом популярности того или иного правителя, хотя нельзя не констатировать определенной доли так называемого "популизма" в этих "царственных" проявлениях благочестия. Позднее, в конце XIX в., обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев писал: "Доверие массы народа к правителям основано на вере, т.е. не только на единоверии народа с правительством, но и на простой уверенности, что правительство имеет веру и по вере действует".

Петр I при всем своем неприятии московской старины, оставался человеком православным. В своих успешных деяниях он старался видеть знаки милости Божией. Решив основать новую столицу, он хотел привлечь на нее благословение Божие, наполнить пространство духовным смыслом. Основанный город он назвал Санкт-Петербургом в честь Святого Петра, своего небесного покровителя. В его честь был построен Петропавловский собор (1712 – 1733). Покровителем города Петр считал и Исаакия Далматского — святого, в день памяти которого родился. В его честь была поставлена церковь, замененная впоследствии величественным Исаакиевским собором. В 1710 г. в устье речки Черной, на месте, где, как считали, святой Александр одержал победу над шведами, была основана Александро-Невская лавра — тем самым новый город обрел еще одного небесного заступника.

Анна Иоанновна воспитывалась в немецко-протестантском окружении. При вступлении на престол ей было предъявлено требование исповедовать и распространять Православие. В памяти народа годы царствования Анны Иоанновны оставили тяжелый след, и одна из основных причин тому — засилье иноземцев, чуждых Православию и не скрывавших этого. При этом жестоко преследовались представители духовенства, не совершавшие молебнов о "богоугодном" правлении.

Церковность Елизаветы Петровны была очевидна всем современникам. Императрица даже намеревалась в конце жизни удалиться в монастырь. С этим связано строительство Воскресенского Новодевичьего (больше известного как Смольный) монастыря в Петербурге.

Екатерина I, лютеранка по рождению и воспитанию, став императрицей, поддерживала Православие. В ее завещании было сказано: "Никто никогда российским престолом владеть не может, который не греческого закона". Екатерина II, не будучи внутренне религиозной, наружно делала все возможное, чтобы доказать свою связь с Церковью. При ней государственная церковность обрела устойчивые формы.

Павел I, в противоположность матери, был человеком глубоко религиозным. Большое влияние на него оказал московский митрополит Платон (Левшин). Испытав потрясение от событий Французской революции, он сумел правильно их оценить, и пытался воспрепятствовать разрушительному влиянию, проникавшему с Запада. Однако он не был понят современниками, за время царствования Екатерины проникнувшимися духом вольтерьянства и нигилизма.

Александр I, воспитанный своей бабкой Екатериной II в духе свободомыслия, в молодости сочувствовал идеям либерализма, однако с течением времени стал более религиозен. Его внезапная загадочная кончина в Таганроге, вдали от северной столицы, породила легенду о том, что эта смерть была всего лишь инсценировкой, а на самом деле он продолжает свой жизненный путь под именем старца Феодора Кузьмича. Как бы то ни было, легенда отражает и духовный перелом, происшедший с императором, и народную мечту об искреннем благочестии царя.

Восстание декабристов, представителей аристократии, выросших под влиянием идей французской революции – особо трагический эпизод русской истории. Вдохновленные так называемыми "общечеловеческими нравственными ценностями", но не имеющие глубоких духовных корней, оторванные от национальной традиции, они не встретили понимания и среди тех, ради кого вступили на свой путь. С другой стороны, восстание заставило власти по-иному взглянуть на распространение западного влияния, почувствовать его опасность.

История XIX в. — в значительной степени драматическая история борьбы государства с так называемым "освободительным движением". Власть становится более консервативной, пытается найти опору в исконных национальных ценностях. В царствование Николая I складывается новая государственная доктрина, сформулированная министром просвещения С.С. Уваровым: "Православие — Самодержавие — Народность". Серьезные мыслители той эпохи, такие, как Митрополит Московский святитель Филарет (Дроздов), Ф.И. Тютчев, славянофилы видели задачу России в противостоянии распространяющимся в Европе идеям революции. Однако западничество уже принесло свои плоды. Идеи свободомыслия дали толчок к появлению интеллигенции, в той или иной степени вкусившей плодов просвещения и усвоившей те поверхностные признаки европейской культуры, которые питали амбиции, но не создавали положительных ценностей нового городского общества. В стороне от этих процессов стояла Москва и еще более — исконные круги старообрядчества, которые уходили на дальние окраины, сохраняя древнерусские позиции, порой в излишне ригористической форме.

Европейское влияние, постепенно все глубже проникавшее в русскую жизнь, само порой трансформировалось и преломлялось самым неожиданным образом. Идеи освободительного движения стали своего рода новой религией формировавшейся русской интеллигенции. Н.А. Бердяев тонко подметил параллель между нею и раскольниками XVII в. "Так и русская революционная интеллигенция XIX в. будет раскольничьей и будет думать, что властью владеет злая сила. И в русском народе и в русской интеллигенции будет искание царства, основанного на правде". Русское революционное движение имело своих мучеников и "святых", готовых жертвовать жизнью за идею. Надо отметить, что действия власти были далеко не всегда разумны и их последствия часто оказывались противоположны ожидаемым. Нередко революционерами становились выходцы из духовного сословия, рано познавшие оборотную сторону жизни духовенства, задавленного нуждой и вынужденного думать о "хлебе насущном", по существу живя жизнью своих пасомых — крестьян.

Николай I направил свои усилия на цементирование консервативных сил. Александр II пытался совместить несовместимое: реформаторство и консерватизм и в итоге стал жертвой своей непоследовательности. Правление Александра III, естественно, было реакцией на разгул революционного экстремизма, но раскол в обществе был уже слишком глубок. 

Синодальный период в истории Русской Православной Церкви

Церковная история в этот период также переживала трагические моменты. Достаточно сказать, что Москва, находившаяся в оппозиции реформам — не имела своего епископа в течение 70 лет; иерархически ею управлял викарий Ростовской епархии, епископ Переславль-Залесский.

Со смертью Патриарха Адриана в 1700 г. Местоблюстителем патриаршего престола был назначен митрополит Рязанский Стефан Яворский, который некоторое время осуществлял общее руководство Церковью, но он был в трудном положении. Серьезно озабоченный проникновением лютеранских воззрений в русское православное общество, митрополит Стефан Яворский написал полемический труд "Камень веры" — произведение, направленное против западнических настроений, которые усиленно вводились и самим царем Петром Алексеевичем, и людьми, его окружавшими.

В 1721 г. Петр I учредил духовную коллегию для управления Церковью, которая через год была преобразована в Святейший Правительствующий Синод—или, другими словами, "ведомство православного исповедания". Таким образом, патриаршее возглавление было отменено более чем на 200 лет, а весь период получил название Синодального. Синод был частью государственного аппарата — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

В XVIII в. произошел очень резкий передел собственности, когда церковные земли были дважды или трижды секуляризованы. По существу, у Церкви были отобраны те "поминальные" земли, которые православные оставляли, уходя из этой жизни, на помин души, или просто жертвовали на что-то. При этом церковные земли обладали тем некоторым иммунитетом, что в них было особое право монастырей на крестьян. Монастырских крестьян не продавали, следили за тем, чтобы они не подвергались жестоким телесным наказаниям, и хотя по всей России было утверждено жесткое феодальное право владения душами, монастырские крестьяне находились в более щадящих условиях.

Секуляризация церковных земель, сокращение числа монастырей привели к снижению их роли как центров культуры и просвещения. Поскольку богатства Церкви оскудели, развитие церковного искусства практически полностью стало зависеть от богатых жертвователей, которые распространяли свой обмирщенный вкус и на церковную архитектуру, и на иконопись, и на произведения прикладного искусства, предназначенные для церковного обихода.

Многим стал непонятен язык богослужения — в особенности это касалось аристократии, часто знавшей иностранные языки лучше русского. Поскольку смысл службы перестал быть понятным, церковная музыка начала развиваться в том же направлении, что и западноевропейская: эстетическое наслаждение превратилось в самоцель, распалось единство музыки и слова.

Однако несмотря на все сложности, которые возникали в связи с "огосударствлением" церковной структуры, Синодальный период дал образцы очень высокого духовного развития Церкви. Не случайно мудрейший московский митрополит Филарет Дроздов сказал, что "Промысл Божий всегда заботился о Церкви и всевозможные ошибки направлял к благим последствиям".

Именно в XVIII в. в массе появились духовные учебные заведения. Основанная еще в конце XVII в. Славяно-греко-латинская академия была преобразована в высоко развитую — и духовно, и научно, и методологически — школу Московской, Санкт-Петербургской и Казанской духовных академий. К концу XIX в. воспитанники российских духовных академий и выдающиеся ученые Московского университета обеспечили такой высокий подъем в области философии, богословия и церковно-исторической методики исследования, который определил дальнейшие пути развития не только последующей русской мысли, но и оказал влияние на западную. Блестящие образцы русской религиозной философии до сих пор имеют большое значение для Запада, а в последнее десятилетие стали доступны и в России.

Нужно отметить, что инославные конфессии: католическая, которая была в западных областях, присоединяемых к России; лютеранские общины, которые появлялись и в самой Москве, в Немецкой слободе, и, опять-таки в западных областях от Финляндии до Прибалтики; исламские общины; затем, правда, спустя сто лет—грузинская и армянская Церкви—все они сохранили свои структуры. Правда, статус грузинского Патриарха в отсутствие русского Патриарха упразднили, и в Грузию был назначен Экзарх, возглавлявший ее Православную Церковь.

Что касается европеизированной части общества, то и она, как, по крайней мере, становится заметно с течением времени, в значительной своей части оставалась верной Православию. Даже среди аристократии, в особенности среди военных, нередки примеры высокого благочестия — генералиссимус А.В. Суворов, генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев, адмирал Ф.Ф. Ушаков, недавно канонизованный Церковью и др.

В истории русской святости XVIII в. отмечен именами святителей Димитрия Ростовского, Митрофана Воронежского, Тихона Задонского, Иоасафа Белгородского, блаженной Ксении Петербургской и многих других канонизованных и неканонизованных подвижников благочестия. С конца XVIII в. начинается новое возрождение монашеской жизни. Именно Синодальный период дал образцы той высокой духовности, которая нас питает и которая не превзойдена до сих пор. В качестве примера можно привести преподобного Серафима Саровского—одного из самых почитаемых в современном мире святых. Преподобный Серафим через нашу русскую эмиграцию стал всемирно почитаемым святым. В мире можно встретить его изображения с чертами монголоидного или негроидного типа. К середине XIX в. особенно возрастает духовное значение Оптиной пустыни. Духовного руководства старцев пустыни ищут Н.В. Гоголь, К.Н. Леонтьев, Ф.М. Достоевский, Л.Н. Толстой, В.С. Соловьев и многие другие известные деятели русской культуры.

Таким образом, хотя Синодальный период для Русской Церкви может быть определен как исключительно сложный, он отмечен расцветом духовной культуры, а это значит, что несмотря ни на какие внешние катаклизмы, остается некая таинственная глубина национального достоинства, внутренней силы нации, способной в любых потрясениях сохранить и развить свое самосознание. Поэтому, каким бы трудным ни был этот период, мы с благодарностью принимаем его культурное наследие и с благоговением вспоминаем высокие образцы святости.

Литература:

1. Знаменский П.В. Руководство по русской церковной истории. М., 1996.
2. Римский С.В. Православная Церковь и государство в XIX веке. Р.-н./Д., 1998.
3. Смолич И.К. История Русской Церкви. чч. 1 – 2. 1700 – 1917. М. 1997.
4. Титлинов Б.В. Духовная школа в России в XIX столетии. Вильно, 1908. т. 1–2.
5. Устрялов Н.Г. История царствования Петра Великого СПб., 1859.
6.Филарет (Дроздов), митр. Государственное учение митрополита Филарета. М., 1883.

Культура дворянской усадьбы

Ярким эпизодом в истории русской культуры стала жизнь дворянской усадьбы. Она вобрала в себя дух просвещения и стремление к экономическому благоденствию, была проникнута никогда ранее с такой силой не проявлявшимся чувством природы. Ею порождены замечательные архитектурные и садово-парковые ансамбли. В ее укладе, сочетавшем в себе черты патриархальности с утонченным европеизмом, важная роль принадлежала семье, традициям набожности, гостеприимству. Подъем усадебной культуры начался во второй половине XVIII в. и пришелся на периоды царствования от Екатерины II до Александра I. Этому способствовал, прежде всего, указ 1762 г. "О вольности дворянства".

Первоначально дворянство было служилым сословием, получавшим поместья за военную службу. Во времена Петра I действовал принудительный порядок бессрочного прохождения дворянами государственной службы, в 1736 г. бессменная служба была заменена срочной на 25 лет, а согласно новому указу служба из сословной повинности превратилась в добровольное исполнение долга перед престолом и Отечеством. Отныне дворянину предоставлялась возможность самому решать свою судьбу: он мог продолжить военную карьеру или карьеру статского чиновника, а мог подать в отставку. Указ 1762 г. более всего затронул средний офицерский состав русской армии, наиболее здоровую и дееспособную часть дворянского сословия. Многие военные смогли оставить службу, вернуться к своим семьям и заняться устройством домашних дел. Побывавшие в Европе во время Семилетней войны (1756 – 1763 гг.) и ознакомившиеся со всеми существующими там хозяйственными достижениями, они стали прилагать полученные знания к обустройству собственных имений. По закону 1731 г. поместья были приравнены к наследственным вотчинам, поэтому дворянство стало, по выражению В.О. Ключевского, "более оседлым".

К середине XVIII в. установилась практика, по которой земли раздавались не столько с поместными целями, сколько с целью обогащения близких ко двору лиц. Некоторые семейства стали обладателями огромных земельных состояний.  Обеспечение собственного существования не составляло насущную проблему для высшего слоя дворянства. Заставить вельмож поселиться в деревне могли либо опала, либо стремление к покою на старости лет. Даже отойдя от государственных дел, они предпочитали жить в Москве или Санкт-Петербурге и только на лето переезжали в одно из своих имений. Зато они обладали большими средствами для того, чтобы строить и украшать усадьбы. Нередко проекты заказывались известным зодчим, разбивкой парка занимались мастера ландшафтной архитектуры, для производства разного вида технических работ приглашались иностранные специалисты.

Между тем среднее дворянство тоже постепенно обогащалось. Поместья приобретали все больше черт предпринимательского хозяйства. Развитие сельскохозяйственного предпринимательства поддерживал ряд законодательных актов, в том числе полученное дворянами преимущественное право снабжать войска провиантом и фуражом. В 1765 г. было учреждено "Санкт-Петербургское вольное экономическое общество" — старейшее из отечественных ученых экономических обществ. Его деятельность была направлена на распространение среди помещиков полезных хозяйственных знаний, на изучение экономического положения в стране, а также опыта западноевропейских стран. Екатерина II оказывала ему высочайшее покровительство. Себя она называла простой помещицей, демонстрируя свое особое отношение к дворянам-землевладельцам, дворянам-строителям усадеб.

Закономерно, что екатерининская эпоха выдвигала домовитых, любознательных, практичных и инициативных людей, таких как выдающийся ученый и писатель, один из основоположников агрономической науки, А.Т. Болотов. Не случайно и то, что один из наиболее ярких культурных деятелей эпохи, Н.А. Львов, проявил замечательное мастерство в устройстве ряда провинциальных усадеб. Усадебное строительство в эту пору приобрело широчайший размах. Его география определялась регионами традиционного сосредоточения дворянских вотчин, транспортной сетью и другими факторами.

Своей связью с древней столицей выделялись подмосковные усадьбы. Традиционными центрами расселения дворянства были Псковская и Смоленская губернии. Оживленное строительство охватывало местности, прилегавшие к дороге между Москвой и Петербургом, окрестности Твери, Торжка, и Осташкова. Богатые усадьбы возникали в Поволжье, на черноземье: на части Рязанской, в Липецкой, Тамбовской и Орловской губерниях. Строительство распространялось также в южном направлении и вдоль дороги на Киев: на Тульские, Курские и Белгородские земли, на Калужскую губернию. В то же время обживались отдаленные поместья по окраинам давно освоенных территорий.

Личность дворянина во всем многообразии его вольного бытия определила формирование усадебной культуры во второй половине XVIII в. Это был человек, настроенный независимо, гордый своим ясным пониманием действительности. Не случайно, что именно в этот период у дворянина развивается особо утонченное чувство природы, возникает потребность в систематическом чтении, вкус к изящным искусствам. По деревням заводятся богатейшие библиотеки, создаются домашние музеи произведений искусства. Усадьба из простого хозяйственного подворья превращается в художественно организованный ансамбль. К культурному портрету дворянина-создателя усадеб необходимо добавить такие черты, как увлечение театром и музыкой, чувство памяти, проявившееся в его церковном строительстве, устройстве мемориальных уголков парка, портретных галерей предков.

Природное русское стремление к красоте, изяществу, в сочетании с использованием западных ценностей приводит к становлению особого образа жизни, в основе которого лежат исконно русские обычаи: гостеприимство, радушие, общительность.

Допетровская Русь характеризовалась патриархальным укладом жизни. Церковный устав регламентировал весь строй домашнего быта. Ритм жизни определяло молитвенное правило, которое неукоснительно соблюдалось в быту. Все это пришло в русскую жизнь из древних веков и до Петра соблюдалось с особым усердием. Несмотря на европеизацию старые обычаи в значительное мере сохранились неизменными — вспомним хотя бы описание усадьбы Лариных в "Евгении Онегине".

Структура дворянской усадьбы, наряду с господским домом, парком и различными службами почти обязательно включала здание церкви. Еще от конца XVII в. дошли великолепные усадебные храмы в Уборах Шереметева, Троицком-Лыкове Нарышкина, в Дубровицах воспитателя Петра I князя Голицына (Подмосковье). В XVIII – XIX вв. эта традиция продолжалась, подчас поражая столичным масштабом и богатым убранством архитектуры, возведенной где-нибудь в глухом, отдаленном уезде. Нередко вместе с основным храмом ставились церкви или часовни с семейной усыпальницей. Такие православные мавзолеи в "дворянских гнездах" поддерживали родовую связь поколений, а по выразительности своих форм они обычно выделялись среди других построек усадьбы. Упомянем хотя бы церковь-усыпальницу в имении Н.А.Львова Никольское-Черенчицы (под Торжком) — один из подлинных шедевров русской архитектуры XVIII в.

Обратной стороной усадебной культуры было крепостничество. Для строительства усадеб существование крепостного права имело решающее значение, поскольку большая часть строительных, отделочных и ландшафтных работ выполнялась руками крепостных. Из крепостных состояла вся обслуживающая барский быт дворня (лакеи, кучера, конюхи, егеря, повара, прачки и т.д.). Среди дворовых выделялись те трогательно привязанные к своим питомцам "няни" и "дядьки", образы которых сохранила наша литература. Крупные помещики держали своих каменщиков, плотников, стенописцев, лепщиков, столяров, садовников, к подсобным работам нередко в виде повинности привлекались крестьяне. У многих помещиков были свои архитекторы, живописцы, актеры. Примером может служить усадьба Н.П. Шереметева "Останкино". Строительством его роскошного дворца и устройством парка занимались одаренные крепостные зодчие П.И. Аргунов, Г.Е. Дикушин, А.Ф. Миронов. А в его прославленном театре выступала большая труппа крепостных актеров, певцов и музыкантов во главе с П. Жемчуговой, Т. Гранатовой, С. Дехтяревой, П. Калмыковым.

Совершенно очевидно, что в целом крепостничество заключало в себе большие нравственные пороки и в конце концов пагубно сказалось как на развитии помещичьих хозяйств, так и на психологии их владельцев. Кризис назревал постепенно, а отмена крепостного права окончательно подорвала социально-экономическое благополучие усадеб. Доход от имений стремительно сокращался. Все же гибнущий мир дворянской усадьбы еще должен был оставить памятный след в произведениях И.С. Тургенева, А.П. Чехова, И.А. Бунина, картинах В.Э. Борисова-Мусатова. Уже в начале XX в. происходит осознание того, что памятники некогда цветущей усадебной жизни являются неотъемлемой частью нашего богатейшего культурного наследия.

Литература:

1. Аникст М.А., Турчин В.С. и др. В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII – XVIII вв. М., 1979.
2. Сборники Общества изучения русской усадьбы. М., 1927 – 1928.
3.Тихомиров Н.Я. Архитектура подмосковных усадеб. М., 1955
4. Художественная культура русской усадьбы. М., 1995.

Культура русского купечества

Европейское влияние, все глубже проникая в русскую жизнь, постепенно захватывало все более широкие слои общества. С развитием капиталистических отношений, по мере того как дворянство сходило с исторической сцены, на передний план стало выдвигаться другое сословие — купечество. Его роль особенно возросла после отмены крепостного права.

Купечество занимало промежуточное положение между дворянством и крестьянством. Относящееся к привилегированным классам по своему имущественному статусу, оно своими корнями уходило в народные массы. Очень часто купцами становились разбогатевшие крестьяне. С крестьянством купечество, продолжавшее хранить в быту традиции допетровской Руси, было связано и близостью жизненного уклада. В особенности это касалось старообрядческого купечества, а именно к старообрядцам принадлежали богатейшие купеческие фамилии: Морозовы, Мамонтовы, Рябушинские. Это было не случайно. Строгие жизненные правила старообрядцев в людях определенного склада воспитывали сильный дух и непреклонную волю, способность идти к намеченной цели.

В XVIII - XIX вв. купечество дало множество примеров истинного благочестия. Из купцов происходил величайший святой нового времени преподобный Серафим Саровский. Не случайно свое учение о стяжании Святого Духа в беседе с Н. Мотовиловым он излагает, пользуясь торговой купеческой терминологией: Святой Дух должно стяжать, торгуя, т.е. пользуясь, теми подвигами, к которым каждый призван. Кому-то наибольшую прибыль доставляет пост, кому-то — милостыня, кому-то — терпение, и т.д. К купеческому сословию принадлежали и многие другие святые и подвижники. На средства купцов возводились и обновлялись храмы.

Аристократия относилась к купечеству с известной долей снисходительности, считая его нравы грубыми, образование — недостаточным. Европеизованной массе разночинцев это сословие также было чуждо главным образом, своей приверженностью старине. О купцах судили по сатирическим образам комедий Островского.

С легкой руки Добролюбова в среде революционной интеллигенции укоренилось представление о купеческой среде как о "темном царстве". Несмотря на свою очевидную поверхностность, такого рода суждения стали расхожими.

Идеализировать купечество было бы неправильно. Первоначальный капитал создавался методами далеко не всегда безупречными и с нравственной точки зрения многие родоначальники купеческих династий были весьма непривлекательны. Однако русский купец, будучи способен грешить, умел и каяться. "Даже в среде крупной буржуазии, среди богатых промышленников и купцов, были настроения, показывающие, что они как бы стыдятся своего богатства, и уж конечно сочли бы кощунственным называть право собственности "священным" — писал Н.О. Лосский. — Среди них было много меценатов и жертвователей больших сумм на различные общественные учреждения". Меценаты и жертвователи, как правило, появлялись не в первом, и даже не во втором, а в третьем поколении купеческого рода. С одной стороны, воспитанные в традициях подлинного благочестия, с другой — получившие прекрасное образование, представители купеческих династий стремились быть полезными обществу. Купеческий синтез европейской образованности и русской церковности был не менее плодотворен для русской культуры, чем дворянский.

Крупнейшим центром купечества была Москва. Здесь деятельность купеческих династий особенно заметна. "Широкая благотворительность, коллекционирование и поддержка всякого рода культурных начинаний были особенностью русской торгово-промышленной среды," — писал летописец московского купечества П. А. Бурышкин. Чтобы показать широкий спектр деятельности купцов-благотворителей, приведем еще одну цитату из его книги "Москва купеческая": "Третьяковская галерея, Щукинский и Морозовский музеи современной французской живописи, Бахрушинский театральный музей, собрание русского фарфора А.В. Морозова, собрания икон С.П. Рябушинского, ... Частная Опера С.И. Мамонтова, Художественный театр К.С. Алексеева — Станиславского и С.Т. Морозова, ... М.К. Морозова — и Московское философское общество, С.И. Щукин — и Философский институт при Московском университете... Найденовские собрания и издания по истории Москвы... Клинический городок и Девичье поле в Москве созданы, главным образом, семьей Морозовых... Солдатенков — и его издательство, и "Щепкинская" библиотека... Больница имени Солдатенкова, Солодовниковская больница, Бахрушинские, Хлудовские, Мазуринские, Горбовские странноприимные дома и приюты, Арнольдо-Третьяковское училище для глухонемых, Шелапутинская и Медведниковская гимназии, Александровское коммерческое училище; Практическая Академия Коммерческих наук, Коммерческий институт Московского общества распространения коммерческого образования... были сооружены какой-то семьей, либо в память какой-то семьи... И всегда, во всем, стоит у них на первом месте общественное благо, забота о пользе всему народу".

Известный писатель И.С. Шмелев, также происходивший из купеческой среды, вспоминая подобные деяния своего сословия, писал: "И это — "темное царство"? Нет, это — свет из сердца".

В конце XIX — начале XX в. по аналогии с дворянской усадьбой складывается культура усадьбы купеческой, которая, в отличие от первой, обеспечивалась доходами от промышленной деятельности ее владельцев. Трудно переоценить значение знаменитой усадьбы С.И. Мамонтова Абрамцево, ставшей подлинным культурным центром. Строя храмы, особняки для своих семей, городские учреждения и доходные дома, просвещенное купечество было готово экспериментировать, смело воспринимало новые веяния в архитектуре. С этим связано появление стиля модерн в городской застройке. Пожалуй, ни один европейский город не строился на рубеже веков с такой интенсивностью, как Москва. Конечно, эти эксперименты нельзя оценивать однозначно. Не случайно современниками купеческие особняки нередко воспринимались как образцы безвкусицы. Практический, коммерческий дух торгово-промышленной элиты привел к уничтожению многих древних памятников Москвы: к примеру, были снесены выдающиеся по красоте палаты XVII в. у Воскресенских ворот Кремля и построены псевдорусские здания Городской Думы и Исторического музея. Однако памятники этого времени, во множестве сохранившиеся до наших дней, в значительной степени сформировали неповторимый облик не только Москвы, но и Нижнего Новгорода и других центров промышленности и торговли.

Литература:

1. Бурышкин П.А. Москва купеческая. М., 1995
2. Думова Н. Московские меценаты. М.. 1992.

Россия в XX в.

Рубеж XIX - XX вв. характеризовался обострением внутренних противоречий русской жизни, которые привели к катастрофическим изменениям 1917 г.

Бюрократический аппарат уже не в состоянии был вести страну в том направлении, которое обеспечило бы стабильность. Общество было убеждено, что "дальше так жить нельзя", и томилось предчувствием надвигающейся катастрофы. Но выхода все искали по-своему.

После убийства Александра II народовольцами часть интеллигенции, ужаснувшись, разочаровалась в прежних идеалах и обратилась к христианству. Рубеж веков ознаменован расцветом религиозной философии — высшего достижения русской философской мысли. Существовали различные течения религиозно-философской мысли, общая задача которых может быть выражена словами о. Павла Флоренского: "Произвести синтез церковности и светской культуры, вполне соединиться с Церковью, но без каких-нибудь компромиссов, честно воспринять все положительное учение Церкви и научно-философское мировоззрение".

Большое влияние на религиозно-философскую мысль этой эпохи оказал выдающийся христианский философ В.С. Соловьев. Он видел призвание России в отказе от национального ради универсального, в жертвенном слиянии с Европой. Среди религиозных философов этого времени можно назвать епископа Сергия (Страгородского), будущего Патриарха Московского и всея Руси, Д.С.Мережковского, А.В.Карташова, В.В. Розанова, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, П.В. Струве.

Церковная среда тоже пришла к мысли о необходимости менять то устроение, которое было продиктовано Церкви 200 лет назад. В недрах церковной общественности было созвано "Предсоборное присутствие" — собрание выдающихся богословов, историков, которые подали на рассмотрение императора петицию о восстановлении патриаршества. Но патриаршее возглавление было восстановлено уже после падения монархии, на Соборе 1918 г. Духовное возрождение, охватившее Россию в это время, оказало заметное влияние на Европу. В настоящее время труды отечественных философов, созданные как в России на рубеже веков, так и позднее за границей, стали вновь доступны российскому читателю. Осознание их опыта — насущная задача наших дней.

В то же время атеизм постепенно стал захватывать широкие народные массы, чему немало содействовало организованное революционное движение. Впрочем, распространялось не столько отрицание религии, как то утверждали марксисты, сколько замена традиционного Православия новой религией атеизма. Это понимали и признавали многие выдающиеся русские мыслители — Н.О. Лосский, Н.А.Бердяев, Л.П. Карсавин и др. По словам Л.П. Карсавина "русский человек не может существовать без абсолютного идеала". В 70-е гг. революционеры-народники не встретили сочувствия крестьян, выразителями интересов которых они себя считали, — в значительной мере из-за того, что, отрицая веру, которой жили крестьяне, они ничего не могли предложить взамен. Марксистам это удалось.

Н.А. Бердяев, хорошо знавший учение Маркса, писал: "Русский коммунизм более традиционен, чем обыкновенно думают, и есть трансформация или деформация старой русской мессианской идеи".

Россия в начале XX в. еще оставалась крестьянской страной, пролетариат составлял ничтожную часть ее населения. Однако русский марксизм-ленинизм воспринял, по словам Бердяева, "прежде всего, не детерминистическую, эволюционную, научную сторону марксизма, а его мифотворческую, религиозную сторону". Это и помогло в короткий срок организовать массу народа настолько, что в стране смогла победить Октябрьская революция, чему способствовали и внешние неблагоприятные обстоятельства, и очевидные ошибки власти — такие как печально известное "кровавое воскресенье" 9 января 1905 г., — значительно подрывавшие доверие к правительству не только у интеллигенции, но и у простого народа.

В русском народном характере были некоторые предпосылки, подготовившие благоприятную почву для эксперимента — причем это были далеко не худшие национальные черты. Поэтически их охарактеризовал С.Н. Булгаков: "И доселе в русской душе живет стихия степного кочевника, ей слышатся зовы безмерности и необъятной шири... Все здешнее, местное, косное существует только предварительно, только так, до времени и между прочим, в душе же живет и ширится одна мечта — о Будущем. И этой кочевнической стихии... отвечает простодушная и детски-серьезная вера, народное русское православие, которое, в свою очередь, научало народ наш воспринимать все земное как преходящий лик этого мира, научало вчерашних кочевников религиозно чувствовать себя странниками и пришельцами, взыскующими иного, нездешнего града...".

В революции и первых десятилетиях социалистического строительства остро ощущался мессианский пафос, хотя в жизни все оказалось намного прозаичнее и трагичнее. Поиски "небесного града" превратились в строительство "царства Божия на земле", а "мечта о Будущем" привела к созданию мощного военно-индустриального государства СССР.
 
Сейчас нет смысла развивать тему "четвертого синтеза". Делать какие бы то ни было окончательные выводы об этом периоде истории еще рано. Если советское время безмерно идеализировало "социалистическую действительность", то в постсоветское на недавнее прошлое обрушилась лавина сокрушительной критики, часто откровенно деструктивной, направленной не столько на восстановление исторической справедливости, сколько на уничтожение наших исконных духовных ценностей. Поэтому можно лишь отметить, что при всех сложных и порой кризисных явлениях советского периода в его идеологии оставались в той или иной степени такие важные положительные факторы как вера в общечеловеческое сочувствие, пренебрежение материальными выгодами, надежда на справедливое устройство общества и улучшение условий жизни для всех.

При этом были достигнуты определенные успехи. Индустриализация, совершавшаяся при крайнем напряжении всех сил народа, вывела СССР на передовые позиции в ряде отраслей науки и техники. Основные усилия советских деятелей культуры и просвещения были направлены на привлечение широких народных масс к науке, производству, творчеству. Несомненным достижением советской власти была всеобщая грамотность, а затем — всеобщее среднее образование.

Советская школа готовила разносторонне подготовленных людей, образование, лишенное узкой специализации, давало возможность широкого выбора и способствовало развитию личности.

Фактор, о котором в настоящее время многие стараются забыть — развитие окраин, которые порой не только были далеки от высот европейской культуры, но не имели даже письменности. Лозунги дружбы народов, "культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию" — все это были высокие идеи, далеко не всегда вполне реализованные, но реально выдвигавшиеся. К сожалению, при этом отсутствовало ясное представление о средствах, при помощи которых эти идеи могут быть воплощены в жизнь, и нередко на практике преобразователи руководствовались формулой "цель оправдывает средства".

Несмотря на господство тотальной атеистической системы мировоззрения, различные формы религиозности в обществе продолжали жить. Многие сохранили верность Православию — некоторые открыто, другие втайне. Но даже те, кто исповедовал атеизм, часто оставались христианами в душе, руководствуясь в жизни голосом совести. О "христианском воспитании человеческих душ вследствие переработки натурального материала христианским духом" хорошо сказал Н.А. Бердяев: "Результат этого христианского влияния на человеческие души, часто незримого и надземного, остается и тогда, когда в своем сознании люди отказались от христианства и даже стали его врагами". Собственно, атеистическая нетерпимость тоже была одной из форм сектантской религиозности, как и сам термин "воинствующий атеизм" являлся зеркальным отражением задолго до него существовавшего понятия "воинствующая Церковь".

Несмотря на тяжелые, порой катастрофические процессы, в межличностных отношениях и в самооценке, самоопределении личности сохранялись духовные основы, которые были заложены в далекой тысячелетней древности. Эти основы, при отрицании их религиозного содержания, были востребованы в советском обществе и, в частности, отражены в документе, называемом "Моральный кодекс строителя коммунизма" и в целом ряде административных мер, выстраивавших определенную систему служебных и личных взаимоотношений.

В отношении материальных памятников русской духовности советский период был более временем утрат, чем приобретений, однако ошибочно было бы считать его "мертвой зоной" для паломничества. И в советском обществе оставалась потребность в святынях. Ценились патриотизм, мужество и героизм. Особым рубежом на этом пути стала Великая Отечественная война, в которой советский патриотизм претворился в патриотизм общерусский захвативший даже эмиграцию, отнюдь не сочувствовавшую советскому строю. Благоговейное отношение к памятникам военной славы, военно-патриотическое воспитание молодежи — традиции, заслуживающие продолжения.

Потребность иметь перед глазами нравственный пример при отказе от почитания святых заставляла советское общество искать образцы для подражания в деятелях отечественной истории, ученых, художниках, композиторах, писателях. Через русскую культуру опосредованно воспринимались традиционные православные духовные ценности. Важную роль сыграла классическая русская литература, которая, уходя корнями в Православие, стала проводником христианской нравственности. Творчество Пушкина, Гоголя, Чехова и в особенности Достоевского — даже при одностороннем марксистском толковании их произведений — многим дало возможность обрести веру. Бережное отношение к местам, связанным с жизнью и творчеством великих писателей, создание литературных музеев, подобных Пушкинскому заповеднику, позволило сохранить некоторые усадьбы-памятники дворянской культуры, городские здания, храмы.

Эти музеи являются двойными памятниками: времени, которому они посвящены, и времени, в которое они создавались, и вдвойне печально, что сейчас многие из них приходят в запустение.

Наконец, эпоха гонений дала России целый сонм святых: новомучеников, исповедников, праведников. Их количество исчисляется тысячами — редкие периоды в истории не только Русской, но и Вселенской Церкви были так обильны святостью. В 1918 г. было установлен праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, так что можно сказать, что их церковное почитание продолжалось и в годы гонений.

В настоящее время этот период истории Церкви стал объектом серьезного изучения. Центрами духовного притяжения становятся ранее ничем не примечательные приходские храмы, связанные с жизнью тех или иных чтимых подвижников, их могилы на городских и сельских кладбищах. Изучение сохранившихся некрополей и поддержание в достойном виде захоронений подвижников — одна из форм духовной связи с ними.

Крушение СССР в конце XX в. вызвало новые процессы: попытку создания "социального" государства в условиях не слишком благоприятных для России. С падением "железного занавеса" начался новый этап контактов с Западом, западного влияния, которое уже нельзя назвать "европеизацией" в прежнем смысле этого слова. За прошедший период Европа и сама подверглась мощному воздействию извне — глобализации. Особенно опасным представляется планомерное разрушение нравственности, проходящее под лозунгами "свободы", а также проникновение на территорию России исторически чуждых ей конфессий и сект, практикующих активный прозелитизм. Этот процесс, угрожающий культуре не только России, но и других стран, у многих вызывает серьезную обеспокоенность, и как раз от некоторых стран Европы можно было бы воспринять систему защиты национальной самобытности.

Россия, несомненно, переживает период некоего нового синтеза, и поэтому для нее очень важно, учитывая опыт прошлого, взять и от новой западной культуры ее истинные, а не мнимые ценности, и при этом не утратить собственного исторического содержания и лица.

Литература:

1. Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. СПб., 1999
2. Булгаков С.Н. Война и русское самосознание. М., 1915.
3. Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909.
4. Взыскующие града. М. 1997.
5. Зернов Н. Русское религиозное возрождение. М., 1997.
6. Цыпин В., прот. История Русской Церкви 1917 – 1997.

Страница 1 - 6 из 6
Начало | Пред. | 1 | След. | Конец | По стр.
© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru