Проблема личности и познания по учению святого Макария Египетского

V. Гносеология обоженной личности

Обожение личности in ultima linea (=в конечном счете) сводится к освобождению богообразной совести от греха, к освобождению богообразной сущности от сатанизма. Богозданное богообразие, Христо-образие восстанавливается посредством личного участия человека в живой Личности Богочеловека: душа воссоздается, срастворяясь (=соединяясь) с Душой Христовой, сущность с Сущностью, ум с Умом, воля с Волей, сознание с Сознанием Христовым. Срастворившись (=соединившись) с Христовым сознанием, человеческое самосознание полностью очищается от сознания, пораженного грехом, оно обретает свою природу, свой оригинал, свой смысл в Христо-сознании и всю свою гносеологическую деятельность выводит из своего руководимого Христом самосознания. В акте самопознания такая личность чувствует и сознает себя Христо-образным целым; она знает себя Христом, опытно переживает истину о том, что сущность сознания богообразна, что само-сознание в своей сущности — это Бого-сознание, Слово-сознание (Логосо-сознание). Она переживает как величайшую тайну христианской гносеологии то, что в своей сущности самосознание — это Богопознание и что действительное и истинное Богопознание дано в богообразном самопознании, в познании себя как Божия образа.

Через познание себя, своего духовного устроения как образа Троичного Божества обоженная личность приходит к познаниям тайн Святой Троицы, "ибо кто возмог познать — epignwnai — достоинство души своей, тот может познать силу и тайны Божества". "Наше естество — это тайна… Троицы — he hemetera physis to tes Triados … mysterion", поэтому "познай Троицу чрез троицу (из троицы, из тройства), которая в тебе" — ek tes en soi Triados ten Triada epignwthi. Богопознание — это составная часть самосознания; одно определяет и утверждает другое; самопознание самым фактом своего бытия свидетельствует о Бого-сознании. Идеальная реальность и реальный идеал нераздельно соединенных Бого-сознания и человеко-сознания представлены в Лице Богочеловека Христа, ибо они в Нем соединяются в одно неделимое Богочеловеческое "Я". Каждое действие Его познавательной деятельности есть продукт этого таинственного Богочеловеческого "Я". Отсюда и все христианское познание имеет своим единственным источником, критерием и сферой — Личность Богочеловека. Лишь приятием Богочеловека в качестве сути своего сознания человек может познать сущность своего самосознания и быть спасенным от самопознания ложного, проникнутого и обладаемого грехом. Для сосредоточивающего свое самосознание во грехе (который единственно — вне Бога) Бог является неким ужасающим сопровождающим объектом, чисто внешним (=по-ту-сторонним). Поэтому путь Христов, путь Богочеловеческий начинается с внутреннего духовного соединения: душа соединяется с Душой, сущность с Сущностью, дух с Духом, пока Христос и человек не станут "одним духом", и тем самым самосознание человека не станет едино с Христо-сознанием и самопознание едино с Христо-познанием; когда сие совершится, тогда обогочеловеченная личность дерзновенно возглашает: Живу уже не я, но живет во мне Христос. Такая личность поистине переживает богочеловеческую истину: Царство Божие внутрь вас есть, т. е. Царство Божие — в вашей обогочеловеченной, в вашей христообразной душе; Бог — это не некий тиран и узурпатор, силою выдающий Себя за царя, а существенное Содержание вашей личности, вашей души, ума и воли, а тем самым — совершенно естественный Царь в царстве вашей богообразной души.

Отсюда воссоздание (= восстановление) личности и познания сводится к непрестанному со-воплощению Христу; поэтому святой Макарий Египетский всю сотериологическую проблему сводит к воплощению Христа в душе спасаемой личности, к обогочеловечению спасаемого. Вся жизнь и все познание Христо-образной личности заключается в непрестанном устроении себя "по образу Божию", в обогочеловечении всех психо-физических составов и в срастворении самосознания с Христо-сознанием. Вся личность обращается, обитает и пребывает в категории богочеловечности. Но поскольку познание определяется устроением личности, то естественно заключить, что богочеловеческое, чистое познание — это органическая проекция, органическое излияние обогочеловеченной личности, обогочеловеченного сознания.

До Христа человеческое сознание и все человеческое познание было срастворено с грехом и обладаемо грехом. Начиная с Христа чистое сознание и чистое познание могут стать личными свойствами и живой реальностью для каждого, кто всецело срастворился (соединился) с Богочеловеком, со святым Его Телом — с Церковью. Вочленить себя в святое Тело Христово, стать сопричастником Церкви, оцерковить себя — значит сделать себя способным к чистому, богочеловеческому познанию. В благодатных глубинах Богочеловеческого организма — Церкви — сохраняется тайна личности и познания. Сопричастником этого Богочеловеческого Тела можно стать через подвиг веры, надежды и любви. Когда вся личность воцерковится, тогда познание становится продуктом одновременного творчества всех обогочеловеченных гносеологических орудий, тогда в каждом акте познания участвует вся облагодатствованная, оцерковленная личность.

Если обращаться к генезису этого чистого, богочеловеческого познания, то усматривать его следует в этическом тройстве как содержании личности и познания. Основанием такого познания является святое этическое тройство: вера, надежда и любовь. В самой своей сущности познание — это не только гносеологический, но и этическо-онтологический акт, т. е. акт, в котором таинственно совершается срастворение (= соединение) познающего с познаваемым, субъекта с объектом. Sub specie Christi (= с точки зрения Христа) единственный метод реального познания заключается в со-воплощении субъекта с объектом через этическое тройство. Познание Христа единственно возможно через со-воплощение Христу в этическом тройстве. Через этическое тройство входят в Божественное; через первое гносеологический субъект возрастает в познании второго. Отношение субъекта познания с объектом является сущностно этическо-религиозным. Лишь с помощью христианской, т. е. православной, гносеологии, а именно: путем этическо-религиозного совоплощения субъекта с объектом, можно перебросить мост через пропасть между мыслящим и мыслимым и избежать трагического бессилия гносеологического наивного реализма, трансцендентального эмпиризма, трансцендентального рационализма и критицизма.

Возрастание личности через этическое тройство к Божественному имеет три главных гносеологических ступени. Первая ступень заключается в отречении от уязвленного и проникнутого грехом разума, от всей своей души, от всей своей личности. На этой ступени личность выражает себя в словах: Credo quia absurdum est (= Верую, ибо абсурдно).

На второй ступени личность чувствует, что ее орудия познания очищаются верой, надеждой и любовью и становятся способными к реальному познанию объективной веры. На этой ступени она выражает себя словами: Credo ut inteligam (= Верую, чтобы понять, постичь).

На третьей ступени вся личность обитает в сфере Божественной Троицы, очищается от всякого греха, обогочеловечивается и становится "вся — оком", радостно и с невыразимой любовью созерцающим тайны поклоняемого Божества. На этой ступени личность выражает себя словами: Intelligo ut credam (= Понимаю, уразумеваю, чтобы веровать).

Но последняя ступень ни в коем случае не может быть истолкована как дискурсивное познание объекта веры, эта ступень — непосредственное, реальное, сознательное, благодатно-мистическое срастворение, соединение субъекта веры с объектом. Или, другими словами, субъект опытно переживает объект своей веры как сущность своей личности, чувствует, знает и видит себя как "образ Божий". Но на эту ступень возводятся лишь обоженные, обогочеловеченные, просвещенные, так как только "озаренные Божиим светом (hoi phwtisthentes) видят образ души — ten eikona tes psyhes". Видя богообразную сущность души, они приобретают самое реальное и самое точное познание человеческой природы; их психология поистине экспериментальная, и для них невозможна "Psychologie ohne Seele" (= психология без души). Богообразную тайну души открывает им Дух Святой. "Ни мудрые своею мудростью, ни разумные своим разумом не могли постигнуть душевной тонкости или сказать о душе, что она такое; только при содействии Духа Святого открывается и приобретается понятие (he katalepsis) и точное ведение о душе — gnwsis akribes peri psyhes". Духом Святым Христос открывает богообразную "тайну души", открывает теоцентричность ее природы, которая по значению онтологической необходимости всегда устремлена к Троичному Божеству, обретает в Нем свою цель, свой смысл, свое бессмертие и над-смертность. Ум христолюбивой личности "всецело воспринимает на себя попечение и скорбь об изыскании духовной сущности души, всецело и с терпением пребывает в чаянии и ожидании наития Духа Святого". Христолюбивая душа старается непрестанно украсить свою богообразную сущность "предписанными в заповедях добродетелями, небесным благолепием Духа и общением в чистоте и святыне Христовой". Украшенная "духовной красотой" душа вся становится Христо-образной, и через каждое ее действие просиявает таинственная "красота Лица Христова".

Через обожение ум приходит к познанию своей сущности, своей природы. Свой вечный, безгрешный оригинал он находит в Уме Богочеловека. Он приходит к непоколебимому убеждению в том, что его предвечное назначение — это быть престолом Троичного Божества и иметь это Божество царем всей своей деятельности. В этом, так сказать, пассивная сторона его назначения; активная же сторона — в вознесении себя в над-пространственные высоты Божества, в возведении себя на престол Божества и в царствовании с этого престола. "Ум — это престол Божества; Божество — престол ума", в этом вечный смысл и вечная ценность ума. Христос пришел, чтобы свергнуть сатану с престола ума, сделать ум Своим престолом и воцариться на нем. Самым ярким примером тому являются апостолы. Христос ниспослал на них Духа Святого, и Он воцарился "на престолах их умов". Для святого Макария взятие Христом на Себя "грехов мiра" имеет существенно гносеологическое значение. "Взял грех мiра, то есть иссушил нечистый источник душевных помышлений", нечистый источник, "источающий нечистые мысли", ибо каждая душа имеет "неизлечимую язву греха, источник нечистых и худых помыслов". Язва греха неизлечима для каждого человека, но не для Богочеловека. "Лишь силою Иисуса иссушается тот источник, который источает нечистые помыслы". "Лишь Господу возможно" исцелить грехом уязвленный, грехом помраченный "ум, созерцающий Бога".

Здравое, безгрешное, чистое познание — естественный плод исцеленного Христом ума, на престоле которого царствует Триипостасное Божество. Для каждого действия познания обогочеловеченная личность требует содействия и водительства Духа Святого, Духа Христова. Ибо как непостижимы величие Божие, великие дела Божии, так непостижимо и смирение Божие, "малые дела" Божии, входящие в икономию спасения, ибо всего Божиегоникто не знает, кроме Духа Божия. Так как Дух Святой — это "Дух Истины", то только Он наставляет святых на всякую истину. В день Пятидесятницы Дух Святой сбросил "завесу зла" с душ апостолов, уничтожил "страсти" — ta pathe, отверз "очи сердца", и "тогда их Дух исполнил премудрости — sophias — и возвел в совершенство; Он научил их творению (= исполнению) воли Божией и наставлял на всякую истину — pros pasan aletheian; Он соделался в их душах владычественным и царственным".

Для того чтобы человек стал способным к познанию тайн Триипостасной Истины, он должен прежде всего обогочеловечить свои ветхие орудия познания, обновить их, совлечься ветхого человека и облечься в нового, приобрести другие очи, уши, голову, руки и ноги, ибо "есть другие уши, и другие очи... равно как и другое разумение, и другая душа, т. е. сей Божественный и Небесный Дух, Который слышит и плачет (с нами), молится и познает (ginwskon) и творит волю Божию в истине". "Всякий должен знать, что за очами сими скрываются внутренние очи и за этим слухом есть внутренний слух". Поэтому "стяжание Духа Святаго" (выражение преп. Серафима Саровского) — это насущнейшая потребность для каждого человеческого существа, ибо Он — Познающий, Он — Тот, Которым познают, Он возрождает орудия познания, Он и Сам — единственное вечное, непогрешимое "орудие" познания. Духоносцы имеют "другой ум — allon noun", т. е. срастворенный (= соединенный) с Духом Святым. Срастворяя (= соединяя) человеческое естество со Своим собственным Божественным Духом, Христос его изменяет, обновляет, перерождает, из ветхого ума созидает новый ум, из ветхой души — новую душу, из ветхих очей — новые очи, из ветхих ушей — новые уши, из ветхого человека — нового человека, из ветхой твари — новую тварь. Обновленной таким образом личности Дух Святой открывает тайны Божества, ибо лишь духоносной личности, т. е. личности, исполненной Духом Божиим, Сам Дух открывает тайны Божии, потому что только Он их знает.

Преподобный Макарий дает полное применение главному христианскому принципу познания: Подобное познается подобным, духовное — Духом. "Кто только имеет себе подобного небесного Божия Духа, тот и знает подобного ему — ho to homoion ehwn epouranion tes Theotetos Pneuma, ginoskei to homoion", знает духовного и духовное, (знает), что от Духа Божия, от Бога". Тайна христианской гносеологии — в становлении "одним Духом (единым Духом)" с Духом Христовым, ибо только так можно познать чудесную тайну Личности Христовой. Имеющий общение с Духом Святым "kata pasan aisthesin" (= "по всецелому чувству") достигает "совершенной меры бесстрастия", удостаивается, что в его очищенной душе "обитает Божественная Троица", и тем самым опытно познает Вечную Истину и самое совершенство христианское. Такая личность погружается в несказанные тайны Троичного Божества, ей Духом открываются глубины Божии, и она входит в райское блаженство, из которого ее извергнул грех. Ибо вечное райское блаженство испытывают "те, которые, будучи ведумы горячею любовью к добродетели, опытно и ощутительно (опытом и чувством — peira kai aisthesei = experientia et sensu) приобрели ведение (познание — ten gnwsin) небесных таин Духа и имеют жительство свое на небесах". Эти благодатные подвижники опытно зрят то, чего не видел глаз, слышат, чего не слышало ухо, переживают то, что не приходило на сердце человеку, поэтому они "поистине мудрые — sophoi, сильные, благородные и разумные". Эти истинные мудрецы опытно переживают любое действие откровения и познания как действие Духа Святого. В опытное переживание и познание (eis peiran) совершенной тайны христианства входит "действием Божиим — di’ energeias theias" (= "энергией Божией") всякая верующая душа, т. е. входит, когда в ней заблистает небесный свет откровения и сила Духа Святого.

Дух Святой просиявает, излучается из духоносных подвижников. Духоносные подвижники являются и духосветлыми. Свет Духа Святого просиявает не только через их мысли, но и через суть, сущность их сознания, их духовного устроения; "в их душах — постоянная и непрерывная светозарность сущностного света — hypostatikou phwtos en tais psyhais bebaia kai dienekes ellampsis". "Сущностное озарение души силою благого Духа" необходимо в сфере познания, ибо "при сем-то озарении и подается откровение всякого ведения — pasa gnwsis apokalyptetai — и истинно познается Бог — kai pros aletheian Theos … gnwrizetai". Духосветлая личность, устроенная верой, надеждой и любовью, "вступает в единение с небесным Светом Нетленного Образа", избавляется от зараженного грехом гносеологического феноменализма и еще в сей жизни "приобретает в сущности познание — gnwsis en hypostasei (= реальное, бытийное познание) всех небесных таин". "Те, которые суть сыны света и служения Новому Завету в Духе Святом, ничему не научаются у людей, ибо научаемы Богом — theodidaktoi". В глубинах их сердец благодать Божия "написует законы Духа и наднебесные тайны"; они настолько стяжают благодать, что она "проникает во все члены тела" и "царствует над всеми членами и помыслами". Из духосветлых, причастных благодати гносеологических источников источается благодатное познание, которое одно только ведает тайны Божии, ибо "без Бога и от Него подаваемой силы невозможно соделаться причастником Божественных таин и познать Божию премудрость — eidenai Theou sophian — или обогатиться Духом". "Светом Своего ведения" Господь Иисус Христос помазует духоносных подвижников и изливает в них "вино жизни, новое учение Духа", и они "в тайне научаются тому, чего не ведали".

Возрастание в познании Вечной Триипостасной Истины всегда совершается в категории Бого-человечности и прямо определяется исторической Личностью Богочеловека Христа, "ибо Он есть ипостасная и сущая (существенная) Истина = he enypostatos Aletheia, и без сей Истины невозможно как познать Истину (aletheian gnwnai), так и улучить спасение".

Христос — это существенная (субстанциальная) Истина и "путь в познание истины", поэтому вне Его Личности и личного участия в Его жизни человеческое познание осуждено на рабствующий греху феноменализм, который необходимо перерастает в граничащий с отчаянием гносеологический солипсизм и пирроновский скептицизм.

Истина — это не дискурсивное, психическое или метафизическое понятие, а Вечная Личность, Истина = Личность. И не только Истина = Личность, но и Истина = Личность Богочеловека; и в этом все существенное различие между христианской, православной Истиной и всеми прочими вне-христианскими "истинами" и их подобиями. И эта Истина = Личность Богочеловека доступна обогочеловеченным личностям, ибо Она, "Сама Истина, ...открывается им и учит их: Аз есмь Истина", Она их "вводит в познание Самой Истины" и входит с ними "в единое общение — eis mian koinwnian". "Существенная Истина" — Христос — воплощается в их душах, проникает через всю их личность, и они становятся Христо-светлыми, "имеют просвещающего их Христа", имеют "Самого Господа, воссиявающего в сердцах их", и с Ним всю премудрость Божию.

Когда человеческая душа примет "душу света, т. е. силу Святого Духа", когда ею овладеет свет Божества, тогда она переходит "из мрака зла в свет Христа", и Христос, "весь Свет — to holon phws", вселяется в нее, и она становится "вся светом — hole phws", "вся оком — hole ophtalmos", наслаждающимся созерцанием (= лицезрением) "неизреченной красоты света Лица Христова". Христом осиянная личность иногда приходит как бы в молитвенное исступление, и тогда свет Христов, сияющий в ее сердце, "отверзает внутреннейший, глубочайший и сокровенный свет; почему человек, всецело поглощенный оною сладостью и оным созерцанием, не владеет уже собою, но бывает для мiра как бы безумцем и варваром, по причине преизобилующей любви и сладости и по причине сокровенных таин; так что человек, получив в это время свободу, достигает совершенной меры и бывает чистым и свободным от греха". Такие молитвенные исступления имеют огромное гносеологическое значение: в них личность чувствует всю бесконечность в себе и бесконечность вокруг себя; тогда она, вся объятая радостью, благодатно сливается с неизмеримой вечностью; тогда она реально, на своем опыте переживает православную истину о том, что молитва — это путь познания, путь самого высокого познания.

Без обогочеловечения невозможно познание Богочеловеческих тайн Христовых. Для того чтобы человек стал способным к такому познанию, ему необходимо иметь Христа в центре своих познавательных способностей, иметь Образ (Лик) Христов в своем уме, чтобы ум служил Христу и носил в себе Его подобие. Человеку необходимо всего себя просветить светом Христовым, ибо Христос и пришел для того, чтобы просветить человека Своим собственным светом и облечь его в небесные одежды Своего Божества. Апостолы — исключительный тому пример. Они Христом становятся "очами и светом вселенной" и провидят Истину и смысл всей твари. Без непосредственного Христова участия в каждом действии познания человеку невозможно видеть "чудеса Божии". Через обогочеловечение зараженные грехом орудия познания возвращаются к своей боготканной, нормальной, богообразной природе и приобретают способность к реальному познанию Истины. "Просвещенные Божественным светом духовно видят и распознают истинного друга, сладчайшего и многовожделенного Жениха — Господа"; они "мысленно созерцают вожделенную и единую неизглаголанную красоту". Обогочеловеченной душе все является во свете богочеловечности, ибо строение и облик души придают форму познанию. Душа обладает оком, она "облеклась оком, которым смотрит, и ухом, которым слышит, а подобно сему языком, которым говорит, и рукою; и, одним словом, всем телом и членами его облекшись, душа срастворяется с телом, вследствие чего и совершаются все жизненные отправления".

Преподобный Макарий Египетский различает три главных ступени в развитии познания: чувство (= ощущение), видение и просвещение — aesthesis, horasis, phwtismos. Просвещение — высшая ступень, на которую познающий субъект восходит, когда свой ум просветит светом Христа и Духа Святого, когда его душу "просветит невещественный и Божественный огнь". Очищенный, просвещенный ум возвращается к своей первозданной чистоте, которую он имел до грехопадения, приемлет "свою собственную природу — ten idian physin" и производит чистое, непорочное знание. Такой ум зрит Господа, зрит "ту славу, какую до преслушания видел отец наш Адам".

Личности с просветленным, очищенным умом пленяются высшим миром и "созерцают тамошние красоты и чудеса", они "очищенным умом — dia kekatharmenw nw  — непрестанно созерцают сияние Господа". Христос "действительно видим до дня воскресения" очами очищенной, облагодатствованной, духоносной души. Святой человек, т. е. человек, совершенно очищенный и освященный, иногда в молитвенном восхищении зрит "горний град Иерусалим, светлые тамошние жилища и беспредельный и неизреченный свет — phws apeiron kai aporreton". Божественный огонь Духа Святого "делает ум чистым, дабы он, восприняв естественную способность видения, непрестанно созерцал чудеса Божии". Границы познания размыкаются; откровение — apokalyypsis — становится источником новых познаний, "великие дела и тайны Божии открываются душе — apokalyptetai te psyhe".

Откровение и познание становятся синонимами; границы познания сливаются с границами откровения; их сферы соединяются; безграничность становится границей познания; конечность познания возрастает в бесконечность. Путем со-действия подвига веры, надежды, любви и благодати Божественной Троицы бесконечность богообразной (= богоподобной) души избавляется от адского, греховного солипсизма; "cтены порока, окружающие ум... разрушаются Божией силой", и узкая категория зла перестает быть категорией познания, и сатана перестает быть креатором (= творцом) познания.

Христообразная личность приемлет откровение как наивысший источник познания; поэтому для нее познание не имеет границ. Откровение раскрывает бесконечное множество безграничных возможностей, но эта безграничность не является неестественной, ибо она согласуется с безграничностью богообразной души. Бог постепенно Своею силою возращает душу, "расширяет и возвышает ее до беспредельного и безмерного возрастания — eis aperanton kai ametreton ayxesin… пока не возрастит в собственный Свой возраст". Тем самым онтологически уготовано бесконечное и безмерное возрастание в сфере познания. Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный, — это действует и для познания. Обогочеловеченная, соединившаяся со Христом душа "настолько расширяется мыслью, что бывает повсюду". Но распространение познания до бесконечности, по существу, носит соборный, церковный характер, ибо лишь со всеми святыми человек может познать,чту широта, и долгота, и высота, и глубина тайны Христовой.

Познание святой, взыскающей Христа души Сам Господь Иисус Христос возращает бесконечным ростом; Он "расширяет и распространяет мысли ума ее и в широту, и в долготу, и в глубину, и в высоту всей видимой и невидимой твари"; и ум приходит к реальному познанию твари, прорывается сквозь зараженные грехом струпья, облекающие тварь, и достигает главного, богозданного ядра, ее безгрешной чистоты. Христообразный человек в каждом человеке, под всеми наслоениями греха видит Христо-образную сущность его природы; он "взирает чистым оком и радуется о целом мiре и всемерно желает почтить и полюбить еллинов и иудеев". Христообразная личность имеет "целью ума" познание Христа и Христо-образия всех людей, поэтому ее "ум совершенно не бывает занят ничем видимым" и вещами, которые по сущности не добрые, но он весь — во Христе, он становится "одним умом" со Христом, и поэтому все его творчество — христообразно и богочеловечно.