К кому обращаются авторы статьи "Коза и старцы"?

Здравствуйте, дорогая редакция!

Написать вам побудила опубликованная на портале статья публицистов Медведевой и Шишовой "Коза и старцы". Не первый раз встречаю эту публикацию, она кочует по страницам разных православных изданий. На сайте Православие.ru , где статья была опубликована несколько месяцев назад, она вызвала серьезную дискуссию. Очевидно, размещение ее на страницах Вашего портала требует продолжения этого разговора.

На мой взгляд, в статье довольно сумбурно смешаны совершенно разные вопросы, которые авторы попытались подогнать под одну гребенку. Медведева и Шишова обозначают современную проблему противостояния молодежи и стариков, как провоцируемый извне конфликт поколений. Но, было ли в истории человечества время, когда эта проблема не стояла? О нравственной деградации молодежи и противостоянии "отцов и детей" писали и философы древности и русские писатели не столь далекого от нас XIX века. Однако, в данном случае авторы аппелируют к церковному сознанию, хотя несколько расширительно толкуют термин "белые платочки". Все-таки скорее это синоним не просто наших верующих современниц, а тех женщин, которые мужественно оставались в Церкви в годы богоборчества. Даже Святейший Патриарх Алексий не раз говорил том, что Русскую Православную Церковь в это страшное время сохранили "белые платочки". Земной путь большей части этих исповедниц уже завершился. Но, речь в статье, очевидно, идет о тех пожилых людях, которые живут в Церкви сейчас.

Заранее прошу извинить за то, что буду обращаться к личному опыту, но именно он побуждает не соглашаться с тезисами авторов статьи. Сознательно, я начала ходить в храм, будучи подростком, в конце восьмидесятых годов. В этом кладбищенском приходе на окраине Москвы, к счастью, никогда не закрывавшемся в советское время, двадцать лет назад было очень много пожилых женщин, тех самых "белых платочков". В основном, это были добрые, милые, сердечные люди, но, увы, в подавляющем большинстве не имевшие собственной семьи, совершенно не образованные, а главное духовно безграмотные. В их головах с искренней почти детской верой уживались немыслимые суеверия, которыми они щедро делились с юным поколением в моем лице. Поверьте, непросто в пятнадцать лет, когда такой "белый платочек" совершенно серьезно и строго говорит, что, например, на лыжах кататься грех, потому что Господь повелел по земле ходить ногами, подойти к этому критично. Подобных стращаний мне довелось слышать много, а позже долгое время отфильтровывать вместе со священником на исповеди реальные грехи от мнимых. Да, наши бабушки не ругались, не шикали злобно на приходящих в храм неофитов, не знающих куда и как правильно ставить свечку. Но учителями и советчиками они быть никак не могли. Берусь утверждать, что и сейчас богословски образованных пожилых людей в храмах немного, даже в столице. Не успело еще состариться то поколение, которое получило возможность свободно читать духовную литературу, а тем более получать систематическое духовное образование.

Убеждена, что нравственное право на учительство вообще, а для чад церковных в особенности, определяется отнюдь не возрастом. Умных стариков ценят и собственные дети, и окружающие люди. А если кроме почтенного возраста человек в духовном и интеллектуальном плане ничего не приобрел, то и попытки учительства с его стороны будут выглядеть нелепо и претенциозно. Утверждение о том, что диалог поколений возможен только на почве оказания медицинских услуг вообще не выдерживает никакой критики. Если бабушке есть о чем рассказать, кроме собственных болезней и дороговизне нынешней жизни, думаю, ее будут слушать, но только многие ли бабушки на это способны? Современные дети, как правило, эгоцентричны, спорить трудно, но вместе с тем, они прагматичны-полезные практические сведения воспринимают охотно. Важно учитывать и то, какого возраста внук или внучка. Если в десять ребенок впитывает любую информацию как губка, то для шестнадцатилетнего подростка мысли дедушки или бабушки уже не столь значимы. Юности свойственны поиски новых, собственных авторитетов, а, кроме того сам строй жизни меняется сейчас стремительнее, чем даже пять лет назад. Разрыв между мироощущениями поколений в тридцать и более лет, непреодолим и жизненный опыт бабушки, выросшей в совершенно других условиях, просто не подходит внучке.

Да, что говорить о бабушках! Мне тридцать четыре года, преподаю в Воскресной школе, но, находить общий язык с десяти-двенадцатилетними детьми, заметьте, из церковных семей!, не говоря даже о подростках, уже трудно. Им не интересно то, что занимало моих ровесников в этом возрасте, потому что они изначально обладают большей информированностью, и увы, большим скептицизмом. Это - реалии нашей жизни, с которыми ничего поделать нельзя.

Не вижу ничего страшного и в том, что людей, впервые переступивших порог храма, будут встречать столь красочно описанные авторами статьи "девушка в бейсболке" и "юноша со значком". В идеале, это, конечно, должны быть выпускники ПСТГУ. Молодежь гибче, она скорее найдет нужную тональность разговора с неофитами, тем более они сейчас редко бывают пожилого возраста. И совсем неплохо, если этот коммуникативный навык развит на профессиональном уровне. Человеку зрелому, обремененному собственными проблемами, постоянная необходимость кому-то что-то втолковывать, причем по нескольку раз в день говорить одно и тоже, скорее надоест. Только юность относится к каждому новому человеку с интересом.

И в возрастных ограничениях при приеме на работу, о коих, как о порочном поветрии с Запада сетуют Медведева и Шишова, есть свой глубокий смысл. Попросту говоря, мозги у человека более молодого свежие, он восприимчивее, способнее перенять тот опыт, который требуется данной организации. На руководящие должности ограничений такого рода гораздо меньше, а что касается рядового менеджерского звена, то человеку за сорок объективно трудно стать хорошим исполнителем: силы уже не те, что у юных, а амбиций больше.

Старость, на мой взгляд, дается человеку для того, чтобы смириться, ощутить собственную физическую и социальную немощь, неспособность угнаться за новациями мира сего, а стало быть больше трудится над нравственным совершенствованием. А человеку, шествующему этим трудным путем, менее всего свойственно навязывать свое мнение другим, пусть даже житейски менее опытным, в качестве единственно авторитетного и безапелляционного.

Самое главное, хочется задать вопрос авторам статьи-кому адресован их полемический пыл и не вполне убедительная риторика? Если пожилым людям, то какова цель такого обращения? Убедить стариков, что они априори авторитетны по возрасту? Это не так. Лев Толстой дожил до глубокой старости, но можно ли говорить, что он был прав во всем? Привести аргументы для дискуссии, которая позволит пожилым людям добиться внимания и уважения со стороны детей и внуков? Бессмысленно, если они не интересны своим детям как личности. Я уж не говорю о том, что, поколение нынешних бабушек и дедушек вообще вряд ли являются пользователями Интернета.

Возможно, Медведева и Шишова адресовались к молодежи, тогда к какой? Если к нецерковной, то она, как правило, не заходит на православные ресурсы, а, зайдя, не будет читать очередного весьма скучного нравоучительного обличения собственных пороков и правильно сделает. Если к церковной, то о заповеди Закона Божия по отношении к старшим она осведомлена, а большей значимостью никакие публицистические экзерсисы для нее не обладают. Тогда к кому обращаются авторы статьи "Коза и старцы"?