Ермолай-Еразм. "Повесть о Петре и Февронии Муромских"

Ермолай-Еразм (Ермолай Прегрешный) — выдающийся русский мыслитель, писатель и публицист. В 40–60-х гг. XVI века он был сначала священником в Пскове, затем служил протопопом кремлевского собора Спаса на Бору, а позднее постригся в монахи под именем Еразма. В настоящее время известно большое число произведений, подписанных его именем (до иночества — именем Ермолай, после пострижения — "Ермолай, во иноцех Еразм", кроме того, он называл себя "прегрешным"). Наибольшую творческую активность Ермолай-Еразм проявил в годы своего московского жительства, поскольку был привлечен митрополитом Макарием к участию в создании различного рода произведений богословского характера, в том числе житий для Великих Миней Четьих.

Перу Ермолая-Еразма принадлежат богословские сочинения "Книга о Троице" и "Зрячая пасхалия", публицистический трактат "Благохотящим царем правительница", содержащий проект проведения социальных реформ, жития "Повесть о Петре и Февронии Муромских" и "Повесть о епископе Василии", ряд посланий и некоторые другие произведения. Благодаря счастливой случайности его произведения (за исключением посланий) дошли до нас в двух сборниках, написанных самим автором.

Наиболее известным сочинением Ермолая-Еразма стала "Повесть о Петре и Февронии Муромских". Вообще, эта "Повесть" — одно из самых выдающихся древнерусских произведений агиографического жанра. По своему содержанию, стилистике, даже своими главными героями, "Повесть" резко выделяется в чреде иных житий, написанных в это время.

В основе сюжета "Повести" лежит рассказ о любви князя и крестьянки. Князь Петр спасает жену своего брата от змея, посещающего женщину в облике ее мужа. Убив змея мечом, найденным при таинственных обстоятельствах, Петр забрызгался змеиной кровью, отчего его тело покрылось струпьями. Отрок, посланный Петром для поиска лекаря, оказался в рязанском селе Ласкове, где встретил девушку, поразившую его своей мудростью. Феврония соглашается исцелить князя, если он женится на ней. Петр дает ей это обещание, но, едва исцелившись, отказывается жениться: "Ну, как это можно — князю дочь древолаза взять себе в жены!" — восклицает он. Однако болезнь вновь поражает Петра и, лишь вторично исцелившись, он исполняет свое обещание. Княжна из крестьян вызвала неудовольствие боярских жен, и они потребовали изгнать Февронию. Она соглашается уйти, если ей разрешат взять с собой, что она пожелает. Обрадованные бояре не возражают, но мудрая Феврония уводит с собой мужа, который предпочитает княжеской власти долг супруга, венчанного в церкви. Распри, поразившие бояр после ухода княжеской четы, побуждают их призвать князя и княгиню обратно. Всю оставшуюся жизнь Петр и Феврония прожили в любви и согласии и умерли в один день. А после смерти, положенные в разные гробы, они чудесным образом оказываются в единой гробнице.

По мнению некоторых исследований, сюжет "Повести" настолько необычен, что она напоминает не столько житийное произведение, сколько народную сказку или художественное сочинение о силе любви. Определенную сказочность подчеркивает и стилистика "Повести", выдержанная в ярком повествовательном ключе, близком к притчам. Подобная неординарность "Повести" побуждает многих исследователей считать ее в большей степени литературно-художественным произведением, нежели классическим житием.

Однако в последнее время появились исследования, в которых дается совершенно иная трактовка "Повести о Петре и Февронии", в частности, работа М.Б. Плюхановой "Сюжеты и символы Московского царства" (М., 1995). Дело в том, что Петр и Феврония, канонизированные церковью в 1547 году, как "новые чудотворцы", — это персонажи легенд муромского края. Современные исследования показывают, что им не находится никаких реальных исторических прототипов. Тем не менее, к XVI столетию, видимо, уже существовал довольно популярный корпус устных преданий о Петре и Февронии, послуживший основой для установления их церковного почитания. Впрочем, ни одной устной легенды до нашего времени не дошло.

Следовательно, возникает вопрос, — почему в середине XVI века возникла потребность в канонизации именно этих героев, святость которых не была зафиксирована ни в одном письменном памятнике? И какой смысл вкладывал Ермолай-Еразм в написанное им житие?

"Повесть" наполнена многообразной христианской символикой. Остановимся лишь на двух важнейших символах, определяющих весь внутренний смысл этого произведения. Первый — символ князя-змееборца. Змееборчество — это символическое обозначение великого подвига во имя веры, не случайно на Руси столь популярным был культ великого змееборца Георгия Победоносца. Впрочем, змееборчество Петра не представлено в "Повести", как конкретный подвиг, и сохраняет максимально абстрактное религиозное значение — это какая-то великая победа над дьяволом, покушающегося на чистоту и целомудрие светских правителей. Победа Петра обеспечивается небесными силами, которые послали Петру меч, священное оружие, заложенное в церковной алтарной стене.

При объяснении этого символа, необходимо помнить, что в середине XVI века образ князя-змееборца приобретал все большее значение — воинствование за веру, символически обозначаемое через змееборчество, означало сущность власти русского царя. Ведь то, что царь-властитель есть змееборец, было известно всякому — еще с конца XV века изображение всадника, поборающего дракона, утвердилось на великокняжеских печатях, а затем перешло на царский герб. Итак, образ князя-змееборца Петра из "Повести о Петре и Февронии Муромских" можно рассматривать, как символическое обозначение важнейшей функции русского царя — воителя со злом во имя сохранения чистоты правой веры.

Второй символ — это образ мудрой жены, Премудрость, целительная и целомудренная, с которой правитель вступает в союз. Образ мудрой Февронии находит параллели в Библии и в различных древнерусских памятниках. В "Книге о Троице" самого Ермолая-Еразма представлен ряд земных жен, творящих своей мудростью человеческую историю. Поэтому битва Петра со змием может рассматриваться как битва с неверием, ересью, в ходе которой борец, соприкоснувшийся с дьявольским неверием, заражается им. Но женщина-Премудрость исцеляет его. Следовательно, образ Февронии — это символ царственной Премудрости, второго компонента власти православного государя, с помощью которой созидается царство.

Подобная трактовка символики "Повести о Петре и Февронии Муромских" позволяет сделать вывод, что "Повесть" прославляет не просто двух святых заступников, а два начала, на которых стоит православный мир и из которых составляется православная власть — змееборчество и Премудрость. И оба этих начала соединяются, по убеждению Ермолая-Еразма, в русском царе — единственном православном правителе на земле. Недаром в одном из сочинений Ермолай-Еразм писал: "Если же поищем мы теперь благоверного царя, ни у одного народа, кроме русского народа, не увидим царя православного".

"Повесть о Петре и Февронии Муромских" вызвала неоднозначную реакцию у современников. Так, митрополит Макарий не стал включать ее в Великие Минеи Четьи. Кстати, и другое житийное сочинение Ермолая-Еразма — "Повесть о епископе Василии" — было подвергнуто значительной переработке, прежде чем его использовали в другом житии, написанном другим же автором. В то же время, сам сюжет о Петре и Февронии стал очень популярным в Древней Руси, и получил свое развитие, как в литературе, так и в иконописи.

Фрагменты из "Повести" публикуются по: Библиотека литературы Древней Руси. Т. 9. СПб., 2000. С. 455–471. Подготовка текста и предисловие С.В. Перевезенцева, комментарии Р. П. Дмитриевой, перевод Л. А. Дмитриева.


ПОВЕСТЬ О ПЕТРЕ И ФЕВРОНИИ МУРОМСКИХ

<…> Есть в Русской земле город, называемый Муромом (1), в котором правил, как рассказывают, благоверный князь по имени Павел. Но дьявол, испокон веку ненавидящий благо человеческого рода, послал жене князя на блудное дело злого крылатого змея. Он являлся ей в видениях таким, каким был по своей природе, а посторонним людям казалось, что это сам князь с женою своею сидит. Долго продолжалось такое наваждение. Жена же этого не скрывала и рассказала о всем, что с ней произошло, князю, мужу своему. А злой змей силой овладел ею.

Князь стал думать, как поступить со змеем, но был в недоумении. И говорит жене: "Раздумываю, жена, но не могу придумать, чем одолеть этого злодея? Не знаю — как убить его? Когда станет он говорить с тобой, спроси, обольщая его, вот о чем: ведает ли этот злодей сам — от чего ему смерть должна приключиться? Если узнаешь об этом и нам поведаешь, то освободишься не только в этой жизнь от злосмрадного дыхания и шипения его и всего этого бесстыдства, о чем даже говорить срамно, но и в будущей жизни нелицемерного судью, Христа, тем умилостивишь". Слова мужа своего жена накрепко запечатлела в сердце своем, и решила она: пусть так и будет.

И вот однажды, когда пришел к ней этот злой змей, она, крепко храня в сердце слова мужа, обращается к этому злодею с льстивыми речами, говоря о том и о другом, а под конец с почтением восхваляя его, спрашивает: "Много всего ты знаешь, а знаешь ли про смерть свою — какой она будет и от чего?" Он же, злой обманщик, обманут был простительным обманом верной жены, ибо, пренебрегши тем, что тайну ей открывает, сказал: "Смерть мне суждена от Петрова плеча, от Агрикова меча" (2). Жена же, услыхав эти слова, накрепко запомнила их в сердце своем и, когда этот злодей ушел, поведала князю, мужу своему то, что сказал ей змей. Князь же, услышав это, недоумевал — что значит: смерть от Петрова плеча и от Агрикова меча?

А у князя был родной брат по имени Петр (3). Как-то Павел позвал его к себе и стал говорить ему о словах змея, которые тот сказал жене его. Князь же Петр, услыхав от брата своего, что змей назвал виновника смерти своей его именем, стал думать, без колебаний и сомнений, как убить змея. Только одно смущало его — не ведал он ничего об Агриковом мече.

Было у Петра в обычае ходить в одиночестве по церквам. А за городом стояла в женском монастыре церковь Воздвижения честного и животворящего креста (4). Пришел он в нее один помолиться. И вот явился ему отрок, говоря: "Княже! Хочешь, я покажу тебе Агриков меч?" Он же, стремясь исполнить задуманное, ответил: "Да увижу, где он!" Отрок же сказал: "Иди вслед за мной". И показал князю в алтарной стене меж плитами щель, а в ней лежал меч. Тогда благоверный князь Петр взял тот меч, пошел к брату и поведал ему о всем. И с того дня стал искать подходящего случая, чтобы убить змея.

Каждый день Петр ходил к брату своему и к снохе своей, чтобы отдать поклон им. Раз случилось ему прийти в покои к брату своему, и сразу же от него пошел он к снохе своей, в другие покои, и увидел, что брат его у нее сидит. И, пойдя от нее назад, встретил он одного из приближенных брата своего и сказал ему: "Вышел я от брата моего к снохе моей, а брат мой остался в своих покоях, и я, нигде не задерживаясь, быстро пришел в покои к снохе моей и не понимаю и удивляюсь, каким образом брат мой очутился раньше меня в покоях снохи моей?" А тот человек сказал ему: "Господин, никуда после твоего ухода не выходил твой брат из покоев своих!" Тогда Петр уразумел, что это козни лукавого змея. И пришел он к брату и сказал ему: "Когда это ты сюда пришел? Ведь я, когда от тебя из этих покоев ушел и, нигде не задерживаясь, пришел в покои к жене твоей, то увидел тебя сидящим с нею и сильно удивился, как ты пришел раньше меня. И вот снова сюда пришел, нигде не задерживаясь, ты же, не понимаю как, меня опередил и раньше меня здесь оказался?" Павел же ответил: "Никуда я, брат, из покоев этих, после того как ты ушел, не выходил и у жены своей не был". Тогда князь Петр сказал: "Это, брат, козни лукавого змея — тобою мне является, чтобы я не решился убить его, думая, что это ты — мой брат. Сейчас, брат, отсюда никуда не выходи, я же пойду туда биться со змеем, авось, с Божьей помощью убит будет лукавый этот змей".

И, взяв меч, называемый Агриковым, пришел он в покои к снохе своей и увидел змея в образе брата своего, но, твердо уверившись в том, что не брат это его, а коварный змей, ударил его мечом. Змей же, обратившись в свое естественное обличье, затрепетал и умер, и обрызгал он блаженного князя Петра своей кровью. Петр же от зловредной той крови покрылся струпьями, и появились на теле его язвы, и охватила его тяжкая болезнь. И искал он у многих врачей от своего недуга исцеление, но ни у кого не нашел.

 
II
Прослышал Петр, что в Рязанской земле много врачей, и велел везти себя туда — из-за тяжкой болезни сам он сидеть на коне не мог. И когда привезли его в Рязанскую землю, то послал он всех приближенных своих искать врачей.

Один из княжеских отроков забрел в село, называемое Ласково (5). Пришел он к воротам одного дома и никого не увидел. И вошел в дом, но никто не вышел ему навстречу. Тогда вошел он в горницу и увидел удивительное зрелище: сидела в одиночестве девушка и ткала холст, а перед нею скакал заяц.

И сказала девушка: "Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!" Юноша же, не поняв этих слов, спросил девушку: "Где хозяин этого дома?" На это она ответила: "Отец и мать мои пошли взаймы плакать, брат же мой пошел сквозь ноги на покойников глядеть".

Юноша же не понимал слов девушки, дивился, видя и слыша подобные чудеса, и спросил у девушки: "Вошел я к тебе и увидел, что ты ткешь, а перед тобой заяц скачет (6), и услышал я из уст твоих какие-то странные речи и не могу уразуметь, что ты говоришь. Сперва ты сказала: плохо, когда дом без ушей, а горница без очей. Про отца же и мать сказала, что они пошли взаймы плакать, про брата же сказала — "сквозь ноги на покойников смотрит". И ни единого слова твоего я не понял!"

Она же сказала ему: "И этого-то понять не можешь! Пришел ты в дом этот, и в горницу мою вошел, и застал меня в неприбранном виде. Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это — уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок, то, увидя, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это есть у горницы очи. А что сказала тебе про отца и мать, и про брата, что отец мой и мать моя пошли взаймы плакать — это пошли они на похороны и там оплакивают покойника. А когда за ними смерть придет, то другие их будут оплакивать: это — плач взаймы. Про брата же тебе так сказала потому, что отец мой и брат — древолазы, в лесу по деревьям мед собирают. И сегодня брат мой пошел бортничать, и когда он полезет вверх на дерево, то будет смотреть сквозь ноги на землю, чтобы не сорваться с высоты. Если кто сорвется, тот с жизнью расстанется. Поэтому я и сказала, что он пошел сквозь ноги на покойников глядеть".

Говорит ей юноша: "Вижу, девушка, что ты мудра. Назови мне имя свое". Она ответила: "Зовут меня Феврония". И тот юноша сказал ей: "Я слуга муромского князя Петра. Князь же мой тяжело болен, в язвах. Покрылся он струпьями от крови злого летучего змея, которого он убил своею рукою. От своей болезни искал он исцеления у многих врачей, но никто не смог вылечить его. Поэтому повелел он сюда себя привезти, так как слыхал, что здесь много врачей. Но мы не знаем ни имени, ни где они живут, поэтому и расспрашиваем о них". На это она ответила: "Если бы кто-нибудь взял твоего князя себе, тот мог бы вылечить его". Юноша же сказал: "Что это ты говоришь — кто может взять моего князя себе! Если кто вылечит его, того князь богато наградит. Но назови мне имя врача того, кто он и где дом его". Она же ответила: "Приведи князя твоего сюда. Если будет он чистосердечным и смиренным в словах своих, то будет здоров!"

Юноша быстро возвратился к князю своему и подробно рассказал ему о всем, что видел и что слышал. Благоверный же князь Петр повелел: "Везите меня туда, где эта девица". И привезли его в тот дом, где жила девушка. И послал он одного из слуг своих, чтобы тот спросил: "Скажи мне, девица, кто хочет меня вылечить? Пусть вылечит и получит богатую награду". Она же без обиняков ответила: "Я хочу его вылечить, но награды никакой от него не требую. Вот к нему слово мое: если я не стану супругой ему, то не подобает мне и лечить его". И вернулся человек тот и передал князю своему, что сказала ему девушка.

Князь же Петр с пренебрежением отнесся к словам ее и подумал: "Ну как это можно — князю дочь древолаза взять себе в жены!" И послал к ней, молвив: "Скажите ей — пусть лечит, как умеет. Если вылечит, возьму ее себе в жены". Пришли к ней и передали эти слова. Она же, взяв небольшую плошку, зачерпнула ею квасу, дунула на нее и сказала: "Пусть истопят князю вашему баню, пусть он помажет этим все тело свое, где есть струпья и язвы. А один струп пусть оставит непомазанным. И будет здоров!"

И принесли князю эту мазь; и повелел он истопить баню. Девушку же он захотел испытать в ответах — так ли она мудра, как он слыхал о речах ее от отрока своего. Послал он к ней с одним из своих слуг небольшой пучок льна, говоря так: "Эта девица хочет стать моей супругой ради мудрости своей. Если она так мудра, пусть из этого льна сделает мне сорочку, и одежду, и платок за то время, пока я в бане буду". Слуга принес Февронии пучок льна и, вручив его ей, передал княжеский наказ. Она же сказала слуге: "Влезь на нашу печь и, сняв с грядки поленце (7), принеси сюда". Он, послушав ее, принес поленце. Тогда она, отмерив пядью, сказала: "Отруби вот это от поленца". Он отрубил. Она говорит ему: "Возьми этот обрубок поленца, пойди и дай своему князю от меня и скажи ему: за то время, пока я очешу этот пучок льна, пусть князь твой смастерит из этого обрубка ткацкий стан и всю остальную снасть, на чем будет ткаться полотно для него". Слуга принес к своему князю обрубок поленца и передал слова девушки. Князь же говорит: "Пойди скажи девушке, что невозможно из такой маленькой чурочки за такое малое время смастерить то, чего она просит!" Слуга пришел и передал ей слова князя. Девушка же на это ответила: "А это разве возможно — взрослому мужчине из одного пучка льна, за то малое время, пока он будет в бане мыться, сделать сорочку, и платье, и платок?" Слуга ушел и передал эти слова князю. Князь же подивился ответу ее.

 


Страница 1 - 1 из 2
Начало | Пред. | 1 2 | След. | КонецВсе

© Все права защищены http://www.portal-slovo.ru

 
 
 
Rambler's Top100

Веб-студия Православные.Ру