Патрология. Период второй. Патристическая, или посленикейская, церковная литература. Св. Василий Великий

1. Биографические сведения.

Св. Василий родился в Каппадокии близ Кесарии около 330 г. Он происходил из знатного, богатого и известного своим благочестием семейства. Первоначальное воспитание он получил в домашнем кругу главным образом от своей бабки Макрины Старшей, образованной и благочестивой женщины, ревностной почитательницы св. Григория Чудотворца, этого талантливого ученика Оригена. Его первоначальным обучением занимался отец, Василий Старший, известный и всеми уважаемый ритор в Неокесарии. Дальнейшее образование талантливый юноша продолжал в отечественном городе Кесарии, затем в Константинополе, и наконец в Афинах. Здесь между ним и Григорием Богословом, с которым он познакомился еще в Кесарии, завязалась тесная дружба.

Приняв крещение от Кесарийского архиепископа Диания, Василий отправился в путешествие по Сирии и Египту, чтобы лично познакомиться с подвижниками, о которых так много говорили. Путешествие по Востоку дало ему также ясное представление о догматических спорах, разрывавших церковное единство. Возвратившись из этого путешествия, Василий удалился в пустыню близ Неокесарии, чтобы предаться аскетическому образу жизни. Он отдавал предпочтение общежитию и ясно видел опасности отшельнической жизни. Его слово и пример действовали так сильно, что, по свидетельству Руфина, в скором времени жизнь всего Понта стала отличаться новым характером. Григорий Назианзин (Богослов) часто приходил к Василию в его Понтийскую пустыню. С его помощью св. Василий составил правила для возникающих повсюду монастырей. Здесь же друзья совместно изучали Св. Писание и сочинения Оригена. Плодом изучения Оригена был составленный ими сборник выдержек из сочинений великого александрийского катехета под заглавием "Origrnous filoklkalia Около 364 г. преемник Диания Евсевий Кесарийский вызвал Василия в Кесарию и посвятил в пресвитера. Вместе с вступлением на престол императора Валента арианство получило новую силу и неоднократно угрожало православию Кесарийской области. Чем был в эти дни опасности Василий для богословски необразованного Евсевия, свидетельствует Григорий Богослов: "Он был для него всем — добрым советчиком, искусным помощником, изъяснителем Св. Писания, истолкователем обязанностей, опорой старости, хранителем его веры, самым надежным из клириков и опытнее всех мирян". В Кесарии Василий вел тот же аскетический образ жизни, что и в пустыне. В 368 г. страшный голод разразился в Каппадокии. Василий продал доставшееся ему от матери имение и отдал все деньги в пользу голодающих.

В 370 г. Евсевий умер, и его преемником был избран Василий. Этому избранию особенно много содействовали Григорий Старший и Григорий Богослов. Заботы о богослужении, исправление недостатков клира, открытие убежищ для престарелых, больных и странников были ближайшей задачей деятельности нового епископа. Когда Каппадокия была разделена на две провинции, между Василием и Анфимом Тианским возник продолжительный спор из-за границ их архиепископской власти. Постоянно возобновлявшиеся попытки св. Василия к уничтожению мелетианского раскола в Антиохии не имели успеха. Но главную заслугу Василия составляла его борьба с арианством. Он один только из видных православных епископов Востока сохранил за собой Кесарийскую кафедру, когда Валент лично предпринял путешествие по восточным провинциям с целью дать перевес ереси путем изгнания православных пастырей. Василий Великий старался объединить всех православных, не питавших доверия друг к другу, и заручиться поддержкой Западной Церкви. Умер св. Василий 1 января 379 г.

Характерная черта личности Василия Великого, проявившаяся во всей его деятельности, — это организаторский талант. Везде и всегда он выступает объединителем сил и творцом прочной организации. Он учреждает в Каппадокии монашество, имевшее такое огромное практическое значение в истории Церкви, и дает ему устав. Он ставит на твердую почву церковную благотворительность, исправляет недостатки клира, объединяет православных Востока, ищет союза с Западом. Василий Великий — человек дела, а не науки и литературы. Тем не менее, само дело, которое он защищал, требовало борьбы посредством литературного оружия. Поэтому от него осталось много важных сочинений.

2. Сочинения Василия Великого можно разделить на догматические, экзегетические, аскетические, гомилетические и письма.

A. Догматические сочинения.

a. Из числа этих сочинений особенно важен труд "Против Евномия". Он написан в 363 или 364 г. Сочинение разделяется на пять книг. В первой опровергается, что понятие нерожденности служит выражением самой сущности Божества. Во второй доказывается единосущие Сына Божия, а в третьей опровергаются доводы Евномия против признания единосущия Духа Святого. Содержанием четвертой и пятой книг тоже служит доказательство единосущия Сына и Духа Святого. Эти две последние книги представляют собой не столько законченное целое, сколько собрание материалов. Они — дело позднейшей руки, которая черпала для них содержание в сочинениях Василия Великого. Дрэзеке приписывает две эти книги Аполлинарию Лаодикийскому, а А. А Спасский — Дидиму.

b. Сочинение "О Духе Святом" написано около 375 г. и посвящено доказательству единосущия Сына Божия и Духа Святого. Василий Великий употреблял в общественных молитвах две формы славословия — "Слава Отцу через Сына в Святом Духе" и "Слава Отцу с Сыном и со Св. Духом". В сочинении о Духе Святом Василий оправдывает последнюю форму славословия ссылкой на то, что Сыну и Духу принадлежит одна и та же слава, потому что они единосущны Отцу.
c. По свидетельству бл. Августина, Василий Великий написал еще сочинение "Против манихеев", но оно не сохранилось.

 B. Экзегетические сочинения.

a. Сюда относится прежде всего "Шестоднев", который уже в древности пользовался большой известностью как на Востоке, так и на Западе. В нем св. Василий выясняет буквальный смысл истории творения. Обещанное в конце последней 9-й беседы сочинение об образе Божием в человеке, вероятно, вовсе не было написано. Две беседы "Об устроении человека" и одна "О рае", которые прежде обыкновенно связывались с "Шестодневом", не подлинны.
b. В 15-ти беседах на отдельные псалмы Василий Великий пользуется текстом не столько для истолкования, сколько для целей нравственного назидания.
c. "Комментарии на 1–16 главы пророка Исайи" сомнительны со стороны своей подлинности, но во всяком случае их составление относится ко времени Василия Великого.
d. "Комментарий на книгу Иова" потерян.

C. Аскетические сочинения.

a. Два трактата — "О суде Божием" и "О вере" — служат как бы введением к нравственным правилам  числом 80, которые состоят из различных нравственных тезисов, подтверждаемых ссылками на Св. Писание.
b. Так называемые "Слова Подвижнические" (числом два) служат введением к "Правилам", которые составлены в двух редакциях — просторной, излагающей общие принципы монашеской жизни, и сокращенной, в которой речь идет уже о частностях. Подлинность "Подвижнических слов" сомнительна, подлинность "Правил" несомненна.
c. Заключением "Правил" служат "Наказания" для монахов и монахинь, падших в прегрешения, и "Подвижнические уставы", в которых содержатся советы монашествующим. То и другое признается теперь по большей части подложным.

D. Беседы и письма.

a. Вопрос о подлинности бесед, приписываемых Василию Великому, особенно труден. Подлинным считается собрание 24 бесед, которые отличаются отчасти догматическим или, вернее, экзегетическим характером, отчасти нравственно-богословским. Некоторые из них содержат похвалу мученикам. Василий Великий был одним из известнейших проповедников древности. Наибольшей популярностью пользуются проповеди Василия Великого: "На упивающихся", "Против ростовщиков" и "К юношам, о том, как извлекать пользу из языческих сочинений".
b. Уже св. Григорий Богослов занимался составлением сборника писем св. Василия. До нас сохранилось 365 писем, из которых две трети написаны во время епископства Василия Великого. Письма по большей части касаются событий и волнений той эпохи. Некоторые из них содержат целые богословские трактаты, посвященные тому или другому вопросу, связанному с арианскими спорами. Так называемые "Три канонических послания к Амфилохию Иконийскому" содержат постановления, касающиеся покаянной дисциплины.

Учение Василия Великого

3. Источики богопознания.

a. Василий Великий признавал богодухновенность Писания в широких размерах. "В нем (Писании) нет ничего напрасно сказанного даже до единого слова". Воздействие Духа Святого на пророка в противоположность демонскому влиянию состоит в просветлении умственных способностей. Невозможно, чтобы Дух Премудрости делал человека лишенным ума. Сам процесс этого воздействия Василий Великий выясняет таким образом. Писание говорит о гласе Божием, о видениях, которые созерцает пророк, но глас Божий не должно понимать в смысле чувственном, в смысле сотрясения воздуха. Представления возбуждаются в нас двояким путем: обычно через слух и зрение, но иногда и помимо чувств, как, например, во сне. Дух воздействует непосредственно на ум пророка, возбуждая в нем мысли, которые должны быть возвещены людям.

b. В учении о Предании Василий Великий является верным учеником Оригена: подобно александрийцам, он признает существование тайного Предания. "Из догматов и проповедей, соблюдаемых в Церкви, — говорит Василий Великий, — иные имеем в Св. Писании, а другие, дошедшие до нас от апостольского Предания, прияли мы тайно". К учению, проповедуемому открыто, скоро все привыкают и перестают относиться к нему с должным уважением. Чтобы предохранить эти святые истины от оскорбления, уже Св. Писание излагает их прикровенно. Подобно этому апостолы и отцы "достоуважаемость таинств охранили сокровенностью и соблюдением в молчании". Действительность существования такого Предания доказывается перечислением обрядов, сохраняемых Церковью, но не упоминаемых в Писании. Сюда относятся: крестное знамение, обращение к востоку во время молитвы, формула призывания Духа Святого в Евхаристии, обряды крещения и крещальная формула. Особенность Каппадокийцев состоит в том, что они сделали попытку воспользоваться данными тайного Предания и церковным обычаем в полемике с арианами.

c. Третьим источником религиозного ведения служит естественное познание. Оно имеет два пути. Во-первых, аристотелевское познание первопричины через умозаключение от свойств мира, как действия этой первопричины. Не познать Бога при помощи созерцания чудес мироздания, — всё равно, что ничего не видеть при полуденном освещении. Но Василий Великий отдает предпочтение Платону, который считал более прямым путем богопознания самопознание. Этот способ богопознания Василий Великий раскрывает с особенной ясностью в своей проповеди на слова "Внемли себе" (Втор. 15:9). Человек — это малый мир. Бесплотность души указывает на бесплотность Бога. Непространственность ума указывает на внепространственность Бога, а невидимость души — на Его бестелесность.

d. Субъективным условием богопознания служит очищение духа от страстей и от всего плотского.

Как предметы правильно отражаются только в гладкой поверхности воды, так познание высших истин доступно только душе, не возмущаемой тревогами страстей и житейских забот. В этом пункте Василий Великий говорит прямо словами Платона: "Гнев, пожелание, робость, зависть приводят в смятение око души, и вообще все страсти приводят в замешательство душевную прозорливость. Как мутное око не воспринимает видимых предметов, так невозможно с возмущенным сердцем приступать к познанию истины. Поэтому должно удалиться от всех мирских дел и не вводить в душу посторонних помыслов".

Еще необходимее очищать душу от всего плотского. Тело и дух — две противоположные чашки весов. Если поднимается одна из них, то опускается другая, и наоборот. Точно так же, когда тело обременено тучностью, тогда ум слабеет. В особенности препятствием богопознания служит обильное питание, "потому что, — поясняет Василий Великий, — какие-то дымные испарения, поднимающиеся из обильной и грубой пищи, подобно густому облаку, не допускают до нашего ума нисходящих на него озарений Св. Духа. Потому и Моисей, восходя умом к созерцанию Бога, без пищи и питья провел 40 дней, чтобы владычественное в себе поставить в невозмущенное состояние".

4. Учение о Троице. Чтобы определить место, занимаемое св. Василием в истории споров о Троичности, нужно выяснить его отношение, с одной стороны, к староникейскому направлению, с другой — к разнообразным богословским партиям Востока.

A. Василий Великий с величайшим уважением относился к Афанасию Великому, но не вполне разделял его мнения. Отношение Василия Великого к староникейскому учению определяется тем положением, которое он занял в вопросе о мелетианском расколе в Антиохии. В числе защитников православия на I Вселенском соборе находился и Евстафий Антиохийский. Около 330 г. он был изгнан, и кафедра его перешла к евсевианам. Тогда часть паствы, оставшаяся верной изгнанному епископу, под предводительством пресвитера Павлина отделилась от господствующего большинства, сохраняя в чистом виде Никейскую веру. Она удержала всю никейскую терминологию: "одна сущность", "одна ипостась" и "три Лица". Афанасий и западные видели в последователях Павлина истинных хранителей Никейской веры, и если речь заходила об их соединении с мелетианами, то староникейцы понимали под этим присоединение мелетиан к павлинианам, как к истинной Церкви. Василий Великий, напротив, был решительным защитником Мелетия, а в вероучении евстафиан видел наклонность к савеллианству. Он высказывается, во-первых, против признания в Боге одной только ипостаси, потому что это дает повод к обвинению в савеллианстве. "Если говорят, — рассуждает Василий Великий, — что Лица не ипостасны, то впадают в савеллианство. Если же признают их ипостасными, то пусть счисляют". Во-вторых, учение о Трех Лицах он признает недостаточным. Слово prosopon означает лицо, личность, маску и роль. Вследствие этого савеллиане охотно подписались бы под формулой: "Бог един по ипостаси и троичен в Лицах". Они могли истолковать ее в том смысле, что одно и то же Божественное Существо попеременно действует то в Лице Отца, то в Лице Сына, то в Лице Духа Святого, как один и тот же человек на сцене попеременно может изображать различных лиц.

Таким образом, Василий Великий отвергает староникейскую терминологию на том основании, что она слишком резко выражает Единство Лиц Св. Троицы и недостаточно — Их самостоятельность.

B. Отношение к арианству и полуарианству.

a. Отношение Василия Великого к арианам достаточно выразилось в его литературной борьбе с учением Евномия.

Евномий изложил свое учение в "Апологии", составленной в 360 г. Это сочинение еретика Василий Великий и разбирает в своем трактате "Против Евномия". В основу своего учения Евномий положил теорию, согласно которой имя служит точным выражением самой сущности предмета.

Такое адекватное имя Бога Отца он видел в слове Нерожденный и с точки зрения этого понятия, в противовес Афанасию, вся полемика которого с арианами вращалась вокруг точного разграничения понятий рождение и творение, обосновывал арианское учение. Сущность Отца состоит в нерожденности, сущность Сына в рожденности. Отсюда Евномий делал ряд выводов.

. Если сама сущность Отца состоит в нерожденности, то, по самому понятию, она не может быть передана рожденному, иначе пришлось бы утверждать, что рожденный Сын по сущности есть нерожденный. Следовательно, Единородный по самой сущности противоположен Отцу.
. Нерожденная сущность неизменяема и бесстрастна, рождение же предполагает отделение, поэтому Сын не может быть рожденным. Он создан.
. Допустим, что Бог родил Сына. Но какого — уже существовавшего или еще не существовавшего? Первое нелепо, а второе ведет к признанию, что Сын не вечен.
Хотя Сын противоположен по сущности Отцу и сотворен во времени, однако Он совершеннее всякой твари, потому что, во-первых, создан ранее всего, во-вторых, создан непосредственно Самим Богом, в-третьих, получил от Бога Божественную власть и достоинство.

а. Возражения Василия Великого против основных понятий Евномия сводятся к следующему. Сущности вообще недоступны человеческому познанию. Даже видимую природу мы познаем только в явлениях, но не в ее сущности. Тем более сущность Бога непостижима не только для человеческого ума, но и для всякой разумной природы. Мы познаём Бога как всемогущего, премудрого, благого, т. е. по Его действованиям, а не по сущности. Что касается имени, то оно выражает собой не сущность, а только свойства предмета или его отношения. Отсюда при различии имен может иметь место единство сущности: люди называются различно, но сущность их одна. Тем более нерожденность не может служить выражением сущности Бога. Это понятие отрицательное, указывающее только на то, чего в Боге нет, и не указывающее, чем Он обладает. Отсюда "Нерожденность не есть сущность Бога, но сущность Бога есть нерожденная".

Из этих основных положений Василий Великий делает выводы, противоположные выводам Евномия.

. Рожденность Сына указывает только на Его личное свойство и ничего не говорит о Его сущности. Следовательно, из различия имен нельзя делать вывод о различии сущности.
. Рождение тварей действительно предполагает отделение. Но Божество по Своим свойствам совершенно противоположно чувственному бытию. Если рождение существ изменяемых сопряжено с болезненностью и отделением, то Неизменяемый рождает противоположным образом.
. Рождение не исключает мысли о вечности. Нужно различать понятия вечности и безначальности. Под вечностью разумеется существование прежде всякого времени. Но существо вечное в этом смысле может и не быть безначальным, если причину своего бытия оно имеет не в себе самом, а в ком-нибудь другом. Отец проявляется в вечном действии — Сыне, но, как действие, Сын, будучи вечен, однако не безначален.

В учении Евномия о несравненном величии Единородного Василий Великий видит непоследовательность. Если Сын есть творение, то Он так же далек от Бога, как и все другие твари. Евномий, разделив предварительно Отца и Сына по Их природе, приписывает Им потом одинаковые свойства.

b. В ином отношении находился Василий Великий к полуарианам. Полуарианами называются православные Востока, не принимавшие термина omoousios из страха впасть в савеллианство и державшиеся учения, что Сын Божий не по хотению только, но и по существу и по всему подобен Отцу. В развитии полуарианства можно указать две стадии. Первая характеризуется "Памятной запиской", представленной полуарианами после Анкирского собора (358 г.) императору Констанцию. В ней анафематствуется omoousios. Отец и Сын признаются двумя Ипостасями. Под ипостасью понимается, во-первых, как и у Кирилла Иерусалимского (ср. XVIII, 3), бытие пребывающее в противоположность призрачному и исчезающему, т. е. почти то же, что и под сущностью; во-вторых, особенное в противоположность общему. "Хотя дух — Отец, дух — Сын, дух и Дух Святой: однако же отсюда не мыслится, что Сын есть Отец. Существует и Дух, который не мыслится ни Сыном, ни Отцом. Свойства самостоятельно и действительно существующих Отца, Сына и Духа восточные называют ипостасями Лиц". Таким образом, ипостась означает личную особенность в противоположность общим свойствам Лиц, какова, например, духовность. Это уже прогресс сравнительно с терминологией Кирилла Иерусалимского. Наконец, в "Памятной записке" Сын признается во всем и по самой сущности подобным Отцу. Вторую стадию в развитии полуарианского учения отмечает Александрийский собор 362 г., на котором произошло соединение полуариан со староникейцами. Условиями соединения было признание omoousios со стороны полуариан и их обещание не называть Духа Святого тварью. Взамен этого староникейцы признали дозволенной терминологию полуариан, т. е. их учение о трех Ипостасях. Во главе полуариан, принявших определения Александрийского собора, стоял друг Василия Великого Мелетий Антиохийский. Это богословское течение носит название новоникейского. Признавая единосущие, представители его понимали под этим термином равенство по существу трех отдельных Ипостасей. К этому направлению, развившемуся из полуарианства и признанному староникейцами на Александрийском соборе 362 г., и принадлежал сам Василий Великий.

с. Догмат Троичности в сочинениях Василия Великого.

Основой учения Василия Великого служит стремление избежать двух крайностей: савеллианского слияния лиц и арианского разделения их. В первом св. Василий видел иудейство, во втором — языческий политеизм, и этих двух опасностей он избегает учением о Боге Едином по существу и Троичном по Ипостасям. В своих сочинениях он ясно определяет смысл этих терминов. Для него сущность обозначает общее, а ипостась индивидуальную особенность. Одни слова имеют общее значение. Таково слово человек. "Произнесший его обозначает общую природу, но не указывает на одного какого-нибудь человека". Другие наименования имеют значение частное. Таковы имена Павел, Тимофей. Сущностью Павла и Тимофея будут те общие им черты, которые обозначаются словом человек. Их ипостасями — "то, что отличительными свойствами очерчивает в них это общее и неопределенное". Эти общие рассуждения о сущности и ипостаси, как об общем и частном, Василий Великий переносит в область догматического учения о Трои¬це. Лица Св. Троицы имеют между Собой, во-первых, нечто общее, во-вторых, нечто особенное. Все Лица несозданы, непостижимы, всемогущи, благи. Но сверх того, каждое Лицо имеет и Свою особенность: Отец, не имея в ком-либо другом причины бытия, рождает, Сын рождается, Дух Св. исходит и есть освящающая сила. Сын единосущен Отцу. Этим обозначается, что, за исключением рождения, Ему принадлежат те же Божественные предикаты, которые свойственны Отцу и Духу и которые мыслятся в общем понятии Бог. Таким образом, под словом единосущие Василий Великий понимает равенство нескольких индивидуумов по своим существенным, т. е. родовым признакам. "Подобное по сущности, — говорит он, — когда соединено с ним понятие безразличия, принимаю за выражение, ведущее к тому же понятию, как и слово единосущный..." Он отдает предпочтение термину единосущный только потому, что последний полнее выражает понятие подобия. Различие между Афанасием (ХХ, 8с) и Василием Великим в понимании термина единосущный состоит в том, что первый разумел под ним совместное обладание одной и той же единичной сущностью, а второй — обладание одними и теми же существенными свойствами. Формула подобен по существу не удовлетворяла св. Афанасия потому, что она не выражала идеи единства Отца и Сына, Василия же потому, что она могла и не выражать полного подобия их. Афанасия обвиняли в савеллианстве, Василия Великого в требожии.

Если сущность обозначает родовое понятие, а ипостась — индивидуум, то такое понимание терминов ведет к требожию. Павел, Силуан, Тимофей тоже единосущны, но они — три совершенно обособленных индивидуума. Для Афанасия было трудно доказать, каким образом в пределах одной субстанции могут существовать три отдельных Лица. Для Василия Великого трудность заключалась в противоположном — в доказательстве той мысли, что три Ипостаси представляют собой единство.

Василий Великий ясно опровергает возводимое на него обвинение в требожии. Существует не три всемогущих, но Один. Единство Лиц выражается в следующем.

. В Боге существует одно только начало, именно в Отце. Сын и Дух происходят от Отца.
. Лица Св. Троицы не разделены временем. Все Они вечны.
. Они не разделены пространством, но везде сопребывают вместе.
. Они совершенно подобны. "Кто смотрит на царский образ, тот не двух царей признает, т. е. образ и того, чей образ".
. Бог стоит выше числа. Закону чисел подчинено только бытие сложное и делимое. Но Бог совер¬шенно противоположен чувственному бытию. Отсюда существо простое не есть единое по числу, число вообще не приложимо к Божеству. Поэтому не может быть и речи о трех богах.
Отличительные свойства Ипостасей состоят в следующем. Отец дает происхождение другому по подобию Своей природы. Сын рождается. В учении о личных свойствах Духа Святого у Василия Великого есть двойственность. В одних местах личным свойством Духа Святого он называет исхождение, в другом — святыню (ср. Ориген XIV, 8). Под святыней разумеется не состояние, а некоторая реальность, совпадающая с самой сущностью Духа. Вследствие этого для Духа Святого невозможно падение. Напротив, ангелы, как существа сложные, состоят из собственной сущности и святыни, подаваемой им Духом Святым. Поэтому они и могут отпадать от святости. Исходной точкой для выяснения особенностей Лиц Василию Великому служила крещальная формула. Поэтому чаще всего, строго держась этого авторитета, он называет особенностями Ипостасей отчество, сыновство и святыню.

5. Особенности в учении Василия Великого о творении, ангелах и человеке. Приступая к творению мира, Бог прежде всего создал время, которое вполне соответствует вечно изменяющемуся чувственному бытию. Замечательно, что Василий Вели¬кий признаёт сотворение духовного мира предваряющим сотворение времени. "Ранее бытия мира было состояние превысшее времени, вечное, всегда пребывающее. В нем Бог и совершил разумные и невидимые природы". Эта мысль Василия Великого стоит в связи с его учением о неизменяемости ангелов. "Ангелы, — говорит Василий Великий, — не терпят изменения". "Они сотворены не младенцами, которые бы потом, усовершившись через постепенное упражнение, сделались достойными принять Духа Святого, но в первоначальный состав и, так сказать, раствор их сущности была вложена святость. Они не удобопреклонны ко греху, будучи немедленно, как бы некоторым составом, покрыты освящением".

Бог творит мир Своим Словом, и это творческое Слово становится законом природы, который действует потом сам собой. Божественное повеление, ставшее законом природы, Васи¬лий Великий сравнивает с волчком, вращающимся силой первоначального удара, и с шаром, пущенным по наклонной плоско¬сти. Закон природы проявляется в производительности земли, в произвольном самозарождении низших животных; в непрекращающейся смене поколений живых существ, в инстинктах животных, наконец, в человеке он становится нравственным законом. Учение Василия Великого о законе природы близко соприкасается с учением стоиков и неоплатоников о деятель¬ности мировой души.

В природе Василий Великий различает ступени, по которым она восходит к большему и большему совершенству. У рыб душа управляется плотью, у животных с теплой кровью всё владычество вручено душе. Но душа их в крови, кровь сгущается в плоть, а плоть истлевает в земле. Только человек бессмертен и создан для жизни духовной. Хотя он состоит из тела и души, однако в собственном смысле человеком может быть названа только его душа. Тело противоположно душе и служит препятствием для ее развития. В духе Платона Василий Великий называет тело темницей души. "Для поспешающего к горней жизни пребывание с телом тяжелее всякого наказания и всякой темницы".

В учении о составе человеческой души Василий Великий держится учения Платона. Он различает в ней владычественное, или разум, раздражительную и вожделевательную способности. Из них последняя самая худшая. Это источник страстей и низких пожеланий. Однако и вожделевательная способность может служить разуму, если "она направлена на любовь к Богу и на желание вечных благ".

Раздражительная способность, или гнев, ведет к добродетели, если, как воин вождю, подчиняется разуму. "Раздражительность сообщает душе силу к прекрасным подвигам. Если душа расслаблена сластолюбием, раздражительность, закалив ее, как железо закаливается погружением, из слабой делает ее мужественной". Это платоническое учение получает христианскую окраску только в том, что преимущественным предметом, достойным гнева, признается дьявол и демоны.

Главенство принадлежит разуму, который должен управлять прочими способностями и жить в мире горнем. Если гнев и желание подчиняются разуму, направляющему их к ду¬ховному и небесному, то душа, в которой имеет место такое соподчинение частей, настроена гармонично, т. е. она добродетельна.

Нетрудно предугадать, в каком смысле понимал Василий Великий первобытное состояние прародителей и их грехопадение. "Адам был некогда горе, — говорит Василий Великий, — не местопребыванием, а произволением". Всеми силами души он был погружен в созерцание Бога. "Человек был создан нагим, чтобы ум его, придумывая себе одежды, не развлекался заботой о восполнении недостающего и чтобы вообще заботой о плоти не был он отвлекаем от внимательного устремления к Богу". Грехопадение первых людей состояло в предпочтении чувственного духовному.

6. Христология Василия Великого. Проблема исторической Личности Христа, вопрос о соединении в ней Божества и человечества не обсуждается в сочинениях Василия Великого. Учение Диодора Тарсийского не возбуждало в нем никаких сомнений относительно правильности. Из идей Аполлинария он опровергает только хилиазм и учение о небесной плоти Христа, но не касается центрального пункта — учения о том, что во Христе не было разумной человеческой души, которую заменял Сам Божественный Логос.