Богословский диалог между Православной Церковью и англиканским вероисповеданием и его проблемы

Текст данной публикации любезно предоставлен наследниками архиепископа Василия - Ксенией и Никитой Кривошеиными.

Начатый  Третьим Всеправославным Совещанием на острове Родос (1964г), богословский диалог между Православной Церковью и Англиканским вероисповеданием не является первой попыткой взаимного обсуждения богословских вопросов, разделяющих Православие и Англиканство.
 
Наоборот, этот диалог является продолжением многочисленных переговоров на разных уровнях между православными и англиканцами, начиная с XVII века, до  наших дней. Тем не менее, существенно новой чертой предстоящего диалога является то, что впервые на нём православная сторона будет представлена лицами, назначенными и уполномоченными всей Православной Церковью. Это происходит в силу  решения Всеправославного Родосского Совещания и последующего назначения поместными церквами членов Всеправославной Комиссии, а не отдельными автокефальными церквами, как это было до сих пор.

Англиканство также будет представлено богословами, которые должны будут говорить от лица всего англиканского вероисповедания в целом, а не от лица  той или иной англиканской поместной церкви или того или иного течения в англиканстве.

 Здесь, однако, сразу же возникает серьёзное затруднение из-за отсутствия в англиканстве единого богословского вероучения и, что ещё важнее, авторитетного органа, способного формулировать англиканское вероучение, одобрять, отвергать или принимать богословские постановления от лица всей англиканской церкви (1).

Нужно также заметить, что до сих пор православные не только не вели богословских переговоров с англиканством в его целом в смысле географическом ( всеми англиканскими церквами), но и в самом англиканстве имели дело преимущественно с направлениями, считавшимися наиболее близкими к Православию, - а именно с англо-кафолическими кругами.

Предполагалось, что с ними будет легче сговориться и найти общий язык. Вместе с тем существовало убеждение, что англиканская церковь будет всё более преодолевать свои протестантские тенденции и всё больше приближаться к кафолическому единству, а потому переговоры с англо-кафоликами оправданы и у этих переговоров будет будущее.

Дальнейшее историческое развитие событий показало однако, что такое предположение  было не обосновано.

Действительно, с англо-кафоликами не так трудно было достигнуть соглашения, по крайней мере по определённым вопросам, как например об Евхаристии на Боннской старо-католической конференции 1874г, или о священстве в Румынии в 1935г. Но все эти соглашения не бывали долговечными, ибо они  оспаривались и отвергались большинством англиканских богословов и епископов, как это произошло после Боннской конференции, или же официально не подтверждались англиканской церковью в целом, как это случилось после англикано-румынских переговоров в 1935г. А между тем, такое подтверждение было непременным условием вступления в силу признания Румынской Церковью действительности англиканских рукоположений.

В результате, такие переговоры с одними англо-кафологическими кругами мало содействовали подлинному сближению между православием и англиканством, отчего порождали взаимные недоразумения и разочарования.

С другой стороны внутреннее развитие англиканства неожиданно пошло по другой линии, чем это ожидалось православными.
 Англо-кафолическое направление, возникшее в середине XIX столетия ( так называемое Оксфордское движение) и непрестанно с тех пор набиравшее силу, достигло своего максимума в двадцатых и начале тридцатых годов XX века. Достигнув своего пика, оно стало терять влияние в англиканстве. Особенно заметно этот процесс обозначился после Второй Мировой Войны. Внутреннее положение англиканства на сегодня может быть охарактеризовано следующим образом.

Эта характеристика не совсем совпадает с традиционной схемой деления англиканства на Высокую, Широкую и Низкую церковь:
1. Англо-кафолическое направление, ослабевшее, за последнее время, но всё же сохраняющее известную силу, подразделяется в свою очередь на про римские, латинствующие круги, готовые признать все римские догматы вплоть до папской непогрешимости включительно, и на сочувствующее Православию направление( но не недействительность англиканских рукоположений!) Нужно сказать, что значительное большинство англо-кафоликов принадлежит к про римскому направлению.
2. "Консервативные евангелики", определённо протестующие и часто уклоняющиеся от Православия. Обычно это динамичные люди твёрдой веры, старающиеся сохранить верность христианскому библейскому откровению.
3. Модернисты, отрицающие самые основы христианства, как богооткровенной религии. Это очень распространённое среди англикан направление, одним из наиболее ярких представителей, которого является англиканский епископ города Вульича доктор И.А.Т. Робинсон, автор нашумевшей книги "Быть честным с Богом (2).

Мировоззрение епископа Вульичинского может быть охарактеризовано, как "христианский атеизм". В самом деле, он отрицает бытие личного Бога, Творца мира и Промыслителя, отличного от мира, равно как и существование духовного мира вообще и будущей жизни в частности. Бог для него только "сердцевина бытия", его глубина, не отличная от мира, хотя и личная в каком-то смысле. Молитва для него не есть обращение к живому Богу, но " открытость к глубине бытия", так что он даже ставит вопрос о прекращении обычных богослужений, дабы отучить верующих от "устарелых" представлений о Боге. На ряду с этим фактическим отрицанием Бога у епископа Робинсона чувствуется любовное и даже благоговейное отношение к Личности Иисуса Христа, вследствие чего его "прогрессивные" взгляды, можно назвать "христианским атеизмом".

Для епископа Робинсона, Иисус есть простой человек, Его рождение от Девы Марии, он отрицает. При этом человек-Иисус, есть высшее и единственное в истории проявление Божественного начала мироздания, его "сердцевины", а этом смысле он единосущен Отцу. Хотя, вот парадокс, для Отца в подлинном смысле этого слова в мировоззрении Робинсона места нет. Этот епископ проявляет себя как типичный англиканец. Свои не ортодоксальные мысли он облекает в формы церковных догматов и старается им открыто не противоречить.

Для него Иисус единственный Освободитель, не от смерти однако, ибо будущей жизни нет, а освободитель от страха смерти и вообще от некой тревоги, которая мучает человека. Воскрешение Христово для Робинсона это не Его телесное восстание из гроба, а какое-то душевное переживание Апостолов, случившееся с ними в третий день по распятию Христа, которое внутренне их переродило.

 Не стоило бы так долго останавливаться на этом путанном, противоречивом "модернистском" прочтении, если бы не то, что эти взгляды высказываются епископом англиканской церкви.. Надо отдать должное, что эти взгляды, вызвали протесты некоторых англиканских епископов во главе с епископом Кентерберрийским Михаилом Рамзей. В равной степени и полемику со стороны некоторых англиканских богословов (3), хотя никаких санкции со стороны церковных властей в отношении епископа Робинсона не последовало и учение его никогда не было осуждено или отвергнуто англиканской церковью. И таких "обновленцев" модернистского типа Робинсона( и даже более крайних!) в современном англиканстве полно. Можно только опасаться, за будущее подобных новшеств. Куда, до каких неведомых пределов дойдёт сей странный модернизм? Ведь субъективному взгляду, нет предела в богословии, а потому можно договориться до полного искажения Писания и традиции.

Отмечая это, я отнюдь не хочу оспаривать, что евангельское благословение и вера христианская в каждую эпоху могут быть выражены в терминах и понятиях своего времени и культуры. Конечно, Церковь должна стремиться нести смысл евангельской проповеди на языке понятном людям данной эпохи. Да, Церковь должна это делать, но при одном условии, чтобы при этом не искажалось само содержание евангельской проповеди и сущность христианской веры, так, как это происходит у Робинсона и его единомышленников.

Модернистское течение в англиканской церкви и бессилие её, нежелание даже, бороться с ним, являются главным препятствием к подлинному плодотворному диалогу между англиканством и православием, а также  надежду на возможность будущего объединения. Препятствия к налаживанию диалога, кроются и в иных "традиционных" догматических разногласиях между ними самими. Ибо здесь дело уже идёт не о том или ином понимании христианской веры и откровениях, но и о самой вере в Бога "отцов наших" вообще. Это всегда нужно учитывать в наших будущих переговорах с англиканами.

Отсутствие в Англиканской Церкви общеобязательных догматических текстов, подобных по авторитетности постановлениям наших Вселенских Соборов, принуждает православных пользоваться в  диалоге с англиканами такими текстами, которые являются в англиканском вероисповедании относительно наиболее авторитетными, общепринятыми и общеобязательными.

 Такими текстами является прежде всего Книга Общей Молитвы (Book of Common Prayer) (4) и прилагаемые к ней 39 Членов Религии ( Articles of Religion) (5).

 Между этими двумя источниками нет, однако, полного согласия, и Члены Религии имеют более выраженный протестантский характер, чем Книга Общей Молитвы.

 Поэтому некоторые англо-кафолические круги оспаривают авторитетность Членов Религии и придают им только второстепенное значение. Такой взгляд проник и в православную среду, как можно заключить по одному из пунктов программы предполагаемого диалога в докладе комиссии по богословским переговорам с Англиканской церковью Родосского Совещания: " о 39 Членах, как тексте второстепенного значения для Англиканской церкви".

С таким пониманием трудно, однако, согласиться. Члены Религии печатаются, как мы уже отметили, в той же Книге Общей Молитвы, они были приняты в 1562г., обоими англиканскими архиепископами и всем духовенством на Собрании в Лондоне, и никогда никем не были с того времени отменены.

Вот что говорит об их обязательности " Декларация Его Величества", печатаемая в Книге Общей Молитвы (6), где король Англии выступает, как он сам говорит, " будучи по Божию повелению и согласно с нашим законным титулом защитником веры и верховным правителем Церкви в пределах нашей Державы":
 "Члены церкви Англии ( т.е. Члены Религии), которые были разрешены до сих пор и которые наше духовенство обыкновенно до сих пор подписывало, содержат истинное учение церкви Англии, согласно со Словом Божиим. Поэтому мы их ратифицируем и подтверждаем, требуя от наших возлюбленных подданных продолжать единообразно их исповедовать и запрещая малейшее отличие от упомянутых Членов. С этой целью мы повелеваем их вновь напечатать и эту нашу декларацию опубликовать вместе с ними".

Можно, поэтому сказать, что с юридической точки зрения, поскольку английский король в силу своего титула, является "защитником веры и верховным правителем церкви", а потому разногласия между Книгой Общей Молитвы и Членами Религии, должны решаться в пользу последних. Правда, Члены Религии не имеют законной силы вне пределов Великобритании в других поместных церквах англиканского вероисповедания. Да и в самой Англии подписывать их должно только английское духовенство, а не миряне. Не думаем, чтобы это могло изменить нашу оценку значения Членов Религии. Ведь духовенство является самой сознательной и ответственной частью церковного тела и его подписка Членов Религии имеет более важное значение, чем требование их подписки со стороны мирян. Необязательность Членов Религии в других англиканских церквах вне пределов Англии тоже ничего не изменяет, ибо между всеми англиканскими церквами существует литургическое общение и, тем самым, по православному пониманию, взаимная догматическая ответственность, не говоря уже о том, что примас церкви Англии, архиепископ Кентерберийский, является первым епископом всего англиканского вероисповедания.

 К тому же, ни одна из поместных англиканских церквей никогда не осуждала или отвергала 39 Членов Религии. Поэтому Православная Церковь не может игнорировать или преуменьшать значение Членов Религии в своих переговорах с англиканами, как символического памятника, выражающего вероучение Англиканской Церкви.

Одним из вопросов, который должен быть рассмотрен в предстоящем диалоге, есть вопрос о церковном предании или, как его обычно формулируют, об отношении Предания к Священному Писанию и об их значении в церковной жизни.

*  *  *

О Священном Писании VI чл. Членов Религии учит, что: " Св.Писание содержит всё необходимое для спасения, так что, то чего нельзя прочесть в нём или что не может быть доказано посредством него, того нельзя требовать от кого либо, чтобы он веровал в него, как член веры, или чтобы оно считалось и требовалось, как необходимое для спасения".

О церковном Предании, как таковом, в Членах Религии ничего не говорится. Вместо этого XXXIV член говорит "О преданиях церкви", под которыми подразумеваются разные литургические обычаи и говорится, что они  могут быть у различных народов и в разные времена различными, при условии, чтобы "ничего бы не подписывалось против Слова Божия". Само по себе англиканское учение о том, что всё необходимое есть в Писании или может быть из него выведено, не ошибочно с точки зрения православия, но выражено в Членах Религии недостаточным и даже двусмысленным образом. Оно изолирует Писание от церковной жизни и самосознания Церкви. Конечно, всё в Писании. Но само Писание может быть правильно понято и истолковано только в свете апостольского Предания, в котором оно зародилось и которое оно выражает в письменной форме.

Писание принадлежит Церкви, она определила его канон и она, по преемству апостольскому, сохранила его понимание. Более того, выразила его в своей литургической жизни, в церковном строе, в Символе Веры, в постановлениях Соборов и творениях Святых отцов.
Конечно, нельзя требовать от англикан принятия учения Тридентийского Собора о двух источниках Откровения, Писания и Предания, сами римо-католики от него сейчас начинают отказываться. Но нужно продолжать настаивать на признании ими Предания, как памяти Церкви и как церковного самосознания, в свете которого должно пониматься само Св. Писание.

После Св. Писания, Члены Религии ( в члене VIII) признают обязательным всецело принимать и верить трём символам веры. А именно: никейскому, афанасиеву  и  апостольскому, ибо они могут быть доказанными самыми верными ручателями Св.Писания. Критерий согласия с Писанием неоспорим для православных, но возникает вопрос, кто является последним судьёй в его применении. Каждый человек или Церковь, утвердившая Символ Веры на Вселенских Соборах? С православной точки зрения нужно ещё заметить, что из трёх перечисленных в чл.VIII символов, только Никео-Константинопольский как принятый и утверждённый на Вселенских Соборах, является авторитетным, обязательным и общецерковным выразителем вероучения. В то время как два другие символа, псевдо-афанасиев и так называемый апостольский, представляют собой частные богословские документы западного происхождения, лишённые общецерковного авторитета и приемлемые только, поскольку они не противоречат Никейско- Константинопольскому символу. Отметим ещё, что все три вышеупомянутые символы находятся в употреблении в англиканском богослужении.

Далее, Православная  Церковь под Никейско-Константинопольским символом подразумевает только его подлинный текст без интерполяции "филиоки" (Filioque)

В Английской церкви, однако, применяют Символ Веры, хотя и называемый "никейским", но имеющего в своём тексте прибавку Filioque. В таком виде этот Символ читается в английской службе Вечере Господни или Святого Причащения, как это видно из Книги Общей Молитвы (7).

А чл.V Правил Религии учит, что " Святой Дух исходит от Отца и Сына". А между тем III Вселенский Собор, а также и Собор 879-880 гг., который можно было бы по справедливости назвать VIII Вселенским,  запрещают всякое изменение текста Символа или добавку к нему. Поэтому Православная Церковь настаивает на восстановлении подлинного текста Никео-Константинопольского Символа посредством исключения прибавки Filioque, как на одном из условий установления литургического общения с англиканской церковью. Что же касается самого учения об исхождении Святого Духа от Отца и Сына, выраженного в вышеупомянутом чл. V Членов Религии, то, конечно, Православная Церковь не разделяет его и не может богословски и исторически, согласиться с попытками истолковать его, как равносильное со святоотеческим учением об исхождении Св.Духа через Сына (8). Однако, имея в виду, что зачатки учения о Filioque встречаются у западных церковных писателей задолго до отделения Римской церкви от Православия ( у бл. Августина, например) и что вопрос этот скорее относится к области богословия нежели непосредственно веры, Православная Церковь может не настаивать на принятии западными христианами всей полноты святоотеческого учения об исхождении Св. Духа, как  на предварительном условии воссоединения их с нею. Она может следовать в этом отношении примеру св. Василия Великого, не настаивавшего на признании Божества Св.Духа ( а только на признании его нетварности), как на предварительном условии воссоединения с Православной Церковью лиц признававших Никейский символ. Такого рода разногласия, как пишет св. Василий Великий, могут легче быть преодолены впоследствии, после воссоединения, путём более продолжительной совместной жизни и неполемических исследований (9). Тем более, однако, нет места в Символе Веры для Filioque ибо тем самым частному западному богословскому мнению придавалось бы значение общецерковной истины.

 Очень неудовлетворительно англиканское учение о Церкви, как оно выражено в Членах Религии, а именно в чл. XIX ( О церкви),  XX ( Об авторитете церкви и XXI (Об авторитете Общих Соборов).

Учение о Церкви, как Теле Христовом, в них отсутствует.

 В чл. XIX "видимая церковь"- тем самым противопоставляемая церкви невидимой – определяется только, как "собрание (congregation) верующих людей, в котором чистое Слово Божие проповедуется и таинства должным образом совершаются". Несколько лучше учит о церкви Книга Общей Молитвы, где Службе Причащения в одной из молитв говорится, что мы являемся "истинными членами втелесненными в  таинственное Тело Твоего Сына, которое есть благословенное общество всех верных людей" (10). Здесь как бы признаётся, что общество верных ( "мы"-живущие на земле) есть Тело Христово.

Но в следуемой за Службой Причащения так называемой "Чёрной Рубрике" заявляется, что "естественное (naturel) Тело и Кровь нашего Спасителя Христа находятся на небе, а не здесь" (11). Хотя здесь прежде всего имеется в виду евхаристическое Тело. Тем не менее косвенно этими словами отрицается, что земная Церковь есть тоже Тело Христово. Таковым, по-видимому, признаётся только Церковь небесная, тем самым существенно отличная от земной.

Ничего не говорится в Членах Религии о Богоустановленности Церкви, о том, что Христос её Глава, что она Дом Духа Святого.
Не говорится об единстве, тем более, о её непогрешимости, как столпе и утверждении истины.

Наоборот! Утверждается, что церкви согрешали  в вопросах веры ( чл.XIX). Здесь, имеются в виду исторические Поместные церкви ( римская, иерусалимская, александрийская, антиохийская). Но о непогрешимости Церкви Вселенской, тоже ничего не говорится.
Более того, отрицается также непогрешимость Вселенских ( точнее Общих – Général) Соборов ( в чл. XXI), которые рассматриваются как человеческие собрания, не всегда управляемые Духом Святым.

" Они могут ошибаться и иногда ошибались, даже в вещах, относящихся к Богу". Не  Соборы истолковывают Св. Писание, но их постановления ( как например Символы веры) проверяются (кем?), согласны ли они с Писанием и только тогда могут быть приняты (опять неизвестно кем?).

Ни в Членах Религии, ни в Книге Общей Молитвы, ни в  других постановлениях Англиканской Церкви нет. Насколько мне известно, нет и никаких указаний, какие из Вселенских Соборов Англиканская Церковь принимает, и принимает  ли она их вообще.
Обычно утверждается, на основании высказываний англиканских богословов, что Англиканская Церковь принимает первые четыре Собора. Она не признаёт за V и VI Собором значения подобного предыдущим и отвергает VII Вселенский Собор.

В общем, можно сказать, что в англиканстве нет веры в непогрешимость Церкви и нет учения о церковном органе ( Вселенском Соборе), способном при содействии Св. Духа авторитетно выражать церковную истину. Различия англиканской и православной эклесиологии, как видим, не только очевидны, но на них даже, не приходится долго останавливаться.